Стрела Гильгамеша Александрова Наталья

Марию, однако, его аргументы ничуть не убедили, и именно потому, что она и сама себе их уже приводила.

Она рассказала Армену о вопиющих ошибках в письме, которых никогда не допустила бы женщина с филологическим образованием, а также о раздражении от солнца и про водобоязнь тоже присовокупила.

Дальше Армен Степанович слушал внимательно. Он знал, что Мария – женщина серьезная и не станет поднимать панику на пустом месте, и под конец пообещал навести справки по своей линии.

– Справки? Какие справки?

– В первую очередь узнать, нет ли в городских больницах женщин подходящего возраста и типа в бессознательном состоянии и без документов и, уж извини… нет ли в моргах неопознанных женских трупов.

– Трупов?.. – испуганно переспросила Мария.

– Ну а что ты думала? В большинстве случаев пропавшие без вести люди становятся жертвами дорожно-транспортных происшествий. Может быть, твою подругу сбила машина, и водитель скрылся с места происшествия…

– Но кто тогда отправил сообщение с ее телефона?

– Вот чего не знаю – того не знаю!

Армен Степанович не обманул: он действительно сделал все нужные запросы и уже через час сообщил Марии, что в морге Митрофаньевской больницы находится неопознанный женский труп подходящего возраста и внешности.

Мария схватилась за сердце и застонала в голос.

– Ну не переживай ты раньше времени, – смущенно проговорил полковник, – может, это не она.

– Спасибо тебе, конечно… – промямлила Мария.

– Не за что, но заехать за тобой не могу, у меня важное совещание. Может, машину прислать?

– Не нужно, – опомнилась Мария, – я уж сама как-нибудь, чай не девочка пятнадцати лет.

Армен Степанович промолчал, но подумал, что девочки пятнадцати лет явно лучше перенесли бы то, что предстоит интеллигентной писательнице. Хотя не все конечно.

Мария бросилась в больницу и через сорок минут вошла в холодное и пропахшее формалином помещение мертвецкой.

Ее встретил не рядовой санитар, а главный патологоанатом, дядечка средних лет с острой бородкой, в аккуратно накрахмаленном белоснежном халате.

– Нам звонил Армен Степанович, – сообщил он Марии, – просил оказать вам всяческое содействие. Но мы и сами заинтересованы в том, чтобы опознать этот труп! Пойдемте со мной…

Они вошли в просторный зал, по стенам которого были расположены морозильные ячейки хранилища трупов. Марии было страшно, с огромным трудом она взяла себя в руки.

Патологоанатом позвал дежурного санитара и велел ему показать поступившую сегодня пациентку.

Санитар, от которого разило убийственным букетом из формалина и неразбавленного спирта, лихим движением открыл одну из ячеек и выдвинул каталку, затем жестом циркового фокусника сбросил с нее простыню.

– Вот она, ваша знакомая! Вы ее опознаете?

– Это… это не она! – воскликнула Мария со смесью брезгливости и облегчения.

– Как не она? Должна быть она! – с апломбом заявил санитар. – В соответствии с документами!

Патологоанатом строго на него прикрикнул:

– Я вас, Козлов, уже неоднократно предупреждал – если и дальше будете пить в рабочее время, нам придется расстаться!

– Кто – пить? Я – пить?! Да я ни в одном глазу! Да я как стеклышко! А если даже немножко принял, так только от холода и от исключительно тяжелых условий работы! И, несмотря на это, исполняю свои обязанности в соответствии!

– Это так ты исполняешь обязанности? Да ты хоть посмотри, кого предъявил для опознания!

– Как кого? Пациента номер сто девяносто шесть…

– Ты не на номер, ты на самого пациента посмотри!

Санитар взглянул на каталку и смущенно кашлянул.

На ней лежал пожилой бомж, до самых глаз заросший густой черной бородой.

– Ох, извиняюсь, действительно маленько перепутал… это, значит, не сто девяносто шесть, а сто шестьдесят девять…

Санитар закатил бомжа обратно и выкатил другую ячейку.

Когда он сбросил простыню, Мария охнула – перед ней была Инна. Как только этот факт дошел до ее сознания, она аккуратно осела на руки подскочившего патолога.

– Ну вот, я так и знал, – вздохнул он. – А Армен за нее ручался, говорил, что ей не впервой, умеет себя в руках держать. Эй, дама, очнитесь уже!

– Да я ничего, – слабым голосом отозвалась она, – просто ноги не держат.

Санитар Козлов ловко подпихнул под нее ледяной пластмассовый стул, Мария вздохнула и посмотрела на тело.

На лице старой подруги были многочисленные ссадины и кровоподтеки, и оно было искажено ужасом – но это, без сомнений, была Инна.

– Да, это она… – проговорила Мария, справившись с волнением.

Патологоанатом записал в журнал имя и фамилию погибшей.

– Спасибо вам за содействие. Теперь мы установили ее личность и можем сообщить ее родственникам.

– Да как раз родственников у нее нет, – грустно вздохнула Мария. – Есть только муж, да и то бывший. Но ему, наверное, нужно об этом сообщить. – Она немного подумала и спросила: – А что известно об обстоятельствах ее смерти?

Врач сверился со своими записями.

– Нашел ее мужчина, который утром выгуливал собаку на пустыре возле Витебского проспекта. Собственно, нашла собака и стала выть, как по покойнику… то есть именно по покойнику. Судя по положению тела и характеру травм, ее очень сильно ударила проезжавшая машина. Удар был такой силы, что тело отбросило на пустырь.

– А время смерти удалось установить?

– Разумеется… Судя по состоянию тела, смерть наступила рано утром или в самом конце ночи – от трех часов до пяти.

– А машина?

– Машина скрылась с места происшествия. Удар, как я уже сказал, был очень сильным, так что на машине, несомненно, должен был остаться заметный след. Но в городе много умельцев, которые могут такую вмятину устранить и полиции ничего не сообщат. Так что вряд ли мы найдем виновника этого ДТП.

– Или не ДТП… – тихо проговорила Мария.

– Как не ДТП? – переспросил доктор, у которого был очень хороший слух.

– Не обращайте внимания, просто мысли…

На самом деле Мария не сомневалась, что Инну убили.

Во-первых, что она делала ночью или рано утром на Витебском проспекте, далеко от своего дома? Да еще пешком шла… какая женщина ночью сунется в этот район в одиночку? Максимум на машине поедет, да и то страшно.

А во-вторых, кто послал Марии сообщение от ее имени?

– Сумочки при ней не было? – спросила она патолога, хотя и так догадывалась, каким будет ответ.

– Сумку могла случайная шпана унести, – встрял санитар, – судя по одежде, дама обеспеченная, стало быть, и сумка дорогая… и деньги в ней были…

«А машина куда делась?» – Мария едва удержалась, чтобы не произнести это вслух.

Патологоанатом, не скрываясь, взглянул на часы, он и так из уважения к Армену Степановичу потратил на посетительницу много времени.

– Пойдемте, я вас провожу! – предложил.

По дороге Мария спросила, если ли надежда на то, что смерть Инны расследуют.

– Если честно, то нет, – сказал доктор, – наезд – дело дохлое. Никого не найдут.

«Никакой это не наезд», – упрямо подумала Мария.

Два последующих дня она маялась, не находя себе места, все валилось из рук. И совесть мучила. Она помнила свое раздражение на последний звонок Инки – дескать, богатенькая дама не знает, чем себя занять, вот и мерещится ей всякое. Нам бы ее заботы!

На этом месте Мария прятала лицо в ладони и стонала в голос. Хорошо, что выпали выходные и в университете не было занятий.

К понедельнику Мария созрела. Уже знала, кто может ей помочь. Утром перед работой набрала номер телефона.

– Надя? Это ты?

– Я, а кто же еще, – удивились на том конце, – если ты по моему номеру звонишь.

– Надежда, ты мне очень нужна, просто необходима! Есть для тебя дело! – твердо сказала Мария. – Причем срочное.

– Угу, – хмыкнули в трубку, – у тебя всегда срочное. Ты иначе не умеешь.

– Я не шучу, Надя, это серьезно! У меня подругу убили!

– Ты зачем такие вещи по телефону говоришь? – прошипела Надежда. – А вдруг у меня громкая связь включена? И муж все услышит!

– Сегодня понедельник, муж твой давно на работу уехал, – отмахнулась Мария, – а ты дома сидишь.

– И вовсе не дома, – обиделась Надежда, – а в магазине.

– Короче, когда встретимся? Найдется у тебя время сегодня? Уж будь так добра, не откажи в любезности, найди в своем напряженном графике место для старой подруги.

– Найдется… – нехотя ответила Надежда Николаевна Лебедева, старинная знакомая, с которой вместе съели не один пуд соли, а несколько месяцев назад даже распутали одно дело с убийством[2].

И вовсе незачем было Машке ехидничать, сама же тогда заявила, что Надежда очень ей помогла. Да и Надежда знала, что не ударила в грязь лицом. А у Марии тогда все наладилось, наступила в судьбе хорошая полоса – и роман получился отличный, и в личной жизни вроде прогресс наметился.

Мария, кстати, хотела роман Надежде посвятить, та с трудом ее отговорила. Ну ничего Машка не соображает – ведь найдет Надеждин муж у нее книжку эту, прочтет и заинтересуется – это почему же подруга тебе роман посвящает? Вот тут одна дама в героинях ходит, частный детектив, как-то очень на тебя смахивает. И внешность подходит, и словечки некоторые твои у нее в лексиконе встречаются. Так, может, это ты ей в расследовании убийства помогала?

Надежда, конечно, станет все отрицать, но муж у нее – человек умный и проницательный, так что вполне способен вывести ее на чистую воду. А вот этого Надежда никак не может допустить.

Надежда Николаевна Лебедева, приличная интеллигентная дама средних, скажем так, лет, имела очень необычное хобби: она просто обожала разгадывать всевозможные криминальные загадки и преступления. И было такое ощущение, что преступления эти находили ее сами.

Обычный человек прошел бы мимо и ничего не заметил, в то время как Надежда обязательно во что-нибудь вмешается по принципу «найдет свинья грязи», как высказался когда-то в сердцах ее муж Сан Саныч.

Да, с мужем были серьезные проблемы. Он очень не одобрял такие занятия своей половинки. Он-то надеялся, что после увольнения с работы по сокращению штатов Надежда будет сидеть дома, готовить ему вкусные и полезные блюда и присматривать за котом.

Не то чтобы Надежда не любила готовить, да и к мужу относилась очень заботливо, но через некоторое время ей стало безумно скучно. Нечем было занять голову, и времени свободного оказалось достаточно (разумеется, если не сидеть перед телевизором, не зависать в социальных сетях и часами не болтать с подружками по телефону). И она дала себе волю в разгадывании криминальных загадок. Но поначалу была не очень осторожна, и муж кое-что узнал…

Ох, до сих пор Надежда вздрагивает, когда вспоминает, что устроил ее выдержанный, воспитанный спокойный муж. Был грандиозный скандал, после чего Надежда приняла мудрое решение ничего супругу не рассказывать. И тщательно следила, чтобы не проговориться.

И все было бы хорошо, если бы со временем не пошли слухи по знакомым. И то сказать, Надежда Николаевна была женщиной общительной, имела множество друзей детства и юности, а также бывших коллег по работе. И многим помогала, если те попадали в сложные ситуации.

Так что известность ее настигла, и тогда она строго-настрого наказала подругам, чтобы помалкивали, обещая в противном случае рассориться навсегда.

Не очень-то помогло.

И теперь Мария, неправильно интерпретировав ее молчание, тут же повинилась:

– Прости, что отрываю тебя от дел, но мне правда нужна твоя помощь… Не к кому больше обратиться!

– Да расслабься ты! – перебила ее Надежда. – Разумеется, встретимся, раз все так серьезно.

Условились на сегодня.

Надежда занесла домой сумки с продуктами, наскоро провела воспитательную беседу с рыжим котом, который очень оживился при виде килограммового пакета фарша, и ушла из дома навстречу новым приключениям.

На улице шел осенний дождь – мелкий, унылый и долгий, но настроение у нее было боевое. Что опять у Машки случилось? Не женщина, а ходячее недоразумение, вечно притягивает к себе всевозможные приключения.

Не зря психологи утверждают, что люди замечают в ближних прежде всего те недостатки, которые свойственны им самим.

Мария уже ждала ее за столиком небольшого ресторана на Университетской набережной и нетерпеливо махала рукой, хотя Надежда опоздала всего на пять минут.

– Привет, у меня занятия через полтора часа, так что не будем тянуть резину, быстро заказывай что-нибудь!

Надежда пригляделась к приятельнице и про себя отметила, что выглядит Машка не блестяще. Нет, по сравнению с прошлым разом и стрижка у нее более модная, и гардеробчик сменила, но вот глаза беспокойные какие-то, сама нервная, суетливая…

– Ладно, рассказывай! – велела, когда официантка отошла от них с заказом. – Только коротко, не толки воду в ступе.

Рассказ получился все равно долгим, дамы уже и салаты съели, и рыбу запеченную, и кофе выпили. Вопросы Надежда не задавала, чтобы не отвлекать Марию от сути.

– Вот и все, – та перевела дух, – как увидела я ее там, в морге, так до сих пор в себя прийти не могу, все из рук валится. К роману новому вообще не подходила, на занятиях путаюсь, студенты только что пальцем у виска не вертят. С деканом отношения натянутые, ему наши бабы накапали, что я романы пишу. Он и говорит: если вы, Мария Владимировна, с работой не справляетесь, может быть, вам лучше в писательницы переквалифицироваться? А сам смотрит этак с ехидцей, дескать, что ты там накропать можешь, ерунду какую-то, тоже мне, романистка нашлась. Агата Кристи и Мэри Хиггинс Кларк в одном флаконе!

– Может, он просто детективы не любит…

– Да он вообще книг не читает! А в издательстве свои проблемы. Представляешь, встречалась я с продюсером сериала, так он выслушал мои пожелания и процедил через губу, что раз я права продала, то никаких претензий не должна иметь. Они сами решат, кого брать на главные роли, и сценарий тоже сами будут писать, то есть специального человека для этого наймут.

– Ну так тебе хлопот меньше! Пиши себе романы свои…

– Ты права, конечно, дело не в этом… – Мария поникла головой. – Просто меня совесть мучает из-за Инки. Мы ведь в юности так дружили… В общем, Надя, можно что-то сделать?

– А полковник твой с армянской фамилией… У вас вроде бы даже роман намечался…

– Насчет романа ничего не вышло, да я и не жалею, – отмахнулась Мария. – Но он, что мог, уже сделал и дал мне понять, что ничего больше не светит. Поскольку это не его участок, да и наезд – дело дохлое. А что сообщение не в ее духе – это вообще не доказательство… Ты что пишешь?

– Значит, вы с ней должны были встретиться…

– В два часа дня в прошлый четверг.

– Она не пришла, а вечером того же дня ты получила от нее сообщение.

– В двадцать один пятнадцать, – уточнила Мария, поглядев на экран мобильника. – Но это не она писала…

– А на следующий день ее нашли черт-те где, и врач определил время смерти…

– От трех до пяти утра!

– Значит, надо выяснить, что она делала с часу дня четверга до трех часов ночи прошлой пятницы!

– И ты можешь это сделать?

– Попробую. Автомобиль у нее какой?

– А я и не знаю… она тогда без машины была, мы вина выпили…

– Не реви, – строго сказала Надежда, – тебе к студентам идти, сама говорила, что они уже смеются. Ну хоть фамилию ее знаешь и год рождения?

– Конечно! Дроздова Инна Михайловна, а год рождения у нас один и тот же. Но могу у Армена спросить, у них база данных есть.

– Такая база данных у меня самой есть, – отмахнулась Надежда, – я за пять минут выясню, где она жила и на какой машине ездила… Ладно, пора мне, дома дел невпроворот, Саша обещал сегодня пораньше прийти. Пока-пока, держись, не раскисай, самое страшное с твоей подругой уже случилось, чего уж теперь…

На следующее утро Надежда подошла к мрачному шестиэтажному кирпичному дому, обошла его с торца и остановилась перед железной дверью. Над дверью была камера, непосредственно на ней – кнопка звонка.

Надежда помнила, что кодовым звонком для входа является знаменитая тема Вагнера «Полет валькирий», и попыталась изобразить эту мелодию, нажимая пальцем на звонок.

Из динамика донесся недовольный хриплый голос:

– И ничуть не похоже! Кого там черти принесли?

– Доставка орехового печенья и шоколадных вафель! – Надежда знала, чем можно затронуть сердце здешнего обитателя, точнее его желудок.

Замок щелкнул, дверь открылась. За ней была лестница, уходящая в подвал.

Надежда спустилась по ступеням и оказалась в большом помещении без окон, заставленном серверами, компьютерами и прочим электронным оборудованием неизвестного Надежде назначения.

В центре помещения в компьютерном кресле с подранной обивкой сидел, уставившись в огромный монитор, молодой человек в несвежей черной футболке необъятного размера и линялых шортах.

Этот молодой человек был толстым, рыхлым и неопрятным. Образ довершали длинные сальные волосы и жидкая клочковатая бородка. Звали его Боб, и он был подлинным компьютерным гением.

Надежду Николаевну с ним познакомил ее сосед Димка, которому она неоднократно помогала подтянуть школьную математику.

– Привет, Боб! – поздоровалась Надежда. – Смотрю, ты с прошлого раза отсюда не выходил. Даже футболку не менял.

Боб оторвался от монитора, покосился на гостью.

– А чего ее менять? Она же черная, на ней грязь не видна.

– Но запах!

– А, это вы… Вы тетя Димона… и вы мне как-то приносили очень вкусный пирог с абрикосами.

– Надо же, пирог запомнил! – улыбнулась Надежда. – А вот поздороваться забыл. И Димону я не тетя, а соседка.

– Ну, здрасьте, не тетя. Принесли еще пирога?

– Пирога сегодня нет.

– А зачем тогда вы пришли?

– Пирога нет. Но есть ореховое печенье, вафли и конфеты.

– На худой конец тоже сойдет. Давайте!

– Э, нет! Сначала работа, потом гонорар.

– Согласен. Но требую хотя бы небольшой аванс, чтобы лучше работалось.

– Ладно, так и быть.

Надежда вручила Бобу небольшой пакетик печенья, тот захрустел им и снисходительно спросил:

– Так чего вам нужно?

– Можешь подключиться к камерам видеонаблюдения?

– Смотря к каким. Если камера подключена к сети, у которой есть выход в интернет, – то запросто.

– Для начала хорошо бы найти изображение вот в этом месте… – Надежда показала парню адрес Инны Дроздовой.

Боб развернулся к компьютеру и замолотил пальцами по клавиатуре.

Через некоторое время он повернулся к Надежде и сообщил:

– Тут во дворе живет один продвинутый чувак, который вывел изображение с камер наблюдения на смартфон, чтобы следить за своей машиной. Я подключился к его смартфону и теперь могу видеть все, что там происходит.

– А что происходило в другой день, к примеру, в прошлый четверг?

– Запросто.

Надежда назвала ему время, когда Инна должна была выехать на встречу с Марией. Боб промотал изображение до нужного момента, и они увидели элегантную женщину, вполне подходящую под описание Инны Дроздовой, которая вышла из подъезда и села в ярко-красную «Мазду».

– Отлично! На встречу она выехала вовремя. Теперь хорошо бы выяснить, приехала ли на место.

Боб нашел на плане города кафе, где женщины должны были встретиться, и озабоченно проговорил:

– Около кафе камер нет…

– Надо же, как неудачно…

– Да подождите. Я сказал, что их нет около кафе. Но рядом находится ювелирный магазин, там непременно должна быть… Да вот же она!

Боб вывел на экран изображение с очередной камеры и просмотрел его в ускоренном режиме.

Ни красная «Мазда», ни сама Инна в нужный промежуток времени возле кафе не появились.

– Значит, она выехала из дома, но до места встречи не доехала. Так я примерно и думала… А можем мы выяснить, где она пропала?

– В принципе да, но это будет немного сложнее – нужно подключиться к системе дорожной полиции.

– А ты можешь?

– Обижаете! Конечно, могу. Но у меня кончилось топливо, а на пустом баке я не езжу.

Надежда поняла намек и протянула Бобу очередную порцию. Он захрустел печеньем и застучал по клавиатуре.

– Вот она, наша «Мазда», – проговорил наконец. – Выехала на Московский проспект… так… свернула на Серпуховскую улицу, чтобы объехать пробку… ага, снова свернула, теперь в Короткий переулок…

– А как он называется, этот короткий переулок?

– Так и называется. Короткий – это название.

– А потом куда?

– Опа! А потом никуда.

– То есть как?

– А так. Из этого переулка красная «Мазда» не выехала.

– Туда въехала, а оттуда – не выехала?

– Именно так!

Надежда внимательно просмотрела запись с камеры и убедилась, что красная машина действительно не появилась на выезде из переулка. А также не появилась там и Инна. Или какая-нибудь женщина, хоть отдаленно на нее похожая. Если честно, вообще никого не было. Машины изредка проезжали, а пешком никто не проходил.

Боб выразительно посмотрел на нее и сказал:

– Больше я вам ничем помочь не могу, так что попрошу произвести окончательный расчет.

Надежда Николаевна отдала ему остатки печенья и прочие сладости и отправилась к станции метро «Технологический институт», возле которой красная машина Инны Дроздовой окончательно исчезла с поля зрения камер.

Машины не исчезают просто так, это же реальная, настоящая жизнь, а не голливудский кинофильм. Женщину похитить можно, но где тогда машина? И Надежда этот вопрос обязательно прояснит.

Она прошла по Серпуховской улице, свернула в переулок, который и впрямь назывался Коротким и вполне соответствовал своему названию.

Переулок был не только коротким, но и почти безлюдным. Почти – потому что один человек там все же присутствовал. Это был бомж, персонаж неопределенного возраста, одетый в несколько слоев теплых кофт и курток. Он кормил колбасными обрезками красивого рыжего кота и беседовал с ним о высоком.

– Ты понимаешь, Мурзик, в наше время духовность в людях встречается все реже и реже! Никого теперь не интересуют проблемы экологии, демографии, охраны окружающей среды… Вот я попробовал поговорить об этом с нашим участковым Сергеичем, так он меня и слушать не стал! Какая, говорит, окружающая среда, когда вокруг один непрерывный понедельник?

Судя по богатому словарному запасу, бомж в прошлом был человеком умственного труда, что не мешало ему стать довольно-таки грязным и запущенным.

Надежда вздохнула и подумала, что правильно сделала, одевшись утром попроще, поскольку у Боба в его так называемом офисе тоже не больно чисто. И сейчас она мужественно подошла к бомжу, деликатно кашлянула и проговорила уважительным тоном:

– Простите, что прерываю вашу увлекательную беседу, но у меня к вам несколько вопросов.

– Вопросов? – Мужик повернулся к ней. – Я всегда открыт для любых вопросов, особенно если вы, в свою очередь, рассмотрите вопрос скромного материального поощрения. Нам с Мурзиком немного нужно, но все же какой-то минимум…

Кот сел статуэткой, обернув лапы хвостом, и взглянул умильно.

– Будет вам поощрение! – Надежда протянула бомжу купюру, которую тот деликатно принял, переглянувшись с котом, и спрятал в один из многочисленных карманов.

– Итак, какие вопросы вас интересуют?

– Вы ведь здесь все время ошиваетесь? То есть находитесь? То есть пребываете?

– Практически непрерывно. Как говорится, без выходных. Двадцать четыре часа в сутки и семь дней в неделю. За вычетом ежегодного неоплачиваемого отпуска.

– И в четверг вы здесь были?

Бомж взглянул на кота, словно ждал от него подсказки, снова повернулся к Надежде и кивнул:

– И в четверг. Мурзик вам подтвердит.

– Отлично. А не видели ли вы ярко-красную машину и вот эту женщину? – Надежда показала фотографию Инны Дроздовой, которую прислала ей Мария.

Они тогда, в ресторане, сфотографировались вместе. На память…

Бомж аккуратно взял снимок, внимательно рассмотрел его, сел на корточки и показал коту. Затем выпрямился, отдал фото Надежде и наконец кивнул:

– Видели. И машину, и женщину. Только она в верхней одежде была. Пальто длинное… цвет зеленый, то есть не совсем зеленый, а как будто листва осенью пожухла…

Страницы: «« 1234 »»

Читать бесплатно другие книги:

Жизнь Риты резко изменилась, когда погибла ее сестра. Сиротой осталась пятилетняя девочка – племянни...
Лера Медведь расследует громкое дело: задушена девушка, в отсутствие хозяйки присматривавшая за квар...
У человека нет власти предугадать свою судьбу. И когда дорога кажется прямой, кто-то свыше меняет ее...
Можно ли исцелиться одной силой мысли – без препаратов или хирургического вмешательства? Это происхо...
Сага о земном мире, пошедшем в своем развитии не тем путем, каким он следует до сих пор. Глобальная ...
Шаг, прогиб, поворот… и снова – танец. Вечный танец со смертью. Танец Ла Муэрте. Танец, в котором Ан...