Малыши в подарок Богда Ксения

Купила специально для них. Ева подружилась с Ричи, а вот Егор предпочитает наблюдать со стороны.

– Матери так и не звонила?

При упоминании мамы внутри все неприятно сжимается.

Равнодушно пожимаю плечами.

– А какой смысл? Она ясно дала понять, что я к ней никак не отношусь и она меня знать не желает.

На самом деле, я звонила только два раза: чтобы сказать, что я в положении, и когда уже родила. Но мама отреагировала ожидаемо и накричала, что я непутевая дочь, убила все её старания.

– Ладно, дочка, пошла я. Хорошего вам дня, крошки, – гладит по макушкам близнецов крестная и выходит.

Проверяю растения, параллельно пытаясь придумать, что делать с телефоном и как его восстановить, не катаясь в город.

– Вот же гад, – стискиваю зубы и цежу.

Совсем меня из колеи выбил своими предложениями оскорбительными. Да ещё и пощечина, после которой было одно желание: убежать и больше не видеть Захара.

Колокольчик оповещает о посетителе. Тороплюсь выйти и проверить, кто там.

– Юлечка, добрый день, – в оранжерею заходит Надежда.

Как всегда, одета от и до. Летние светлые брючки, белая шифоновая блузка. Волосы в аккуратной прическе и минимум украшений. Не устаю любоваться этой женщиной. Видна в ней порода.

Она с мужем переехала в богатый район недавно, но уже успела стать моим постоянным заказчиком. Она из первых, кому я делала ландшафтный дизайн. И мы с ней с тех пор очень хорошо общаемся. Помогаю ей при необходимости.

А ещё она знает Еву и Егора, и если видит их, то всегда им достается больше внимания, чем мне и цветам.

– Надежда, добрый день.

– Я что-то звоню тебе, а ты вне доступа.

Выдавливаю улыбку, хотя мысленно проклинаю Захара за то, что по его вине я могу лишиться клиентов и заработка.

– Да, телефон где-то потеряла. До сих пор не придумала, как можно восстановить все, – развожу руками. – Ева, нет, не сжимай так крепко Ричи.

Бегу к дочери.

– Ой, наши крошечки тоже тут, а я забежала и не увидела, что они тут на травке резвятся. Привет, мои хорошки, – присаживается Надежда на зеленую траву, и я кошусь на её светлые брюки.

– Надежда, на светлом зеленое очень хорошо видно и очень плохо отстирывается, – закусываю губу до боли.

– Прекрати, когда это вещи были дороже общения с нашими малышами? Привет, принцесса.

Ева хватает Надежду за руку и улыбается.

– Сейчас, я вам плед хоть принесу, – сбегаю в кабинет, скорее, чтобы Надежда не увидела моих накатывающихся на глаза слез.

Эта картина тронула до самой глубины души. Вызвала трепет и дрожь. Хватаю с кресла плед и вытираю с глаз влагу. Делаю несколько вдохов, прикрываю глаза. Уговариваю себя успокоиться и взять себя в руки.

Выхожу из укрытия. На коленки Надежды уже взгромоздился Егор, и это тут же отдается во мне теплом.

Мои малыши. Они словно чувствуют, когда к ним со всей душой, и тянутся к хорошему.

– Вот, возьмите, – Надежда отвлекается от близнецов, и я помогаю ей расстелить плед.

– Ну что, молодёжь, что расскажете бабушке Наде?

Смеюсь.

– Какая вы бабушка? Я вам больше тридцати не дам.

– Ну как, – пожимает плечами, и на лице появляется такая милая улыбка, – бабушка. У меня тоже растут внук и внучка, только им-то уже почти полтора года. Бегают уже один с невесткой, а другая с дочкой.

Припоминаю, как она рассказывала про внуков. Она в них тоже души не чает.

– Ещё нужно внуков, – прикусываю губу, чтобы не рассмеяться.

– Да вот же, – пожимает плечами, – второй сын все никак не хочет семьей обзаводиться. Но там у него все сложно.

Женщина как будто тухнет. На привлекательное лицо набегает тень прошлого. Карие глаза темнеют под гнетом тоски.

– А что случилось? – я никогда не рисковала лезть к клиентам в личное, но тут Надежда как будто сама хочет выговориться.

Надежда моргает, и её лицо проясняется.

– Скажем так, неудачный первый брак. До сих пор отойти не может, хотя прошло уже почти пять лет после их расхода. Ой, – прижимает ладонь к груди, – как вспомню, у самой аж сердце останавливается.

– Ого, серьезно, конечно.

Она просто кивает, и я решаю не мучить её расспросами. Да я и сама не люблю, когда ко мне в личную жизнь лезут, так что не считаю корректным выяснять подробности жизни сына Надежды.

В оранжерею входит девушка и осматривается. Включаюсь в работу, извинившись перед Надеждой.

– Добрый день, чем могу помочь?

Девушка вздрагивает и прижимает к груди белую коробочку.

– Ой, у вас тут так красиво, – чуть ли не с благоговением выдыхает, – я аж растерялась, – смущенно улыбается. – Мне нужна Юлия.

Выгибаю бровь.

– Это я.

Она протягивает коробочку.

– Просили доставить для вас.

– А-а-а-а-а, – смотрю на коробку, как будто внутри бомба, как минимум, – а кто? Я что-то должна?

– Мужчина, – пожимает плечами, – ничего не должны, доставка оплачена. Хорошего дня.

– Спасибо, – бормочу, задумчиво кручу в руке посылку, – и вам.

Девушка быстро ретируется.

– О, тайный поклонник с подарками? – подмигивает Надежда.

– Да какой уж поклонник? – киваю на детей. – Вон мои поклонники, а других и не надо.

Надежда как-то странно улыбается.

– Детям все равно нужен отец, Юлечка. Многие мужчины мечтают о семье, а ты у нас красавица и умница. – Вытаскивая из рук Егора травинку: – Эй, бандит маленький, мама не для этого тут все выращивает, чтоб ты щипал.

Решаю не отвечать. Отец у близнецов есть, просто он не знает об их существовании и, надеюсь, не узнает.

– Ну что там? Даже я тут уже от любопытства лопаюсь, – Надежда кивает на коробку, и я вспоминаю про посылку.

Открываю её и ахаю. Мой телефон, который тут же начинает звонить.

Незнакомый номер. Сначала не хочу отвечать, но потом понимаю, что это могут быть клиенты.

– Слушаю.

– Привет, Красная Шапочка. Смотрю, посылку тебе передали.

Захар. Голос тут же обволакивает и лишает воли. Приходится вдохнуть, чтобы вернуть себе самообладание.

– Привет. Спасибо, что вернул телефон.

На том конце удивленно присвистывают, и я морщусь.

– Ух ты, знаешь слово «спасибо»?

Скриплю зубами, но приказываю себе не опускаться до оскорблений и ругани.

– Знаю, и очень активно им пользуюсь.

Захар что-то мычит.

– А у меня, между прочим, до сих пор щека гудит от твоего удара, и губа опухла.

Фыркаю.

– Я должна тебя пожалеть? – смотрю в сторону детей.

Надежда их чем-то настолько увлекла, что они чуть ли не носами уткнулись в нее и что-то рассматривают.

– Я бы не отказался, Красная Шапочка, – голос Захара снижается и прокатывается по телу приятной дрожью.

– Карину попроси.

Захар цокает.

– Ещё слово про Карину, и я решу, что ты меня ревнуешь, – и голос такой довольный, что мне хочется удариться лбом о стол.

– И с чего бы мне ревновать, Захар?

– Вот и я думаю, – становится серьезным, – с чего бы?

– Мне пора, – сворачиваю разговор, – ещё раз спасибо за телефон.

Скидываю, и в груди сердце разгоняется. Прислоняю к лицу прохладные руки, прикрываю глаза.

– Юлечка, все в норме? – прорывается сквозь шум в ушах взволнованный голос Надежды.

Распахиваю глаза и киваю.

– Да, все хорошо. Телефон вернули, вот и радуюсь.

Трясу мобильным и подхожу к ним.

– Вот видишь, как замечательно. Мир не без добрых людей.

Неопределенно угукаю. Вот уж точно Захара не отнесешь к добрым людям. Во всем только выгода.

Скорее, он вернул мне телефон, чтобы лишний раз вышибить из колеи и напомнить о себе. Только вот зачем ему это?

У него же есть такая удобная Карина.

– Юль, – стучит по лбу Надежда, – я что к тебе пришла-то.

Смеется так заразительно. Мои малыши тоже начинают улыбаться. Ева, держась за плечо Надежды, поднимается и делает несколько шагов.

– О, Ева делает успехи. – Надежда придерживает мою бусинку и снова переводит на меня внимание: – Так вот, хочу тебя попросить ещё беседку нам с Ильдаром оформить. Вот недавно поставили, и она теперь как плевок во всей нашей красоте.

Складывает руки на груди и смотрит умоляюще.

– Пожалуйста, Юль. Выручай.

– Ох, – переплетаю пальцы, – нужно посмотреть, что там по объему. Мне через несколько дней везти Егора на обследование, могу просто не успеть.

Надежда испуганно охает.

– Что-то серьезное?

– Нет, нужно показать его ортопеду, выяснить, почему он до сих пор не ходит. Ева же вон уже почти сама, а Егор только несколько шагов за ручку.

– Это правильно. Затягивать нельзя. У меня мальчишки тоже поздно пошли. Так что тут у каждого свой случай, но показать специалисту не помешает.

Угукаю.

– Ты знаешь, мне не горит. Я не тороплю тебя, приезжай – посмотри, что там можно вообще сделать, и как появится возможность, то буду очень рада, если ты согласишься.

– Конечно, я с удовольствием займусь, если не срочно. Не знаю, сколько пробуду в городе и что мне скажут, поэтому лучше не буду ничего обещать.

Надежда встает и подходит ко мне, кладет руку на мое плечо.

– Не срочно. Мне важнее, чтобы сделала именно ты, потому что только ты знаешь, что там у нас и как.

– Тогда я могу вечером зайти, после рабочего дня. Малышню оставлю тете Любе и приду.

– Отлично, будем ждать тебя. Хорошего дня, малыши, – Надежда машет рукой и выходит из оранжереи.