Волчий интерес Зайцева Мария

Глава 9

– Что значит, забираешь?

Ну вот ждал я, конечно, возражений, и, причем, именно с этой стороны! И старая компаньонка не подкачала.

Она грозно сводит брови, выпрямляется еще сильнее, хотя куда уж больше, и без того, словно оглоблю проглотила, и выдвигается вперед, становясь так, словно намерена прикрыть брата и сестру своими тщедушными телесами.

– Миледи, – я стараюсь быть вежливым, насколько это возможно, конечно, потому что не от старухи жду я подвоха, нет. Чую напряжение от мелкого засранца, и, что гораздо хуже, от его сестренки. И это прямо печально!

Ну не хочется мне воевать сейчас! И без того грусть-тоска из-за рушащихся планов!

Хотя, что мне помешает потом наведаться и стребовать должок?

Подло, конечно, не по-человечески… Ну так и я не совсем человек… Так что…

– Миледи, – говорю я учтиво, – я всего лишь выполняю свой долг…

– Да какой еще долг, Волк? – повышает она голос, – ты простой наемник, низкий человек! Или… – тут она щурится, – не-человек.

Дон, скотина, чтоб тебе в гробу перевернуться! Наболтал, похоже, всякой ерунды перед смертью!

Так-то, ничего лишнего он рассказать не мог, мы все же связаны клятвой, но вот перед смертью путы ослабевают…

– Ага, – кивает Лар, – он очень даже… Не.

И тут же затыкается под моим тяжелым взглядом. Отворачивается, делая вид, что ничего такого и не говорил. Пожалуй, ошибся я в нем. Понятливый малый. Когда надо.

– Миледи, при всем моем уважении, это не ваше дело. Советую вам смириться. Ваш… Подопечный должен предстать перед Императором. Сам виноват. Был бы умнее, не тянул бы лапы к тому, к чему нельзя.

– Лар? – хмурится старуха, поворачиваясь к засранцу, а тот лишь скалится насмешливо. – Ты опять?

И столько в ее голосе негодования, вполне искреннего причем, столько удивления, что я едва удерживаюсь, чтоб глаза не закатить. Определенно, сестренка и ее компаньонка, и, судя по поведению, не только ее, но и этого наглеца, представления не имеют о некоторых интересных особенностях его характера… И умениях. Или имеют, но почему-то думают, что он будет сдерживать себя.

Ага. С таким норовом. В восемнадцать лет. Смешные.

– Я сказал уже, что не собираюсь тут отсиживаться! – рявкает надменно Лар, – и потому нечего удивляться!

– Это… Это недопустимо! Ты же знаешь! Ты позоришь себя таким поведением, своего отца! Свой род!

– Моему отцу плевать уже. – Огрызается Лар, – и уж тем более моему роду. И вообще, все средства хороши для достижения цели. Уверен, отец порадовался бы, если б мне удалось вернуть свое!

– Так ты ничего не вернешь!

– Посмотрим!

Я несколько увлекаюсь перепалкой старухи и Лара и упускаю из виду Лари.

И очень зря!

Потому что внезапно навалившееся оглушающее заклинание становится неожиданностью. Правда, не до такой степени, чтоб совсем уж ему поддаться. Тем более, что меня магия не берет. Так, слегка цепляет, до легкого головокружения. И уже оно показывает, насколько сильна Лари. Практически, на уровне императорского мага! А это… Это очень серьезно! Такая большая сила встречается мало у кого!

Я чуть пошатываюсь, но успеваю среагировать и спеленать рванувшего к выходу Лара, который, судя по всему, специально затеял свару с компаньонкой, чтоб отвести мне глаза. Ловчий амулет, заряженный императорским магом, срабатывает на отлично, Лар с проклятиями валится на пол, а я легко толкаю старуху на кровать, решив, что там мягко, и сильно не ударится, и перехватываю за талию Лари, пока она чем-нибудь еще не кинула в меня.

Тонкая, ломкая талия в моих лапах, бьющееся в попытке освободиться тело, яростно ударивший в нос аромат холодной сладости – все это тут же заводит зверя, да так, что с губ срывается предупреждающее рычание.

Утыкаюсь в нежную шею, вдыхаю будоражащей запах своей самки, добычи, желанной и сладкой, не удерживаюсь, провожу языком по коже.

Лари, ощутив близость зверя, замирает, вытянувшись в струнку, дышит тяжело.

– Ну что же вы, миледи, – урчу я в розовое ушко, – так нечестно играете? Я свою часть договора выполнил, а вы?..

– Кто бы говорил о чести, – шипит она сквозь зубы, дергается едва заметно, чтоб уклониться от моих губ, и я с восторгом наблюдаю, как по коже расползаются мурашки. Она явно не равнодушна к моим прикосновениям! – Наемник! Палач! Пес!

– Не стоит обижать меня, миледи… – хриплю я и сжимаю сильнее талию, – а то я могу и начать соответствовать вашим ожиданиям…

– Вы и без того… соответствуете…

– О, нет, миледи, пока еще нет…

– Прошу вас, прошу! – это старуха приходит в себя и поднимается с кровати, вытягивает перед собой ладони, – прошу, не надо! Она не ведала, что творила… Пожалуйста!

– О, я смотрю, тут у нас только один человек в курсе, какое наказание следует за неправомерным использованием магии, особенно, если ведьма не стоит на учете… И нападает на находящегося при исполнении носителя императорского слова… – веселюсь я от души.

Ну, а почему бы мне, в самом деле, чуть-чуть не поиграть? А то, понимаешь ли, бесстрашные такие все…

– Прошу вас! – умоляюще складывает она руки на груди, – прошу! Пожалейте ее! Она больше не будет!

– Хорошо… – напоследок втянув аромат сладости и незаметно прикусив тонкую кожу так, что Лари вздрагивает, отпускаю ее, иду к спеленутому сетью Лару, в данный момент способному только яростно глазами сверкать, поднимаю легко, открываю дверь и тонким свистом подзываю одного из ребятишек из Тайной канцелярии, находящихся неподалеку, – в машину его.

После этого разворачиваюсь к дамам.

Трогательная сцена: нежная обиженная девочка в ищет защиты в объятиях своей компаньонки. Ага, если забыть, что заклинание, которым она в меня кинула, способно даже дракона с ног свалить, а человека неподготовленного и убить может.

– Надеюсь, вскоре увидимся, миледи.

Внимательно смотрю при этом на Лари, отчетливо давая понять, что отступать от своего не намерен.

Раньше, может, и подумал бы, но после сегодняшнего нападения… Нет уж. Будет отрабатывать. А я, так и быть, похлопочу о ее братишке неразумном перед Анджеером… Чего только не сделаешь, чтоб заполучить сладкую самочку в свою постель…

Эх, слаба наша плоть, слаба…

Глава 10

– А ты себя превзошел, Волк, – Анджеер задумчиво перекатывает в пальцах браслет, и камни в нем радостно поблескивают, отражая многочисленные магические свечи, – матушка будет рада…

– Я всегда рад порадовать императрицу, – уважительно склоняю голову.

– Где сам герой?

– А где ему быть? – пожимаю плечами, – в темнице…

Анджеер кивает, откладывает браслет в сторону, встает и идет к окну.

– Слушай, Волк, – тихо спрашивает он, – а чего ты хочешь от жизни?

Вопрос настолько неожиданный, что я давлюсь вином и пару минут кашляю, приходя в себя.

– У-убить меня если решил, – хриплю, когда, наконец, появляется воздух в легких, – мог бы чего попроще придумать…

– Прекрати, – с досадой отвечает Анджеер, – я серьезно. Вот что ты, Волк императора, лучший разведчик империи, шпион, за голову которого в половине соседских стран награду дают немалую, что ты хочешь от жизни? Ради чего ты живешь?

Я с опаской смотрю на своего друга, брата названного, и лихорадочно просчитываю варианты происходящего.

Болен? Смертельно, упаси Матушка?

Душевно болен?

Разочарован?

Влюблен?

Последнее отметаю сразу, Анджеер не из тех, кто влюбляется…

Хотя, я того же мнения был про нашего дракончика Ассандра, однако же, жизнь – крайне непредсказуемая вещь… И Ассандр, всегда смотревший на женщин с холодной усмешкой, теперь сдувает пылинки со своего золота, маленькой Катаржины, из-за которой готов был даже братство наше побоку пустить, пойти против воли Анджеера… Так что не стоит этот вариант исключать, хотя, вот честно, лучше бы император просто заболел… Мне было бы проще с этим разбираться.

Однако, от меня ждут ответа…

– Я живу для удовольствий! – скалюсь я, выбрав самый очевидный и безопасный вариант.

Анджеер смотрит на меня внимательно, щурит глаза, но затем отворачивается, видно, решив больше не пытаться разговаривать со мной по душам. На трезвую голову, по крайней мере.

Я делаю мысленную пометку подбежать сюда вечерком и плотнее пообщаться с названным братом за бутылкой-другой чего-нибудь крепкого. Не нравится мне, когда император огромной страны внезапно впадает в задумчивость. По опыту других государств, ничего из этого хорошего не выходит никогда.

– Ладно… Вернемся к нашим баранам, верней, к одному барану. – Разворачивает Анджеер разговор на более животрепещущую и, чего уж скрывать, безопасную тему, – ты уверен, что он не уйдет из темницы? Судя по твоим рассказам, это крайне… шустрый мальчик.

– Не уйдет, – усмехаюсь я, – там не зачаровано. Там просто на ключ закрыто. И на парочку тайных запоров… А в тюремщиках братишка мой мохнатый ходит… Он не умеет очаровываться и колдовству не подвержен.

– Который из твоих? – интересуется Анджеер, помнивший моих мохнатых братьев и сестер по именам и умеющий различать их по мордам.

– Василек.

Анджеер кивает, потом опять задумчиво вертит в руках браслет…

– Н-да… Думаешь, все? Так просто? И никаких… Посторонних мотивов?

Я знаю, о чем он. Да, история оказалась не особо сложной, без привлечения шпионов от дружелюбных соседей. Просто ловкий дурачок, удачливый не по годам… Ни диверсии, ни подкуп, ни революционные настроения… Это же хорошо?

– Думаю, надо с ним пообщаться тебе, твое величество. Ты умеешь спрашивать.

– Пожалуй, это имеет смысл… Пошли в малую залу. Пусть его туда же приведут.

– Я сам схожу, а то Василек не пустит посторонних…

Я иду вниз, в личную темницу императоров, стены которой могли бы многое рассказать и о правящей династии, и о периоде временщиков, смутах, высокородных пленниках и прочем, чем так богата память подобных мест.

Подхожу к нужной камере и наблюдаю Василька, копилкой сидящего напротив решетки и внимательно рассматривающего протянутую из камеры ладонь с куском мяса.

Мимолетно восхитившись несгибаемой верой в свои силы юного Лара, пару минут наблюдаю попытку подкупа должностного… морды, но в итоге не выдерживаю и, когда Лар в отчаянии бормочет:

– Да бери ты уже, гадость лохматая!

Говорю тихо и наставительно:

– Василек не любит мясо. И когда обижают, тоже не любит.

Раздается ойканье, рука исчезает, а у решетки появляется лицо Лара. Он усмехается, кажется, вообще не расстроенный неудачей и тем, что его поймали на таком неблагородном деле, как подкуп.

– О, Волк! Слушай, а что он ест? Он же волк? Или… Он такой же, как ты? Тогда прости, что назвал лохматой гадостью…

– Он не такой, как я, – прерываю я словесный поток, – он – просто зверь, а я…

– А ты?

– А я – высший зверь.

С этими словами я открываю решетку и приглашаю Лара на выход.

– А куда мы? – не унимается он, поглядывая на то на меня, то на тенью скользящего следом Василька, – не на казнь, надеюсь?

– Нет, что ты, – спокойно говорю я, – у нас воров не казнят… – и добавляю после паузы, – руки по локоть рубят и отпускают на волю…

Лар изумленно и испуганно смотрит на меня, хочет что-то сказать, но я коротко командую:

– Вперед.

И, видно, тон удается выбрать правильный, потому что щенок затыкается и покорно топает вперед, впрочем, с любопытством оглядываясь по сторонам.

Мы идем специальными путями, проложенными для удобства императорской семьи. Чтоб, в случае чего, можно было любого неугодного сопроводить тайно сразу под надежную защиту темницы, не вызывая лишних пересудов у придворных и слуг.

В малом зале, довольно камерном, по сравнению с остальными залами дворца, я указываю Лару на середину, сам прохожу к сидящему за овальным столом для переговоров Анджееру, устраиваюсь рядом.

Император, было расплывшийся в улыбке при виде серой морды Василька, тут же серьезнеет и внимательно смотрит на спокойно стоящего Лара. И что-то ему явно не нравится в смазливой физиономии воришки. Слишком пристально смотрит. И слишком пауза затягивается.

– Интересный… мальчик, – говорит Анджеер, наконец, задумчиво, а затем поворачивается ко мне, – Волк, брат мой, а где ты глаза свои потерял? И нюх заодно?

И, пока я перевариваю неожиданный вопрос, открывается дверь и в зал скользит один из ближних слуг Анджеера, склоняется к нему и тихо говорит:

– Ваше императорское величество, здесь леди Иллария Сординская, наследная принцесса Севера, графиня Радужных гор, и ее наставница, леди Мэссания, баронесса Сонская. Просят принять.

Глава 11

Анджеер усмехается едва заметно, словно ожидал чего-то подобного, затем спокойно кивает:

– Проси.

Поворачивается ко мне:

– Интересно, правда, брат мой?

Я не понимаю, в чем дело, потому просто киваю неопределенно. Смотрю на Василька, и тот послушно растворяется в полумраке малого зала. Только глаза поблескивают потусторонне и дико.

Я отхожу чуть в сторону, чтоб вошедшие не сразу заметили еще одного присутствующего на аудиенции человека.

Понаблюдаю издалека. Какую игру ведет мой брат, интересно?

В этот момент я упускаю из виду настороженного и смотрящего в сторону дверей Лара, полностью забыв про него. Сделать он в любом случае ничего не сможет, Василек бдит, а, значит, на время вполне реально оставить парня в покое. Тем более, что сейчас будет, на что посмотреть…

И, опять же, терзают смутные мысли насчет неоднозначного поведения моего названного брата… Что я упустил, а он увидел? Такого не было никогда… Старею? Теряю хватку? Позор какой…

А через мгновение все мысли вообще из головы вылетают, потому что в зал входят две женщины…

Очень знакомые женщины, несмотря на то, что сейчас они совершенно не похожи ни на мужчин, хотя, они и в первую нашу встречу на мужчин не были похожи, чего уж говорить… И на растерянных мещанок, упрашивающих меня пожалеть их единственного мужчину в семье, тоже не похожи…

Нет, сейчас в малый зал для аудиенций входят две аристократки. Причем, аристократки самых чистых, самых ненавидимых мною кровей: отборное золото, которое, кажется, просвечивает через прозрачную кожу тонких запястий!

Поступь, гордая посадка голов, взгляды, жесты…

Остается только зубами скрипеть и вопрошать небо: где ж я так нагрешил-то, что оно меня наградило слепотой???

Леди Иллария Сординская, которая по праву рождения стоит куда выше своей, очевидно, родственницы и наставницы леди Мэссании Сонской, останавливается, чуть не дойдя до середины зала, как и положено по канону, вбиваемому в этих дамочек с молоком матери, опускает руки и подбородок в изящном приветствии, бледное надменное лицо совершенно не меняет своего выражения, хотя она явно замечает не только своего братишку, изваянием застывшего чуть в стороне, но и меня тоже замечает.

Но выучка, мать ее! Кровь! Гордость наследственная!

Как же это я так попал???

Мрачно сверлю взглядом тонкую, изящную фигурку, застывшую в правильной, нужной позе гордого почтения перед Анджеером, едва сдерживаю злобный оскал, понимая, как невероятно меня обманули, обвели вокруг пальца!

И кто?

Аристократка!

Из тех, что я на огромных расстояниях чую, распознаю! А тут промахнулся! Как она, наверно, посмеялась надо мной, мерзкая гордячка!

– Принцесса, – между тем, начинает Анджеер, запросто ломая ритуал и подходя к женщинам, – чрезвычайно рад видеть вас в добром здравии. Признаться, слухи ходят очень… неприятные… Я рад, что с вами все хорошо! Баронесса, – кивает он леди Сонской, и та со всем изяществом приседает куда ниже своей подопечной, склоняясь перед императором.

– Да, слухи о нашей гибели несколько преувеличены, ваше величество, – вежливо воркует Иллария, и голосок ее, хрустальный и нежный, так мало похож на те томные, тихие стоны, что звучали совсем недавно в моей постели. – Спасибо, что приняли нас, это большая честь…

– Ну что вы, принцесса, – отвечает Анджеер, приглашая дам в уголок, где располагаются столик с напитками и мягкие диваны, – разве я мог поступить иначе? Помнится, мой батюшка с вашим батюшкой были дружны… А я помню вас совсем крошечной…

– Да, – кивает Иллария, – это было так давно…

Я переступаю с ноги на ногу, чтоб обозначить свое присутствие, и Анджеер тут же, словно спохватившись, зовет меня к себе:

– Прошу прощения, забыл представить… Мой Названный брат, лорд Вулф.

Я подхожу ближе, смотрю в невозмутимые темные глаза принцессы Илларии Сординской, наследницы Севера, которая, вместе с ее братом, принцем Илларом, наследником Севера бесследно пропала несколько месяцев назад, во время Северной смуты, в результате которой на трон села вторая жена их погибшего отца Иллара… Темная история, на самом деле, я как раз был на юге, вместе с нашим драконом Ассандром решал вопрос о заключении мира с Султанатом… А за Север должен был отвечать еще один наш названный брат, лорд Карс. Мы не виделись с момента свадьбы Ассандра, после которой, собственно, и разъехались в разных направлениях… И где сейчас Карс? Почему в его подведомственных территориях такое происходит? Хотя, Север – это не наша территория, это другое государство, с которым мы всегда были союзниками, Анджеер не преувеличивает, их отцы с Илларией были дружны… Но это было давно, а в последнее время и политика государства стала другой, да и отношения между детьми некогда дружных родителей претерпели изменения…

Я сам ни принца, ни принцессу никогда не видел, как-то мимо меня это все прошло… Но в любом случае, не распознать столь высокородных особ… Огромный минус мне, как Волку императора. Огромнейший.

Все эти мысли мелькают в моей голове одним мгновением, пока скалюсь, пытаясь изобразить дружелюбие и почтительность, пока наклоняюсь к бледной ручке принцессы и, не удержавшись, нахально прохожусь по ней языком. Заметно это только для нее, естественно, я же не настолько отбитый, что бы про меня при дворе не говорили.

Иллария едва заметно сужает глаза, но не вздрагивает и в лице не меняется. Высокородная, мать ее, леди… А ночью стонала, как обычная женщина. Девушка.

Я ощущаю, как внутри все принимается ныть, и дико хочется сделать еще что-нибудь дико пошлое, развратное, чтоб маска вежливой учтивости, которую лепят этим леди с детства, сползла, наконец, обнажая ту живую девочку, которую я так сладко мучил совсем недавно…

– Рад знакомству… – мурлычу, между тем, низким голосом, глядя в глаза Илларии и едва заметно усмехаясь, – вы обворожительны… Давно в городе? Как это я раньше вас не видел?

– Может, плохо смотрели, лорд? – спокойно и прохладно отвечает она, убирая руку.

Я держу оскал, ощущая за вежливостью вызов. Сучка. Плохо я рассмотрел тебя? Ничего, это дело поправимое…

Ассандр приглашает дам присесть, общаясь с ними, как с равными, подчеркнуто радушно и приветливо.

– Ваше величество, я бы хотела сразу обозначить цель своего визита.

А вот это уже не вежливо… По этикету необходима долгая прелюдия, но принцесса сознательно пропускает ее, хотя и понимает, что это может ухудшить положение… Она во всем такая решительная, интересно?

– Мой брат… Он еще очень молод… И импульсивен… И не всегда оценивает последствия своих действий…

Со стороны до этого напряженно вслушивающегося в беседу Лара доносится тихий протестующий возглас, но Анджеер старательно делает вид, что не слышит ничего и не понимает.

Вот ведь… Император…

– Он совершил ошибку, но прошу вас, не наказывайте его слишком сурово! Мы возместим ущерб…

– О чем идет речь, принцесса?

– О моем брате, ваше величество! Он… Его поймали…

– Постойте! Вы имеете в виду… Этого молодого человека?

Я, чуть отойдя в сторону, так как сидеть без разрешения императора не по канону даже мне, изо всех сил держу лицо, потому что рассмеяться в такой момент будет сущим неуважением к моему названному брату и императору моей страны.

А рассмеяться хочется.

Вот ведь артист!

И, главное, дамы верят!

Впрочем, Анджеер всегда отличался умением грамотно навешать лапшу на прелестные дамские ушки…

Вот только сейчас зачем ему это надо?

Глава 12

Я чуть отхожу в сторону опять, преследуя сразу две цели: не мешать своему названному брату развлекаться и найти более удобное место для полноценного разглядывания принцессы Илларии.

Ощущаю сбоку присутствие своего мохнатого брата, он тоже немного взволнован, принюхивается к новым для него людям, но маскируется идеально, дамы его не видят.

Лар, который внезапно наследник Севера Иллар, ведет себя примерно так же, как и Василек: стоит, напряженный и немного растерянный, и тоже, по-моему, принюхивается.

Я его на всякий случай из виду не упускаю, пользуясь возможностью, мстительно кошусь, лениво придумывая всяческие кары за наглое вранье и введение меня в заблуждение.

Вообще-то, кары заслуживают все три участника фарса, но со старухи взять нечего, над ней уже смерть стоит, принцессу я буду наказывать долго и изобретательно, естественно, но сейчас в детали лучше не углубляться, чтоб не потерять нужный настрой и концентрированную злобу, которая всегда – главный двигатель меня. А вот поразмышлять, как именно будет наказан нахальный щенок, пусть он и целый наследник Севера, причем, наследник первой очереди, его мачеха со своим отпрыском, получается, занимает сейчас трон незаконно… Короче говоря, поразмышлять я могу. И вариантов множество… Тут, главное, понять, насколько Анджеер заинтересован в парнишке и что именно хочет с ним сделать…

Лара, между тем, величественно подзывают ближе и позволяют сесть рядом с сестрой на диванчик.

Анджеер делает удивленное лицо, восклицает несколько раз: “Ах, какая неприятность!” и прочее. В целом, мой названный брат имеет вид невероятно глупый, и мне даже как-то стыдно становится за его такую плохую игру.

Лар, поняв, что его никто не собирается казнить, отрубать руки и так далее, ощутимо расслабляется, задирает подбородок горделиво и надменно, и это сразу выдает в нем и свойственную возрасту наивность и глупость, тоже свойственную возрасту. Я бы на его месте, наоборот, сжал все, что только можно…

Но я-то уже вышел из щенячьего возраста, да и Анджеера неплохо знаю…

Василек, внимательно отследив перемещение охраняемого объекта, чуть сдвигается в сторону, садится послушной собачкой на задницу и вываливает язык, сразу обнаруживая крокодилью пасть.

Тоже под дурачка косит… Надо его оставить во дворце, то-то Анджеер обрадуется…

– Нам удалось спастись случайно, – журчит нежный голосок Илларии, – дело в том, что мы уже довольно длительное время были… Жили не во дворце… Отец… Предпочитал общество мачехи и нашего младшего брата… А мы жили в летней резиденции. Когда произошла смута, мы сумели выбраться, долго скитались… И неделю назад прибыли сюда, в ваш чудесный, такой гостеприимный город…

– Почему же вы сразу не пришли за помощью? – голос Анджеера звучит участливо настолько, что я с трудом сдерживаю усмешку: ну прямо добрый дядюшка у нас тут…

– Мы… Не хотели вас обременять… – ах, как трогательно, слезы на глаза наворачиваются… От смеха. – Мы планировали уехать в Джану… Подальше…

– Но вы же наследники? Или Иллар отменил указ о престолонаследии?