Звездная Золушка Пашнина Ольга

Глава первая. Гость с далекой звезды

Грейстон

В кают-компании «Бетельгейзе» высокий светловолосый мужчина задумчиво смотрел в иллюминатор. Ему нравилось думать, будто он действительно смотрит в окно на красивую, но, увы, маленькую голубую планету, хотя на самом деле сложная система камер выводила изображение на экран. С такого расстояния не было видно, как снуют по планете многочисленные жители, как кипит на ней жизнь. С такого расстояния планета выглядела спокойной и умиротворенной.

– Мой лорд, – двери с легким шумом разъехались в стороны, впуская в помещение пожилого мужчину со старинной резной тростью в руках, – эскадрилья на подлете. Осталось несколько минут до посадки.

– Чудесно, Эргар. – Светловолосый улыбнулся. – Доложи мне, как сядут. И наладь голомост с их… кто у них там? Правитель? Президент?

– Канцлер Объединенных Федераций, – уточнил тот, кого назвали Эргаром. – Связисты уже отправили запрос. Может получиться, что у них нет голопередач.

– Значит, расконсервируйте визоры, видеофоны у них должны быть.

Он бросил взгляд на папку с документами. Все о небольшой планетке под названием «Земля». В его документах она проходила под номером 17458. Неразвитая, совсем небольшая планета, отстающая от галактической Империи в развитии технологий, сознания и науки на много сотен лет. Земля не была готова к столкновению с цивилизацией Грейстона, и долгое время ее хранили от вмешательства, позволяя эволюции брать верх. Сотрудничество наладилось всего пару сотен лет назад, но сам он так и не побывал в новом обитаемом районе Млечного Пути. А теперь пришла пора взять оттуда то, что ему было так необходимо.

Новый геном. Новую расу.

– Объяснись сам с ними. Расскажи, зачем мы здесь и что будет в случае, если они откажутся от сотрудничества. Потом дай время, неделю, на организацию. Помимо той информации, что вы запросили, мне нужно два десятка кандидаток. Все требования к ним я перекинул тебе по сети. Пусть отнесутся внимательно. Через неделю я хочу видеть всех кандидаток у себя на станции.

– Да, милорд. Прикажете что-то еще?

– Распорядись насчет ужина.

Светловолосый устало потер глаза. Последние ночи он почти не спал, пояс астероидов перед Солнечной системой заставил попотеть капитана корабля. А спать, когда твои люди спасают твою же жизнь, невозможно.

Когда Эргар ушел, мужчина вновь обратился к псевдо-иллюминатору. Красавица Земля посреди бесконечного космического пространства выглядела потерянной. Он еще не видел планеты с таким количеством воды. И, если признаться, уже лелеял планы по ее заселению. Но об этом еще предстояло подумать.

Но даже в реализации этих планов девушка с Земли ему пригодится.

Звякнул мелодичный сигнал, свидетельствующий о том, что ужин готов. И мужчина выключил камеры, не желая отвлекаться.

Его звали Грейстон. Он был одним из советников императора.

И он искал себе невесту на этой маленькой, всеми забытой планете.

Зара

Мари нервно крутила ручку плеера, но неизбежно натыкалась лишь на помехи.

– Да что сегодня с радио?! – наконец не выдержала подруга.

Я улыбнулась. Мари не может ездить в тишине, ей обязательно надо слушать музыку, которую она показательно ненавидит за «попсовость» и «глупость». Мне же больше нравится звук утреннего возбужденного города.

Я вела флаер на низкой высоте, но все равно умудрилась попасть в пробку. Хорошо, что мы выехали довольно рано и в любом случае успеем на собеседования.

– Может, нас захватили инопланетяне? – вяло пошутила я.

– Ага! Вон тот – один из них! – Мари погрозила кулаком парню на спортивном флаере, не желающему нас пропускать. – Явно не с этой планеты!

Она опустила окно и высунулась:

– Куда ты прешь?!

– Мари, успокойся! – со смехом я втащила ее обратно в салон. – Не нервничай так. Все будет хорошо.

Она, как и я, дергалась перед собеседованием. Но поводов для волнения не было: у нас прекрасные рекомендации, дипломы с отличием, три года опыта работы и, главное, свой человек в руководстве компании. Волноваться стоило лишь о том, окажется ли плата достаточной для того, чтобы уехать в отпуск на море, как мы и мечтали.

Об этом я говорила Мари, и не раз. Но подруга по своей природе волновалась постоянно. И когда мы заканчивали школу, и когда поступали, и когда защищали дипломы. Мне, признаться, тоже иной раз было не по себе, но уж в этот пасмурный день я была уверена, что все пройдет, как надо.

А пробка и не думала рассасываться.

– Может, облетим верхом? – предложила Мари.

Я переключила тумблер, и крыша флаера отъехала в сторону. Движение здесь было разделено на три высоты: наземное, низкое и высокое. На высоком, вроде, поток был меньше. Решив, что раз уж мы торопимся на собеседование, об экономии можно и не думать, я бросила в щелку монету и включила сигнальные фары. Медленно машина поднялась над пробкой, входя в воздушное пространство высокого уровня движения, и наконец издала звуковой сигнал, дав тем самым понять, что можно лететь.

Здесь поток двигался быстрее. А дешевых машин было не в пример меньше, и я чувствовала себя немного неуютно в подержанном флаере.

– Знаешь, Зара, – вдруг напряженно произнесла Мари, – я тебе должна кое-что сказать! Не могу больше молчать, прости!

– Что? – Мне передалось ее беспокойство. – О чем ты?

– Рик собирается сделать тебе предложение, – выпалила подруга.

– О…

Я растерялась, не зная, что ответить. С Риком мы встречались еще со школы, он всегда, сколько я себя помню, был рядом. В принципе теперь, когда я не учусь и способна зарабатывать самостоятельно, это предложение ожидаемо. Никто из наших общих знакомых и не думал о другом исходе событий! Свадьба – лишь вопрос времени. Правда, я все же хотела накопить немного денег. Ну, какой девушке не мечтается о шикарном платье и хорошем ресторане? А сейчас наших с Риком сбережений хватит разве что на дешевую тюль и закусочную. У отца просить не хочется. Я знаю, как он относится к Рику. То есть денег он даст, столько, что хватит и на медовый месяц. Но почему-то мне хотелось решить эту проблему самостоятельно. И в связи с этим я очень рассчитывала на новую работу.

– Это еще не все. Рик решил сделать тебе предложение после того, как пытался затащить в постель меня!

Мари зажмурилась, ожидая моей реакции. А я на миг оторопела. И, к несчастью, выпустила штурвал. Флаер вильнул в сторону, раздался звонкий удар, отозвавшийся вибрацией. Выскочили подушки безопасности, завыла сирена, и замигали аварийные огни.

Мы с Мари в страхе посмотрели друг на друга.

– О, нет! – простонала я, когда увидела, что машина, в которую я по собственной дурости врезалась, была представительского класса. – Черт!

И в порыве бессильной злости ударила по рулю.

– Господи! – Мари в ужасе прижала руки к щекам. – Прости меня! Прости, Зара, прости! У тебя ведь есть страховка?! Я оплачу все расходы!

– Спокойно! – Я глубоко вздохнула, чтобы унять дрожь. – Мы живы, здоровы, это главное. Разберемся. Вызовем полицию. Страховка есть, все нормально, не паникуй.

Мари вот-вот была готова разреветься. Только ее слез мне сейчас не хватало! Еще как-то надо объяснить свой финт пилоту, в которого я влетела! В окно я увидела, как он машет рукой, требуя открыть окна. По закону мы не можем спускаться на землю до прибытия патруля, так что остается разговаривать в воздухе. С тяжелым сердцем, чувствуя, что пилот не намерен мириться, я щелкнула тумблерами.

Прохладный воздух ударил в лицо и взъерошил волосы. Я поправила чуть съехавшие очки и улыбнулась мужчине. Постаралась выразить сожаление.

– Какого черта?! – рявкнул он. – Ты что, права купила?! Ненормальная!

– Простите, пожалуйста. – Я говорила тихо, всем своим видом выражая, насколько мне стыдно. – Я… я не справилась с управлением. Простите, я виновата. И, конечно, понесу наказание. Мы уже вызвали патрульную службу.

– А то, что я опаздываю, тебя не волнует?!

Неприятный тип. Хотя, может, мне так показалось из-за того, что он на меня орал. В общем-то, заслуженно, но в любой ситуации можно сохранить вежливость, а дружелюбие решает проблемы, которые не может решить война.

– Извините еще раз. Сейчас прибудет патруль. И за ремонт вашей машины я тоже заплачу.

Откуда возьму деньги, конечно, вопрос хороший. Но об этом подумаю позже. Кредит, заем, продажа украшений или квартиры. Не важно, главное – обойтись без скандалов и угроз. Здоровье дороже. И если патруль не поторопится, на собеседование я опоздаю.

Украдкой я наблюдала за пилотом флаера. Он явно общался с пассажирами, но через темные тонированные стекла видно было плохо. При этом он, похоже, описывал нас, потому что изредка бросал в нашу сторону оценивающие взгляды. Не знаю уж, о чем шла речь, но в конце разговора пилот несколько раз уверенно кивнул и закричал:

– Эй, леди! Предлагаю решить все миром. Мой шеф торопится, ему совсем не хочется звать полицию. Отменяйте вызов, и обговорим детали.

Что-то во мне сопротивлялось этому предложению. Может, виной тому была нахмурившаяся Мари. Может, осознание того, что риск все равно велик (на этот счет много писали и всегда просили вызывать полицию), хоть при личном решении вопроса я и отделаюсь потерей значительной денежной суммы, зато сохраню права. Но какая-то неведомая сила, именуемая то ли роком, то ли судьбой, заставила в то злополучное утро нажать кнопку отмены и бросить в монетоприемник оплату штрафа за ложный вызов.

– Ты что делаешь? – зашипела Мари.

– Отстань. Я не хочу лишаться прав! И хочу успеть на собеседование, мне еще платить за его разбитую машину!

– Что ж, рад, что вы пришли к такому решению! – Пилот одобрительно кивнул. – Теперь давайте спустимся на парковку и обговорим детали. Больше десяти минут это не займет. Также мы хотим узнать, что же у вас все-таки произошло.

К счастью, флаер меня слушался, и посадка прошла без приключений. Побледневшая Мари сидела молча, изредка поглядывая в сторону чужого флаера, который тоже осторожно садился. Во время столкновения мы пролетали над промзоной, и дороги там не было. Пилот разбитой машины первым нашел участок, где можно сесть, и посигналил мне.

– Успокойся, – сказала я Мари и отстегнула ремень. – Он торопится, мы тоже. Платить и так и так придется, даже со страховкой.

Подруга не ответила, но одну меня не отпустила. Выскочила следом.

Незнакомец отошел от своего флаера. Он выглядел уже не таким злым. Я невольно этому обрадовалась: грубость в его словах заставила понервничать. Видимо, сейчас, когда у него прошел шок, он уже не был намерен меня оскорблять.

– Вы в порядке? Что с вами случилось?

– Да, все хорошо, – ответила я. – Не справилась с управлением.

– Недавно за рулем? Не чувствуете габаритов? – понимающе хмыкнул пилот.

Я не стала его разубеждать, хотя за рулем без малого пять лет и даже по закону новичком не считалась. Впрочем, отсутствие предупреждающего знака на заднем стекле должно было об этом намекнуть.

– Что ж, мой шеф не станет предъявлять претензий и заставлять вас платить, он просто хочет с вами поговорить. Достаточно будет извинений.

Смутное беспокойство испортило радость от внезапной удачи. Я успею на работу, не стану платить бешеных денег за ремонт чужого флаера и не лишусь прав. Прямо сказка для Золушки, не иначе. И что в ней не так?

– Что ж, конечно, я извинюсь. Он выйдет из машины?

– Конечно, – кивнул пилот и открыл дверцу.

Вышедший из флаера грузный мужчина оказался прямо перед моим носом. У него оказался спокойный и хорошо поставленный голос:

– Вы здоровы? Не ушиблись?

– С нами все в порядке, спасибо. Извините меня, я не справилась с управлением по собственной глупости. И готова…

Он прервал меня взмахом руки и кивнул:

– Именно это я и хотел услышать. Не волнуйтесь, на флаере всего лишь вмятина. Это не те повреждения, которые я не смогу устранить за свой счет.

Он усмехнулся, будто радуясь какой-то шутке.

– Что ж… значит, мы можем быть свободны?

– Ваше имя?

– Зара.

– Чудненько, Зара. Но, боюсь, вам и вашей подружке придется проехать с нами.

Я отступила на пару шагов, но мужчина с неожиданной для него ловкостью перехватил меня, больно вцепившись в руку, прижал к машине, и в следующий миг я ощутила укол в шею. Накатила слабость, мир виделся теперь словно в тумане. Последним усилием, оседая на землю, я попыталась найти взглядом Мари, но не успела – отключилась.

Сон прервался внезапно, и сознание вернулось. Но открывать глаза и вскакивать я не спешила. И вовсе не из-за осторожности или страха. Просто смертельно хотелось еще немного поспать. Дико болела голова. Противная пульсирующая боль. Она заглушала, казалось, даже мои мысли, которые метались от воспоминаний о столкновении к размышлениям о том, где я и почему спала.

Вопреки расхожему мнению, провала в памяти не было. Я сразу вспомнила все, что случилось, и теперь лихорадочно пыталась сообразить, как лучше поступить.

– Мозговая активность усилилась, – раздался суховатый женский голос. – Скоро она проснется.

– Хорошо. – А этот голос был мужским. – Что о ней известно?

– Ее зовут…

– Мне плевать. Расскажите, подходит она или нет.

– Девушка детородного возраста. Телосложение обычное. Коренная жительница Земли. Двадцать четыре года. Репродуктивные функции в норме, психическое здоровье – тоже. Травм, депрессий, анорексии, булимии и других нежелательных заболеваний не было. В данный момент абсолютно здорова, за исключением зрения, она почти не видит, даже лазерной коррекцией это не поправить. Впрочем, никакого существенного влияния на организм в целом это не оказывает.

– А роды? Она ведь не сможет рожать сама с таким зрением?

– Сможет. Медицина империи ушла намного дальше земной, я изучила все требования к кандидаткам. Эта подходит по всем параметрам.

– Внешне?

– По шкале Ирлица ее красота оценивается на восемьдесят пять баллов из ста. Проблемные зоны: грудь меньшего размера, наличие очков.

– Хм… хорошо. Психологическую реакцию проанализировали?

– Никаких отклонений. Коэффициент интеллекта двести семь, что выше среднего на восемь баллов. В наличии высшее образование и сертификат технического переводчика.

– Подходит, – заключил голос. – Разбуди ее, я с ней поговорю.

– Уже скоро. Она просыпается. Мне приготовить успокоительное?

– Не нужно. Она разумная девушка. Что с ее подругой?

Я затаила дыхание и постаралась не выдать того, что все слышу.

– Не подходит. Лишний вес, недостаточный коэффициент интеллекта, крашеные волосы, поликомпонентное происхождение.

– Ликвидировали?

– Ей введен препарат, блокирующий воспоминания. Девушку вернули родителям, сейчас она в клинике на лечении.

– Есть шанс, что ей восстановят память?

– Нет. Это не наши технологии, и психиатры ничего не сделают. Профессор, она просыпается. Думаю, стоит прекратить разговоры.

– Разумеется. Как только она очнется, оставьте нас. Уже завтра мы должны быть на станции, у нее нет времени на работу с психологом и другими специалистами. Придется думать головой.

Я почувствовала, как из вены вынимают капельницу. Потом запикал какой-то прибор. И мне под нос сунули ватку, смоченную в нашатыре.

– Просыпайтесь. Вот так, осторожно…

Пришлось открыть глаза.

Надо мной склонилась седовласая женщина в медицинском костюме. Она посветила фонариком мне в глаза, сверилась с монитором, зачем-то ощупала мои лимфоузлы на шее и удовлетворенно кивнула.

– Как себя чувствуете, мисс Торрино? Нужно что-нибудь?

– Пить. – Я облизала пересохшие губы и поморщилась от неприятного привкуса.

Почти сразу в руке оказался стакан прохладной воды, которую я выпила залпом.

– Где я? – понимая, что неизбежно должна задавать вопросы, я выбрала те, на которые больше всего хотела получить ответ. – Кто вы? Где Мари?

Только когда медсестра отошла, я заметила мужчину, тоже пожилого, в белом халате. Он был лысый, со спутанной бородкой, чем-то напоминавшей бороду старика Хоттабыча из старого-престарого фильма. Дополняли образ очки с толстыми, намного толще моих, стеклами.

– Мисс Торрино, – мужчина сел на стул возле моей койки, – прежде всего, не волнуйтесь. Не нужно это.

– Как это не волноваться?! Вы меня похитили! Зачем?!

– Спокойней, Зара. И давайте по порядку. – Доктор чуть усмехнулся. – Мне нужно ваше содействие. Будете вести себя адекватно – скоро поедете домой.

Мне вдруг вспомнились многочисленные передачи о черном рынке органов, и я принялась ощупывать себя в поисках повреждений. Чувствую я себя нормально, но после, скажем, вырезанной почки можно и оправиться.

– О, нет-нет, – мужчина заметил мои манипуляции, – мы не причинили вам вреда. Разве что поставили восстанавливающую капельницу. Не более. Вы нужны нам, мисс Торрино, как союзник, а не как жертва.

– Союзников не накачивают снотворным и не увозят силой в неизвестном направлении. Где я?

– Вы недалеко от южного берега Белого моря. На нашей станции.

У меня открылся рот, совершенно непроизвольно. Перелететь через океан?! Да зачем?!

– Что вам от меня нужно?

– Мы хотим, чтобы вы, Зара, приняли участие в одном… мероприятии. Один важный и богатый человек хочет найти себе… кхм… жену. И просит показать несколько красивых девушек, чтобы выбрать. Он иностранец, все держится в строжайшей секретности. Собственно, мы знаем, кого он выберет, но требования… в общем, вам придется выдержать не очень комфортное путешествие, минут двадцать провести вместе с другими девушками в кабинете, и мы вас отпустим. Просто, не правда ли?

И он замер, улыбаясь, словно только что подарил мне конфету на Рождество. А я сидела ошеломленная и лихорадочно пыталась выцепить из своего словарного запаса хоть что-нибудь цензурное.

– Вы похитили меня, чтобы я поучаствовала в конкурсе невест для олигарха? – наконец нашла в себе силы спросить. – Вы хоть понимаете, как это звучит? Это же бред! Слушайте, это незаконно, я юрист и…

– Ты не юрист, Зара Торрино, – жестко и отрывисто произнес доктор, – ты инженер, причем посредственный. Живешь на съемной квартире со своим парнем Риком дель Парено. Работы не имеешь, денег не имеешь, из родителей только отец.

И снова – шок.

– Дальше продолжать? – поинтересовался доктор. – Мы знаем о тебе все, что может понадобиться для нашего сотрудничества. Начиная с того момента, как ты пошла в первый класс. Поэтому я прошу, мисс Торрино, будьте благоразумны. Помогите нам, и мы поможем вам. Всем, чем необходимо, – деньгами (вы ведь собираетесь замуж?), медициной, протекцией. Понимаете?

– Где Мари?

Обдумать то, что он сказал, я физически не могла.

– Она уже дома, не переживайте. Ваша подруга нам, к сожалению, не подходит, хотя, само собой, является очень милой девушкой.

Врет. Я собственными ушами слышала, что Мари в клинике. И что она ничего не помнит. Надеяться, что они меня отпустят после того, как я выполню их требования? Глупо, конечно.

– Почему я? Почему вы не взяли какую-нибудь красотку, охотницу за мужиками? Любая согласилась бы, не раздумывая!

– Мы так и сделали. То есть, конечно, мы выбирали приличных девушек, воспитанных и скромных, но в общем и целом все они согласились добровольно. Однако с последней кандидаткой вышла заминка: внезапно она наотрез отказалась участвовать, да еще к тому же ухудшилось состояние ее здоровья. Поэтому нам и пришлось пойти на крайние меры, сиречь похищение. Зара, не буду скрывать, что вы в опасности. В случае вашего отказа… в случае сопротивления и неадекватного поведения вас поместят в закрытую психиатрическую клинику. И не выпустят больше. Но если вы примете верное решение, то все, что вам придется сделать, – выдержать трехчасовое путешествие, которое включает в себя перелет, и чашку кофе в прекрасном зале в компании с остальными девушками. Потом вам надлежит улыбнуться мужчине и дождаться, когда он выберет ту, что ему понравится. Это будете не вы, разумеется. После вы получите вознаграждение, вернетесь домой, сможете выйти замуж и больше не будете вспоминать произошедшее. Выручите нас, мисс Торрино.

– Я… ладно, хорошо, я… попробую.

Мне ничего не оставалось, как согласиться. Так хотя бы появится время. На что? Не знаю. Может, получится сбежать, или обратиться в полицию, или еще что-нибудь.

– Вы – умница! – довольно расплылся в улыбке мужчина. – Теперь к делу. Без очков никак?

Я покачала головой.

– Линзы мне носить нельзя.

– Линзы видно. Тогда поступим так: в момент представления вас кандидату мы очки снимем.

– Я без них ничего не вижу. Совсем. Только расплывчатые пятна. На стены натыкаюсь.

– Придется посидеть без очков десять минут, – отрезал доктор. – Потом мы вам их вернем. Вам не нужно будет ничего рассматривать. Пейте кофе, слушайте других девушек и не подавайте вида, что вы пришли на мероприятие не добровольно. В противном случае неизбежно последует наказание. Вам ясно?

Я кивнула, сглотнув. Перспектива остаться без очков внушала настоящий ужас. Я не смогу ничего сделать, даже если замечу полицейского, даже если появится шанс на побег. Не на это ли они рассчитывают?

– К сожалению, Зара, времени чрезвычайно мало. Мы не планировали работать с новенькой, а потому я не могу выделить вам время на отдых. Сейчас вы послушаете меня, а потом вас покормят, и вы будете спать до завтрашнего утра. Пожалуйста, постарайтесь все запомнить.

Он налил воды и протянул мне стакан. К этому моменту жажда вновь разыгралась, и я мгновенно его осушила.

– Мисс Торрино, мы – серьезные люди. А заказчик обладает властью, которая никому из нас не снилась. Именно поэтому меры такие жесткие, а вы попали сюда подобным образом. К слову, это была счастливая случайность: наш человек счел вас подходящей по типажу. Так вот, первое и основное правило – не разговаривать. Ни с другими девушками, ни с персоналом, ни с тем, кто будет осуществлять отбор. Запомните это правило, оно – гарант вашей безопасности. Мы предпримем меры, чтобы вы молчали обо всем, когда окажетесь дома, но если вы попробуете заговорить с кем-то, о свободе можете забыть. Зато встанет вопрос о вашей жизни. Вам понятно?

Я напряженно кивнула и стиснула стакан, чтобы унять дрожь.

– Второе правило – выполнять все, что вам велят. Когда говорят сесть – садитесь. Закрыть глаза – закрывайте. Принять лекарства – принимайте. Не думайте о том, что и почему происходит. Просто выполняйте все указания, и не пострадаете. Завтра вас разбудят и отвезут на машине к месту вылета. Затем будет полет. Потом состыковка. Потом вас проводят в зал для переговоров, угостят кофе. Когда назовут ваше имя, вы должны будете просто поднять руку. Когда велят, вернетесь обратно. Ничего сложного, правда?

– Да, – тихо сказала я.

– Вот и славно. Вы разумная девушка, мисс Торрино. Теперь о приятном. Сами понимаете, такая помощь без внимания не останется. Что бы вы хотели получить?

Мысли лихорадочно заметались в голове. Сказать «просто отпустите меня домой» нельзя. Сразу понятно, что я перепугана до смерти и могу быть опасной. Нужно сделать вид, что я заинтересована в сотрудничестве не только из-за страха, но и из-за обещанной награды.

– Мне нужна работа, – я облизнула пересохшие губы. – Хочу накопить на свадьбу.

Доктор рассмеялся.

– Что ж, думаю, мы это устроим. Теперь я вас покину. Скоро придет медсестра с завтраком, а после вы отдохнете, потому что день предстоит тяжелый. И путешествие – не из легких. Постарайтесь ни о чем не думать, и тогда не будет никаких проблем.

Не думать. Не говорить. Почему бы вместо меня не показать олигарху труп?

Делиться своими мыслями я не стала. Радуясь, что доктор ушел, я принялась ждать обещанного завтрака, потому что действительно очень проголодалась. И голова все еще болела. Может, есть смысл попросить у медсестры таблетку?

Меня покормили кашей на воде, овощами и двумя бутербродами. На десерт дали кофе с конфетой. В целом я наелась и даже какой-то частью сознания успела понять, что было вкусно. Но из головы никак не выходили мысли о происходящем, в ушах стоял подслушанный разговор.

Мне снова поставили капельницу. Как объяснили, восстанавливающую. Но я подозревала, только для того чтобы я не начала мерить шагами палату. Она, к слову, оказалась достаточно просторной, правда, окон в ней совсем не было. Оснащенная по последнему слову медицинской техники кушетка, стул рядом, в углу – столик, на котором умещалась небольшая прозрачная вазочка с искусственной ромашкой. Все было, разумеется, светлое, как и полагается в больнице. Ни телевизора, ни электронной книги в палате не было.

Я поняла, что единственно возможное времяпрепровождение – сон. Тревожный, беспокойный, обрывочный, но сон. Была ли в этом «виновата» капельница или же меня слишком потрясло произошедшее, не знаю. Но факт оставался фактом: когда утром меня растолкали, я даже не вспомнила, как уснула и о чем думала накануне.

Подчиняясь распоряжениям медсестры, я быстро надела какое-то светлое платье, забрала волосы в пучок, неумело скрепив его шпильками, сунула ноги в простые бежевые балетки и не забыла надеть очки. Но женщина укоризненно покачала головой:

– Нет, мисс Торрино, очки придется оставить.

Я растерялась:

– Как? Я ничего не вижу без них!

– Таков приказ. Простите, но очки вы должны оставить.

– Я знаю, мне говорили, но не сейчас же! Я действительно ничего не вижу! Сплошь цветные пятна. Я не различаю предметы, не вижу движения. Ничего! Весь мир – как измазанный красками листок. В этих очках нано-иглы, они посылают импульсы в мозг, и фактически зрительную информацию я считываю напрямую мозгом, а не глазами.

Хотя объективно я не знаю, в чем разница. Зрительные образы мне доступны.

– Сожалею, мисс Торрино, но очки вы должны оставить.

Да что они заладили: «Должны оставить»?! Я даже не дойду без них до места назначения! И уж тем более не смогу выпить кофе, изображая из себя претендентку на руку и сердце богатого холостяка.

Но очки я сняла, положила на тумбочку и тут же услышала характерное потрескивание: это датчики в оправе, почувствовав отсутствие обратной связи, свернули стекла. Все сразу же потускнело, и я почувствовала себя беззащитной.

– Спасибо, мисс Торрино, – проговорила медсестра. – Следуйте за мной.

Я несколько раз крутанулась, чтобы понять, куда именно, но бесполезно. Если бы у нее хоть халат красный был! А то белое на белом…

– Да, вы и впрямь ничего не видите, – вздохнула женщина. – Что ж, опирайтесь на мою руку и ничего не бойтесь.

Так мы и вышли на улицу, как я поняла. Вообще, когда доктор сказал про побережье Белого моря, мне сразу же почудились морозы, как на картинке в школьном учебнике. Но, конечно, это был не полярный круг, и даже зимой здесь царила мягкая, теплая погода. Я вполне комфортно чувствовала себя в тонком платье. Хотя легкий ветерок все же ощущала.

Меня посадили в машину, судя по всему на заднее сиденье, и захлопнули дверь. Был ли кто-то рядом с водителем, сказать не могла. В темном салоне все сливалось. Ехали мы недолго, может, полчаса. И я уже почти не боялась, потому как бывает, приходит такой момент, и все – больше нет ни страха, ни волнения. Только тупое безразличие, граничащее с любопытством и одновременно с желанием, чтобы все скорее кончилось. Так или иначе.

Отсутствие картинки перед глазами только усиливало чувства.

Машина остановилась, дверь открыли, и меня, по-прежнему молча, куда-то повели. Я не задавала вопросов, помня о предупреждении доктора, хотя знать, что происходит, хотелось очень. Сначала ногам в балетках стало холодно. Потом мы вошли в какое-то помещение – я догадалась об этом по ощущениям и внезапно изменившимся краскам. Тихое жужжание донеслось сзади, будто… будто закрывались двери. Мы в самолете?

– Сюда, садитесь, мисс Торрино, – голос был мне не знаком, но откуда-то говорящий знал мое имя. – У вас на бейдже написано, – словно прочитав мои мысли, сообщил он.

Судя по всему, парень. Может, даже молодой.

Кресло, в которое меня усадили, оказалось глубоким и удобным. Сверху, жужжа, опустилась какая-то штуковина, напомнившая страховку на аттракционах. Я не слышала о таких мерах безопасности в самолетах, но не исключала, что таковые существуют.

– Полет продлится не больше трех с половиной часов. Если будет трясти или вы почувствуете небольшую перегрузку, не пугайтесь. Если пойдет носом кровь, нажмите вот эту кнопку.

Он взял мою руку и приложил к кнопке, располагавшейся на небольшой панельке на поручне.

– Справитесь?

Я кивнула, памятуя о том, что разговаривать ни с кем не должна.

Парень отошел, оставив меня в одиночестве, в мешанине каких-то темно-серых красок и ярких огоньков. Я крепко сжала поручни, готовая ко всему. Будь что будет!

***

Когда мы с легким гулом оторвались от земли (во всяком случае, я предположила, что мы взлетели), я принялась вспоминать, что же мне известно о перегрузках. Выходило так, что в пассажирских самолетах перегрузок быть не может. Ну вот совсем. А вот в военных – запросто. Но зачем кандидаток на руку, сердце и кошелек таинственного серого кардинала переправлять на военном самолете? Бред какой-то.

Трясло будь здоров как. К счастью, с вестибулярным аппаратом у меня проблем нет, несмотря на отвратное зрение. Странно, конечно, но в этот раз моя странность сослужила мне неплохую службу. Полет я перенесла нормально: ни головокружения, ни тошноты. Лишь облегчение, когда все затихло. И страховочные поручни поднялись.

Мне помогли подняться, и я удивилась, что все предупреждены о моем состоянии. Мелькали краски, расплывались силуэты. Движение я замечала лишь тогда, когда оно было медленным. Помогало то, что на фоне темно-серых стен ходили люди, одетые в белое. Врачи? Нет, вряд ли. Обслуживающий персонал?

Неожиданно все сменилось белым. Я даже зажмурилась; глазам поначалу было некомфортно. Меня подвели к стулу и усадили. И почти сразу пододвинули чашку с горячим ароматным кофе. Тот же парень наклонился и шепнул:

– Мисс Торрино, сделайте вид, что устали. Пейте кофе, тарелка с закусками прямо перед вами, постарайтесь ничем не выдать, что видите плохо. Вам нужно продержаться совсем недолго, когда все закончится, вас доставят обратно.

Я кивнула. Поднесла чашку к губам и отпила. Даже повертела головой, якобы осматриваясь.

– Вы молодец. – Парень удовлетворенно хмыкнул. – До встречи на обратном пути.

Его слова вселили в меня уверенность. И я даже потянулась к тарелке, опасаясь не нащупать с первого раза угощение…

Глава вторая. Невеста поневоле

Грейстон

Грейстон слишком много работал. Это понимал он сам, об этом говорил император, это подтверждал Эргар. Но ему нравилась его работа, что бы ни писали на этот счет в прессе и что бы ни говорили клеветники. Да, жестокость никогда не вселяла в него воодушевление, но куда ж без нее, когда ты ответственен за четверть галактики, а в ней – самые разные миры, от развитых до совершенно диких. Приходилось проявлять жесткость.

Правда, он все же сомневался, что Земле стоило угрожать. Он недостаточно внимательно отнесся к ксенопсихологам и их анализу. Земляне и так предоставили бы ему нужную девушку. Уничтожением грозить было незачем. Но что сделано, то сделано. Не извиняться же сейчас, накануне отлета?

Грейстон встал из-за стола и потянулся. Датчики взвыли, требуя провести сначала зрительную гимнастику, но он лишь отмахнулся. Его неудержимо тянуло в конференц-зал. Даже не в сам зал, а в комнату над ним, на небольшом возвышении, где Эргар выбирал девушку. Любопытство в итоге оказалось сильнее, и Грейстон, не давая себе шанса передумать, направился туда.