Деньги не пахнут Распопов Дмитрий

Деньги не пахнут

Один из финансовых гениев корпорации Arasaka попадает в альтернативный мир Японии восьмидесятых, где технический прогресс замер на месте из-за нежелания одарённых выпускать из рук монопольные клановые привилегии оказываемых людям услуг.

Сможет ли он повторить величие своей Корпорации в новом мире и противостоять одарённым, сам не имея дара? Сможет ли создать собственный клан и удержаться на его вершине, когда все кругом сильнее него?

Деньги против магии в новом авторском цикле «Деньги не пахнут».

Глава 1

Я сидел и пустым взглядом смотрел на мониторы. Графики котировок и индексов скакали то вверх, то вниз, но меня это больше не волновало. Всё было кончено. Тридцать лет отличной работы слились в унитаз всего из-за одной ошибки. Причём было непонятно, откуда она взялась. Все расчёты были верными, а информация о меньшем урожае, чем планировалось собрать изначально на планете, на сто процентов достоверная. Данный инсайд мне передали от генерала, проанализировав волатильность рынка и его реакцию на эту информацию, я загрузил все данные в написанную и обученную мной нейросеть и, когда получил положительный результат, без колебаний сделал крупную ставку на акции крупнейшей сельскохозяйственной компании в преддверии выхода сегодняшних официальных новостей об урожае и… проиграл. Переданный мне в управление фонд потерял на этой операции триста миллионов кредитов, треть от того, что в нём было, хотя должен был, наоборот, заработать.

И это при том, что мне было запрещено ставить одновременно на одно событие больше десятой его части, но мои мечты выйти из бизнеса и наконец зажить собственной жизнью, заплатив выкуп за это, слишком мной овладели. Увлёкшись миражами своей беспечной дальнейшей жизни, я и рискнул сильнее, чем обычно, ведь всё было верно, а инсайды от работодателя никогда раньше не подводили. Никогда, кроме сегодняшнего дня.

Растерев лицо руками, я краем глаза на мониторе системы безопасности заметил, как в лифт небоскрёба входят трое громил и достают оружие, выбрав мой этаж. Работодатель уже явно заметил гигантскую пропасть в трастовом фонде и послал спросить, что происходит. Прекрасно понимая, что меня ждёт, ведь с генералом я прошёл огонь и воду, именно он взял меня с собой, когда уволился из армии, уйдя в политику. Меня же за ум и быструю обучаемость взял сначала в свой штат, затем стал отправлять на различные курсы по финансам, не говоря, для чего он это делает, а вскоре меня пристроили в одну конторку, занимающуюся махинациями с ценными бумагами. Там я весьма сильно преуспел в манипуляции информацией и получении денег на этом, поэтому уже через пять лет генерал поручил мне создать трастовый фонд, который он накачал деньгами из весьма сомнительных источников.

К тому же он обеспечивал меня инсайдерской информацией, и мы весьма успешно последние десять лет зарабатывали на этом, правда, до сегодняшнего дня.

– Реми! Не пытайся сопротивляться, босс потребовал доставить тебя живым! – раздался голос одного из громил, когда лифт прибыл на этаж и дверь с лёгким звонком открылась.

Я вздрогнул. Последний раз, когда генерал просил доставить к себе живым кого-то, это закончилось на сталелитейном заводе, а бедолагу после трёх дней нечеловеческих пыток столкнули в ковш с расплавленным металлом. Такой судьбы я себе не хотел.

Тяжело вздохнув, я набрал на виртуальной клавиатуре нужную комбинацию. Завыли сирены, двери на этаже стали закрываться, перегораживая вход ко мне дополнительными бронированными переборками. Я же встал из-за стола, чтобы пройти в другую комнату к окну, где меня ждал парашют, приготовленный как раз для такого случая.

– Реми! Не дури, а то будет ещё хуже! – услышал я в динамике недовольный голос Робби, которого посылали на разборки, только когда дело было действительно очень серьёзным.

Хмыкнув, я подошёл к сейфу, отпер его и достал парашют. Обычно клерки и финансисты выбрасывались в окно просто так, без него, но они не я. У меня был заготовлен запасной план, ведь я прекрасно знал, на кого работаю. Новые документы на другой планете, дом, а также анонимный счёт ждали меня.

Нажатие на кнопку, и бронированное окно стало медленно отъезжать в сторону, а в лицо мне ударил мощный поток воздуха, что, впрочем, и неудивительно, на километровой-то высоте. Бросив последний взгляд на экраны, где вышибалы генерала вызывали себе подмогу, поскольку бронированные переборки можно было взять только плазменной горелкой, я встал на квадрат окна и, надев очки, прыгнул вперёд. Ветер мгновенно взвыл, и я камнем полетел вниз. Парашют должен был сработать автоматически на нужной высоте, поэтому я не сильно посматривал вниз. Хлопок вверху, и сразу после этого падение замедлилось, перейдя в планирование. Управлять им не было необходимости, он был запрограммирован нести меня в одно место, где меня ждала новая одежда, документы и машина.

Полёт продолжался пять минут, и вскоре я увидел знакомую крышу. Поджав ноги, чтобы не удариться, я вскоре стоял на твёрдой поверхности, а парашют, выполнив свою роль, сам отстегнулся, освободив меня от груза. Не обращая больше на него внимания, я отпер дверь на крыше и стал спускаться вниз. Небольшой дом полностью принадлежал мне, на его первом этаже были два маленьких магазинчика, верхние же этажи сдавались не сильно дорого приезжим.

– Ах ты с…а блудливая, да я тебя пришью сейчас! – внезапно прямо передо мной открылась дверь, и из неё выпала залитая кровью девушка с изувеченным лицом, а позади неё стоял мужчина с гневной гримасой и укороченным автоматическим дробовиком в руках. Увидев меня, он понял, что я его тоже увидел. Не успел я открыть рот, заявив, что просто иду мимо и ничего не видел, как он поднял оружие, и последнее, что я заметил и почувствовал, – это вспышка огня, и почти сразу разгорелась боль в районе груди.

***

Темнота. Открыв глаза, я понял, что нахожусь в кромешной темноте и кругом не видно вообще ничего. Кроме этого, я не чувствовал собственного тела. Руки, ноги – всё было словно невесомым. Но не успел я этого осознать, как чужеродная сила дёрнула меня вперёд, и я помчался на страшной скорости в темноте, абсолютно не понимая, что происходит. Секунда, и впереди появилась точка света, в которую мы влетели на той же большой скорости и дальше попали на неизвестную мне планету. Гигантская сверкающая реклама на стенах здания и год 1999 были видны везде, а люди внизу, видимо, его и отмечали.

С огромной силой меня вбросили в стоящего у здания черноволосого молодого человека, и я словно оказался в его голове.

– Вот ты и попался, ублюдок Токугава, – рядом со мной раздался злорадный голос, и, повернув в его сторону голову, я увидел, что на меня направлено дуло пистолета. И снова не успел открыть рот, как раздался выстрел, и я, словно та пуля, вылетел из тела, смотря сверху, как кругом раздаются крики, поднимается суета и паника, а безжизненное тело парня, внутри которого я только что был, лежит на тротуаре и под ним расплывается лужа крови.

Не успел я удивиться, как меня снова подхватила невидимая сила и дёрнула вперёд, мир вокруг превратился в мелькание линий. Через пару минут мы стали замедляться, я увидел кругом строящиеся небоскрёбы, а также знакомого парня, только на десять лет моложе. Который стоял с подружкой на том же месте, где его более взрослую копию убили совсем недавно, а в руках его была газета с непонятными мне буквами, но вот цифры читались отчётливо – 1989.

Меня снова швырнуло внутрь него, и я не успел даже осознать этого, как рядом раздался голос:

– Вот ты и попался, ублюдок Токугава.

В этот раз я даже не успел повернуть голову в сторону говорившего, как пули стали рвать тело, а я снова поднялся вверх.

Полёт и мелькание кругом повторилось, и, когда калейдоскоп прекратился, я оказался не на прежнем месте, а внутри машины.

«Что же делать? Почему дядя решил куда-то отправить меня?» – услышал я чужие мысли.

Замерев в новом сознании, я боялся пошевелиться, чтобы не выдать своё нахождение здесь, а потому лишь подсматривал за раздумьями подростка, в чьём теле оказался.

Нас привезли в какое-то место и провели внутрь здания, не снимая мешка с головы, заставили замереть. Затем я почувствовал на пару секунд зверский холод, потом снова долго ничего не происходило, но вскоре меня тронули за плечо и сняли с головы чёрный мешок.

– Князь Воронцов? – испуганно спросил подросток, явно узнав стоящего рядом. – Что происходит?

– Скоро ты всё узнаешь, – тот ответил с каменным выражением лица и показал нам следовать за ним. Мы сели в огромный железный чёрный лимузин, видимо, работающий на бензине, поскольку запах выхлопных газов я сразу узнал. Всё моё детство на планете-свалке Омикрон-5 было пропитано именно этим запахом, и ошибиться я не мог.

Мы поехали по тёмному городу, явно не Москве, где мы недавно были, поскольку этот оказался слабо освещён, и минут через тридцать добрались до огромного поместья, обнесённого высокой бревенчатой стеной. Ворота перед машиной открыли два человека, и мы въехали внутрь, хрустя колёсами по гальке, которой была усыпана подъездная дорожка. Кругом виднелись флаги с чёрно-белым трилистником, и даже на одежде людей, встречающих нас, этот знак также присутствовал.

– Князь, – услышал я, когда сопровождающий первым покинул салон, – рады приветствовать на нашей земле высшего Абсолюта огненной магии. Такие гости у нас редкость.

– Иеясу? – произнёс князь, показывая выходить вслед за ним и подростку. Тот послушно это сделал.

– Нет. Отец ждёт вас внутри, – низко поклонился с улыбкой молодой человек, показывая нам идти следом за ним.

Проходя по деревянным полам, я вместе с разумом носителя этого тела с интересом рассматривал перегородки закрытых комнат, выполненных из тонких деревянных реек и белой рисовой бумаги, именно по ним подросток догадался, что находится в Японии. Это я уже подсмотрел в его мыслях.

Вскоре перед нами открыли двери, и мы оказались в небольшом зале, в конце которого сидел на небольшом пьедестале старик в традиционном хаори поверх кимоно, а также с коротким мечом за поясом. Второй, более длинный, лежал рядом с его правой рукой.

Выглядел он, если честно, неважно, с большими тёмными мешками под глазами и нездоровым землистым цветом кожи, зато его окружали десятки людей, все были вооружены. Мы не дошли десяти шагов, как нам показали остановиться.

– Господин Воронцов, – заговорил на неплохом русском старик, – личный посланник императора. Что привело вашу светлость на враждебную землю?

– Господин Иеясу Токугава? – князь слегка склонил голову и, получив подтверждающий кивок, продолжил говорить: – Мой император послал меня договориться с вами о выкупе сотни его подданных, захваченных кланом Токугава в ходе последнего инцидента между нашими империями. Ваш император отказался обсуждать этот вопрос, объяснив, что нужно договариваться с вами, поскольку на Курильских островах были только ваши люди.

– Всё верно, его императорское величество очень мудр, – склонил голову старик, – именно поэтому вы инкогнито проделали этот путь? Ваш государь готовь отдать Японии Шикотан?

– Нет, господин Иеясу, – ответил князь, не моргнув и глазом, – принадлежность островов нами не обсуждается.

– Зачем же вы тогда прибыли? – удивился старик.

Воронцов взял за плечо подростка и выдвинул его впереди себя на корпус.

– Император всея Руси Николай II предлагает вам его в обмен на всех пленных, – спокойно сказал он.

Вокруг все тут же зашумели, удивляясь наглости приезжего гайдзина, но лишь одно движение руки старика, и настала тишина. Он единственный, кто прищурился, а затем приказал всем выйти, кроме четырёх своих телохранителей и двух советников. Когда все удалились, недоумённо оглядываясь на главу клана, старик тихо спросил:

– Император знает о небольшом ритуале? Если жертвует своего ближайшего родственника по крови.

– Император в курсе последствий его проведения, – ответил уклончиво Воронцов.

Старик задумался.

– Каков его дар? – поинтересовался стоящий рядом советник.

– Ощущает состояние людей, – ответил князь, – не сильно полезное умение для правящей семьи, но для вашего ритуала вполне подойдёт.

– Передайте вашему императору, что мы согласны на обмен, – старик поднял голову, – пленных можете забрать немедленно.

Посланник склонил голову.

– Он так и думал. Благодарю вас, господин Иеясу, от лица российского императора.

Старик кивнул и позвал сына, вскоре зал снова был полон людей.

– Прощайте, князь, – сказал старик, и Воронцов, попрощавшись, повернулся к подростку.

– Тихон, ты остаёшься у японцев, – сказал он, – таков приказ императора.

Подросток испугался.

– Князь, а что я буду делать?! Как жить здесь?

– Тебе всё объяснят, – туманно ответил тот и, повернувшись, пошёл прочь.

Носитель моего тела попытался пойти за ним, но путь ему преградили четверо японцев.

– Тогу, обеспечь нашему гостю достойный приём, – старик сказал на русском эту фразу, видимо, специально для подростка, а затем на японском, уже непосредственно исполнителю.

Тот низко поклонился и гортанно выкрикнул, видимо, согласие. И правда, он подошёл к нам и показал следовать за ним, нас сопровождали сразу четверо вооружённых людей, не выпуская из виду ни на секунду.

Глава 2

То, что вокруг происходит что-то странное, даже без знания языка стало понятно как мне, так и подростку, уже на следующий день. Сначала нас вымыли, переодели в то же, что носили все остальные кругом, и повели в храм, стоявший тут же на территории огромного поместья. Начались долгие и нудные песнопения, затем один из жрецов подошёл к подростку и молча взял его руку, порезал ладонь ножом и сцедил немного крови, правда, потом ему порез заклеили и забинтовали, но боль тела чувствовал и я, было это не особенно приятно. Когда длительная двухчасовая процедура была окончена, все стали радоваться, подходить к подростку и пожимать руку, нам же оставалось только непонимающе улыбаться в ответ.

На этом вроде бы всё закончилось, нас снова довели обратно до комнаты, где мы жили, вот только вечером, после ужина, подросток неожиданно выронил из руки чашку и распластался неподвижно на кровати. Вошедшие слуги проконтролировали это, затем забрали его и понесли по коридорам, вскоре перейдя на лестницу, спускающуюся вниз в подвал. Мне лишь оставалось быть сторонним наблюдателем, чтобы не привлечь к себе внимания. Спускались они довольно глубоко, даже немного запыхались, неся на руках обмякшее тело подростка, но вот вскоре показался яркий свет, и они вышли в небольшое помещение с каменным резным алтарём посредине. Правильнее будет сказать, алтарём, состоящем из двух половин, соединённым между собой каменной же перемычкой.

Там нас уже ждали четыре знакомых телохранителя, перехватив тело у слуг, уложили его на одну из половин, пристегнув подростка кожаными ремнями. На вторую лёг присутствующий здесь старик Иеясу, который был в одной только сорочке. Он гортанно сказал что-то, и все стали выходить из помещения, кроме двоих ближайших советников, которые стояли рядом с его пьедесталом при посещении князем Воронцовым. Те поклонились и пристегнули его так же ко второй половине.

Когда всё было готово, они встали каждый рядом со своей половинкой алтаря и зашептали заклинание-речитатив, которое я постарался запомнить, мало ли, пригодится в будущем. Уже через пять минут буквы на алтарях стали светиться, причём всё ярче и ярче, чем дольше шёл ритуал, а я почувствовал, как меня словно тянет из этого тела. Этому я стал, конечно же, сопротивляться, хватило первых двух раз, когда моё новое тело убили, и мало того, предпринял обратную попытку тянуть мысленно на себя силы, которые пытались меня вытянуть из этого тела.

Лбы двух читающих речитатив тут же покрылись испариной, а я стал получать и впитывать знания: японский, имена, вклады, действующие предприятия, отношения между кланами и всё прочее, что словно потоком полилось в меня, причём явно от соседа. Иеясу задёргался, захрипел в ремнях, а я почувствовал некое удовольствие от того, что лишаю его жизни, вместо того чтобы лишиться её самому, но этого краткого мига заклинающим хватило, чтобы перенять инициативу, и уже от тела, принадлежащего подростку, потекла информация, а вскоре и тонкие струйки едва заметного дыма, которые впитывались стариком с огромной скоростью.

Больше я не успел вмешаться в процесс и вскоре почувствовал, как остался абсолютно один в пустой оболочке. Поняв, что если не займу её сейчас, то тело умрёт, я быстро перехватил контроль за всеми жизненными процессами, впервые за долгое путешествие вздохнув своими собственными лёгкими.

– Хр-р-р, – вырвалось у меня изо рта.

– Яра, что случилось? Почему ритуал пошёл не так, как обычно? – рядом со мной заворочался старик, и, когда его отстегнули от ремней, он сел на алтаре, потягиваясь и сладостно смотря на себя в поданное ему зеркало. Я тоже посмотрел на него и понял, что это был за ритуал. Старик просто на моих глазах помолодел лет на двадцать, мешков под глазами больше не было, кожа разгладилась и приобрела розовый оттенок. Судя по всему, ему ещё способности прошлого тела передались, поскольку он сказал своим помощникам, что видит их ауры, а это значит, чужой дар полностью к нему перешёл. Разговаривали они, кстати, на японском, который я теперь отлично понимал, осталось только узнать, могу ли на нём говорить.

– Господин! – внезапно вскрикнул один из помощников, который увидел, как моя грудь поднимается и опускается. – Жертвенный агнец жив!

Лицо мужчины, у меня уже не поднимался язык называть его стариком, окаменело.

– Как это возможно?

– Не знаю, господин, но он жив! Прикажите, и я убью его!

– Нет! – тот слишком поспешно поднял руку. – Нужно разобраться, почему и что пошло не так. Поднимайте снова архивы, ищите подобные случаи, а чужака никому не сметь трогать, пока мы не закончим расследование, ещё не хватало, чтобы его силы вернулись обратно и он отдал богам душу.

– Слушаемся, господин!

– И приведите господина Тогу, пусть осмотрит его и меня заодно.

– Есть!

Они вышли из зала, но вскоре вернулись вместе с телохранителями, которые удивлённо подхватили моё слабо шевелящееся тело и понесли обратно наверх.

– Странно, что этот жив, – тихо сказал один из них, – обычно избавляемся от тел.

– Тихо, Набу! – цыкнул на него товарищ. – Следом за ним захотел?

Тот испуганно замолчал, и они занесли меня в прежнюю комнату, укрыв одеялом, затем сразу удалились, оставив меня одного.

Тело было мне непривычно, я не чувствовал его своим, но что делать, разума у русского подростка больше не имелось, лишь затухающие остаточные воспоминания в мозгу, поэтому мне пришлось устраиваться и тренироваться, чтобы подружиться с новым телесным вместилищем.

Где-то через два часа перегородка отодвинулась в сторону, и внутрь вошёл сначала незнакомый старик, затем Иеясу Токугава. Он показал на меня, и первый поставил рядом чемоданчик, открыл его и стал доставать примитивнейшие докторские инструменты, чтобы обследовать меня. Закончив, он убрал всё обратно и приблизил ко мне руку, которая засветилась зелёным. Проведя ею по всему телу, он пождал губы и повернулся к мужчине.

– Впервые такое вижу, господин Иеясу, – он убрал свечение и, вытащив пакетик, достал из него спиртовую салфетку, которой вытер руки, – что с ним случилось?

– Попал под удар сильного одарённого, – соврал ему глава клана Токугава.

– Боюсь, ваш гость умирает, – спокойно сказал доктор, – только умирает очень медленно, словно на него наложено проклятье. Говорю же, точнее сказать не могу, я впервые встречаюсь с такими огромными повреждениями на клеточном уровне.

– Умирает? – вместо того чтобы расстроиться, Иеясу обрадовался. – И сколько ему ещё жить?

– С текущей степенью отмирания клеток даю ему три, максимум пять лет, – заключил тот, что вызвало недовольство хозяина.

– Три года?!

– Ну, вы всегда можете ускорить эти события, господин Иеясу, – тонко улыбнулся доктор, – но это уже не по моей специальности.

– Благодарю вас, господин Тогу, – у ставшего на вид сорокалетним Иеясу не дрогнула даже бровь, – а что насчёт дара?

– Утерян полностью, – тот встал с пола и пожал плечами, – сейчас он ничем не отличается от обычного простолюдина. Просто ноль отклика при воздействии на его очаги чакры.

Оба японца продолжили тихо говорить, а я притворялся, что не понимаю их. К счастью, они вскоре ушли, предоставив мне снова заняться осваиванием нового для себя тела.

***

– Что думаешь, Яра? С таким мы столкнулись впервые за время проведения ритуалов, хотя думали, технология и процесс полностью под нашим контролем, – задумчивый глава клана подпёр подбородок рукой.

– Мы будем искать, господин, это и правда первый сбой за последние пятьдесят лет, – низко поклонился советник. – Можно у вас поинтересоваться, что вы решили насчёт чужака?

– Это гигантская проблема, Яра, – Иеясу покачал головой, – мы приняли его в клан, поскольку, как ты помнишь, хроники говорили о том, что это одно из обязательных условий проведения ритуала. Русские будут думать, что он мёртв, а чужак вместо этого теперь самый бездарный Токугава из всех, что у нас есть. Даже бесполезнее слуг, те хотя бы язык знают и могут служить.

– И поскольку он жив, мы в течение десяти дней должны подать на него документы в императорскую канцелярию, – согласился советник, – должна прибыть комиссия, оценить его силы, дать ранг и записать в нужную школу.

– Я помню, Яра! – рыкнул глава клана. – И без тебя тошно!

– Ваш слуга просто хотел быть полезным, господин, – склонился советник.

– Скрывать его мы не можем, на ритуале принятия в клан было слишком много людей, – задумался Иеясу, – одна жалоба, и приедут проверяющие, а уж среди родственничков таких полно.

В комнате воцарилась тишина.

– Убить тоже не вариант, неизвестно, как это повлияет на меня, – заметил дальше Иеясу, – русский принц очень сильной крови, второго такого мы вряд ли найдём, да и не сможем захватить столько же заложников, как и в этот раз.

– Господин помолодел не меньше чем на двадцать лет, – согласился советник, – впервые омоложение такое сильное.

– Да, поэтому мы не будем рисковать, – согласился глава клана, по телу которого переливались огромные силы, в нём просто бурлила молодость. Даже наложницы сегодня ночью все остались довольны, прося у него пощады. Самодовольная улыбка от воспоминаний налезла на лицо главы клана, а ведь он теперь может навещать их в любое время! Снова возвращаться в тело шестидесятилетнего старика ему не хотелось, поскольку прежние ритуалы с не такими сильными по крови жертвами давали ему максимум два-три года молодости, а затем по их прошествии снова нужно было повторять ритуал.

– Можно сделать ещё одну младшую ветвь из него одного, – наконец Иеясу придумал компромиссное решение, – носить клановое имя Токугава будет слишком жирно для чужака, а вот давно угасшая ветвь Тонсу вполне ему подойдёт.

– Но, господин, это ведь, по сути, сделает его главой младшей ветви? – удивился советник. – Юридически он получит все права.

– Ничего, три года мы как-нибудь уж переживём, к тому же я планирую с ним поговорить, ведь он не понимает, что произошло, а следовательно, можно задурить ему голову и выдвинуть свой вариант случившегося, а по истечении срока, отмеренного ему доктором, проблема решится сама собой.

– Думаете, он настолько глуп? – скептически заметил Яра. – Ваш цветущий вид и отсутствие у него дара уже явно навели его на определённые подозрения.

– Пусть, но с кем он этим поделится? – самодовольно хмыкнул глава клана Токугава.

– Воля ваша, господин, – не стал спорить с цветущим мужчиной советник, – к тому же, как вы и приказывали, я нашёл парочку людей, что будут за ним присматривать, чтобы он случайно не умер.

– Отлично, Яра, отлично!

***

– Привет, Тихон, – прерывая мои занятия, в комнату вошёл Иеясу, приветствуя меня на русском.

– Добрый вечер, господин Токугава, – хмуро ответил я, и это не осталось незамеченным.

– Поскольку ритуал очищения крови прошёл успешно, я бы хотел поделиться с тобой новостями и совместно решить, как будем действовать дальше, – соврал он, и я это понял, едва его слова вылетели изо рта.

– Что за ритуал? Никогда о таком не слышал, – я через силу сделал вид, что слегка заинтересован, а он сразу же бросился закреплять успех.

– Старинный и, главное, тайный. Твой дядя, как ты, наверно, понял, продал тебя нам, обменяв на сто захваченных в последней войне русских дворян.

Я хмуро кивнул.

– Не знаю, почему и зачем он это сделал, не мне его судить, но мне ты пригодился тем, что помог и по факту спас, очистив кровь от проклятья, которым меня наградили пару лет назад.

– Я лишился дара, – хмуро сказал я.

– За всё нужно платить, – он легко пожал плечами, – ничего не бывает бесплатным. Но в знак признательности к тебе за эту жертву я хочу спросить, какое будущее ты для себя видишь? Ты теперь в моём клане, обратно тебя на родине никто не примет.

– Я могу поговорить с дядей? – для порядка спросил я, играя роль русского подростка.

– Конечно, я сделаю запрос в императорскую канцелярию, – кивнул Токугава, и я понял, что он так быстро согласился, поскольку знает, что никто меня обратно назад не ждёт и никакого запроса не будет.

– Если он откажется со мной разговаривать, то я не знаю, – поник я головой, – все мои планы уничтожены потерей сначала родителей, а затем переездом сюда.

– Я не настолько неблагодарен, как твои родственники, – льстиво сказал хитрый японец, – добро помню, а потому предлагаю тебе стать членом нашей младшей ветви клана. Тебя никто не будет притеснять, делать будешь что хочешь, карманных денег тебе буду давать сто тысяч иен в месяц. Думаю, тебе хватит на все твои развлечения и потребности.

– А взамен? – я поднял на него взгляд. – Вы ведь сказали, что ничего не бывает бесплатным.

Он удивлённо посмотрел на меня, но затем громко рассмеялся.

– Слушай, а ты мне всё больше нравишься, – снова соврал он, улыбаясь и похлопывая меня по плечу.

Видя, что я всё ещё на него смотрю, он продолжил:

– Ты просто будешь держать рот на замке относительно всего, касающегося ритуала или дел клана.

– Только это? – удивился я. – Ничего более?

– Тихон, несправедливо просить у тебя что-то большее, – абсолютно неискренне ответил он, и я снова это почувствовал.

– Тогда я согласен, – пришлось покивать головой.

– Вот и отлично, думаю, через пару дней приедет небольшая проверка, оценит твои силы и определит в школу по твоим знаниям и способностям, а потом я покажу тебе место, куда ты сможешь переехать, и никто там тебя не будет отвлекать от новой жизни.

– Я буду жить не здесь? – для вида испугался я.

– Рядом с клановой территорией, но самостоятельно, или ты против?

– Нет, вы что, господин Иеясу! Я чужой в этой стране, поэтому предложение, чтобы я меньше пересекался с вашими родственниками, для меня просто отличное.

– Отлично, на том и порешим! – он протянул мне руку, и я пожал её.

Глава 3

Через три дня, когда я сказал слугам, что пришёл в себя полностью, они передали мои слова главе клана, и уже вечером прибыло пятеро богато одетых мужчин в традиционных одеждах, даже причёски у них у всех были абсолютно одинаковы.

Меня ощупали, обмерили, поводили светящимися руками по телу и удивлённо повернулись к Иеясу Токугаве за объяснениями.

– Парня задел удар русского высшего Абсолюта, – тот пожал плечами, – а поскольку он мой родственник, не могу же я его просто так бросить умирать, выбросив на улицу?

– Это весьма великодушно для клана Токугава, – заметил один из проверяющих, делая записи в свой блокнот, – брать на содержание родственника, который находится при смерти, пострадав за клан, очень добрый поступок.

– Вы так говорите, уважаемый Ори-сан, будто это вас сильно удивляет, – с улыбкой ответил Иеясу, а я физически ощутил, как он разозлился.

– Чаще мы находим мёртвые тела членов вашего клана, Иеясу-сан, – беззаботно ответил чиновник имперской канцелярии, – поэтому добрый поступок вызывает удивление.

Иеясу ничего не ответил, но узкие глаза стали ещё уже.

– Думаю, поскольку парень не знает языка и традиций, определим его сразу в школу Гюрей, – продолжил чиновник, – там лучшие преподаватели, кто, как не они, возьмутся за его обучение.

Лицо Иеясу снова стало каменным.

– Школа Гюрей – элитное учреждение для одарённых, – мягко напомнил он, – в ней наверняка не место для подростка, лишённого дара.

– В обычное время да, – моментально согласился чиновник, – но император не может быть менее милосерден, чем его подданные, а потому предоставит члену вашего клана лучшее учебное заведение для погружения в японскую культуру.

Я просто физически ощутил, в какой ярости находится Токугава, хотя внешне он был абсолютно спокоен.

– Могу лишь поблагодарить нашего императора за подобную заботу, – наконец склонил он голову.

– Не сомневаюсь, Иеясу-сан, – лицо чиновника выражало вселенскую доброту.

Закончив со мной, они выдали мне документы и попрощались, я сделал вид, что ничего не понимаю из их разговора, хотя налицо явно были какие-то тёрки между этими людьми.

***

– Ну как, Накай? – весело поинтересовался сидящий на высоком кресле человек.

– Он был просто в бешенстве, ваше императорское высочество, – сидящий перед ним на коленях человек улыбнулся.

– Отлично, может, теперь мы наконец подберёмся к его тайне постоянного омоложения, – задумчиво сказал пятидесятилетний, начавший седеть, а также задумываться о грядущей старости старший наследник престола, – поговори с моими братьями, нужно будет «ласково» принять этого гайдзина, порасспрашивать его о том, что с ним произошло, знает ли что об Иеясу, ну и прочее. Если будет юлить, примените силу, но не перегибайте палку, всё же его смерть нам не нужна.

– Всё выполню, ваше императорское высочество, – поклонился, коснувшись лбом пола, глава клана, давший наследнику тайную клятву верности.

***

На следующий день один из телохранителей Токугавы вручил мне чековую книжку, паспорт, документы для поступления в школу и огромный прямоугольный кирпич толстого пластика с кнопками, с маленьким чёрно-белым жидкокристаллическим дисплеем, оказавшийся сотовым телефоном, на обратной стороне которого было написано два номера: первый подписан как «Такси», второй как «Иные вопросы». Скептически посмотрев на это творение сумрачного местного гения, я рассовал всё по карманам и последовал за ним, когда он на ломаном русском сказал, что меня ждёт машина. Мы сели в странный для меня драндулет, плюющийся бензином, и довольно долго ехали, как он объяснил, в конец кланового квартала, упирающийся в начало квартала другого клана. Минут через десять автомобиль остановился. Он первым вышел, и, когда я встал рядом с ним, показал на конец стены, а также начало другой, между которыми в пустом пространстве находился разрушенный дом и старые сухие деревья. Свободного места во всём этом закутке было максимум сто метров в обе стороны.

– Дом клана Тонсу, – по его губам скользнула улыбка, – ваше новое жилище, глава.

Если он хотел напугать этим видом жителя планеты, галактической помойки, Омикрона-5, который с младенчества ел одних лишь крыс, жуков и другую живность, ночуя в обломках космических кораблей, лишь бы не умереть от голода и холода, то он точно попал не по адресу.

– Благодарю вас, спасибо, что уделили мне время, – ответил я так же по-русски, не моргнув и глазом.

Он удивлённо посмотрел на меня, но вернулся в машину и уехал. Случайные прохожие, проходящие по улице, удивлённо оглядывались на меня, пока я прикидывал, с чего бы начать уборку. Первым делом нужно обеспечить себе крышу над головой, которая не будет течь, так что я отправился обследовать дом, где едва не сломал ногу, настолько там всё сгнило и обветшало. Казалось, что проще снести всё, чем восстанавливать. Цен я не знал, но, поскольку это было в центре Токио, прекрасно представлял, что это точно будет дорого, а потому нужно сначала обеспечить себя главным, а уже потом думать об улучшениях.

Растущая гора мусора на тротуаре перед домом, а также шум выдираемых досок не могли не привлечь к себе внимание, и первыми пожаловали полицейские, которые, осмотрев мои документы, а также убедившись в праве собственности на землю и дом, лишь переглянулись и, откозыряв, ушли прочь. Вторыми оказались соседи справа, клан Тайра, от них пришли дети лет по десять и поинтересовались, почему я тут шумлю и не даю им спокойно играть. Пришлось всё объяснить и им тоже. С выражением крайнего удивления они ушли, видимо, докладывать обстановку взрослым.

Поскольку больше сегодня никто ко мне не подходил, я успел кое-как наладить крышу над одной комнатой, которая была не настолько разрушена, как остальные, сходить в магазин, чтобы купить себе ведро, куда можно будет опорожняться, флягу с пятью литрами воды, а также рыльно-мыльные принадлежности, ну и ещё комплект дешёвой одежды, чтобы было в чём в понедельник поехать в школу. Мне для этого сказали позвонить в клановое такси, которое доставит в нужное место, а потом так же отвезёт обратно.

Всё происходящее я воспринимал с абсолютным спокойствием, поскольку за свою жизнь побывал в местах гораздо хуже этого.

Утром, умывшись и переодевшись, отправился искать, где можно постирать вещи и купить себе чего-то на завтрак. Запасать что-то, кроме банок с консервами, было бесполезно, у меня в доме не работало ни электричество, ни водопровод, этим тоже нужно позже озаботиться. Достав уродливый телефон, я позвонил по второму номеру и узнал, что всё отключено муниципалитетом клана за долги, накопившиеся за пять лет, и, чтобы это всё восстановить, нужно сначала выплатить весь долг клана Тонсу. Поблагодарив девушку, говорящую на хорошем английском, я уже про себя «поблагодарил» доброго Иеясу Токугаву, который наверняка специально устроил мне такую жизнь.

Так, гуляя по кварталу, я наткнулся на общественные бани, куда с большим удовольствием зашёл. Помылся сам, постирал вещи и абсолютно довольным повернул назад, хоть одна моя вылазка удалась. Поскольку не мог показать своего знания японского, я везде, словно глухонемой, общался жестами и мычанием, что не особо приветствовали хозяева магазинов и заведений, при виде чековой книжки с трилистником сначала на меня смотрели подозрительно, но, видя документы, тут же успокаивались. Мало ли что там в клане Токугава происходит, раз не совсем адекватный, насквозь мокрый человек явно европейской наружности ходит с их чековой книжкой.

Вот кто меня останавливал очень часто, так это патрули полиции, что, только завидев меня, сразу же бросались проверить документы. Ну никак я не соответствовал внешности человека, который имеет дом в центре Токио, да ещё и клановых кварталов, где земля стоила просто безумных денег.

Вернувшись домой, я увидел, как гора мусора, оставленная тут мной вчера, была убрана, а рядом играли дети, ломая и без того умершие деревья.

«Нужен забор», – с полной отчётливостью понял я, а пока зашёл к себе и попросил всех покинуть территорию. Они нехотя, косясь всё время на меня, ушли играть в другое место. Я же, развесив на сильно покорёженном шкафу без дверок влажную одежду, стал вытаскивать из принесённого пакета еду, чтобы наконец пообедать и подумать, что делать дальше.

Дождавшись, когда заварится лапша быстрого приготовления, причём для получения кипятка пришлось развести костёр, благо дерева было кругом полно, я взял большой кусок хлеба, чтобы лучше насытиться, и стал поглощать еду, обжигаясь о горячий бульон.

«За мной установили наблюдение, к тому же телефон явно могут отслеживать, – мысли в голове от сытной еды стали ленивыми, – но это проблема не первоочерёдной важности. Завтра в школу меня определили в старшие классы, чтобы научился языку, а это значит, что там я могу найти того, кто выступит моим переводчиком с английского на японский». Ведь стоявшие первостепенные задачи сейчас передо мной были таковы: отстроить небольшой дом, забор, выплатить долги за коммуналку, чтобы сюда провели свет, воду и канализацию, а то моё ведро, куда я испражнялся, было, конечно, хорошим решением, но явно временным.

С этими мыслями я лежал на сооружённом топчане из досок, на который положил туристический коврик и спальный мешок, этого мне за глаза хватило, чтобы почувствовать себя снова нормально.

***

Утром в понедельник я протёр себя влажным полотенцем, поскольку вода была только питьевая в бутылках, купленная в магазине неподалёку, затем надел слегка мятую одежду, погладить которую было просто нечем, да и негде, и, подхватив телефон с чековой книжкой, пошёл на выход, поскольку такси уже подъехало. Водитель с удивлением посмотрел на развалюху, откуда я вышел, но, разумеется, ничего не сказал.

Поездка оказалась весьма недолгой, школа Гюрей ожидаемо находилась возле комплекса правительственных зданий, неподалёку от императорского дворца, а потому я, поблагодарив шофёра, выбрался из машины и замер, осматриваясь. Большое трёхэтажное здание буквой «П» раскинулось куда только глаза глядят, находясь в собственном саду и за высокой оградой, а в открытые кованые ворота устремляется огромное количество учеников в одинаковой форме: мальчики в серых брюках и френчах этого же цвета с ярко-синими галстуками, а девочки в синих юбках ниже колена и белых блузках с синим галстуком-бабочкой.

«Как-то мне про форму никто не сказал», – я пожал плечами и направился к воротам.

Там я увидел, что ученики проходят не просто так, а показывают какую-то карточку двум парням и двум девочкам с красными повязками на руках, которые стояли за воротами. Моё появление мгновенно заставило их насторожиться. Я подошёл ближе и поздоровался на английском.

– Доброе утро, подскажите, пожалуйста, где я могу найти директора школы?

Один из парней взял мои документы, пробежался по ним взглядом и ответил на том же языке:

– Новенький?

Я кивнул.

– Нака, проводи его, чтобы не шатался по школе и не смущал остальных своим внешним видом, – распорядился он на японском, обращаясь к одной из девушек.

– Да, Гюнсей! – она, прижав руки по швам, поклонилась ему и показала мне головой в сторону здания. – Идём!

На меня, конечно же, обращали внимание, я заметил, что европейских лиц было крайне мало, за весь путь я насчитал таких лишь шесть, а потому слегка приуныл, когда мы добрались до кабинета директора. Который при виде меня расплылся широкой улыбкой, слова из него потекли сладкой патокой, и по ошеломлённому виду моей сопровождающей я понял, что такое поведение для него нетипично.

– Тонсу Реми! – он говорил на приличном русском, как я заметил, среди высшей аристократии Японии знание его было хорошим тоном.

– Господин Фудзивара, – я склонил голову, – прошу заранее простить меня за вид, но слуги господина Иеясу забыли упомянуть о необходимости наличия формы.

– Это легко поправимо! – замахал он руками. – Можешь взять у Наки номер телефона мастерской, где обшивается большинство школьников, и уже завтра они всё подготовят.

– Большое спасибо, господин Фудзивара, – я снова склонил голову, – ваша помощь просто неоценима.

– Тогда сегодня я прошу Наку провести тебе обзорную экскурсию по школе, а также познакомить с классом. Ты, кстати, будешь учиться в её классе 1-А.

Девушка оказалась не сильно рада подобному поручению, но лишь поклонилась, показывая, что его принимает.

– Реми, если будут вопросы или проблемы, можешь смело обращаться ко мне, – директор, забрав документы, сказал, чтобы я завтра заглянул в секретариат, где мне выдадут постоянный пропуск, а также расписание и необходимые учебные материалы.

Когда мы вышли из его кабинета, хмурая девушка рядом на весьма корявом английском спросила: