Вблизи и далеко Керлис Пальмира

Глава 1

Мыло выскальзывало из рук и сильно пенилось. Громоздкая штуковина – слоеный треугольник с ягодкой наверху. Пахло ванилью и клубникой, в голове невольно всплывали ароматы бабушкиной выпечки. У Нины стойкая неприязнь к обычной косметике, а у меня – к этим изыскам ручной работы. Нечего прикидываться пирожным, если ты всего лишь мыло.

– Ну ты долго там еще? – раздался плаксивый голос Арины из коридора. – Утопилась, что ли?

Прелесть! Особенно если учесть, что во второй ванной комнате слив с утра забился по ее милости. Смывать в раковину жвачку – это кем надо быть?

Впрочем, никто не обещал, что будет легко. Никто вообще ничего не обещал, кроме возможности быть с Артемом. Пусть отдельной ванной не досталось, но я рада, что не пришлось жить в старом особняке Зорьевых, роскошном и неуютном. Новый дом, купленный Ниной, был куда скромнее. Два этажа, в меру современная обстановка, никаких мраморных колонн и позолоченных ваз-монстров. Снаружи белые кирпичные стены, высокий кованый забор, зеленый дворик с мощеными дорожками и аккуратными клумбами. В июне расцвела сирень, и ее душистые шапки лезли в распахнутые окна гостиной.

Ладонь легла на дверную ручку, в глубине сознания что-то напряглось. Рисунок на плитке поплыл, в ушах зазвенело. Зов звучал настойчиво. Переход между мирами не был привычным: будто стоишь не на пороге тоннеля, а на краю пропасти. В глаза бил ослепительный свет. Меня стремительно тянуло вниз, и я догадывалась куда попаду. Отпустила ручку, привалилась к двери. Каждый вдох давался тяжело, борьба с агрессивным приглашением отнимала все силы. Кто это? Хранитель легко мог найти меня в Потоке, ему ни к чему так усердствовать. Значит, тот, кому я понадобилась, в верхние миры попасть не может. Я знала лишь одного такого типа, и не горела желанием встретиться снова. Совсем. Успокоилась, сосредоточилась. Пропасть стала ближе, из ее белоснежной пучины выглянула девушка. Строгий черный сарафан, бледное лицо, волосы всех цветов радуги. В буквальном смысле! Выкрашенные в определенной последовательности пряди разноцветными волнами ложились на обнаженные плечи. Россыпь родинок на шее, бледный шрам на ключице. Девушка поманила меня к себе, я мысленно шагнула назад – прочь с опасного края. Предельная концентрация, рывок на поверхность. Незнакомка растворилась в ярком свете, пропасть померкла. Я с усилием выдохнула и вернулась в реальность.

В спину впилась острая дверная ручка, лампочка в плоской люстре показалась жутко тусклой. В жизни не видела этой девушки. Она из нижних миров? Что ей от меня нужно? Кем бы ни была эта незнакомка, очевидно – затянуть в гости насильно не сможет. А сама я ни за что не пойду. Прошлого путешествия в глубокий Лектум хватило с лихвой, чтобы больше никогда туда не соваться.

Я постояла немного, пока картинка перед глазами не обрела краски, и открыла дверь. Внутрь тут же ворвалась Арина, едва не сбив меня с ног. В панике осмотрелась и схватила с тумбочки розовый телефон в блестках.

– Уф, так и думала, что здесь его оставила, – облегченно выпалила она. Прижала сокровище к груди и перевела на меня сердитый взгляд. – Я уж думала, ты зашла вымыть руки, увидела пятнышко на потолке и заодно вымыла всю ванну.

– За пять минут? – скептически поинтересовалась я, сверяясь с часами на стене.

Арина вспыхнула раздражением и закатила глаза. Типичная реакция. Вся в мать, практически мини-Нина. Внешне тоже: высветленные волосы, любовь к шелковым платьям-халатикам и красной помаде. На тринадцатилетней девочке яркий макияж смотрелся, мягко говоря, нелепо, и вызывал желание отправить ее умываться.

Арина прильнула к зеркалу, выставила перед собой телефон и небрежно обронила:

– Иди уже, я сейчас селфи делать буду.

Я пожала плечами и вышла в коридор. Не знаю, что именно она собралась делать, но, надеюсь, раковина от этого не забьется.

Первое время дочь Зорьевых воспринимала меня как няню, кухарку и домработницу в одном флаконе, которую поселили в доме, потому что у младшего брата «странности», и за ним нужен постоянный присмотр. Нина ей правды не открыла, и правильно. Вот только Арина вела себя со мной соответственно: считала живым дополнением к интерьеру и пыталась командовать. А еще бессовестно крошила на кухне! Пара моих замечаний, бурный конфликт, и между нами разгорелась война. Нина притворялась, что ничего не замечает, а маленькая нахалка все делала мне назло и превратилась в самый настоящий генератор мусора! На третью неделю мы схлестнулись на балконе из-за творчески заляпанных помадой окон. Неизвестно, чем бы все закончилось, но в набирающий обороты скандал неожиданно вмешался Артем. Молча взял сестру за руку и увел в свою комнату. Через полчаса она вышла задумчивая, извинилась и даже сама вытерла свои художества, хоть и очень тяп-ляп. В доме уже второй месяц царила идиллия. Относительная…

В прихожей я еще раз проверила содержимое сумки: полностью заряженный телефон, ключи с брелоком в виде глазастой белочки, компактный зонтик и подаренный мне Кирой на день рождения пухлый винтажный кошелек в горошек. Ничего не забыла. Я переплела косу, поправила перед зеркалом воротник легкого ситцевого платья. С улицы просигналило такси. Надо же, Влад приехал раньше, чем договаривались.

Со второго этажа кенгуриными прыжками мчался Артем. Сиганув с середины лестницы, прокричал, что он Спайдермен, и кинулся натягивать кроссовки. Пыхтел, прыгал на одной ноге и умудрялся при этом пялиться в окно. Будто там что-то кроме кустов видно! Пришлось усадить его на стул и выдать лопатку для обуви. Пока Артем завязывал шнурки хитрой двойной спиралью – всего один из двадцати извращенных способов, которым научил его Влад, в прихожую спустилась Арина. Любопытством отсвечивала, как десяток горящих в ночи фонарей. Показательно меня проигнорировав, она тронула брата за плечо и спросила:

– Куда намылились?

– В парк гулять, – охотно ответил Артем, увенчав плетение бантом. – Тебе с нами нельзя!

– Не очень-то и хотелось, – фыркнула Арина. – Развлекайтесь. Мама сегодня будет поздно.

Тоже мне новость. Нина вовсю планировала долгожданный отдых, перебирая с подругами семейные курорты. Собиралась уехать с детьми на месяц, чем приводила меня в ужас. Так надолго оставлять Артема без присмотра было страшно, а путешествовать с ними – кошмар наяву. Аэропорт, самолеты, и кругом – люди, люди, люди с валом бесконечных эмоций. С тем же успехом можно уронить рояль себе на голову! Уверена, ощущения будут те же.

Арина улыбнулась Артему и чмокнула в рыжую макушку на прощанье, заполнив прихожую мягким шерстяным теплом. Он крепко обнял ее в ответ, схватил меня за руку и потянул на улицу.

Я села на переднее сидение такси, Артем забрался назад – к Владу. Они разговорились о чем-то малопонятном – флеш-игры, уровни, обновления планшета, а я всю дорогу смотрела в окно. Небо было голубым и ясным, ни облачка.

За воротами парка играла музыка, на облепленной зеваками сцене томно извивались несколько девиц в купальниках, суетился встрепанный тип с камерой. Обогнув толпу, мы торопливо отошли подальше. Нам с Артемом дышать сразу стало легче, а Влад еще долго оглядывался. Нет, он неисправим! Лучше бы уже с девушкой определился. Если сначала я пыталась запоминать их имена, то теперь и в голову не брала. Все равно через пару недель он с чистой совестью переключался на новую, не дав отношениям превратиться во что-то серьезное. Ни одна из бывших на него обид не таила, и с легкостью могла поздравить с праздниками или обратиться за помощью. Впрочем, иному развитию событий я бы сильно удивилась. Драма и Влад – понятия несовместимые.

Артем мерил мощеную дорожку радостными прыжками и нарезал по газонам безумные круги. Его интересовало все: шумная набережная, палатки с картинами, причудливо изогнутые скамейки, забавные скульптуры. У одной из них он завис прочно. Ну, кто бы сомневался. Дед Мазай и куча зайцев… На носу лодки двое длинноухих играли в «Титаник», приняв ту самую бессмертную позу, что навеки отложилась в памяти зрителей.

– Круто! – Артем засиял восторгом и запрыгнул в лодку, усевшись между пузатых зверят. – Прям как мои любимые.

Опять! Ни дня не проходит, чтобы не вспомнил своих зубастых монстров из Потока.

– Это не кролики, – весело сообщил Влад и достал из рюкзака планшет.

Несколько щелчков, и на экране высветились фотографии довольного Артема в обнимку с каждым зайцем.

– А чем зайцы отличаются от кроликов? – озадачился Артем, поглаживая гармошку в лапах ушастого зверя.

– У них уши длиннее, и они не роют норы, – важно заявил Влад.

– А еще кролики вкуснее, – добавила я.

– Лейка! – одновременно воскликнули они.

Так возмущенно, будто не лопали на пару мой пирог с крольчатиной.

– Этих не съешь, – развеселился Артем и постучал по уху статуи. Та ответила равнодушным глухим звуком.

– Они тебя тоже, – усмехнулась я, сдувая со лба влажную прядь волос. Как она только умудрилась выбиться из прически? Макушку пекло, и я всерьез жалела, что не надела шляпу. – Жарко сегодня…

– Есть отличная идея! – подозрительно радостно отозвался Влад.

Подмигнул Артему, вытащил его из лодки. Не сговариваясь, оба рванули к набережной. Что задумали эти неугомонные? Но я обещала Владу не лезть в его мысли, пришлось идти следом, теряясь в догадках. Влад с Артемом остановились у дорожек с бьющими из-под земли фонтанами, заговорщицки переглянулись.

– Даже не думайте! – Я уперла руки в бока. – Промокнете и заболеете!

Фонтаны в хаотичном порядке утихали, чтобы потом с новой силой вырываться гейзерами, обливая всех вокруг. Варварство в чистом виде! По площадке носились дети, подставляя ладони струям воды, с краю фотографировались смеющиеся девушки.

– Знаешь, – прищурился Влад, – пора учиться веселиться.

Артем хихикнул, загоревшись азартным предвкушением. Эти двое резко подхватили меня под руки и потащили вперед. Не успела опомниться, как оказалась посреди притихшей мокрой дорожки.

– С ума сошли?! – возмутилась я, освободившись от наглого захвата. Попятилась и добавила: – Не смешно!

– Лучше вернись к нам, – потешался Влад.

Нет уж! Пусть принимают холодный душ сами. Подхватят насморк – и поделом! Я шагнула назад. Сбоку зашипело, из асфальта вылетела ледяная струя воды. Я вскрикнула и метнулась в сторону. Не помогло. Окатило с головы до ног, как из ведра. От пышной юбки остались лишь воспоминания, коса прилипла к спине, с носа капало.

Влад выдал сдавленное: «Ы-ы-ы». Артем звонко рассмеялся, но мгновенно сник под моим гневным взглядом. Оба негодяя были сухими.

Прибью. Обоих.

– Ой… – промямлил мальчик.

Закусил губу и пустился наутек – вглубь площадки. Ну, он тут и ни при чем. А вот этот обалдуй…

– Сама виновата, – Влад давился смехом, – я тебя куда надо поставил.

Я прищурилась, встала рядом с ним на безопасное место. В туфлях хлюпало, с косы стекала вода.

– Зато не жарко больше, – продолжал Влад, изо всех сил стараясь казаться серьезным.

– Да-а?.. – прошипела я, подойдя к нему вплотную. – Покойникам тоже жарко не бывает…

Он подмигнул, развернулся и помчался прямо в центр бьющих фонтанов. Ах, так? Терять мне нечего, мокрее уже не буду.

– А ну, стой! – закричала я и бросилась вдогонку.

Удачно перепрыгнув через пару рядов, я попала под водяной обстрел на третьей дорожке. Столкнулась с визжащими детьми, наклонилась поднять упавшую сумку. Итог – очередной душ и холодные брызги в лицо. Счастье, что я не пользуюсь косметикой! Влад носился по площадке, собирая все струи на своем пути. Я догнала его в противоположном конце фонтанов, напрыгнула сзади.

– Попался! – рявкнула ему на ухо, схватив за воротник рубашки. Не впечатлила. Влада переполняло веселье, практически через края плескалось. – Что за дурацкие шуточки? Придушить тебя мало!

– Пощади, – запричитал он и подвинулся вместе со мной к заработавшему фонтану.

Смеялся при этом неистово – дурак! Не знаю почему рассмеялась в ответ. Наверное, голову напекло. Хотя… Одним фонтаном больше, одним меньше – и так обоих можно было выжимать. Сзади подскочил Артем. Обнял нас, уткнувшись носом мне в бок. Меня окутало теплом, внутри разлилось приятное чувство легкости. Я потрепала мальчика по слипшимся прядям, прижалась щекой к плечу Влада. Улыбнулась и поняла, что совсем не хочу их отчитывать. Из земли снова вырвалась вода, окатив нас троих. Вопреки ожиданиям, холодно не стало. Было хорошо… Просто хорошо. Следом пришел страх. Потому что я точно знала – за каждую секунду счастья жизнь непременно выставит счет.

Дурное предчувствие разрослось за мгновения. Я действительно зря отвлеклась. Заметила ее слишком поздно – энергию, сильную и стремительную. Она наступала подобно цунами, поражая небывалой мощью и затмевая все вокруг. Это означало одно: поблизости кто-то очень сильный. И незнакомый. Но людей с предельным даром в России всего двое: я и Паша. Или расклад изменился? Вздрогнув, я отстранилась от ребят. Обернулась.

Он стоял на набережной. Держался на расстоянии от облепивших парапет парочек и не сводил с меня пристального взгляда. Статный блондин лет тридцати – о недавней инициации и речи быть не могло. В его облике сквозили простота и небрежная элегантность: светлые брюки, белая рубашка с закатанными рукавами и расстегнутой верхней пуговицей, летняя шляпа. Четко очерченные скулы, впечатляющий размах плеч, а уж рост… На свой я никогда не жаловалась, но чтобы посмотреть ему в глаза, пришлось бы задрать голову.

– Ни фига себе, яркий какой, – высказался Артем, ошарашенно пялясь на незнакомца. – Это еще кто?

– Хотелось бы знать… – пробормотала я, отодвигаясь от вновь оживших фонтанов.

Очевидно, что он явился ко мне. И точно не поздороваться.

– Что случилось? – недоуменно поинтересовался Влад.

– Уведи его, пожалуйста, – попросила я, толком не понимая, к кому из двоих обращаюсь. – Выясню, что этому типу от меня надо, и найду вас.

Сама испугалась своего тона – таким только некрологи зачитывать. Веселье испарилось, под мокрую одежду забрался холод. Артем насупился, Влад скупо кивнул. В обоих красными всполохами расцвела тревога, но вопросов и возражений я не услышала. Не препираясь, они взялись за руки и пошли прочь с площадки – обратно к статуям.

Я кое-как расправила юбку и направилась к незнакомцу, на ходу отжимая косу. Он следил за мной с неослабевающим вниманием и едва ощутимо нервничал. Хорошо. Не мне одной переживать. Выйдя на набережную, я облокотилась о парапет в метре от блондина.

– Красивый вид, – первым заговорил он.

Слух резанул легкий акцент. Впрочем, и без этого было ясно, что наш гость неместный.

– Бывают и получше, – сдержанно ответила я.

– Рад видеть вас, Валери.

– Мы знакомы?

– Теперь, да. – Он чуть приподнял шляпу и представился: – Александр Норд. Можно просто Алекс. Уделите мне пару минут?

Я кивнула и зашагала к свободной скамейке. Платье липло к коже. Благо, что не просвечивало. Алекс рассматривал меня с дотошностью рентгеновского аппарата, будто старался обнаружить какой-то подвох. Шляпа не особо спасала его от палящего солнца – то и дело щурился. Пшеничные волосы отливали золотом, часы на запястье опаздывали на два часа.

Усевшись на скамейку, я бросила сумку рядом и расплела косу. Все равно от прически осталось лишь название, да и волосы так быстрее высохнут. Стащила с ноги туфель, перевернула его. На траву вылилась лужица.

– Мне вас совсем другой описывали, – усмехнулся Алекс.

– Ожидания не всегда оправдываются, – равнодушно отметила я, снимая второй туфель. – Разочарованы?

– Напротив.

Примерно представляю, что ему могли наговорить. Как меня только не называют за глаза: занудой, чопорной зазнайкой и высокомерной стервой. Слышать чужие мысли чревато – узнаешь о себе много нового.

Выжав волосы, я откинулась на спинку скамейки и положила ноги на подсыхающие туфли. Высоко над головой было небо, по-прежнему чистое и безоблачное. Хотя дождя я бы сейчас не испугалась…

– Как тебе новые порядки?

Я перевела взгляд на Алекса. Он расслабленно сидел на другом краю скамейки. От былого напряжения не осталось и следа.

– Имеешь в виду Совет? – поддержала я переход на «ты».

Алекс кивнул. Старейшая европейская организация, контролирующая людей со сверхспособностями, пожаловала к нам несколько месяцев назад. Особых перемен я не наблюдала. Открыли офис где-то в центре, устроили перепись одаренного населения. Никаких инквизиторских замашек.

– Нормально все, – ответила я. – Что они есть, что их нет.

– Да? – несказанно удивился Алекс. – А кто у тебя куратор?

Загадочный вопрос. Наверное, трудности перевода.

– С кем из Совета ты общаешься? – уточнил он, видя мое замешательство.

– С Анитой.

Алекс нахмурился и осторожно предположил:

– Ты говоришь об Анне Верт?

– Ну да. Милая девушка.

В нем мелькнуло изумление. Какие-то проблемы с Анитой? Странно. Человека деликатнее я не встречала. Мое первое общение с представителем Совета получилось, мягко говоря, неудачным, но потом приехала она.

– Я, в общем-то, по делу, – сменил тему Алекс, быстро взяв себя в руки. Завидный самоконтроль. – С некоторых пор мы в опасности.

– Мы?

– Люди с максимальным даром. На нас кто-то охотится. И тебя может затронуть, раз уж географические рамки у Совета расширились.

При чем здесь Совет? Я выпрямилась, отбросила мокрые волосы за спину. Он достал из кармана брюк записную книжку, раскрыл ее. Я придвинулась ближе и увидела вложенные в нее фотографии.

– У нас в Европе трое пропали без вести в этом месяце, – мрачно произнес Алекс. – Энергетический след не отслеживается.

– Значит, они мертвы.

– Не факт, – упрямо возразил он. – Тел не нашли. Не сквозь землю же провалились. Уверен, их похитили. Совет делает вид, что ничего не происходит.

А вот это подозрительно. Когда осенью у нас гибли люди с даром, Совет сразу примчался расследовать. Их не смутило, что чужая территория. Почему же у себя под носом проблемы не видят?

Алекс протянул мне фотографии, я аккуратно взяла их. На первой была изображена задумчивая брюнетка, похожая на строгую учительницу. Второй снимок запечатлел субтильного парня лет семнадцати. От третьей фотографии меня бросило в жар. С нее улыбалась девушка с волосами всех цветов радуги. Родинки на шее, шрам на ключице. Сомнений не было – ее я и видела тогда, в ванной…

– Это Мария, – продолжил Алекс, но уже тише. – Моя подруга. Она исчезла первой, пять дней назад. Вышла из дома, и не вернулась. Конечно, все решили, что погибла. Через пару дней пропали еще двое. В совпадения я не верю.

Я тоже. Тем более что Мария жива: мертвые ни на кого из Потока не набрасываются. Скверная ситуация. Я знаю точно, где она, но подсказку Алексу дать не могу. Права не имею. Стоит только заикнуться про глубокий Лектум – придется рассказывать и о том, как я туда попала. А это слишком близко к Артему. Нет. Рискованно.

– Пора действовать, – твердо заявил он, сложив фотографии обратно в записную книжку. – Я поговорил со всеми, кого смог разыскать. Поездить пришлось немало. Мы съезжаемся в моем доме в Мадриде. Надо найти пропавших и не допустить, чтобы подобное повторилось. Вместе безопаснее, и шансов на успех больше.

Алекс вручил мне визитку. Имя, фамилия, адрес в Мадриде и номер телефона, начинающийся на «+34».

– Не думаю, что приеду, – честно призналась я.

– Твое дело, – не стал настаивать он, но досада в нем полыхнула неслабая. – Важно предупредить всех. Передашь своим? А то у меня самолет вечером.

– Передам.

– Возможно, и вашей третьей угрожает опасность…

– Сомневаюсь, – отрезала я, – что она кого-либо заинтересует. Слишком давно не здесь.

Он убрал записную книжку в карман и задал самый неуместный вопрос на свете:

– Вы были близки?

– К Марии это никакого отношения не имеет, – ответила я тем тоном, который напрочь отбивает у людей желание общаться.

Прозвучало даже жестче, чем обычно. И прекрасно.

– Что ж, – уловил намек Алекс. Встал со скамейки, поправил шляпу. – Передумаешь – знаешь, где меня найти.

– Знаю. – Я помахала визиткой. – Спасибо, что предупредил.

– Не за что, – улыбнулся он на прощанье, наполнившись сожалением.

Черт. Напрасно я ему нагрубила. Алекс ищет пропавших, хочет спасти свою подругу. А я видела ее сегодня. Видела, и промолчала. Хотя сама многое бы отдала за любые вести о Соне. Но так ли он прост? Ездит по миру, собирает всех в своем доме…

– Алекс, – окликнула я. Он замер, оглянулся. – Почему ты это делаешь?

Букет эмоций, которым меня наградили, был настолько смешанным, что голова пошла кругом. Но тоску в нем я уловила отчетливо. А еще убежденность в собственной правоте.

– Кто если не я? – пожал плечами Алекс. – Береги себя.

Ему в спину я смотрела долго – пока он не исчез из вида. Занятный тип с полным набором лидерских наклонностей. Вот только мне своих проблем хватает. Не стоит ввязываться в чужие.

Я положила визитку в кармашек сумки. Вещи внутри почти не намокли, пострадал лишь зонтик. Какая ирония. Я вытащила телефон, набрала Пашу. Трубку он не поднимал – восемь гудков насчитала. Опять на совещании?

– С ума сойти! – наконец раздался бодрый ответ. – Ты звонишь первая. Не иначе ад замерз, и теперь там готовятся к чемпионату по фигурному катанию.

Как всегда! Стандартное приветствие. Если повода язвить нет, сам его придумает.

– Тебе знаком Александр Норд? – перешла я сразу к делу.

Повисла тревожная пауза. Такие не предвещают ничего хорошего.

– Где ты слышала это имя? – В голосе прорезался холод. Ни веселья, ни насмешек.

– Он сам так представился, – невозмутимо сказала я.

Все остальное сказал Паша…

Глава 2

Некоторые события предугадываются с точностью до секунды. Три. Два. Один. Пуск?

– Он здесь?! – раздался повышенный голос из приемной.

О! Точно по расписанию.

Дверь кабинета распахнулась, едва не впечатавшись в стену. В проеме мелькнула смущенная Марьяна, но тут же исчезла, поймав один мой единственный взгляд. Понятливый у меня ассистент! Надо будет выписать ей премию. Я отошел к подоконнику, в кабинет влетела Кира, сжимая в ладони смятый лист бумаги. Какой занятный ураган из обиды и раздражения. Разбавить бы чуточкой замешательства, и вышла бы идеальная кондиция. Замерев в метре от окна, она протянула мне лист и требовательно спросила:

– Что это?

Неправильная постановка вопроса – верный путь к тому, чтобы получить не тот ответ, на который рассчитываешь.

– Прискорбно, что наши ведущие юристы не знают, как выглядит приказ о направлении в командировку.

– Я с тобой никуда не поеду, – заявила Кира, комкая лист в тугой шарик.

– Не проблема. Иди пешком.

Она рассердилась. Поправила очки и сдвинула брови. Думала произвести впечатление? Увы, мимо. Всегда смешно, когда девушки с типичным бейби-фейсом пытаются сделать свирепое лицо. У этой к тому же трогательные каштановые кудряшки и привычка надувать губы. Барби зла, Барби крушить. Умора.

– Я знаю, чего ты добиваешься, – прошипела Кира и подошла ко мне вплотную. Если бы от людей в ярости валил пар, кабинет бы уже превратился в сауну. – Так вот, – произнесла она четко, по слогам. – У тебя ничего не получится.

– Как скажешь, – легко согласился я. Наклонился к ней, выждал драматическую паузу и поинтересовался: – Тогда о чем ты беспокоишься?

Никто не любит вопросы, на которые не хочется отвечать. Задашь такой, и комплект забавных реакций обеспечен. Люди недооценивают слова, и совершенно напрасно. Просто надо уметь подбирать правильные.

– Я все равно не поеду. – Кира выпрямилась и задрала подбородок, будто это могло прибавить ей роста. – Придумаю что-нибудь. В отпуск уйду. Уволюсь. Съем загранпаспорт. Ногу сломаю!

– Кому?

Она закатила глаза, развернулась на каблуках. Умчалась красиво: буря негодования, искры ярости. Папки в стеллаже слились в сплошное красное пятно, развешанная по стене клубная ерунда в рамках словно поймала сотню солнечных бликов. Прошло несколько секунд, прежде чем снова стало видно кабинет. Отсвечивающему с письменного стола монитору захотелось убавить яркости – а лучше вовсе выключить.

Гулко хлопнула дверь приемной. Бесимся, значит. Забавно. Всю жизнь из-за угла завистливо скалилась на тех, кто сильнее – то есть фактически на всех вемов. А теперь ей, видите ли, и так хорошо. Можно подумать, барьер на даре – отличная штука, и снимать его она не хочет. Бегаю за ней и уговариваю, она же рычит и бросается какими-то дикими обвинениями. Цирк!

А в командировку все равно поедет, никуда не денется. Халява кончилась вместе с «Перспективой», и на Гене Жданове выехать уже не удастся. Кстати, странный тип. Седьмой год с ней работает, из них два месяца в нашем в юридическом отделе, и даже здесь не признался своей бывшей начальнице, что у него аллергия на ее бессменные яблочные духи. Кашляет, краснеет и задыхается, но терпит.

По столу нахально крался луч солнца, пробившийся сквозь неплотно задернутые жалюзи, работающий на полную мощность кондиционер гонял прохладный воздух. Менять этот рай на уличное июньское пекло не хотелось от слова совсем, но дел было невпроворот: организация клубной поездки на выставку яхт, после обеда – открытие нового вип-отделения, а вечером встреча с важным клиентом. Хотя сейчас они все важные. Радует, что вообще есть. Недавняя история с убийствами клиентов – плохая реклама банку, особенно когда их грохнул наш же сотрудник. До обеда оставалось полчаса – самое время выдвигаться. Терпеть не могу опаздывать, а мама ненавидит ждать.

В приемной, перед развернутой во весь монитор презентацией по предстоящей выставке, бодро щелкала мышью Марьяна. Придирчиво рассматривала картинки и ставила на фон то одну, то другую. Раньше яхты мне нравились. Дома валялись права, полученные бог весть когда. Веселый экзамен был, как вспомню всякие карлингсы и шпангоуты, сразу гордость берет, что знаю столько умных слов.

– Павел Николаевич, звонили по поводу сайта. – Марьяна отвлеклась от компьютера. – Макет нашего нового раздела готов, ждут согласования.

– Давно звонили?

– Минут десять назад. Пока вы беседовали с Неборской.

Так и думал, Кира ей не нравится. Тон нейтральный, а в самой желчи – тьма. Скоро пойдет с подружками курить – выплеснет. А пока сидит, копит. Марьяна ценит порядок, фанатично следует расписанию, а корпоративный устав знает наизусть. Те, кто нарушают эти священные правила, записываются в злейшие враги.

– Меня до завтра в офисе не будет, – сообщил я, подойдя к ней ближе. Потянулся к календарю на столе, как бы невзначай задел за плечо. Немного концентрации, упор на сгустившуюся энергию, и кольцо напряжения вокруг нее рассеялось. – Если наш буйный юрист явится снова, вручи ей еще одну тарелку булочек. Ту она наверняка уже доела.

Просияв, Марьяна кивнула и повернулась к монитору. Вот и умница. Захочет, такую презентацию сделает, без всякой яхты все закачаются.

Я пошуршал для вида корпоративным календарем и отправился на стоянку. По пути проверил с телефона рабочую почту, рассмотрел макет. Какое, к чертям, юзабилити? Просили же – чем пафоснее, тем лучше. На то он и вип-клуб. Ответ получился коротким и емким, хотя автонабор многие слова напечатать просто не дал…

В одноэтажной блинной было полно народа, но свободный столик нашелся. Мама с детства обожала это место, и до сих пор иногда сюда приезжала. Сначала одна, а потом вместе со мной. Тайком от всех, разумеется. Ведь у Розалии Левицкой, жены банкира-миллионера не должно быть слабостей, даже самых невинных. Это был наш секрет: затрапезная обстановка советского общепита и потрясающе вкусные блинчики. Совместные обеды… и регулярный вынос мозга. Если тебя любят, подобное неизбежно.

Она появилась через пять минут после того, как я заказал наш обычный обед – блины со сливочным маслом и крепкий чай. Остановилась в дверях, поискала меня взглядом и направилась к столику. И жара ей нипочем – свежая, в белом костюме, иссиня-черные волосы убраны в высокую прическу, на шее шелковый шарф. Она все время их носила, сколько себя помню. Местная публика пялилась вслед.

– Давно ждешь? – Мама чмокнула меня в щеку и села рядом, разложив на коленях салфетку. – Ну и погода. В Каталонии сейчас и то прохладнее.

– Через две недели проверю. У меня командировка в Барселону.

– Отлично, – обрадовалась она. – Предупрежу Бланку. Не вздумай останавливаться в отеле.

Посыпались инструкции – с кем из испанских родичей следует увидеться, кто родил, кто женился, кому что передать и не перепутать… На несколько минут появилось ощущение, что я еду в отпуск. Плохо, что народа в блинную набилось больше моего допустимого предела. Пришлось заказать холодной воды и мысленно отгородиться от десятков людей. Это непросто, но результат того стоит. Можно почувствовать себя собой, а не безликой частью сваленных в кучу чужих эмоций.

– Кстати, на днях я наткнулась на чердаке на огромную коробку ваших детских игрушек, – оживилась мама, отодвинув пустую тарелку. – Представляешь, там нашлись письма, которые вы писали себе взрослым. Приезжай на выходных, посмотришь.

Началось…

– Давай пораньше, на неделе, – предложил я, заранее зная, что номер не пройдет.

Она выпрямилась, излучая настороженное внимание, и строго спросила:

– Тебе не кажется, что пора помириться с отцом?

– Мы не ссорились.

– Вы три месяца не общаетесь.

– Буквально вчера разговаривали.

– Совещания не считаются, – категорично сказала мама. – В чем проблема?

В том, что два его старших сына – главы собственных преуспевающих компаний и бесконечный повод для гордости, а я «маюсь ерундой» с вип-клубом. По мнению отца, это как-то несерьезно. И да, у меня нет амбиций. Совсем. Собственно, он регулярно советовал мне их найти.

– Ты все знаешь, – ответил я.

Мама устало вздохнула. Конечно, она знала это. Но было кое-что еще. Накануне Нового года я сказал отцу, что прекрасно проживу без него, и собирался после свадьбы уйти из банка. Он истолковал это по-своему: решил, что я сливаю конфиденциальную информацию конкурентам, брокерам и бог весть кому. Секретное расследование затеял. Жаль, хлопнуть дверью не вышло. Со свадьбой не сложилось, новых забот навалилось выше головы. Вестники, Хранители, Поток с запущенными сценариями. Не самое удачное время, чтобы кардинально менять жизнь. В клубе хорошо по одной-единственной причине – вокруг меня не так уж много людей. Я могу найти подход к самому избалованному клиенту, главное, чтобы они выстроились в очередь. Это обязательное условие. Необходимое, как воздух. Отец никогда не поймет, что половины его требований я не могу выполнить чисто физически. С таким уровнем публичности лучше сразу сдохнуть.

Мама недоверчиво прищурилась, я глотнул воды и пожал плечами. Ни к чему ей об этом рассказывать. В конце концов, она многого обо мне не знает. Если однажды решишь что-то не говорить человеку – начнешь скрывать не только это. Тайна сродни лжи, а любая ложь со временем растет, как снежный ком. Полной открытости между нами уже не будет. Меня это устраивает. Правда не сделает ее счастливее. Возможно, мама бы и поняла, она всегда меня поддерживала. Ни разу не упрекнула, даже в мыслях. Но никому не понравится находиться рядом с человеком, который видит их «от и до». Доверие, чувство защищенности? Можно забыть. От былых отношений останутся одни воспоминания. А я не готов ее потерять.

– Ясно, – мягко улыбнулась мама. – Значит, приезжай на неделе.

С ее внутренним напором эта улыбка совсем не сочеталась. Да и все было как на ладони: всплеск надежды, вторая волна…

– Я говорила вчера с Анфисой по телефону. Она подписала контракт с тем международным агентством и будет наставницей на европейском шоу «Как стать моделью».

– Счастлив за нее. Далеко пойдет.

Она нахмурилась, взяла меня за руку. Примерно представляю, что скажет. «Славная девочка, как я по ней скучаю»…

– Мне ее не хватает.

Почти угадал. Но это первый раз, когда мы о ней заговорили. Мама долго продержалась.

– Анфиса сама отменила свадьбу, – напомнил я.

– А то ты не знаешь почему, – хмыкнула она. – Думаю, если бы ты захотел, смог бы ее вернуть.

– Верно. Если бы захотел.

Мама склонила голову набок, медленно кивнула. Объяснения были лишними. На тех, кто тебя действительно понимает, тратишь меньше слов.

За соседний столик села шумная компания, воздух стал давить сильнее. Вода предательски закончилась, в кармане зазвонил телефон. Мелодией из каламбуровского «Крутого пике»… Ого, кто объявился! Мама усмехнулась, отпустила мою руку.

– До завтра, – ровно выговорила она.

На прощанье оставила шлейф усталости и тлеющих угольков гнева. У Лейки особый талант. Иногда кажется, что она всюду установила камеры, и следит за мной. Как только видит – «О, это он! Самый неподходящий момент!», бежит набирать мой номер.

От заливающегося трелью телефона тянуло предчувствием грядущей пакости. Лейка давно уже не звонила просто так. Что-то явно случилось. Услышанное впечатлило… Какого черта Норд делает в Москве? Совсем сдурел. Что ему надо от Лейки? Сейчас он был далеко от нее – очевидно, на пути в аэропорт. Предусмотрительный. Вовремя смотался.

– Да, он мне знаком, – ответил я на ее вопрос. – К сожалению. Это самовлюбленный эгоистичный придурок, глубоко убежденный, что ему все по гроб жизни обязаны. Держись от него подальше.

– Ах, так это был твой потерянный брат-близнец? – скептически осведомилась Лейка. – Извини, не признала.

Умничаем? Зато беседа протекает в обычном русле, никаких сюрпризов.

– Что Норд хотел?

– Помощи. У них в Европе пропало трое с сильнейшим даром, и он считает, что мы все в опасности.

Замечательно. Лучше не придумаешь. Почему он сам-то по дороге не пропал? Я бы не расстроился.