Проект крейсер. Гончарова Галина

– Увы. Капитан, вы не представляете, о чем говорите. Человеческие болваны-ученые могут пытаться улучшить то, что дала природа, но никогда не добьются результата.

– Почему?

– Потому что. Человек – это отлично сбалансированная система. И все в ней находится в равновесии. Можно улучшить его незначительно. Зрение, слух, осязание, обоняние, скорость реакции… Можно уменьшить чувствительность. Можно многое. Но существуют Весы. – Доктор произнес это слово так, что Сарн невольно прислушался.

– Весы?

– Если хотите, закон природы. За улучшения здесь и сейчас расплатятся последующие поколения.

– Вот как?

– Да. Если позволите, я прочитаю вам краткую лекцию на эту тему. Иначе мне будет сложно обосновать свое предложение вам.

– Читайте, – вальяжно разрешил Сарн, откидываясь на спинку кресла.

Пират был далеко не глуп. Да, Сарн Готтран был садистом. Жестоким извращенцем, который не то что не ведал жалости, но даже не знал такого слова. Он понятия не имел ни о морали, ни о нравственности. Не собирался держать данное кому бы то ни было обещание. И любой человек мог пострадать от его взрывного характера.

Но!

Одного у пирата было не отнять.

Он был умен. Холодным, рассудочным умом купца. И единственное, что могло остановить его гнев, – это напоминание об упускаемой выгоде.

Эрасмиус Гризмер мог ему пригодиться. Стало быть, пока он останется жив.

А если для большей осведомленности о его талантах надо выслушать лекцию, Сарн выслушает ее. В конце концов, надо знать, куда приспособить этого ученого. Эту… новую вещь в хозяйстве.

Но, судя по улыбке, играющей в уголках губ доктора, он тоже это отлично понимал. Хотя и не собирался злоупотреблять хорошим отношением пирата.

У него тоже были свои планы.

– Впервые люди начали играть с генетикой еще на Земле Изначальной, до эпохи Взлета, – просто сказал Эрасмиус. – Почти четыре века назад они уже знали, что такое генотип и фенотип, могли выделить генную цепочку, а в некоторых случаях могли и модернизировать ее. К сожалению, они не учитывали очень простой вещи. То есть тех же самых Весов. Появлялись генетически модифицированные растения и животные. И – автоматически – появлялись уродства и болезни у людей, которые употребляли в пищу генетически измененные продукты. Разумеется, это замалчивалось. Разумеется, все видели только положительную сторону проблемы. А отрицательная… если бы люди не вышли в космос, через несколько веков они просто вымерли бы как вид. Фит’данго давно открыли первый закон природы. И свято соблюдают его. А именно: любые насильственно и искусственно введенные в природу изменения вызывают десятикратный откат на изменяющих. Даже если это проявляется не сразу.

– Откат – болезни?

– Да. Нарушения генокода. Смерти детей еще в материнской утробе. Утрата способности к размножению. Может быть много вариантов. Когда люди вышли в космос, они столкнулись с множеством неизвестных им ранее вещей. И заметьте, первый закон Конфедерации, в которую входят все населенные людьми планеты и большинство планет, населенных иными цивилизациями, гласит: «Никаких вмешательств в генетический код живого существа».

– Я задумывался над этим. Но так и не понял – почему?

– Потому что нас в обязательном порядке заставили принять этот закон. Вот и все. Поэтому я могу сделать для вас идеального солдата. Но… овчинка не будет стоить выделки.

– Почему?

– Это дорого. А размножаться, как нормальные люди, они не смогут. Уродства будут уже через поколение. Максимум – через два.

– На мой век хватит.

– Капитан, неужели вы собирались всю жизнь оставаться… хм… джентльменом удачи?

Сарн сверкнул глазами. Этот ученый был умен. Даже слишком.

– Об этом мы еще поговорим, док.

– Безусловно. Размножение – это один вопрос. А второй – краткий жизненный цикл подобной особи. Двадцать лет полноценного роста – и лет сорок полноценного функционирования. Невыгодно.

– Вы говорите, что фит’данго – цивилизация с биологическим путем развития?

– Да. И иногда они действительно нарушают первый закон. Нечасто. Но… случается.

– А почему тогда они еще живы?

– Именно потому, что ничего не изменяют просто так. И жестче всего они контролируют и изменяют самих себя. Они строят программы развития – в сотнях тысяч вариантов и на тысячи лет вперед. Биокомпьютеры им это позволяют.

– А разве биокомпы – это уже не насильственное вмешательство в природу?

Эрасмиус улыбнулся:

– Это вмешательство в природу, но природу самих фит’данго.

– Вот как… И они не боятся рисковать?

– Нет. Знания будут сохранены. А после меня они собираются брать себе учеников из числа людей. И из других цивилизаций. С оговоркой. Эти дети также станут больше фит’данго, чем людьми. Так что… они будут распространять знания. И приобретать новые. Накапливать, умножать… Больше их практически ничего не интересует. Но мы отвлеклись от моего предложения. А оно может принести вам большую выгоду, чем суперсолдаты.

– Так что вы хотите сделать?

– Капитан, вы ведь не знаете, как фит’данго заселили всю свою систему?

– К чему вы клоните, док?

– Живые корабли, капитан. Корабли с человеческим разумом. Полностью подконтрольные вам. Обладающие оружием, от которого нет спасения. Способные плавать в космосе, как рыбы в воде. Вы хотите корабли, которые не придется строить – они будут расти сами? Их не придется чинить. Они так же сами будут регенерировать – как мы, если получим царапину или ссадину. Корабли, которые смогут уничтожать любую группу захвата внутри себя. Без помощи солдат. Потому что они – живые.

Сарн сверкнул глазами.

– Вы много обещаете, док.

В его голосе слышалась невысказанная угроза: «Но если это не осуществится…»

Эрасмиус Гризмер очаровательно улыбнулся.

– Капитан, мне действительно понадобится многое. Средства. Оборудование. Подопытные люди. И желательно какая-нибудь планетная система, в которую никто не залетает.

– Средства и оборудование – это я могу понять. Планетная система?

– Мне надо будет где-то расположить свою лабораторию. И матки для выращивания кораблей.

– Матки?

– Корабли будут живые. Они будут расти как обычные люди. И им нужно будет много всего для роста. Матки довольно неприхотливы. Поэтому лучше размещать их либо на поверхности планеты, либо в астероидном поясе. Они же должны будут получать все микроэлементы для роста и развития.

– Погодите, док. Я вас плохо понимаю. Так кто будет расти? Корабли или матки?

– Сначала – матки. Потом, года через четыре, когда они достигнут зрелости, можно будет приниматься за выращивание кораблей.

– И сколько растут корабли?

– По-разному. Маленькие – лет десять. Большие – в два раза дольше.

– Док, вы мне предлагаете ждать почти двадцать лет, чтобы получить свои корабли? – Сарн ехидно оскалился.

Но Эрасмиус и ухом не повел.

– Пока вы неплохо справляетесь и с тем, что у вас есть. И не двадцать лет, а даже чуть больше. Но в этом нет ничего страшного. Мы заложим штук двадцать маток. И вы получите двадцать кораблей. И к ним так или иначе надо будет вырастить пилотов.

– Пилотов?

– Да, капитан. Корабль должен быть разумным. Но тогда он может взбунтоваться. Намного проще вырастить пилота, подконтрольного вам и способного на полный тактильный и экстрасенсорный контакт с кораблем.

– Так, доктор, еще раз объясните мне: что вы хотите сделать?

– У нас с вами, капитан, будет несколько проектов. Начнем с самого мелкого. Медицина. Маскировка. Методы дознания. Биоимпланты. Капитан, мы можем работать в паре. Открыть клинику – и легализовать полученные пиратством деньги, а не оставлять их лежать под подушкой.

– Это я и так могу.

– Через Дамбо?[11] Но там вы платите хорошие проценты. А здесь… Зарегистрируемся где-нибудь, я разберусь с маскировкой… Вы осознаете, какие возможности вам это дает? А я ведь знаю многое. Лекарства. Яды. Наркотики. Фит’данго многому научили меня. Это будут краткосрочные проекты. А долгосрочные… У меня много идей. И для них, к сожалению, требуется человеческий материал. Эмпатия. Телепатия. Так называемые экстрасенсорные способности. Различные способы продления жизни. Матки и корабли. Я многое прошу, но многое и предлагаю. Вы хотите нашего сотрудничества? Хотите стать не просто пиратом, а кем-то большим? Я могу вам обещать, что вы сравняетесь с хозяевами Дамбо, а может, и переплюнете их.

– А что получите от этого вы, док?

Эрасмиус криво улыбнулся:

– Многое. Я не бессребреник, капитан. Я смогу заниматься своими проектами. Это раз. Я получу свою долю прибыли с них. Это два. Я получу компаньона, который будет разделять мои взгляды на людей и исправно снабжать меня материалом для опытов. И при этом не капать мне на мозги о каких-то правах человека, жалости, милосердии и прочей ахинее. Вы просто не представляете, капитан, как мне надоели все эти глупости!

Отражение улыбки Эрасмиуса скользнуло по лицу Сарна.

– Док, если бы я не знал своих родителей, я бы сказал, что мы с вами родственники. Меня тоже безумно раздражают эти глупости. Полагаю, мы найдем общий язык.

Мужчины смотрели друг другу в глаза. А потом Сарн кивнул и поднялся из-за стола.

– Док, я прикажу отвести вам каюту. И… сейчас вам что-нибудь нужно?

– Я напишу список оборудования и реактивов для лаборатории. Начальный. Скромный. Пока.

Сарн покачал головой:

– Можете писать нескромный список. Я достаточно богат. А это, – он кивнул на подсыхающую в углу каюты кровавую маску, – одно стоит состояния.

– Как приятно иметь дело с умным человеком, – вздохнул доктор. – Тогда начнем с главного проекта. И подыщем планетную систему.

– Полагаю, у меня есть то, что вам нужно, док. Это далеко, за Кхон-Тао.

– Глушь?

– Там есть пылевая туманность, а в ней – планета.

– Вот как? Я не слышал.

– Никто не слышал. Эту планету нашли мы с ребятами. Чисто случайно. Она невелика, на ней ничего нельзя вырастить и приходится жить под куполом, но нам хватает. Там мы оборудовали свою базу.

– И сейчас мы летим туда?

– Именно, док.

– Просто прекрасно. А какой-нибудь газовый гигант там есть? Или пояс астероидов?

– И то и другое.

– Тогда матки можно будет расположить и там и здесь.

– Матки, матки… Откуда вы их взяли, док?

– Это модернизированные матки фит’данго. Только они использовали их для выращивания биокомпов… кстати, для этого у меня тоже есть кое-что.

– Док, вы обещаете мне чудеса и горы алмазов.

Эрасмиус улыбался.

– Я – не обещаю. Я – сделаю. Капитан, сотрудничество двух умных людей, не отягощенных всякой ахинеей, может принести хорошие результаты. И я позабочусь об этом – со своей стороны. Но у меня будет одна просьба.

– Только одна, док?

– Но самая главная.

– И что же за просьба? Деньги? Помощь семье?

– Зачем? Помочь своей семье я могу и сам. Люси здорова. Богата. Замужем за хорошим человеком. Я не нужен в ее жизни. Так что я просто буду переводить часть своих гонораров на ее счет. Этого хватит. Денег у нас тоже будет очень много. Больше, чем мы сможем потратить. А просьба… Я не хочу, чтобы хоть кто-нибудь лез в мои опыты, стоял над душой и нудел о моей бесчеловечности. Надоело!

Голубые глаза сверкнули яростью. И Сарн вдруг поверил – до костей пробрало ледяным ветром осознания – это действительно Эрасмиус Гризмер. Самый бесчеловечный ученый тысячелетия.

Гениальный ученый.

Безумно опасный человек.

Когда Иридину швырнули на грязный пол в какой-то камере, она испуганно съежилась в комочек и обхватила колени руками. Но дверь захлопнулась за ее мучителями.

– Ты в порядке? Не ранена? – Сильные руки приподняли девушку с колен, чуть встряхнули, заставили распрямиться. – Синяки, царапины. Ничего страшного. Жить будешь.

Иридина подняла глаза на свою собеседницу. Та самая женщина-военный, которая стреляла в Сарна. Только теперь она была обнажена. Рана была наспех перевязана окровавленными бинтами. Женщина чуть кривилась, когда двигала поврежденным плечом, но больше ничем не выдавала своего состояния.

– Сядь. Нам здесь еще долго находиться, – просто сказала женщина, подталкивая мисс Видрасё к одной из двух откидных коек в крохотной камере. Кроме коек здесь еще было отверстие утилизатора неподалеку от двери. И все.

Иридина послушно опустилась на койку. И разрыдалась, обхватив себя руками.

Калерия даже и не думала ей мешать. Пусть наревется. Тем более что у нее не было ни успокоительных, ни антидепрессантов. Было только одно народное средство от женской истерики. Проверенное веками и мужчинами. Но… Лере очень не хотелось бить по лицу несчастную девчонку, только что пережившую крушение всего своего мира. Хотя… а кому повредила пара оплеух?

Но Лера таки сдержалась. Улеглась на свою койку – и стала смотреть в потолок. Плечо болело. И лучшим способом забыть о боли была медитация. Поочередное расслабление групп мышц, равномерное дыхание, отрешение от своего тела…

Наконец Иридина выплакалась и обратила внимание на свою нечаянную соседку.

– Ты… вы кто?

«Ишь ты, какие мы вежливые, – усмехнулась про себя Калерия. – Уже и „вы“ появилось. Побудет в лапках у Сарна еще недельку – вообще на человека станет похожа».

– Калерия Вайндграсс, капитан космической пехоты, – просто представилась женщина.

Судя по лицу Иридины, ей это ни о чем не говорило.

– А я…

– Я знаю. Иридина Видрасё, дочь сенатора Карлайла Видрасё, гражданка НОПАШ. Не повезло.

– Отец меня обязательно выкупит!

Калерия пожала плечами. Боль опять прострелила рану, и женщина чуть скривила губы.

– Ты уверена?

– Отец за меня ничего не пожалеет!

– Если Сарн возьмет деньги. А может и не взять. Он явно на тебя глаз положил.

Иридину затрясло. Девушке стало не просто страшно – жутко. Как в кошмаре, когда хочешь проснуться, но это никак не удается… и остается только умирать. Она вспоминала страшные глаза пирата, нож в его руках, его подручных и как они ее…

Нет, пираты не были самоубийцами. Иридину просто грубо потискали. Но для выросшей в полном покое и безнаказанности девушки это оказалось страшным потрясением.

– Ты хочешь сказать, что он… что я… что он меня…

Калерия вздохнула. Потом поднялась с лежанки и пересела к Иридине. Неловко приобняла подругу по несчастью за плечи.

– Мы в одинаковом положении, девочка. Только за меня платить выкуп некому. А что с нами сделает этот ублюдок – одному богу известно.

Калерия не хотела пугать девушку. Да – известно только одному богу. Но и среди военных ходили слухи. И записи. И легче от этого женщине не делалось. Тем более что Сарн собирался «поиграть» с ней. То есть та же смерть. Только более медленная и мучительная.

«Прости, папа… я так и не стала генералом. И даже генеральшей…»

Дверь камеры открылась, и внутрь впихнули третью девушку. Симпатичная темноволосая кхонка оглядела присутствующих – и поклонилась.

– Дамы, рада знакомству.

Иридина даже не обратила на нее внимания, свернувшись клубочком на койке. Калерия фыркнула – и повертела пальцем у виска.

– Нашла где церемонии разводить!

Кхонка улыбнулась, потом осторожно подошла и присела на краешек неудобного лежбища рядом с Калерией.

– Неплохая была попытка. Жаль, не удалась.

На амере она говорила как на своем родном. Иридина в уголке всхлипнула.

– Надо было лучше целиться.

– Да, – согласилась кхонка. И вдруг сделала быстрый жест рукой.

Калерия едва не полетела с койки. А кхонка пристально поглядела ей в глаза – и опять повторила его.

О черт!

Этот жест она знала от своего знакомого. Буква Z, начертанная в воздухе, означала «Свой. Работаю под прикрытием». Но… улыбка, играющая на губах кхонки, расставила все по своим местам.

– Ты…

– Да.

Кхонка защебетала что-то о своей работе и о том, как расстроится ее жених Ли Лаори… а рука ее постепенно опускалась на ладонь Калерии. Опустилась. И начала рисовать на ней буквы. Так, чтобы не увидела ни одна камера.

Калерия с трудом – сказывалось отсутствие практики – расшифровывала ее сообщение.

– Своя. Тайса Ли. Инженер-электронщик. Камеры. Помощь…

– Какая? – Не утерпев, Калерия нарисовала ей свой вопрос.

– Пока никакой. Надеюсь выбраться. Держи уши открытыми.

– Буду. Дина?

– Третья?

– Да.

– Нет. Слаба. Глупа. Беспомощна. Я ей не доверюсь. Пока…

И все это под непрекращающийся щебет о стажировке на Кхон-Тао и подаренных родителями каникулах в НОПАШ.

– Что планируешь?

– По обстоятельствам. Если не выкупят…

– Тогда?.. Меня не выкупят.

– Убить Сарна. Взорвать его базу.

– Крупно.

– Поможешь?

– Шкуру отдам.

– Сарн ее и так возьмет.

Калерия не сдержала улыбки. Кхонка… то есть Тайса отличалась завидным спокойствием и хладнокровием. А, что бы она ни задумала… Про себя Калерия знала точно.

Ее не отдадут за выкуп. Сарн просто мучительно и медленно убьет ее. Но если есть шанс… А если она подсадная? Нет, вряд ли… Лера видела ее на корабле. Да и что – есть выбор?!

Полковника Рико Эстевиса очень любили солдаты. И очень не любили генералы. И в общем было за что. За неумение прогибаться перед начальством. За краткие и емкие характеристики прямо в глаза. За привычку называть дурака дураком. За то, что полковник никогда и никому не позволял посылать своих людей в бесполезную и глупую бойню. А если с кем-то из его солдат случалось что-то нехорошее, он мог пробить лбом любые двери. И пробивал.

За это же его очень любили все младшие чины. А солдаты вообще души не чаяли и втихаря называли Папашей Рико.

За это же его безумно не любили чиновники от армии.

Но и сделать ничего не могли.

Рико Эстевис был героем. Даже более того – Героем.

Двадцать лет назад была война с булажонцами – расой разумных приматов. Они также вышли в космос. Также осваивали планеты. Но их главным императивом было «Мое – мое. И твое – тоже мое». И вот эта армада на боевых кораблях решила начать атаку с пограничной планеты, носящей старое название Брест. Дальнейшее только подтвердило не менее старую поговорку «Имя определяет судьбу».

На Бресте жили всего-то три миллиона колонистов. Укреплений построить еще не успели. Булажонцам противостояли сотня истребителей, два крейсера и один эсминец. Ах да… Еще два транспортника.

Шикарное войско против сотни линкоров, порядка пятисот крейсеров и сотни эсминцев? И это еще не считая истребителей и мелких суденышек.

Три миллиона колонистов? С женщинами, детьми, стариками…

Пятьдесят тысяч солдат, большинство из которых даже не были в настоящем бою.

И против них – почти миллион булажонцев. Проверенных. Обкатанных. Спаянных кровью и боем.

Но полковник Рико, в те времена еще просто капитан космопорта Рико Эстевис, сделал невозможное.

Разведчики донесли о приближающейся армаде. И прогнозировали ее приход через два-три дня.

Существующих транспортных средств не хватило бы для эвакуации всех гражданских.

Поэтому, когда мэр попытался удрать вместе с генералом, возглавлявшим оборону, и своими прихлебателями, Рико сделал то, что подсказала ему совесть.

Расстрелял предателей прямо в космопорте. И взял все в свои руки.

Заводы и фабрики были спешно переоборудованы под производство маленьких мин и гипербомб, ручного оружия и патронов. Благо все русские заводы строились так, чтобы мгновенно переключать их на оборонную промышленность.

А потом Рико сделал то, что мог. Взорвал четыре луны, создав вокруг планеты метеоритные кольца, нашпиговал их минами, ловушками и обманками и приготовился защищаться.

Роботы спешно рыли и оборудовали подземные убежища. Люди работали круглые сутки, падали у станков, но не жаловались. Поднимались, принимали стимуляторы – и снова принимались за работу.

Все понимали, что с булажонцами шутки плохи.

Приматы не уничтожали планеты. Не подвергали их ядерной бомбардировке. Они уничтожали оборону, подходили почти вплотную, высаживали десант – и полностью зачищали планету от местных жителей.

Эвакуироваться не успел бы никто.

Но Рико смог за три дня совершить чудо.

На помощь ему спешил флот. Но даже в самых глубоких слоях гипера они не успели бы раньше чем через пять дней. Два дня надо было продержаться.

В лучшем случае. В худшем – неделю.

И Рико вцепился зубами в астероидный пояс.

Эти несколько суток битвы впоследствии вошли во все учебники. Как пример абсолютно гениальных, нестандартных и безумных решений. Пилоты жертвовали собой, чтобы подбить хотя бы один корабль булажонцев. Устраивали ловушки. Заманивали корабли на мины. Шли на диверсии.

К моменту прихода помощи оставалось не больше пятисот солдат. Десант булажонцев таки высадился на поверхность планеты. И они даже смогли пробиться в одно из подземных убежищ.

Погибли порядка двухсот тысяч человек.

Но Рико совершил невозможное. Он выбил семьдесят процентов кораблей противника. Выбил бы и больше, но – увы! Даже эти пятьсот человек спаслись только благодаря счастливому случаю.

А если быть точным, булажонцы просто решили над ними поиздеваться. Понеся громадные потери, они таки смогли захватить флагман противника (в действительности – старенький эсминец), оплавили ему все орудия, заварили выходы и отбуксировали к поверхности планеты. Чтобы Эстевис посмотрел, как умирают люди, которых он не сумел защитить.

Но помощь пришла.

С точки зрения Рико – слишком поздно.

С точки зрения правительства Российской империи – вовремя. Они выбили остатки приматов, выпустили население из убежищ, оставили солдат для их защиты – и двинулись к планетам булажонцев.

Разгорелась кровавая война. На уничтожение.

И Рико был в первых рядах.

За свои подвиги на Бресте он получил полковника. К концу кампании он был генералом. Его заслуги признавали все. Как свои, так и противники.

Единственное, что приводило генерала в бешенство, – гибель гражданских. Напрасная гибель. Смерть, которой можно было избежать.

Из-за этого его и разжаловали обратно в полковники. Взаимная нелюбовь Рико и дипломатов, а также его нежелание исполнять «тупые и преступные приказы» вошли в легенды и анекдоты.

Сейчас Рико разносил в пух и прах подполковника ВС НОПАШ.

– Я не понял! Какого хрена вы вообще тут делаете?! Да, лайнер пропал на нашей территории! И что?! За это время сто раз можно было выслать разведчиков! Получить информацию от осведомителей! Начать преследование! Вместо этого вы сидите на заднице в открытом космосе и ждете, пока вас под нее кто-то пнет?! А Сарн с каждой минутой удаляется все дальше и дальше! Какого… и…?!!

– Сарн прислал нам письмо, – проблеял устрашенный подполковник. – Он сказал, что если мы…

– Письмо!!! – рявкнул вконец разозленный Рико.

Подполковник послушно вложил ему в руку инфокристалл. Рико взял его и засунул в считыватель. На экране тут же появилось лицо Сарна.

Страницы: «« 12345 »»

Читать бесплатно другие книги:

Олег Рой – популярный писатель, сценарист и продюсер. Его книги читают по всему миру люди разных пок...
Чарльз Буковски культовый американский писатель XX века, чья европейская популярность всегда обгонял...
Вашему вниманию предлагается первая и вторая части книги Вадима Зеланда, автора бестселлера «Трансер...
Семь глав корпорации «Спектр» неприкосновенны. Они сохраняют незыблемый порядок на планете и поочере...
Два увлекательных романа Найо Марш о приключениях инспектора Скотланд-ярда, полицейского-интеллектуа...
Сколько отпечатков и легко узнаваемых символов оставили после себя девяностые: малиновые пиджаки и т...