Разведчик Мамонтов Павел
В контрразведку я доложил обо всём. Рапорт мой изучили внимательно, у нас всякое случается, так что поверить могут всему и не сочтут при этом сумасшедшим, но всё-таки следователь, которому я сдавал рапорт, смотрел на меня косо. Я его понимал, думает, наверное: увидел мужик под кайфом какую-то хрень, а теперь возись с ним. Однако у нас уже было немало сведений о нравах в Южной Колонии, особенно за последние десять лет, так что мой рапорт был должным образом воспринят и отправлен куда надо для дальнейшей разработки. А меня отпустили, к моему величайшему облегчению.
Лика очень обрадовалась моему возвращению, она ждала меня не раньше чем через две недели, а тут сюрприз. После недолгого колебания я всё-таки рассказал ей о том, как меня пыталась соблазнить какая-то ведьма, и задал ей вопрос, который вертелся на языке.
– Нехорошо, – ответила Лика, – пить кровь у обдолбанных людей. В этом есть что-то от чёрной магии, это опасно: влезешь, потом не отвертишься. Могу у Аглаи спросить, что это значит. А выглядит, вообще, эротично, можно попробовать, если кто-то согласится.
Лика игриво куснула меня за шею. Но вот её предыдущая идея мне понравилась больше.
– Слушай, расскажи Аглае обо всем, что я видел, – попросил я её. – Только пусть она отцу ничего не говорит. Хорошо?
Еще я рассказал Лике о тех узорах и орнаментах, которые видел во время «концерта», а она пыталась нарисовать с моих слов. Мне с моим умением только «руны» не хватало рисовать.
А Лена… Лене я, как только приехал, сразу сказал, что её мужа нет в живых. Что его, скорее всего, сожрали какие-то чёрные маги, я не стал уточнять. Зачем? Лена новость восприняла спокойно, по крайней мере внешне, может, была к этому готова, что-то чувствовала. Дочке она сказала, что её отец надолго уехал и вернётся очень не скоро, девочка расстроилась. Лена попросила меня позвонить семьям тех, кто пропал вместе с Геной. Она им сказала, что я отправляюсь на поиски их родственников.
Я выполнил просьбу, рискуя навлечь на себя гнев контрразведки, позвонил по нескольким номерам и сказал, что надежды практически нет. Может, из-за этого на следующий день настроение у меня было не очень. Я решил сходить на тренировку, как говорил отец, настроение плохое – отжимайся, и всё изменится к лучшему. Поэтому, проводив Лику на репетицию (новый зал на южной окраине уже был отремонтирован), я вернулся домой, подхватил сумку со спортивными принадлежностями и пошёл в Спортзал.
Я прошел уже большую часть пути, когда мне навстречу вынырнул из-за угла человек, который оказался… Геной.
– Здравствуй, Витя.
– Здорово, Гена. Не ожидал тебя увидеть.
Выглядел он очень неважно: одет в драные лохмотья, исхудал, лицо осунулось, скулы резко проступают под кожей. А запах… Это вообще нечто!
– Витя, мне нужно срочно с тобой поговорить, – сказал он. – И там, где нас никто не услышит.
– Конечно-конечно, – несколько ошарашенно ответил я и повёл его в Спортзал, до него было рукой подать.
Генка, конечно, был не самым близким моим другом, но я за него впрягся отвечать и… бросил, а это как-то нехорошо. Генка послушно шёл за мной, глядя себе под ноги, не оглядываясь. Дежурный на входе в Спортзал не обратил на него никакого внимания. Я провёл его в пустую раздевалку первого батальона, который сейчас находился в рейде.
– Ну давай рассказывай, – сказал я ему.
– Я даже не знаю, с чего начать, – Гена отвернулся, начал расхаживать по комнате, рассматривая стены. – Надо же, – наконец заговорил он, всё так же глядя на стены, – какая сила, какая мощь, сколько труда сюда вложено. Люди, которые это делали, понимали толк в том, чем занимаются.
Тут я совершил очередную ошибку, мне бы насторожиться ещё на проходной, когда дежурный на него даже не посмотрел, а я прокололся. И сейчас, вместо того чтобы взяться за оружие, я стоял и продолжал слушать.
Генка развернулся, ледяные иглы силы метнулись из его глаз прямо в меня, и я замер. Я чувствовал, думал, всё видел и слышал, но пошевелиться не мог.
– Привеееет, Виииитя, – знакомым голосом, растягивая гласные, сказал Генка. – Узнал меня? Что, говорить не можешь, да? Бедняжка! И пошевелиться тоже не получается?
Генка захохотал и завертелся на месте. Он говорил голосом ведьмы Ольги, но как бы сквозь свой. А сквозь его черты проступало лицо другого человека. Это было страшно.
Я попытался собраться, как учили: главное, не нервничать, не распылять эмоции, лучше вообще не думать, иначе тому, другому, будет только легче собрать мои силы. Организм жив, просто контроль над телом перехвачен, но он не может быть перехвачен до конца, осталась мышечная память, рефлексы, глубинная связь, но нужно немного времени, чтобы до них добраться.
– О чём думаешь? – спросил Гена голосом Ольги. – Освободиться хочешь? Это понятно.
Но я вообще ни о чём не думал, старался полностью очистить голову от любых мыслей.
– А что это у тебя там, – продолжала ведьма, – пистолет? А интересно, что мы сейчас сделаем – в себя выстрелим или в других постреляем?
Моя рука сама вынула из-за пояса «стечкин», я попытался сопротивляться, но зря – тут же словно ледяное щупальце проникло в мозг. Большой палец перещёлкнул предохранитель в режим автоматической стрельбы. Ведьма смотрела на меня и улыбалась, а я попробовал сделать то, что делал сотни, если не тысячи раз. Свободная левая рука дёрнулась, большой палец нажал на кнопку извлечения магазина под рукоятью. Магазин выпал, палец правой руки нажал спусковой крючок, грянул выстрел.
– Падаль, – прошипела ведьма, – ты думаешь, тебе поможет, если ты предупредишь других?
Уродливое, перекошенное лицо демона оказалось в сантиметре от моего, ледяные белые зрачки буравили меня насквозь.
Быть может, из-за ненависти в какой-то момент оно потеряло контроль, или я смог собраться и вспомнил один из заученных до рефлекса приёмов, но я сделал единственное, что мог: плюнул в ледяные бельма глаз. Чудище дёрнулось, отвлеклось на миг, но этого хватило.
Руки сами рванулись вперёд, пальцы вцепились в подбородок и затылок, рывок – захрустели шейные позвонки, хряпнули хрящи в шее.
Содрогающееся, дёргающее руками-ногами тело падает на пол, я поднимаю пистолет, дрожащими руками вставляю обойму, передёргиваю затвор, жму на курок. Длинная очередь из пистолета разносит на куски вывернутую голову, обезображенное жуткой гримасой лицо. Красные брызги летят в стороны, пули щёлкают по бетонному полу, я успеваю повернуть кисть – и оставшиеся пули попадают в грудь ведьмы. Магазин опустел, затвор замер в заднем положении.
Я без сил опёрся на стену и сполз вниз. А мёртвое тело всё ещё дёргалось, я с ужасом ждал, что сейчас оно встанет и снова набросится на меня. Но вместо этого из обезображенного трупа вылетел клубок чёрного дыма, пару раз прикоснулся к стенкам раздевалки, но тут же отдёрнулся от стенок раздевалки и вылетел в окно.
В коридоре послышался топот ног, в раздевалку вломилась толпа, все с оружием, холодным и огнестрельным.
– Что случилось? Кто стрелял? Что это было? – раздалось над головой.
– Не знаю… точнее, знаю. Я думаю, что знаю, что было, – только и ответил я и опустил голову. Однако силы постепенно восстанавливались, нервная дрожь унималась. – Всё нормально, парни, – наконец собравшись с мыслями, смог ответить я. – Теперь её надолго задержали. Я всё расскажу.
Эпилог 1
Здание Администрации Зелёного Города.
Зал дипломатических встреч
Огромный зал с большим круглым столом посредине и расставленными вокруг него кожаными креслами был оформлен со всей возможной роскошью. Здесь царили чёрный и пурпурный цвет. Дорогая обивка, шёлковые шторы, мраморный пол, вычищенный до зеркального блеска, и огромная хрустальная люстра под потолком – придавали залу небывалый шик для Мира Колоний.
Стоя за кафедрой во главе стола, выступал человек в отлично подогнанной зеленой форме, увешанной аксельбантами и орденами и украшенной золотыми пуговицами. Человек так активно жестикулировал, что казалось, золотые погоны вот-вот сорвутся с плеч. Это был Евгений Мальцев – военный префект Зелёного Города. Военная префектура считалась главенствующей в Колонии, но нынешний префект был бесхарактерным ничтожеством, приходился дальним родственникам одновременно лидерам и магов, и военных, поэтому на посту военного префекта устраивал все группировки Города.
– Друзья мои, – звонко вещал Мальцев, – сегодня у нас великий день! Мы, наконец, забыли старые распри, чтобы объединиться против страшного врага.
За круглым столом перед ним сидели губернаторы семи главных поселений Факторий: Утреннего, Советского, Черкасского (первые городки, попавшие в Мир Колоний после Прорыва, сохранили названия, которые носили на Внешней Земле), Счастливого, Весеннего (эти были построены, соответственно, через пять и семь лет после Прорыва). Были представлены и самые молодые города, построенные пятнадцать лет назад, – Промышленный и Ледяной Клык, стоящий в устье реки Серебряной. Эти губернаторы представляли Союз Факторий.
– Этот день войдёт в историю, – продолжал Мальцев, – как день единения против нашего общего врага, страшного и беспощадного. Наконец-то пелена спала с наших глаз, и мы увидели его настоящее лицо – коварное, лживое и подлое. В ходе работы нашей делегации мы получили неопровержимые доказательства практики некромантии Южной Колонии. Также нам стали известны случаи жертвоприношений, каннибализма, растления малолетних, массовые оргии, – про торговлю наркотиками из Зелёного Города, которые массово употреблялись во время оргий в Южной Колонии, Мальцев скромно умолчал. – Настала пора нанести решительный удар и выжечь это поганое гнездо. Я представляю вам начальника генерального штаба Зелёного Города полковника Илью Говорова, очень талантливого и умного человека, который совместно с коллегами из Союза Факторий набросал план операции против Южной Колонии.
Место за кафедрой занял Говоров, спокойно оглядел присутствующих. Деталей операции и тем более военных секретов он раскрывать не собирался, собственно говоря, план операции еще далеко не завершен, но Зелёному Городу было крайне нужно провести как можно быстрее это общее совещание с представителями Факторий, чтобы создать хотя бы видимость совместных действий двух Колоний. Это должно было укрепить совсем недавно заключённый союз.
Говоров раскрыл папку:
– Господа и товарищи, – начал он спокойным голосом, – наша будущая совместная операция против Южной Колонии будет называться «Молот»…
Эпилог 2
В квартире Ахромеевых было темно. Виктор спал, лежа на животе, рядом сидела Лика и осторожно гладила четыре длинных шрама у него на спине. Сердце её разрывалось на куски, по щекам текли слёзы, но она старалась не издавать ни звука, потому что не хотела, чтобы Виктор узнал, как ей больно. Она его любила так сильно, так беззаветно, как только могла. Он был для неё самым близким человеком во всей Вселенной, как и она для него. Лика искренне хотела, чтобы Виктор был счастлив. Хочет воевать вместе со своими дружками – пожалуйста, хочет поиграть в семью с Ленкой и её дочкой-соплюшкой – сколько угодно. Ей всё равно, лишь бы ему было хорошо.
Лика не выдержала, осторожно встала с кровати, вышла из комнаты, из шкафчика на кухне вытащила бутылку вина, налила в бокал, туда же насыпала немного белого порошка из маленького флакона синего стекла и выпила. Через пару минут стало лучше.
Был ещё один человек, которого она любила почти так же сильно, как брата. Это она сама. И у этого человека были свои желания и стремления. И с тех пор, как у неё пробудился магический дар, эти желания терзали душу всё сильнее.
Лика пила вино с наркотиком и смотрела в тёмный проём окна. Перед её взором открывался огромный Мир, одна из потаённых сторон её Города. Другой Мир… бессмертный, бестелесный… и безжалостный.
Эпилог 3
В центре широкой выдолбленной в камне площадки стоял обелиск высотой в три человеческих роста. Он представлял собой узкий цилиндр (его можно было обхватить одной рукой) с гладко отполированной, почти зеркальной поверхностью. Вокруг него горел, разложенный кольцом, костёр. Огонь отражался на поверхности обелиска искрящимися точками.
Вокруг обелиска на скамьях, тоже выдолбленных из камня, сидели те, кого люди называли нелюдью, снежными людьми, троллями. Сами себя они называли Народом. По крайней мере так это можно было перевести на бедный человеческий язык.
Происходило редкое событие, собрались представители всех племён, каждого отдельного народа. Такого не было уже больше двадцати пяти лет, с того дня, когда после Прорыва в их мире появились чужаки – люди.
На скамьях восседали могучие, широкогрудые неандертальцы, с низкими надбровьями и мускулистыми телами, одетые в кожаные жилеты и короткие штаны. Снежные люди с выдвинутыми вперёд челюстями, полностью покрытые шерстью, мало кто из них носил хоть какую-то одежду, разве что короткие кожаные шорты. Даже сидя, они были выше многих стоящих неандертальцев. Выделялись тролли: их лица с впалыми глазами, треугольными ушами и челюстями сильно отличались от лиц других обитателей Мира. Большая часть скамей, предназначенных для них, пустовала.
Здесь собрались вожди племён со своей свитой. Все вожди были в накинутых на плечи звериных шкурах. В руках они держали длинные деревянные шесты, украшенные бронзовыми навершиями.
Около входа на каменную площадку топталась толпа менее разумных существ Мира: мохнатых бабуинов, хвойных орангутангов, серых горилл и многих других. Напротив входа на небольшом возвышении восседал тот, кого остальные вожди поклялись слушать. До определённых пределов. Это был снежный человек, но не очень похожий на собратьев, а скорее на людей – жалких ничтожеств, вторгшихся в их Мир. Челюсть его не так выдавались вперёд, голова была скорее округлой формы, а не заострённой. Но всё равно его никто не спутал бы с человеком. Не бывает у людей, пусть и очень высокого роста, таких огромных мускулов, таких острых клыков, выпирающих из-за губ, и такой густой, но мягкой шерсти, что покрывает всё тело. Звали этого снежного человека – Энт Гар. Люди бы его называли Главный вождь.
Все происходившее казалось невероятным – впервые за много-много зим на Священном Месте появился чужак. Это был хилый человек, с серебристыми волосами и зеркальными стёклами на глазах, но слабым он казался только с виду. На самом деле он был совсем другим, таким, что даже самые бесстрашные молодые воины Народа его боялись.
Говорил чужак на языке чужаков, что вторглись в земли Народа, однако его понимали, не такие уж глупые снежные люди и неандертальцы, как привыкли думать люди. Хотя чужак мог изъясняться на их родном языке и на диалектах разных племён, но вожди этого не допустили бы. Чтобы чужак осквернял своим произношением язык в Священном Месте – не бывать такому.
Говорил чужак лукаво, подмешивая ложь в правду. Вожди племён постарше, которым было лет за сто, это понимали, те, что помоложе, тоже понимали, но ненависть к чужакам клокотала в их сердцах.
Чужак замолчал, Энт Гар дал знак остальным говорить. Первым поднялся старый, заросший шерстью неандерталец, с волосами, больше похожими на огромный капюшон. В руке он держал шест с красивым бронзовым навершием в виде летучей мыши.
– Народ, – начал говорить вождь на языке людей, – скоро будет почти три десятка зим, как в наш Мир попали чужаки и осквернили его железом и вонью. Вместе с ними в наш Мир пришла всякая мерзость. И что теперь? Теперь мерзость пришла к нам просить дружбы против чужаков. Что будет с нами, я вас спрашиваю? А я скажу: мерзость проникнет в нас, и мы умрём.
Энт Тар разрешил говорить следующему. Молодой неандерталец, с трудом сидевший на своём месте, сразу вскочил.
– Мы и так умрём, – гаркнул он, – чужаки нас изуродуют, лишат разума и заставят вырывать из земли чёрный огонь. Надо сражаться, любыми способами рвать их, крушить, давить.
Человек в зеркальных очках чуть склонил голову и улыбнулся.
– Если мы примем предложение этой мерзости, – сказал старый неандерталец, – мы всё равно умрём, но потеряем своё Анг’Фэ, лучше просто отправиться в мир предков.
– Тебе путь туда уже открыт, вот и отправляйся сам.
Трое сопровождающих старого неандертальца вскочили, молодой вождь оскалился.
– Тихо! – рявкнул Энт Тар, и присутствующих захлестнула волна ярости.
Его эмоции и сила прокатились по каменной площадке. Каждый почувствовал его мощь. Все смиренно молчали, никто не посмел спорить.
– Кровь здесь не прольётся – сказал Энт Тар. – Извинись, Джеб Чи.
Молодой неандерталец пробормотал извинения на языке Народа и опять попросил слова.
– Народ, – сказал он уже на человеческом языке и указал на троллей – посмотрите, что случилось с Энереем и его речным народом. Где они теперь? Где дети Энерея? Где весь его народ? Вы что же, хотите, чтобы с нами случилось то же самое?
Тролли глухо заворчали, в них боролись ненависть и страх перед мониторами Факторий.
– Энерея убили те же, с кем хочешь заключить союз ты, Джеб Чи. Есть ли в этом смысл? – спросил старый неандерталец.
Он немало пожил на свете и очень часто видел, как сыны его племени уходили в мир предков. Он не хотел больше воевать. Джеб Чи хорошо чувствовал это нежелание войны, и оно бесило его.
Молодой вождь угрюмо сел на скамью. Вожди разных племен брали слово по очереди. Но говорили они примерно то же, что уже было сказано. Толпа у входа визгом, хохотам и рёвом поддерживала некоторые слова.
Когда все высказались, слово взял Энт Тар. Он медленно поднялся со скамьи, его друг и брат встали позади него.
– Союза не будет, – громко произнес он.
Толпа у входа заухала.
– Как?! – взревел Джеб Чи. – Это неправильно!.. – и после паузы: – Я не подчинюсь этому решению, Энт Тар!
Никто и никогда не узнает, чего стоили ему эти слова.
Все повскакивали со своих мест, поднялся крик.
– Тихо, – сказал Энт Тар на языке Народа, – я не позволю крови пролиться. Но за твоё решение, Джеб Чи, будешь отвечать ты сам, и за кровь, которая потечёт из-за твоего упрямства, тоже ответишь ты.
Джеб Чи рыкнул, вздохнул и отсёк свою ментальную связь, а за ним ментальную связь своего племени от Народа. Прямо на Священном Месте. Такого не было уже сотни лет. Молодой вождь почти выбежал с каменной площадки, за ним потянулись и многие другие вожди. Через какое-то время все они встретятся, заключат союз и выберут Джеб Чи своим главным вождём.
Следом за ним тихо ушел чужак, и никто его не тронул, и оставшиеся вожди потянулись со Священного Места.
Энт Гар тяжело опустился на скамью, он долго думал, брат и друг оставили его в одиночестве. Когда костёр погас, он дал сигнал толпе у входа, и те бросились внутрь убирать пепел. А главный вождь всего Народа отправился в лес. Там его ждал чужак, но уже другой. Темнота была им обоим не помеха. Человек с длинными смоляными волосами был облачен в кожаную куртку, примерно того цвета, что и волосы. Скуластое лицо было красивым, а пронзительный взгляд заставлял вздрогнуть и вызывал желание прислушаться к человеку.
– Всё прошло так, как ты сказал, – произнёс вождь Народа на языке человека, – ты не ошибся, его послушали и поверили, но не все. Я сделал все, что ты просил.
– Ты поступил правильно, вождь, – ответил человек.
– Но что от этого изменится? Разве люди станут честнее, добрее, примут наши обычаи? Они будут слушать нас?
– Нет, вождь, – человек покачал головой, – с тех пор как люди попали сюда, началась борьба и её не остановить. Схватка за Мир будет жестокой, пока кто-то не погибнет окончательно, не исчезнет из Мира.
– Тогда зачем мне слушать тебя и поступать так, как ты советуешь? – Энт Tap оскалился.
Человек спокойно выдержал свирепый взгляд.
– Потому что, если мы проиграем, это будет страшнее смерти.
Читать бесплатно другие книги:
