Трое из Леса. Вторая трилогия Никитин Юрий
– А что вы скажете урюпинцам?
Таргитай еще не понимал, Олег поморщился, как от боли в груди. Те, которые освобождают свой полон, видят их троих беседующими с этими воеводами и тоже бросятся на них со всей справедливой яростью, как на напавших.
– Черт бы вас побрал, – сказал Мрак с досадой. – Нам что вы, что они с вашей муравьиной возней… Ладно, нам что-то надоели эти драки.
Воевода кивнул понимающе:
– Да, героям пристало драться только с себе подобными.
Без охоты поехали за ним следом, а сзади был грохот сражения, лязг железа, крики, дикое конское ржанье, тяжелые удары, будто на землю рушились целые скалы.
На дороге лежали в лужах крови женщины и молодые парни. Стариков не было, тех порубили еще в селении, теперь кони боязливо фыркали и осторожно переступали через теплые еще тела, которые в спешке не успели сбросить на обочину.
Передний отряд преследовали до реки, там был яростный бой. Половина напавших погибла, когда отступала через узкий брод. Река вздулась и покраснела от потоков крови, вниз понесло трупы, но еще больше убитых, скованных тяжелыми доспехами, сразу уходило на дно, запруживало узкое русло, и тяжелые красные волны начали накатывать на берег все дальше и дальше. Люди дрались по колено в крови, падали изрубленные в эту кровь и сами истекали ею, смешивая свою кровь с кровью друзей и врагов.
Мрак поворачивался в седле, оглядывался с одобрением:
– Люто бьются!.. Как есть люто. Кто эти урюпинцы?
Воевода бросил зло:
– Неужто не знаешь?
– Не довелось, – скромно признался Мрак.
– Черт, откуда же вы такие? Все знают… или должны знать… урюпинцы – это самый подлый и негодный народ. Их земли начинаются прямо за рекой, и мы иногда пускаем им кровь, да они слишком укрепляются… Правда, наших гибнет немало, но пока там отстроятся, снова засеют, посадят, у нас будет время укрепиться малость.
По обе стороны дороги торчали обгоревшие пни, кое-где из обгорелых груд камней выглядывали трубы, что означало боярские хоромы, все-таки простой люд, даже богатый, топит по-черному. Далеко виднелась группа мужиков, что на пепелище возводили венец новой хаты.
Олег догнал, поинтересовался:
– Они тоже совершают набеги?
Воевода поморщился:
– Река мелкая, за всеми бродами уследить не удается. Неделю назад урюпинцы перешли ночью, смяли наш дозор, всех в побережных деревнях вырезали, порубили. Может быть, кого-то успели увести. Хотя вряд ли, наши собрались с силами быстро.
– Лютая война, – согласился Мрак. – За что?
Воевода поморщился:
– Я человек военный, мое дело готовить войско и водить в бой. Но, видать, повод был немалый, раз столько крови льется.
– А кто знает?
Воевода чуть привстал в стременах:
– Вон впереди человек в белом, зришь?.. Это походный волхв и колдун. Говорят, мудрее его нет на свете. Он знает все и даже то, чего на свете нет. Спроси, он сам не лечит, его лекари поврачуют раненых, а он будет рад поговорить с героями.
Мрак повернулся к Олегу:
– Видишь, какой у них волхв?
– Какой? – буркнул Олег.
– Рад поговорить с героями!
– Это волхв? – усомнился Олег. – Да еще мудрый?
Волхв был очень стар, но даже в этом дряхлом с виду пне чувствовался в далеком прошлом бывалый боец. Даже сейчас плечи остались широки, хотя теперь кости торчали так, что едва не протыкали кожу вместе с белым полотном. Седые волосы падали красивыми серебряными волнами на плечи, а длинную бороду заправил за пояс, тоже не простой, а украшенный железными бляшками. Мрак даже заметил дырочки от колец для швыряльных ножей.
Олег почувствовал, как острый взгляд пронзил его, как яркий солнечный луч пронзает лист, когда становятся видны все жилки и даже движение сока.
– Вы не совсем люди, – проговорил старик скрипучим голосом, в котором Мрак все же уловил далекие отзвуки воинских призывов, что перекрывали шум битвы, рев разъяренного тура, даже слышал лязг железа о железо. – Как давно я не зрел таких странных людей из леса…
Мрак сказал пораженно:
– Батя, ты прямо в душу смотришь!
А Олег даже отшатнулся:
– Мы прошли весь мир, но никто не сказал нам… из людей, что мы не такие, что мы из Леса. Ты в самом деле мудрей всех, нами виданных.
Волхву, наверное, почудилось умаление его достоинства, проворчал:
– Я не думаю, что вы видели много.
Мрак ощутил, что плечи сами расправляются гордо: повидать пришлось немало, но внезапно в груди кольнуло острым – придется ли повидать больше? Числобог сказал, что его ниточка вот-вот прервется… А он вместо того, чтобы мчаться хотя бы успеть увидеть перед смертью ту, ради которой подставил под отравленное лезвие свою грудь…
Он шумно вздохнул:
– Ты прав, отец. Видели мы мало, а успеем увидеть еще меньше. Что у вас за царство, с кем воюете?.. Я вижу, у вас есть на нас виды, но и у нас, скажу честно, на вас тоже есть.
Старый волхв продолжал всматриваться в них пристально и недоверчиво. Воевода спросил нетерпеливо:
– Из леса?.. Ну и что? Мы часто встречаем лесные деревушки.
– Это не такие…
– А чем они лучше?
– Они… другие.
– Чем?
– Пралюди, – ответил волхв замедленно. – Были такие люди, не от Адама и Евы, а от Адама и его первой жены Лилит… В них было много из того, чего нет в нас, детях благословенной Родом пары. А потом и вовсе… Когда Род наслал Великий потоп, ибо снова был недоволен творением своих рук, часть тех первых людей, их звали неврами, переждали эти страшные сорок дней в пещерах, закрыв входы камнями, а другие в личине волков-оборотней пробрались на ковчег…
Воевода попятился, смотрел на троих устрашенными глазами:
– Так что же… они не люди?
Волхв развел руками:
– Теперь уже не узнать… Когда в эти северные края пришел величайший из старых героев Яфет… да, тот самый, который башню до неба, дабы сразиться с самим Родом, то привел свой род, детей и челядь… В этих дремучих лесах он и встретил невров… Был бой или нет, память не сохранила… но говорят, что кто-то из рода Яфета все же с этими неврами… Словом, теперь на свете есть люди, что пошли от Яфета, и есть те, что от той помеси. Ну, полулюди-полуневры… Говорят, остались где-то и совсем чистые невры, но это уж враки.
Голос его дрогнул, а воевода поспешно сделал рукой жест, отгоняющий колдовские чары:
– Чур нас!.. Мы-то, надеюсь, ведем свой род только от благородного Яфета?
Волхв сказал успокаивающе:
– Все в Гиперборее ведут род от Яфета. Ну, разве что какие-то племена полукровок и сохранились где-то в лесах, то уже выродились. Их постепенно находят и истребляют. Не со зла, а так… Простой народ всегда страшится тех, кто что-то умеет больше.
Воевода вздохнул с облегчением. Олег поглядывал на Мрака предостерегающе, не брякнул бы, что они не какие-то полукровки, а самые что ни есть невры, но Мрак, в свою очередь, посмотрел на Таргитая, однако дударь не слушал умные речи, а зачарованно рассматривал блестящие доспехи, яркие красные попоны на конях, уздечки с медными бляшками, начищенными так, что глазам больно.
Примчались двое всадников, что-то прокричали воеводе. Тот отмахнулся, тех унесло как ветром, но с собой захватили почти всех конников, оставив с чужаками только троих, не считая воеводы и старого волхва.
Олег поерзал в седле. Новенькая кожа звонко поскрипывала, пахло свежим потом. Тягостное чувство, что говорят и делают не то, усиливалось, наконец он вмешался:
– Простите, что прерываю важный разговор о наших истоках… Но что за страшная битва с теми несчастными урюпинцами? Что стряслось?
Старый волхв взглянул на воеводу. Тот раздвинул плечи, грудь сама выгнулась вперед, а голос сразу стал злым и хриплым от ненависти:
– Там, за рекой, худший из всех людей на свете!
– Да?
– Там владения Вернигоры, нашего извечного противника, да будет проклят его род вовеки и всегда, а все его предки перевернутся в гробах!
Олег поспешно согласился:
– Да, у вас, вероятно, веские основания…
– За рекой, – прорычал воевода, – начинаются земли тупого и жадного человека. Волей случая, а не по уму или доблести ставшего правителем. Вернигора силен, кто спорит, но глуп, как дятел, давно бы уже пустил царство по ветру, если бы не его умелые воеводы… Еще у него есть близкий волхв, такой же тупой, что оскорбительно для этого рода занятий, ибо тупой волхв – оскорбление богов, но этот тупой как-то наловчился двум-трем заклятиям, ну пусть полдюжине, но не больше!..
Мрак многозначительно посмотрел на Олега. Тот старательно не замечал оскорбительный взгляд оборотня, что, мол, он знает и еще большее оскорбление для богов, слушал и впитывал каждое слово престарелого волхва.
– Но если тот волхв туп, – сказал он осторожно, – значит…
Старый волхв ответил вместо воеводы:
– Если бы! Но бывает и такое, что в нашем деле мудрость значит не все. Этот тупой и невежественный волхв по недосмотру богов овладел очень мощными заклятиями! Очень. Я знаю их больше трех сотен, мне служат боги подводные, горные и множество вихрей и вихриков, но удерживаю напор Кичастого, так его зовут, только благодаря умению вязать тонкие нити заклятий. Пока рвет, я успеваю сплести новые. В конце концов он изнемогает и возвращается в свою башню… или подземную нору, я так и не знаю, где он обитает.
Он кивнул Олегу почти благожелательно, поймав его горячий взгляд, полный глубокого сочувствия. Таргитай смотрел на всех добрыми глазами и то совал руку за пазуху, то спешно выдергивал, напоровшись на предостерегающий взгляд Мрака.
Олег сказал осторожно:
– Но разве вы, как мудрейший, не знаете, что через девять дней спасенным миром будут владеть либо упыри, либо лешие, а то и вовсе горный народ или великаны?
Лицо старого волхва осветилось злой радостью:
– Знаю! Но как вы… Главное, что даже в случае нашего поражения от злобного Вернигоры ему с его волхвами недолго кататься как сыр в масле! Кто бы ни пришел к власти, Вернигору заставят потерять корону, богатства, а затем либо пасти жаб, либо копать руду в подземельях, где не бывает света… В любом случае ему это не понравится!
Он захохотал, Олег смотрел с отвращением.
– А что же все люди?
Старый волхв отмахнулся с раздраженным пренебрежением:
– Какие все? Что нам за дело до каких-то всех, когда вот уже триста лет… триста!.. идет тяжба с этим мерзавцем, этим… этим… нет на свете достаточно верных слов, чтобы выразить всю его гнусность, гнусность всего их рода, всех урюпинцев!
Мрак громыхнул:
– Ладно, но вас тоже заставят пасти жаб!
Волхв поморщился:
– Да, но когда я только подумаю, что жаб пасет и этот напыщенный дурак Кичастый, мне уже ничто не унизительно! Вы бы видели, как он носит свое одеяние волхва!.. В трех водах стирает, душистыми травами окуривает!.. Такого увидеть в болоте с ряской на ушах, в тине – нет выше радости!
Мрак первым насторожился, непонимающе оглядывался по сторонам, кружился на коне, как пес за собственным хвостом. Затем вдали послышались крики, у реки всадники бросились врассыпную.
Воевода взглянул наверх, выругался:
– Черт бы побрал!.. Когда успели? В лес, быстро!
Справа и слева загрохотали копыта. Всадники, пригнувшись к конским шеям, неслись во весь опор. Мрак крикнул, Олег и Таргитай послушно направили коней к лесу. Над головами нарастал странный рев. В спины толкнуло горячим воздухом, словно от горящего дома.
Оглянувшись на скаку, Таргитай увидел, как с неба падает широкая полоса огня, а вокруг разбегаются люди, кричат испуганные кони. Над головами промелькнула огромная тень. Невероятно огромный Змей несся быстро и мощно, распластав кожистые крылья, а когда обогнал даже передних всадников и оказался перед стеной деревьев, быстро и часто забил крыльями, верхушки сосен пощекотали по странно белесому пузу, похожему на брюхо исполинской жабы.
Воевода закричал бешено:
– Рассыпаться во все стороны!..
Со всех сторон закричали сотники:
– Рассыпаться!
– В лес – поодиночке!
– В отряды не сбиваться!
– Встреча в лесу…
Змей поднялся ввысь, распластал крылья и снова, опустив одно крыло, а второе задрав наискось к небу, пошел по наклонной вниз. Таргитай как завороженный оглядывался на страшную полураскрытую пасть, даже видел, как чудовищная жаба набирает в грудь побольше воздуха, чтобы огненным дыханием настичь убегающих всадников.
Причудливо и красиво вспыхнули на солнце растопыренные крылья. Толстые жилы и кости выделялись темным, а сама кожа оказалась настолько тонкой, что лучи просветили крыло, как кленовый лист, видна каждая жилка, мутное желто-оранжевое пятно солнца поползло к краю крыла, красиво дробясь на блестящих когтях…
– Тарх! – донесся злой вопль Мрака. – Быстрее к лесу, дурак!
Таргитай вздрогнул, заставил коня перейти на галоп, но теперь уже спиной чувствовал, как огромный зверь быстро снижается, вот сзади снова закричали обожженные люди, оглянулся и вздрогнул от вида пылающих факелов на месте всадников, у коней горели гривы, рассыпая по ветру крохотные искры…
Змей выдохнул еще и еще, всякий раз попадая на всадников, а когда Таргитай оглянулся в третий раз, на него неслись по крутой дуге с небес, словно с горки, страшная оскаленная пасть и вытянутые лапы, в каждой из которых поместилось бы по корове…
Крылья Змей растопырил, закрыв ими чуть ли не половину поля, а за ним были огонь, крики, дикое ржанье.
Всадники, как всполоханные куры, рассыпались в разные стороны. Таргитай скакал к лесу, но конь несся по прямой, да и Таргитай не гнал его во весь опор и, постоянно оглядываясь на Змея, вдруг сообразил, что тот тоже заметил его, развернулся и уже держит цепкими глазами его, именно его!
Глава 18
Снижаясь, Змей пронесся еще над двумя всадниками, но не дунул огнем, явно уже не осталось, надо копить, но что огонь, когда у него такая пасть и такие когти… Впервые Таргитай ощутил, как от лица отхлынула кровь, он понял, что испугался. Не страшился смерти, по дурости, как говорил Мрак, но страшно стало не увидеть больше ни Мрака, ни Олега, ни весь этот мир…
– Тарх! – услышал он отчаянный крик Мрака. – Эти, которых он пожег… наверняка земледельцы!!!
Что-то кольнуло в сердце, он ощутил быстро наполняющий внутренности жар. Земледельцы… Люди, которых пожег огнем чудовищный Змей, пашут землю, растят хлеб…
В двух сотнях шагов от Таргитая Мрак выругался, до скрипа стиснул кулаки, а Олег торопливо забормотал заклятие. Огромная, как скала, туша Змея на миг мелькнула в том месте, где блистал золотыми волосами дударь, крылья оттолкнулись от воздуха, задевая кончиками землю, с такой силой, что ударами ветра сбило с ног мужчин, а Змей уже тяжело поднимался, огромный и вытянутый, белесое пузо странно выделялось незащищенностью рядом с темно-зелеными шипами, что сползали со спины и боков, а на земле бился, пытаясь подняться, испуганный конь… Уже без всадника.
Мрак видел боковым зрением раскрытый в крике рот воеводы, тот торопил воинов под защиту леса, немногие добегут, видел горящую траву и почерневшую землю, но глаза его прикипели к лапам Змея. Все видели в огромных когтях человека, что поместился почти весь, по воздуху болтались только ноги да голова наружу, но лишь Мрак видел, как лицо Таргитая побагровело от усилий, глаза едва не лопнут, лапы сжимают его так, что вот-вот взорвется, как наполненный кровью пузырь…
Донесся крик воеводы:
– Все, он не вернется!.. Добычу взял, огонь выпустил весь!.. Все в дружину, в дружину!
Промчался сотник:
– Быстрее, пока урюпинцы не ударили!
Вокруг была суматоха, конский топот, крики. Мрак ухватил Олега за плечо, сжал:
– Умолкни.
– Мрак, там Тарх!
– Ты не умеешь, – сказал Мрак, в голосе оборотня было отчаяние. – Ты их обоих ахнешь к чертям собачьим… а то и половину этой страны в придачу.
– Но все равно Тарх…
– Он еще жив.
Олег умолк, ибо от его неумелых заклятий, Мрак прав, скорее всего, половина этой страны либо сгорит, либо обратится в лед, а чтобы выдернуть Таргитая из лап Змея целиком, а не по кускам, нужно умение настоящего чародея, а не самоучки…
Змей в самом деле улетал, потом голова его пошла вниз, он словно пытался сожрать добычу еще на лету, не дожидаясь возвращения, из-за чего потерял высоту, снова отчаянно захлопал крыльями, по земле побежали столбы пыли и взвились сухие листья, люди хватались за шапки.
Видно было, как голова Змея отдернулась, потом он пошел странно боком, крылья колотили беспорядочно, у самой земли выровнялся, понесся, как огромный гусь, что садится прямо на гладь озера, но лапу выставил только одну, от толчка о землю она подломилась. Змей с разгону ударился мордой о землю, потрясенные люди видели, как огромную тушу перевернуло, земля вздрогнула от толчка. Чудовищные лапы замолотили воздух, а человек с золотыми волосами прыгнул на короткую шею, вцепился, и огромные лапы начали дергаться все медленнее.
Еще когда Змей пытался приземлиться, Мрак и Олег, нещадно погоняя коней, понеслись в его сторону. Мрак прыгнул прямо с коня на покрытый пластинками бок, взбежал на белое пузо и со сладкой яростью всадил длинное копье в брюхо. Кожа прорвалась нехотя, зато дальше копье пошло, как в теплую мокрую глину. Мрак налегал всем телом, чувствуя, что сердце Змея где-то близко. Рядом промелькнула косматая спина волхва, красные волосы мелькнули и пропали, а со стороны шеи, закрытой мощной грудью, донесся хриплый задыхающийся вопль:
– Тарх!.. Ты его задавил!
Мрак оскалил зубы, копье дрожало и билось в руках, он чувствовал, как железное острие раздирает огромное сердце Змея. С высоты видно было, как вокруг воеводы собрались уцелевшие: на самом деле Змей поразил мало, больше распугал, особенно коней, и теперь войско спешно выстроилось, в руках заблистали копья и топоры.
Со стороны реки уже торопливо мчались легкие отряды конников, а через брод двигалось огромное войско урюпинцев. Острые глаза Мрака разглядели немолодых и богато одетых всадников в середке войска, их окружали самые крупные и могучие воины. Воеводы короткими взмахами на ходу разворачивали войско для мощного удара.
Он погрузил копье на всю длину, грязно-белое пузо прогибалось под его сапогами. Оставив копье в ране, сбежал к шее, там Олег щупал Таргитая, тот вырывался и отпихивался локтями.
– Что у вас тут? – гаркнул Мрак, скрывая тревогу.
– Пара сломанных ребер, – отозвался Олег ликующе, – везет же дурню!.. Как ты догадался ему такое крикнуть?
– Что?
– Он же бог этих… которые пашут!
– Ага, заставил разъяриться, – понял Мрак.
Огромные руки Мрака обняли молодого дударя, тот оглянулся на бессильно откинутую голову чудовища:
– Тварь…
– Здорово ты его, – похвалил Мрак. – Надо тебя злить чаще.
– Тварь, – повторил Таргитай с непривычной для него озлобленностью. – Гадина с крыльями!
Олег похлопал по плечу:
– Ладно, все прошло. Успокойся.
– Да? – ответил Таргитай с обидой. – Он мне дудочку сломал. Я слышал, как хрустнуло!
Он пошарил за пазухой, лицо становилось все печальнее. А когда вытащил, на ладони были раздробленные обломки. Лицо Таргитая скривилось, а глаза заблестели влагой.
К огромной туше опасливо подъезжали воины. Воевода заставил коня подойти вплотную к троим, что так и стояли на горле Змея. Глаза воеводы были выпучены, как у рака. Голос дрогнул, когда он заставил себя заговорить:
– Вы не просто герои… Вы… даже не знаю, кто вы… Сразили такого Змея, а горюете о дудочке! Даже если она была волшебная…
Таргитай сказал с горечью:
– Да какая волшебная! Простая, но пока найдешь подходящий прут, пока срежешь, очистишь от коры, проковыряешь дырочки…
Брови воеводы взлетели на лоб, а нижняя челюсть отвисла. Мрак посоветовал:
– Ты того, отец… строй своих, а то урюпинцы сейчас вас в хвост и в гриву.
Воевода отмахнулся:
– Они уже остановились. Тоже мне, вояки.
– А что, войско сурьезное.
– Сурьезное? Мол, мы побежим от этой летающей жабы, а они будут бить в спины. Разве это воины?
Но в голосе старого воеводы Мрак уловил не только презрение, но и зависть. Похоже, в их земле Змеев приручить не сумели, а раз так, то всякий, кто сумел, – дурак и трус, воевать боится, грудь в грудь, – кишка тонка.
С брюха поверженного Змея было видно урюпинцев, что в самом деле стояли уже на этом берегу, но в битву не спешили. Их воеводы все еще выстраивали боевые порядки, располагали отряды лучников за спинами ратников с высокими щитами, конницу впереди.
– Да, это уже оборона, – признал Мрак. – На Змея, видать, рассчитывали здорово.
Олег видел, как сдвигаются брови оборотня, на лбу собрались глубокие складки. Таргитай устало сел на голову Змея, из полуоткрытой пасти чудовища вместе со слюной текла струйка вязкой крови. Дударь бережно высыпал на спину Змею мелкие обломки дудочки.
– На них не рассчитывай, – сказал Олег тихо Мраку.
– Чего?
– У них своя война.
– Эта? – фыркнул Мрак.
– Да.
– Разве это война?
– Мрак, они тоже… в лесу.
Мрак внимательно посмотрел на Олега:
– А мы откуда?
– Мрак, – повторил Олег невесело, – они в лесу своего невежества. Для них свой мир заканчивается на берегу этой реки, а там – уже чужой мир. Да и тот невелик…
Воевода между тем сказал торжественно:
– Вы не просто герои, а великие герои!.. Вы сразили Змея. Наш царь будет весьма милостив к вам, одарит… э-э-э… дарами. Даже богатыми дарами. А вы послужите ему, добывая себе честь, а ему славу.
Олег молчал, Таргитай оглядывался в поисках хорошего орехового куста, дудочку лучше резать из орешника, а Мрак сдержанно поинтересовался:
– А что же он хочет?
Воевода развел руками:
– Государь сам изволит сказать. Сегодня он изволит одно, завтра другое, как угадать? Но кто при ём, тот не в обиде.
– Благодарствуем, – отозвался Мрак, голос оборотня уже был отсутствующим. – Но нам надо идти.
Воины сдержанно зароптали, кто-то изумленно вскрикнул. Воевода от удивления распахнул рот:
– Ты даже не спросил, что за жалованье вам положить изволят!
Мрак отмахнулся:
– Ладно, батя. Убери своих с дороги.
Воевода смотрел, хмурился, а конные и пешие стояли плотно, с места не сдвигались. Мрак засопел, грудь его поднялась, а мышцы начали вздуваться. Это страшно, когда на глазах становился вдвое толще, грудь раздвинулась, плечи раздались, а сам оборотень стал словно выше ростом.
Передний ряд воинов колыхнулся, пытались попятиться, но задние Мрака не видели во всей устрашающей красе, стояли плотно. Воевода нехорошо усмехнулся:
– Хоть вы и герои, но супротив всего войска…
– За что так? – поинтересовался Мрак угрюмо. Он озирался исподлобья, пальцы пробежали по рукояти секиры, но пока только убедились, что на месте. – Мы вам Змея такого завалили. Три дня жрать будете.
Воевода поморщился:
– Мы жаб не едим. Даже если они с крыльями. А вас отпускать нельзя, нельзя… Вдруг встанете на службу к урюпинцам?
– Да на кой они, – отмахнулся Мрак. – Как и вы тоже.
– А вдруг? – возразил воевода. – Нельзя, чтобы у нашего врага появились такие воины. Так что выбирай, герой.
Мрак взялся за рукоять секиры, уже выбрал, воины впереди тоже напряглись и выставили перед собой блестящие острия копий, за отечество готовы сложить головы, лица серьезные, но за спиной Мрака раздался злой голос:
– Погоди. Я сам.
Голос был такой лютый, полный ярости и неистовства, что Мрак даже отшатнулся. Лицо Олега было перекошено, губы стиснулись, а в зеленых глазах дрожало бешенство.
– Ты что? – спросил Мрак.
– Я их сейчас всех… в пыль, – процедил Олег с ненавистью. – Какая мразь!.. Мир гибнет… Ладно, люди и весь-весь мир… а эти…
А Таргитай сказал печально:
– Да, надо по справедливости. Мы у тех ящерицу прибили? Прибили. Надо и у этих прибить что-то большое… Или много мелкого.
Его синие глаза отыскали воеводу, прибавили к нему бояр, сотников, затем взгляд задумчиво охватил половину войска. Голос звучал без злости, даже грустно, и воевода от его голоса побледнел и отшатнулся в седле так, что едва не упал с коня. Срывающимся голосом прокричал:
– Дать дорогу!.. Дать дорогу героям!.. Быстрее!!!
В его крике страха было больше, чем при виде напавшего на его беззащитное войско огромного Змея. Мрак тронул коня каблуками, на воеводу даже не повел глазом, проехал мрачный и угрюмый, похожий на старую скалу, обросшую мхом.
Земля вздрагивала, синее небо затянуло сизыми с окалиной тучами. Внезапно возле леса взметнулся столб огня и дыма, пробежал извилистой полосой. Открылась трещина, вылетали выброшенные незримой силой раскаленные камни, оставляя в небе дымные следы, а струи огня били ярко и высоко.
– Олег, – сказал Мрак предостерегающе, – да черт с ними!
Олег, бледный и с плотно стиснутыми губами, дышал глубоко, глаза прикрыл, Мрак и Таргитай видели, с какими усилиями пытается успокоиться, а трещина дрожала, то пытаясь расшириться, то начинала сдвигаться, покоряясь магическим силам. Огонь то уходил обратно в расщелину, то выплескивался с новой силой.
– Черт с ними, – повторил Мрак. – У нас своих дел… Всех не перебьешь. Они ж все такие!
Олег выдавил сквозь стиснутые зубы:
– Но почему?
Читать бесплатно другие книги:
