Тайны ночи Беверли Джо

Глава 7

«Мы?» О Боже, только не это! Из-за спины миссис Эллингтон выглядывала любопытная сестра Розамунды.

Девушка вскочила с кресла, стараясь разыграть радостное удивление.

– Мама! Саки!

Саки, которая была на шестом месяце беременности, между тем крутила в руках одну из фарфоровых статуэток, разглядывая надписи на дне.

– Зачем ты нацепила эту ужасную маску, Рози? – спросила она.

Розамунда деланно засмеялась и сняла маску.

– Да так, по глупости. Я думала, это чужие.

– В самом деле глупо, – заметила мать, усаживаясь в кресло. – Чужим ты бы ведь не позволила войти, верно? И вообще, уже давно пора усвоить, что шрамы тебя совсем не портят. – Она пожала плечами, потому что не раз говорила об этом своей дочери. – Ладно, милая, рассказывай нам про своего больного. Кажется, миссис Акентвейт считает его бандитом.

– Разбойником с большой дороги? – небрежно подхватила Розамунда. – Если так, то он был не очень удачлив в своем ремесле, потому что свалился с лошади.

– Вот как? Он свалился с лошади?

Вошедшая в комнату Джесси почтительно присела в реверансе:

– Чаю, миледи?

– Да, спасибо, – кивнула Розамунда, надеясь, что таким образом положит конец мучительным расспросам. – Мы с удовольствием попьем чаю.

Но как только Джесси ушла, мать уточнила:

– Так кто же он, милая?

Розамунде опять пришлось лгать:

– Не имею понятия. При нем не было ни вещей, ни рабочих инструментов. У него вообще ничего не было, кроме одежды и носового платка. Либо он пропил все деньги, либо его обобрали.

– А разве сам он не знает? – поинтересовалась Саки, оторвавшись от полки с книгами, которые в данный момент просматривала.

Будучи не только любопытной, но и хитрой, она могла в мгновение ока разнюхать любой секрет. «Только бы она не наткнулась на какие-нибудь следы моего грешного утра! – мысленно молила Розамунда. – Хоть бы раз в жизни мне удалось прикрыться ложью!»

– Он всю ночь пролежал без сознания, – бросила она равнодушно, – и до сих пор не совсем пришел в себя.

– А может, ему просто нравится валяться в мягкой постели? – предположила Саки.

Розамунда почувствовала, что краснеет, и широко улыбнулась, чтобы скрыть свое смущение.

– Где ты его положила, милочка? – поинтересовалась мать.

Розамунда встала и начала помогать служанке.

– В спальне на втором этаже.

– Рози! – воскликнула Саки. – Ты мягкосердечная дура.

– Не понимаю, что в этом такого. Он не бродяга.

– Откуда ты знаешь?

– Он прилично одет.

– Ну, одежду он мог украсть.

Эта мысль никогда не приходила Розамунде в голову.

– И говорит как джентльмен. К тому же у него холеные руки, явно не привыкшие к труду.

– Значит, проходимец.

Розамунда промолчала, соглашаясь.

– Хватит спорить, девочки, – заявила мать. – Я думаю, Диана не стала бы возражать, узнав, что Рози положила больного человека в хорошую спальню, если, конечно, у него нет вшей.

– Конечно, нет! – возмутилась Розамунда.

– Итак, готов ли этот образец чистоты и невинности к приему гостей? – спросила Саки, усаживаясь возле подноса. – Как он хоть выглядит? Симпатичный?

– Когда блюет? – усмехнулась Розамунда.

– Ему до сих пор плохо?

– Нет. Вообще-то он довольно симпатичный, – ответила Розамунда. Она сомневалась, что Саки уйдет из дома, не взглянув на Бренда, поэтому врать не имело смысла.

– Лысый?

– Нет.

– Косой?

– Нет!

– С гнилыми зубами?

Розамунда собралась прорычать очередное «нет», но вовремя спохватилась.

– Кажется, нет.

– В таком случае, – заявила Саки, слизывая с пальцев крем, – в этих краях его вполне можно считать ангелом.

– Насколько я помню, Гарольд не страдает ни одним из перечисленных недостатков, – заметила Розамунда, имея в виду мужа своей сестры.

– А я всегда говорила, что вышла замуж за ангела, – откликнулась Саки, прихлебывая чай.

– И когда же твой ангел расправит крылышки? – вмешалась в разговор мать.

– Надеюсь, что завтра. Мне не терпится вернуться домой.

– Конечно, милая. – Мать кивнула, тряхнув седыми локонами, выбивавшимися из-под строгой шляпки.

– Но Дигби меня не ждет. Он не станет волноваться, – начала вдруг оправдываться дочь.

– Конечно, нет, милая.

Розамунда решила, что мать предложит передать Дигби письмо, но она этого не сделала, и девушка встревожилась. Если миссис Акентвейт и могла что-нибудь заподозрить, то ее мать не из тех, кто обращает внимание на изнанку.

– Ну что, – сказала Саки, допив чай и проворно вставая с дивана, – позволь нам подняться на небеса и навестить твоего ангела.

Розамунда попыталась возразить, хотя заранее знала, что это бесполезно:

– Зачем?

– Ты не приглашала к нему доктора Уоллеса. Если беднягу рвало и он до сих пор лежит в постели, то, по всей видимости, тебе все-таки надо обратиться к врачу. Мы с мамой посмотрим и выскажем свое мнение.

– Он наверняка спит.

– Тогда мы тихонько войдем и взглянем на него. Его лихорадит?

Розамунда возмущенно уставилась на сестру. Отправить Саки домой, не дав ей взглянуть на таинственного незнакомца, было так же нереально, как сию же минуту вознестись в рай. И все же она еще силилась выдумать какой-то предлог, пока мать вытирала губы салфеткой и выходила из гостиной.

– Он кашляет, милая? – поинтересовалась мать, с решительным видом поднимаясь по лестнице. – Я слышала, ты подобрала его насквозь промокшим.

– Да, так оно и было. – Розамунда поспешно шла за ней и старалась говорить громче, чтобы предупредить Бренда. – Но, насколько я могу судить, он избежал неприятных последствий.

– Еще ничего не известно. Легкие – вещь коварная.

– Если жара нет, то, наверное, обойдется, – вмешалась в разговор Саки.

И тут Розамунда поняла, что они приехали сюда не из простого любопытства. Саки была старше ее на три года и имела двоих детей, а мать родила восьмерых и двоих потеряла. Они гораздо лучше ее разбирались в уходе за больными.

– Ночью его тошнило, потом прошло, – сказала Розамунда.

– По всей видимости, он отравился спиртным, – объяснила Саки. – А потом избавился от ядов, и ему стало легче.

Розамунду удивила такая осведомленность. Неужели Гарольд Давенпорт тоже склонен к пьянству? Во всяком случае, сестра никогда ей об этом не говорила.

– У него ужасно болела голова, – добавила она. – Я дала ему порошок. Кажется, помогло.

Розамунда вставила ключ в замочную скважину и нарочно долго возилась с замком.

– Ты запираешь его спальню, милая? – спросила мать.

– Береженого Бог бережет, а он совершенно посторонний человек, – объяснила Розамунда и, мысленно помолившись, отворила дверь.

Окно было занавешено, но широко открыто. Шторы слегка колыхались от теплого летнего ветерка, который влетал в темную спальню вместе с пением птиц. Потянув носом, Розамунда прежде всего различила в воздухе ароматическую смесь и портвейн, однако ей показалось, что сквозь них пробиваются и другие, грешные запахи.

Ее тайный любовник лежал в постели, укрытый одеялом. Глаза его были закрыты.

– О Боже! – прошептала Саки, на цыпочках подходя к кровати. – Не сказать, что ангел, но для простого смертного очень даже симпатичный.

Розамунда заметила, как у Бренда дрогнули уголки губ, и стала молиться еще горячее, чтобы у него хватило сил совладать с собой.

– Подумаешь, симпатичный! С лица воды не пить, – прозаично сказала мать и слегка приоткрыла шторы. В комнате стало светлее. – От красавцев обычно одни неприятности.

Мать подошла ближе и, приподняв уголок простыни, заметила темно-красное винное пятно.

На соседнем столике стояли пустая бутылка из-под портвейна и грязный стакан.

– Ты с ума сошла, Рози! Зачем ты дала ему вино?

– Я подумала, что ему надо опохмелиться, – промямлила Розамунда. – Говорят, это помогает.

Мать покачала головой и пощупала его лоб.

– Холодный, ты права. И цвет лица хороший. Я думаю, он поправится, если только ты не будешь снабжать его спиртным. Пойдемте, пусть спит.

– Он что, голый? – прошептала Саки, когда они отошли к двери.

– А ты думала, он упал в придорожную канаву с ночной рубашкой в кармане?

Розамунда вывела их из спальни и плотно затворила дверь, не сомневаясь, что Бренд сейчас еле сдерживает смех.

– У мистера Акентвейта наверняка есть лишняя.

– Сет Акентвейт на шесть дюймов ниже его и гораздо худощавее.

– А говорят, у ангелов нет…

– Замолчи!

– Саки Давенпорт, – одернула ее миссис Эллингтон, покачав головой, но глаза ее весело заблестели, – порой ты меня удивляешь.

Саки только посмеялась в ответ.

– Кто же снял с него мокрую одежду и уложил в постель?

Розамунда заперла дверь и двинулась вниз по лестнице.

– Мистер Акентвейт и Том отнесли его в кровать, а мы с миссис Акентвейт раздели его и растерли насухо. Надеюсь, вы не станете об этом болтать? Начнутся кривотолки.

– Конечно, мы будем молчать, – заверила ее мать. – И Хестер Акентвейт тоже. Она рассказала только мне, потому что решила, что мать должна знать такие вещи.

«Какие вещи?» – едва не потеряв самообладание, подумала Розамунда.

Мать поцеловала ее в щеку – чуть крепче, чем обычно.

– Береги себя, милая.

– И все-таки кто он такой? – спросила Саки. – Ангел?

– Обычный мужчина, – твердо произнесла Розамунда, провожая мать с сестрой к парадной двери, – только и всего.

Миссис Эллингтон с дочерью сели в экипаж, и он со звоном покатил по дорожке. «Я стала отличной лгуньей», – подумала Розамунда, махая им вслед рукой.

Как только коляска скрылась за поворотом, девушка облегченно вздохнула и привалилась спиной к стене. Замышляя свой план, она и представить не могла, что ей придется принимать мать в доме, в котором она грешила! Ее так и подмывало убежать наверх, чтобы…

Да просто так.

Улыбнувшись, Розамунда поняла, что хочет посмеяться над случившимся вместе с Брендом. Ангел? Конечно, он ангел. Однако его не мешает как следует покормить. Он это заслужил.

Они с Джесси прикидывали, что можно приготовить на скорую руку, когда дверь кухни распахнулась. Розамунда вздрогнула, решив, что вернулись мать с сестрой. Но в помещение влетела Диана, графиня Аррадейл. В шикарном вишневом костюме для верховой езды с отделкой из золотой тесьмы, она сердито похлопывала по ладони расшитыми жокейскими перчатками, посверкивая драгоценными перстнями.

– Добрый день, Джесси, – кивнула она засуетившейся горничной, потом обратила суровый взгляд на Розамунду:

– Мне надо с тобой поговорить.

Сестры были одного роста и комплекции, но Диана казалась выше за счет своей царственной осанки, как будто титул пэра приподнимал ее над землей. Конечно, здесь сказывалась еще и любовь к высоким каблукам, которые были даже на ее жокейских сапогах. Она решительно зашагала прочь из кухни, цокая каблучками, полагая, что Розамунда пойдет за ней. Сестра так и сделала, покосившись на горничную и с унылым видом приготовившись выслушать уничтожающую лекцию о трусости.

В гостиной Диана бросила на диван свои блестящие перчатки и мужскую треуголку, открыв взору рыжеватые волосы более яркого оттенка, чем у Розамунды, уложенные в высокую затейливую прическу.

– Ты сбежала!

– Да, – кротко откликнулась Розамунда.

– Как ты могла? Все шло как по маслу. По крайней мере двое мужчин лихорадочно искали Колумбину.

Вчера Розамунда была бы совершенно раздавлена, но сейчас с трудом сдерживала улыбку.

Диана тотчас внимательно посмотрела на Розамунду и села.

– Что ты затеяла? – спросила она.

– Ребенка, если повезет, – судорожно сглотнула Розамунда.

– Что? Так ты ушла не одна? С кем же?

– Я ушла одна, – прошептала сестра, усаживаясь напротив, – а его нашла на дороге. – Она с готовностью поведала кузине о своем приключении.

Диана даже рот открыла от удивления.

– И ты думаешь, что этот тип безопаснее моих гостей? Слушай, Роза, да ты совсем рехнулась! Он задушит тебя и утащит из дома фамильное серебро!

– Нет! Он джентльмен, у него отличные манеры.

– У бандитов тоже бывают отличные манеры. – Она резко встала. – Мне надо на него взглянуть…

– Нет. – Диана замерла, потом вопросительно взглянула на подругу. – Я не хочу, чтобы ты вмешивалась, Диана.

– Это пока еще мой дом.

Розамунда только сейчас вспомнила об этом и умоляюще выдохнула:

– Прошу тебя!

Диана прищурила свои голубые глаза:

– Ты что-то задумала.

– Конечно, задумала! Я задумала… – оказалось не так-то просто произнести это вслух, – изменить мужу. – Впрочем, она не чувствовала себя изменницей.

– Но это очень опасно! Тебя разоблачат.

– Не разоблачат. Никто не догадается, что я… стану прелюбодействовать с больным человеком, которого спасла от смерти.

– Он что, болен?

– Уже нет. Но я держу его в спальне как больного. – Она закусила губу. – Он мой тайный раб-любовник.

От удивления Диана округлила глаза, потом вдруг расхохоталась. Заразившись ее весельем, Розамунда тоже зашлась в припадке дикого смеха, как когда-то в юности.

Диана наконец успокоилась и покачала головой.

– Он все знает, милая, – хмыкнула она. – А на маскараде ты могла найти себе партнера и не бояться, что он кому-то расскажет о вашей связи.

– Да, конечно, но, думаю, все обойдется. Я была в маске. И потом, я надеюсь вывезти его отсюда таким образом, чтобы он не увидел, где провел время… и с кем.

– Как ты это сделаешь? Он спрашивал, где находится?

– Да. Я сказала, что в Гиллсете.

– В имении миссис Гиллсет? Умно придумано! Представляю, в каком шоке он будет, если ему взбредет в голову разыскать свою таинственную любовницу. У вас уже было?..

Услышав столь откровенный вопрос, Розамунда вздрогнула и невольно покраснела, но потом кивнула.

Диана ободряюще обняла подругу.

– Храбрая девочка! Надеюсь, тебе было не очень противно?

Розамунда не спешила откровенничать, ее захлестывали эмоции, и в конце концов она решила не таить содеянное от кузины.

– Знаешь, Диана, все было так замечательно… Я никогда не думала…

– Роза! Уж не влюбилась ли ты в этого бродягу?

– Конечно, нет. И он не бродяга. Он джентльмен.

– Ха!

– Джентльмен, говорю тебе! – Она осеклась, неожиданно уразумев смысл вопроса Дианы, и слегка испугалась. – Нет, я не влюбилась. Смешно было бы. Я едва его знаю. – И все же она призадумалась. Как же тогда назвать то нежное чувство, которое он вызывал? Почему ей хотелось улыбаться, разговаривать с ним, делиться своими мыслями? – Это был просто половой акт. – Она убеждала не столько кузину, сколько себя. – Я наконец-то поняла, почему некоторые сходят с ума от этого.

Диана наморщила лоб:

– Вот как? Почему же?

Розамунда не нашлась с ответом и только произнесла:

– О, это нечто особенное. Такие ощущения…

– Другие, нежели с сэром Дигби?

– Другие. – Поскольку слово прозвучало чересчур предательски, она попыталась оправдаться:

– То есть я хочу сказать…

Ее спас стук в дверь. В гостиную заглянула Джесси:

– Все готово, миледи. Мне отнести поднос?

– Я сама! – вскочила Розамунда.

Диана тоже встала:

– Не думай, Роза, что, говоря загадками, ты сумеешь уйти от моих вопросов. Тебе известно хотя бы, как его зовут?

Розамунда застыла с подносом в руках. Если она скажет, что спала с мужчиной, не зная его имени, то будет выглядеть как последняя проститутка.

– Маллорен, – отозвалась она, – мистер Бренд Маллорен. – Она поспешила к выходу.