Пропавший без вести Кларк Люси

Глава 45

Сара

День восьмой, 22:00

Капли стучат по крыше, окна слезятся от дождя, а порывы ветра бьют в дверь. Море шумит все сильнее.

Ник ушел, и я не стала его останавливать. Сказал, что побродит по пляжу – ему нужно все обдумать.

Съежившись в углу дивана, я вглядываюсь в дождливую ночь. Вдруг кто-то следит сейчас за мной? Тот, кто в курсе, что случилось семь лет назад?

Мысли разбегаются, голова уже не варит. Я все думаю о записке, которая на самом деле не от Айзека. Наверняка ее написал человек, который поддерживает связь с Айлой и знает, что Джейкоб у нее. Я чувствую себя совершенно беспомощной. Мне хочется плакать и кричать, хочется сломать ее дом или же полететь в Чили и выследить ее там. Сквозь безумие прорывается голос разума. «Что для Айлы самое ценное?» – подсказывает он.

Ну конечно. Я вскакиваю и бегу к ключнице. Так, это от душа, это от ящика с газовым баллоном, запасной от дома. Нужного нет. Дрожащими пальцами перебираю ключи снова и снова. Он должен быть на месте, я всего пару дней назад брала его, чтобы зайти к Айле. Я бью кулаком по столешнице. Где же он, черт возьми?

Я заглядываю в ящик, где хранятся всякие мелочи. Чего здесь только нет: старые монеты, средство от комаров, фонарик, отвертка, инструкция от холодильника, раскрашенный камушек, что я купила у девочек, устроивших распродажу поделок… Ключа не видно.

Остался в кармане? В чем я тогда ходила к Айле? Помню, я не могла уснуть. Значит, пошла прямо в пижаме. Я достаю сложенные пижамные штаны, проверяю карманы. Пусто. Переворачиваю вверх дном ящик комода, в котором лежали штаны… Все напрасно.

Дождь стучит по крыше, как будто прямо у меня в голове. Ноги подкашиваются. Я уже готова сдаться и упасть на пол.

Я делаю глубокий вдох и собираюсь с силами. Накидываю дождевик, беру с собой отвертку и фонарик и выхожу из дома.

Пока я вожусь с замком, с карниза вода течет ручьем, прямо мне за воротник. Я стою босиком на мокрой и холодной террасе.

Я никогда не вламывалась в чужое жилище и понятия не имею, как это делается. В фильмах все выглядит просто – покопался отверткой, и готово; в действительности все сложнее. Светя фонариком, я пытаюсь попасть в замочную скважину отверткой, как ключом. Ничего не получается.

Тогда я засовываю отвертку в щель между дверью и дверным косяком. Давить надо с силой, двумя руками, так что фонарик я сжимаю в зубах. Хорошо, что Джо и Бинкс уехали в Озерный край на пару дней. Что я скажу, если кто-то меня застукает? Надеюсь, в такую погоду все будут сидеть по домам.

Капли бьют в глаза, я то и дело вытираю лицо. Уже думаю, что все бесполезно, когда дверь вдруг немного поддается. Я неистово кручу ручку отвертки, впиваясь зубами в фонарик. Отвертка падает – дверь открыта.

Сработало! Я убираю инструмент в карман и, оглянувшись – нет ли кого рядом, – захожу в дом.

Здесь тихо, не считая барабанной дроби дождя и моего дыхания. С меня капает вода, под плащом я вся вспотела. Так какого черта я тут делаю? По телу проходит дрожь. Зажечь бы лампу, но Айла уже перекрыла газ. Зато свет фонарика никто не заметит, ведь окна забиты досками.

Сколько раз я ночевала в этом домике: сидела с бутылкой вина на диване, выходила курить на террасу, смеялась и перешептывалась с Айлой, чтобы не разбудить мальчишек. А теперь я здесь чужак. В мысли проникает чувство вины, но я снова напоминаю себе, что Айла увезла Джейкоба в Чили и намеренно не отвечает на наши звонки. Устроила мне и Нику настоящий ад.

Кухня прибрана, на столе только газета и стакан. В доме Айлы редко бывает такая идеальная чистота. Неужели она забрала все вещи и уехала насовсем?

Так, надо сосредоточиться. Я заглядываю в комод, ища то, за чем я сюда пришла. Неудивительно, в полном песка ящике настоящий бардак – полотенца вперемешку с тюбиками крема от солнца, а еще книги, ракушки и помятые соломенные шляпы. В следующем вещи лежат аккуратнее: сказки, игрушки, кое-какая одежда Марли. Мокрыми пальцами я достаю его красные шорты. Зачем, ну зачем я сюда пришла?

Мне ужасно стыдно. Я вспоминаю, как Марли брал меня за руку и вел на террасу, чтобы показать, как он спиралью выложил ракушки. Потом подносил одну из раковин к моему уху со словами: «Послушай, как шумит море!»

Я очень его любила.

И все бы отдала, чтобы повернуть время вспять.

К горлу подступает ком, однако я сосредоточенно продолжаю поиски и перехожу к шкафчикам. Постельное белье, консервы, вещи Айлы. И знакомая на вид футболка. Бледно-голубая, с логотипом бренда одежды для скейтеров.

Футболка Джейкоба.

Я сжимаю ткань и зарываюсь в нее лицом, лишь бы сдержать крик.

Мой мальчик! Он у нее!

Я захлопываю дверцу шкафчика с такой силой, что трясется стена. Подхожу к книжной полке. Ну же, он должен быть где-то здесь. Марли и Айла обожали читать вместе, и я даже завидовала тому, как малыш сворачивается рядом с ней и с довольным видом слушает сказку. Айла покупала ему всякие тетради с творческими заданиями, и Марли записывал в них придуманные истории.

Я залезаю на диван и просматриваю корешки книг: детские, триллеры, две автобиографии в переплете, женские романы. Вот и он, большой альбом в тканевом чехле. Я сразу его узнала и осторожно достаю с полки.

Альбом Марли. Для Айлы он дороже всего – в этот альбом она вложила все свое горе.

Я нашла его.

Я сажусь и открываю альбом. Он слегка поскрипывает. Все записи датированы и сделаны по порядку, буквы у Айлы красивые и четкие. Воспоминания невероятно яркие, живые – читаешь, и Марли будто оживает.

Одна из страниц озаглавлена: «Исчезающий воздушный змей». Здесь Айла рассказывает про хмурый летний день из жизни ребят – им тогда было лет семь-восемь. Мы повели их на мыс, чтобы запустить нового змея. Поднялся сильный ветер, и управлять змеем стало сложно. Джейкоб был шустрее и с разбегу запускал игрушку ввысь, а Марли, прищурившись, разбирался с нитями. Он неотрывно смотрел на змея и так увлекся, что не заметил ветку под ногами. Малыш упал, а змея подхватило порывом бриза. Мальчишки смеялись и кричали от восторга, показывая пальцами на исчезающего за мысом змея.

Я тоже помню этот день, но в основном по словам Джейкоба. В начале лета он пересказывал эту историю Айле, сидя на ее террасе, а та слушала его с горящими глазами, внимая каждому слову. Может, Джейкоб чувствовал себя хранителем счастья Айлы? Ведь только в его ярких воспоминаниях Марли представал таким живым.

Так вот в чем причина? Джейкоб видел, что радует Айлу, и решил, что это любовь?

Я листаю альбом, просматривая записи. Кое-где Айла даже добавила к ним рисунки – по-детски простенькие, но от их вида на глаза выступают слезы. Как же тяжело ей пришлось.

Перевернув очередную страницу, я замираю.

Нет, не может быть.

Фонарик дрожит в руке.

Истории о Марли заканчиваются в августе 2010 года, когда малыш утонул. Однако дальше идет новая запись.

Она обозначена заголовком: «Джейкоб».

Мой мозг отказывается воспринимать увиденное. Я листаю страницы: здесь десятки моментов из жизни сына, с того самого лета 2010 года и до настоящего момента.

На лбу выступает пот. Я внимательно вглядываюсь в записи: Джейкоб, 13 лет, пародирует своего учителя естествознания, мистера Мелоди, на пороге дома Айлы; Джейкоб бежит к мысу с пустой банкой из-под конфет, чтобы поймать головастиков; Джейкоб играет в карточную игру на пляже. Мимолетные мгновения, о которых впоследствии забывает любой родитель.

Но только не Айла.

Она собирала свою коллекцию многие годы. Записывала, сохраняя воспоминания на бумаге. Воспоминания о моем сыне.

Трясущимися руками я достаю телефон и звоню Айле.

Знаю, трубку она не возьмет, однако сообщение послушает. Я скажу, что альбом у меня, и если она не перезвонит в течение часа, от него ничего не останется.

На кухне что-то мигает бледно-голубым светом, освещая нижнюю часть полки. Я подхожу ближе, все еще прижимая мобильный к уху – вот щелкнул автоответчик, и голос Айлы просит оставить сообщение. Мигающий свет гаснет, и тут я понимаю, что это такое. Мобильный телефон.

На экране высвечивается мое имя: «Сара, 1 пропущенный вызов».

В голове каша. Ничего не понимаю. Телефон Айлы здесь. Получается, она не игнорировала мои звонки, а просто забыла свой мобильник?

Значит, я ошибалась? Вполне возможно, Джейкоб напросился полететь с Айлой в Чили, сказав, что мы с Ником в курсе, и она ему поверила. Хотя нет, что-то не сходится. Она все равно позвонила бы, чтобы проверить, так ли это.

Господи, как же я устала. Словно не спала несколько дней. Скорей бы вернуть моего мальчика. Просто крепко обнять его и все объяснить.

Интересно, звонил ли ей Джейкоб? Я пролистываю журнал вызовов, в котором должна быть куча пропущенных с голосовыми сообщениями от меня, но судя по отметкам, их уже прослушали. Все, кроме последнего.

По спине пробегает дрожь. Я пытаюсь нащупать в кармане фонарик – черт, он остался на диване. Подсвечивая себе экраном мобильного, я зажигаю конфорку, – и вспыхивает огонь. Айла забыла перекрыть газ? Не может быть.

Тогда я заглядываю в холодильник. Внутри загорается свет: есть молоко и сыр, фрукты, йогурты. Открываю упаковку молока – по запаху свежее. Срок годности подсказывает, что его можно пить еще пять дней. Айла не стала бы покупать скоропортящиеся продукты перед отъездом.

Я беру лежащую на кухонной стойке газету и ищу дату выпуска.

Сегодняшнее число.

Дыхание учащается.

Теперь все ясно. Я забираю альбом. Надо убираться отсюда.

Вдруг со скрипом открывается дверь, и я, глядя в темноту, спрашиваю:

– Ник? Это ты?

Глава 46

Айла

Будущее тяжело предугадать. Кто бы мог подумать, что неделю назад я полечу с Джейкобом в Чили? А семь лет назад – разве я ожидала, что береговая охрана скажет: «Мы сворачиваем поиски»? Нет.

Я ничего такого не планировала.

Попрощавшись с отмелью, я была настроена оставить позади это напряженное лето и вернуться к своей жизни в Чили. Только вот ничего не вышло.

Странно было возвращаться сюда среди ночи, когда пляж окутан темнотой. Все мои чувства обострились, сердце колотилось в груди, эхом отдаваясь в запястьях и в венах на шее. Я зашла в дом и прижалась руками к забитым окнам – сквозь щели в досках просвечивали первые утренние лучи.

Тогда я ее и увидела. Скрестив руки на груди, Сара стояла на берегу спиной ко мне. Точно так же и я семь лет назад не отходила от кромки воды, глядя, как спасательные катера нарезают круги в поисках Марли.

Сара вдруг обернулась и посмотрела прямо в мою сторону. Я поспешила отпрянуть от окна, хотя она и не могла меня увидеть. Зато увидела я. Увидела ее побледневшее лицо без капли макияжа и растрепанные волосы. Да, я увидела в Саре себя и подумала: «Теперь ты знаешь, каково это».

Глава 47

Сара

Позади открывается дверь, впуская внутрь шум волн и дождя. Я задерживаю дыхание. Слышатся осторожные шаги.

Хочется верить, что это Ник заметил мерцание света фонарика и пришел посмотреть, что происходит, но по стройной фигуре под дождевиком я понимаю – это не мой муж.

Незнакомец закрывает дверь, снимает плащ и вешает его на крючок. Затем оборачивается и смотрит на меня в темноте.

Айла.

И как это понимать? Айла не в Чили, вот она, стоит прямо передо мной. В голове рождаются сотни вопросов.

Или всего один?

– Где Джейкоб?

Она достает что-то из кармана джинсов и уверенным шагом идет ко мне. Отскакивая, я больно ударяюсь бедром о стол. Айла проходит на кухню. С шипением загорается спичка, которую она подносит к газовой лампе, и через мгновение дом заливает теплым оранжевым светом.

Я изумленно смотрю на Айлу. Не знаю, что я ожидала увидеть – монстра с безумным взглядом и перекошенным ртом? А это просто… Айла. Мокрые волосы прилипли к лицу, джинсы потемнели от воды, к босым ногам пристал песок. На ней светлый топ с вязаным воротом, который я подарила ей на день рождения два года назад.

– Ты вломилась в мой дом…

– У меня есть запасной ключ.

Айла качает головой.

– Я его забрала.

Так вот почему я не могла его найти. Получается, Айла была у нас дома.

– Зачем тебе это? – кивает она на альбом памяти в моих руках.

Я прижимаю его к себе еще сильнее.

– Где Джейкоб?

Айла отвечает мне молчанием и бесстрастным выражением лица.

– Боже, что ты натворила? – шепчу я, а по затылку бегут мурашки.

– А что натворила ты, Сара? Вот это куда интереснее.

Глава 48

Айла

Всю прошлую неделю я видела Сару лишь издалека и порой слышала ее голос в сообщениях. Я не ожидала, что вблизи она окажется такой: под глазами темные круги, похожие на фингалы, между бровями – глубокие морщины. То ли от злости, то ли от страха сжались мышцы вокруг ее рта, верхняя губа подрагивает. На Саре огромный дождевик не по размеру, с которого капает вода. Ее всю трясет, но она как будто этого не замечает.

– Полицейские думают, что ты в Чили.

– А я все время была здесь. Прилетела шесть дней назад.

– Шесть дней? Да это просто… – Сара смотрит на забитые окна. – Безумие!

Мне даже понравилось. Быть незаметной – в этом есть что-то приятное. Я жила в ритме природы, гуляла ночью по мысу, наблюдая за летучими мышами и лисами, у которых наступало время охоты, и восхищаясь желтой луной, что становилась серебристо-белой ближе к рассвету.

– Я оставила тебе кучу сообщений… А ты слушала их прямо в соседнем доме!

Сара никак не может поверить.

– Да.

Я была как муха на темной стене. Никто меня не видел. Зато я слышала все сквозь открытые двери Сары и Ника: разговоры по телефону, беседы с полицией, ссоры. Если на море стоял штиль и не шумел ветер, до меня доносились и другие звуки: звяканье кастрюль о плиту, гул водяного насоса, стук вилок. Я знала, в какое время они готовили ужин. Знала, что ставят две тарелки вместо трех, а потом выкидывают нетронутые блюда в мусорную корзину. Невидимость – странная штука. Она дает тебе свободу, но навязывает одиночество.

Может, Сара как-то почувствовала, что я здесь? Я видела, как, гуляя по пляжу, она внимательно разглядывает мой дом, будто в его деревянных стенах зашифровано послание. Я была в шоке, когда застала Сару внутри – совсем забыла, что у нее есть запасной ключ. Я возвращалась с прогулки по мысу и вдруг увидела ее в дверях моего дома с Россом Уаймэном. Боялась, меня выдаст что-нибудь вроде теплого чайника или миски свежих фруктов, но мы все видим лишь то, что хотим увидеть.

– Почему? – спрашивает Сара. – Почему ты все время была здесь? Что, черт возьми, происходит? И где Джейкоб? Он в порядке?

Ее вопросы подождут. Я хочу задать свои.

– Айзек, – уверенно говорю я. – Начнем с него. – Я едва узнаю свой спокойный голос – наверное, оно и к лучшему. – Ты не говорила, что он отец Джейкоба.

Сара напрягается.

– Это не твое дело.

– Ты всегда была какой-то… дерганой в присутствии Айзека. Как будто не хотела видеть его рядом с Джейкобом. «Странно», – подумала я, ведь он спас жизнь твоему сыну. Можно было бы догадаться, в чем дело, но и я не представляла, что ты столько лет врала и Нику, и Джейкобу.

– Перед тобой я объясняться не обязана, – сердито отвечает Сара.

– Все случившееся с Джейкобом началось с тебя. – Сделав паузу, я продолжаю: – Я наблюдала, как ты ищешь виноватых среди соседей. Хоть бы на мгновение задумалась, какую роль сыграла ты сама? – Я внимательно смотрю Саре в глаза. – Пора взять на себя ответственность.

– Господи! Это ты… ты следила за мной вчера ночью? – изумляется Сара. – По дороге к Айзеку мне показалось, что я кого-то увидела… А это была ты! – Она качает головой, словно не в силах поверить в происходящее. – И записку… записку от имени Айзека тоже оставила ты! Подстроила так, чтобы ее прочитал Ник…

– Он достоин знать правду.

– Но не от тебя же!

– Как будто ты собиралась ему что-то рассказать.

– Значит, вот в чем дело? Все из-за Ника? – ошеломленно спрашивает Сара. – Прошло двадцать лет, а ты до сих пор ревнуешь? Завидуешь, что у меня есть муж и сын, а у тебя никого?

Ее слова бьют прямо в сердце.

– Дело в нас с тобой.

– Разве? Тогда при чем тут Джейкоб? – Сара подходит так близко, что я чувствую кислинку в ее дыхании. – Где он? Пожалуйста, прошу тебя, скажи. С ним все хорошо?

– Меня тоже волновал этот вопрос. Помнишь, сколько раз я приходила к тебе в слезах, отчаянно желая понять, что случилось с Марли? – Не отрывая от нее взгляда, я добавляю ледяным тоном: – Ты целых семь лет скрывала от меня ответы.

Глава 49

Сара

Я вся потная, дождевик прилипает к шее, буквально нечем дышать. Неуклюже придерживая альбом одной рукой, я стаскиваю плащ, выдрав застрявшие в застежке волосы, и бросаю его на пол.

Делаю вдох, тяжело вздымая плечи. В доме пахнет потом, плесенью и чем-то еще – кажется, отсыревшим деревом.

Дождь настойчиво стучит по крыше, словно хочет, чтобы его впустили. Я здесь, как в ловушке: забитые окна не пропускают ни лунного света, ни свежего воздуха. Только газовая лампа и наши тени на стенах.

В моих руках альбом, воспоминания о наших мальчиках. Айла стоит спиной к лампе, и ее лицо остается в темноте, лишь волосы подсвечиваются золотистым светом. Такую Айлу я не знаю. На что способна эта незнакомка? Мобильник лежит в кармане дождевика, можно позвонить Нику или в полицию, но, пожалуй, не стоит. Я решаю сказать то, что Айла хочет услышать.

– Я тебя слушаю.

– Знаешь, где я нашла Джейкоба в ту ночь? – начинает Айла. – На пристани, прямо у края бухты. Он промок до нитки и весь дрожал. Зуб на зуб не попадал.

Боже, Джейкоб!

– Знаешь, как далеко уплыл Айзек?

Я качаю головой.

– Почти на километр от отмели. До пристани было еще больше, но Джейкоб пошел на риск и направился туда, потому что не хотел возвращаться к тебе. Представляешь, каково это – плыть куда-то в кромешной тьме? Джейкоб понимал, какие опасности таит в себе море, и все же сумел выбраться.

Я шумно сглатываю. Он выбрался, и это самое главное. Джейкоб выбрался из воды, он жив.

– Я достала из рюкзака полотенце и сухую одежду. Его так трясло, что я думала вызвать «Скорую», но он отказался. К этому моменту за мной приехало такси. Я усадила Джейкоба за заднее сиденье и попросила водителя посильнее включить обогрев. Было ясно, что на лодке что-то случилось, однако Джейкоб не сразу сказал, в чем дело. Просто заявил, что не может вернуться на отмель, и попросил подкинуть до Винчестера, где живет его однокурсник. Это как раз по дороге в аэропорт, так что я не отказала.

Винчестер… Да, у Джейкоба и правда там есть друг. Оливер, кажется. Переехал туда с семьей пару лет назад.

– Но сначала мы поехали к вам домой, Джейкоб хотел забрать из гаража кое-какие вещи. Я ждала его в такси и решила позвонить тебе – сказать, что он со мной.

Я с изумлением вспоминаю тот пропущенный звонок от Айлы.

– Почему ты не оставила сообщение? Почему не перезвонила?

– Джейкоб быстро вернулся и начал мне все рассказывать – что Айзек заявил, будто он его отец. Джейкоб спросил, правда ли это, а я задумалась. Ты всегда мечтала о большой семье, но вы с Ником не смогли завести второго ребенка и как-то быстро сдались, почти без боя. Я не могла понять, в чем дело, ведь мою Сару ничто бы не остановило: она бы сдала кучу анализов, взяла бы кредит на ЭКО, согласилась бы даже на экспериментальное лечение. А ты перестала пытаться, как будто и так знала, что все напрасно.

– Айла…

– Ну и, конечно же, я вспомнила, как странно ты вела себя при Айзеке. Подумала, что все это вполне может оказаться правдой, и сказала об этом Джейкобу. Он разрыдался. – Айла качает головой. – Прямо как в детстве. Высоченный крепкий парень рыдал у меня на руках. Как ты могла? Почему врала ему о таких… таких важных вещах? Неужели не думала, что однажды он все узнает?

Только когда у меня появился Джейкоб, я поняла, что мать всегда разделяет боль со своим ребенком. И не просто разделяет, а чувствует ее во всей полноте. Разбитые коленки, презрительный взгляд старшеклассника, неразделенная любовь – я пережила все это вместе с сыном. Представляя, каково Джейкобу было узнать об Айзеке, я едва не задыхаюсь.

И все же я благодарна Айле за то, что она была рядом с Джейкобом. Он не мог пойти к Нику или ко мне; единственный взрослый человек, которому он доверяет, – это Айла.

Но что потом? Как она обошлась с его доверием?

– Сидя в такси, я усиленно обдумывала услышанное – и вдруг поняла. Меня все годы мучил вопрос: ну почему Айзек сначала вытащил из воды Джейкоба, а не Марли. Я снова и снова спрашивала его об этом, а теперь все стало ясно. Айзек бросился спасать своего сына.

– Айла… – начинаю я, но она качает головой, не давая мне слова.

– Получается, если бы ты не изменила Нику, трахаясь с Айзеком, мой сын был бы жив.

Господи, вот как она это видит. Понятно, что Айле захотелось наказать меня.

– Значит, ты разрешила Джейкобу поехать с тобой в Чили. Послушай, Айла, я даю тебе честное…

– Нет, – перебивает она. – Дело не в этом.

– Тогда…

– Джейкоб все мне рассказал, Сара. – Я замираю на месте. –  Рассказал, как утонул Марли.

Нет, не может быть! Меня охватывает паника.

Я понимала, что тайное всегда становится явным. Повседневные дела отвлекают, но ты все равно чувствуешь, как мучает тебя этот секрет. Он давит, тянет, пульсирует. В итоге тайна начинает жить собственной жизнью, вырывается наружу, и тогда ее уже не остановить.

Я леденею и становлюсь невесомой.

Айла знает.

А раз она знает, как же она поступила с Джейкобом?

Глава 50

Айла

– Что произошло в тот день?

Я хочу услышать это от нее лично.

Воздух в доме наэлектризовался. От газовой лампы исходит легкий гул, свет падает на заостренное лицо Сары. Она открывает рот, но молчит. Думает, как бы потянуть время и уйти от вопроса.

– Понятия не имею, о чем ты, – наконец говорит Сара. – Я уже сотню раз повторяла: я мыла окна и не заметила, что мальчики побежали купаться.

Надо же, как искренне. Видимо, за долгие годы так наловчилась врать, что теперь верит в собственные слова.

– Напомнить тебе?

Я пересказываю ей наш с Джейкобом разговор в такси. Я все пыталась успокоить его, но он вдруг отстранился.

– Мама скрывала правду.

Джейкоб произнес это таким серьезным тоном, что по спине побежали мурашки.

– О чем? – Джейкоб отвернулся, протер рукой запотевшее стекло. –  Ну же. – Я положила ладонь ему на плечо. – Что ты хочешь сказать?

Он посмотрел на меня, и по его лицу все стало ясно.

– Марли?

Джейкоб медленно кивнул.

– Это мама виновата.

Лоб Сары блестит от пота.