Смерть, отбор и котики Гришаева Маргарита

Господа придворные нервно сглотнули. Монашка аж побледнела, воинственной даме было все равно, а вот последняя из девушек отозвалась приятным мелодичным голосом:

– У нас тоже. Но я решила не заострять на этом внимания, – мило улыбнувшись, пожала она плечами.

Надо же, и правда, наши миры не настолько уж разнятся.

– В любом случае, – попыталась я вернуть нас к первоначальной теме, – господа, позвольте узнать, кто из присутствующих отвечает за этот… – едва не вырвалось «балаган», – за это мероприятие?

Встречающие настороженно переглянулись.

– Я, мессир Кралус Врал, являюсь распорядителем этого отбора, – дрожащими руками в очередной раз утерев лицо, представился толстяк. – А месс Даурелио Сонбени представляет интересы наследного принца на время его отсутствия.

Занятно, а почему же сам будущий счастливец не встречает избранниц? Или наследный принц вовсе не желает быть осчастливленным?

Хотя, что это я? Ннельзя быть такой подозрительной. Это же мир госпожи Любви, поэтому здесь все может быть устроено совершенно иначе. Наверняка принц прекрасен и благороден и в данный момент занят чрезвычайно важными государственными делами. Война там, например, восстания, эпидемия, а может ,он спасает котят и переводит благородных дам в возрасте через дорогу. За котят можно и простить подобное пренебрежение.

– Приятно познакомиться, – вежливо склонила голову в приветствии. – К кому из вас можно обратиться с вопросом по поводу этого отбора?

Толстяк и хлыщ переглянулись. Короткая битва взглядов за право избежать близкого общения с некроманткой, и победитель определен. Тяжко вздохнув, ко мне шагнул месс Сонбени.

– Что вы хотели узнать? – изобразил он на лице вежливую радость от общения со мной.

Предлагая проследовать за мной, я отошла в сторону, не желая смущать умы остальных участниц своим бунтом. Хлыщу волей-неволей пришлось двинуться следом.

– Какой вопрос вас беспокоит, месса? – вздохнул он, бросая завидующий взгляд на толстяка.

– Я хотела бы предупредить организаторов, что отказываюсь от чести быть одной из избранниц принца, – со сладкой улыбкой заявила я опешившему аристократу.

– Что? Но… позвольте, месса. Мы уже предупредили, что не сможем вернуть вас в родной мир до окончания отбора…

– Я понимаю, – лучезарно улыбнулась ему, – и не против побыть гостей в вашем дворце на время проведения отбора.

Хлыщ занервничал, не ожидая такой подлости от бесправной призванной. А что они хотели? Что девицы покорными овцами пойдут в наследный загон? Видимо, да.

– Месса, я понимаю вашу растерянность, – затараторил месс Сонбени, бегая глазками и явно мечтая сбагрить на кого-то другого обязанность объясняться с опасной «невестой». – Но вы не можете отказаться от участия! Отбор благословлен не только прекраснейшей богиней Любви, но и получил одобрение со стороны всей Божественной шестерки.

– Меня посвятили в эти подробности, месс, – прервала я его, пока «исполняющий обязанности принца» не успел завраться. – Моя Милостивая госпожа сообщила мне, что перенос был произведен с ее разрешения. Как и то, что ни боги, ни люди не имеют права влиять на выбор и решение избранниц, – улыбка моя перешла в откровенный оскал. – Мое решение таково: я отказываюсь от места избранницы. Думаю, найдутся куда более достойные этого звания мессы.

Хлыщ нервно мялся, явно пытаясь подобрать какие-то аргументы, способные перевесить дозволение самой богини забить на все, что будет здесь твориться в дальнейшем.

– Но вы же еще не познакомились с наследником, – попробовал вякнуть месс.

– Не интересует, – отрезала я решительно.

Будь он хоть самым прекрасным из людей, к нему в нагрузку пойдет целая страна. А я с управлением одного-то кладбища, полного активных мертвецов, справлялась с переменным успехом. Да и переселение на чужую грань не привлекало. А как же мои родные? Мое мохнатое братство? И вредный, но уже почти родной лич? Однозначно, они куда лучше принца с королевством в придачу.

– Участницы получат множество подарков: драгоценностей и нарядов… – не придумал месс ничего лучше банального подкупа.

Ну да, так и представляю: я в ярких шелках и кружевах, сверкающая камнями, как витрина ювелирной лавки, с оружием наперевес несусь сквозь кусты по кладбищу от толпы оживленцев. Или предполагается, что моя несравненная красота и ослепительный блеск украшений повергнут мертвецов в благоговейный шок, за время которого я успею всех упокоить?

– Возможность стать императрицей? – робко предложил он с вопросительной интонацией, но быстро все понял по моему взгляду. В каком именно гробу и саване я видела эту возможность и как глубоко готова ее закопать.

Еще раз нервно оглянувшись и поняв, что поддержки ждать не от кого (толстяк крайне усердно изображал занятость с остальными конкурсантками), мессу Сонбени оставалось лишь тяжко вздохнуть.

– Боюсь, месса, я не уполномочен решать подобный вопрос.

– А кто уполномочен? – спросила я, впрочем, уже представляя себе ответ.

– Лишь Император, – подтвердил мои опасения хлыщ.

– Как скоро вы сможете организовать мне встречу с ним? – обратила я на него тяжелый взгляд с намеком. С явным таким намеком, что могу и его отправить по тому же адресу, где видела возможность стать императрицей.

Ответить побледневший до зелени хлыщ не успел. Раздавшийся истошный крик заставил всех резко обернуться к центру храма.

Пока все мы были заняты разговорами, деятельный жрец продолжал свое неблагое дело по выдергиванию девушек из родных миров. И как раз сейчас в пентаграмме очутилась очередная жертва божественного соглашения. Но такого от шестерки я не ожидала…

В центре вычерченного на полу круга дрожала хрупкая фигурка. Ничего не могу сказать, призванная была явно женского пола – длинная рыжая коса, аккуратное темно-зеленое платье довольно закрытого фасона. Одна проблема – девице на вид было от силы тринадцать зим! Это что у них там за критерии, что позволили выдернуть ребенка?

Я перевела угрожающий взгляд на этого «представителя наследника», который наблюдал за происходящим с явным удивлением.

– Искренне надеюсь, что это какая-то ошибка, – заметила я с нажимом в голосе. – Вы же не собираетесь заставлять ребенка участвовать в этом… «мероприятии»?

– Я… я не… – заволновался хлыщ и потом и вовсе затрясся, когда глаза мои на миг вспыхнули тьмой.

Не знаю, какие у них тут порядки и брачные законы, но если наследник или кто-то еще потянет к девчонке руки, то у него отсохнет все. Не только то, что он потянул, но и то, что заставило его их потянуть.

Тем временем к жрецу подоспел на помощь толстяк, и они вместе принялись что-то объяснять испуганной рыжей, да с такими сладкими и одухотворенными лицами… Я бы на ее месте ни за что им не поверила.

Решительно отодвинув запуганного хлыща, я направилась к пентаграмме.

– …это великая честь – быть осененной божественной милостью и участвовать в отборе под покровительством самой богини, – вдохновленно вещал жрец уже знакомую сказочку, а толстяк радостно ему поддакивал.

На фоне этих блаженных приближение растрепанной седой девицы в заляпанном неизвестно чем плаще девчонку почти не напугало. Я выглядела этаким понятным злом на фоне подозрительных личностей и к тому же не спешила нарушать личных границ девочки, да и границ круга тоже.

При моем приближении парочка убеждающих замолкла, и все трое обернулись ко мне с настороженностью в глазах. Но, по крайней мере, при взгляде на меня рыжую не тянуло кричать. Опустившись на корточки, чтобы оказаться на одном уровне с испуганно распахнутыми зелеными глазами, я доброжелательно улыбнулась девочке.

– Привет, я Амелика, – представилась я спокойно и без лишнего энтузиазма, явно невозможного в таких обстоятельствах. – Меня тоже выдернули из родного мира на гранях Смерти и перенесли сюда. И мне это тоже очень не понравилось. А когда мне что-то не нравится, я очень злюсь. И благодаря моему дару окружающим приходится чутко реагировать на мою злость. Так что, если ты тоже недовольна столь грубым вмешательством в твою жизнь, то я предлагаю тебе дружбу и поддержку, – протянула я ладонь в ее сторону, не спеша приближаться.

К моему удивлению, рыжая не кинулась мне на грудь в поисках защиты и утешения. Ладно, не так уж я и удивилась. Если бы такое и правда произошло, я бы сильно засомневалась в ее психическом состоянии. Нет, девочка смотрела на меня хмуро и настороженно, но слушала весьма внимательно и на придворных косилась с куда большим опасением, чем на меня. Окинув меня внимательным взглядом, вдруг нахмурилась и подалась вперед.

– Вы ранены, – прозвучало утверждение, а я удивленно вскинула брови.

Ну надо же – целительница. Причем талантливая: даже без прикосновения ощутить травмы рядом находящегося.

– Немного, – скупо кивнула ей.

– Это они? – опасливый взгляд в сторону местных, не спешащих вмешиваться в наш разговор.

– Нет, – покачала я головой, – подрать меня успели до прибытия сюда. И как бы ни хотелось этого признавать, меня вовремя вытащили из родного мира.

– Меня тоже, – тихо пробормотала себе под нос девочка.

Вздохнув и еще раз хмуро оглядевшись, она поднялась на ноги. Чуть поморщившись от боли, я поднялась следом. Вот пока не помнила про раны, ничего и не болело, а как сказали – сразу заныло с утроенной силой.

Изрядно нервничающий толстяк бочком подобрался к рыжей с противоположной от меня стороны и вновь заискивающе улыбнулся. Правда, перехватив мой недобрый взгляд, добродушие приглушил.

– Месса, прошу прощения, что мы напугали вас. Мы с уважаемым жрецом всего лишь хотели поприветствовать вас и объяснить происходящее. Вы удостоились чести быть избранной своими богами и представлять свой мир на отборе для нашего наследника.

Я выразительно кашлянула, напоминая о своем присутствии. Поймав бегающий взгляд придворного, с нажимом уточнила:

– Вы уверены, что призыв прошел правильно?

– Кхм… мы не исключаем некоторых неточностей, – поспешил исправиться толстяк. – Поэтому, месса, будьте так любезны, представьтесь и назовите свой возраст.

– Я нира Сари фон Грейслинг, – после небольшой заминки все же проговорила рыжая. – И вчера мне исполнилось восемнадцать весен.

Признаюсь, после этого заявления я и сама вытаращилась на мелкую с удивлением.

Восемнадцать? Вот этой мелкоте? С круглыми наивными глазками, пухлыми щечками и подростковой хрупкостью?

Хотя, если приглядеться, к маленькому росту и детскому личику прилагалась вполне себе сформировавшаяся фигурка. Ладно, будем считать, что призыватели более-менее реабилитированы – не совсем кроху призвали. И все же… восемнадцать – это все еще маловато для брака. У нас, например, взрослыми считались только с двадцати зим.

Судя по тому, с каким сомнением переглянулись жрец и мессир Врал, в их законодательстве девочка пока тоже еще не могла что-то решать самостоятельно.

– Позвольте уточнить, месс Грейслинг, а с какого возраста дозволен брак в вашем мире?

А вот тут произошло странное. Девчонка отчего-то вдруг смутилась и спрятала взгляд, чтобы едва слышно вымолвить:

– С восемнадцати…

Не знаю, какой умелец разрабатывал для них этот ритуал, но подготовился он явно плохо. В таких делах всегда стоит учитывать погрешности на культуру других миров. Не удивлюсь, если и остальные из призванных дам припрятали неожиданности в рукавах.

Хотя чего тут было ожидать? Вот откуда в мире Любви взяться толковому ритуалисту? Другое дело у нас – после практики первого курса способность просчитывать такие вот моменты при формировании пентаграммы призыва некроманты отрабатывали до автоматизма. А то рискуешь вместо мирно почившего духа дедульки призвать душу его вполне себе живого тезки и родственника. И получить за это штраф, незачет и вообще вынос мозга от преподавателей.

– А ты из какого мира? – полюбопытствовала я, пока жрец с толстяком отошли о чем-то тихо переговорить.

– Я из Кайраса, – настороженно осматриваясь, призналась Сари. Правда, название мира мне ничего не сказало – лучше надо было учиться в школе. – Это правда другой мир? Переходы обычно очень дорогие. Да и похоже на обычный храм…

– Другой, можешь не сомневаться, – обреченно вздохнула я.

– Откуда знаешь? – бросили на меня недоверчивый взгляд.

– Меня богиня-покровительница просветила во все подробности происходящего.

– Нас и правда прислали сюда боги? – с каким-то отчаяньем в голосе вопросила мелкая. – Тогда… мне придется участвовать в этом отборе, и если принц выберет меня… – совсем стих голос девчонки от открывающихся перспектив.

– По секрету, – сделав шаг ближе, понизила голос, – Милостивая госпожа сообщила, что, помимо переноса, больше они никак вмешиваться и влиять не будут. Не слушай этих пустозвонов – никто не может заставить тебя участвовать. А если попробуют, смело жалуйся мне, – подмигнула я рыжей.

– Ты поклоняешься госпоже Смерти Милостивой? – ахнула девчонка, уставившись на меня широко распахнутыми зелеными глазищами. – Значит, ты некромант?

– Не все, кто поклоняются Смерти, некроманты, – усмехнулась на столь яркие эмоции мелкой. – Но я и правда являюсь им. А что, не похожа?

– Нет, – смутилась та. – Просто… у нас рассказывают, что некроманты – это почти живые мертвецы. Тела их покрыты полуразложившейся плотью, одеяния почти истлели, в глазах бушует темное пламя, а вместо плаща их окутывает дымка смерти…

Я подавилась смехом от такого красочного описания. Хотя, стоит признать, доля правды в их представлениях есть.

– Это все выдумки? – робко улыбнулась девушка, с интересом рассматривая меня и не находя следов разложения. Да и плащ мой хоть и потрепан, но явно не собирается рассыпаться на куски или оборачиваться тьмой.

– Почти, – слукавила я, решив, что стоит сыграть на том, что в других мирах плохо себе представляют, что такое некромант обыкновенный. Учитывая, что я собираюсь нагло прогуливать их отбор, мне не помешает дополнительное средство устрашения. – С возрастом мы и правда становимся такими.

Мысленно припомнила Визула: косточки, сияющие белизной, столь же ослепительно белые рубашки и шейные платки. Даже перчатки! Идеально выглаженный сюртук – не каждая девица столь трепетно следит за своим внешним видом. Поговаривали, что еще в бытность живым, он умудрялся с дождливого кладбища, полного восставших мертвяков, выходить без единого пятнышка, при этом успешно расправившись со всеми. А уж сколько я жалоб выслушала о своем неаккуратном виде, не соответствующем гордому званию некромага. В общем… перед другом стыдно, но в стане врага любые средства запугивания хороши.

– Сочувствую, – искренне пожалела девчонка о моем печальном вероятном конце. Мне даже стыдно на мгновение стало.

– Не переживай, – успокоила я ее, – мне еще очень долго жить до этого момента.

Тем временем обсуждение между призывателями закончилось ничьей. Жрец недовольно ворчал себе под нос, возвращаясь к нам, а мессир Врал окончательно растерял нездоровый энтузиазм и доброжелательность.

– Боюсь, месса Грейслинг, мы не можем с уверенностью утверждать, можете ли вы участвовать в отборе или нет. Этот вопрос вне нашей компетенции, поэтому пока мы приглашаем вас остаться во дворце в качестве почетной гостьи, – устало выдал аристократ.

Что-то мне подсказывает, что я знаю, в чьей именно компетенции этот вопрос. Они хоть что-то без вмешательства императора способны решить? Не слишком-то серьезно они подготовились к отбору. Значит, на аудиенцию к правителю отправимся вместе. Подозреваю, что, если отпустить мелкую одну, они ее просто запугают.

– Прошу вас покинуть круг призыва, – ворчливо добавил жрец, – мы ожидаем прибытия еще одной счастливой избранницы.

Уж скорее несчастной, но вслух поправлять я его не стала.

– Месса Грейслинг, позвольте проводить вас и представить остальным участницам, – с вымученной улыбкой предложил мессир Врал.

Что примечательно – мне знакомиться с остальными никто не предлагал.

– Благодарю вас за предложение, – внезапно талантливо изобразила рыжая врожденное высокомерие, – но я бы предпочла сначала заняться ранами мессы… Некромантки, – запнулась она в конце фразы, не припомнив моего имени. – Раз уж вы не озаботились этим сами…

Ух, какой тяжелый камешек в огород организаторов! Котеночек-то с коготками и зубками оказался. Теперь чувствуется, что не столь она молода, как казалась, и благородное воспитание, что называется, налицо. Только аристократия умеет оскорблять так вежливо и мягко.

– Пройдемте, – обратилась девушка ко мне и решительным шагом направилась в сторону от толпы придворных и настороженных участниц. Неудивительно, что угол этот оказался ближайшим к моей покровительнице. Правда, в нишу мы заходить не стали, остановившись рядом.

– Фух, – чуть испуганно выдохнула Сари, повернувшись к наблюдателем спиной, – что-то я перенервничала, – приложила она ладошку к груди.

– Ты молодец, – похвалила ее.

– А ты… вы… – снова растерялась рыжая, обратив взгляд на меня.

– Амелика Розенвар, – понятливо улыбнулась ей. – Можно просто Ами и на ты.

– Сари, – кивнули мне в ответ. – Позволишь осмотреть твои раны? У меня еще нет диплома, но я хорошо учусь, – чуть нервничая, добавила она.

– Буду тебе благодарна.

Царапины, конечно, пустяковые, но тянут неприятно.

Когда я распахнула полы плаща, чтобы позволить рыжей все осмотреть, та с ужасом ахнула:

– Какой кошмар!

Вниз после такого восклицания я смотрела с опаской. Но все было не так страшно. По паре глубоких и длинных царапин прямо вдоль икр. Сапоги в укусах, брюки в дырках – и все это вперемешку с кровью и грязью. Выглядит страшнее, чем есть на самом деле. Кровотечение остановилось почти сразу, а грязь в ранах мне не страшна. Честно говоря, за сутки раны бы и сами закрылись – с регенерацией у меня неплохо. Но все же терпеть боль и зуд от заживающих царапин неприятно.

– Сейчас, потерпи немного. – Сари поспешила склониться и протянуть объятые мягким светом ладошки к моим ногам. – Станет легче.

Что есть, то есть. И дело не в ранах на ногах. Так уж повелось, что целительская магия меня успокаивает и приводит в равновесие. Когда твоя близняшка не только целитель, но и голос разума в вашей парочке, за годы рядом буквально привычка вырабатывается.

Целителей я искренне уважала. Не знаю, как в остальных мирах, а у нас это были мировые люди. На первый взгляд такие тихие, мирные и доброжелательные, а стоит тебе заболеть и нарушить режим лечения – так становятся демонами в белых хламидах. Но их при этом все любят и ценят, а главное, совсем не боятся. А с некромантами это не срабатывает. Так что эта способность изображать из себя милых и пушистых созданий, будучи твердыми гранитами внутри, меня всегда восхищала. Я, даже если попытаюсь прикинуться робким цветочком, все равно сойду разве что за каменный.

– Так-то лучше, – удовлетворенно заметила рыжая. – Не болит?

– Нет, – благодарно кивнула. – Спасибо.

– Пустяки, – зарумянилась она от похвалы. – Я хорошо навострилась раны лечить. У меня дядя вечно потрепанный весь ходит. Хочешь не хочешь, а раны и порезы пришлось учиться залатывать.

Я понятливо кивнула – у меня с сестрой так же было. Мелкие, сил у обеих с избытком. Так и выходит – я кого-то поднимала случайно и сама же от этого страдала, а сестра потом на мне раны лечить тренировалась. Эх, молодость… хорошее же время было.

Расспросить Сари о ее жизни подробнее я не успела. Очередной грохот и шум в центре зала заставили нас хором обернуться.

И я уже понимала в честь чего такое оживление – явилась последняя девица. Но то, что я увидела, превзошло все мои ожидания.

– Какого рхасса здесь происходит? – зло громыхнуло под сводами храма.

Глянув, кого это такого громкого к нам притянуло, я сначала подавилась вдохом от неожиданности. А потом истерично расхохоталась. Сари рядом испуганно ойкнула.

Это… просто полный провал их отбора еще даже до его начала. И никакие божественные вмешательства не помогли. Хотя… если у них с высшей помощью вышло такое, страшно представить, что же творилось без нее.

Выглядел этот провал весьма оригинально – высокий рост, темные волосы, собранные в небрежный хвост на затылке, сверкающие яростью желтые глаза и длинный шрам, тянущийся от нижнего правого века почти до самого подбородка. Подбородка, покрытого пусть и короткой, но темной щетиной. Но особенно меня впечатлили широкие плечи «избранницы» и жилистая, но крепкая фигура, выдающая в прибывшем воина.

Последней избранницей наследника престола оказался довольно брутальный мужик среднего возраста, буквально искрящийся яростью. Думаю, принц будет впечатлен собравшимися претендентками на его руку и сердце. Я так уже.

– Где моя племянница? – сверкнув глазищами, прорычал избранник.

Рядом снова испуганно пискнули, и рыжая рванула в сторону круга.

На это мероприятие можно было родственников пригласить? Я, может, тоже хочу!

Новоприбывший что-то мрачно выспрашивал у своей племянницы, совершенно не обращая внимания на уже откровенно психующих представителей императора и жреца, пребывающего чуть ли не в обмороке.

Рыжая не то объясняла что-то, не то оправдывалась перед старшим, а может, и то и другое. В любом случае главное ей удалось – грозный родственник рычать прекратил и не спешил раздирать окружающих на кусочки; что-то мне подсказывало, что он вполне смог бы. Внимательно выслушав мелкую, он обратил суровый взгляд на несчастную троицу.

Мне даже обидно стало. Вот почему некромант в боевом облачении и с косой наперевес впечатлил придворных меньше, чем один-единственный взгляд брутальной «избранницы»?

Пара фраз, увы, неслышных мне, и организаторы, испуганно переглянувшись, споро принялись всех разгонять. Хлыщ кинулся к придворным и, со слащавой улыбкой что-то им заявив, вежливо выпроводил недоуменную толпу на выход из храма. Тем временем толстяк кинулся объясняться с остальными избранницами, а жрец, недовольно ворча себе под нос, кликнул служек, которые принялись споро оттирать нарисованные линии призывного круга.

Стойте. Как это оттирать? Но ведь девушек все еще лишь пятеро. Как же последняя избранница?

Я перевела удивления взгляд на последнего попаданца. Хмуро слушая, что вещает ему племянница, он недовольно потирал… запястье.

Да ладно…

Я хоть и посмеялась, но ни разу не допустила мысли, что суровый мужик заполучил метку избранной! Но, похоже, кто-то из богов имеет довольно своеобразное чувство юмора. Хотя, скорее, это недоделанные ритуалисты что-то не то нарисовали, и никакая божественная помощь не смогла исправить их каракулей. Ведь помимо того, что широкоплечий брюнет со шрамом никак не мог являться претенденткой на сердце принца, он же точно прибыл из одного мира с Сари. Но при этом рисунок на руку явно заполучил.

И с чего это организаторы так всполошились всего лишь от пары его слов? Пусть он выглядел весьма впечатляюще и даже пугающе, сверкая глазами, но здесь не имел никакой власти или влияния.

Что-то здесь явно было не так, и мне определенно стоило узнать, что же именно. Потому я направилась не к попаданкам, которым что-то разъяснял мессир Врал, а к рыжей с ее родственником, решив познакомиться со столь интересным персонажем.

Мужчина на мое приближение среагировал первым. Окинул быстрым оценивающим взглядом фигуру, скрытую плащом, явно отметил и некоторую общую потрепанность, и кровь, видневшуюся на одежде, но настороженности или опаски не выказал. Лишь сделал шаг вперед, чтобы быть чуть впереди племянницы. И стойка такая знакомая – расслабленная вроде, но видела я, как опытные боевики из такого положения могут вдарить.

– Ами, – растерянно улыбаясь, заметила мое приближение рыжая, – представляешь, дядя перебил их призыв, когда ко мне пытался переместиться!

Ну ничего себе… дядя. Это что же нужно было сделать, чтобы перебить настройки божественного портала?

– Видимо, вы очень сильный маг, – вырвалось у меня.

– Да не совсем, – хмыкнул он.

Нырнув рукой в карман, он вытащил ладонь, полную пепла, который поспешил стряхнуть на пол.

– Это…? – Я подняла вопросительный взгляд.

– Накопители, – пояснил мужчина. – Все, какие успел схватить из сейфа.

М-да… страшно представить, что бы случилось, не окажись у него с собой такого запаса. Сразу понятно – девочкой он явно дорожит неимоверно.

– Правда, теперь он тоже… – как-то испуганно хихикнула девчонка и тут же прикрыла рот ладонью, кося смешливым взглядом на родственника.

Мужчина лишь чуть поморщился на непосредственность подопечной и взглянул вопросительно на меня.

– Позвольте представиться – Джерлак фон Грейслинг. А вы, миледи?

–Амелика Розенвар, тоже имела несчастье попасть в божественные разборки, – скупо усмехнулась в ответ.

– Ами предложила мне свою помощь по прибытии, – почему-то поспешила объяснить рыжая. – Не позволила этим, – кивнула в сторону толстяка, уже возвращающегося к нам, – запугать меня. Мы… вроде как подружились, – улыбнулась она стеснительно.

Что-то мне подсказывает, что дядя у нас слишком строгий и опекающий.

– Благодарю вас за помощь моей племяннице, – одарили меня сухим кивком.

Не очень-то и надо. Не за благодарность старалась.

– Мессы, прошу вас проследовать за мной, – бочком прибился к нам мессир Врал. – Я сопровожу вас во дворец.

И так, скромной, но дружною толпой, мы покинули полутемные своды храма. Впереди толстяк, за ним тройка нормальных невест, а замыкала шествие наша выбраковка – сначала мы с Сари, а затем суровый дядя, прикрывающий наши тылы.

Первый шаг в новом мире ослепил светом и красками и заставил окончательно осознать, что я покинула родную грань.

Контраст с покинутым мною миром был впечатляющим. Из мокрой холодной ночи на кладбище в цветущий полдень, оглушающий запахами и звуками. Здесь на небе сияло ослепительно розовое солнце. Никогда не встречала столько света разом. Не то чтобы в родной грани всегда были лишь сумерки, но свет нашего светила явно уступал местному.

Буйно цветущие сады вокруг храма тоже весьма впечатляли. Правда, через мгновение я осознала, что буйство это окружало, скорее, не божественную обитель, а высокий ажурно-резной замок, с которым соседствовал храм.

Красиво, конечно, но как эту красоту оборонять? Окна эти огромные витражные, башенки высокие, на первый взгляд довольно хрупкие и никаких замковых стен в обозрении. Только высокие густые кусты. Видимо, хорошо живут в этом мире, раз нападения не опасаются. Ну и ладно, главное – далеко идти сейчас не придется. У меня был очень долгий день, и я надеялась как можно скорее откреститься от участия и воссоединиться в трепетном объятии с кроватью. Скоро уже вторые сутки как я без нормального сна, оттого характер и настроение у меня стремительно портились. А некромант в плохом настроении – это опасный некромант.

Красота сада, радующего глаз невиданными крупными цветами, впечатлила не только меня. Избранницы, тихо переговариваясь, тыкали пальцами в кусты, изображающие диковинных зверей и особенно необычные соцветия. Сари рядом тоже крутила головой, сверкая любопытным взглядом. Но гораздо больше меня удивили те, кто за этим садом следил.

Крохотные человечки, высотой где-то в две ладони, одетые в яркие, красочные костюмы дикого сочетания красных и зеленых цветов. Лица у всех словно кукольные, очень красивые и чистенькие, а на головах – красные колпаки. И вот эта мелочь небольшими группками копала под кустами и подстригала их, вдвоем орудуя одними огромными ножницами, они даже хором тащили длиннющую, но очень узкую лестницу.

– В первый раз видишь? – перехватила мой взгляд Сари.

– Ага, – задумчиво поддакнула ей, провожая взглядом, как один из малышей тянул за собой огромную тележку с охапкой остриженных веток, – а это кто?

Мне-то уже представлялось, что это духи природы, оберегающие императорский парк. Поэтому ответ прозвучал для меня шокирующе.

– Это гномы, – с улыбкой просветила меня рыжая. – У нас их тоже много, они часто в наемные работники идут, особенно на физическую работу – грузчиками там, разнорабочими.

– Гномы? – удивленно уточнила я, вновь переведя взгляд на суетливо-важную мелочь.

– А что, у вас таких нет? – заинтересованно уставилась на меня девочка.

– Ну почему же, – заторможено ответила ей. – Есть. Просто они немного… кхм… другие.

– Выше?

– Есть такое.

– А в земле тоже любят копаться? – любопытствовала Сари.

– В каком-то смысле, – замялась я, не зная, как бы объяснить, какие у нас есть «гномы».

Плечи у них по ширине, почти как у сурового дяди, шаг в шаг следующего за нами. Хотя по росту они меньше его раза в два. Бороды, скрывающие лица почти до самых бровей. Ходят они по уши затянутые в кольчугу и броню, а за спиной всегда огромная секира. Вот это наши гномы. А еще они пьют, как бессмертные, и ругаются так, что уши вянут. И вот работу с растениями они вообще не уважают, и по натуре через одного воины либо кузнецы.

Налицо яркое различие культур. Как-то я слишком быстро отпустила мысль, что это чужая грань. Надо повнимательнее быть с окружающим миром. И желательно уточнять все, даже если кажется, что предмет вполне знаком.

Один из гномов заметил мой пристальный взгляд и остановился, вскинув на меня фиолетовые глазки с пушистыми черными ресницами.

– Че вылупилась, дылда белесая! – басовито выдал он, скривив прелестное личико. – Здесь тебе не тиатра. Хочешь пырить – гони злата! – и требовательно ручку мелкую протянул.

Я лишь удивленно икнула в ответ. Почувствовав, как меня мягко подтолкнули в поясницу, машинально зашагала дальше.

– Вы не смотрите, что они маленькие и аккуратные. Гномы – это сила, раздраженность и вредность взрослого человека, сжатые в маленький рост, – тихо просветил меня фон Грейслинг. – А еще они пьяницы, ругаются, как матросы, и за звонкую монету матушку родную продадут. Правда, только если заплатите достойно, – хмыкнул он насмешливо.

Ну хоть что-то сошлось. Может, видом и непохожи, а вот по внутреннему содержанию вполне.

– И все же удивительно, что мои гномы столь отличаются от местных, а ваши оказались похожи, – пробормотала себе под нос, стараясь больше не пялиться на странных садоводов.

– Ничего удивительного – соседняя грань все же, – беспечно пожала плечами Сари.

А я опять запнулась, чуть не рухнув носом в сочную зеленую травку под ногами. Хотя это, конечно, не самый плохой вариант. Еще час, и я сама с удовольствием в нее упаду, лишь бы перевести тело в горизонтальное положение. Но пока мне это не позволила сделать вовремя подставленная рука ловкого дяди одной рыжей.

– Как это – соседняя? – уточнила у девочки.

– Наша грань соседствует с этой. А с другой стороны примыкает к мирам Воина, – пояснил вместо рыжей фон Грейслинг.

Только открыла рот, чтобы вопросить, как такое может быть, но тут же его захлопнула.

Конечно, Милостивая сказала, что все боги согласились предоставить конкурсанток. Неудивительного, что и сама Любовь решила притащить кого-то из другого, подвластного ей мира. С другой стороны, теперь понятно, как фон Грейслингу удалось переместиться вслед за племяшкой.

– Повезло вам, – заметила я, почти не скрывая зависти в голосе, – можете стрясти с императора портал и просто домой вернуться.

– Не можем, – сквозь зубы отозвался мужчина. – Никто не может уйти в свой мир до конца этого мероприятия. По крайней мере, пока нам заявили так. Впрочем, этот вопрос еще можно будет уточнить у Гордуила, – закончил задумчиво уже почти себе под нос.

Значит, мне не показалось – о жителях этой грани и даже этой конкретной страны фон Грейслинг явно осведомлен. И похоже, имеет связи в довольно высоких кругах.

Интересно, кем же является в родной грани этот самый заботливый дядюшка в мире?