Дело Аляски Сандерс Диккер Жоэль

– Когда вы в последний раз видели Аляску?

– Вчера вечером. Я ушел отсюда в 19.30, она должна была в 20.00 закрыть магазин.

– И закрыла?

– Да, когда я приехал сегодня утром, сигнализация была включена, все выглядело нормально.

– Какая она была вчера, как вам показалось?

– Такая же, как всегда. Ничего необычного. Знаете, она была такая приветливая, всегда скажет что-нибудь приятное, всегда в хорошем настроении. Не девушка, а чудо!

– У нее были планы на вечер? Она о чем-нибудь упоминала?

– Сказала, что у нее “романтический ужин”. Этими самыми словами.

– С ее дружком?

– Я ее спросил, она не ответила. Знаю, что у них сейчас отношения так себе. Вы говорили с Уолтером?

– Уолтер – это ее дружок, так?

– Да, Уолтер Кэрри.

– Мы зайдем к нему позже.

Гэхаловуд поднял глаза и заметил под потолком камеру наблюдения.

– Можно взглянуть на видеозаписи?

– Вот только что объяснял: не умею я обращаться с этой штукой, проматывать назад, – признался Льюис Джейкоб. – За все время ни разу не понадобилось. Но это можно сделать, я знаю. Эту фиговину установил мой племянник. Я ему звонил, чтобы он приехал, но он в Вермонте на выходных.

– Если позволите, мы заберем жесткий диск.

– Берите, что хотите, сержант.

До убийства Аляски Сандерс Маунт-Плезант был сама безмятежность и сладость жизни. Прелестный городок на границе штата Мэн, в двух часах езды до Канады, окруженный Национальным лесом Белой горы, Уайт-Маунтин.

Главная улица в обрамлении высоких кленов, покрытых снегом зимой и дававших щедрую тень летом. По обеим сторонам широких тротуаров – магазины, известные во всем регионе: “Продукты Донованов” с их тщательным отбором товаров, не имевших ничего общего с провизией из супермаркета; знаменитая “Книжная лавка Локкарт”, владелица которой, Чинция Локкарт, устраивала автограф-сессии многих писателей Восточного побережья; “Охота и рыбалка Кэрри”, принадлежащий семейству Кэрри, которое высоко ценили за качественный инвентарь и компетентные советы; а еще спортивный бар “Нэшнл энфем”, где транслировались матчи национальной футбольной, бейсбольной и хоккейной лиги – владелец был страстным болельщиком.

В тот день все прохожие на этой городской артерии только и судачили о том, что найденная мертвая женщина – это Аляска Сандерс. Несколько полицейских жен узнали об этом от мужей. Внезапно все смолкли, провожая взглядом полицейский “шевроле импала” – машину опознали по включенной мигалке на крыше, – двигавшийся вверх по улице. Автомобиль затормозил у продуктового магазина Донованов. Из него вышел сержант Гэхаловуд и открыл дверцу Лорен Донован.

– Спасибо, сержант, – сказала она.

– Держитесь, Лорен. Если будут вопросы, моя визитка у вас есть.

Она кивнула и скрылась в магазине, стараясь не встречаться глазами с зеваками, уставившимися на нее. Оказавшись внутри, бросилась за прилавок к матери. Та крепко обняла ее:

– Милая моя…

– Ох, мама, это было ужасно!

Покупатели немедленно закидали Лорен вопросами: “Это Аляска умерла? А что ты видела? А что творится на Грей Бич?”

Джанет Донован увела дочь в подсобку, подальше от толпы. Марку Доновану, отцу, пришлось изрядно потрудиться, чтобы сдержать натиск покупателей; тех, кто пришел не за продуктами, он выгнал прочь.

Джанет Донован сварила в подсобке кофе и помогла дочери сесть на стул. К ним присоединился Эрик, старший брат Лорен: он работал с родителями в магазине.

– Да, это Аляска умерла, – сказала ему Лорен дрожащим голосом.

– Что? – пробормотал потрясенный Эрик. – В голове не укладывается…

– Эта сцена на пляже, это что-то жуткое, Эрик. Я ее тогда не узнала, впрочем, я, по счастью, мало что видела.

– Аляска умерла… – повторил Эрик, все еще не в силах поверить. – Надо сходить к Уолтеру.

– К нему сейчас едет полиция.

Через несколько десятков метров “шевроле импала” без опознавательных знаков припарковался у магазина “Охота и рыбалка Кэрри”. Уолтер Кэрри стоял за прилавком. Когда он увидел в дверях двоих мужчин с жетонами на ремне, у него подкосились ноги. Слухи оказались правдой. Аляска мертва.

Уолтер укрылся от взглядов любопытных, столпившихся у магазина, в подсобном помещении. Это был крепкий мужчина лет тридцати. Старое кресло, в котором он скорчился, чуть ли не разваливалось под его весом. Он растерянно твердил: “Убита? Убита? Но кто же мог это сделать? И почему?” Прошло немало времени, прежде чем он собрался и смог отвечать на вопросы следователей.

– Вы жили вместе, так? – спросил Вэнс.

– Да, в квартирке прямо над магазином.

– Вас не удивило отсутствие вашей подружки?

– Она уехала на выходные.

– И куда же она отправилась?

– К родителям, по-моему. Вы с ними говорили?

– Да, – ответил Вэнс, – и они явно были не в курсе, что она приедет.

Уолтер Кэрри схватился за голову, повторяя: “Это невозможно! Невозможно!”

– Уолтер, – спросил Вэнс, – когда вы последний раз видели Аляску?

– Вчера… вчера под вечер.

– И? – продолжал Вэнс. – Вы не заметили ничего необычного?

– Ох, да! Можно даже сказать, она была как ненормальная. Я на минутку забежал домой около пяти часов. Замерз, хотел свитер взять. Вошел, а она тут. Я удивился, в принципе, она до восьми работала на заправке. Думал, она мне сюрприз сделала. Да уж, сюрприз так сюрприз …

Накануне

17.15

Уолтер открыл дверь квартиры и наткнулся на Аляску. На ней были черные брюки в обтяжку, кружевная блузка, под которой виднелся лифчик, и эти ее черные полусапожки – в них она была такой соблазнительной. Стоя в прихожей, она гляделась в большое зеркало.

– Аляска, – улыбнулся Уолтер, решивший, что она нарядилась для него.

– Ой, это ты?

По голосу он понял, что она не ожидала его увидеть.

– Что ты тут делаешь? – спросил Уолтер уже другим тоном. – И почему ты так одета?

– Просто так. Примеряю.

Она тут же переоделась в джинсы и поло, в которых работала на заправке. Потом сунула брюки, блузку и сапожки в большую кожаную сумку.

– Ты что творишь? – спросил Уолтер.

Она взглянула на него с досадой:

– Уолтер… ну пожалуйста… не притворяйся, будто не понимаешь.

– Чего я не понимаю?

– Я ухожу. Ухожу от тебя.

– Что? Это как это – ухожу?

– У нас с тобой все плохо, Уолтер. И потом, я вовсе не мечтаю прожить всю жизнь над магазином твоих родителей… А куда мне с тобой ехать?

– Ты не можешь просто так уйти, Аляска! Ты даже не даешь мне шанса!

– Прости.

– Куда ты?

– Вернусь на время к родителям, потом решу.

– Так все и кончилось, – заключил Уолтер. – Взяла сумку и ушла. Я вышел за ней на улицу, пытался уломать. Но она ничего не желала слушать. Села в машину и смылась.

– И что вы стали делать? – спросил Гэхаловуд.

– В магазин зашел клиент. Пришлось вернуться.

– Вы были в магазине один?

– Да, сейчас тут только я. Родители отдыхают, возвращаются завтра.

– Значит, вы не ожидали, что Аляска от вас уйдет?

– Нет! У нас были всякие нелады, как у всех. Но чтобы просто так уйти, не сказав ни слова…

– У нее был кто-то другой? – спросил Вэнс.

– Нет! – вопрос задел Уолтера. – А впрочем… не знаю… я уже ничего не знаю… все какое-то нереальное…

– И что дальше?

– Торчал в магазине до самого закрытия. Не хотел уходить раньше, родители иногда звонят, якобы узнать, как дела, а на самом деле проверяют, на месте я или нет. Испытание такое – насколько я серьезно настроен и готов взять дело в свои руки. Говорят, что от меня зависит, когда они уйдут на покой, ну, давят так, понимаете. Короче, я надеялся, что она вернется, но она не вернулась. Закрыл магазин, поднялся к себе. На душе было паршиво. В конце концов я вышел из дома. Мы с приятелем, Эриком Донованом, решили съесть по гамбургеру и посмотреть хоккей в “Нэшнл энфем”. Вернулся я довольно поздно.

– В котором часу?

– Не помню. Сильно выпивши был. Лег и проспал до полудня.

– Вы не ездили на заправку, не пытались урезонить Аляску?

– Нет.

– Почему? – спросил Гэхаловуд. – Если бы меня бросила девушка, мне бы хотелось пойти к ней и попросить объясниться.

– С какой стати? – сердито пробурчал Уолтер. – Аляска уж если что решила, так решила. И потом, что, я буду умолять ее, делать из себя посмешище? Не хватало еще валяться у нее в ногах на глазах у всех клиентов заправки.

– Ну конечно, вы крепкий орешек, – съязвил Вэнс.

Уолтер пожал плечами:

– Я раз двадцать пытался ей звонить. Завалил ее сообщениями.

– Вы имеете в виду, на мобильный? – спросил Гэхаловуд.

– Конечно, на мобильный. А что?

– А то, что мы не нашли ее телефон. Ни у нее самой, ни в машине. Все ее вещи нашли, кроме мобильника. Уолтер, мы могли бы подняться к вам в квартиру?

– Само собой.

Молодой человек вывел полицейских из магазина через служебный вход. Рядом с ним находилась наружная лестница на второй этаж. Все трое зашли в квартиру, и Гэхаловуд с Вэнсом приступили к общему досмотру.

– Что вы ищете? – спросил Уолтер.

– Ничего конкретного. Просто положено в такой ситуации.

– Вы хотите сказать, в случае убийства?

– Да. Где вещи Аляски?

– В спальне.

Уолтер провел полицейских в комнату. Гэхаловуд заметил на полке полуразбитую камеру:

– Чья это камера?

– Аляски.

Гэхаловуд открыл отсек для кассеты и убедился, что тот пуст.

– Что случилось с камерой? – спросил он.

– Понятия не имею, – ответил Уолтер. – Аляска сказала, что уронила. Она в любом случае никогда ею не пользовалась. Завела для кастингов. Мечтала быть актрисой. У нее даже агентша была в Нью-Йорке, все такое. Но с тех пор, как Аляска переехала сюда, она оставила все эти планы.

– Если она никогда не пользовалась камерой, то почему она в таком виде? – спросил Вэнс.

– Не имею представления, правда.

Гэхаловуд открыл шкафы и осмотрел одежду:

– Каких-то вещей не хватает?

– Трудно сказать. Я же говорил, она с сумкой уехала, там были какие-то шмотки.

Гэхаловуд приподнял стопку брюк и вдруг застыл. Под брюками лежали еще два письма, таких же, как в кармане у Аляски:

я все про тебя знаю.

– Аляске кто-то угрожал? – спросил Гэхаловуд.

– Нет, а что?

– А то, что она получала угрозы. – Гэхаловуд показал Уолтеру послания.

– Это еще что такое? – спросил тот.

Ему казалось, что он сходит с ума.

– Аляска никогда вам про них не говорила?

– Нет, никогда! Какой-то кошмарный сон.

Под вечер оживление на Грей Бич спало. Тело Аляски унесли, ограждение у пляжа сняли. Полицейские машины уезжали одна за другой. Толпа репортеров и зевак поредела. Смотреть больше было не на что.

Гэхаловуд с Вэнсом вернулись в Конкорд, в управление полиции штата Нью-Гэмпшир, и приступили к неизменному ритуалу, с которого начиналось каждое их новое дело: установили позади столов большую магнитную доску и стали на ней развешивать первые данные расследования.

Гэхаловуд написал красным фломастером: “Дело Аляски Сандерс”, Вэнс прикрепил пониже сделанные криминалистами фото, которые им только что принесли. На них было тело Аляски на пляже, мертвый медведь рядом, невыносимые крупные планы лица девушки. Фотографии записки “Я ВСЕ ПРО ТЕБЯ ЗНАЮ”, синей машины с откидным верхом, кожаной сумки с одеждой и косметичкой, обнаруженной в багажнике. Несколько общих планов леса. Заброшенный трейлер. Запачканный кровью пуловер на полу, серый, с буквами “M” и “U”. Тропинка в лесу. Дерево с отметиной черной краски. Осколки задней фары.

Их прервал звонок из приемной: приехали родители Аляски Сандерс.

– Давай я ими займусь, – предложил Вэнс Гэхаловуду. – Тебе домой надо.

Гэхаловуд взглянул на часы.

– Не собираюсь изображать из себя служащего, когда у нас убийство на руках.

– Ты не хуже меня знаешь, что до завтра ничего не случится, да и вообще… Вскрытие судмедэксперт сделает только в понедельник. Я свожу родителей Аляски в морг, чтобы опознали дочь. А ты езжай домой, займись Хелен и переездом. Только не давай ей таскать коробки. Я скоро заеду, если надо чем помочь.

Гэхаловуд вернулся к себе. Подъехав к своему новому дому, он сразу успокоился. Дневные тревоги словно смыло. Заглушив двигатель, он несколько минут любовался новым жилищем – маленьким, но миленьким. Они с Хелен три месяца назад сразу в него влюбились. С тех пор как она забеременела, они пытались съехать из слишком тесной квартиры и купить дом: скоро их станет четверо, нужно место. Ему хотелось, чтобы у дома был хоть какой-нибудь садик. Они объездили много домов, но безрезультатно. Ничего подходящего. Пока не нашли этот. День тогда был дождливый, но, несмотря на непогоду, на вид дом им понравился сразу. Переступив порог, они уже не сомневались: оба представляли, как здесь закипит жизнь. В довершение всего цена оказалась очень низкой: дом нуждался в ремонте. Через десять дней они подписывали договор. Ремонтные работы начались месяц спустя, но, как всегда, затянулись, и в конце концов они смогли переехать только на прошлой неделе, за несколько дней до родов.

Гэхаловуд открыл дверь. Внутри в веселом беспорядке громоздились коробки, но ему было плевать. Он был счастлив. Хелен прикорнула на диване. Он нежно разбудил ее, она притянула его к округлившемуся животу:

– В этом доме так хорошо.

– Знаю. Где Малия?

– У моей матери. Сегодня ночует там.

– Прости, за весь день минуты не было тебе позвонить.

– Ничего страшного, я так и поняла, что тебе некогда.

– У нас убийство. Девушка, двадцать два года, нашли в лесу.

Гэхаловуд постарался выкинуть из головы образ Аляски.

– А ты как день провела? – спросил он, чтобы сменить тему.

– Сходила в тот магазинчик декора на Айзек-стрит. Смотри, что нашла.

Она встала и вытащила из бумажного пакета железную кованую накладку со сплетенными словами:

радость жизни

– Повесим снаружи, у входной двери, – пояснила Хелен.

– И что это будет значить?

– Нас! Нас в этом доме.

Гэхаловуд улыбнулся. После ужина он прибил настенное украшение под навесом крыльца. Как только он закончил, на аллее, ведущей к дому, остановилась машина: приехал Вэнс.

– Ну что? – спросил Гэхаловуд напарника, когда тот поднялся на крыльцо.

– Родители просто убиты. Нетрудно догадаться. Они официально опознали дочь.

Гэхаловуд принес две банки пива. Напарники сели на ступеньку и стали пить. Вэнс закурил.

– Милая хибарка, – сказал он.

– Спасибо.

– Но что вам приспичило переезжать за несколько дней до родов!

Вэнс разглядывал кованое украшение на стене, теперь оно будет встречать гостей.

– “Радость жизни”, – прочитал он.

– Это Хелен придумала, – сказал Гэхаловуд.

– Мне нравится, – одобрил Вэнс. – Это значит, не надо тащить сюда все ужасы, с которыми тебе придется сталкиваться.

Они посидели молча. Вэнс докурил сигарету и тут же достал еще одну. Он нервничал. Затянувшись пару раз, он подумал, что пора рассказать напарнику о своем решении. Мысли эти посещали его уже давно, но сегодня утром, увидев тело Аляски, он понял, что время пришло.

– Я начинал службу копом в Бангоре, в штате Мэн. Одно из моих первых дел – семнадцатилетняя девчонка, ее убили, когда она возвращалась пешком с вечеринки у подруги. Звали Габи Робинсон. Никогда ее не забуду. Того, кто это сделал, так и не нашли. Сегодня утром, когда я увидел это тело на пляже, во мне поднялась целая туча дурных воспоминаний. Дело Аляски Сандерс станет моим последним расследованием, Перри. Мы поймаем того, кто это сделал. Мы его возьмем. Обещаю. Тогда я смогу посмотреть в глаза родителям Аляски и сказать им, что правосудие свершилось. А потом – хватит с меня.

К дверям Гэхаловуда я подошел сильно заранее – с цветами, бутылкой вина и подарком для Лизы. И, нажимая на звонок, как всегда, задержался взглядом на кованой вывеске, встречавшей гостей: “Радость жизни”.