Отстойные полезные привычки. Мотивация и эффективность на пальцах Корнелюк Алексей

Глава 5

– Я могу помочь вам. – Нерешительно начал я. – К тому же, докажу, что я сказал правду.

– Да? – В его глазах появилась искринка любопытства. – И как же ты поможешь? – Немного помолчав, он вернулся за стол, буркнув себе под нос:

– Денег-то все равно у тебя нет.

Расстегнув жилет, он достал из кобуры ствол и положил на стол.

– Я помогу вам бросить курить.

– Мне? Ха! Мне помогать не нужно, я сам кому хочешь помогу. – Параллельно Никола на автомате похлопал карман жилетки, как бы проверяя, на месте ли сигареты.

– И все же позвольте… Я не так много в жизни умею. Мой создатель, придумавший меня как литературного персонажа, научил меня только избавляться от вредных привычек и прививать новые.

Детектив рыгнул.

Может, просто деру дать? Зачем мне тут расстелаться перед этим детективчиком? А что если эти полицейские еще не ушли и поджидают меня где-то рядом? – Хоровод из мыслей пронесся в голове, вызвав сомнения.

– Ну начинай, раз предложил, а я пока закурю. – Скинув банку шпрот со стола, он вытащил папиросу. – Кто знает, может, это моя последняя сигарета.

Глухо засмеявшись, он скрестил руки на груди и стал ждать.

– Тогда не будем тратить время. Расскажу вам историю.

Поскольку я, так сказать, прообраз или альтер эго своего создателя, я поделюсь с вами его историей, как он бросал курить, идет?

Детектив кивнул.

– Первый раз я подсел на сигареты в 9-м классе, как сейчас помню, это были вишневого цвета папиросы с шоколадным вкусом.

Делаю затяжку и, – я прикрыл глаза, вспоминая, словно это было вчера, – и вместе с дозой никотина получаю эстетическое удовольствие.

Тогда все начиналось вполне безобидно: одна сигаретка после школы, вторая дома… Тогда же я научился трюку. Сворачивал валиком одеяло, плотно закрывал щель двери в своей комнате и на полтуловища вылезал из форточки. Медленно втягивал никотин и выпускал колечки дыма, смотря на вечерний город…

Детектив вопросительно поднял бровь.

– Сынок, я курю 30 лет, и…

– Позвольте я закончу. Гхм… Так безобидная традиция переросла в то, что через полгода я уже выкуривал полпачки в день, а еще через год выходила целая пачка. Иду – курю. Разговариваю – курю. Играю в компьютер – курю. Сижу в телефоне – курю.

Никола задумчиво сбросил накопившийся пепел.

– Постепенно я стал замечать, что будто не я курю сигарету, а она курит меня. Это сложно объяснить, но я буквально ощущал, как теряю контроль. Я начал курить уже не потому что хочу, а потому что привык. Мной дирижировали, а я, как марионетка, следовал коварному плану дирижера.

Детектив налил коньячка и предложил мне.

Я отрицательно махнул головой и продолжил.

– Точкой кипения стал момент, когда я однажды 20 минут искал мелочь по карманам, чтобы наскрести деньги на самые дрянные сигареты. Может, вы знаете, когда их куришь, думаешь, что это не табак, завернутый в бумагу, а фломастер. “Бррр”, – я поежился, вспомнив этот запах.

– И вот я насобирал нужную сумму и в одних тапочках и халате вышел к ларьку в тридцатиградусный мороз.

Стою я, значит, и подрагивающей от холода рукой высыпаю горсть монеток.

Продавщица пересчитывала, а я стоял и дрожал, как собачонка, вышедшая покакать.

Мне стало противно от самого себя, и эта мысль заставила меня действовать. А теперь, детектив, вопрос.

– Валяй, – ответил Никола, залпом осушив рюмашку.

– Вы уважаете силу?

– А как же… – На его щеках появился румянец, видно было, что он стал пьянеть.

– Тогда знайте, что сила – это не только оружием махать и врагам морды разбивать. Это умение контролировать себя, без контроля нет силы.

Детектив изменился в лице, и я буквально ощущал волны угрозы, исходившие в мою сторону.

– А теперь взгляните на сигарету… Никола, пожалуйста, достаньте ее, но не прикуривайте.

Детектив небрежно залез в карман, достав папиросу.

– Взгляните на нее и отчетливо скажите: “Я слабее тебя”.

Детектив громко хлопнул ладошкой по столу.

– А НУ, ЗАКАНЧИВАЙ!

– Подождите, – мой голос дрогнул, и я торопливо продолжил:

– Вот если вы направите на меня пистолет и скажете, например, начать отжиматься, я же повинуюсь, так?

– Ну?

– Потому что на вашей стороне сила. Управление идет со стороны силы. Так и сигарета демонстрирует свою силу над вами, пусть и не так чопорно, не в виде наставленного пистолета.

Повисла пауза, мне на секунду показалось, что он сейчас меня пристрелит.

Детектив переломил сигарету надвое.

– Так, и что делать? – Не глядя на меня, тихо произнес Никола.

– Я нашел решение, которое помогло мне. Когда я пришел домой и решил бросить курить, у меня на руках была купленная пачка дрянных сигарет, помните?

Никола кивнул.

– Если бы я тогда сказал: “Вот докурю последнюю и брошу”, – я бы проиграл, вместо этого каждый день вечером я доставал одну сигарету и шел в туалет.

Открывал унитаз и, в упор смотря на сигарету, проговаривал про себя: “Я сильнее тебя.” – И с этими словами я дербанил ее, разрывая на мелкие части, и спускал в унитаз.

Когда я договорил, повисла тяжелая пауза. Даже воздух в кабинете стал каким-то тягучим от напряжения. В глубине души я знал, что достучался до Николы, знал, что всколыхнул его ЭГО, а значит, он… попробует?

Напряжение стало нарастать, и я приготовился к худшему…

Глава 6

Нервы были на пределе.

Детектив играл желваками, смотря в центр стола.

Шумно выдохнув, он встал, громко отодвинув стул. Не сводя с меня взгляд, он подошел почти вплотную.

Я на всякий случай стал щуриться, готовясь к удару в челюсть.

В живот что-то кольнуло. Опустив взгляд, я увидел протянутую в мою сторону ладонь.

Видно было, каких усилий стоило это Николе. Я протянул руку, попав в крепкий захват.

– Но если это не сработает, – процедил сквозь зубы детектив, – я найду тебя в этом, как его.... жанре саморазвития, и…

В горле застрял ком, который все никак не хотел сглатываться.

Расплывшись в улыбке, Никола хлопнул меня по плечу.

– Не ссать раньше времени, вдруг твой метод сработает.

Теперь уже я громко выдохнул.

– Ладно, давай на выход, пойду на толчок твой метод пробовать… – Развернувшись, он быстрым строевым шагом пошел в сторону двери, которая только что выросла в стене словно из ниоткуда.

В прошлый раз я вышел из книги интуитивно, и как это повторить, я точно не знал.

Пробегая взглядом по потолку, я нашел небольшую трещину, откуда через облупившуюся краску сквозил свет.

Трещина была точно над столом. Разбежавшись, я оттолкнулся от стола, сбросив ворох бумаг и, уцепившись за щель, молниеносно вылетел из книги.

Оказавшись снова в книжном магазине, я замер.

Вроде никого…

На цыпочках подойдя к краю полки, я сел, свесив ноги, и мягко, как кошка, спрыгнул на плитку.

Убедившись, что никого нет рядом, осторожно приблизился к следующему стеллажу и услышал шорох.

Пригнувшись, я, как тень, юркнул на ближайшую полку.

Тут корешки книг были через одну розовые или нежно-голубые… фу, как приторно и безвкусно.

Я поспешил поменять полку, и в тот момент, когда готов был спрыгнуть, за стеллажом раздались приближающиеся шаги.

Чем дольше я медлил, тем ближе был незнакомец.

А что если это опять те полицейские?

Пятясь, я прижался вплотную к корешку.

Звук шагов все ближе.

Протиснувшись в щель между книг, я забрался в небольшое углубление.

Что это?

Всхлипывания то появлялись, то исчезали.

Сидя на корточках, я приложил ухо к страницам и стал вслушиваться.

Завалившись на бок, я потерял равновесие и провалился в книгу.

Упав на плечо, я не сразу сообразил, где я.

“ТЯФ-ТЯФ… ТЯФ”.

Я обернулся.

Между шезлонгами, поджав уши, сидела карликовая собачка.

“Ррррр”.

“ТЯФ”.

На загривке у неё была розовая заколка, и весь её вид скорее напоминал облако, чем собаку.

– Тиффани, не кричи, – раздался женский голос, – у меня от твоего лая мигрень.

Приподнявшись, возле бассейна я увидел высокую блондинку. Когда я встретился с ней взглядом, она замерла.

Девушка, похожая на Барби, одетая в красный купальник, озадаченно хлопала ресницами.

– Хулио не говорил, что нанял нового садовника. – Хмыкнув, она развернулась и пошла в сторону барной стойки. – На него не похоже… – Звякая стаканами, она нырнула под столешницу. – Не посовещавшись со мной, он взял новый персонал.

“ТЯФ.” – Собачка, видимо, не соглашалась с хозяйкой.

Встав с пола, я ахнул.

Из-за бассейна и барной стойки выглянула шикарная вилла.

Утопая в зелени, она потрясала роскошью.

Разинув рот, я, как зачарованный, переводил взгляд то на дом, то на Барби.

Бетонный фасад с безукоризненно аккуратными формами, перетекающий в дерево бежевого цвета, и окна в пол… Боже мой… Я такое видел только на открытках.

Не знаю, может, всему виной тепловой удар, но я, стянув пиджак, рухнул на край шезлонга.

– Вы уже подписали трудовой договор? – Барби вышла с бокалом вина и модельной походкой прошла к свободному шезлонгу.

Кажется, она привыкла к эффекту, который производила на мужчин, иначе не вела бы себя так, словно я зашел в магазин за хлебом.

Сделав глоток, она взяла с пола солнцезащитный крем и, намазав руки, стала массировать ноги.

Да она издевается? Горло пересохло, и еле слышно я произнес:

– А можно мне воды?

– Воды? – Переспросила блондинка, продолжая натирать себя кремом. – В этом доме только вино. Помогите мне со спиной, и налью вам выпить.

Передав мне крем, она отвернулась, перекинув волосы вперед и подставив спину.

Все, что произошло дальше, удивило даже меня…

Глава 7

Выдавив из тюбика приличную горку крема, я приложил ладонь к её разгоряченной спине.

Натирая её, я виновато смотрел вниз. В это время над Барби по обе стороны от плеч возникли две таблички.

На первой было написано: “алкогольная зависимость”.

На второй – “похоть, беспричинные половые связи”.

Я подмигивал, сопел, указывал пальцем в сторону второй привычки, но она всё никак не хотела выбираться. Я даже поднял руку, всю измазанную жирным кремом, и тыкнул в табличку, но ничего…

– Ладно, про алкоголь так про алкоголь, – пробурчал я.

– Что вы сказали? – Барби повернула лицо на бок, продемонстрировав свой идеальный профиль.

Таблички растворились в воздухе.

– Говорю, не пью я… Как же в такой шикарной вилле нет воды?

– А зачем она, когда есть вино и шампань? – Барби захихикала, издав звук, похожий на вытирание тряпкой мела с классной доски: “Хи-хи-хи”…

“Бррр” – я поежился.

Дурацкий крем всё не хотел впитываться.

Я так и эдак водил рукой, а эта липкая консистенция ни в какую не впитывалась. Мы встретились с маленьким собачьим монстром взглядом.

Мне показалось, что её черные глазки демонстрировали укор.

– Думаю, со спиной достаточно, теперь, пожалуйста, шею и ключицы.

Развернувшись в мою сторону и никак не прикрыв свои набухшие груди, Барби, закрыв глаза, подставила ключицы.

Руки на полпути застыли в оцепенении, из легких как будто выкачали кислород, и казалось, еще чуть-чуть, и я потеряю сознание, долбанувшись головой об шезлонг.

Я не дышал. Затылок стал гореть, а изнутри кололо, как если бы на завтрак я случайно проглотил бабушкины спицы.

Приоткрыв один глаз, она спросила:

– Всё хорошо?

Я что-то промычал, но мои руки не двигались с места.

То есть в мыслях я уже совершал все похабные дела, которые беспрестанно лезли мне в голову… Чёрт возьми, её соски, они сведут меня с ума.

Но при этом я, как долбанная программа, умел только то, что было запрограммировано, а именно помогать избавляться от вредных привычек и приобретать полезные.

И вот я, как натуральный дятел, млею.

– Может, мы поговорим об алкоголе?

– А что о нем говорить, его пить надо. – Барби закусила губу, и я увидел, как капелька пота медленно спускается в ложбинку её груди.

В голове заискрило, и, не в силах больше терпеть, я встал и, сделав три шага на ватных ногах, плашмя спиной вперед свалился в бассейн.

Освежающая вода накрыла волной и смысла весь накал, заливаясь в уши и в отдаленные участки моей души.

Выдыхая, я с открытыми глазами опускался на самое дно.

Сквозь толщу воды я увидел, как Барби нырнула следом и, подхватив меня под мышки, потянула вверх.

Господи, её волосы, ноги, талия – я готов был умереть прямо тут.

Мы всплыли.

– Какого черта ты устроил? – Барби непонимающе хлопала ресницами.

“ТЯФ-ТЯФ”, – подключившись к хозяйке, собака тоже решила прочитать мне нотации.

– Послушай, я тут ненадолго.

– Все тут ненадолго. Мой муж, – она закатила глаза, – я его не вижу, понимаешь? Он пропадает черт-те где, оставляя меня тут, как пленницу. Я сижу тут, от скуки заводя интрижки то с тренером по йоге, то с механиком, а потом… – её нижняя челюсть стала подрагивать, – он объявляется, обнаружив меня в постели со своим деловым партнером. И застреливает его, меня… и наконец себя.

Я покачивался в воде. До меня только сейчас дошло.

– Погоди, о каком конце ты говоришь?

– О конце представления, о чём ещё? – Девушка подплыла к бортику бассейна и одним движением выбралась, оставив меня смотреть на то, как красиво по её телу стекает вода.

– Ты думаешь, это представление? – Спросил я.

Барби зашла за барную стойку и, достав откуда-то белое полотенце, стала закрывать столь пикантные части своего тела.

– А что это по-твоему? – Она обвела руками виллу. – Всё это декорации, муляж, там даже на втором этаже мебели нет.

Я уставился туда, куда показывала Барби.

– Я как пленница, которую взяли в оборот, заставив всю жизнь отыгрывать одну и ту же сцену.

– И поэтому ты пьешь? – Закончил я за неё, подплыв к краю бассейна.

– В том числе…

Подтянувшись, я встал напротив Барби, сидевшей на шезлонге.

Подбежала Тиффани и стала лакать из лужи, образовавшейся подо мной.

– Так уходи…

Девушка промолчала.

– Мне и тут хорошо, всё есть…

– Погоди, ты сама минуту назад говорила, что ты заложница и вынуждена отыгрывать одну и ту же сцену.

– Да, но… Я запуталась… – Барби заплакала. – Ты симпатичный, вот я и решила разнообразить свою жизнь.

Я подошел к краю бассейна и впервые увидел свое отражение.

Черные коротко стриженные волосы с зализанным наверх вихром, юное лицо на вид 27-29 лет. Нос чуть больше среднего, но это скорее плюс, чем минус, без него уж слишком смазливый был бы… Всхлипывания сбили меня, и я отвернулся.

– Послушай… У тебя хотя бы вилла и бассейн есть, у меня так вообще только стол, стул да флипчарт на трех ножках были.

Барби подняла на меня заплаканные глаза, и я увидел перемену в её лице.

– И я мало что умею, – продолжил я, – а точно знаю только, как легко бросать вредные привычки, причем без зачитывания нотаций и без скучной теории.

Я взял паузу, дав ей возможность услышать меня.

– Хочешь разнообразить свою жизнь и узнать, как легко можно избавиться от алкогольной зависимости?

Барби еле заметно кивнула, а потом еще раз… И я знал, что, завладев её вниманием, прямо сейчас сделаю её другим человеком.

Глава 8

– Раньше я сам любил выпить. За милую душу! Как же было в кайф забраться с другом в бар, заказать черное нефильтрованное, порцию чесночных гренок и… – Во рту образовалась слюна. Махнув головой, я продолжил:

– Сидеть и просто разговаривать.

В такие моменты я чувствовал, как разговор тёк сам собой, а я, просто поддавшись этому потоку, наслаждался компанией. Но было одно но…

Барби, закинув ногу на ногу, внимательно слушала.

– Назавтра я сталкивался с последствиями: голова ватная, живот тянет, настроение такое, что хочется завернуться в простынь и поиграть в мумию до конца своих дней.

Каждое утро у меня складывалось ощущение, что я постоянно кредитуюсь, соглашаясь на самые гадкие условия. – Барби прищурилась. – То есть в моменте, конечно, было хорошо, но утром ждала расплата. И первое время я даже свыкся, мол, у любой медали две стороны.

Оторвусь накануне, а на утро, ну что ж… буду отдавать с процентами.

Проценты накапливались, а вместе с тем и последствия… – Я выжал из себя что-то вроде полуулыбки и сел на свободный шезлонг рядом с Барби. – Рос живот, портилось здоровье, страдала нервная система, и теперь любой досуг был невозможен, если к моей правой руке не была приклеена бутылка пива, понимаешь? – Барби еле заметно кивнула. – А когда я решил попробовать жить без алкоголя, ну просто ради интереса, то множество друзей стали приятелями, а потом и вовсе испарились… Оказалось, бухлишко отлично маскировало шероховатости общения. То есть по большому счету разговаривать было не о чем, но после второй бутылки это уже было не столь важно.

Первое время я тосковал, но знал, что отсутствие алкоголя – это что-то вроде фильтра, который позволит трезво взглянуть на вещи и оценить происходящее.

– И как оценил? – Поинтересовалась Барби, аккуратно покусывая ногти.

– Хреново, как… Замкнулся в себе и чувствовал себя никому не нужным.

– Так себе мотивация, – ответила девушка, облокотившись о спинку шезлонга.

– Да… Хм, не всё было гладко, но только спустя время я понял, что эта стадия в виде грусти и печали была обязательной. Во мне образовалась пустота, что-то вроде вакуума. И грустно мне было не столько из-за приятелей, которые ушли из моей жизни, сколько из-за себя, так как было тревожно оставлять эту самую пустоту пустотной, если понимаешь, о чём я.

– ТЯФ.

Я посмотрел на собачонку, которая тоже меня внимательно слушала и, казалось, понимала, что я говорю.

– Не было легко, это только в мотивационных книжках пишется, что всё будет окей. По факту всё было ни хрена не окей. Тогда в поисках того, чем бы свою пустоту заполнить, я узнал о китайском чае и решил попробовать.

– Даже не думай, что я винишко променяю на какой-то там чай.