Плохая девочка. Путь к тебе Сокол Лена
Лена Сокол
Слоган
Самые сильные чувства не проходят бесследно.
Плейлист
Sam Smith – Midnight Train
NANSI & SIDOROV – Любовь-игра
Елка – Моревнутри
Sam Smith – Good At Goodbye
KREC – Нежность
Bruno Mars – It Will Rain
Антон Беляев – Лететь
Марсель – Эта песня для тебя
GAYLE – Abcdefu
Триада – Белый танец
AURORA – Cure For Me
Bad Balance – Страсть
Brian McKnight – Nobody
Братья Грим – Вторая половина
Каста – Радиосигналы
Часть 1
Каждая история любви в итоге ведет к трагедии.
Мариана
– О, нет. – Выдыхает он, едва завидев меня на пороге своей квартиры.
Спешит захлопнуть перед моим носом дверь, но я оказываюсь быстрее – носок моего ботинка упрямо вклинивается в пространство между дверным полотном и косяком.
– Да погоди! – Устало стону я, дергая на себя ручку двери. – Ну!
– Только не ты. – Сквозь зубы, сокрушенно произносит парень. Высовывает голову наружу и настороженно оглядывает лестничную площадку. – Мне проблемы не нужны, понимаешь?
– С каких это пор ты боишься проблем? – Усмехаюсь я.
– С тех пор, как твой парень разбил мне нос и чуть не сломал челюсть! – Он переводит на меня недовольный взгляд. – И это не считая того, что все мое тело похоже на отбивную.
– Кай – не мой парень. – Качаю головой. – Я тебе уже говорила.
– За минуту до того, как он набросился на меня? Ах, да. И как я мог забыть?
– Ви-и-ить… – стону я, беспомощно опустив плечи.
Меня пошатывает. Приходится опереться рукой о стену.
– Что тебе нужно, Мариана? – Сочувственно оглядывает меня парень.
– У тебя он точно не станет меня искать.
– Не хочешь его видеть?
– Не-а. – Отвечаю я, пытаясь сфокусировать взгляд на его лице. – Можно мне войти?
Голова кружится, и удерживаться на ногах становится все труднее.
– Ты пьяна. – Констатирует Виктор.
– Разве только самую малость. – Пытаюсь показать пальцами, крошечное количество алкоголя, который выпила этой ночью.
Но Витя – парень не глупый, сразу видит, где вранье. Молчит и смотрит с осуждением, но мне плевать, что он подумает.
– Пьяна и отвратительно выглядишь. – Добавляет он.
– Мне больше некуда идти. – Жалобно произношу я. Вдруг меня поводит вперед, и я буквально повисаю на его шее. – Мне нужно выспаться, Вить…
– Тебе, конечно, плевать, что я рискую своим здоровьем? – Уже не так сердито произносит он, подхватывая меня и крепко прижимая к себе.
Но у меня нет сил на ответ, я просто закрываю глаза и проваливаюсь в небытие. Все хорошо, я в безопасности – кажется, этому парню можно доверять.
«Я люблю тебя, Мариана»…
«Я буду здесь!»
Его голос звенит эхом, раздирая неистовой болью мою черепную коробку.
Даже во сне Кай находит способ причинить мне страдания.
– Прекрати!.. – прошу я, отмахиваясь. – Хватит! Все! Я не хочу…
– Проснулась? Наконец-то. – Приводит меня в чувство голос Виктора.
И я, встрепенувшись, открываю глаза.
Мутные пятна через мгновение выстраиваются в стройный ряд ярких картинок. Кажется, это чья-то спальня. Темные обои, стол, компьютер, шторы зашторены. Постель – на ней я лежу, и Виктор – сидит на краю этой постели со стаканом воды в руке.
– Где… я? – Мой голос похож на скрип ржавой металлической двери.
– В моей комнате. – Усмехается он. – Уже забыла?
– Что я делаю у тебя в комнате? – Испуганно спрашиваю я, натягивая на себя одеяло.
Но мое волнение вызывает у него лишь улыбку.
– Не кричи. – Просит парень. – Мать дома.
– Кто? Твоя мать?! – Нахмурившись, я пытаюсь восстановить в памяти события последних часов. – Ты что, живешь с мамой?
Так, по порядку.
Мы расстались с Каем. С моим сводным братом, моей ржавой занозой в сердце. Моим безжалостным обидчиком и самой главной страстью моей жизни. Моей первой любовью… Моей…
Господи.
Мы расстались скандально и грязно.
Его семья хотела обобрать меня, а Кай стал добровольным исполнителем их жестокой воли – в его обязанности входило влюбить в себя доверчивую дурочку и ободрать ее до последней нитки. Он причинил мне самую большую в моей жизни боль – растоптал мои чувства.
– Ну, мне восемнадцать. – Рассуждает Виктор, вырывая меня из плена собственных гнетущих мыслей. – К чему снимать отдельное жилье, если эта двушка в пятнадцати минутах от универа?
– Экономишь, значит. – Вздыхаю я, касаясь пальцами висков и закрывая глаза от подступающей головной боли.
– Так живут все, у кого нет дома с бассейном. Примерно две сотни семей в этой старой девятиэтажке, и десятки тысяч по всему городу.
Я поднимаю на него вопросительный взгляд.
– Прости, захотелось оправдаться перед тобой за отсутствие комфорта в нашей квартире. – Парень нервно прочищает горло.
– Я не избалованная принцесса, если ты об этом. – Морщусь я. – И мы жили совсем не богато до того, как бизнес родителей стал приносить первую прибыль.
– Кстати, вот. – Спохватывается он, протягивая мне стакан с водой, который все еще держит в руке, и блистер с таблетками со столика. – Должно помочь.
– От чего?
– От похмелья, конечно.
Я недоверчиво принимаю блистер, достаю пару таблеток, закидываю в рот и медленно запиваю водой.
– Спасибо. – Отдаю ему пустой стакан обратно. – Голова действительно раскалывается.
– Минут через десять станет легче. – Заверяет Виктор. – Полежи пока.
И я послушно опускаюсь обратно на подушку и уставляюсь в потолок. Мне должно быть стыдно за то, что завалилась в не совсем трезвом состоянии (точнее, в совсем не трезвом) к постороннему человеку. Но все, что я сейчас ощущаю – лишь пустота. Мне все равно, что будет дальше. Мне вообще на все – все равно.
– Как ты нашла мой адрес? – Негромко спрашивает Виктор.
Я провожу ладонями по лицу, выдыхаю и поворачиваюсь к нему.
– Не имею ни малейшего представления.
– Серьезно?
Я сглатываю.
– Абсолютно. Я даже не помню, как провела последние сутки, и где.
– Ух, ты. – Присвистывает он.
Его лицо озаряет улыбка.
– Последнее, что помню, как кружила по району на такси, пытаясь отыскать нужный дом. А потом спрашивала у твоих соседей, где здесь живет большой, крепкий парень с клюшкой. – Я трясу головой, и это движение отзывается нестерпимой болью в затылке.
– Ты, наверное, хотела пойти к Алинке: она живет в крайнем подъезде дома напротив. – Пожимает плечами Виктор.
В его взгляде сейчас, хотя бы, не видно осуждения или сочувствия. Он смотрит на меня с живым интересом.
– Во-о-от как я узнала, где тебя искать… – Осеняет меня. – Точно. Она ведь говорила, что вы соседи. – Я облизываю пересохшие губы. – Нет. Я бы не пошла к ней, Алина не захочет меня видеть.
– Что-то случилось? – Хмурится он.
– Да так. – Вздыхаю я и делаю то, что следовало сделать сразу, как проснулась: отгибаю одеяло и проверяю, что под ним. На мне мой топик и трусы, больше ничего.
Кто-то раздел меня? Или…
– Ты сама сняла юбку и колготки. – Предупреждая вопросы, замечает Виктор.
Я возвращаю одеяло на место и уставляюсь на него.
– Мы же с тобой не…
Его глаза округляются.
– Нет! – Выпаливает он. – Я не сплю с пьяными девицами, не способными себя контролировать.
– Так мы… – На всякий случай решаю уточнить я.
– Ничего не было. – Твердо отвечает Виктор, подтверждая свои слова перекрещиванием рук.
– Ясно. – Я опять уставляюсь в потолок.
В груди такая тяжесть, будто сверху на мне лежит наковальня.
– Но это не значит, что мне не хотелось. – Острит парень. – Ты ведь красивая девушка, и…
– И сколько я спала? – Перебиваю я его.
– Тринадцать часов. – Немного подумав, отвечает Виктор.
– Понятно. – Глухо отзываюсь. – А какой сейчас день недели?
– Ты серьезно? – Выдыхает он, наклоняясь над моим лицом.
– Немного потерялась во времени.
– Сколько ты выпила?
– Не знаю. Мешала все подряд. – Безразлично глядя в потолок, констатирую я. – А потом провал. Теперь пытаюсь понять, сколько времени прошло с тех пор, как…
В горле встает ком.
Мне плохо. И кажется, что плохо мне теперь будет всегда. Всякий раз, когда буду думать о нем.
Я задыхаюсь от мыслей, воспоминаний, флешбэков, что картинками лезут в голову. Любое воспоминание о Кае будет причинять мне боль до конца моих дней.
– Тебя я не видел с того момента, как Кай разбил мне нос и чуть не сломал челюсть. – Виктор касается пальцами припухшего лица. Я поворачиваюсь и замечаю, что его нос действительно выглядит не очень, и отек немного распространился на пространство под глазами. – Это было позавчера, Мариана.
– Позавчера… – Произношу я задумчиво.
Позавчера моя жизнь раскололась на «до» и «после». Я узнала, что меня бессовестно использовали. А еще была та девушка – Эмилия. Она ждет ребенка от Кая. Он станет отцом.
Ага.
И я приказала всей их семейке убираться из моего дома. Позавчера.
Ах, да. Еще я целовалась с Витей на глазах своей лучшей подруги, которая в него влюблена.
– Черт… – Я стискиваю зубы и беззвучно стону.
– Будь добра, не мычи, мать подумает, что мы трахаемся. – Смеется Виктор.
Значит, мне только кажется, что беззвучно.
– Можно я останусь у тебя еще на пару дней? – Вдруг огорошиваю его вопросом.
– Чего? – Таращится он на меня.
– Я не была дома с позавчера, и возвращаться туда мне совершенно не хочется, понимаешь? Мне нужно время – прийти в себя. Нужно, чтобы отпустило, хотя бы, немного.
– Ты не была дома двое суток?
Я мотаю головой:
– Меня там никто не ждет.
– А как же…
– Не произноси его имя! – Хватаю его за рукав футболки.
Витя с непониманием уставляется на мою руку, затем громко сглатывает.
– Может, вам лучше не бегать друг от друга? – Спрашивает он спустя долгих полминуты.
– Ты ничего не знаешь. – Я отвожу в сторону взгляд.
– Кай, может, и не самый примерный мальчик, – рассуждает Виктор с сомнением, – но ты ему явно не безразлична. И даже больше – он помешался на тебе, хоть и сам тому не рад.
– Ты знаешь его не дольше меня. – Возражаю я, глядя в стену. – Если он и испытывает к кому-то чувства, то только к себе.
– Нет. Ты изменила его, – упорствует Виктор. – И я ничуть не удивлен. Только такая, как ты, могла пробудить в нем чувства. Ему, конечно, тесно в них, как в одежде с чужого плеча, но они есть. Думаю, Кай мог бы постараться.
– Все. – Прошу я, обхватывая голову руками. – Замолчи.
– И если ваши чувства взаимны, вам следовало бы попытаться сохранить отношения.
– Это не отношения! – Взрываюсь я. – Садо-мазо какое-то! – Бросаю взгляд на растерянное лицо Вити. – Любовь… Которую причиняют, а не дарят. И страданий всегда больше, чем радости. Эти «отношения», как ты их называешь, имели смысл, пока мне нравилось страдать, но больше я этого не хочу. Ни один человек не стоит того, чтобы из-за него жертвовать собой!
– Тс-с. – Парень жестом просит не орать.
– Тогда помолчи и ты.
– Но ты ведь любишь его.
Я осекаюсь. Мне нечем крыть. Может, и люблю, но теперь я каменная – изнутри и снаружи. Пустота, вызванная разочарованием, сильнее любых других чувств. Она их поглощает, замещает собой.
– Себя я люблю больше. – С горечью, наконец, произношу я.
Эти чувства источили меня, как вода точит камень. Обтесали, изменили форму. И если пытаться продолжать в том же духе, вскоре от меня не останется ничего.
– Кай – испорченный мальчишка с ненавистью вместо крови в венах. – Добавляю я скрипучим голосом. – Он ломает все, к чему прикасается. Играет людьми, как игрушками, забывая о том, что они живые, и что у них тоже есть чувства. Посмотри на себя – тебе тоже досталось. Он – настоящий псих, в секунду теряющий контроль. Опасный для общества. Что будет дальше, если я забуду обо всем, что он сделал, и останусь с ним? Качели? Два дня счастья и неделя ада? А потом по кругу – снова и снова, как на гребаной карусели? Спасибо, я накаталась и хочу сойти прямо сейчас, пока меня не вырвало.
– Поэтому ты прячешься от него? – С теплотой в голосе спрашивает Виктор.
– Мне нужно накопить сил. – Честно отвечаю я.
Оттолкнуть Кая, глядя ему в глаза, очень сложно. Практически невозможно. И я знаю, что еще не готова, что могу дать слабину, растаять от его прикосновений, от его сладких слов.
– Вам все равно придется встретиться.
– Не хочу думать об этом сейчас. – Вздыхаю я, до боли закусывая губу.
Виктор встает, открывает шторы. За окном догорает закат.
Ничего себе. Закат. Я проспала весь день.
– Ты, наверное, голодна? – Спрашивает он, оборачиваясь ко мне.
– Я ничего не хочу. Вообще ничего.
– Ладно. Мать уйдет, и мы поедим.
– Что ты ей сказал? – Интересуюсь я, приподнимаясь на подушке. Голову начинает понемногу отпускать, и мысли проясняются. – Насчет меня.
– Что ты – моя девушка. – Улыбается Виктор, пожимая плечами. Надо признать, улыбка ему очень идет: его лицо сразу становится красивым, сияющим. – А что мне было говорить?
– Пьяная девица в кожаной юбке, сетчатых колготках и сапогах на шпильке, заявившаяся к тебе в шесть утра и больше похожая на шлюху после смены – твоя девушка? – Беззвучно смеюсь я.
– Как уж есть. – Усмехается он, разводя руками. – Обычно я не вожу к себе девушек, и они не остаются на ночь! Один раз после выпускного здесь была Алинка, но мать тогда уезжала на дачу, а второй раз – это когда приходила Дашка, моя напарница по научному проекту, но у нас ничего такого не было, и вечером она уехала с Ка…
По тому, как кровь отливает от его лица, я понимаю, что Витька нечаянно проговорился и теперь не знает, как выкрутиться.
– С Каем? – Хрипло говорю я.
– Я не знаю, встречались вы уже тогда или еще нет. – Пряча взгляд, отвечает парень.
– Когда это было? – Мне становится трудно дышать.
– Когда его отстраняли на пару недель от тренировок и игр после драки с Лернером…
Кай тогда частенько не ночевал дома, так что очень на него похоже.
– Он своего не упустит. – Тихо произношу я, пытаясь улыбнуться.
– Слушай, прости. – Виктор снова опускается на край постели, вынуждая меня посмотреть на него. – Я не хотел. Вырвалось. Тебе неприятно было это слышать, и я жалею, что ляпнул, не подумав.
– Ничего. – Безжизненно говорю я. – Он целует меня при всех, затем бьет Макса, затем спит с другой девчонкой – вроде все логично. Вполне в стиле Кая.
– Не бери ты в голову. – Чешет затылок Виктор. – Парни они… ну… по-другому устроены. Для него этот… э-э-э… случайный контакт с Дашкой, он ничего не значил. Я уверен.
Я вижу, как парень краснеет от неловкости за друга, и меня это забавляет. У меня не получается удержаться от улыбки.
– Конечно, я понимаю.
В тот момент, когда все мои мысли – каждую чертову минуту – были заняты Каем, он веселился с другой девчонкой, чье имя, уверена, даже не запомнил. Пока я пыталась готовиться к тесту, он обменивался с ней слюной, купался в ее поту, исследовал ее тело руками, глазами, языком, насаживал ее на себя – глубоко и яростно, пока не кончил…
Представив, как Кай тяжело дышит, прижав к себе незнакомку и уткнувшись носом в ее волосы, я содрогаюсь от подступающей тошноты. Мне хочется отмыться от одних только картин, предстающих перед моим внутренним взором. Как его только не выворачивает от брезгливости, когда он прикасается к кому попало? Что он за человек такой?!
– Мариана? – Виктор касается моей руки.
И я вздрагиваю.
– Мне жаль, ему следовало лучше относиться к тебе.
– Я в порядке.
Но, судя по его взгляду, мои слова не произвели должного эффекта.
– Все это не стоит того, чтобы ты вставала на путь саморазрушения. – Мягко произносит он.
– Даже и не думала.
– В какой момент? Когда надиралась ночью до бессознанки непонятно где, или когда делала это уродливое тату на щиколотке? – Его правая бровь приподнимается. – Прости, я не специально: увидел его, когда твоя нога выставилась из-под одеяла.
Я зажмуриваюсь, вспомнив про татуировку. Вздыхаю с досады, затем открываю глаза и медленно достаю ногу из-под одеяла. На щиколотке, под заживляющей пленкой, темнеет маленькая надпись: «NO MORE».
– Оно не уродливое. – Неуверенно говорю я, вытягивая ногу.
– Значит, глупое, пошлое и пафосное. – Цокнув языком, с умным видом заключает Виктор.
– Разве что слегка. – Соглашаюсь я, улыбнувшись, и продолжаю разглядывать татуировку.
– Зато, когда завяжешь с выпивкой и ночными гулянками, сможешь набить рядом «wine». – Хмыкает он. – Получится «no more wine» – «никакого больше вина».
– Или «pain». – Задумываюсь я. – No more pain – больше никакой боли. Никогда. – Качаю головой. – Вот черт! Я же хотела набить напоминашку: типа больше никогда не верь никому. Никогда не чувствуй, не позволяй себе влюбляться, и тогда тебе не будет больно. Но по факту… Черт, черт! – Сокрушаюсь я, пряча ногу под одеяло. – По факту, я буду вспоминать о нем всякий раз, когда вижу эти долбанные слова! – Я смеюсь, закрыв глаза и мотая головой. – Вот дерьмо. Лучше сдохнуть, чем вот это вот все…
– Что мне в тебе нравится, так это оптимизм. – Сжав мою ладонь, говорит Виктор.
И в следующее мгновение из-за двери раздается женский голос:
– Вить?
– Мать пошла к подруге, провожу ее. – Отпустив мою руку, поднимается он. – Лежи, я сейчас вернусь.
– Спасибо тебе. За все. – Шепчу я.
Кай
Дверь открывается прежде, чем я успеваю в нее постучать. Застываю с поднятой вверх рукой:
– Здравствуйте.
Женщина хмуро оглядывает меня сверху донизу и кривит ртом. Похоже, это его мать.
– Вить, это, наверное, к тебе. – Бросает она через плечо.
И выходит из квартиры, едва я успеваю отойти в сторону, чтобы уступить ей дорогу. Я возвращаю взгляд на порог, и вижу в прихожей Сереброва. Он в домашних спортивных брюках, футболке и босиком.
Парень замирает, увидев меня. Его глаза округляются – Витек теряет самообладание. Но только на мгновение, уже через секунду он сжимает губы в тонкую бесцветную линию:
– Чего тебе?
Звуки шагов его матери удаляются вниз по лестнице.