Конкурс убийц Леонов Николай

Глава 11

– Топчемся на одном месте, – с некоторой досадой сказал Гуров, когда они с Крячко остались наедине. – У меня создалось впечатление, что Ольга явно что-то знает, но не говорит. Или подозревает кого-то, но нам не говорит. Не хочет высказывать свое предположение. Осторожничает.

– Может, она просто боится ошибиться и ненароком подставить кого-то под подозрение? – ответил Станислав. – Эх, нам бы узнать, что там, на этих видео! Но Пятаков нам не скажет…

– Может, и не скажет, а может, и скажет, – нахмурился Гуров, который, заложив руки за спину, ходил из угла в угол номера и размышлял. – Завтра утром нужно с ним созвониться и настоять, чтобы он рассказал нам, как продвигается следствие. Наверняка уже к завтрашнему утру будут известны и результаты баллистической экспертизы, и какие-то данные, собранные криминалистами на месте убийства. Не может такого быть, чтобы на месте преступления не осталось никаких следов. Опять же, сумочка…

– Да, если пистолет подбросили, то, может, и на ней какие-то следы обнаружат. Хотя если преступник был в перчатках… – подхватил рассуждения друга Крячко.

– Угу. В перчатках, в бахилах и в балаклаве, – с сарказмом заметил Гуров. – Нынче столько криминальных фильмов и романов о том, как преступники могут обмануть полицию, что я не удивлюсь, если следов вообще никаких в номере не найдут. Сегодня, если сильно захочешь кого-то убить и кого-то подставить, то подготовиться к этому нужно заранее. Если убила не Ольга, и наши с тобой предположения, что ее кто-то подставил, правильные, то вполне возможно, что планировалось убийство не сегодня и не вчера.

– А значит, все было продумано до мелочей, – согласился Крячко. – Наверняка этот человек хорошо знал Кирьяновых и их привычки, распорядок дня и то, что Ольга ходит поплавать в верхний бассейн.

– Но она ведь не по расписанию туда ходит, – поднял указательный палец Гуров. – Как я понял, открывали ей, как, впрочем, и нам, только по звонку Катерине. Та, в свою очередь, перезванивала дежурной горничной, если она сама в этот день не была на смене.

– Значит, убийца точно знал тот момент, когда Ольги не будет в номере, – согласно кивнул Крячко. – А это означает, что он хорошо знал и горничных, которые открывали Ольге выход на крышу.

– И имел ключ от номера, – добавил Гуров и посмотрел на Станислава. – Кто-то из обслуги? – задался он вопросом.

– Во всяком случае, если не кто-то из служащих, то некто, кто имел непосредственное отношение к отелю или к тому, кто вчера дежурил – охраннику, секьюрити или горничным.

Лев Иванович вспомнил о странном поведении охранника, которого сменили сегодня утром. Тот не стал задерживаться, даже зная, что в гостинице во время его дежурства произошло убийство, и быстро ушел, едва его сменщик переступил порог комнаты охраны.

– Надо бы нам поговорить с охранником, который дежурил вчера и сменился утром, – заметил он. – Сейчас я ему позвоню и узнаю, где он и как с ним можно встретиться.

Лев Иванович нашел в записной книжке номер телефона молодого охранника, который ему дал пожилой сменщик, и набрал его на своем телефоне. Ему никто не ответил. Тогда Гуров еще раз набрал, и снова в ответ были лишь гудки.

– Не берет, – пожал он плечами.

– Напиши ему или голосовое отправь, чтобы перезвонил тебе, как только сможет. Мало ли у человека дел в выходные.

– Не стану я писать и наговаривать, – категорично ответил Лев Иванович. – Сам перезвонит. А если нет, то мы его адрес у его начальника узнаем, и вечером сами к нему нагрянем.

– Сдается мне, что мы не одни такие умники с тобой, и Пятаков наверняка уже с этим охранником беседовал, – махнул рукой Крячко.

– Наверняка мы это не знаем. Пятаков мог и отложить допрос свидетеля, – предположил Лев Иванович. – Он спал дома, когда я ему звонил, чтобы взять добро на разговор с Ольгой. Так что и он, скорее всего, оставил эту работу на завтра, когда будут известны результаты экспертиз.

– Что ж, тогда нам только остается прогуляться до моря и присоединиться к нашим женам, – ответил Станислав на невысказанный вопрос Гурова, а что же им, собственно, сегодня делать дальше. – Наталья прислала мне эсэмэс с кучей вопросов и просьбой тотчас же приехать к ним, когда освободимся.

– Жара вроде бы стала спадать, – заметил Лев Иванович. – Можно и в море поплавать. Правда, и утешительного рассказать нашим взволнованным судьбой Ольги дамам до сих пор нечего.

– Вот так им и скажем, – рассмеялся Крячко.

Утром следующего дня, когда Наталья и Мария, взяв машину Крячко, отправились в соседний городок прогуляться, Гуров и Станислав решили все-таки съездить на квартиру к охраннику, дежурившему в отеле в день убийства. Накануне вечером, так и не дозвонившись до Антона Тропинина, они созвонились с его начальником и узнали домашний адрес. Чтобы не плутать по городу, который не очень хорошо знали, решили вызвать такси. Но тут на телефоне Льва Ивановича заиграл рингтон.

– Лев Иванович, – раздался в трубке спокойный голос Пятакова. – Нам срочно нужно поговорить. Вы у себя в номере? Можете подъехать прямо сейчас к управлению? Я встречу вас со Станиславом Васильевичем. – Он быстро, словно боясь, что Гуров внезапно прервет связь, назвал адрес.

– И вам доброго утра, Илья Ильич, – Гуров удивленно посмотрел на Станислава и прошептал, прикрыв микрофон ладонью: – Пятаков просит нас приехать в управление.

– Мне сейчас не до приветствий, – буркнул в ответ оперативник.

– Что, настроение не очень?

– Не очень, – согласился Пятаков. – Да и у вас оно не будет радужным, когда узнаете новости.

– Они касаются нас?

– И вас в том числе. В общем, через десять минут я жду вас у управления.

Пятаков отсоединился.

– Что там у них приключилось? – поинтересовался Станислав, видя, как озадаченно хмурится Гуров.

– Да черт его знает, – досадливо чертыхнулся Лев Иванович. – Просит нас срочно приехать в управление на важный разговор. Так что придется вместо опроса охранника ехать в местный УГРО.

– А что конкретно он от нас хочет, не сказал?

– Нет, – коротко ответил Лев Иванович и шагнул к подъехавшей на стоянку отеля машине такси.

Доехали до управления с опозданием, с утра на улицах были неимоверные пробки, но Пятаков, как и обещал, терпеливо ожидал их, смоля сигаретку, в тени здания.

– Пройдемте сразу к начальнику в кабинет, – отвечая на рукопожатие полковников и не отвечая на вопрос Гурова, в чем, собственно, дело, сказал Пятаков и направился внутрь управления. Крячко, переглянувшись со Львом Ивановичем, пожал плечами и тихо сказал – так, чтобы его слышал только Гуров:

– Посмотри-ка, какая загадочность…

– Ничего загадочного, просто нас уже ждут, поэтому все объяснения на месте, – ответил, не оглядываясь, Пятаков. Слух у него оказался как у летучей мыши – необыкновенно острый.

В кабинете начальника Анапского управления уголовного розыска их встретил крепко сбитый и высокий мужчина лет тридцати пяти – тридцати восьми.

– Полковник Еловец Александр Александрович, – представился он, протянув руку для приветствия. Потом указал на стулья и по-деловому поинтересовался: – Чай, кофе не желаете? Есть минералка.

– Нет, спасибо, ничего не нужно, – ответил Лев Иванович, но вопросительно покосился на Станислава, и тот коротко кивнул, соглашаясь. – Чем обязаны?

Еловец ответил, посмотрев на Пятакова:

– А вот Илья Ильич вам сейчас все и расскажет.

Все расселись, но Пятаков все медлил и смотрел на часы, словно ожидал чего-то или кого-то. В кабинет быстрым шагом вошел Андрей Лемешев, поздоровался на ходу со всеми и, положив перед Пятаковым на стол папку, сел рядом.

– Тут вот какое дело, – Пятаков поднял голову и посмотрел поочередно на Льва Ивановича и Станислава. Гуров отметил для себя, что хотя Пятаков и смотрит собеседнику в лицо, глазами с ним старается не встречаться. Сразу же отводит взгляд, не давая зацепиться. – Сегодня были получены результаты баллистической экспертизы. Ну, вы знаете, что положено пробивать все оружие, которое было найдено в ходе обыска… Так вот, пистолетик, который находился в сумочке Кирьяновой, оказался засвеченным.

– Илья Ильич, давайте ближе к делу, – поторопил его начальник.

– Так вот, – повторил с нажимом Пятаков, – из этого самого пистолета тринадцать лет назад был убит еще один московский писатель. Некто Леонидов Владислав Владленович. Оружия тогда на месте преступления не нашли. И до вчерашнего дня этот пистолет больше нигде не появлялся. Не поймали тогда и убийцу писателя. Дело до сих пор не раскрыто. Узнав об этом обстоятельстве, я рассказал о нем Александру Александровичу, а заодно и о том, что вы остановились в гостинице, где произошло убийство.

– Хм, – хмыкнул Еловец и насмешливо глянул на Пятакова. – Рассказал, когда я ему сказал, что ему нужно теперь же, сегодня, ехать в Москву и там рыть… Кхм, – неловко кашлянул он, – изучать старое дело. Впрочем, Илья Ильич мне рассказал и то, что не стал препятствовать вашему, так сказать, неофициальному расследованию. Поэтому мне и захотелось узнать, насколько вы продвинулись в расследовании. Есть в этом деле еще что-то, что мы пока не знаем?

«Ловко это они провернули, – подумал Лев Иванович. – Как только дело оказалось в тупике, им сразу же понадобились новые помощники, и тут мы с Крячко очень удачно подвернулись им под руку».

Гуров провел рукой по волосам и, склонив голову, спрятал улыбку, которая невольно появилась у него в уголках губ.

– Мы и сами со многими моментами еще незнакомы, – не отвечая прямо на вопрос, но давая понять, что готовы помочь с расследованием, ответил Лев Иванович.

– Без проблем. – Еловец посмотрел на Пятакова, и тот подвинул папку, которая лежала перед ним, Гурову и Крячко.

Пока Лев Иванович изучал результаты экспертизы, отчеты и прочие документы, которые успели собрать местные оперативники, Крячко поинтересовался:

– На камерах наблюдения что-нибудь интересное было зафиксировано на момент убийства?

– Камеры… – недовольно покрутил головой Пятаков. – С ними, видите ли, весьма подозрительная история приключилась накануне вечером. Они почему-то перестали передавать картинку на монитор и вообще записывать. Причем все сразу, все до одной. Все это очень странно, и объясняется лишь тем, что их кто-то специально вывел из строя. Техники должны были прибыть только утром. Мы сняли отпечатки с оборудования, но все без толку. Похоже, что действовал тот, кто разбирается в этом не хуже специалистов.

– А что с версией по Слепакову? Его опрашивали?

– Я вчера его нашел, привез в управление и опросил, – отозвался Лемешев. – Версия с убийством после ссоры отпадает. У Артура Павловича железное алиби на время убийства. Он был в номере и разговаривал по телефону со своей тринадцатилетней дочерью. Это подтверждает и его сожительница Инга Лаврентьевна Корсун. Я проверил, позвонив оператору связи, и они также подтвердили наличие входящего звонка на телефон Слепакова и длительность разговора на время убийства.

– Разговаривал с дочкой в пять утра? – удивился Крячко.

– Да, его первая жена живет в Красноярске, где разница с Москвой четыре часа. Так что тут все нормально, – пожал плечами Андрей.

– А вместо Слепакова с ней не могла разговаривать, например, та же Корсун?

– Нет, я перестраховался и сам позвонил на номер. Ответила девочка, и она подтвердила, что разговаривала с папой, – ответил Лемешев.

– А что с биологическими следами в номере? Что-то было выявлено? – поднял голову от бумаг Гуров.

– Не все анализы еще готовы, – ответил Пятаков и, потянувшись к Гурову, вытянул из стопки бумаг одну и протянул ее Льву Ивановичу.

Гуров молча взял ее и быстро пробежал глазами.

– Да, пока что ничего конкретного, – согласился он. – Много следов, принадлежащих Кирьяновым, но они там и жили. Пара отпечатков горничной, которая делала уборку номера накануне… Кстати, – Лев Иванович посмотрел на Пятакова. – Мне Мира Евсеева не сказала, что она делала там уборку перед днем убийства.

– Ну, делала и делала. Не она, так кто-то другой бы убирался. Это входит в ее обязанности, – пожал плечами Еловец.

– Согласен, это может быть и совпадением – что и убийство совершено в ее смену, и произошло оно после уборки комнаты, – немного помолчав, ответил Лев Иванович. – Но я бы проверил девушку на предмет сомнительных знакомств. Есть у нас со Станиславом версия, что убийцей мог быть кто-то, кто близко был знаком с кем-то из персонала гостиницы или же сам является сотрудником отеля.

– Я тоже об этом думал. Хотел вот сегодня поехать и переговорить со всеми, кто вчера дежурил. Но вчера на все времени не хватило, – вздохнул Пятаков.

– Мы пытались дозвониться дежурному охраннику, но он не берет трубку, – заметил Станислав. – Вы нас развернули как раз в тот момент, когда мы собирались ехать к нему домой и выяснить, где он находится.

– Что? Охранник пропал? – Еловец вопросительно посмотрел на своих оперативников.

– Я же говорю, что им, секьюрити и горничными я пока еще не занимался, – буркнул Пятаков, не поднимая глаз на начальство. – Сегодня с Андреем будем всех опрашивать.

– Вы мне этого охранника из-под земли достаньте! – нахмурился Еловец. – Странно это все – пропасть сразу же после убийства.

– Да куда он денется… – начал было говорить Лемешев, но начальник так на него посмотрел, что тот смутился и замолчал.

Гуров, закончив изучать все документы, сложил их снова в папку и протянул Пятакову.

– Так что же от нас требуется? – спросил он, ни к кому конкретно не обращаясь.

Впрочем, вопрос был задан им чисто риторически. Лев Иванович уже и так понял, к чему клонят местные оперативники – им нужно было, чтобы кто-то раздобыл для них информацию по старому делу тринадцатилетней давности. Нужно, чтобы Гуров и Крячко, так кстати подвернувшиеся им под руку, взяли на себя бремя отследить путь пистолета, ниточку, которая ведет от того, прошлого, нераскрытого убийства, к настоящему.

– Мы, конечно же, не имеем права прерывать ваш отпуск… – Еловец нервно заерзал в кресле. – Но в силу обстоятельств… Я так понял из слов Ильи Ильича, что вы заинтересовались этим убийством…

Гуров вздохнул, а Крячко с трудом сдерживал улыбку, наблюдая, как Александр Александрович неловко пытается применить дипломатический прием и добиться их согласия на уже официальное ведение этого дела. Или, по крайней мере, поспособствовать его быстрому продвижению.

– Наш интерес был только в том, чтобы убедиться в виновности или невиновности супруги убитого, – глянул на Еловца исподлобья Гуров.

– Вот видите! – отчего-то обрадовался Александр Александрович. – А ведь подозрения с нее еще не сняты. Пистолетик, как ни крути, был найден в ее сумочке, и алиби, которое бы подтвердило ее непричастность к убийству, у нее тоже нет. Вы ведь с ней беседовали? Она вам сказала, где она была на момент убийства? Что-то мало верится, что она была в ванной и не слышала выстрела.

– Могла и не слышать, – пожал плечами на этот раз Пятаков. – Выстрела вообще никто не слышал. Хотя слышимость в номерах просто зашкаливает.

– Это почему же никто не слышал выстрела? – воззрился на подчиненного Еловец.

– Стреляли через подушку, – ответил вместо Пятакова Лев Иванович. – Тихо вошли, положили подушку на лицо спящего, приставили вплотную пистолет и выстрелили, подушку снова убрали и кинули рядом на кровать. В отчете все это есть, – кивнул он на папку.

– Так что? – Еловец посмотрел на Гурова и Крячко.

Лев Иванович переглянулся со Станиславом и ответил:

– Вы хотите официально привлечь нас к делу?

Александр Александрович на пару секунд замялся.

– Не то чтобы официально… Для этого надо будет запрашивать разрешение у вашего начальства, отзывать вас из отпуска. Но не буду скрывать, что был бы благодарен за помощь.

Еловец покосился на Пятакова, но по лицу оперативника не было видно, как он относится к такому решению начальства, поэтому полковник снова перевел взгляд на своих московских коллег.

– Поедем? – Лев Иванович обратился к Станиславу.

– У нас есть выбор? – усмехнулся Крячко. – Все равно отпуск накрылся. Ни писатели, ни наши женщины нам проходу не дадут, пока до конца мы это дело не доведем.

– А что писатели? – вдруг заинтересовался Еловец.

– Детективщики, маму их, – выругался Лев Иванович под насмешливым взглядом Крячко. – Им бы сюжетец интересный ухватить, да посмотреть воочию, как мы работаем. Только под ногами путаются. Интересно им, видите ли, детали хотят знать…

– Вы не любите детективы? – удивленно посмотрел на Гурова Еловец. – А я, знаете ли, почитываю. Маринину или, допустим, Гарднера. Иногда интересные сюжеты попадаются.

– Угу, – неопределенно промычал Лев Иванович, но не стал ничего говорить, давая понять, что у него на счет сей сомнительной литературы свое мнение.

– Так что же? – снова повторил свой вопрос Еловец и выжидательно замолчал.

– Ладно, – после небольшого раздумья согласился Лев Иванович. – После обеда поедем. Мы на машине, поэтому не беспокойтесь о билетах, – поспешил он вставить, увидав, что Еловец готов был предложить им достать их хоть из-под земли.

– Бензин мы оплатим, – с радостной готовностью вставил Александр Александрович. – Оформим все как положено.

Лев Иванович и Крячко встали, а за ними и все остальные.

– В каком округе было убийство в Москве? – решил уточнить Гуров.

– В Северо-Восточном, в Марьиной Роще, – не очень охотно ответил Пятаков. – У них наш запрос должен быть.

Распрощавшись с Еловцом, все вышли из его кабинета и направились по коридору к выходу из управления.

– Не моя это была идея, – неожиданно, после некоторого молчания, проговорил Пятаков.

– Вы имеете в виду привлечь нас к расследованию? – улыбка скользнула в уголках губ Гурова.

– Отправить вас в Москву, – уточнил оперативник. – Я сразу сказал Александру Александровичу, что сам могу поехать, но он даже слушать не стал, как только узнал, что есть возможность расширить поиск за счет привлечения оперативников из Москвы. Да еще и из Главного управления… Неудобно как-то получилось. Получается, я вас подставил…

Лев Иванович на ходу посмотрел на Пятакова. Тот шел, как и всегда, когда его видел Гуров, уставившись себе под ноги. И глядя на его серьезное и сосредоточенное лицо, поверил, что оперативнику и впрямь неудобно из-за всей этой создавшейся ситуации.

– Что уж теперь, – как можно беспечнее произнес Лев Иванович. – Теперь мы уже как бы и сами втянулись в это дело. И в любом случае продолжили бы его. Так что вашей вины, Илья Ильич, тут нет никакой.

Они вышли на стоянку служебных машин, и Пятаков сказал Андрею Лемешеву, который все это время следовал за ними:

– Отвези людей к гостинице и сразу езжай обратно. Или вам куда-то еще нужно? – посмотрел он на Гурова и сразу же по своей особенности опустил голову.

– Если вы не против, мы хотели бы встретиться и переговорить с охранником, в смену которого произошло убийство. Время до отъезда у нас еще есть.

Пятаков кивнул.

– У вас есть его адрес. Я правильно понял? – спросил он.

– Да, есть.

– Тогда поехали вместе, – чуть подумав, ответил Илья Ильич и, обращаясь к Лемешеву, добавил: – Андрей, чего стоишь? Заводи.

До нужного адреса ехали молча, а когда приехали, то втроем (Лемешева на всякий случай оставили возле подъезда) поднялись на третий этаж, где находилась квартира Антона Тропинина. Позвонили. Где-то в глубине квартиры прозвучал звонок, но все оставалось тихо. Открывать им никто не спешил даже после третьего звонка.

– Дома никого нет, – констатировал Крячко и так понятный всем факт.

Пятаков развернулся и нажал звонок соседней квартиры. И снова тишина. Зато за дверью квартиры напротив, рядом с которой стоял Лев Иванович, раздался щелчок открываемого замка. На пороге возникла бесформенная фигура, которая пятилась задом и что-то с усилием вытаскивала из коридора квартиры. Судя по конфигурации, бесформенная фигура принадлежала полной женщине, хотя наверняка Лев Иванович не мог сказать, потому как одета эта фигура была в спортивный костюм.

– Простите, – обратился он к фигуре, и та, ойкнув писклявым голоском, который совсем не соответствовал объемам тела, повернулась к ним лицом.

– Вот напугали меня, черти! – пропищала, а вернее, пропищал голос, который принадлежал в общем-то молодому мужчине, но очень полному, с рыхлым лицом, с обвисшими щеками и заплывшими жиром небольшими глазками.

– Вы не подскажете, ваши соседи… – Гуров указал на дверь Тропинина.

– Антоху ищете? Так он уехал, наверное, на дачу. У него свой домик недалеко от моря, так он каждые выходные туда мотается. И правильно, чего в городе-то сидеть, – словоохотливо доложил мужчина и попросил Гурова: – Вы мне не поможете вытащить этот дурацкий гроб?

Гробом оказался старый платяной шкаф, тяжелый и массивный. Оперативники с трудом вытянули его в коридор и стояли, не зная теперь, как пройти к лестнице. Шкаф перегородил всю площадку.

– Ох, будь он неладен! – простонал, а вернее, снова пропищал полный сосед, не зная теперь и сам, что следует ему делать с этой громоздкой мебелью.

– Его надо было сначала разобрать, – с трудом протискиваясь к лестнице, наставительно произнес Гуров.

За ним поспешно стали протискиваться и Пятаков с Крячко. Они, как и Лев Иванович, почуяли, что добром их помощь этому соседу не закончится. Наверняка тот начнет просить их еще и помочь снести этот «гроб» вниз.

– Да, наверное, вы правы, – с безнадегой в голосе вздохнул сосед. – Надо теперь как-то инструмент в квартире достать.

Он стал предпринимать попытки попасть в квартиру, но так и не смог – его габариты были ничуть не меньше габаритов шкафа. Пришлось Гурову и Пятакову помогать сдвинуть шкаф, чтобы освободить перекрытый проход.

– А где у Антона домик? – по ходу работы задал вопрос Пятаков.

– Так кто его знает? Я там не был. Ему он от деда с бабкой достался, – пояснил сосед, который тяжело пыхтел и пытался снова протиснуться к своей двери.

– Понятно. Просто мы до него дозвониться не можем, а нам его срочно нужно увидеть.

– Вы с работы? – спросил толстяк, наконец-то пробравшись к двери своей квартиры.

– Не совсем, – не стал вдаваться в подробности Илья Ильич. – А кто знает, где эта дачка находится?

– Сеструха его знает, – почесал сосед толстый нос. – Танька в соседней квартире живет с сыном, – сосед кивнул на квартиру рядом со своей. – Но она сейчас на работе, а Пашка, наверное, с Антоном уехал. Нет ведь дома никого?

Гуров покачал головой.

– Ну вот, значит, Антоха вместе с племяшом и уехал. Они рыбачить в основном туда ездят.

От слова «рыбачить» у Льва Ивановича засосало под ложечкой, и он тоскливо вздохнул.

– А у Антона есть жена или девушка?

– Нет, он пока свободная птица. Ему и так хорошо. За ним вон сеструха присматривает. Стирает ему, готовит. Она сама безмужняя разведенка. А так-то Антоха удобно устроился. Квартирки им от родителей и от бабки достались в наследство…

Сосед был готов рассказывать и дальше, но Пятаков его прервал: