Случайный папа Ручей Наталья

Глава 8

Ночь… рев мотоциклов… свет фар… байкеры… коктейли… длинный коридор бара… холодная стена, к которой меня прижимают… и шепот…

– Ты осознаешь, что делаешь, детка?

– Конечно.

Сумасшедшие поцелуи, его руки, посчитавшие мое платье лишней деталью, приглушенные стоны с просьбой продолжить…

Мои стоны.

В ответ на которые его пальцы пробираются выше, и…

Пальцы! И не настолько же!

Я, конечно, не все помню отчетливо, его лицо вообще стерлось из памяти, пока он не появился у меня на пороге. Но дальше объятий и поцелуев мы не зашли. Попросту не успели.

– Вы ошибаетесь, – произношу по возможности твердо.

– К сожалению, нет.

Его слова неприятно царапают, и я на секунду теряю бдительность. Чем тут же пользуется один из воздушных шариков и влетает по-свойски в квартиру.

– У нас с вами ничего не было! Ничего такого, от чего появляются дети. Это я помню точно!

Он прищуривается, смотрит так, будто на чем-то поймал меня, и я от его взгляда немного тушуюсь. Зачем-то одергиваю рубашку, поправляю воротник, в мыслях проносится: убрано ли в квартире?

Почему он смотрит так странно?

И почему я чувствую себя так, будто мы все еще в коридоре того бара, и если кто-то из нас сделает шаг…

Жарко.

И как ему в такую жару с бородой? У меня вон уже щеки пылают, а ему хоть бы хны. А волосы его стали короче.

Поймав себя на том, что рассматриваю его, отворачиваюсь.

А шарик этот… уже вольно чувствует себя в моем коридоре, привыкает к моему потолку!

Встаю на цыпочки и дергаю за веревочку. Фух, попался! Хорошо, что веревочка длинная, только…

Запоздало вспоминаю, что на пороге у меня незнакомец со странной претензией. И если он хоть вполовину такой же наглый, как шарик…

Обернувшись, облегченно выдыхаю. Он так же стоит на пороге, прислонившись к косяку открытой двери.

– Это ваше, – протягиваю ему пойманный шарик.

Но он вместо того, чтобы взять его за веревочку, неожиданно отпускает и все остальные. Они тут же устремляются к потолку, крутятся, выстраиваясь в разноцветный хоровод. А их хозяин, задумчиво осмотрев меня еще раз, неожиданно говорит:

– Меня зовут Лука. Полагаю, нам пора не только познакомиться, но и все обсудить. Пригласи меня на чай, Натали.

Мне кажется, я только что нашла хорошую пару Ире, если она все же решит открыть секту. Иного объяснения тому, что я отступаю вглубь квартиры и направляюсь на кухню, я просто не вижу.

Нет, это отнюдь не желание с ним познакомиться. Я сейчас вообще не думаю о чем-то подобном. Говорить мне с ним не о чем, потому что я уверена, что это ошибка. Может, на меня так действует французский язык?

Но я ставлю чайник, насыпаю в заварник чай, который стоит на столе, достаю две чашки и водружаю на стол.

Что я делаю? Почему просто не закрыла дверь? Шарики можно было выпустить в окно, раз они ему не нужны.

Я понятия не имею, кто он такой. Впустила в квартиру совершенно постороннего человека. Одна случайная встреча не в счет. Да и то об этом знаю лишь я. Он меня даже не вспомнил.

Это его странное заявление…

А что, если он…

Да нет, вряд ли маньяк, но очевидно же, что со странностями. Может быть, его кто-то ищет и своим звонком я этим поискам помогу?

Взгляд цепляется за телефон на столешнице.

– Предлагаю разобраться самим, – раздается у меня за спиной мужской голос. – Тем более что сто два меня не устроит, а брата-боксера у тебя по-прежнему нет.

Обернувшись, встречаюсь со взглядом, который бесстыдно исследует меня. Скользит от лица к груди, опускается к ногам, но дольше всего задерживается на моем животе.

– Значит, ты меня тоже узнал. – Я поправляю рубашку, стряхивая с себя его взгляд. – Признаюсь, я была уверена, что у тебя эти полгода была более насыщенная личная жизнь, чем моя. Но раз мы оба избавились от следов амнезии…

– Ты не все помнишь? – почему-то он выхватывает именно эти слова.

– Я помню все самое главное!

Он смотрит с сомнением, и я показываю, что мне это не нравится! Отвернувшись, заливаю кипятком чай, поболтав его ложкой, чтобы быстрее осел, разливаю по чашкам. А гость не стесняется – уже сидит за столом так свободно, будто проделывал это не раз.

Исследует чашку, словно я ее забыла вымыть после гостей. Поднимает голову, лишь когда я ставлю на стол пузатую сахарницу.

– Есть еще мед, – предлагаю я, заметив, что он не берет сахар, да и чай не думает пить,

Разговор у нас явно не клеится. Хотя он точно хочет что-то сказать. Помнится, мне иногда помогало спиртное.

– Если не ошибаюсь, могло остаться вино, но оно уже долго стоит открытым.

– Дай угадаю: примерно восемнадцать недель?

Я вздрагиваю.

Начинаю усиленно мешать ложкой чай, не помню, есть ли там сахар, – мне просто нужно хоть чем-то занять себя.

– Правильно. Я не угадывал, а знал точно.

На его губах мелькает усмешка, но тут же прячется, когда наши взгляды встречаются.

– Не понимаю, – произносит он тихо, – почему именно ты…

– Я вообще ничего не понимаю, – отвечаю так же негромко, как он. – Может, поделишься хоть чем-то, в чем успел разобраться?

Кивает.

И приступает.

– Ты беременна от меня. Нет, я этого не планировал. Сам узнал лишь на днях. И нет, это не случайность. Таким образом мне пытались отомстить.

– Отомстить? – повторяю я недоверчиво.

– Странный путь иногда выбирает женская месть.

– Бред какой-то… не понимаю… Да, да, снова не понимаю… Здесь что-то не сходится. Здесь все не сходится! – разнервничавшись, я начинаю мерить шагами кухню и наконец нахожу самую большую дыру в его аргументах. –  Отомстить пытались тебе, а тысячу баксов за сперму иностранного донора почему-то взяли с меня!

Мне кажется, что мои возмущения вполне справедливы. А он выглядит так, будто это обманули его.

– Не расстраивайся, в накладе ты не останешься, – даже голос звучит значительно жестче. – Я уже сказал, что собираюсь участвовать в жизни ребенка, так что твои расходы с лихвой компенсируются. Кстати, почему именно иностранный донор?

– Как раз поэтому, – признаюсь я, немного придя в себя от его заявления. – Чтобы не было ни единого шанса, что он однажды появится у меня на пороге!

Проигнорировав очевидный упрек, он берет мой телефон, набирает какой-то номер, раздается чужая мелодия.

– Чтобы ты не сомневалась, что отец действительно я, сделаем тест ДНК. Завтра я тебе позвоню.

От таких новостей меня начинает немного потряхивать. А уж когда мой гость вдруг поднимается и делает шаг в мою сторону…

Сзади столешница, поэтому отойти не могу. Нет, я не чувствую от него угрозы, я боюсь не его. Меня пугает то, что он говорит. Хотя еще есть надежда, что все это сон, и я по-прежнему лежу сейчас на диване, просто зарелаксировалась, и…

– Ой… – да, да, это я вспоминаю, в каком виде отправилась на релакс, и, когда гость бесстрашно делает еще один шаг, повторяю свой шедевральный монолог при нашем первом знакомстве: – Ой…

Он медленно поднимает руку, наверное оценив мое состояние и не желая пугать еще больше. Проводит пальцем по моему лицу, растирает серую массу, принюхивается.

– Халва хорошая, – улыбнувшись, дает заключение, – а вот чай советую выбросить.

– Почему это?

Не то чтобы я сама была от него в восторге, просто меня возмущает его самоуверенность. А главное – убежденность, что я так и сделаю.

Но лучше бы я промолчала.

– Когда я научу тебя выбирать хороший чай и, главное, правильно заваривать его, у тебя исчезнет этот вопрос.

– Ты говоришь так, будто у нас впереди много совместных часов, – мое возмущение наконец прорывается. – Но даже если все, что ты сказал, правда, хочу сразу обозначить: у меня своя жизнь, а у тебя своя!

– Все правильно, Натали. У меня своя жизнь. У тебя своя. И одна жизнь – наша с тобой, – говорит он, мазнув взглядом по моему животу. – Постарайся к этому побыстрее привыкнуть.

Меня начинает злить его уверенность, что стоит ему прийти – и я тут же смирюсь и сделаю так, как он хочет. Разве он имеет право командовать? Даже если это окажется правдой…

Нет, те несколько поцелуев таких прав не дают!

– Я не собираюсь ни к чему привыкать! Я уверена, что ты ошибаешься, тебя ввели в заблуждение! Но даже если и так… меня полностью устраивает моя личная жизнь, и твое появление…

– Я не претендую на твою личную жизнь, – вставляет он, когда я делаю вдох. – На этот счет не волнуйся. Если ты остынешь и прокрутишь мысленно наш разговор, поймешь, что все это время я говорил только о ребенке, а не о нас. Ты была права: у меня довольно насыщенная личная жизнь, и она меня более чем устраивает.

Пожалуй, я начинаю чувствовать первый побочный эффект от беременности. Почему-то становится так обидно – до слез.

Я смотрю на чашку с чаем, к которому он даже не притронулся. На шарик, который решил полетать и на кухне.

– До завтра, – раздается в проеме.

А я не смотрю туда, не хочу, ничего не хочу, а он будто понимает это и добавляет:

– Надеюсь, ты понимаешь, что ДНК в твоих интересах. У меня нет сомнений в том, кто отец.

Я слышу, как, хлопнув, закрывается дверь. Одно хорошо во внезапных гостях: им не нужно устраивать долгие проводы.

Подойдя к окну, смотрю, как претендент на отцовство садится на байк и покидает наш двор.

У меня уходит две чашки чая, чтобы признать: чай и правда отвратный, – а заодно утрамбовать мысленно то, что случилось.

Прихватив телефон, перевожу его на громкую связь, иду в ванную  и по пути набираю подругу.

– Ежки-матрешки! – вырывается у меня, когда я вижу свое отражение.

Глаза напоминают лихорадочно мерцающую мишень, которую обвели жиром, волосы с полезным составом старательно подчеркивают мой череп, а халва высохла и притворилась пустыней с редкими вставками оазиса из зеленого чая.

– Пончик, ты что там? – доносится голос подруги. – Выражаешь восторг от эффекта?

– Почти. Ты не поверишь, кого я только что видела! Папу своего малыша! Вернее, он думает, что он папа…

– Я так и знала! Гони этого Степана в три шеи! Когда ты могла сэкономить, его рядом не было, а теперь, когда обошлись без него и у нас папа-француз…

– Ир, по-моему, француза не будет.

– Как это?!

Ну и приходится рассказать то, что знаю. Ира охает, ахает, мне даже кажется, что я слышу в ее возгласах неприкрытое восхищение.

– То есть вот так: пришел, поставил перед фактом, сказал, что будет участвовать…

– Ага.

– О-бал-деть, – выдыхает она. – А пончик-то у нас получается не с мясом и не с повидлом. А с луком и яйцами!

Мы хохочем, и страх, который, оказывается, все это время мешал мне нормально дышать, отпускает.

– А еще, если судить по возможному папе, – ловлю свое отражение, – с железными нервами.

И тут до меня доходит. А как он меня вообще узнал в этом гриме? Рука поднимается вверх раньше, чем формируется мысль.

Коридор… я отворачиваюсь, достаю шарик… Лука прищуривается… И на кухне я стою к нему тоже спиной…

Развязав шнурок, кручу его на ладони. Дорогая, судя по всему, ручная работа, и эта надпись – наверняка для него она имеет значение.

Он ведь увидел его.

Почему он его не забрал?

Глава 9

Дорога не отвлекает от навязчивых мыслей. Редкий случай: чем больше скорость – тем глубже в них окунаешься…

Последние два дня проносятся перед глазами, в который раз пытаясь утрамбовать все по полочкам.

А мне до сих пор все кажется нереальным, как будто не про меня…

День рождения – лишний повод для судьбы поставить тебя на место. Некоторых она отрезвляет цифрами в паспорте, намекая, что пора начать жить, а не пробовать. Других пугает морщинами и сединой. Кого-то встряхивает количеством гостей за столом и звонков от тех, кто о тебе еще помнит.

А иногда она с размаха шарахает в солнечное сплетение, воруя на время дыхание. После того как отдышишься, ты четко понимаешь, что вкус изменился.

Два дня назад я был уверен, что знаю, чего хочу, как и когда это сделаю и что будет в итоге.

Но правильно говорят: хочешь рассмешить Бога – расскажи ему о своих планах.

Ничего нового: бар Гнома, в котором нам нравится зависать, привычная компания друзей и приятелей, пиво и веселье рекой. Ради моего дня рождения Хищный оторвался от своей мелюзги и каким-то чудом из домашнего плена вытащил Пашку. Понятное дело, что Егор тоже приехал. Его отец когда-то был женат на той же женщине, что и мой, но пересеклись мы значительно позже. Не сводный брат, хотя все наши, а в первую очередь сами мы считаем иначе.

Звонок Малой из Испании – по той же части родство. Тогда я жалел, что она не приехала, а когда все завертелось…

– Не скучно тебе? – интересуется Хищный, потягивая пиво из кружки. – Столько лет ничего не меняется.

– Намекаешь, что на следующую днюху мне стоит проредить список приглашенных друзей?

– Наоборот. Я за расширение.

– Кто бы сомневался, что ты не преминешь даже на моем празднике похвастаться своим редким талантом. Это же надо – заделать жене сразу двойню! Зациклился на одном достижении. Открывай в себе новые грани. Мог бы, к примеру, скачать какой-то захудалый стишок из сети и соврать, что он твой.

– Чувствуется, что ты одичал в своих путешествиях. Требуешь от друзей уже не просто составить компанию, а устроить тебе развлекательно программу, – довольно щурится Хищный. – Женись – уверяю, скучать не придется.

– Это точно, – поддакивает ему Пашка.

Ну, он заместитель, ему по должности полагается.

– Да вы тоже советчики, – отмахиваюсь от их предложения. – Судя по вашему опыту, для начала мне нужно завести личную помощницу. Дать ей время увидеть себя со всех лучших сторон, а уж потом… У меня такой должности нет. А посетительницам в своих чайных лавках я обычно предлагаю посмотреть поближе товар, который находится на витрине, а не под стойкой.

Они ржут. Сами смешали бизнес и личное и пытаются расстроить мне налаженную систему.

– Что, правда никаких подвижек в этом вопросе? – так участливо интересуется Пашка, будто мы тут не именины празднуем, а оплакиваем неизлечимо больного.

Теперь я понимаю, как его менеджеры за полгода делают годовой план. Не хотят его расстраивать, опасаются, что разрыдается у них на глазах. А слез мужская психика не выдерживает. Это уже когда они выйдут, на его лице появится оскал сытого аллигатора.

– Поздно завидовать. – Машу помощнице Гнома, чтобы обновила ассортимент у нас на столе, а заодно посматриваю на дверь.

И вроде бы делаю это незаметно, но не учел, что мы недавно начали отмечать. А трезвые друзья пока еще смотрят на виновника торжества, а не в собственные бокалы.

– Кого-то ждешь? – подмечает Хищный.

– Кого-то жду, – соглашаюсь, потому что все равно этот «кто-то» скоро придет, просто немного опаздывает.

– И кто это?

– Тот, кто избавит меня от ночного звонка ваших жен с жалобой, что вы вместо супружеского долга обнимаете подушку и оплакиваете мое одиночество.

– А что, такое уже бывало? – встревает Егор. – Они уже звонили тебе?

– Перестраховка, Студент. Я просто всегда иду на шаг впереди. У мужчин нет в обиходе словосочетания «болит голова», потому что женщины сразу догадаются, что это отмазка. А за несколько лет брака, уверен, иногда тоже тянет ночью просто поспать. Думаешь, они упустят такой увесистый повод?

Слишком длинный мой монолог – тоже из-за того, что мы практически только уселись. Как итог, я на какое-то время теряю из вида дверь в бар и то, что мой припозднившийся гость пришел, понимаю, уже когда мне на плечи опускаются руки.

Она стоит у меня за спиной. Хочу обернуться к ней, потянуть ее на себя, но она сжимает ладошки сильнее, будто умоляя не двигаться. Поэтому, увы, несмотря на то, что она уже здесь, я все еще любуюсь не ее пухлым ртом, а вытянувшимися у моих троих корешей. Замена так себе, если честно.

Она склоняется, щекочет распущенными волосами мне ухо, но вместо приятных ощущений я чувствую лишь тихое раздражение. Которое усиливается, стоит уловить отчетливый запах алкоголя, сумевший перебить наше пиво, а еще запах духов, который я узнаю.

Не та.

Не она.

Обхватываю ее ладони своими, чтобы отцепить от себя, но ее губы подбираются к моему уху и, обдавая парами спиртного, начинают громко шептать:

– Поздравляю, мой бывший любимый. У тебя скоро родится ребенок!

Незваный гость, а не поленился. Нарыл в сети страшилку для одиноких мальчиков тридцать плюс.

Но я и дальше могу спать спокойно: этот вопрос у меня всегда на контроле. И потому, когда Лена, сдав алкотест в мое ухо, решает взглянуть на произведенный эффект, ее ждет глубокое разочарование.

Не знаю, что она мечтала увидеть сильнее – мой страх от ее новостей или запоздалое сожаление, что мы разбежались. Не получив ни того, ни другого, она недовольно сжимает свой рот.

Не идет ей так. Вроде бы мелочь, а всю ее красоту перечеркивает.

– Ты бы хоть подготовилась, – поясняю, взглянув на ее облегающее красное платье. – Выбрала бы пудру светлее, обувь на плоской подошве, а главное – рубашку больше на пару размеров.

Я мало разбираюсь в беременных, вожусь лишь с последствиями, как крестный троих малышей. Но мы расстались примерно полгода назад, и хоть какой-то намек на живот уже должен быть. Даже если предположить, что она продержалась шесть месяцев с новостью про бракованные презервативы.

– А тебе так нравятся замухрышки, – хмыкает она. – Тогда тебя порадует новость, что твой ребенок родится как раз от такой.

– Отличный тост, – поднимаю бокал и обвожу взглядом притихших друзей. – Что, не поддержите? За потомство – вам же близкая тема!

По ходу они раздупляются, что здесь сейчас происходит. Хищный увлеченно берется за бастурму, Пашка – за сырные палочки в каком-то прикольном кляре. Егор продолжает пялиться в свой смартфон и на Лену – ну молодой еще, красота отвлекает.

– Ты не понял, да? – В глазах моей бывшей загорается огонек, который раньше срабатывал лишь на деньги. – Думаешь, что я пошутила?

Ее мелодичный смех на какое-то время перебивает гул бара. Она умеет пленить, знает об этом, но дважды одни методы не срабатывают.

– А знаешь… – склоняется надо мной, ее ладонь начинает скользить по лицу, и в этом движении, как и в зрачках, на секунду отчетливо проявляется сожаление. – Не верь… Я не хотела тебе говорить… пусть бы он рос в нищете, а ты даже не знал…

Она покачивается, и я инстинктивно обхватываю ее. Бывшая. Та, которую я вычеркнул и забыл. Но все равно не хочу, чтобы навернулась со своих каблуков и ее такой видели.

– Но мне так захотелось увидеть тебя, – ее губы подрагивают от этого шепота. – Захотелось увидеть, что ты почувствуешь, когда будешь знать. Не хотел быть со мной… несерьезно все было, да? Не хотел что-то кардинально менять. А я изменила. Просто знаешь, мне захотелось не только отомстить тебе, а увидеть это… а ты…

Ее пальцы поглаживают мои виски – мне раньше нравилось, когда она так делала. Удивительно, что она это помнит. Как будто то, что было, для нее и правда имело значение.

– Езжай домой. – Сжав ее пальцы, опускаю ее ладони. – Тебе нельзя столько пить. Женщинам не идет.

– А тебе все равно, – продолжает она, будто не слыша.

Странная реакция на алкоголь: говорит почти четко, а со слухом проблемы. А если она не уйдет, проблемы могут быть у меня. Та, которую жду, может появиться в любую минуту.

– Вызвать такси? Или тебя подвезли?

– К тебе? – она вновь смеется. – Нет, к тебе он бы меня не привез. Он бы меня не отдал, понимаешь? Он – не ты.

Неожиданно она сама отстраняется.

Ее лицо становится жестче, наверное, осознала, как нелепо все: и ее розыгрыш, и встреча, которая уже никому из нас не нужна. Или впервые подумала не о себе, а о ком-то другом.

Если уедет без скандала, забуду про август и спишу на новогоднее чудо.

– Ты никогда меня не ценил. Всегда считал, что я просто красивая дурочка. Поэтому и сейчас мне не веришь. Знаешь все обо мне, а не веришь. И упускаешь один важный момент…

– Лена, хватит. Я знаю, что ты обожаешь шоу. Поэтому должна знать их главный плюс: у них всегда есть конец.

– Шоу. – Она мечтательно улыбается, покачнувшись, хватается за мои плечи. – Шоу должно продолжаться, Лука.

Хищный вздыхает. Пашка начинает вертеть головой. Егор упрямо продолжает втыкать в свой смартфон. У меня начинают от ее когтей побаливать плечи.

– Предупреждаю: рейтинги твоего шоу стремительно падают.

Она обводит взглядом моих приятелей, обходит меня, а потом вновь склоняется и, как и в начале встречи, обжигает мое ухо громким шепотом:

– Это потому, что зрители не знают о маленьком секретике. Твоем секретике. Который я храню у себя.

Сказав эту чушь, она оставляет на моей щеке поцелуй и наконец-то уходит.

– Не стать ей постановщиком-режиссером, – выдохнув, берусь за кружку с освежающим пивом.

– Лука… – произносит Пашка.

– Да и в сценарии явные дыры, – добавляю, подумав. – Эффектное появление в начале, а в конце пустой пшик.

– Лука… – снова зовет меня Пашка и кивает куда-то мне за спину.

Обернувшись, замечаю гостью, которую ждал. Лицо бледное даже без пудры, взгляд настороженный.

– Череп мне в зад, – выдыхаю я, осознав, что последнюю сцену она точно не пропустила.

Поднимаюсь, целую ее в губы, которые с готовностью приоткрываются, хотя она все еще пытается переварить то, что увидела. Но она умная девочка, быстро понимает, что я пригласил ее, а не ту, что ушла. И ее захотел познакомить с друзьями.

– Это Марина. – Положив ей руку на талию, подвожу к столику и усаживаю рядом с собой. – Лев, Егор, Павел.

– Несолидно нас представляешь, – обижается Пашка. – Мы Хищный, Лис и Студент.

– Сова, – с улыбкой представляется и Марина.

– А почему Сова?

– Быстро летает, – ворчу я. – И в основном по ночам.