Секретные учения о самоисцелении. Катрин Роуч Майкл

– Хочешь быть настоятелем, малышка? – он посмеялся.

– О, да, – сказала я. – Он носит прекрасные мантии, и все должны его слушать, и он получает свой чай первым, прежде чем кто-либо другой. – Я указала на толпу, где через ряды монахов проходили послушники с большими кувшинами чая. Каждый монах вытаскивал из-под одежды маленькую деревянную миску, чтобы получить порцию, и держал ее в ладонях на коленях.

– Ах, это, – рассмеялся Геше Лотар. – А теперь подумай хорошенько, прежде чем так говорить, – снова засмеялся он. – Эта куча специальных мантий на настоятеле действительно жаркая и неудобная, особенно возле такой крыши. Разве ты не видишь, как он потеет? – он улыбнулся. Я подняла глаза и увидела, что это действительно так, и улыбнулась в ответ.

– А что касается того, чтобы говорить всем, что делать – это его работа, и это то, что он делает, но никто не слушает больше, чем это необходимо. Это очень тяжело – сказал он, понимающе кивнув.

– А что касается чая, – наконец прошептал он, потому что в храме внезапно воцарилась почти полная тишина. – Они дают ему эту причудливую чашечку, но в ней не больше чая, чем в наперстке. И его обслуживают первым, но затем ему приходится ждать, пока самый последний маленький монах где-нибудь у подножия крыльца получит свою порцию, прежде чем он сможет начать молитву благодати за чаем. А к тому времени чай настоятеля остывает как лед и его трудно пить. Бьюсь об заклад, он бы предпочел большую горячую чашку этого юного монаха. – Геше Лотар усмехнулся и откинулся назад с серьезным официальным видом, когда кто-то сунул чашку чая ему в руки. Через некоторое время Драгоценный начал молитву благодати, и все подпевали и предложили первый глоток Пробужденным.

Потом был долгий обед, молодые монахи бегали взад и вперед по проходам и угощали всех церемониальным рисом с изюмом и маленькими коричневыми корнями, похожими на трюфели, по вкусу напоминавшими орехи. Угощение они несли в огромных плетеных корзинах и раскладывали в такие же деревянные чаши. Потом всем, включая жителей деревни, достались огромные куски сладких круглых лепешек, испеченных в то утро на монастырской кухне на огромных сковородах из массивных листов сланца с каменной гряды возле нашего дома. Затем, наконец, преподнесли особое угощение – чай с молоком и большой ложкой драгоценного сахара.

Пока люди наслаждались едой, мастер чантинга – большой толстый монах с низким громким гулким голосом, который соответствовал его животу – встал совсем рядом с нами. Он развернул длинный свиток и проревел какое-то длинное провозглашение о новом настоятеле и других монастырских служителях – я точно не помню, как это было, потому что я очень устала от всех переживаний, жары в храме и вкусностей, которые Геше Лотар продолжал запихивать в меня, как какая-то большая веселая версия Амалы.