Третий сын. Последний довод королей Ярыгин Николай

Серия «Фэнтези-магия»

Выпуск 62

© Николай Ярыгин, 2024

© ООО «Издательство АСТ», 2024

Пролог

– Мой милый мальчик, сынок, как же я тебя ждала, – плакала, обнимая Дарка, Верона, нисколько не смущаясь при этом высыпавшего во двор народа и работников замка.

Тут же крутилась и кормилица Дарка, и даже главная кухарка Мушеров. Народ с неподдельным интересом рассматривал огромного красивого парня, в которого превратился неугомонный мальчишка, бывший заводила всевозможных проказ и шалостей, а ныне барон Дарк эну Мушер. Также среди слуг бродили неясные слухи о том, что Дарк теперь наследник правящего короля. Дарк же в это время, наклонившись, обнимал и целовал маленькую женщину, вырастившую и воспитавшую его. Он прекрасно помнил, сколько тепла и любви она отдавала ему.

На последнем постоялом дворе Марк посоветовал Дарку надеть свой мундир и награды: очень уж приемному отцу хотелось похвастать даже перед слугами, чего достиг приемный сын. Да и в городке Дарк тоже ходил при полном параде, хотя этого и не требовалось, но опять же Марк настоял, водил его с собой и в ратушу, и к бургомистру.

Помня, какой разгром учинил барон, а теперь граф, после похищения сына, бургомистр, чтобы снова не произошло чего-то такого, быстро организовал им две кареты и полтора десятка телег. Тем более поговаривали, что Марк дир Мушер вскоре займет место предыдущего графа, который был уже при смерти, и город отойдет в управление новоявленному графу. Поэтому бургомистр и спешил исполнить любую просьбу дир Мушера. Марк и Дарк, погрузив свое имущество при помощи предоставленных бургомистром грузчиков и под контролем воинов-гвардейцев, отправились в замок графа – в замок, который до сей поры Дарк считал своим родным домом.

Баронет Кальвин дир Кармай в первый же день, когда корабль прибыл в порт, послал к королю пару воинов с сообщением, что его повеление выполнено и Дарк сейчас находится в пределах королевства. Воины не знали, что они везут в запечатанном пакете, хотя догадаться было несложно. Но баронета волновало сейчас другое: важно было как можно быстрей доставить Дарка в столицу.

Он прекрасно понимал, насколько это может быть опасно, и даже не для самого баронета, а для его сопровождаемого. Случись что с Дарком по дороге, и баронета в лучшем случае ждут отставка и забвение, а в худшем – плаха. Он понял это, когда допрашивали капитана пиратов. Очень уж серьезные люди королевства были заинтересованы в том, чтобы Дарк не добрался до столицы. И Кальвин догадывался, что в городке и порту были соглядатаи герцогов, и те тоже сейчас гонят коней с сообщением своим сюзеренам. Вот и ломал баронет голову, как ему сейчас быть и что предпринять.

Дорога в столицу проходила через земли одного из герцогов, пусть и шла почти по границе размежевания земель. При поисках Дарка главным был его приемный отец, а вот сейчас только баронет мог принимать решения по обеспечению охраны подопечного, и это тоже не доставляло баронету радости. До столицы более двух недель дороги, а от ошибок никто не застрахован.

Он дал команду закупить лошадей в близлежащем городке; цены, конечно, тут же взлетели, но коней приобрели – и в городе, и по окрестным баронствам. Чтобы сэкономить время и уменьшить возможность нападения, решили двигаться быстро, нигде не задерживаясь.

Глава первая

Дарк, после первого дня встреч, приветствий и узнаваний своих товарищей по детским играм и шалостям, на второй день пребывания в замке решил порадовать всех небольшим подарком. Преподнеся Вероне браслет, серьги и колье, он решил выдать всем работникам и всем живущим в замке по серебряному талеру, что составляло примерно ползолотого. Это были хорошие деньги, особенно для простого народа.

Верона, как экономная женщина и хозяйка, начала было отговаривать Дарка от этого поступка. Парень усмехнулся и повел ее в замковую сокровищницу, в которую выгрузили остатки клада пирата и деньги от продажи участка берега реки, а проще – аферы. После чего Верона заявила, что не отстанет от него, пока тот все ей не расскажет.

И пришлось Дарку целый день, с перерывом на обед, в очередной раз рассказывать о своих приключениях. А Верона во время рассказа то плакала, переживая и страшась за Дарка, то улыбалась от гордости за своего мальчика, и это притом что Дарк выдал ей сильно смягченный вариант.

Очень интересна была реакция Вероны на дочь Дарка. Увидев девочку и услышав, кем она приходится Дарку, Верона вначале была просто ошарашена. А после рассказа о том, как появилась у Дарка девочка, которую он стал называть Миленой, Верона, придя в себя, заявила, что никуда ее не отпустит: нечего подвергать малышку дорожным трудностям и испытаниям, ведь никто не знает, что Дарку предстоит, как его примут во дворце. Поэтому он должен оставить Милену в замке, а уж Верона присмотрит за девочкой. И пусть Дарк не переживает: его же вырастили, а ведь привезли его еще меньшим, чем Милена.

Дарку не хотелось расставаться с девочкой, но он признавал правоту приемной матери. За эти несколько дней, когда у него появилась дочь, Дарк очень сильно привязался к девочке, даже ему самому это казалось странным. Возможно, имело место влияние на него извне силами, которые дали ее матери возможность продолжить род, прежде чем забрать ее за грань. Дарк не знал этого, да и не задумывался об этом. Может быть, то, как радостно его встречала малышка, сыграло свою роль, но он полюбил ее, еще неосознанно, но уже каждую свободную минуту спешил к ней.

Ребенок рос, агукал, словно хотел что-то сказать окружающим, и был на удивление спокойным. Верона быстро организовала малышке спальню рядом с собой, поселив туда кормилицу и новую служанку из замка, прекрасно знавшую, как управляться с детьми, поскольку у нее было несколько своих сорванцов.

Баронет ненавязчиво, но ежедневно напоминал и Марку, и его приемному сыну, что пора выдвигаться в столицу. Наконец по истечении седмицы после прибытия в замок Дарк согласился с тем, что пора выезжать, и наметил отправление в ближайшие дни. С собой взяли всего пару телег с провиантом. Семью Ингара Борса отправили на телеге, отдельно от каравана. Дарк выделил им денег на дорогу и вручил дешевое колечко, наказав по приезде в столицу передать его охране королевского дворца, для Дарка. И он им все организует. Да еще у Софин появился воздыхатель, который упросил графа позволить ему отправиться с нею в столицу. Выехать они должны были сразу же, как уйдет отряд графа и Дарка.

В последний вечер Дарк пытался отговорить графа от поездки: он видел, как тяжело тому дается дорога, уже ведь не молод.

Но тот уперся:

– Я обязан лично передать тебя с рук на руки королю и не хочу больше ничего от тебя слышать, все давно решено.

Дарк пожал плечами на это заявление – что он мог сделать? Что же, если хочет Марк его сопровождать, пусть так и будет.

Утром, еще до рассвета, полусотня, выделенная королем для охраны, и два десятка бывших сослуживцев Дарка, а также десяток дружинников графа и он сам выезжали из ворот замка. Им предстояло более двух недель дороги.

Было довольно прохладно, осень давно вступила в свои права, поэтому в телеги с провиантом уложили и теплые накидки. Королевская полусотня имела с собой теплые вещи, так как отправлялась в дорогу еще ранней весной, а вот тем, кого Дарк позвал с собой, пришлось докупить.

Несколько последних вечеров перед дорогой баронет, граф и Дарк о чем-то совещались и спорили, но в конце концов пришли к единому мнению. В самый последний вечер что-то долго втолковывали Ингару Борсу и разошлись уже поздно ночью.

Попрощавшись издалека с провожавшим их населением замка, Дарк в низко надвинутой широкополой шляпе и с перемотанной щекой, так как у него внезапно заболел зуб, забрался вместе с графом в карету, и караван выехал за ворота замка.

Чуть раньше, задолго до рассвета, из ворот выехало и семейство Борсов. Кибиткой управлял сам Ингар, а Софин и ее ухажер (и, по всей вероятности, будущий муж) сидели в ней, и их не было видно. Правда, ехать они решили по другой дороге, которая проходила чуть в стороне от королевского тракта. Она была более длинной и менее удобной, так как шла, минуя большие города и селения и больше по лесам и неугодьям.

Осень разукрасила окружающую природу в разноцветье красок. Зеленые, желтые, красные, всевозможных оттенков листья деревьев кое-где уже начинали опадать. День был довольно прохладный, караван спешил, чтобы успеть попасть в столицу до дождей, потому что с их началом движение по дорогам на какое-то время практически замирало и возобновлялось лишь с началом заморозков.

В конце первого дня караван остановился у придорожного постоялого двора. Солдаты разбили палатки, а дворяне поселились в свободных комнатах. Главное, пища была горячая и приличная на вкус. Дарк сразу же прошел в снятую комнату и больше оттуда не выходил, даже ужин ему подали в комнату. Повязку он уже снял, видать, зуб его притих. Скорей всего, Дарк не спускался в зал потому, что просто устал в дороге.

И снова, лишь забрезжил рассвет, караван стал собираться в дорогу. Воины завтракали и седлали коней. В одной из телег везли плененного капитана пиратов, его тщательно охраняли и не показывали окружающим, чтобы никто не знал о пленном. Король сам разберется, что с ним делать, да и сведения пусть услышит из первых уст.

Несколько дней прошло в монотонном движении по дорогам королевства. Хоть жары и не было, но пыль никто не отменял, и к вечеру все были покрыты ею с ног до головы.

Приближались земли герцога Арита дир Певьера – одного из герцогов, нанимавших пиратов. Это был самый серьезный момент путешествия. Кальвин дир Кармай принял решение двигаться как по территории врага, выставив наряду с авангардной разведкой и арьергардом фланговое охранение.

Передвигались осторожно, но пока все было спокойно. Для ночевок выбирали холмы или небольшие возвышенности, чтобы заранее заметить противника. Хотя никто не даст гарантий, что нападение возможно только на землях герцога, ведь оно может произойти и на коронных землях. В случае чего герцог может сослаться на разбойников: не знал, мол, недоглядел, что тут поделаешь. Хотя всем понятно, что разбойники никогда не отважатся напасть на отряд экипированных бойцов почти в сотню человек.

Они были в пути уже больше недели; точнее, пошел уже девятый день. Баронет весь издергался, ожидая нападения, вздрагивал от каждого шороха. У него хватило ума не дергать и не нервировать воинов, и те несли обычную службу, и не подозревая, какие муки испытывает их непосредственный командир. Граф тоже не сильно переживал; конечно, он тоже был напряжен, но не так, как Кальвин. Впереди дорога проходила через лес, сразу же за ним начинались коронные земли, и баронет надеялся немного перевести там дух.

Но на самом рубеже на них и напали. Правда, разведка сумела заметить засаду до нападения и сообщить о ней остальному отряду, и тот успел подготовиться. Были взведены арбалеты, сняты плащи, чтобы ни мешали в схватке, многие достали щиты. За полсотни метров отряд перешел на галоп, чтобы проскочить место засады, но впереди рухнуло дерево, преграждая путь. Из кустов и густого молодого ельника к отряду бросилось несколько десятков воинов противника, их тоже было примерно сотня человек, может, чуть больше.

По отряду нападавших был произведен десяток выстрелов из арбалетов, а дальше все выхватили мечи и кинулись бой. Раздались крики, проклятия и вой раненых. Лучше всех в свалке выглядели те, кто пошел с Дарком из королевства Кармина. Эти люди совсем недавно участвовали в войне и что такое бой знали не понаслышке, а вот гвардейцы короля, как и их противник, были не столь хороши.

И все равно бой был страшный. Воины под командованием сержанта Ринка организовали небольшой строй и умело отражали атаки нападавших. А вот гвардейцы так не смогли. Через некоторое время строй распался на отдельные схватки, где все решало только индивидуальное мастерство.

Граф умело отмахивался от двоих нападавших, пытавшихся прорваться к карете. Конечно, давал знать о себе возраст, дышать становилось все трудней, и рука с мечом становилась все тяжелей и тяжелей. Спасло его то, что один из противников споткнулся, и этого времени графу хватило на то, чтобы проткнуть второго, оставшегося на ногах. А потом он сумел разобраться и с тем, который споткнулся, когда тот восстановил равновесие. Миг – и противник, пропустив удар меча, на мгновение замер и тут же упал с рассеченным горлом.

Марк дир Мушер огляделся, но схватка уже заканчивалась. Пусть напавших было больше, но постепенно воины отряда одерживали верх; правда, и сами несли потери.

Наконец противник дрогнул. Нападавшие начали пятиться, а потом бросились в лес. Конечно, никто не стал их преследовать. Воины принялись добивать раненых противников и оказывать помощь своим. Одного из нападавших даже умудрились захватить живым, его связали и бросили в телегу.

Сейчас надо было как можно быстрей покинуть лес. Отряд сократился почти наполовину, было много раненых; правда, большинство легко, но были и тяжелые. Убитых было двадцать человек: четверо убиты из арбалета, остальные зарублены. Среди воинов Ринка один был убит арбалетным болтом и пять человек ранены; правда, это были небольшие резаные и рубленые раны.

Граф тяжело привалился к карете, пытаясь отдышаться, достал из манжеты рубашки под камзолом платок и вытер им лоб. Потом вытер меч об одежду одного из поверженных им врагов и трясущимися руками вложил его в ножны.

– Господин граф, вы как? – спросил, подходя, Кальвин.

Левый рукав его кольчуги был разрублен, досталось, видно, и руке: баронет морщился и двигал ей осторожно.

– Слава Спасителю, пока жив, – усмехнулся Марк.

– Как он? – снова спросил баронет, указывая на карету.

– Убит.

– Как убит?

– Вот так… Выглянул во время атаки из двери кареты и получил арбалетный болт.

– Вот это дела, – нахмурился Кальвин.

Перевязав раненых, погрузили тяжелых на телеги и в карету. Быстро собрали трофеи и, не задерживаясь, отправились дальше, стараясь как можно быстрей выехать из окружающего их леса. Теперь граф ехал верхом.

Нападений сегодня больше не было, и к вечеру отряд покинул лес. Практически сразу же начались коронные земли. Все немного перевели дух, но расслабляться было еще рано.

– Милорд, – проговорил высокий худой мужчина, низко кланяясь, – Мармис не смог ни захватить, ни убить принца.

– Как это так? У него же было достаточно людей.

Говоривший – толстый, небольшого роста человек, с глубоко посаженными глазами на обрюзгшем лице, герцог Арит дир Певьер – в раздражении отбросил кубок с вином, и тот, жалобно звякнув, покатился по полу.

– Те, кто наблюдал, неверно оценили силы, охраняющие этого принца.

– Не смей при мне называть этого самозванца принцем! – заорал герцог.

– Как скажете, милорд.

– Поясни все, чтобы мне было понятно.

– Наблюдатели видели не более двадцати воинов, охранявших этого… – говоривший замялся, – этого парня. Исходя из их рассказа и были выделены люди Мармису. Но охраны оказалось намного больше, почти сотня воинов.

– Где сам Мармис? Почему это говоришь ты, а не он?

– Он умер, ваша светлость, был смертельно ранен и умер на моих руках.

– Это ему повезло – так быстро умереть.

Герцог встал из кресла, в котором сидел, и заметался по кабинету.

– Сколько было людей у Мармиса?

– Двенадцать десятков.

– И эти люди не смогли ничего сделать?

– Тех было не намного меньше, ваша светлость, и все были хорошо вооружены.

– Сколько человек вернулось с Мармисом?

– Тридцать, вернее, сейчас двадцать восемь.

– Кто-нибудь из них знает, на кого они нападали?

– Нет, милорд, этого не знал даже Мармис, ему было сообщено, что это ваш давний враг.

– Хоть это хорошо. Подвел ты меня, Хорт, ох как подвел, вот сейчас я и думаю: может, тебя тяготит служба моего главного охранителя? Может, стоит тебя поменять и отправить в гарнизон? Или вообще отправить куда-нибудь?.. Что скажешь?

Баронет Хорт дир Камбо смертельно побледнел и опустился на колени. В воздухе повисла откровенная угроза смерти, озвученная герцогом. Сколько таких неудачников или проштрафившихся дир Камбо сам отправил на перерождение, а теперь и он оказался в их шкуре.

– Милорд, я постараюсь все исправить, клянусь вам.

– Ладно, ступай, а я подумаю.

Хорт поднялся и на подгибающихся ногах покинул кабинет. Закрыв дверь, он вытер рукавом холодный пот, покрывающий лицо.

Охранителем герцога Хорт стал совсем недавно, прыгнув из заместителей сразу в главные охранители. Его бывшего начальника удавили на его глазах, это ведь прежний охранитель договаривался с пиратами. И когда в порт пришел галеон с будущим наследником, стало ясно, что нанятые пираты или не справились, или просто обманули герцога, получив деньги. Но за деньги надо отвечать, а так как пиратов достать возможности не было, ответственность понес тот, кто с ними договаривался.

«Меньше надо было лезть и мешать разрабатывать нападение», – думал Хорт. Он давно понял, что герцог только кичится своим умом и умением плести интриги, а на самом деле не имеет ни того ни другого, лишь огромное самомнение и самолюбие. Но по мановению лишь одного его пальца любого могли превратить в пыль, а уж мстительную натуру герцога он знал не понаслышке.

Герцог же посмотрел на закрывшуюся за Хортом дверь и принялся размышлять, что делать дальше. «Надо было и Гарвика подключать, – думал он. – Сейчас надо убрать главную проблему, а именно – этого наследника, пока он им не стал. А потом уже решать все остальное. А с Гарвиком нам все равно придется схлестнуться, когда придет время делить трон. Главное, чтобы только не раньше».

Герцог снова встал и прошелся по кабинету. Потом, подойдя к столу, поднял серебряный колокольчик и позвонил в него. Тотчас появился слуга.

– Убери здесь все, – указал герцог на валяющийся кубок.

«Я не отступлю, я все равно добьюсь своего, – думал он, глядя, как слуга вытирает потеки вина. – Наследников у меня нет, только дочери, а племянник, как и его папаша, слаб умом. Сейчас этого наследника почти не достать. Думаю, он уже на землях короля, и тот быстро пришлет ему еще охранников, если только они не ждут его на ближайшем постоялом дворе. Гарвик – вот кому можно драться за трон. Двое сыновей и зять, их и можно посадить, сменив династию. Хотя у меня ведь тоже есть внук. Хм, ладно, отступать все одно поздно. Подождем, посмотрим, во что это выльется. А тебе, Грегор, я никогда не прощу Элизу».

Элиза Саульская была первой и единственной любовью герцога Арита дир Певьера, тогда еще первого графа герцогства. Он даже решился свататься к ней, но все испортил этот несносный Грегор: он уже давно оговорил судьбу Элизы с ее родителями и ждал только ее совершеннолетия. После замужества Элиз Арит впал в депрессию, его ничто не интересовало и не радовало.

Видя такое его состояние, отец решил женить сына, нашел ему хорошую партию, и был совершен обряд. Но это не дало почти никаких результатов, Арит постоянно думал об Элиз, она снилась ему по ночам. Со своей женой они так и остались чужими людьми, и та, словно в отместку, родила ему двух дочерей, оставив без наследника.

А когда пришло известие о смерти королевы при родах, Арит поклялся отомстить королю, словно тот был виноват в ее смерти. Его ненависть перекинулась и на детей Грегора, словно они не были и детьми Элиз. Очень странными путями ходили мысли о мести в голове герцога Арита дир Певьера.

Глава вторая

Ингар Борс распряг лошадей и надел им на головы торбы с овсом. Сегодня молодежь потребовала остановиться у придорожной таверны: хотели помыться и поесть нормальной горячей пищи. Очень уж хотелось всем привести себя в порядок. Завтра они выедут на королевский тракт и оставшуюся часть пути до города Тамборо, столицы королевства Болар, проделают уже по нему.

«Вот еще, деньги тратить, – думал Ингар. – Потерпеть не могли. Нет, вот вздумалось этому Краду купальню посетить, а Софин его во всем поддерживает». Хотя Ингар тоже был не против хорошо вымыться теплой водой, а то весь пропах костром и потом, да и одежду постирать надо. Но для порядка хотелось поворчать.

Женщины по ночам ютились в кибитке, а Ингар и Крад спали под телегой. Ночи уже были прохладные, если не сказать больше, но, слава Спасителю, у путников были огромные одеяла, сшитые из медвежьих шкур, поэтому и не мерзли.

Все путешествие они тащились от села к селу, от деревни к деревне. Им повезло: никому не приглянулись их кони и они сами. Да и граф говорил, что тут провинция и довольно тихо, на дорогах не безобразничают. Ночевать они или забирались подальше в лес, или останавливались в каком-нибудь селе. Иногда договаривались и спали у хозяина на сеновале, но чаще просто во дворе, оплачивая хозяевам постой.

В таверне было полно народа, витал запах пива и дыма от жировых светильников. У стойки, за которой стоял хозяин, находился и Крад. Увидев Ингара, он помахал ему рукой, и Ингар пошел к нему между столов. За столами сидели в основном селяне: таверна находилась в большом селе, встретившемся на пути.

В одной стороне таверны стоял шум и слышался смех. Ингар кинул туда взгляд и увидел компанию в добротной одежде, разительно отличающейся от одежды остального люда. Нет, это не были дворяне, они скорей походили на удачливых мещан или мастеров какой-то гильдии.

– Пошли быстрей, там уже носят воду, – проговорил Крад, когда Ингар подошел, – сейчас моемся мы, потом женщины. Потом они постирают нашу одежду и развесят ее сушить. Спать будем на дворе, но утром нам приготовят завтрак, мы с хозяином все уже обговорили, – кивнул он на мужика, стоящего за стойкой.

Через некоторое время чистый, еще с мокрыми волосами, в свежей сменной одежде, Ингар сидел за столом и слушал, как Крад делает заказ. В своей шапке, которую он на людях никогда не снимал, Крад смотрелся смешно.

– Вам сейчас все нести? – спросила дородная подавальщица.

– Нет, как только подойдут наши женщины, – улыбнулся ей Крад.

– Хорошо.

Она повернулась и ушла, покачивая необъятным задом. Парень взглянул на Ингара, смотревшего вслед подавальщице, и подмигнул ему, когда тот отвел взгляд.

Через некоторое время появились и женщины, вымытые, с расчесанными, но мокрыми волосами. Когда Софин проходила мимо сдвинутых столов, за которыми сидела шумная компания более чем из десятка человек, один из сидевших с краю хлопнул ее по заду, что-то сказал собутыльникам, и те громко заржали.

Крад хотел вскочить, но Ингар ухватил его за рукав рубашки и остановил.

– Все нормально, – сказал он Краду, – не обращай внимания.

Софин подошла с алыми щеками и смущенным видом. Когда все расселись, Крад дал знак подавальщице, и та стала носить на их стол заказанную еду: горячую похлебку, кашу с мясом и сладкие пироги с фруктовым взваром. Ингару принесли кувшин пива, и он, явно довольный, хотел налить и Краду, но тот отказался. Какое-то время за столом слышались только стук ложек и сопение едоков. Младшие сестры Софин, Ильга и Дора, одиннадцати и девяти лет, вообще больше налегали на сладкие пироги и взвар.

Наконец все насытились и сидели отдуваясь.

– Ну что, отправляемся спать? – не столько спросил, сколько предложил Ингар, и все стали подниматься из-за стола.

– Эй, красотка, может, ты к нам пересядешь? Чего тебе с этими селянами делать? А мы можем многому тебя научить, – вдруг раздалось от стола, где сидела шумная компания. Это орал тот, что хлопнул по попе Софин.

– Идите, – сказал Крад, пропуская всех вперед, а сам держась чуть позади.

– Я что-то не пойму, ты что, не считаешь нужным ответить, когда тебя спрашивает благородный?! – снова заорал тот, что хлопнул Софин по заду, когда девушка, не отвечая, попыталась уйти.

Крад бросил взгляд на говорившего. Тот, развалившись, сидел с краю стола и явно нарывался на скандал. Народ в зале притих в ожидании развития событий. Вышибала в дверях поднялся и стал демонстративно похлопывать дубинкой по ладони.

Крад поправил шапку и этой же рукой, опустив ее, выхватил у сидящего рядом мужика нож – обыкновенный нож, какой носит любой уважающий себя мужчина. Крутанул его между пальцев и резко бросил в сторону говорившего. Нож пролетел и воткнулся в лавку как раз между ног говорившего, оказавшись очень близко к его паху. Было видно, как тот начал бледнеть.

– Думаю, нам надо просто успокоиться, – подняв на уровень груди открытые ладони, проговорил Крад.

Затем он спокойно повернулся и пошел как ни в чем не бывало.

На выходе вышибала прошептал ему:

– Ты, парень, был бы поосторожней, это Симон Карз, очень паршивый человечишка.

– Спасибо, я учту, – поблагодарил Крад и вышел из таверны.

Снова, как и раньше, женщины полезли в кибитку и принялись там возиться, устраиваясь; мужчинам выкинули сшитые медвежьи шкуры. Крад забросил свою шкуру под повозку и, завернувшись в нее, уже через несколько минут спал. Ингар же еще долго ворочался и вздыхал, под всхрапывание и сопение коней.

Как там оно будет на новом месте, выполнит ли Дарк все, что обещал? Хотя, с другой стороны, чего бы он тогда тащил их с собой? Среди слуг ходили неясные слухи о том, что Дарк чуть ли не сын короля, но воины графа на этот счет молчали. Остальные почти ничего не знали, но парня величали милордом. Мысли Ингара перескакивали с одного на другое, путались, думать и рассуждать становилось все сложнее, и он не заметил, как уснул.

Встали, лишь только небосвод на востоке окрасился в розовый цвет. Дарк умылся водой из бочки, стоявшей у крыльца таверны, и пошел заказывать завтрак. Ингар тоже хотел умыться, но вода оказалась очень холодной, и он махнул на умывание рукой. Просто протер глаза кулаком и, широко зевнув, принялся запрягать коней.

На завтрак подали вчерашнюю кашу с мясом и салом, а также горячий травяной отвар и пироги с мясом и ягодами. Поели плотно – когда еще придется обедать?

Когда уже собрались уходить, хозяин заведения остановил Крада.

– Идите, я сейчас, – сказал Крад остальным и развернулся к мужику.

– Ты, парень, будь осторожен, очень уж нехорошего человека ты вчера зацепил, да и собутыльники его такие же. Поговаривают, что и на дорогах иногда промышляет, но, как говорится, не пойман – не вор. А что он вчера не начал скандал, так тут нет ничего удивительного, он всегда действует втихаря. Некоторые после ссоры с ним просто пропадали, но доказательств нет, и он чист. Так что смотри в оба и спутников своих предупреди.

– Спасибо тебе… – Крад замялся, не зная, как обратиться.

– Торин. Меня зовут Торин.

– Спасибо тебе, Торин, за предупреждение, – улыбнулся хозяину Крад.

Выйдя на улицу, он в ответ на вопросительный взгляд Ингара пояснил:

– Предупредил, что вчерашний пьяница может преподнести нехороший сюрприз.

Потом Крад достал кожаную перевязь с метательными ножами и надел ее под теплую накидку. Из-под сена, покрывавшего настил повозки, достал меч и аккуратно устроил его у заднего борта повозки – так, чтобы можно было моментально достать, только протянув руку. Ингар вопросительно посмотрел на Крада, и тот кивнул ему головой. Тогда Ингар достал арбалет, из которого его учил стрелять сержант Ринк, и сумку с болтами и положил рядом с собой. Арбалет был очень дорогой вещью, появились они недавно, и было их еще мало, потому и обращался с ним Ингар очень бережно и аккуратно.

Осмотрев все еще раз, Крад махнул Ингару рукой:

– Поехали.

Повозка выехала со двора таверны и не спеша направилась по дороге. День был пасмурный, дул довольно холодный ветер, и Крад, натянув поглубже шапку и плотнее запахнув накидку, бодро потопал рядом с кибиткой. Через некоторое время к нему, соскочив с повозки, присоединилась и Софин. Они шли, придерживаясь за борта, о чем-то переговариваясь и посмеиваясь.

Дорога шла вдоль леса и была довольно хорошо накатана: видать, местный люд часто добирался по ней до королевского тракта. Да это и понятно, на тракте стояли города, и туда часто ездили на ярмарки и рынки: везли свою продукцию и закупали необходимые товары.

Софин заметила, как в кустах, тянущихся вдоль опушки, мелькнула тень большого животного, но видя, что Крад остался спокоен, тоже не придала этому значения. «Наверное, показалось», – подумала она.

Они отъехали от села не более чем на два километра, когда дорогу им перегородили люди. Даже издалека было видно, что стоят они не с добрыми намерениями: у некоторых в руках были дубины, а у большинства на поясе висели мечи. Когда подъехали ближе, Ингар стал узнавать среди стоявших вчерашних посетителей таверны, но были среди них и новые лица.

Ингар остановил лошадей метрах в десяти от поджидающей их толпы.

– Чего это вы такой представительной компанией тут ожидаете?

Говоря это, Крад не вышел вперед, а просто встал так, чтобы его видели, а он мог быстро дотянуться до меча. Крад поправил кинжал на поясе и немного расслабил наборный щегольской ремешок, стягивающий теплую накидку.

– Ты можешь ехать дальше, – сказал Ингару тот, кто вчера приставал к Софин, – а девка и этот молодчик пусть останутся. У меня с ними есть нерешенные дела. Давай проваливай и не тяни время.

– Я советую вам одуматься и просто пропустить нас, это избавит вас от многих проблем, – спокойно проговорил Крад.

Он сунул руку за пазуху и, достав перстень барона, надел его на правую руку, после чего сбросил с головы шапку, и вырвавшиеся из-под нее волосы рассыпались по плечам.

Волосы до плеч и даже ниже могли носить только дворяне, простые же люди – селяне, мещане – должны были иметь короткую стрижку. Делалось это так: на голову надевали глубокую посудину и подрезали волосы, которые выходили за ее край. Делалось это любым режущим предметом, чаще всего ножом. Выходило очень неровно, но так как все носили головные уборы, скрывавшие огрехи стрижки, то никто не обращал на это особого внимания. Дворяне же могли заплетать волосы в косичку, носить хвост или же не сдерживать волосы ничем, так, чтобы они рассыпались по плечам и спине.

Однако это касалось только мужчин, к женщинам это не относилось. Простолюдинки не имели права делать высокие прически. В это время вообще было много сословных ограничений. И незыблемым было правило: любое оскорбление простолюдином дворянина каралось каторгой, а оскорбление действием – смертью.

Люди, стоявшие рядом с Симоном Карзом, как представил его вчера охранник, растерялись, что было видно по их нерешительности.

– Ну, что вы встали?! – проорал тот. – Вперед! Мы их тут и похороним, а вещи и лошадей продадим!

Зашелестели мечи, вынимаемые из ножен, и Симон, а за ним и остальные бросились вперед. Схватка была неминуема.

Крад не стал дожидаться, когда они приблизятся, а выхватил метательные ножи и бросил сразу с двух рук. Попал или нет, смотреть было некогда.

– Дарк, держи! – закричала Софин, и он, на мгновение скосив глаза, увидел летящий меч.

Дарк (а это был он) подхватил меч и одним движением сбросил ножны, а вторым располосовал ближнему нападавшему грудь. Но разбойников было довольно много, и вскоре Дарк, прижавшись спиной к повозке, отражал один удар за другим, перейдя в глухую оборону. Противники мешали друг другу, стараясь дотянуться до парня, и он этим пользовался: то один, то другой выпадали из свалки – кто-то раненый, кто-то мертвый. Но врагов было слишком много.

«Суслик, помоги! Где тебя вечно носит, когда ты нужен?!» – в раздражении послал Дарк мысленное послание бергу.

За спинами нападавших вдруг раздался оглушительный рык, и из лесу вымахнула темная тень, превратившаяся в огромного берга. Мгновение – и два располосованных противника упали, даже не поняв отчего: у одного просто пропала голова, а второй, всхлипывая, смотрел на свои внутренности, свисающие из разорванного живота. Между оставшимися крутилась смерть в виде сверкающего меча в руке молодого парня, прекрасно им владеющего, да темной, оглушительно рычащей тени.

Сзади раздался стук копыт, и на дорогу вылетел десяток воинов, которые и довершили разгром.

– Что-то вы задержались, – стал выговаривать Дарк десятнику дружинников Марка Мушера, вытирая меч, затем нашел ножны и вложил его в них.

– Виноват, милорд. Лошадь потеряла подкову, заехали перековать, дел на минуту, не думали, что так получится. Прошу меня простить.

– Ладно, хорошо, что все благополучно закончилось; это и были не воины, а так, сброд, а иначе, думаю, я так легко не отделался бы.

Десятник смущенно поклонился и отошел.

«Суслик, спасибо тебе. Если бы не ты, не знаю, что и было бы», – мысленно поблагодарил Дарк берга. «Ты же обещал не называть меня так», – прошелестело в голове Дарка. «Ну извини, все время забываю твое имя, оно такое непривычное». – «Вы, двуногие, такие бестолковые, а ты так в особенности». Зверь снова скрывался за густыми кустами, росшими на опушке леса, не желая лишний раз показываться людям.

– А ты так легко сдала меня! Ведь договаривались, что я теперь Крад! Что же это такое? – начал выговаривать Дарк Софин, стараясь не улыбнуться.

– Милорд, – испугано проговорила девушка, – я очень испугалась и растерялась, простите меня.

– Ладно, чего уж там, тут все немного растерялись, даже берг. Запомни: я теперь Крад, пока не попадем во дворец короля.

– А мы что, попадем прямо во дворец к королю?

– Вообще-то, должны, – усмехнулся Дарк.

Отвернувшись от Софин, он посмотрел на воинов, которые осматривали трупы разбойников и стаскивали их с дороги к лесу.

– Десятник, – обратился Дарк к старшему среди воинов, – мы поехали, а вы тут тоже надолго не задерживайтесь, догоняйте.

Он принял от подошедшего воина несколько метательных ножей, которые ранее кидал в разбойников, тщательно их вытер и сунул в перевязь. Затем снял с руки перстень и снова засунул его за пазуху, после чего надел шапку, спрятав под ней длинные волосы.

Повозка снова продолжила свой путь. Они тащились так уже четыре недели, по этим сельским, еле протоптанным дорогам, от деревни к деревне, и Дарку все просто надоело. Хотя временами было и интересно, он беседовал с простыми людьми о жизни, интересовался их проблемами, осторожно расспрашивал. И очень многое узнал и понял за дорогу.

Через пару дней они выйдут на тракт, а еще через сутки будут в столице. И Дарк надеялся, что на этом все закончится. Он и не подозревал, что с его прибытием в столицу все только начинается.

Начал накрапывать мелкий дождь, но с началом его потеплело, и идти тоже пока было легко: дождь прибил пыль, но еще не развез грязь на дороге. Надо было спешить: дожди тут могли зарядить на десяток дней, а то и больше, и идти безостановочно. Дороги тогда превращались в болото, и передвигаться по ним было уже просто невозможно, даже по королевскому тракту. Ведь это была такая же грунтовая дорога, только на ней могли разъехаться две кареты и через определенные расстояния располагались постоялые дворы и таверны, а за мостами через реки и овраги следили и регулярно их ремонтировали.

Дарк подхватил Софин на руки и усадил сзади на повозку, сам тоже присел рядом. Та, словно так и надо, вдруг привалилась к его плечу. Дарк посмотрел на нее, опустив глаза, и приобнял рукой. Софин пискнула и еще тесней прижалась к нему.

Пошла уже вторая неделя, как Ринк и его люди, согласившиеся поехать с Дарком, прибыли в столицу. Но расположились они в предместье и снимали комнаты на постоялом дворе «Жирный гусь», изображая наемников, ожидающих заказа. Ежедневно несколько человек по очереди дежурили на тракте, ожидая Дарка и компанию.

Граф и баронет с подставным принцем и оставшимися гвардейцами отбыли во дворец. Там графа поселили в дальних комнатах, а баронета и гвардейцев буквально сразу же отправили в охотничий домик, находящийся в паре часов пути от столицы, чтобы никто даже случайно не смог обмолвиться, что принц еще в пути. Домик этот находился в королевском лесу, куда король ездил на охоту. Правда, было это давно; после того как произошло несчастье с сыновьями, там, кроме обслуги, никто не появлялся. Он только назывался охотничьим домиком, а на самом деле это был огромный дом в лесу, имевший и гостевые покои на тридцать человек, и казарму для воинов.

Король был недоволен, что Дарк добирается отдельно. Но когда ему доложили о схватке в лесу, в которой потеряли почти половину воинов, а изображавший принца воин был убит, король согласился с тем, что поступили правильно, отвлекая на себя всех недоброжелателей.

Король Грегор не знал, что Дарк был недоволен этим решением еще больше, его вообще уговаривали целую неделю. «Я не трус и могу постоять за себя, – говорил он. – Нет и еще раз нет, я на это не согласен». – «Никто не говорит, что ты трус или не умеешь дать отпор, просто мы не знаем, что подготовят герцоги. Ты ведь сам слушал, когда расспрашивали Симора Корча, капитана пиратов. Они готовы заплатить любые деньги и пойти на любую подлость, лишь бы ты не доехал до столицы».

Дарк все прекрасно понимал, но гордость не позволяла ему согласиться: ему было стыдно переодеваться и прятаться за чьи-то спины.

«Пойми, это, можно сказать, военная хитрость. Ты же бывший военный. Неужели во время войны ты не применял ничего такого, что вводило бы врага в заблуждение, не пытался его перехитрить? Кроме того, ты будущий король, правитель этих земель. Когда еще ты сможешь узнать, как живет простой народ, что его волнует? Ведь только с таким, как они сами, простые люди будут откровенны, а любому, кто выше их по положению, они скажут то, что он хочет услышать».

Скорей всего, эти слова и стали переломными в сознании Дарка, и он нехотя, но дал свое согласие. После чего наметили план движения Дарка и семьи Ингара, оговорили, как будет двигаться охрана из гвардейцев.

Но никто не думал, что Дарк настолько задержится в дороге. Все были на нервах: никто ведь не знал, что могло случиться в пути. А все было просто: наткнувшись на мост, рухнувший от времени (потому что барон долгое время не находил денег на его ремонт и содержание), приходилось или искать брод, или следовать к другому мосту за много километров.

Королевские дознаватели в это время допрашивали доставленных к ним капитана пиратов и одного из нападавших в лесу и тщательно все конспектировали. А послушать было что. Король читал допросные листы и пребывал в бешенстве. Он, конечно, догадывался, что при появившейся возможности герцоги будут делать все, чтобы сесть на трон и сменить династию, но и подумать не мог, что дойдет до открытого противостояния, что, переступив через все клятвы, герцоги готовы физически устранить будущего наследника.

Да и на него самого ведь покушались. Правда, он довольно быстро с этим разобрался, и многим очень даже не поздоровилось. Однако в данной ситуации он ничего поделать не мог: слово аристократа и слово простолюдина имеют разный вес, и любой суд станет на сторону дворянина. Но Грегор Лингат тан Канбер никогда не прощал обид, а такое тем более. Однако он прекрасно видел сгущающиеся над королевством тучи – назревала война всех со всеми. Надо было все тщательно обдумать. Выход должен быть.

Сложив допросные листы стопочкой, король вздохнул и задумался. Как все это остановить? Нельзя оставлять сыну такое наследство. Он прекрасно понимал: парень ничего не знает об управлении королевством, наследника ведь учат с младых ногтей. А у него просто нет времени. Сколько еще Спаситель отвел ему жизни? Жаль уйти вот так. Эх, хотя бы все это произошло на пару лет раньше…

Глава третья

Все последующие дни, после того как покинули сельскую таверну, шел дождь, в первый день мелкий и редкий, еле моросящий, но с каждым днем интенсивность его увеличивалась. В последний день, когда вышли на королевский тракт, дождь уже поливал вовсю. Дорога постепенно начинала раскисать, но пока по ней еще можно было ехать. Коней не гнали, двигались мелкой рысью: по такой погоде кони и сухожилия потянуть могут.

Сзади в прямой видимости следовал десяток воинов, которые сопровождали их весь путь. Близко они не подъезжали, но находились на таком расстоянии, чтобы суметь вовремя среагировать в случае каких-то неприятностей для тех, кого охраняли.

Дорога в сторону столицы в обе стороны была запружена каретами, верховыми, повозками и просто пешеходами, спешащими быстрее добраться, куда им надо, успеть до того, как дожди развезут дороги и сделают их непроходимыми. Тогда останется только ждать заморозков, и лишь после этого по ним снова можно будет передвигаться. Ингар тоже видел, как дорога постепенно раскисает, он спешил, постоянно подгоняя коней, и те бежали рысью.

Наконец к вечеру увидели впереди стены столицы. Когда до въездных ворот оставалось несколько сот метров, их окликнули.

– Ингар, дружище, неужели это ты?! – заорал вдруг один из людей, стоящих на крыльце постоялого двора «Жирный гусь», мимо которого проезжали Крад и компания.

Повозка остановилась, словно не зная, двигаться дальше или свернуть на постоялый двор, где стоял знакомец.

– Давай заезжай, место найдется, чего на ночь в город-то переться, тут и дешевле малость будет! – тем временем продолжал орать тот.

– Давай, Ингар, поворачивай на постоялый двор, – сказал Дарк и сам направился к тому, кто их остановил. Это был один из воинов сержанта Ринка, который рискнул отправиться с ним в Болар.

Наконец определившись, возница направил коней в распахнутые ворота постоялого двора. Почти сразу же на улицу под дождь выскочил мальчишка и показал, куда загнать повозку. Ее определили поставить под навес, и возница принялся распрягать коней.

Пассажиры направились в помещение, в котором после промозглого дня было тепло и уютно. Находившийся в обеденном зале народ (в основном мещане и мастеровые, мелкие дворяне, приехавшие по делам в столицу) никакого внимания на вошедших не обратил. Для вновь прибывших, на удивление, тут же нашлось место у горящего камина. И не успели они сесть, как подавальщица уже несла им горячий травяной настой, который мог и согреть, и немного взбодрить.

Несколько столов, находившихся рядом с молодым парнем и четырьмя женщинами, к которым погодя присоединился и взрослый мужчина, были заняты наемниками, которые жили здесь уже вторую неделю. Один из них, покачиваясь, вылез из-за стола и направился к выходу, спотыкаясь на каждом шагу. Но, выйдя на улицу, почему-то стал совершенно трезвым и уже уверенной походкой направился к конюшне. Оседлав под присмотром конюха коня (мало ли что, вдруг это кто-то посторонний, еще уведет коня постояльца), он вскочил на него и направился в город.

А на постоялом дворе все жило своей жизнью: бегали подавальщицы, разнося заказанный ужин и напитки, посетители ели и выпивали, кто-то с радости, кто-то с горя. Крад и компания, плотно поужинав, сидели и небольшими глотками пили фруктовый взвар. Девчонки сидели с сонными глазами, и мать, почему-то в сопровождении одного из наемников, повела их на второй этаж – в комнату, которую уже вторую неделю оплачивали, но в ней никто не жил. Таких комнат было три, и это вызывало большое любопытство хозяина и работников заведения.

Под утро, когда постояльцы еще спали, а ворота постоялого двора были закрыты, в них настойчиво стали стучать, а потом и вообще ломиться. Перепуганный слуга открыл ворота, и во двор ворвались несколько десятков конных гвардейцев, заполонив собой все пространство двора. Кроме них во двор въехала простая карета, на ее двери не было герба или какого другого знака, говорившего, кто ее хозяин.

Офицер, командовавший конниками, соскочил с лошади и вошел в здание. Почти в дверях его встретил хозяин заведения и поклонился.

– Вы что-то хотели, ваша милость?

Офицер оглядел полутемный зал и тихо спросил:

– Что, все еще спят?