Битва во мгле Шовкуненко Олег

Глава 7

Ландшафт менялся, внося изменения в боевой порядок стальных солдат. Причудливые холмы пустыни Ядо все больше походили на рукотворные пьедесталы, изваяния с которых сорвало безжалостное время. Казалось, что обломки этих гигантских скульптур темными глыбами то тут, то там проступали сквозь толщу черного, сверкающего, словно антрацит, песка. Взгляд помимо воли цеплялся за сюрреалистические каменные очертания, пытаясь отыскать в них красоту и гармонию, присущие творениям человеческих рук.

– Да, впечатляет! – Киуро обратился то ли к самому себе, то ли к своему командиру.

– Завораживает, – поддержал его Николай. – Никогда бы не подумал, что собственными ногами буду топтать поверхность настоящей звезды, пусть даже потухшей.

– А эти скалы напоминают застывшие протуберанцы.

– Эти? Ну, нет! – Лейтенант скептически оценил базальтовые нагромождения. – До протуберанцев они не дотянули. Это скорей крохотные пузыри, которыми Агава ознаменовала свой последний горячий вздох.

– Интересно, а когда это было?

– Сотню миллионов лет назад, я так думаю. Если хочешь, осведомись у слита. – Напоминание о компьютере оторвало Строгова от созерцания окрестных пейзажей. – Намимото, как там у нас с ориентирами? Мы, случайно, не плутаем?

– Никак нет, господин лейтенант. Идем в соответствии с картой и звездной навигацией. До Ульфа, – Киуро сделал паузу, ожидая последние данные, – восемьдесят семь километров.

– Хорошо. Через десяток километров запускай все анализирующие системы. Важной может оказаться любая мелочь: от изменения химического состава воздуха до колебаний температуры. И помни, теперь с каждым шагом наши жизни стоят все меньше и меньше. Смотри, не сведи их стоимость к нулю.

– 41-й, 41-й, ответьте «Сицилийцу». – Голос Манзони был едва слышен и постоянно тонул в подозрительно воющих помехах.

– Говори, Риккардо. Что случилось?

Николай напрягся. Отделение сержанта находилось в боевом охранении и оказалось выдвинутым вперед более чем на два километра. Строгов терзался жуткими сомнениями относительно этой тактики. Неизвестность тяготила и пугала его.

– У нас порядок.

Ф-фух! Слова Манзони сняли камень с души лейтенанта.

– Я только хотел узнать: бывают ли на этой проклятой планете грозы?

– Что? Какие здесь, к черту, грозы!

– Я так и думал, – голос Риккардо стал твердым как сталь. – Значит, мы видим отсветы выстрелов.

Зрелище, открывшееся Николаю с высоты скалистого гребня, сложно было назвать боевыми действиями. Скорей это был новогодний фейерверк или салют в День взятия Бастилии. Лейтенанту потребовалась вся его сообразительность, чтобы понять суть происходящего.

Колонна эктонских транспортных шагоходов что есть духу улепетывала в глубину пустыни. Три боевых транспортера класса «ММ» прикрывали их отход. Оставшись далеко позади, они поливали лазерным огнем голые скалы. Но не это поразило Строгова больше всего. Его взгляд буквально прирос к двуногой боевой машине, которая возглавляла группу беглецов. «Сахай-47» с бортовым номером 55 уверенно вел за собой гражданские транспорты курсом на юго-восток.

Сцепив зубы, Николай подавил в себе желание немедленно вмешаться в ход боя. Профессиональное чутье подсказало ему, что все обстоит не совсем так, как представляется на первый взгляд. Строгов опустил свою машину на камни и стал наблюдать за развитием событий. Система маскировки экранировала его «Сахай», делая шагоход полностью незаметным для всех видов боевого сканирования.

«Если Кадис не засек меня до сих пор, то за будущее можно не волноваться. Пока «Сахай» недвижим, обнаружить его невозможно. Датчики противника могут сработать только на движение, но я не пошелохнусь, я не сделаю ему такого подарка!»

Николай хищно облизнул губы и вызвал притаившийся за его спиной арьергард.

– Манзони, Дюваль, Фурье, вы получаете картинку?

– Получаем, – Дюваль ответил за всех.

– И какие мысли возникают по этому поводу?

– Самые разные, но резюме у них одно и то же: нельзя терять ни минуты. Мы не знаем, что на уме у этой сволочи Кадиса и куда он ведет наших парней. Ребята могут попасть в ловушку каждую секунду.

– Да, и не мешало бы выяснить, по какому такому противнику транспортники «ММ» лупят, будто угорелые, – заметил Фурье. – Убейте, я никого не вижу!

– Присоединяюсь к пожеланиям честной компании. – Лейтенант прирос глазами к виртуальной карте. – Риккардо, вы с Фурье отправляетесь на перехват 55-го. До моего особого распоряжения приказываю двигаться скрытно, параллельным с ним курсом. В качестве укрытия используйте группу холмов, вдоль которых Кадис ведет колонну. Только без глупостей! Кадис – это не позор твоего взвода, это проблема для всех нас.

– Я понял.

Лаконичность ответа предопределила скорость выполнения приказа. Через несколько минут отделение Манзони уже напоминало стаю обезумевших кенгуру, которые гигантскими скачками покрывали километры холмистого плато. Провожая их взглядом, Николай попросил Всевышнего:

– Только бы у Риккардо не сдали нервы, а то наломает дров и испортит всю обедню.

– Ничего, – услышал он в ответ бодрый бас, – рядом с ним Фурье. В трезвом состоянии нет более ярого поборника приказов и внутреннего устава. Я думаю, вместе они справятся.

– Дюваль, ты когда-нибудь научишься не перебивать старших по званию?

– В моем возрасте уже поздно менять привычки, тем более, что в нашем дельце бог, судя по всему, не поможет. Куда уместней включить сканер да пошарить им хорошенько внизу. Глядишь, и выясним, на что наши коллеги тратят свои заряды.

Идея была хорошая, но запоздалая. Сканер командирского «Сахая» уже раскалился добела, в тысячный раз ощупывая каждый камешек у подножия холмов. Главный слит менял режим за режимом, пытаясь обнаружить хоть какую-нибудь зацепку. Однако все было тщетно.

– Мать вашу! Они что, палят в белый свет? – выругался Николай.

– Да, очень странно. Движение – ноль, теплоактивность – ноль, излучение – ноль… Создается впечатление, что у ребят поехала крыша. – Симон Дюваль присвистнул. – По-моему, единственное решение – это связаться с ними и напрямую спросить, в чем дело.

– Господин лейтенант, – голос Киуро не позволил Николаю воспользоваться советом сержанта. – Я тут кое-что обнаружил…

– Рожай быстрее, нет времени на болтовню.

– Как вы и приказали, я постоянно провожу анализ окружающей среды, в том числе и химический состав атмосферы.

– Короче!

– Внизу творится что-то странное. Атмосфера там неоднородна. Она наполнена сгустками тяжелого бесцветного газа, по которым, очевидно, и шмаляют наши. Этот газ ведет себя вопреки всем законам физики. Он не смешивается с атмосферой, а сохраняет свой объем постоянным в пределах ограниченного участка пространства.

– Молодец! – У Строгова открылось второе дыхание. – Если перевести все это дерьмо на военный язык, мы получим гораздо более ценную информацию: какие-то газообразные твари пытаются добраться до наших друзей. Так?

– Так точно, господин лейтенант.

– Вот черт! – Николай тут же загрузил работой центральный слит. – Отобразить все химические аномалии атмосферы на всех экранах, включая виртуальный.

Реакция последовала незамедлительно. Цветная картинка, которую с таким успехом создавали приборы ночного видения, исчезла. Весь окружающий мир подернула голубая поволока, по которой пустились в пляс сотни красных бесформенных медуз.

– Ух ты, сколько работы нам привалило! – воскликнул из-за спины Строгова Намимото. – Стрелять не перестрелять!

– Уделаем всех! – кровожадно ухмыльнулся лейтенант. – Они атакуют только с одной стороны, превращаясь в легкие мишени для аннигилирующего залпа.

– Стойте! – Дюваль окриком остановил своего командира.

– Что случилось, Симон?

– Я понял! – От волнения слова застряли в глотке сержанта.

– Что ты понял?

– Это не атака! Это охота! Они загоняют ребят, как волков на травле!

Дюваль был прав. Тревожное ощущение, которое назойливой мухой жужжало в мозгу Николая, вырвалось наружу, превращаясь в малоприятный, но очевидный факт. Несмотря на свое численное превосходство, медузы не спешили атаковать. Скорость их наступления ни на йоту не превышала скорость отступающих транспортников «ММ». Бестелесные призраки невидимой стеной оттесняли «Головорезов» в глубь пустыни.

Немедленно атаковать! Это первое, что пришло в голову Строгову. Аннигилирующие излучатели превратят в пустоту не только этих жалких выродков, но и холмы, по которым они тащат свои мерзкие задницы! Но стоп! Прозрение яркой вспышкой осветило сознание Николая. Смерть притаилась совсем не здесь. Основной целью врага были не транспортники «ММ», а десять беззащитных шагоходов, которые уже далеко оторвались от группы прикрытия. Наверняка в это самое мгновение они шаг за шагом приближались к фатальной западне.

– Манзони! – забыв о возможности мысленных приказов, Строгов заорал в коммуникатор: – 51-й, экстренный вызов!

Оказавшись в ущелье Фарон, «Сахай» с бортовым номером 55 заметался, словно угорь на раскаленной сковородке. Сенсоры боевой машины безуспешно шарили по голым скалам, каждый раз натыкаясь на одно и то же: оплавленные, еще дымящиеся камни, груды изувеченного металла и пепел. Пепел, бывший когда-то живой плотью.

Его никто не ждал. Группа захвата уничтожена. Но кем и когда? Пытаясь понять это, двуногий гигант склонился над останками охотника. Туша поверженной биомашины была единственной возможностью докопаться до истины. Она сохранилась почти полностью. По следам ранений можно было судить о многом. Стараясь получше рассмотреть свою находку, «Сахай» поддел ее боевым манипулятором. Последствия этого действия повергли пилота в шок. Туша охотника развалилась на части, словно пропущенная сквозь овощерезку. В манипуляторе 55-го осталась лишь оплавленная когтистая лапа. Острое чувство опасности молнией пронзило все существо пилота. Обгорелые члены охотника принадлежали разным особям. А вместе они оказались лишь благодаря неведомым шутникам, которые сложили из них мертвое чучело.

Ловушка! «Сахай» отпрянул от трупа в отчаянной попытке спастись бегством. Но было уже поздно. Песок вокруг него вскипел, как бушующее море. Из него один за другим поднимались боевые машины, башни которых украшали золотые звезды. От них не было спасения. Они были повсюду. Окружающий мир взорвался скрипом металла, воем сервомоторов и отборной французской бранью, с которой жители подземного царства накинулись на своего бывшего собрата. Применять оружие было поздно. Два жалких выстрела, которые все-таки удалось произвести агенту, стали чем-то вроде гонга, оповестившего о начале остервенелой рукопашной схватки.

55-й получил страшный удар в спину и рухнул лицом вниз. Падая, он успел вогнать одну из своих клешней в амортизатор ближайшего противника и потащить его за собой. Поступок был смел, но абсолютно бесполезен. Даже наоборот. Подсечка не удалась. Нападавший сохранил равновесие и, воспользовавшись случаем, блокировал манипулятор агента.

– Один есть! – знакомый голос громом прозвучал на общей волне. – Фогюс, хватай второй.

Последствия этого приказа 55-й испытал в ту же секунду. На его второй манипулятор обрушилась вся масса машины под номером 43.

Эффективными могли оказаться только экстренные меры. Понимая это, агент приступил к трансформации.

Он начал перевод «Сахая» на четыре точки опоры, одновременно заряжая излучатели. Жерла пушек уже вот-вот готовы были оторваться от поверхности земли, когда в игру вступили новые игроки. Они не стали выкручивать стальные суставы 55-го, нет! Запрыгнув на спину поверженной машины, они принялись крошить ее сверхпрочную броню.

Виртуальным зрением агент видел, как не выдержала крышка распределительного щита. Под ударами плазменных резаков она отлетела в сторону, открывая генеральные порты всех жизненно важных систем.

Это конец! Оценка ситуации была однозначной. Шансов на спасение больше не оставалось. Единственный выход – смерть. В ответ на желание своего пилота центральный слит боевой машины активировал программу самоуничтожения. Двенадцать желтых квадратов появились перед глазами агента. Личный код пилота высвободит из глубин реактора силу, которая превратит в прах его самого, а также ненавистных углеродных выродков, дерзнувших посягнуть на Великое Пророчество.

Цифры и буквы занимали отведенные им желтые поля. С каждым новым знаком в душе агента росла гордость. Он умрет, неся смерть, как и подобает истинному служителю веры! Только две пустые клетки отделяли его от этого великого мига. Агент ввел очередной символ…

О ужас, тот не появился на экране! Вместо этого виртуальное поле заполнила подбоченившаяся фигура рогатого существа в красных цветастых трусах. Хитро подмигнув пилоту, чудище повернулось к нему спиной. Пришелец стянул свои роскошные панталоны и продемонстрировал мохнатую хвостатую задницу.

– Компьютерный вирус «Судьба придурка» приветствует тебя, дружок. Ням-ням!

Это были последние слова, которые услышал агент. Окружающий мир пустился вскачь. Каждое мгновение несло с собой потерю одного из чувств. Пилота парализовало, он оглох, онемел и ослеп. Последней каплей стало отключение сознания, которое погасло, словно задутая свеча.

Глава 8

– Как вам мое творение, господин лейтенант? – осведомился Легардер, победоносно глядя на Строгова. – Прошибает, подобно хорошенькой дозе!

– Когда очухается, спросим. – Николай попробовал ремни, стягивающие тело Франка Кадиса. – Пока что он – единственный ценитель твоего творчества.

– Вижу, что ему понравилось.

– Ему-то, может, и понравилось, а как насчет «Сахая»? Ты уверен, что мы сможем разблокировать его системы?

– Не знаю. – Легардер сразу съежился. – Хотя информатика и увлекала меня всю жизнь, но эта программа была моей первой самостоятельной пробой… и… и… она как-то странно отразилась на центральном слите.

– Жулик ты, Виктор, а не полицейский, – усмехнулся Николай. – Первая программа, и сразу вирус!

Легардер с наигранным смущением опустил глаза.

– Ладно, чего стушевался? В крайнем случае, пустим 55-го на запчасти. Тоже нужное дело.

Шелест раздвижной двери заставил землян обернуться. В модуль вошла доктор Дэя в сопровождении Фельтона и Фалека. Камуфлированная униформа, усталые лица, оружие. Николай помнил их совсем другими…

– Добрый день, господа.

Тихий голос женщины был напоминанием о прошлом, в котором еще жили Марк, Такер, Жерес и многие другие. Они не виделись всего несколько дней, но за это время минула целая вечность. Протянутую руку Николай задержал в своей ладони дольше необходимого.

– Мне очень жаль… – только и смог он выдавить из себя. – Марк был и моим другом.

– Я знаю. – Лурийка, ища в себе силы, совсем по-земному закрыла глаза. – Он всегда будет с нами.

Разомкнув ледяные пальцы, она направилась к носилкам Кадиса. Место женщины тут же заняла грузная сутулая фигура.

– Живой, чертяка! – Фельтон сжал Николая в костоломных объятиях. – Когда нам сообщили, что толпа взбесившихся «Сахаев» набросилась на нашего проводника, я сразу догадался, что это ты. Знаешь, Кадис вел себя очень странно: говорил, словно автомат, ходил, как на протезах, да и узнавал далеко не всех. Сейчас, припоминая, можно много чего вспомнить.

– Я предупреждал тебя. В Кадисе таилась тьма. – Оттеснив инженер-лейтенанта, Фалек протянул Строгову свою когтистую лапу.

– Попробуй уследи за каждым, когда вокруг творится такое! На Агаве все странные, у всех психоз, галлюцинации и еще черт знает что. – Пьер опустил голову. – Хотя все же каюсь. Больше никогда не стану пренебрегать подсказками твоих инстинктов.

– Вот и договорились! – Николай по-дружески положил руки на плечи коллег. – Какие новости? Говорят, вы раздобыли живого свидетеля?

– Да уж! Это Тьюри постарался. Харририанин свалился, можно сказать, ему прямо на голову.

– Ты уверен, что это не подстава? – Строгов испытывающе взглянул на Фельтона. – После некоторых событий я перестал доверять подаркам судьбы.

– Все нормально. В объятия Мишеля его вышвырнула аварийная система биологической очистки города, включение которой спровоцировали мы сами.

Николай подозрительно посмотрел на своего старого товарища.

– Да-да, это точно! Чтобы сорвать нашу высадку, противник включил противометеоритную защиту. Для этого пришлось запитать город. Когда энергоснабжение восстановилось, система очистки включилась автоматически. – Пьер поморщился. – Видел бы ты, что там творится!

– Могу себе представить. Насколько я понимаю, последние три года у мусорщиков Ульфа был длительный отпуск.

– Ага! Такой длительный, что город потонул в останках сорока семи миллионов харририан. Их сейчас можно черпать карьерным экскаватором практически вдоль всех стен Ульфа.

– Там-то сержант Тьюри и обнаружил хранителя Дадека четырнадцатого, – Фалек продолжил рассказ за Пьера.

– Четырнадцатого? Он что, четырнадцатый сын своих родителей?

– Нет. На Агаве более ценна должность, чем индивидуум.

«Как это ново! – подумал Николай. – У нас в России этот принцип усвоили давным-давно».

– Дадек – это четырнадцатое поколение хранителей чистоты.

– Ассенизатор он. – Пьер расставил все на свои места. – И ты представить себе не можешь, как это замечательно!

Строгов ничего замечательного в этом не находил. Слабо соображая, куда клонит Фельтон, он выжидательно сложил руки на груди.

– Ты что, не понимаешь? У нас теперь есть ключи от города!

– Великолепно! – улыбнулся Николай. – Однако эта информация, судя по всему, радует только тебя. По виду Фалека не скажешь, что он счастлив.

Старый эктон действительно стал напоминать кота, которому только что надавали по морде. Его уши прижались к лысому черепу, а остатки рыжей шерсти встали дыбом.

– Я туда не полезу! – категорично заявил он. – Не могут жить эктоны в канализации. Обоняние наше…

– А люди, значит, могут? – инженер-лейтенант перебил его самым бесцеремонным образом. – И харририане тоже могут?

По тону Пьера Николай понял, что эта тема не нова и уже обсуждалась обеими сторонами.

– Стоп-стоп! – Строгов уловил главное. – Какие харририане? Вы что, мне не все рассказали?

– Расскажешь тут, когда некоторые только и норовят улизнуть, когда их помощь просто необходима.

– Свою позицию могу объяснить я. – Фалек бросил хищный взгляд в сторону инженер-лейтенанта.

– А может, вы оба заткнетесь? – не выдержал Николай.

Его окрик подействовал. Два спорщика затихли, хотя и продолжали буравить друг друга горящими глазами.

– Пьер, что ты имел в виду, говоря о харририанах?

– А то и имел… – Фельтон слегка расслабился. – Ты, наверное, уже догадался, что Дадек не единственный абориген Агавы, выживший в катаклизме. Несколько тысяч его соплеменников продолжают прятаться в подземельях Ульфа.

– Это по-настоящему хорошая новость, – обрадовался Строгов. – А что еще рассказал наш новый знакомый? Что здесь происходит? С кем мы воюем?

– С призраками, пришельцами из древних легенд, – хмыкнул Пьер.

– Не понял.

– Я тоже. Пока толком Дадек ничего не объяснил. Языковой барьер, знаешь ли. Дэя – единственная, кому удалось перемолвиться с ним несколькими словами.

Все трое посмотрели в сторону самодельного хирургического стола, возле которого колдовали Дэя с Легардером.

– А что же ты? – Николай удивленно вернул взгляд на товарища. – Ведь в отсутствие Грабовского лавры полиглота всегда доставались тебе.

– Не думай, что я не пробовал. – Фельтон кисло скривился. – На борту «Интеги» у меня не было проблем с языком фа-хри. Ты ведь знаешь, программа загрузки прошла успешно.

Строгов утвердительно кивнул:

– Да, но на практике все оказалось не так гладко. После первой же попытки контакта наш гость забился в угол, и вытянуть его оттуда смогла только Дэя.

– Чем же ты его так напугал?

– Какая-то оккультистская муть, связанная с подсознанием и тайным смыслом слов. – Офицер пожал плечами. – Скажи, пожалуйста, какой такой тайный смысл может быть заложен в фразе: «Я очень рад, что тебе не оторвали башку»?

– Действительно… – Николай широко улыбнулся. – Этой фразой я тысячи раз начинал знакомство с новыми цивилизациями.

– Господин лейтенант! – окрик Легардера привлек внимание Строгова. – Доктор Дэя хочет с вами поговорить.

– Что такое? – Николай с собеседниками подошел к столу. – Он пришел в себя?

– Еще нет. – Дэя укоризненно посмотрела на Виктора. – Виртуальный шок оказался необычайно глубоким.

– Но надежда есть?

– Надежда всегда есть. Только надо себе четко представить, что произойдет после того, как это существо очнется. И нужно ли нам, чтобы оно очнулось.

– Что вы хотите этим сказать?

– Все очень просто, – Дэя понизила голос. – Это не Кадис. Вернее, это то, что осталось от капрала Франка Кадиса после того, как в него забралась эта штука.

Николай молчал, ожидая продолжения.

– Я помню результаты обследований Катрин Рене: все странные отклонения в анализах, все аномалии реакций и рефлексов. – Готовясь к главной части, лурийка придала своему голосу твердость: – Так вот, в данном случае я вижу только их. Нормальные человеческие показатели напрочь отсутствуют.

В ответ на недоверчивый взгляд Строгова доктор категорично продолжила:

– Да, сейчас у меня нет медицинского оборудования. Да, мои выводы основываются на данных внешнего осмотра и показаниях индивидуального диагностера Кадиса. Но для медика моего уровня достаточно и этого. Я уверена, что при вскрытии мы найдем мозг капрала полностью измененным, если вообще найдем.

При слове «вскрытие» Фельтон поежился.

– Вы считаете, что одних подозрений достаточно, чтобы приступить, так сказать, к прямым исследованиям?

– К своим подозрениям я могу добавить еще кое-что.

Дэя подошла к изголовью самодельного стола и запустила руки в шевелюру Кадиса. Подобно пловцу, разгребающему воду, она ловко проделала в волосах капрала широкий пробор. Длинный розовый шрам стал полной неожиданностью для Николая. Это были уже не теории или подозрения. Это был факт, от которого стыла кровь.

– Спасибо, доктор, вы нас убедили, – лейтенант кивнул.

Для того чтобы окончательно закрыть тему, Дэя добавила:

– У Катрин тоже был шрам, но только этот не идет ни в какое сравнение с тем. Мадам Рене сделали небольшой надрез, а Кадису раскроили всю голову.

– Когда вы хотите сделать операцию? – Строгов тяжело вздохнул, понимая, что речь здесь идет не об операции. Капрала препарируют, как обычную лабораторную крысу.

– Разве у нас есть время для волокиты? Профессор Картен и доктор Ломэни уже спешат сюда по моему вызову.

– Стойте! Что вы делаете? – Пьер переводил непонимающий взгляд с Дэи на Николая и обратно. – Вы хотите искромсать живого пленного? Он ведь владеет столь необходимыми для нас сведениями!

– А как ты надеешься их получить? Будешь истязать тело несчастного Франка в надежде на то, что чужой разум смилостивится над ним и выложит все начистоту? Или у тебя есть другой способ?

– Не знаю, – Фельтон терзался сомнениями, – но лоботомия – это крайний метод!

– Все наши методы крайние. В этой войне не может быть полумер или компромиссов.

– Николай очень прав… – Тихий задумчивый голос Фалека заставил всех вздрогнуть. Пока шла перепалка, эктон подошел к телу капрала и простер лапы у него над головой. – Не поймем мы друг друга, сколько бы ни старались.

Протяжный рык старика напомнил Строгову вой бездомной собаки. Боль, тоска и безысходность посетили душу лейтенанта. Фалек не ошибается, с этим врагом невозможно договориться или достичь перемирия. Драка будет продолжаться вечно, пока проигравший не исчезнет с лица земли. И одному богу известно, сколько жизней еще заберет это безумие.

– Делайте свое дело, доктор. – Николай положил ладонь на связанные руки Кадиса. – Прощай, солдат. Не думал я, что смерть будет для тебя столь ужасной, но, видно, на твою долю выпало умереть дважды.

Глава 9

Атмосфера в переполненной штабной машине напоминала погребальную церемонию. Тяжелые вздохи, робкие шорохи, приглушенные голоса. Хотя кого-либо из присутствующих сложно было упрекнуть в сентиментальности и мягкотелости, однако первым взять слово не решался никто. Предмет, который находился в центре силового походного стола, никоим образом не способствовал началу разговора. Да и немудрено. Далеко не каждый может драть глотку, уткнувшись в еще теплые человеческие мозги, запросто вываленные в пластиковую коробку от обычного сухпайка. От этого зрелища невозможно было отделаться. Плотно засев в памяти, оно свербящей занозой бередило сознание. Куда бы Мишель ни отводил свой взгляд, он все равно рано или поздно возвращался к истерзанным останкам Кадиса.

– Господа, я думаю, что нам все же следует начать, – повинуясь скорее велению должности, чем желанию, капитан Лафорт первым нарушил молчание.

– Поддерживаю капитана. – Риньон осторожно подвинул пластиковую коробку поближе к Дэе. – Доктор, объясните, пожалуйста, зачем вы притащили сюда эту дрянь?

Окровавленный сосуд проплыл прямо перед носом Мишеля и оказался в полном распоряжении лурийки. Без тени сомнений она запустила ладонь внутрь. С трепетом первобытного человека, наблюдающего за колдовством всесильного шамана, сержант следил за пальцами Дэи. Женщина цепко впилась в скользкие человеческие извилины. Темная загустевшая кровь потекла по руке мистическими литерами, подпитывая живописные картины на коже доктора.

«Бр-р-р! – передернул плечами Тьюри. – Как это у Грабовского не тряслись коленки, когда он обнимал эту дьяволицу?»

Но дьявольщина только начиналась. Удерживая содержимое черепушки Кадиса в ладони, Дэя глубоко вонзила в него острые когти свободной руки. Тьюри съежился. Его стало мутить. Сержант хотел отвести взгляд, но не смог. Тошнотворные ощущения заглушило недоумение, перешедшее затем в настоящий стопор. Под безжалостным напором человеческий мозг развалился на куски. Окровавленные лохмотья упали на стол, обнажая черный угрюмый камень. Твердые острые грани являли собой полную противоположность живой материи. Закрученные лучи словно угрожали всему миру, стремясь вонзиться во все, что шевелится, чувствует или дышит.

– Господи, да это же Звезда Нума! – удивленно воскликнул Фельтон. – Кажется, почти такую же штуковину вы, доктор, откопали и в голове Катрин Рене?

– Это вы верно заметили, Пьер. Почти такую же, – Дэя сделала акцент на слове «почти». – Различие состоит в размерах и в структуре. А форма и материал идентичны.

– Какой материал? – невесело поинтересовался Строгов.

– Основную часть Звезды составляет кремний. Также имеются свинец и осмий. Далее следует половина всех известных науке тяжелых и транстяжелых элементов.

– Сколько времени потребуется на изучение этой штуки?

– Смотря что вы хотите узнать.

– Все.

– Все? – Доктор призадумалась. – Два или три дня. Главное – собрать соответствующее оборудование. Да и то обещать, что мы узнаем все, я бы не рискнула.

Лурийка вопросительно посмотрела на Фалека. Тот согласно кивнул.

– У нас нет этих дней. Наше появление на Агаве уже не тайна. Даже трехдневное бездействие сейчас непозволительная роскошь.

– А почему не поступить проще? – Простой солдатской логикой Тьюри решил потеснить ученые умы. – Почему бы не подсунуть эту находку под нос моему крестнику и не спросить прямо, что тот знает по этому поводу? Кстати, где он, наш ассенизатор четырнадцатый?

– Все гениальное просто! – Фельтон похлопал Мишеля по плечу. – А? Как вы считаете, господин капитан?

– Не возражаю. И если доктор не против, я прикажу доставить харририанина сюда. – Лафорт взялся за коммуникатор.

– Кризис миновал. Я думаю, что Дадек четырнадцатый готов ответить на ваши вопросы.

Дэя собрала ошметки человеческого мозга обратно в коробку. Затем она привычным движением распылила над кровавыми потеками зеленую маслянистую аэрозоль. Химическая реакция прошла в мгновение ока. Вспенившиеся бурые пятна высохли без следа, оставив в воздухе лишь легкий сладковатый аромат. Поверхность стола и руки женщины вновь сияли чистотой.

– Я должна была немного прибраться, – ответила лурийка на молчаливые взгляды корсиканцев. – Незачем лишний раз пугать харририанина. Его нервный срыв может только усложнить дело.

– Согласен. – Строгов стянул со стола коробку и сунул ее под соседнее кресло.

«Ну, спасибо вам, господин лейтенант! – Тьюри краем глаза покосился себе под ноги. – Только бы не вступить…»

– Все в порядке. Капрал Делантре сейчас доставит сюда нашего гостя, – Грегуар Лафорт отложил связное устройство и оповестил аудиторию о предстоящем визите.

– Надо еще разобраться, кто у кого в гостях, – пробурчал Мишель. – Не нравится мне эта планета. Для харририан – она дом родной, а я даже сейчас чувствую себя, как бык на бойне.

– Что, нервишки шалят? – съязвил Манзони, который до этого то ли размышлял, то ли дремал на соседнем стуле.

Вальяжное спокойствие итальянца неожиданно ударило Мишелю по нервам. Накопившееся напряжение вырвалось наружу. Тьюри зашипел, как раскаленная сковородка:

– Пятнадцать часов назад прямо на моих глазах невидимки в клочья разорвали два вот точно таких же шагохода, а вместе с ними почти три десятка живых душ! И это не мартышки с «Фантерскрипта»! Это ребята из четвертого взвода и лучшие техники Фалека!