Грустная история Васи Собакина Градов Игорь

Глава девятнадцатая

Я выскочил из автобуса и потрусил на работу. На пути завернул в торговый центр — надо бы купить что-нибудь Верочке к Новому году, осталось-то всего несколько недель.

Минут двадцать я бегал по этажам, но так ничего не приобрел. Честно говоря, я даже не знал, что выбрать. Духи, косметику? Но чем она пользуется, какими марками? Вдруг не понравится? Женщины в этих вопросах очень привередливы и капризны. Красивое нижнее белье? Но опять же возник вопрос с размером. Ювелирные украшения? Тут все упиралось в мои финансовые возможности — дарить дешевую безделушку не хотелось, а на дорогую элементарно не хватало денег.

В конце концов, я решил отложить этот вопрос на время — пока не поговорю с Верочкой и не узнаю ее получше. Вот тогда и куплю, чтобы уж точно. В крайнем случае, возьму какую-нибудь мягкую игрушку, лучше всего — символ будущего года по восточному календарю. Такие вещицы всегда женщинам нравятся…

На первом этаже я задержался у магазина игрушек — меня, как всех представителей сильного пола, с детства тянуло к полкам с разными машинками и самолетиками. Правда, покупали мне их не часто — родители считали, что лучшим подарком для ребенка является книга. Так-то оно так, я действительно любил читать, но иногда хотелось получить какой-нибудь гоночный автомобиль (непременно красного цвета!) или импортную сборную модель самолета. Я завидовал другим мальчишкам, чьи родители не заморачивались с умными книжками, а покупали пластмассовых солдатиков и деревянные сабли. И разрешали играть во дворе до самой темноты… Но потом я увлекся рисованием, и страсть к машинкам как-то поутихла, но интерес к отделу игрушек остался.

Повинуясь какому-то внутреннему порыву (ностальгия по детству, наверное), я вошел в отдел. И сразу же увидел его — игрушечный лук со стрелами. Большой, черный, почти как настоящий — со звенящей тетивой и набором длинных стрел (правда, не с острыми наконечниками, а с резиновыми присосками — для безопасности). Не знаю, что на меня нашло, но я взял его в руки и понял, что непременно должен купить. И даже цена не смутила, хотя в другой раз я бы ни за что не отдал несколько сот рублей за это пластмассовое изделие из дружественного нам Китая.

— Великолепный подарок ребенку! — одобрила мой выбор молодая, симпатичная продавщица. — Ваш сын будет доволен.

— Да я и сам доволен, — искренне ответил я.

Всю дорогу до работы я сжимал свою покупку в руках и думал, что, в конце концов, имею право сделать себе подарок к Новому году. Вечные рубашки и носки от Ленули порядком надоели…

На работе я первым встретил Славку. Он был бледен, руки тряслись, а губы дрожали, как у обиженного малыша.

— Что-то случилось? — спросил я. — Что-нибудь с Аллочкой?

— Хуже, меня уволили!

— За что?

— Не знаю, просто выгнали, выгнали, как паршивую собаку, — обиженно протянул Славка. — Сегодня вернулся шеф, а эта… в общем, эта нехорошая женщина Людочка сразу накапала на меня. Мол, в его отсутствие я к ней приставал, просто проходу не давал… Ну, Пал Палыч вскипел, как чайник, вызвал меня в кабинет и приказал, чтобы собирал шмотки. С вещичками, так сказать, на выход… Не захотел даже выслушать никаких объяснений. Хотя я, собственно, и не собирался ничего объяснять. Не рассказывать же этому уроду, как Людочка меня к кровати привязала… Такого удовольствия я ему не доставлю.

— Да уж, — кивнул я, — делиться этим не стоит. Тем более что она ему позже сама все расскажет…

Славка скривился, как от зубной боли.

— Но у тебя контракт, — вспомнил я, — и тебя нельзя просто так уволить…

— Можно, — печально вздохнул друг, — контракт заканчивается как в этом месяце, и продлевать его больше не намерены — так Пал Палыч сказал. Он даже приказал выплатить мне всю зарплату до конца года, лишь бы я убрался поскорее.

— Но это же несправедливо! — возмутился я. — Хочешь, я скажу шефу, что Людочка сама пришла на свидание, а ты ее пальцем не тронул…

— Ага, потому что связанный был, — печально вздохнул Славка, — нет уж, не надо. Замнем для ясности, как говорится… Тем более что я действительно виноват — возжелал секретаршу шефа своего. А это один из тяжких грехов, так об этом в Библии, кажется, говорится…

— Но все равно это неправильно, — кипятился я. — Личные отношения не должны мешать работе. В конце концов, ты — прекрасный специалист и, по сути, один тянешь на себе отдел, весь креатив только на тебе и держится.

— Ты это Пал Палычу скажи! — горько вздохнул Славка.

— И скажу! — пообещал я и решительно направился в кабинет шефа.

Людочка, увидев меня в приемной, зло сверкнула глазами и процедила сквозь зубы:

— Пал Палыч занят. И вообще, я бы не советовала тебе его беспокоить…

Тут у меня в голове что-то замкнуло, и дальнейшие события понеслись против моей воли. Я вытащил из упаковки лук (покупку я все еще держал в руках), положил стрелу на тетиву, направил на Людочку и грозно приказал:

— Замолчи свой рот, женщина!

Она сдавленно пискнула и быстрой мышкой юркнула под стол. Так, прекрасно, путь открыт. Я пинком распахнул дверь в кабинет шефа.

Пал Палыч похмелялся — уже налил полную рюмку водки и поднес ко рту, собираясь опрокинуть в себя. Понятное дело — после веселого отдыха за границей самое время привести себя в порядок. При виде меня шеф так и замер с открытым ртом.

— Почему вы уволили Никифорова? — грозно спросил я.

Пал Палыч несколько секунд тупо смотрел на меня, потом пришел в себя, медленно поставил рюмку на стол, сел, а потом ответил.

— С какой стати я должен перед тобой отчитываться, Собаков? Захотел — вот и уволил! И вообще — почему ты врываешься в мой кабинет без вызова и без стука!

— Захотел — и врываюсь, — парировал я, — а фамилия моя, между прочим, Собакин, мог бы за столько лет и запомнить, идиот. А то сидишь здесь, штаны протираешь…

— Да как ты смеешь! — взвился шеф. — Да я тебя сейчас…

— И, кстати, — невозмутимо продолжил я, — мы с тобой, Пашка, водку на брудершафт не пили, поэтому будь любезен обращаться ко мне на «вы».

— Вон! — взревел шеф. — Увольняю!

— Прекрасно, — кивнул я, — давно пора покинуть эту контору. Я ухожу вместе со Славкой, а ты, Паша, сам эскизы рисуй. Если, конечно, сможешь. Хотя это вряд ли. А заказчик, между прочим, сегодня придет…

— Охрана! — заорал благим матом Пал Палыч.

— Не ори, я сам уйду, — спокойно отреагировал я. — А на прощанье — вот тебе, за меня и за Славку.

С этими словами я вновь натянул тетиву лука, тщательно прицелился и выпустил стрелу. Она попала точно в лоб Пал Палычу и закачалась на резиновой присоске. Тот испуганно ойкнул и сполз под кресло. Кажется, он лишился сознания…

Я не стал дожидаться, пока Людочка вызовет охрану, сам покинул кабинет шефа. Не спеша спустился в отдел, подошел к любимом столу…

Что ж, рано или поздно это должно было произойти. Как говорится, все кончается, и хорошее, и плохое. Значит, пора мне уходить отсюда. Не зря же умные люди говорят, что раз в десять лет мужчина должен что-то менять — квартиру, работу или жену. У меня, похоже, получится все сразу.

Я быстро уничтожил рабочие файлы в компьютере (не хотел, чтобы мои наработки достались кому-то другому, пусть сам попотеет), порвал в мелкие клочки эскизы (получит-таки сегодня Пал Палыч пипюлей от высокого начальства за сорванный заказ!), покидал личные вещи в сумку. Их оказалось немного — чайная кружка, бритва (приходилось иногда пользоваться, когда из-за срочного заказа ночевал на работе), а также несколько любимых книг. Вот и все, что я здесь нажил… Кроме неприятностей, конечно.

Я коротко простился с сослуживцами (они смотрели на меня с ужасом, видимо, информация о моем безобразии уже дошла до народа), подхватил все еще не пришедшего в себя в Славку и вышел на улицу. Прощай, любимая контора! Здравствуй, свобода!

Я постоял на крыльце, вдыхая морозный воздух. С низкого зимнего неба медленно падали на одежду крупные, белые хлопья. Город замер в предчувствии снега. Скоро Новый год…

Я посадил Славку в такси и отправил к Аллочке (она его утешит лучше меня), а сам поспешил домой. Надо было до приезда Ленули собрать свои вещи (только личные плюс книги) и покинуть квартиру, а также объяснить все Степке и Машке. Они уже большие, думаю, поймут. Поживу пока у Верочки, а потом вместе решим, что нам делать дальше. Может быть, я останусь жить у нее (хотя коммуналка — не лучшее место для семейной жизни), может, переберемся в мою однокомнатную квартиру. Если удастся договориться с Ленулей, конечно.

Но в любом случае для меня сейчас главное, чтобы Верочка поправилась. Она мне дороже всего… А после этого займусь поиском новой работы — в конце концов, можно и учителем в школу устроиться, вспомнить, так сказать, молодость. Мужики-педагоги в школе всегда ценятся, да и платят сейчас учителям, говорят, прилично. На первое время хватит. Неплохо еще фрилансером поработать, самому заказы поискать, благо, опыт имеется… В общем, вариантов достаточно.

С этими мыслями я втиснулся в вагон метро, плюхнулся на продавленное сиденье (утренняя толчея уже закончилась, было почти свободно), раскрыл любимую книжку. Где мы там остановились…

«Лучше всего спится под утро. И тем противнее, если тебя резко, неожиданно будят. Особенно зимой, когда за окном только начинает светать, а холод пронизывает весь лес. Но в дверь настойчиво стучали, так что пришлось мне вылезти из теплой постели, натянуть одежду и выйти в коридор. Но перед этим я поправил на Элли одеяло — пусть еще поспит, ей рано вставать.

За дверью нетерпеливо переминался с ноги на ногу мой брат Ольгер.

— Ну, наконец-то!

— Что случилось?

— Дозорные донесли, что на опушке леса появились люди. Много… Похоже, целый полк, причем королевский. Клаар срочно собирает воинов у Храма.

Я кивнул и пошел одеваться.

— Ты куда? — спросонья спросила Элли.

— К Храму, Клаар вызывает, — ответил я, — спи, скоро вернусь. Только узнаю, что хочет от меня…

Элли кивнула и снова погрузилась в сон. Ей надо много спать: учеба колдовству отнимает много сил, а без этого никак нельзя — иначе не станешь настоящим целителем или магом. Заниматься же нужно каждый день, с утра и до вечера, вот Элли и старается… И сильно устает. К сожалению, для меня у нее остается лишь ночь, но я не ропщу — понимаю, что только так можно стать великой волшебницей.

Хорошо, что нам по хозяйству помогают мать и Нолли. Конечно, моей матери нелегко было смириться с мыслью, что ее любимый сын Альмир женился на другой, но она скоро утешилась — в конце концов, Нолли вошла в нашу семью, пусть и в качестве жены младшего сына.

К тому же радость от моего возвращения была для матери так велика, что она не стала расспрашивать, где и когда я познакомился с Элии и почему именно ее решил взять в жены. Достаточно было того, что священник Сарель одобрил наш брак и при всех назвал Элли чистокровной эльфийкой. А это кое-что значило…

Нолли же сразу же стала относиться к моей любимой, как к сестре, и во всем ей помогать — прежде всего, обучать нашим премудростям и ведению хозяйства. Все-таки жизнь эльфов значительно отличается от жизни людей. Нолли, кстати, беременна, и скоро в семье моего брата родится первенец. Значит, у меня появится любимый племянник. И это еще один повод считать, что все складывается так, как нужно.

Священник Сарель сдержал свое обещание — обвенчал нас с Элли по всем правилам, произнес в Храме положенные слова и скрепил наш брачный союз древним колдовством. Скорее всего, в душе он ненавидел меня, но виду не подавал — наоборот, выказывал дружелюбие и искреннее расположение. Я со своей стороны также свято соблюдал наш договор. Никто никогда не узнает о позорном прошлом его дочери и низком происхождении внука. Для всех Лаор останется отважным эльфом, геройски погибшим в неравном бою с гвардейцами князя.

Большинство моих соплеменников приняло Элли сразу же — колдунья очень нужна нашему клану, к тому же и ее внешность, и способности не оставляли сомнений в том, что она — настоящая эльфийка. Пришлось, правда, наскоро сочинить легенду о ее происхождении.

Якобы Элли была родом из дальнего заозерного клана, и ее родители и все близкие погибли во время войны с гномами. Оставшуюся сиротой малышку случайно нашли и подобрали в лесу люди, а потом отдали на воспитание семье старосты. Этим и объясняется, что Элли долго жила среди людей и не знала, кем является на самом деле. Пока наконец не появился я и не открыл ее чудесные способности. А заодно не влюбил в себя и не уговорил жить в нашем клане, за что мне полагается особая благодарность. Ведь о целительских способностях Элли уже стало широко известно. Благодаря своему дару, она стала потихоньку лечить наших эльфов, а заодно всех страждущих из других кланов. Целителей у нас очень ценят и уважают, пусть даже совсем молодых.

Мне, кстати, тоже достались слава и почет за прошлые подвиги. Теперь у меня даже есть почетный титул — „храбрый Альмир“. Так меня величают за то, что я убил злейшего врага нашего клана, князя Редрика. Приятно, что ни говори. Мать и Ольгер очень мною гордятся.

…Возле Священного дерева были почти все наши воины. Заметив нас с братом, Клаар кивнул и показал рукой, чтобы мы заняли место в первом ряду. Странно… Конечно, я заслуживаю уважения, но не в такой степени, чтобы стоять впереди других воинов, гораздо более старых и опытных. Впрочем, ему виднее.

Клаар поднял вверх обе руки, все замолчали.

— Дозорные донесли, — начал он, — что к опушке леса подошел дворцовый королевский полк. Среди всадников они заметили самого короля, Вальдемара Первого…

— Это война? — подал голос отважный Доор.

— Нет, не думаю, — покачал головой Клаар. — Этих сил явно недостаточно, чтобы захватить наш лес. Если бы Вальдемар Первый решил начать новую войну, то привел бы всех своих солдат, а не один полк, пусть и лучший, королевский. Полагаю, здесь что-то другое… И вот что странно: он велел передать через своих глашатаев, что хочет говорить с нашим Альмиром.

— Со мной? — безмерно удивился я.

— Да, — кивнул Клаар, — именно с тобой. Просьба короля были четкой и понятной: „Пусть явится эльф по имени Альмир. Наше королевское величество желает видеть этого славного воина“.

Все зашумели — подобное никогда не бывало прежде. Если эльфы и короли встречались, то только на поле брани. Или когда эльфов брали в плен. Причем второе было куда реже, чем первое.

— Вот я и собрал вас для того, — продолжил Клаар, — чтобы решить: стоит ли нам принять приглашение Вальдемара или же разумнее отклонить его.

— Возможно, это ловушка, — произнес осторожный Роон, — Вальдемар Первый решил отомстить за смерть своего родственника, князя Редрика, поэтому и заманивает Альмира…

— Может быть, — кивнул Клаар, — но не слишком ли это мелко для короля? Притащить сюда ради одного эльфа целый полк… Нет, не похоже. Кстати, что ты сам об этом думаешь, Альмир?

— Мне все равно придется пойти на встречу. А иначе мы не узнаем, что задумал король…

— Ладно, ты пойдешь, — решил Клаар, — но в любом случае, мы должны быть готовы ко всему. Осторожность в отношении людей никогда не помешает. Вальдемар, думаю, не жаждет крови, он не столь злопамятен, как Редрик, значит, здесь что-то другое. Что именно? Вот и надо это выяснить. Но одновременно мы должны быть очень бдительными. Итак, я окончательно решил: Альмир с двумя-тремя нашими воинами отправится на встречу с королем, а остальные будут ждать его возвращения у оврага. Если люди все же вторгнутся в ниши владения, мы их встретим…

— …И проводим — тех, кто останется в живых, — добавил Роон.

Все одобрительно зашумели.

— …А если Альмир погибнет, то мы за него отомстим, — крикнул Доор и грозно потряс в воздухе мечом.

Все снова загудели — решение Клаара показалось разумным. Я кивнул, соглашаясь, и поймал одобрительный взгляд брата — мол, держись, Альмир, мы все с тобой!

Что же, не в первый раз мне идти на опасное задание, но на сей раз я не сомневался — вернусь живым и здоровым. Какое-то внутренне чувство мне подсказывало… А, случись что, Элли уже пристроена, мать и Нолли о ней позаботятся.

Все разошлись, Клаар остался с командирами двадцаток, а я отправился домой. Надо было на всякий случай попрощаться с Элли, матерью и Нолли, но при этом успокоить всех и внушить мысль, что все будет хорошо.

Я встречусь с Вальдемаром утром, когда взойдет солнце, и со мной для безопасности пойдут два наших лучших лучника — отважный Доор и храбрый Саар».

«На краю леса нас встретили люди короля Вальдемара — начальник личной охраны полковник Рон Шонон и хорошо знакомый мне капитан Венер. Судя по всему, после смерти князя Редрика его взяли в стражу короля — правильное решение, капитан хорошо знаком с нашими обычаями и может быть полезен новому правителю. За ними в качестве эскорта стояли несколько королевских гвардейцев.

Шонон и Венер кивнули нам в знак приветствия, мы сделали то же самое.

— Могу ли я видеть эльфа по имени Альмир? — вежливо поинтересовался полковник.

Я выступил чуть вперед, Доор и Саар тут же прикрыли меня сзади. Впрочем, драки не предвиделось — королевские посланники были предельно учтивы и настроены исключительно миролюбиво.

— Его величество король Вальдемар Первый приглашает вас в свой шатер, — с полупоклоном обратился ко мне полковник.

— Одного, — добавил капитан Венер, заметив, что Доор и Саар тоже сделали шаг вперед, намереваясь пойти со мной.

— Вашему другу ничто не угрожает, — сказал Шонон, — король обещает Альмиру свою личную защиту.

— Хорошо, пойду один, — кивнул я друзьям, — а вы ждите здесь. Нанесем королю визит, поговорим о том, о сем, а вот если я не вернусь до полудня…

— …То Вальдемару придется разделить судьбу князя Редрика, — мрачно закончил Доор.

— Как ты смеешь угрожать нашему королю! — взревел капитан Венер и демонстративно схватился за рукоятку меча.

Полковник властным жестом остановил его:

— Успокойтесь, капитан, мы здесь не для того, чтобы угрожать друг другу. Вы можете подтвердить, что перед нами действительно находится эльф по имени Альмир?

— Да, это так, — кивнул Венер.

Стало ясно, для чего его взяли на встречу — чтобы подтвердить мою личность. Умно, ничего не скажешь: на переговорах с противником не лишне знать, с кем точно имеешь дело. В истории были случаи, когда графы и князья посылали вместо себя на переговоры верных вассалов или даже слуг — для перестраховки. Одевали, как положено, тщательно гримировали, давали в сопровождение преданных солдат. Случалось, что посланники не возвращались — переговоры могли служить лишь ловушкой. Тогда сюзерен жестоко мстил врагу за погибших друзей и слуг.

Вот Шонон и решил удостовериться, что я именно тот, за кого себя выдаю. Хотя наверняка знал, что мы, эльфы, к подобным хитростям не прибегаем — считаем ниже своего достоинства. Но у людей, как я уже говорил, свои обычаи и представления о порядочности.

— Прошу вас следовать за мной, — вежливо пригласил меня полковник. — И, кстати, оставьте свое оружие здесь — оно вам не понадобится.

Я пожал плечами и отдал лук, меч и кинжал Доору. Что с оружием, что без него — без разницы: если захотят убить — убьют, в одиночку от королевских стражников мечом и кинжалом не отмашешься.

Мы немного прошли по полю, миновали несколько дозоров, потом вышли к большому шатру. Вокруг него плотно стояли королевские стражники — это, очевидно, и была походная резиденция короля Вальдемара.

Полковник Шоном попросил меня подождать, а сам вошел внутрь. Через несколько минут он возвратился и жестом пригласил войти. Я последовал за ним.

Внутри было светло и жарко — посередине устланного коврами шатра возвышалась жаровня, по углам располагались масляные светильники в красивых медных подставках. Всюду стояли низенькие столики и пуфики — типичные предметы королевского походного быта.

Часть шатра была отгорожена расшитой золотой занавеской — за ней, видимо, находилось спальное место. В целом же убранство шатра, как я заметил, было не слишком богатым — то ли Вальдемар еще не привык к настоящей роскоши, то ли сознательно избегал ее, показывая, что является прежде всего суровым воином, а не изнеженным и избалованным наследником престола.

Что же, очень правильное поведение — королей-воинов больше уважают и охотнее слушают, чем паркетных правителей. Тем более что за Вальдемаром особых подвигов и побед пока не числилось, и ему срочно надо было завоевывать авторитет и создавать образ достойного полководца.

Король сидел в кресле и был один — не считая нас с Шоном, конечно. Заметив меня, он приветливо кивнул и пригласил присесть напротив на низенький стульчик. Понятно, чтобы быть выше меня… Потом он жестом попросил полковника оставить нас — видимо, хотел поговорить о чем-то настолько важном, что не доверял даже начальнику собственной охраны.

— Ты голоден, Альмир? — поинтересовался Вальдемар, когда мы остались вдвоем. — Вот фрукты, сыр, ешь. Или, может быть, ты хочешь вина? Сегодня так холодно и противно, что не лишне согреться… У меня, кстати, есть отличная настойка из южных графств!

— Спасибо, ваше величество, — вежливо поблагодарил я, — но мы, эльфы, никогда не едим вместе с вами, людьми, таков наш обычай.

— Верно, — кивнул Вальдемар, — я совсем забыл про это! В последнее время столько дел, столько хлопот…

Он тяжело вздохнул, и я заметил, как он осунулся и постарел. Видимо, королевские заботы слишком тяжело легли на его плечи. Впрочем, Вальдемар сам выбрал свою судьбу…

— Ты все же бери, ешь, если голодный, — настаивал Вальдемар, — отбрось эти предрассудки! У нас будет долгий разговор, и очень важный.

Я еще раз поблагодарил и отказался. Король поднялся с кресла и начал не торопясь прохаживаться по шатру.

— Ты, наверное, хочешь знать, зачем я пригласил тебя? — произнес он. — И почему именно тебя? Я отвечу. Здесь две причины: во-первых, мне нужно поговорить с кем-то из вас, эльфов, а я был знаком лишь с тобой — после того сражения у замка Редрика, помнишь?

Я кивнул — еще бы не помнить! До конца жизни не забуду тот роковой бой и гибель моего брата Эльтера…

— …А во-вторых, — продолжил король, — я хотел поблагодарить тебя.

— За что, ваше величество? — удивился я.

— За то, что сделал меня королем, — улыбнулся Вальдемар. — Если бы не ты, то князь Редрик наверняка бы стал нашим следующим правителем. Ведь он был главным претендентом на трон. В Королевском совете многие были за него, а после его смерти именно я, как его ближайший родственник, получил их голоса. И, соответственно, стал королем!

— В этом нет моей заслуги… — возразил я.

— Брось, — отмахнулся Вальдемар, — что сделано, то сделано, и я должен быть благодарен тебе.

— Вы, наверное, хотите все же отомстить за смерть Редрика? — осторожно поинтересовался я.

— Нет, нисколько, — покачал головой Вальдемар, — если признаться, Редрик был самовлюбленной скотиной и всегда доставлял нам много хлопот. Я не говорю о том, что он не пропускал ни одной юбки в замке и обрюхатил немало девок и даже честных женщин — это как раз дело обычное, хотя и не совсем пристойное для князя… Я говорю о другом — что он постоянно ссорился с вами, эльфами, провоцировал войну. Это и была нашей главной проблемой. Не знаю, чем уж вы так ему насолили, но ненавидел он вас самой лютой ненавистью. И жаждал крови… А война нам не нужна, по целому ряду причин — и финансовых, и политических. Я вот, не в пример князю, совсем не кровожадный, более того — хочу мира с вами, потому и предлагаю новый Договор, который будет выгоден и вам, эльфам, и нам, людям. Мы, в частности, обязуемся не вторгаться в ваши владения, а вы, в свою очередь, позволите нашим купцам свободно проезжать через ваш лес. Нам нужна торговля с южными графствами, а самый короткий и безопасный путь — по вашей территории. Конечно, мы понимаем, что это принесет вам некоторые неудобства и постараемся компенсировать их. Нам необходим этот путь! — повторил король.

— …Который принесет немалую прибыль королевской казне, — продолжил я.

— Верно, — вздохнул Вальдемар, — ты прав. Видишь ли, Альмир, содержать двор и гвардию чрезвычайно дорого, а Питер Второй очень любил придворные балы… В общем, казана почти пуста. Но, сам понимаешь, это большой секрет… Пока секрет, — еще раз вздохнул король. — А так мы будем брать немалую пошлину за ввоз заморских товаров и потихоньку пополнять казну…

Понятно, почему он решил беседовать со мной с глазу на глаз — такие вещи не следует знать даже ближайшим соратникам.

— А что Договор даст нам? — решил уточнить я.

— Мир и спокойствие, — напыщенно произнес Вальдемар. — Я готов подписать с вами соглашение и королевским указом строго-настрого запретить всем своим подданным даже приближаться к вашим владениям. Кроме купцов, конечно… А с крестьянами вы сами договоритесь — у вас с ними, насколько я знаю, проблем нет.

— Точно, — кивнул я, — мы с ними отлично ладим. Ладно, я все понял и обязательно передам ваши предложения нашим старейшинам. Но Договор придется заключать не только с нами, но и с другими эльфийскими кланами…

— Понимаю, — кивнул Вальдемар, — я и не надеялся на быстрый ответ, для меня было важно хотя бы начать переговоры. Если мы получим выход к южным торговым путям… — он даже зажмурился от предвкушения будущих доходов — и для королевской казны, и для себя лично.

— Я могу идти? — спросил я, полагая, что разговор окончен.

— Еще одно дело, Альмир, личное… — Вальдемар остановился у стола и посмотрел на меня. — Мне известно, что в вашем клане появилась очень умелая целительница. Она же твоя жена… Это верно, Альмир?

— Да, — подтвердил я.

Бессмысленно скрывать то, что и так известно, а правда всегда лучше лжи.

— Так вот, — продолжил Вальдемар, — я прошу у тебя помощи — у тебя лично, Альмир. Уговори жену вылечить принца Клауса!

— Он болен? — удивился я. — Мы об этом ничего не знаем…

— Это большая тайна Альмир, — тихо произнес Вальдемар, — и ее тщательно скрывают. У принца очень редкое и опасное заболевание, наши лекари, к сожалению, не в силах ему помочь. Клаус же не только мой любимый племянник, но и наследник трона. В общем, ты сам все понимаешь…

Я кивнул: если он умрет, то снова возникнет вопрос о престолонаследии, и совсем не факт, что следующим монархом будет такой же мудрый и (главное!) лояльный к нам правитель, как король Вальдемар Первый. Спасти Клауса — и в наших собственных интересах…

— Договорились, — кивнул я, — поговорю с женой и постараюсь ее убедить. Но лечение должно проходить здесь, на краю леса, чтобы она могла чувствовать себя в полной безопасности. И под охраной наших лучших воинов, разумеется…

— Согласен, — махнул рукой Вальдемар, — на все согласен. Если вы поможете Клаусу, то моя благодарность вам — а особенно твоей жене и тебе лично — будет поистине королевской. Надеюсь, ты понимаешь, что это также поможет существенно улучшить отношения между нами…

Я опять кивнул — все ясно. Придется Элли заняться лечением принца, ничего не поделаешь, а уж я сам стану охранять ее. Возьму все под личный контроль…

На этом мы с королем и расстались. На прощание Вальдемар протянул мне руку — и я пожал ее. Быть может, эта встреча станет новой вехой в наших отношениях с людьми. Очень хотелось бы на это надеяться…»