Король воров Функе Корнелия
Когда Проспер, Оса и Риччио подошли к мужскому клозету, они увидели настежь распахнутую дверь, из-за которой доносился смех Моски.
— Нет, ну это вообще неслыханно! — воскликнул Риччио, остолбенев от возмущения. — Моска, черт возьми, чем ты тут занимаешься? Это у тебя называется охранять? Кто тебе позволил его развязывать? Моска испуганно оглянулся. На одеяле он стоял возле Виктора на коленях, держа наготове отвертку из своего инструментального ящика.
— Ладно, Риччио, не шуми. Он дал мне честное слово, что не сбежит, — сказал он. — Он в радио понимает. Похоже, починит нам приемник.
— Плевать я хотел на твое радио! — завопил Риччио. — И плевать я хотел на его честное слово! Этого субчика надо сейчас же связать!
— Послушай-ка, Ежичек, — Виктор с трудом распрямился на затекших ногах, — на мое честное слово просто так плевать никому не позволено, ясно? Не знаю, что ты на этот счет думаешь, но на честное слово Виктора Геца можно положиться на все сто.
— Вот именно, — подтвердил Бо, становясь перед Виктором, словно собираясь в случае чего его защитить. — Виктор теперь наш друг.
— Друг? — Риччио от возмущения чуть не задохнулся. — Ты что, малыш, совсем рехнулся? Да это наш пленник, он наш враг!
— Прекрати, Риччио, — оборвала его Оса. — Веревки — это полная чушь, достаточно просто на ключ его запереть. А из окошка клозета он не вылезет, слишком он для этого большой и толстый, верно?
Риччио с угрюмым лицом скрестил руки на своей цыплячьей груди.
— Ничего, еще посмотрим, что Сципио на это скажет, — заметил он с угрозой в голосе. — Уж его-то вы послушаетесь.
— Если он вообще появится, — буркнул Проспер.
— Как, я-то думал, вы с ним встретились? — изумился Моска, поднимаясь с одеяла.
— Мы больше двух часов у киоска проторчали, — сказала Оса. — Но он так и не пришел.
— Так-так, — пробурчал Виктор, снова усаживаясь перед сломанным радиоприемником. — Так-так-так. Но про черепаху мою вы, надеюсь, не забыли?
— Да нет. Мы ее даже сюда принесли. — Проспер глянул на Виктора. — Как понимать это ваше «так-так-так»?
Виктор передернул плечами, продолжая завинчивать какой-то болтик.
— Ну же, давай выкладывай! — накинулся на него Риччио. — Иначе твоя черепаха в последний раз сегодня ела!
Виктор угрожающе медленно повернул голову.
— Ты, как я погляжу, и вправду славный парнишка, — пророкотал он. — А что вы, собственно, знаете о вашем главаре?
Оса было раскрыла рот, но Виктор поднял руку и остановил ее:
— Да-да, знаю, он вовсе никакой не главарь. Уже понял, согласен. Но я не об этом спрашиваю. Еще раз: что вы вообще о нем знаете?
Ребята переглянулись.
— Как что? А что такого мы должны о нем знать? — Моска прислонился к кафельной стене. — О том, что с кем раньше было, мы особо не говорим. Сципио вырос в сиротском приюте, как и Риччио, это он сам рассказывал, но в восемь лет он оттуда сбежал и с тех пор один мыкается. Какое-то время один старый вор-медвежатник о нем заботился, обучал его всему, что в жизни может понадобиться. А когда старик умер, Сципио угнал на Большом канале самую красивую гондолу, положил в нее своего учителя и пустил по течению в лагуну. С тех пор он сам по себе.
— И величает себя Королем воров, — добавил Виктор. — Промышляет воровством, а заодно и вы с ним тоже.
— Так мы тебе все прямо и расскажем! — съязвил Риччио. — А даже если и так. Тебе Сципио никогда не взять, сколько ни пытайся. Он Король воров. Ему никто ничего сделать не сможет. Барбаросса в последний раз нам четыреста тысяч заплатил за его добычу! Что, удивляешься?
Моска предостерегающе ткнул его локтем в бок, но было уже поздно.
— Так-так, Барбаросса, старая лиса. — Виктор кивнул. — С ним, стало быть, вы тоже уже свели знакомство. Знаете что? Ставлю обеих своих черепах против вот этого сломанного радио: я знаю, откуда Сципио выкрал эти вещи.
Риччио издевательски вскинул брови.
— Ну и что из того? Тоже мне новость! Об этом даже в газетах писали.
Моска снова пихнул его локтем в бок, но Риччио уже «завелся» и вообще ничего не замечал.
— В газете? — Теперь уже Виктор вскинул брови. — Ах, ты, наверно, имеешь в виду ограбление дворца Контарини? — Он рассмеялся. — Ерунда. Неужто Сципио вам рассказал, будто это его рук дело?
— Да что все это значит! — Риччио стиснул кулаки, казалось, еще чуть-чуть, и он бросится на Виктора, но Оса его удержала.
— Это значит, — нарочито неспешно ответил Виктор, — что ваш Сципио хотя и ловкий паренек и невероятно изобретательный врунишка, но ни в коем случае не тот, за кого вы его принимаете.
С диким воплем Риччио вырвался из рук Осы. Прежде чем Проспер успел его схватить, он подлетел к Виктору и своим худеньким кулачком заехал тому прямо в нос.
— Стой, Риччио, хватит! — пропыхтел Проспер, изо всех сил удерживая отчаянно барахтающегося Риччио в тисках. — Дай ему сказать. — А вы, — рявкнул он на Виктора, — перестаньте говорить загадками! Не то я снова Риччио отпущу.
— Ух ты, как страшно! — усмехнулся Виктор. — Бо, одолжи мне, пожалуйста, твой носовой платок.
Бо с готовностью достал платок из кармана.
— Ладно, поговорим начистоту, — сказал Виктор, потирая платком ушибленный нос. Хорошо, хоть крови не было. — Как вы со Сципио познакомились? — Не глядя на растерянные лица ребят, он наклонился, подобрал с пола несколько болтиков и кинул их в ящик Моски.
Риччио вдруг покраснел.
— Да ладно уж, расскажи, — бросил Моска.
— Ну, украл я у него кое-что, — нехотя буркнул Риччио. — Вернее, я попытался, а он меня поймал. Ну, я и пригрозил ему, что, если, мол, не отпустит, будет иметь дело со всей нашей бандой. А он сказал, что отпустит меня, только если я его с бандой познакомлю.
— Мы тогда жили в подвале заброшенного дома, — пояснил Моска. — Риччио, Оса и я. На той стороне, в Кастелло, там полно развалюх, в которых никто уже жить не хочет, и всегда можно найти убежище. Сырость, правда, там была жуткая, мы все время болели, да и есть тоже толком было нечего…
— Да скажи уж прямо: погано нам там жилось, — нетерпеливо перебил его Риччио. — А Сципио сказал: «Да как же можно жить в такой крысиной норе? » И привел нас сюда, в звездную обитель. Замок от черного хода он вскрыл, а парадную дверь велел заложить. И с тех пор… с тех пор нам хорошо жилось. Пока ты не появился.
— Ну да, да, знаю. Пришел Виктор и все испортил. — Виктор глянул на Проспера. — А когда Оса подобрала вас с Бо, — продолжил он, — Король воров и вас обоих согласился подкармливать.
— Он нам даже куртки раздобыл и одеяла. И их вот тоже мне Сцип подарил, — сказал Бо, присаживаясь рядом с Виктором и сунув ему чуть ли не в физиономию одного из своих котят.
Погруженный в свои мысли, Виктор, не замечая, взял котенка на руки и ласково почесал за ушком, пока тот не заурчал и своим шершавым язычком не начал лизать ему пальцы.
— Так почему ты сказал, что Сципио врунишка? — спросила Оса.
— Ах, забудем пока, что я сказал. — Виктор потрепал Бо по его крашеной черной шевелюре. — Еще одно только мне объясните. Бо рассказал мне, что у вас скоро будет много денег. Речь шла о каком-то заказе. Надеюсь, вы не затеваете какую-нибудь грандиозную глупость?
— Черт возьми, Бо, ты когда-нибудь научишься держать свой болтливый язык за зубами! — Риччио попытался вырваться из объятий Проспера, но тот крепко его держал.
— Эй, Риччио, ты с моим братишкой брось так разговаривать, понятно? — сказал он.
— Тогда следи за ним сам! — огрызнулся Риччио, сбрасывая с себя руки Проспера. — Не то он этому типу все выболтает.
— Бо, ты больше ничего не рассказываешь, ясно? — проговорил Проспер, не спуская с Риччио глаз.
Но Бо только бросил на брата строптивый взгляд и быстро зашептал Виктору на ухо:
— Мы со Сципио дом один должны ограбить. Но все только из-за какого-то чудного деревянного крыла.
— Бо! — воскликнула Оса.
— Это вы-то — дом ограбить? — Виктор мгновенно снова вскочил. — Вы что, с ума сошли? В сиротский приют захотели? — Он с упреком воззрился на Проспера. — Это так-то ты за младшим братом присматриваешь? В чужие дома его учишь вламываться?
— Ерунда! — Проспер слегка побледнел. — Бо в этом участвовать не будет.
— Нет, буду! — крикнул Бо.
— Нет, не будешь! — заорал в ответ Проспер.
— Да прекратите же вы! — завопил Риччио, трясясь от гнева и тыча в Виктора пальцем. — Это только он во всем виноват! Только он! Все у нас было в порядке, все в лучшем виде было. А как только он здесь шастать да разнюхивать начал, пожалуйте, мы беспрерывно ссоримся, и теперь вот новое пристанище должны искать.
— Не должны вы ничего искать! — гаркнул на него Виктор. Кровь бросилась ему в лицо, до того он разволновался. — Господи боже мой, да вовсе я не собираюсь никого из вас выдавать! Но если вы планируете ограбление, это уже совсем другое дело, понятно? А что с малышом будет, если всех вас карабинеры повяжут? Ограбление! Это вам не фотоаппараты да сумки у прохожих таскать!
— Сципио знает, как это делается! Король воров на мелочовку не разменивается и сумки не таскает! — не унимался Риччио. От волнения он чуть не поперхнулся. — Только попробуй еще что-нибудь плохое о нем вякнуть, ты, фуфло дутое!
От возмущения у Виктора аж дыхание перехватило.
— Это я-то фуфло дутое? Ну, тогда пеняй на себя. — Виктор угрожающе направился к Риччио. Моска и Оса попытались заслонить друга, но Виктор шутя их отодвинул. — Да это вы на самое дутое фуфло купились, какое только на свете есть. Прогуляйтесь-ка лучше на Фондамента Боллани, дом номер двести тридцать три. Вот там вы все про вашего Короля воров и узнаете, что хотите узнать. А точнее говоря, чего не хотите узнать.
— Фондаменто Боллани? — Риччио в недоумении кусал губы. — Что бы это могло такое быть? Ловушка какая-нибудь?
— Ну да, ловушка… — Виктор повернулся к нему спиной и снова уселся перед разобранным радиоприемником. — Только не забудьте, прежде чем уйти, вашего арестанта запереть, — бросил он через плечо. — А то мне эту штуку еще починить надо.
ГОСПОДИН МАССИМО-МПАДШИЙ
На сей раз никто не желал оставаться дома, даже Риччио, хоть он и распинался всю дорогу о том, какой это позор — шпионить за Сципио. Так что Моска попросту запер Виктора на ключ, и они все вместе двинулись в путь. И вот они уже были на месте, на улице Фондамента Боллани, перед домом № 233, который назвал им Виктор.
Такого великолепия они не ожидали увидеть. С робостью поглядывали они на высокие окна, увенчанные стрельчатыми арками. Перед этим домом они казались себе маленькими, жалкими и нищими. Несмело, сбившись в кучку, подошли к парадному.
— Не можем мы просто так, ни с того ни с сего, взять и позвонить, — прошептала Оса.
— Кому-то одному все-таки придется, — так же тихо ответил ей Моска. — Если просто так стоять, ничего проверить не сможем.
Но ни один не тронулся с места.
— Я в последний раз вас предупреждаю: Сципио будет просто взбешен от ярости, если поймет, что мы за ним шпионим, — прошипел Риччио. Он с неприязнью и опаской поглядывал на золотую табличку возле входа. Красивыми, с завитушками, буквами на ней было выведено: Ianneii.
— Пускай Бо позвонит, — предложила Оса. — Он из нас самый безобидный. Как вы считаете?
— Нет уж, лучше я.
Проспер заслонил Бо своей спиной и, не долго думая, нажал на золотую кнопку звонка. Он услышал, как мелодичный трезвон разносится по всему огромному дому. Остальные отошли, спрятавшись по обе стороны от решетки перед входом. Когда за этой решеткой появилась служанка в белоснежном передничке, на пороге остались только Проспер и Бо, который застенчиво улыбался девушке, выглядывая из-за спины брата.
— Buona sera, signora [13] — поздоровался Проспер. — Скажите, — он смущенно поднял глаза на каменный герб, — вы, случайно, не знаете мальчика, которого зовут Сципио?
Служанка недовольно нахмурилась.
— В чем дело? Это еще что за шутки? Что вам от него надо? — И она неодобрительным взглядом смерила Проспера с головы до стоптанных пыльных башмаков. Надо сказать, что до безупречной чистоты ее передничка его брюкам было далеко. Да и на свитере кое-где следы голубиного помета виднелись.
— Тогда, значит, все верно? — Проспер вдруг почувствовал, как язык во рту отяжелел и перестает его слушаться. — Он здесь живет? Ну, Сципио?
Выражение лица девушки стало еще более неприязненным.
— Пожалуй, позову-ка я лучше доктора Массимо, — фыркнула она, собираясь уходить, но тут из-за спины Проспера вынырнул Бо.
— Но Сципио наверняка захочет нас увидеть, — радостно сообщил он. — Мы должны были сегодня с ним встретиться.
— Встретиться? — Девушка все еще смотрела на них недоверчиво, но стоило Бо ей улыбнуться, как подобие ответной улыбки тут же скользнуло по ее губам. Ни слова не говоря, она отперла замок тяжелой решетки. Проспер на секунду замешкался, но Бо уже шустрей белки юркнул за порог. Прежде чем последовать за ним, Проспер оглянулся и поймал на себе встревоженный взгляд Осы.
По темному, украшенному колоннами вестибюлю девушка провела обоих братьев во внутренний двор. Бо мгновенно устремился к парадной лестнице, ведшей на второй этаж, однако тут служанка мягко, но непреклонно его остановила.
— Подождете здесь, внизу, — распорядилась она и указала на каменную скамью у подножия лестницы. А сама, не удостоив их больше ни единым взглядом, поднялась по мраморным ступенькам и скрылась из виду за балюстрадой.
— Может, это какой-нибудь другой Сципио, — шепнул Бо Просперу. — Или он хитростью сюда втерся, чтобы после легче было дом обокрасть.
— Может быть, — пробормотал Проспер, тоскливо озираясь по сторонам. Бо тем временем уже подбежал к чаше фонтана посреди двора.
И десять минут могут показаться вечностью, когда с бухающим сердцем сидишь и ждешь — чего, и сам не понимаешь, но чего-то, что тебе вообще-то узнавать вовсе не хочется. Впрочем, Бо все это, похоже, не особенно удручало, он был рад возможности ощупать морды каменных львов у фонтана и вдоволь побрызгаться в холодной воде. А вот Проспер чувствовал себя ужасно. Обманутым, преданным. Что может делать Сципио в таком доме? Кто же он такой?
Когда наконец Сципио собственной персоной появился на верхних ступенях лестницы, Проспер уставился на него, как на привидение. Но и Сципио сверху, с чужим и бледным лицом, смотрел на него так же. Потом тяжелым шагом, будто ноги у него налились свинцом, стал спускаться. Бо кинулся ему навстречу.
— Эй, Сцип! — окликнул он, остановившись на нижних ступеньках.
Но Сципио ему не ответил. Только спустившись до конца, он на миг замер, а потом поднял на Проспера глаза. Проспер молча смотрел ему прямо в глаза, пока Сципио снова не опустил голову. Когда он снова ее поднял, собираясь что-то сказать, наверху на лестнице показался мужчина, высокий и сухопарый, с такими же темными, как у Сципио, глазами.
— Ты все еще здесь? — спросил он властным и скучливым голосом. — У тебя сегодня разве нет дополнительных занятий? — Взгляд его скользнул по Просперу и Бо, и в нем мелькнуло легкое замешательство.
— Через час только, — ответил Сципио, не оборачиваясь на отца. Голос его звучал иначе, чем обычно, словно он с трудом подбирает слова. Почему-то он показался Просперу даже меньше ростом, но, возможно, это просто оттого, что дом такой огромный, да и сапог на высоких каблуках на Сципио сейчас не было. Он был одет как те барчуки, которых Просперу случалось иногда видеть с улицы в окнах дорогих ресторанов: они сидели там, как неживые, чинно ели ножом и вилкой и больше всего на свете боялись обляпаться. Это их умение есть почти неподвижно всегда приводило Бо в восторг.
— Ну что вы там торчите! — Отец Сципио нетерпеливо махал рукой, словно трое мальчишек там, внизу, всего лишь назойливые птицы, которые вот-вот загадят его вымощенный двор. — Отведи своих друзей к себе в комнату. Ты прекрасно знаешь, что двор — не детская площадка.
— Они… Они сейчас уходят, — сдавленным голосом ответил Сципио. — Они просто… принесли мне кое-что.
Но отец уже отвернулся. Ребята молча наблюдали за тем, как он исчез в недрах дома.
— Так у тебя, Сцип, отец есть? — не веря себе, шепотом спросил Бо. — А мать у тебя тоже есть?
Сципио не знал, куда девать глаза. Его пальцы нервно теребили полы элегантной шелковой жилетки. Потом он кивнул.
— Но она часто уезжает. — Он посмотрел Просперу в лицо и снова опустил глаза. — Да не смотри ты на меня так! Я все потом объясню. Я и сам давно уже хотел все вам рассказать.
— Ты прямо сейчас можешь нам все объяснить, — ответил Проспер, беря Сципио за рукав. — Пошли, остальные на улице ждут. Небось замерзли уже.
Он хотел подвести Короля воров к двери, но тот вырвался и остался стоять у подножия лестницы.
— Это сыщик проклятый меня выдал, верно?
— Если бы ты нам не врал, он не смог бы тебя выдать, — ответил Проспер. — Ну же, пошли.
— У меня сейчас занятия, ты же слышал. — В голосе Сципио послышались нотки раздражения и упрямства. — Я после вам все объясню. Сегодня вечером. Сегодня вечером я смогу освободиться. Отец уезжает. А насчет кражи… — он понизил голос, — все остается, как было. Уже завтра ночью можем это дело провернуть. За домом наблюдали, как я вам велел?
— Брось, Сципио, — резко оборвал его Проспер. — Готов спорить, ты в жизни еще ничего не крал. — От него не укрылось, с каким ужасом при этих его словах Сципио оглянулся наверх, туда, где только что стоял отец. — И всю свою воровскую добычу ты небось из дома вынес, верно? — спросил Проспер приглушенным голосом. — Только как же ты мог принять заказ графа? Я ручаюсь, что ты еще в жизни ничего не взламывал и никуда не влезал. А в кино так хитро проникал только потому, что у тебя наверняка ключ есть от какой-нибудь двери, которую мы не знаем, ведь так? Тоже мне, Король воров! Господи, какие же мы идиоты! — Проспер презрительно скривил губы, но внутри у него все словно онемело от горечи и разочарования. Бо испуганно цеплялся за его руку, а Сципио трусливо прятал глаза.
— Ну пойдем же, — повторил Проспер. — Пойдем, выйдешь к остальным. — И он повернулся, чтобы идти, но Сципио будто прирос к месту.
— Нет, — сказал он, — я потом вам все объясню. Сейчас мне некогда. — И кинулся вверх по лестнице, стремглав, чуть не спотыкаясь. И ни разу не оглянувшись.
Когда Проспер и Бо вышли, Моска, Оса и Риччио все еще ждали у парадного подъезда. Они зябко жались к стене, лица у всех были невеселые.
— Ну, что я говорил! — вскричал Риччио, увидев, что Проспер и Бо возвращаются одни. — Конечно, это не наш Сципио! — В голосе его слышалось нескрываемое облегчение. И сразу же на лице его изобразился испуг. — Вот черт, нам же скорей домой надо! Как вы не понимаете? Этот сыщик нарочно все так придумал, чтобы нас из дома выманить, а сам теперь уйдет!
— Да затихни ты, Риччио, — оборвала его Оса и пристально глянула на Проспера. — Ну?
— Виктор не соврал, — сказал Проспер. — Пойдемте-ка отсюда. — И, не дожидаясь дальнейших расспросов, устремился к ближайшему мосту.
— Эй, да погоди ты! — крикнул Моска ему вслед, но Проспер не послушался, а продолжал идти все быстрей, так что остальные сумели нагнать его лишь на другом берегу канала. Там, у дверей какого-то ресторанчика, он вдруг остановился и приник к стене.
— Что случилось? — едва подойдя, тревожно спросила Оса. — У тебя вид — краше в гроб кладут.
Проспер закрыл глаза, чтобы не показывать свои слезы. Он чувствовал, как Бо своими коротенькими пальчиками тихо-тихо, очень нежно поглаживает его руку.
— Да как же вы не понимаете? Я же сказал: сыщик нам не соврал, — с трудом выдавил он. — Единственный, кто нам врал, это Сципио. Живет в этом дворце, как барон, мы с Бо отца его видели. Служанка у них, двор с фонтаном. Король воров! Из сиротского приюта сбежал! Вся эта таинственность, все россказни — «я один обхожусь», «мне никакие взрослые не нужны» — все вранье! Одно сплошное вранье! Да уж, позабавился он с нами будь здоров! Разыграю-ка из себя сиротку, это же так увлекательно! А мы, как мы с ним носились… — Проспер рукавом отер глаза.
— Но как же воровская добыча? — едва слышно проговорил Моска.
— Ах, да, добыча… — Проспер издевательски рассмеялся. — Вероятно, он крал все эти вещи у своих родителей. Король воров! Да он король врунов!
Риччио стоял, как побитый пес.
— Он там был? — спросил он. — Вот ты, ты сам его видел?
Проспер кивнул.
— Да, он там был. А к вам выйти просто струсил. Бо спрятал голову под рукой у Осы. Остальные угрюмо молчали. Оса смотрела на ту сторону, где гордо возвышался, отражаясь в воде, дворец Каза Массимо. В некоторых его окнах уже горел свет, хотя до вечера было еще далеко. Но день и вправду выдался мрачный, пасмурный.
— Все не так уж плохо, Проп, — приговаривал Бо, озабоченно поглядывая на старшего брата. — Все не так уж плохо.
— Пойдемте-ка лучше домой, — сказала Оса. Так они и сделали.
Но на обратном пути ни один не проронил ни слова.
ЧЕСТНОЕ СЛОВО
Вскрыть замок своей тюремной камеры оказалось для Виктора делом несложным. Правда, ящик с инструментами Моска у него перед отходом забрал, но у Виктора на всякий пожарный случай всегда имелся при себе — в каблуке ботинка! — кусочек проволоки и другие полезные приспособления. Так что он уже стоял в вестибюле, картонка с черепахами под мышкой, когда все же решил, что некрасиво уходить вот так, совсем не попрощавшись. А поскольку бумаги он не нашел, то написал прямо на побеленной стене фломастером:
Внимание! Вот вам честное слово — а честное слово Виктора, как уже было сказано, нерушимо: Хартлибы ничего от меня не узнают, если только в ближайшее время я не услышу о каких-нибудь странных кражах со взломом. Еще увидимся. Обязательно!
Виктор
Управившись с этой работой, Виктор отошел на шаг и еще раз перечитал написанное. «Не иначе, я совсем спятил», — подумал он, вникнув в смысл собственных слов. Потом прикинул, не стоит ли поискать пистолет, который забрал у него Проспер, а заодно и украденный бумажник. Только где все это искать? В бедламе между матрасами? В куче старья в фойе? А шайка вот-вот вернется, еще, чего доброго, застукает его за этим обыском, и все начнется сначала.
«Да ну, пойду домой», — решил Виктор. После ночи, проведенной на кафельном полу, у него болели все косточки. Он с трудом проложил себе путь до входной двери, которую ребята опять забаррикадировали, и вышел на улицу.
Тремя домами дальше несколько домохозяек о чем-то болтали у подъезда. Завидев Виктора, выходящего из заброшенного кинотеатра, они умолкли от изумления, но Виктор как ни в чем не бывало поздоровался с ними, словно удивляться тут совершенно нечему, аккуратно прикрыл за собой дверь с картонками вместо стекол и, стараясь не слишком трясти коробку с черепахами, поспешил домой.
НОЧНОЙ НАЛЕТ
Надеюсь, уж этому-то вы не поверите? — вскричал Риччио, когда они обнаружили каракули Виктора на стене пустого клозета. — Надо немедленно снова его изловить!
— Да? А как? — поинтересовался Моска, разглядывая вскрытый замок туалетной двери. Потом заметил радио, аккуратно поставленное на одеяле, служившем их узнику постелью. Приемник был собран. Полностью. Ни одной детали рядом не осталось. Моска подошел и принялся крутить ручки, пока остальные все еще разглядывали послание Виктора.
— Нам ничего другого не остается, кроме как поверить тому, что тут написано, — сказала Оса. — Или тебе, Риччио, охота сейчас же отправиться на поиски нового жилища?
— А кража, а уговор с графом — про это все прикажешь забыть? Только потому, что дядя сыщик так сказал?
— Вовсе нет. Но про кражу он так и так узнает, только когда дело будет уже сделано. А мы тогда уже денежки получим и по-быстрому смоемся. Куда-нибудь.
— Куда-нибудь, — повторил Риччио, задумчиво глядя на каракули Виктора. Потом решительно повернулся и молча направился к дверям кинозала.
Оса хотела последовать за ним, но Проспер задержал ее.
— Погоди-ка, — сказал он. — Вы все еще хотите выкрасть крыло? Вы что, все еще не поняли? Сципио в жизни ничего не крал и никуда не лазил!
— А кто говорит про Сципио? — Оса скрестила руки. — Мы без Сципио все это дело провернем. Теперь-то уж и подавно. На что нам прикажешь жить, если Король воров не будет больше приносить добычу, а этому, надо понимать, теперь конец, верно? Графу, думаю, совершенно все равно, кто ему это крыло раздобудет. А когда мы пять миллионов получим, нам уже никто не будет нужен: ни взрослые, ни Король воров, никто. Быть может… — Оса еще раз внимательно изучила послание Виктора, — быть может, нам уже завтрашней ночью все это проделать надо. Чем раньше, тем лучше. Ты-то что решил? Может, все-таки пойдешь с нами?
— А что будет с Бо? — Проспер посмотрел на нее и покачал головой. — Нет. Если вам так приспичило башкой рисковать, дело ваше. Желаю удачи. Но я в этом не участвую. Через два дня моя тетушка приезжает в Венецию. К этому времени мы с Бо должны убраться из города. Попробуем на какой-нибудь корабль прошмыгнуть. Или на самолет… На что угодно, лишь бы подальше отсюда. Другим-то удается… Совсем недавно, несколько дней назад, в газетах как раз про такое писали.
— Да, и я ругаю себя, что вам это прочла. Неужели ты не понимаешь? — Голос Осы зазвенел от гнева, но в глазах у нее стояли слезы. — Это же куда опасней, чем в чужой дом залезть! К тому же мы ведь все теперь вместе, ты, и Бо, и Риччио, и Моска, и я. Мы же теперь как одна семья, особенно после…
— Эй, люди, подите-ка сюда! — закричал Моска из мужского туалета. — Похоже, этот сыщик и вправду починил нам радио. Даже кассетник и тот работает.
Но Оса и Проспер ему не ответили.
— Обдумай все еще раз, — сказала Оса, и в голосе ее было столько мольбы, что Просперу стало больно. — Пожалуйста! — Тут она отвернулась и вслед за Риччио выбежала в зал.
Ужина сегодня не было. Никому не хотелось есть. Только Бо в компании своих котят, которые, радостно урча, подбирали все, что он ронял на стол и на пол, слопал две тарелки кукурузных хлопьев с молоком. Моска к ужину вообще не появился. Прихватив удочку и приемник, он отправился на берег канала, к своей лодке, которая лежала на берегу и все еще срочно нуждалась в покраске. Риччио так глубоко зарылся в свой спальный мешок, что даже ершистой макушки не было видно, а Проспер тщетно пытался прогнать из головы все мучительные мысли, отдирая лепешки голубиного помета с сидений кресел и с пола. Графская голубка придирчиво наблюдала за этой его деятельностью. Склонив головку набок, она сидела в своей корзинке и не спускала с него зорких глаз. Оса, устроившись на матрасе, читала один из детективов, позаимствованных с полки Виктора, пока не заметила, что уже в третий раз читает одну и ту же страницу, после чего захлопнула книгу и, ни слова не говоря, принялась помогать Просперу. Когда Бо устал, она прочла ему на ночь очередную сказку и в итоге сама заснула с ним на руках. Риччио сладко посапывал среди своего плюшевого зверинца, когда Проспер залез под одеяло, и только Моска все еще упоенно рыбачил. Какое-то время Проспер лежал, не засыпая, он раздумывал о честном слове и вранье, об отцах и тетях, о дружбе, о доме и о бездомных слепцах на улице. Он повернулся на бок и долго смотрел на Осу и Бо, которые спали, тесно прильнув друг к дружке, на Риччио, который свернулся клубочком в своем спальном мешке и только что не мурлыкал, и Просперу было так хорошо здесь, так уютно — даже несмотря на все злоключения этого треклятого дня. Но едва он повернулся к своим товарищам спиной, как на него навалилась темнота и с такой силой стала душить его своими черными когтями, что он почувствовал себя совсем потерянным и от страха и тоски с головой зарылся под подушку.
Когда он наконец заснул, ему приснилось, будто они с Бо опять в поезде, которым они до Венеции добирались. Они искали место, но всякий раз, когда они открывали дверь купе, на диване в глубине сидела Эстер. Они с Бо мчались по бесконечным вагонным коридорам, открывали все новые и новые двери, но за каждой их поджидала Эстер и сразу же норовила схватить Бо. Проспер слышал, как колотится сердце, слышал и сдавленный крик Бо, но не мог разобрать, что кричит братишка. Казалось, он удаляется все дальше, хотя Проспер по-прежнему чувствовал его ручонку в своей. А потом вдруг путь им преградил Виктор. И когда Проспер повернул обратно и в отчаянии распахнул ближайшую дверь, за ней ничего не оказалось, только мрак, студеная, черная, зловещая, бездонная темень, и не успел он отпрянуть, как тут же полетел вниз. И Бо с ним уже не было.
Мокрый от пота, он с криком проснулся. Вокруг была тьма. Тьма и холод. Но конечно, не такая стужа, как во сне. Проспер нащупал фонарик, который всегда лежал у него под подушкой, и включил его. На матрасе Осы было пусто. Ни ее, ни Бо не было. Проспер испуганно вскочил, подбежал к матрасу Риччио и раскрыл его спальный мешок. Никого — только плюшевые зверушки. А на одеяле Моски только его приемник.
Они ушли. Все. И Бо с собой взяли.
Проспер мгновенно понял, где они. Тем не менее, спотыкаясь в темноте, он все-таки добрел до шкафа, где Моска держал все, что они приготовили для ограбления: канат, чертежи, сосиски для собак, черный гуталин, чтобы вымазать себе лица, — ничего этого в шкафу не оказалось.
«Да как же они Бо взяли! — в отчаянии думал Проспер, лихорадочно одеваясь. — Как могла Оса такое допустить?! »
Высокая луна безмолвно сияла над городом, когда Проспер, спотыкаясь спросонок, вышел из кинотеатра. Пустынные в ночи, простирались перед ним переулки, а над каналами серо-белыми клочьями стелился туман.
Проспер побежал. Его дробные шаги отдавались по мостовой таким гулом, что он сам испугался. Надо догнать ребят, прежде чем они через стену полезут, прежде чем в дом заберутся. В голове у него роились жуткие картины: полицейские тащат брыкающегося Бо, выводят Осу и Моску, хватают за короткую щетину Ежика…
На мосту Академии от ночной сырости было скользко, и на самой середине, над черной гладью воды, нога у Проспера поехала, и он брякнулся, сильно расшибив коленку. Морщась от боли, он с трудом встал, но все-таки побежал дальше, вперед и вперед, по пустынным площадям, мимо церквей и колоколен, черными шпилями упирающихся в бездонное ночное небо. В иные, совсем уж страшные минуты ему казалось, будто он вовсе выпал из времени. Сейчас, без людей, город казался совсем древним, просто вечным. Когда он добежал до «Кулачного моста», он уже совсем задыхался.
Отчаянно пыхтя, забрался он по ступенькам и, опершись на перила, смотрел сейчас на выбитые в камне отпечатки человеческих ног. Риччио рассказывал ему, что прежде на этом мосту каждый год проходили кулачные бои между бойцами восточной и западной части города. Бои были кровавые и заканчивались, как правило, в воде. А отпечатками было помечено, где бойцам полагалось в начале боя стоять.
Хватая ртом воздух, на ватных ногах Проспер тем не менее побежал дальше. Еще только один переулок, и вот он уже, пошатываясь, вывалился на площадь Кампо Санта-Маргарита. Дом Иды Спавенто находился с правой стороны, почти в конце площади. Света ни в одном из окон не было. Проспер добежал до парадного и прислушался. Тихо. Никого. Так тут и не должно быть никого! Они же собирались через садовую ограду лезть! Проспер попытался выровнять дыхание. Если бы еще вход в переулок, откуда в сад попадать, не выглядел так жутко! С каменной надвратной арки на Проспера пялились какие-то рожи, а когда месяц вдруг выплыл из облаков и облил все своим серебристым сиянием, ему показалось, будто физиономии оживают и корчат гримасы. Тут уж Проспер просто зажмурился и пошел вперед вслепую, придерживаясь холодной, влажной стены рукой.
Несколько шагов в эту зловещую черную тьму — и уже снова вокруг посветлело. Садовая ограда Каза Спавенто серой лентой тянулась против тесно поставленных домов на противоположной стороне переулка, и на этой стене сидела верхом чья-то темная фигура. Завидев ее, Проспер испытал одновременно гнев и облегчение.
— Где Бо? — выпалил он, пошатываясь и держась за бока, в которых отчаянно резало от долгого бега. — Зачем вы его взяли? Сейчас же пришлите его ко мне.
— Успокойся! — прошипела сверху Оса. — Никто его не брал! Он сам потихоньку за нами увязался. А когда мы хотели отправить его назад, сказал, что разбудит своим криком всю Кампо Санта-Маргарита, если мы не поможем ему перелезть через стену. Что нам оставалось делать? Ты же знаешь, какой он бывает упрямый.
— Он уже там? — Проспер чуть не задохнулся от страха.
— Лови! — Оса бросила ему канат. Не долго думая, Проспер ухватился за конец и, ловко перехватывая канат руками, забрался к ней. Когда он наконец оказался рядом, Оса, ни слова не говоря, подтянула канат наверх, перебросила его на другую сторону и помогла ему спуститься в сад. Стена была высокая и шершавая, так что Проспер успел ободрать себе коленки, да и руки тоже. Когда он достиг подножия стены, во рту у него пересохло от страха. Оса сбросила канат вниз и спрыгнула к нему.
Сухая палая листва шуршала у них под башмаками, когда мимо по-зимнему голых клумб и пустых цветочных вазонов они, крадучись, подходили к дому. Моска и Риччио уже возились с дверью в кухню. Смуглого Моску в темноте и так было почти не видно, а Риччио вымазал себе лицо ваксой, как и Оса. Завидев Проспера, Бо испуганно юркнул за спину Моски.
— Надо было оставить тебя у Эстер, — зашипел на него Проспер. — Черт возьми, Бо, что все это значит?
Бо закусил губу, вот-вот готовый расплакаться.
— Я хотел вместе со всеми, — пробубнил он.
— Мы оба сейчас же уходим отсюда, — тихо сказал Проспер. — Пошли. — И он попытался вытянуть Бо из-за спины Моски, но малыш ловко вывернулся у него из-под рук.
— Нет, я останусь! — крикнул он, да так громко, что Моска в ужасе зажал ему рот рукой.
Риччио и Оса, замерев, смотрели на окна верхних этажей, однако там по-прежнему было темно.
— Оставь его, Проспер, пожалуйста! — взмолилась Оса. — Вот увидишь, все обойдется.
Моска медленно убрал руку со рта малыша.
— Только попробуй еще раз вякнуть! — тихо предупредил он. — Я думал, я тут помру от страха.
— А собаки там? — спросил Проспер. Оса покачала головой.
— Во всяком случае, пока что мы их не слышали, — прошептала она.
Риччио со вздохом снова встал на колени перед дверью. Моска светил ему фонариком.
— Черт, замок проржавел весь, вот язычок и не отодвигается, — пропыхтел Риччио.
— Ах вот почему им щеколда не нужна, — догадался Моска.
Оса приблизилась к Просперу, который, прислонясь спиной к стене чужого дома, в тоске смотрел на луну.
— Тебе не обязательно с нами идти, — прошептала она. — Я сама за Бо послежу.
— Если пойдет Бо, то и я пойду, — ответил Проспер.
В немой мольбе закатив глаза к небу, Риччио налег на дверь — и та подалась. Вместе с Моской они первыми проскользнули внутрь, за ними устремился Бо, потом Оса. Только Проспер пару секунд помедлил, но потом последовал за ними.
Тишина и шорохи незнакомого дома обступили их со всех сторон. Где-то тикали часы, тихо урчал холодильник. Замирая от страха, стыда и любопытства, они двинулись вперед.
— Дверь закройте, — шепотом скомандовал Моска.
Лучом своего фонарика Оса обшарила стены. Ничего особенного на кухне у Иды Спавенто не было, кухня как кухня. Кастрюли, сковородки, склянки с пряностями, кофеварка-эспрессо, большой стол, несколько стульев.
— Кого-нибудь оставим тут на стреме стоять? — тихо спросил Риччио.
— Да зачем? — Оса отворила дверь в прихожую и прислушалась. — Если полиция нагрянет, вряд ли они через садовую ограду сюда полезут. Иди ты первым, — шепнула она Моске.
Моска кивнул и проскользнул в дверь. Она, как и было обозначено на чертеже, выводила в узкую прихожую, а уже через несколько метров они набрели и на лестницу, что вела наверх. Вдоль лестницы были развешаны маски, при свете карманного фонарика смотреть на них было жутковато. Одна была похожа на ту, что всегда носил Сципио.
Лестница обрывалась прямо перед дверью. Моска слегка ее приоткрыл, прислушался, а потом знаком позвал за собой остальных. Они очутились в прихожей второго этажа, которая была чуть просторней, чем на первом, и освещалась приглушенным сиянием двух потолочных светильников. Где-то ровным гулом гудело отопление, в остальном же было тихо. Когда они проходили мимо лестницы, что вела на третий этаж, Моска предостерегающе приложил палец к губам. Все с тревогой глянули на эти узкие, убегающие вверх ступеньки.
— Может, вообще никого нет дома, — прошептал Моска. Дом со всеми этими темными, пустыми комнатами казался вымершим. За первыми двумя дверями находились ванная и крохотная кладовка, Моска знал это по чертежу, который они получили от графа. — Сейчас будет поинтересней, — прошептал он, когда они остановились перед третьей дверью. — Здесь гостиная должна быть. А что, если синьора Спавенто крыло прямо над диваном повесила? — И он собрался было уже нажать дверную ручку, как вдруг дверь отворилась изнутри.
Моска чуть не повалился на товарищей, столь испуганно отпрянул он назад. Однако в двери стояла вовсе не Ида Спавенто, а… Сципио.
Тот самый Сципио, которого они так хорошо знали: все та же маска, те же сапоги на высоченных каблуках, длиннополый черный сюртук и темные кожаные перчатки.
На лице Риччио все еще было написано изумление, зато взгляд Моски мгновенно посуровел.
— Ты-то что здесь делаешь? — зашипел он на Сципио.
— Нет, это вы что здесь делаете? — зашипел тот в ответ. — Это мой заказ!
— Да заткнись ты! — И Моска толкнул его в грудь, да так сильно, что Сципио попятился. — Враль поганый! Хорошо же ты нас подурачил! Король воров! Для тебя это, наверно, игра в приключения, но нам-то деньги нужны, ясно? А значит, это мы украдем для графа крыло. Ну, говори, оно здесь?
Сципио только пожал плечами. Моска бесцеремонно убрал его с дороги и, шагнув в комнату, скрылся в темноте.
— Как ты вообще сюда пробрался? — тем временем наседал на Короля воров Риччио.
— Не так уж это трудно, иначе бы и вас здесь не было, — съязвил в ответ Сципио. — И повторяю еще раз: крыло графу отнесу я. Только я. Вы получите свою долю, как и обычно, но сейчас проваливайте.
— Это ты проваливай, — рыкнул Моска, снова возникая из темноты. — А то мы папеньке твоему расскажем, как его чистюля-сыночек по ночам по чужим домам шастает. — Голос его зазвучал столь грозно, что Оса поспешила встать между спорщиками.
Читать бесплатно другие книги:
