Стражи Перекрестка Маслов Александр
– Терпи, Триша, – отвечал ему Хельтавар, неторопливо кушая сливочный пломбир.
Когда последний кусочек мороженого растаял во рту Шанен Горга, до очередной цели их путешествия осталось несколько шагов. Магистр вытер руки платком и поднялся по ступенькам, над которыми сияла золотистая надпись «Престиж». Торговый зал встретил их прохладными дуновениями сплит-системы, блеском драгоценных изделий на витринах и грубым голосом охранника:
– Чего здесь хотели?
– Хотели что-нибудь очень красивое и очень полезное, – представляя, как редко встречаются эти два качества сразу, магистр поморщился и сделал шаг к витрине с эффектного вида продавщицей.
– Пойми, братан, хотим новому милицейскому начальнику дары принести, – внятнее объяснил Тришка охраннику, увязавшемуся за ними с собачьей наглостью. – Свои дела с ним трем.
Несколько посетителей у окна и возле стеклянной пирамиды, заполненной изделиями из поделочных камней, мигом потеряли интерес к товарам и воззрились на гога.
– Нет, нет, нет, – Хельтавар переходил от витрины к витрине, почти не глядя на дорогие побрякушки. – И нет здесь для подполковника Хрипунова ничего. Постный выбор, – он остановился напротив продавщицы и спросил очень учтивым тоном: – Скажите, красивая, как я могу видеть Якова Ивановича Маркинштейна?
Красивая хотела что-то ответить, скруглила рот, но, не выдавив ни звука, метнулась за бархатный занавес. Пока Триша, подергивая хвостом, рассматривал пустой закрашенный простенок, на котором не так давно висело огромное зеркало, из-за бархатного полога появился владелец салона. Обостренным от природы чутьем Яков Иванович сразу определил, что посетители перед ним очень не простые и, минуя прилавок, с любезнейшей улыбкой вышел прямо в торговый зал.
– Яков Иванович? – Шанен Горг встретил его не менее любезной улыбкой. – Нам бы подарок для господина Хрипунова. Ведь знаете, радость какая, он сегодня назначен начальником Управления!
– О, наслышан! С утра только об этом и говорят. Настоящие чудеса! – Маркинштейн хотел добавить: «чудеса, как эта скотина влезла на кресло Прокопова», но поостерегся и сказал: – Думаю, Василию Михайловичу, требуется особо памятный подарок. На какую сумму располагаете?
– Цена не имеет значения, – небрежно ответил магистр. На всякий случай он сунул руку в пустой карман, и там образовались, захрустели какие-то бумажки. – Тысяча долларов. Две. Три… – считал Хельтавар, вытаскивая новенькие купюры.
– Тогда что-нибудь редкое, с бриллиантами? Часы «Ролекс»? – хозяин салона раскраснелся и шагнул к центральной витрине.
– Нет, нам бы цепочку, – остановил его порыв магистр. – Обычную цепочку из обычного золота.
– Цепочку? – лицо Якова Ивановича исполнилось недоумения.
– Да, братан, цепочку, – подтвердил Триша, роняя подарочную коробку на пол. – Только саму толстую. Э-э… Такую! – демонстрируя желаемую толщину, гог сжал кулачок и вскинул средний палец. – Короче, как у нармальных пацанов.
– Решено, – сказал Хельтавар. – Именно такую.
– Боже мой! – владелец салона вознес взгляд к потолку. – Пожалуй, найдется такая. Хотя она единственная и по заказу. Ну, хорошо, – решился он и рысью бросился к бархатному занавесу.
Появился так же быстро, сверкая глазами и неся небольшую коробочку, отделанную сафьяном.
– Смотрите, пожалуйста, – он откинул крышку и теперь уже неторопливо, важно начал поднимать дорогое изделие из мягкого ложа. Цепь действительно была толстой, как раз с Тришкин палец. – На шее начальника Управления будет смотреться хорошо, – сообщил Яков Иванович, подумав, что Хрипунову больше подошла бы грубая намыленная веревка.
– Не, нам не на шею ее, – Тришка махнул хвостом и лукаво покосился на продавщицу и молчаливых посетителей салона. – Нам в уши ее продевать, чтобы голову вешать.
– Голову? Чью голову? – Маркинштейн, старательно демонстрируя, что шутка его развеселила, расхохотался и похлопал себя по животику.
– Вашу, разумеется, – Хельтавар осторожно взял цепочку из его дрогнувших рук.
– Ну, конечно же! Улыбочку, пожалуйста, – гог отошел на два шага, словно собираясь запечатлеть Якова Ивановича на памятное фото. – Опаньки! – он с казачьей сноровкой выхватил саблю, подпрыгнул и снес голову хозяина салона.
Разделенный на две неравные части, Маркинштейн шлепнулся на пол. Возле дальней витрины взвизгнула и тут же закрыла рот рукой толстая женщина. Остальные стояли беззвучно, уставившись на распростертое тело и голову с обращенными к богу глазками.
– Ай-я-я, забыли спросить, сколько стоит цепочка, – спохватился Тришка и с горя обтер саблю о брюки охранника.
– Какое упущение, – магистр цокнул языком и подошел к продавщице, вероятно, испытывавшей в этот момент сердечный приступ. – Так сколько стоит цепочка?
Она отчаянно замотала головой и замычала.
– Сколько, сколько? – не понял Шанен Горг.
– Семьдесят… девять… тысччч, – выговорила продавщица. – Не надо платить.
– А я заплачу, – он снова полез в карман.
– Не надо! – она попятилась к стене и подняла руки.
– Валютой заплачу. Американской. Сдачу оставьте на цветы усопшему, – Хельтавар положил на прилавок три зеленоватых купюры.
– Что с покойником прикажите делать? – охранник, стоявший рядом с Тришкой, вдруг, ожил. Во взгляде его появились признаки разума и собачья преданность.
– Голову мы заберем в качестве сувенира. Упакуйте, пожалуйста, – магистр подтолкнул ногой подарочную коробку. – Тело требуется забальзамировать и передать безутешным родственникам.
– А милиции… Что мы скажем милиции? – охранник, возившийся на коленях с упаковкой, заискивающе посмотрел на Шанен Горга.
– Скажите, что господин Маркинштейн поскользнулся на банановой кожуре, – посоветовал магистр.
Из-за проволочек с головой Якова Ивановича, случившихся в основном потому, что толстая цепочка никак не хотела просовываться сквозь ушные отверстия даже с помощью отвертки, пришлось задержаться еще минут на пятнадцать. К счастью здание УВД находилось недалеко от салона «Престиж», и Шанен Горг с Тришей успели добраться туда раньше, чем Василий Михайлович засобирался на обед. Под пристальным взглядом двух автоматчиков, приодетых в бронежилеты и каски (перед угрозой очередных терактов Управление жило в усиленном режиме несения службы), они вошли в известное всем здание желтого кирпича. Гог, воспользовавшись полумраком в фойе, хотел прошмыгнуть к лестнице, но его задержал бдительный дежурный.
– Мы свои! – оправдался Тришка под дулом направленного на него автомата. – Милиционеры мы! Ментоньчики!
– Удостоверение предъявляй, – настоял строгий и упрямый сержант.
– Удостоверение? Такое, красненькое? – Триша опустил коробку на пол, поправил саблю за плечом и полез в карман. – Ой, дома забыл. А че, сразу удостоверение?! – возмутился он, оглядываясь на магистра. – Куда не сунься – везде ксиву показывай! Милиционером надо быть не по удостоверению, а по состоянию души!
– Ну ты, душевный, откуда и куда ты с такой рожей? – на помощь сержанту подошел лейтенант, и из дежурного помещения высунулось еще несколько лиц милицейской наружности. – Показывай, что в коробке.
– Эй, полегче, – гог попятился от наступавшего боевым кораблем лейтенанта. – В коробке подарок вашему руководству – голова господина Маркинштейна!
– Оставьте его, – вмешался Хельтавар. – Мы к начальнику Управления. Позвоните и доложите: магистр Шанен Горг с Тришей.
– Вот именно! Мы тут не с пустыми руками, чтоб у нас удостоверений домогаться! – гог задрал подбородок и подбоченился. – Мы, точно те волхвы – несем дары!
Майор сидевший у пульта за толстым стеклом созвонился и долго о чем-то говорил в трубку, поглядывая на гостей и мрачнея лицом. Потом встал и злобно сказал:
– Пропустить, не досматривая. Клочков, проводи до кабинета!
– Так-то! – Тришка пригрозил пальцем лейтенанту, поднял коробку с подарком и засеменил за Хельтаваром и сержантом на второй этаж.
В приемной они не задержались. Едва из кабинета начальника Управления выскочил сердитый и красный полковник, Шанен Горг и его спутник переступили порог, очутившись в просторном помещении с длинным столом, множеством стульев и портретом президента в рамке.
– Василий Михайлович, наш дорогой, поздравляем! – сердечно проговорил магистр и двинулся навстречу Хрипунову с протянутой рукой.
– Спасибо, спасибо, – прошелестел Хрипунов – его голос был похож на шипение воздуха из проколотого мяча. Руку магистра он пожал с крайним опасением, и сразу спрятал ее за спину.
– Как на новом месте? – осведомился Хельтавар. – Какие сложности, недоразумения?
– Плохо на новом… – начальник Управления промокнул салфеткой вспотевший затылок и заходил по ковровой дорожке. – Не уютно мне. Народ по кабинетам шепчется. С прокуратуры звонят. С Администрации. Даже с Москвы. Назревает что-то нехорошее. У меня голова кругом идет, – в подтверждение он, покрутил шеей и робко покосился на магистра. – А приказ о назначении откуда такой? Очень странный приказ. И что теперь с Прокоповым?
– Чего вы о нем печетесь. С ним все хорошо. Отслужил свое и на заслуженный отдых, туда, – Шанен Горг неопределенно махнул рукой. – Что касается приказа… Нормальный вполне приказ с печатью и всеми подписями. Текст сам Тришка придумал, а он в этом большой специалист.
– Как Тришка?! – подполковник почувствовал, как слабеют колени.
– Да ты не паникуй, я только текст составлял, а писали его там, – гог вскинул голову к потолку, имея в виду то ли высоких милицейских чинов, то ли небесную канцелярию. – Где надо писали. И написали все правильно, в согласии с орфографическим словарем. В общем, успокойся, Михалыч, теперь ты тут типа главный. Мы тебе за это подарок притащили, – он торжественно водрузил коробку с фрагментом Маркинштейна на стол.
– В том то и дело, что я ТИПА главный. Чувствую, не сегодня, так завтра моя голова первая полетит, – Хрипунов снова покрутил шеей, будто проверяя ее на прочность.
– Не, с головами получается совсем другая очередность. Вот погляди, – гог начал развязывать розовую ленту, опутывавшую подарочную коробку.
– Вижу, вы, Василий Михайлович, сомневаетесь в наших возможностях, – сняв очки, проговорил Хельтавар. – Не надо сомневаться. Я же сказал: они очень и очень высоки.
– Знаю уж. У сотрудников моего управления только за ночь и сегодняшнее утро мозги набекрень, – Хрипунов подошел к столу и потряс оперативными сводками.
– Ой, и что же пишут? – поинтересовался Тришка, наконец, справившись с ленточкой.
– В 22.40 ограблена и раздета… так, не это, – Василий Михайлович перевернул несколько листов. – Сероводородные источники в зоне парка Цветник начали издавать сильный сероводородный запах.
– А чем же должны пахнуть сероводородные источники? – удивился магистр.
– Тем самым. Но не да такой же степени, что из санатория «Золотое Руно» и близ лежащий здравниц пришлось эвакуировать отдыхающих, – Хрипунов перевернул еще лист. – А вот еще, еще и еще, – он пробежал глазами текст сводки начал пересказывать Шанен Горгу в доступной для гражданского лица форме: – Статуя – Орел из бронзы покинул постамент на горе Горячей и улетел в присутствии многочисленной туристической группы. Но это мелочи. Дальше: на Ленинских скалах исчезло изображение Владимир а Ильича – наша важная достопримечательность. В самих скалах образовались гроты, которые заселили неизвестные существа, похожие на маленьких красных птеродактилей.
– Багряные дракоши, – догадался Тришка, с интересом внимавший речи милиционера. – Не беспокойтесь, что маленькие – они еще вырастут.
– Неизвестные существа с 8.27 утра кружат над станцией канатной дороги, срывают с прохожих головные уборы и гадят на головы, – продолжил Хрипунов.
– Ничего страшного, – успокоил его магистр. – Орел, возможно, вернется после брачного периода. А дракоши – это неизбежно. Как у вас голуби, так у нас дракоши.
– Так они еще и вырасти должны? – насторожился Хрипунов.
– Разумеется, не всю же жизнь быть детьми невинными. Взрослые особи весят до полутора тонн, – сообщил Шанен Горг и устало сел на стул.
– Кушают они что? – тихо спросил начальник Управления.
– В основном мясо. Но вы не беспокойтесь: поголовье горожан давно перевалило за двести тысяч, а дракошей поселилось всего несколько семей, – заверил Хельтавар и обратился к гогу: – Тришка, не испытывай терпение начальника – открывай коробку.
– Действительно, чего же хорошего человека истязать. Михалыч, приготовься, – гог потянулся к подарочной коробке, чертячья рожица засияла волшебным торжеством. – Раз! Два! Три! Оп! – он сорвал крышку, являя на обозрение верхнюю часть Маркинштейна.
Хрипунов хотел вскрикнуть, но у него получилось только:
– Ап!..
После чего он крепко прижал ладонь к груди и стал оседать. Магистр вовремя подставил стул под милицейский зад, и Василий Михайлович шлепнулся на сидение, свесив непослушные руки.
– Правда, хороша головушка? Теперь это не просто голова – это произведение искусства, – похвалился Тришка. – Глядите, какая мудрая, таинственная улыбка на его губах! Каково выражение печальных глаз! А эта морщинка на щеке! Все удалось срубить одним махом и на века. Даже цепочка…
– Воды! – хрипло попросил начальник Управления.
Шанен Горг налил в стакан минералки и поднес к раскрытому рту Василия Михайловича.
– Садисты… – немощно прошептал подполковник, сделав несколько крупных глотков. – Мне же теперь конец. Ни новая должность, ни ваши липовые бумаги не спасут.
Громко и грозно зазвонил один из телефонов. Хрипунов придвинулся к столу, взял трубку и сказал:
– Да.
– Василий Михайлович, – раздался голос секретаря, – Краевой прокурор. Соединяю.
– Слушаю, Виктор Сергеевич, – отозвался подполковник милиции после короткого сигнала.
– И что же у вас там, Василий Михайлович, происходит?! – гневно вопросил прокурор. – Маркинштейна убили средь бела дня в собственном магазине! Вы знаете? Или вы ничерта не знаете?!
– Догадываюсь, – процедил Хрипунов, с отвращением глядя на коробку с подарком.
– Что значит «догадываюсь»?! – вскричал прокурор.
На столе зазвонил еще один телефон и через несколько секунд еще один, разрываясь, заглушая возгласы негодующего прокурора.
«Все, началось, – подумал Хрипунов, чувствуя, как тяжело и часто бьется больное сердце. – Съедят меня, сволочи. Изничтожат».
– Тришка, ну-ка помоги Василию Михайловичу, – попросил магистр.
Гог мигом пришел на помощь: в первую очередь схватил трубку зудевшего телефона и грубо крикнул:
– Не смейте сюда больше звонить, обезьяна облезлая!
Примерно так же он поступил с другим неугомонным средством связи. Потом выхватил трубку из руки Хрипунова и заорал:
– Гоблин ты навозный, что ты мне тут на уши давишь! Что на уши давишь, паскуда лысая! Кончили твоего Маркинштейна! Башку дурную оттяпали и на цепочку повесили! И тебе оттяпаем, если еще хоть раз своим гоблинским рылом да в наши наделы!
– О-о-о! – ответил краевой прокурор, дальше его мысль продолжили короткие гудки.
– Вот так надо с ними беседовать! Бодренько, смело, без лишних любезностей, – Тришка победно взглянул на начальника Управления. – Больше не позвонят, не паникуй.
– Не позвонят – приедут скоро за мной. Теперь я вне закона, – Василий Михайлович окончательно сник, сдулся и смотрел неподвижно на голову Маркинштейна, полагая, что судьба этого сукиного сына наверняка менее несчастна, чем судьба ожидающая его.
– Магистр! – вдруг оживился он, окончательно порывая с путами марксизма-материализма и прочего онанизма. – Защитите меня от них! Придумайте что-нибудь! Я вам присягну! Вам служить буду!
– В чем проблема, господин Хрипунов? Я же сказал: вы наз-на-че-ны. И даны вам особые полномочия. Вот и управляйтесь со своим Управлением. Кто вам мешает? – Хельтавар заскрипел расшатанным стулом, не дождавшись ответа, повторил: – Кто мешает в пределах города? Говорите – мы ликвидируем. Зависимость от Москвы и Ставрополя исключим другим способом. Теперь это наш город.
– Это правда возможно? – встретившись взглядом с Шанен Горгом подполковник понял, что спросил нечто глупое. – Прокуратура, Администрация и мэр лично, чертовы ФСБшники, Совет Ветеранов… – подумав, он назвал еще несколько инстанций, к которым в сердце не было глубокой любви.
– Ты бы еще сюда Горгаз и Водоканал причислил, – хихикнул гог.
– Безобразие, – возмутился магистр. – А мэр считает, что ему мешают взяточники, милиция и несознательное население. В прокуратуре недовольны вами, городской администрацией, адвокатами, судом, расплодившимися комарами и уголовным кодексом. Кругом сплошное безобразие! Нужно менять систему и само мироустройство.
– Вот и я твержу второй день: требуется революция! Великая революция с основательной перетряской мироздания! – Тришка постучал карандашом по лбу Маркинштейна и, запев себе под нос интернационал, потянулся к пачке бумаги. – В общем, я начинаю приказы строчить. Милицию оставим, как наилучшую, наиболее прогрессивную часть народонаселения, а все остальное аннулируем к едрене фене.
– Как вы считаете, Василий Михайлович, так будет правильно? – учтиво поинтересовался Шанен Горг.
– Да, если можно, то так сделайте, – Хрипунов резво кивнул.
Он чувствовал, что в связи со случившимися потрясениями, его сообразительность опустилась ниже критической точки, и сейчас лучше довериться Хельтавару или даже чертоподобному Тришке.
2
На истерические крики Артема Вей-Раста и рыцарь Скальп прибежали не сразу. Они помнили наказ хозяина квартиры «не высовываться, чтобы не происходило» и сидели тихо-претихо, с увлечением слушая вопли и грохот на кухне. Отчаявшись получить помощь от новых друзей, Семин сражался с капитаном милиции в одиночку. Вернее, Семин сражался не с самим милиционером, а с существом, в которое тот обернулся – с черным котом. Кот получился крупный, едва уступал размерами Максу (если брать Макса без волшебного хвоста). А рожа у этого котищи была не милицейская, а истинно уголовная: квадратная, примятая с одной стороны, с желтыми дикими глазами.
Сперва оборотень хотел прорваться в коридор. Со звериным воплем метнулся в сторону Семина, но получил отпор – хозяин жилплощади сунул ему ногой точно по наглой морде. И Макс не остался в стороне – гавкнул так, что едва зубы не высыпались. После неуспешной попытки покинуть кухню, «капитан Лыков» впал в сумасбродство и начал метаться по всему свободному и несвободному пространству, переворачивая табуретки, снося пустые бутылки, тарелки, кастрюли и кружки. Артем орал на него, топал ногами, матерился и по-человечески просил остановиться, но черный бандит был неумолим. Вскарабкавшись по занавеске, он прыгнул в мойку, выскреб оттуда часть посуды и с разбегу метнулся в окно. Первый натиск кошачьего лба стекло выдержало, но со вторым не справилось – разлетелось на множество осколков. Однако подлая тварь не воспользовалась образовавшейся брешью, а спрыгнула на пол и, мерзко завывая, начала рыться в своей одежде. Добралась до кобуры с пистолетом и пыталась открыть ее, всячески подковыривая клапан лапой. В этот момент и появилась Вей-Раста с первым рыцарем.
Едва оборотень увидел физиономию Каспера, как тут же бросил возиться с кобурой, отскочил на средину кухни и выгнулся буквой «S». Шерсть его стала дыбом, в глазах сверкнул ужас, будто у господина Скальпа на лбу было написано: «я есмъ безжалостный убийца котов». Мяукнув какое-то гнусное ругательство, «капитан Лыков» метнулся к приоткрытой двери и вылетел на балкон. Когда Семин и Ларса выбежали следом, оборотня там уже не было. Возможно, с перепуга он бросился с четвертого этажа или, проявляя чудесную цепкость, вскарабкался на крышу по водосточной трубе.
– Ох, антихристы! Что же вы творите?! – вскричала Анна Сергеевна с соседнего балкона, слышавшая все происходящее на кухне Семина. – Снова котов мучаете! Душегубы проклятые! Ничего, с вами разберутся! Сейчас участковый придет!
Артем хотел сказать, что участковый уже не придет, по причине трагического падения с балкона, но его перебил Каспер Скальп. Он выбежал, размахивая мечом, и возгласил:
– Где это чудовище?!
Старушка, приняв слова рыцаря на свой счет, взвизгнула и мигом ретировалась, захлопнув дверь.
– Что случилось? – встревожено спросила Вей-Раста, когда они вернулись на кухню.
– Откуда я знаю, что случилось. Тебе должно быть виднее, – отозвался Артем, присев на табуретке в углу и в полном унынье разглядывая милицейские вещи. – Могу только догадываться. Супчика твоего товарищ милиционер отведал и мутировал в кота. Иных причин не вижу.
– Он ел из этой кастрюли? – Каспер поболтал черпачком в остатках зелья (его большая часть расплескалась на столе после кошачьего буйства).
– Закусывал, – с ехидством отозвался Семин.
– Очень хорошо, – ведьмочка от чего-то развеселилась, порозовела и потерла ладоши. – Зелье работает.
– Чего хорошего? Вы представляете, что теперь будет? Милиционера-то начнут искать. И в первую очередь искать у меня. Ведь ко мне он направлялся с проверкой. Нужно спрятать его вещи, – спохватился Семин.
– Не паникуй, он сам за ними придет, – успокоил Каспер Скальп, подцепив на острие меча форменные брюки, из которых вывалились на пол ключи на цепочке и служебное удостоверение. – Зелье продержит его в котячьем теле несколько часов. Потом он опять станет человеком. Потом снова котом. И так несколько раз, пока колдовская сила не выветрится. Верно я говорю, Вей-Раста?
– Твоя правда, Каспер Скальп. За столько лет ты кое-чему научился. Главное, что зелье работает. Я боялась, что в вашем ненормальном мире обычная магия будет ослаблена или проявит себя другим образом. Но все вышло очень удачно. Теперь можно варить другое зелье, более важное для нас, – Ларса открыла тумбочку возле плиты и из дальнего угла вытащила холщевый сверток.
– Подождите с зельем. Вы что, смерти моей желаете?! Другое зелье! Вы свихнулись! Сейчас сюда нагрянет милиция! Увидит это, – Семин в сердцах пнул форменную одежду участкового, – и меня за решетку, за убийство и незаконное хранение оружия! А если сам капитан Лыков заявится голый, что тогда?! А еще скоро приедет Бурков, увидит новый хвост Макса и умрет от инфаркта! Давайте, сделайте хоть что-нибудь полезное! Хотя бы подумайте, что вы способны сделать полезного!
– Артем, – ласково протянула ведьмочка и сжала его щеки холодными ладонями. – Ну что ты сердишься. Одежду эту можно сжечь, если она тебя так беспокоит. А с собачкой не вышло. Я предупреждала, что по хвостам никакой гарантии не даю.
От прикосновения Ларсы и ее взгляда, полного малахитовых искр, Артем как-то сразу подобрел. А когда он очередной раз отметил, как восхитительно облегает ее фигуру платье с глубоким вырезом на груди, то утвердился, что на ведьмочку сердиться он не в состоянии даже при драматических обстоятельствах.
– Давай ему опять хвост отрежем и попробуем приживить новый, – предложил первый рыцарь.
– Не надо издеваться над собакой! – решительно отверг Семин.
– А что нам тогда сделать полезное? – поинтересовался Каспер. – Может в лавку за жратвой сходить?
– Начните с уборки. Уберите со стола, подметите пол, помойте посуду. И это вот куда-нибудь, – Артем указал на варево из котячьей головки. – Кастрюля чтобы была как новая. Мне надо вынести мусор и выгулять Макса. Уже двенадцатый час, собаке два раза как пора справить нужду.
– Я не умею заниматься уборкой. С детства не получается, – сказал Скальп, присев на табуретку и скромно положив руки на колени. – Пусть Вей-Раста убирает. Она в основном здесь все перепачкала.
Ведьма не стала спорить с Каспером, лишь негодующе глянула на него хищными зрачками. Подошла к мойке и пустила горячую воду. Горячая вода из блестящей трубки ей тоже представлялась волшебством, приятным и полезным волшебством, которое Ларса не могла объяснить, несмотря на немалые знания, данные ей магическим Шаром об этом мире. Вей-Раста долго игралась пенящейся струйкой воды, трогая ее пальцами, набирая в сложенную лодочкой ладонь, пока Семин не подошел тихонько сзади и не вложил ей в руку бутылочку «Фэри».
– Одну каплю чудесного зелья на мочалку, – сказал он, легонько прижавшись к ней. – Эффект потрясающий – отмывает все. Давай, дорогая. Я с Максом пойду выносить мусор.
Едва Артем успел собрать с пола обертки, полиэтиленовые пакеты и прочий ссор в ведро, раздался долгий звонок. Семин так и застыл с пустой коньячной бутылкой, не успев соединить ее с остальным хламом. «Капитан Лыков или разыскивающие его милиционеры? Лыков или… – несколько секунд гадал он». Голос разума подсказывал ему, что на поиски исчезнувшего участкового не могли кинуться столь стремительно. Ведь наверняка он еще гулял черным котом и не мог никому сообщить о своем бедствии.
– Тихо мне! – шикнул Стражам Артем и на цыпочках направился к двери.
– Открывай, Тёма! Скорее пусти в сортир! – раздался с той стороны голос Буркова.
Почуяв хозяина, завертелся, предательски залаял сеттер.
– Каспер, Вей-Раста! Прячьтесь! – прошептал Семин, метнувшись на кухню.
Как только Стражи забежали в комнату, он вернулся к входной двери и открыл замок.
Макс встретил хозяина радостным лаем, перебивавшимся истерическим повизгиванием.
– Ну, ну хороший! Хороший, псина! – переступив порог, Сашка наклонился к сеттеру и вдруг разглядел в полумраке прихожей, как изменилась за прошедший день задняя части собаки.
– Тёма… – он медленно поднял глаза к Семину. – Ты что… Ты ему свеклу с ботвой в жопу засунул?
– Уверяю, никаких овощей! Клянусь тебе! – защищаясь от очень вероятного гнева, Артем приподнял руки и попятился в коридор.
– А какого же хрена здесь происходит?! Брешешь мне: духи хвост оттяпали, а здесь у Макса это! Это! Что это?! – Сашка наступал на него, уже забыв, что минуту назад его страшно мучил переполненный мочевой пузырь.
– Это хвост. Новый хвост. Сам вырос, клянусь тебе всякими святыми словами! Ну, вышло так! Саня! – Семин сделал страдающее лицо.
– Пьянствуешь здесь. Без меня этак бессовестно, нагло пьянствуешь, – просунувшись на кухню, Бурков уставился на пустые бутылки. – На работу, тунеядец, не ходишь. А я за тебя отдуваюсь и перед шефом выгораживаю.
– Сань, ну бывает же… – Артем сделал лицо еще несчастнее, примерно такое, какое по его мнению было у Герасима в день утопления Муму.
– С кем водку кушал? – успокаиваясь, поинтересовался Сашка и вдруг вспомнил: – Ох, усусь сейчас! – он метнулся к туалету, расстегивая по пути джинсы.
– Подлый предатель! – прошипел Семин на топтавшегося в коридоре кобелька. – Ты мне еще должен за такой хвост. Понял? – он повернулся, чтобы закрыть шелестевшую из крана воду и споткнулся о милицейские туфли.
Артем хотел быстро запихать форму участкового в тумбочку, но понял, что уже не успеет. Дверь туалета хлопнула, Бурков приближался стремительным шагом. Это означало, что Семину придется давать непростые объяснения. Много объяснений, при этом вопрос о шумных духах вряд ли удастся замолчать.
– Так с кем пил, спрашиваю? – вернулся Сашка к больной для него теме.
– Как тебе сказать… – Семин замялся, тихонько откидывая пяткой милицейские вещи под табуретку.
– Скажи еще, что с барабашками, – Сашка усмехнулся и покосился на Макса, оценивая роскошный зеленый хвост.
– С барабашами, – согласился Артем. – Не поверишь?
– Сейчас во все начнешь верить. И в чертиков, и в зеленых человечков с Дедом Морозом. Знаешь, что в городе твориться? – Бурков коротко глянул на фотообои, помеченные странными значками. – Народ рассказывает ужасы покруче, чем показывают в кино. Говорят, в городе появились какие-то серые люди. Выглядят как ожившие мертвяки. Причем о них не только старушки-сплетницы болтают, но и напечатано в двух газетах. Пишут, мол, в наш город пожаловал Сатана. А возле Ленинских скал курортники вообще в панике – там какие-то красные птеродактили появились. Сегодня утром я их сам натурально видел. С Димой Молчановым жену на работу отвозил и видел. Штук пять над дорогой с визгом носилось, темно-красных, похожих на разожравшихся летучих мышей. Не веришь? – Сашка прищурил один глаз и полез в карман за сигаретами.
– Верю, – без ноты сомнения отозвался Семин и мысленно добавил: «вероятно, обычные незаконники, перебежали из другого мира, а мне, Стражу Перекрестка, теперь их отлавливать и ноги выдергивать, эх…». – Дай сигаретку, у меня кончились.
– Так что у Макса с хвостом? Только говори правду, – Бурков прищурил другой глаз и снова полез за пачкой сигарет. – Как ты этот маскарад устроил?
– А я тебе правду сказал: хвост отрезали. Только не ори, пожалуйста. Так вышло, – Семин полез за посудный шкаф и достал прежний хвост сеттера. – Вот, полюбуйся.
– Ни хрена себе! – Сашка, усиленно дымя сигаретой, взял бывшее достояние Макса и принялся внимательно рассматривать, будто стараясь отыскать в шерстяных лохмах великую разгадку случившемуся. – Как же это так?!
– А так. Конфликт вначале вышел. Конфликт с духами, – неохотно добавил Артем. – Но теперь все, разногласия как бы утрясли. И вот это, – он кивнул на пустые бутылки. – Выпили за знакомство. Барабашки оказались неплохими ребятами. Максу приладили новый хвост – уж извини, какой вырос.
– Врешь! – Бурков скривился и покачал головой.
– Вру – не вру, а вот тебе свидетельство, – Семин коснулся ногой сеттера.
– Вы сказали, люди, похожие на мертвецов? – раздался красивый женский голос. – Расскажите подробнее. Нам это очень важно.
Бесшумное появление ведьмочки из полутемного коридора было неожиданностью для Артема и, разумеется, Буркова.
– Здрасьте, – сказал Сашка и начал отступать к двери на балкон.
– Рыцарь Скальп, не смей сейчас сюда выходить! – крикнул Семин, опасаясь, что появление синеносого коротыша может быть принято Бурковым слишком эмоционально, и повернулся к другу: – Знакомься, Ларса Вей-Раста – просто волшебница.
– Бурков Александр Владимир ович, – скромно представился Сашка, тут же жадно затянулся сигаретой. – За собачкой пришел. И справиться о здоровье друга.
– Да не бойся ее, – рассмеялся Артем, тихонько подталкивая Буркова в бок. – Без причины не кусается – проверено.
– Очень приятно. Очень, – Сашка дважды поклонился, не сводя настороженного взгляда с девицы, сиреневый оттенок кожи которой и необычные глаза привели его в жуткий трепет. Но трепет быстро прошел, и через минуту Бурков разглядывал ее уже смелее, отмечая, что с таким «духом во плоти» иметь знакомство весьма хотелось бы и ему.
– Расскажите о серых людях, – напомнила Ларса, принюхиваясь к табачному дыму. – Где их видели и как они выглядят?
– Я сам не видел. В городе о них многие говорят. И в газетах статьи есть. В «Меридиане» и «Пятигорской правде», – вежливо сказал Сашка. – А вы тот самый дух, что мучил нашего Тёму последние дни?
– Тот самый, – чуть раздраженно ответил за Вей-Расту Артем.
– Удивительно симпатичный дух. Я покорен! Я восхищен! – важно пригладив залысину Бурков, отодвинул хозяина квартиры к плите и придвинулся к ведьмочке. – Надеюсь, вы у нас не на один день и наша встреча не последняя?
«Ну и наглец! – подумал Семин, крепко сожалея, что Сашкин испуг оказался таким скоротечным».
– Мы здесь задержимся дней на десять, – ответила Ларса, взмахнув длинными ресницами. – Значит, вы ничего не можете сообщить мне о серых людях?
– Я разузнаю все возможное. Все разузнаю, вечером расскажу. И газеты принесу. Еще бутылочку шампанского и шоколад, – любезно пообещал Сашка.
– Каспер! – позвал Семин, решив, что гоблинская наружность Скальпа чуть остепенит Буркова. – Хватит там прятаться! Сюда давай!
– Иду! – радостно отозвался рыцарь Черепа и Розы, и быстренько прибежал на кухню, неся на плече меч и улыбаясь кошмарной кривозубой улыбкой.
Знакомству с Каспером Сашка оказался рад куда меньше, чем с Вей-Растой. Несколько минут он сидел на подоконнике, нахохлившись, как оскорбленный воробей и нервно покуривая вторую сигарету. Потом вроде привык к физиономии рыцаря, свыкся с видом меча, лежавшего поперек стола, и начал пересказывать слухи о всякой чертовщине, наполнившие город. Вей-Раста иногда перебивала его, выпытывая различные подробности. В основном ее интересовало все, что касалось исчезнувших зеркал и появления необычных людей с серыми лицами и красными глазами.
– Плохие дела, – сказала она, когда Бурков закончил вещать о последних событиях. – Опасаюсь, что сюда пробрались дейфы.
– Если дейфы, то действительно плохи. Тогда хуже некуда наши дела, – согласился Каспер, заметно погрустнев и опустив тяжелую голову.
– Кто такие дейфы? Небось, темные эльфы? Или внебрачные дети Фантомаса? – Сашка украдкой наслаждаясь вырезом платья ведьмочки, заерзал на подоконнике.
– Этого мы не можем сказать, – Вей-Раста тряхнула волосами.
– Не, этого мы тебе ни за что не скажем, – подтвердил первый рыцарь. – Пойми уж, мы тут втроем Стражи Перекрестка. Мы одна доблестная команда, а ты – чужак. Нам устав запрещает чужакам болтать лишнее. В общем, извини.
– Какие еще Стражи Светофора?
– Перекрестка! – поправил Сашку Скальп.
– Ну Перекрестка. И почему втроем? Семин что ли ваш компаньон? – Бурков недоуменно уставился на Артема, тот был вынужден застенчиво кивнуть.
– Ага, Семин. Он сегодня присягнул на святой грамоте Эвеха Варра, – пояснил Каспер. – Теперь Артемон от макушки до пяток наш сотрудник – и на подвиги вместе ходить будем, и водку с колбасой жрать вместе.
– Завербовали что ли? – глядя исподлобья на Тёму, Бурков скривил губы.
– Решил служить интересам Мироздания, а не отдельно взятой родине, – отозвался Семин и добавил: – Ты потом это поймешь. Может быть.
– Не знаю ваших делишек, но сволочи вы, а не Стражи Перекрестка. Извините, сударыня Ларса, лично вас это не касается, – поспешно исправился Сашка, не смея обидеть прелестную ведьмочку. – Я вам с распахнутой душой рассказываю все известное о серолицых, зеркалах и прочих чудесах, а вы мне взамен во! – он выкрутил смачную фигу. – Мол, мы – крутые и дружные, а Саня Бурков рожей не вышел.
– Ты что, желаешь нашим четвертым стать? – хмуро спросил рыцарь Черепа и Розы. – Я готов обсудить это на определенных условиях.
– Нет! – одновременно крикнули Артем и Ларса.
– Одумайся, Каспер Скальп. Валенкир будет очень недоволен, – предостерегла ведьма, встала и шире открыла двери на балкон – ей стало душно от табачного дыма.
– Ой, не надо меня Валенком пугать. Пусть сам попробует против дейфов, – первый рыцарь взял меч со стола, неторопливо убрал его в ножны. – А то где надо потом и кровью, сразу вспоминают о Каспере Скальпе. А где славу чужую прибрать, так мигом находятся магистры.
– Уговорили вы меня, черти языкатые. Буду я четвертым, – сказал Сашка, решив, что если Семин вступил в эту странную и чем-то привлекательную компанию, то он оставаться в стороне не может. И обидно было бы ему оставаться в стороне, пока его друг служит интересам Мироздания рядом с такой хорошенькой ведьмочкой. – В общем, я почти согласен.
– У тебя жена и дочка во втором классе! – воспротивился Семин.
И Вей-Раста тоже хотела что-то возразить Буркову, открыла было рот, но Александр Владимир ович жестом вождя индейцев поднял ладонь и дополнил свою мысль:
– Буду с вами в свободное от семейных проблем время. Вынужден пойти на это, поскольку Тёма мне друг, а друзей я в таких переделках не бросаю. И судьба нашего Пятигорска и остальной части вселенной, тоже мне не безразлична. Как я понимаю, дела здесь сложились очень необычные, паранормальные дела, да? А я в этом большой специалист: у меня куча журналов по подобным вопросам. Регулярно почитываю «Аномалию», «Тайную власть» и «Оракул» с «НЛО». В друзьях у меня два экстрасенса, колдун и наместник Заратуштры. Иначе говоря, я тот человек, который вам необходим. Но! – он снова поднял ладонь, останавливая очередной протест Ларсы. – По причине значительной занятости, согласен стать только внештатным сотрудником вашей артели. Присягу, разумеется, приносить не буду, уставу следовать тоже, но и служебных удостоверений мне никаких не надо, грамот Эвеха Варра или что там у вас еще. Просто построим наши отношения на взаимной выгоде, дружбе, любви и доверии.
На этот раз к протесту Вей-Расты хотел присоединиться Каспер Скальп – от возмущения у него нос повернуло набок – однако Бурков продолжил пламенную речь, заходив по кухне громкими уверенными шагами. Говорил он очень много и убедительно, словно перед ним были не многоопытные Стражи Перекрестка, а недалекие клиенты агентства «АдресЪ», которым он втюхивал малосемейку по цене двухкомнатной квартиры в престижном районе (а такое, надо признать, он умел делать очень неплохо). Бурков вещал о летающих тарелках, пришельцах, хитрых демонах, коварных джинах и новейших методах борьбы с ними, кратко пересказал несколько сюжетов фантастических фильмов, даже какую-то часть романа «Властители Колец», непрозрачно намекая на то, что в этих событиях он сам принимал не последнее участие. Застенчиво признался, что если бы не вынужденная работа на контору по купле-продаже недвижимости, то он давно бы стал почетным магистром сразу в нескольких мирах. Это было абсолютной наглостью, но эта абсолютная наглость сработала. Каспер Скальп, нервно смяв замусоленный колпак в кулаке, с придыханием спросил:
– Так вы нам, правда, поможете против дейфов?
– Сочту за честь бороться с ними. Но только рядом с вами, моя милая фея, – ответил Бурков, уже не замечая первого рыцаря, но не сводя глаз с Вей-Расты.
– А ты, братец, прохвост, – схватив Буркова за руку и наклонившись к его уху прошипел Семин. – Даже более того.
Читать бесплатно другие книги:
