Пестрые люди, или Глазами провинциала Филатов Леонид

Хватов. Точно-с!

Провинциал. Каким образом?

Хватов. Дозором-с!

Провинциал. Благодарю!

Хватов. Не стоит-с!

Затемнение.

Прокоп. Ты уж, наверно, слышал, душа моя, что господство хищений кончилось! – Не слыхал?.. Ну так вот слушай: хищения прекратились!

Провинциал. Да полно, брат, ты что-то путаешь!.. С чего бы им вдруг прекратиться?! Право, не верится!.. А откуда тебе это известно?..

Прокоп. Да все из газет! Вообрази, так и написано: кончились хищения, прекратились! Все ликуют, душа моя!..

Провинциал. Однако же это странно!.. Ведь еще недавно на наших глазах происходил такой грандиозный обмен хищений?! Это все равно, как если бы у индивидуума прекратился обмен веществ!..

Прокоп. То-то и оно!.. Так вот обмен веществ прекратился!.. Каким образом?.. С чего?.. Да так, ни с того, ни с сего!.. Прекратился – и будет с вас!..

Провинциал. Да, брат, и радостно, и жутко!.. Что-то будет?! Как-то вынесет общество столь внезапную утрату?..

Прокоп. что станется с нашими раутами, пикниками, катаньями на тройках?.. И выдержит ли кризис торговля модными товарами?.. И перед кем будут обнажать себя наши дамочки?.. И на кой предмет?..

Провинциал. Нет, ты вот что скажи, отыщет ли общество новые основы для жизнедеятельности?.. Или возьмет да и захиреет?!

Прокоп. Захиреет, душа моя, как пить дать захиреет!.. Однако это уже не нашего ума дело!.. Главное – хищения прекратились!..

Провинциал. Не знаю, что и думать!.. Поверить на слово газетчикам или отнестись к газетным ликованиям с разумной осмотрительностью?..

Прокоп. Не сомневайся, а радуйся, душа моя!.. То есть прежде всего обрадуйся, дабы засвидетельствовать, а уж потом сомневайся!..

Провинциал. Да ведь трудно поверить!.. Хищения прекратились, шутка ли!.. А откуда взялась эта добрая весть?.. Кто ее распубликовал?..

Прокоп. А распубликовал ее некто Подхалимов, известный корреспондент и публицист. Он и сам в свое время был не прочь похищничать. Но теперь, конечно, без слез вспомнить об этом не может!..

Провинциал. Так можно ли ему доверять, этому Подхалимову?.. Каких хоть он взглядов?.. Либерал или консерватор?

Прокоп. Когда требуется мыслить либерально – он мыслит либерально, когда нужно мыслить консервативно – он мыслит консервативно. А впрочем, пойдем-ка к нему, душа моя, – тут все и объяснится!..

Затемнение.

Прокоп. Здравствуйте, Подхалимов! Мы на минуту! Скажите, вы не соврали, утверждая в вашей газете, что хищения прекратились?

Подхалимов. А что, хищения прекратились? Совсем? Вот новость! Не чересчур ли волшебно у вас выходит?..

Провинциал. Помилуйте, так ведь не мы, а вы говорите в вашей уважаемой газете! А мы только пришли узнать, правда ли это…

Подхалимов. Разве?.. Нет, вы подумайте!.. Неужто я в самом деле намекал, что хищения прекратились?

Прокоп. Не намекали, а можно сказать, возвещали! И притом совершенно решительно!

Подхалимов. Странно!..A-а, действительно, что-то в этом роде как будто было… Да вам-то не все равно?.. Есть хищения – так есть, нет их – так нет!.. Эка беда!..

Провинциал. Ну нет, это совсем не так безразлично, как вы полагаете!.. Поймите, Подхалимов, ведь это не реформа какая-нибудь, которую взял, похерил, и никто не заметит!.. Это целая нравственная революция!..

Подхалимов. Революция?! Сколько я, однако ж, накуролесил!.. Но это, так сказать, «в минуту жизни трудную!..» Призывает меня редактор и спрашивает: «Можете вы, Подхалимов, «стихотворение в прозе» написать?» Ну а мне – что ж? Я и черкнул!..

Прокоп. Вот вы всегда так, Подхалимов!.. Удивительно, как вас земля за такие проделки не поглотит?!

Подхалимов. А по-моему, так еще удивительнее, что вы столько лет живете, а до сих пор всякое лыко в строку пишете!..

Провинциал. Но как же вас читать?.. Неужто, взявши газету, нужно предварительно сказать себе: все, что тут написано, есть мистификация?!

Подхалимов. Мистификация – это ежели преднамеренно, а тут, я повторяю, просто стихотворение в прозе. На вашем месте я, главным образом, обращал бы внимание не на сущность газетной статьи, а на то, как она написана, – хлестко или возвышенно, забористо или благодушно!.. Вот главное!..

Прокоп. Главное – факты!.. Ведь были же какие-то факты, которые послужили вам отправным пунктом для вашей передовицы?..

Подхалимов. Как фактам не быть?.. За фактами никогда дело не станет!.. Все зависит от того, как посмотреть!.. Ежели одним оком взглянуть – есть хищения, ежели другим – нет хищений!.. Но кроме того, есть еще читающая публика! А она так огорчена всевозможными хрониками из области хищений, что голосом вопить начинает: «Утешьте вы меня!.. Скажите, что хищения прекратились!»

Провинциал. Но ведь хищения-то не прекратились?! Стало быть, это явный обман!.. Остроумно, что ли, вам это кажется, или так уж само перо у вас лжет?..

Подхалимов. А вы позабыли, голубчик, что еще Пушкин сказал: «Тьмы низких истин нам дороже нас возвышающий обман?!» Дело в том, что нынче в газетах на ликования спрос большой!.. За ликования-то нынче по десяти копеек со строчки платят, за сетования – по пяти, а уныние, нытье и прострацию и совсем прочь гонят!..

Прокоп. Черт знает что такое!.. Уж на что я… дак и то с принципами!.. Да неужто у вас нет никаких убеждений?

Подхалимов. Убеждения, любезный друг?.. Вы говорите об убеждениях?.. Убеждения могут иметь только люди беспокойные и недовольные. А я человек спокойный и довольный, я не страдаю так называемыми «убеждениями»!.. Умиление потребуется – я умилюсь, ликование – я возликую, вера в славное будущее – я и от веры не прочь! Я стремлюсь и достигаю!

Провинциал. Но ведь это же грязь, Подхалимов!.. Чтобы эдаким путем чего-нибудь достичь… необходимо переплыть целый океан грязи!..

Подхалимов. Вы говорите, грязь?.. Да, грязь!.. Но какая грязь – в этом весь вопрос!.. Если бы эта грязь пачкала наглядно, осязательно – тогда так!.. Но ведь эта грязь отвлеченная, метафизическая!.. Переплывите этот грязный океан, окунитесь в него с головой – и вы все-таки выйдете на берег, словно из душистой ванны!.. Ни брызг, ни пятнышка!

Прокоп. Но как же ваша репутация?.. Вы же литератор!.. Литературному деятелю не мешает подумать о репутации порядочности!..

Подхалимов. У меня – перо, голубчик!.. А в наше просвещенное время это порядочная-таки редкость!.. Ну а коли перо – стало быть, есть у меня и репутация!.. Вы скажете, что эта репуация непрочная, фиктивная?.. Но ежели кто не апеллирует к потомству – тому и фиктивная репутация за настоящую сойдет!..

Провинциал. Ах Подхалимов, Подхалимов!.. Скажите, неужели вам не страшно жить?..

Подхалимов. Страшно ли?.. Да гнать их надо, страхи-то, вот и не страшно будет!.. Да и кого мне бояться?.. Не прежнее время, господа!.. А хотите я к завтрему еще передовицу напишу?.. Ну хоть о правосудии?.. Сегодня напишу, что правосудие бодрствует, а завтра – что правосудие спит!.. Печать-то ведь нынче сила, а?..

(Подхалимов хохочет.)

Затемнение.

Провинциал.…Пестрое время, пестрые люди… Жизнь их представляет перепутанную, бессвязную и не согретую внутренним смыслом театральную пьесу, содержание которой исключительно исчерпывается переодеванием!..

Всем они в течение своей жизни были: и поборниками ежовой рукавицы, и либералами, и западниками, и народниками. Все их искусство всегда состояло в том, чтобы выждать потребный момент и как можно проворнее переодеться и загримироваться!..

По наружному виду их можно принять за фанатиков убеждения, но они просто фанатики общественного пирога. Это люди, у которых что ни слово, то обман, что ни шаг, то вероломство, что ни поступок, то предательство и измена.

Бесстыдство – как замена руководящей мысли!.. Сноровка и ловкость – как замена убеждения!.. Успех – как оправдание пошлости и ничтожества стремлений – вот тайна века сего, вот девиз современного триумфатора!..

Затемнение.

Провинциал.…И отчего это у нас, брат, ничего не идет?.. Машин накупим – не действуют!.. Удобрений накопим – не родит земля!.. Ну отчего?..

Прокоп. Теперь не плодородие, а вольные мысли в ходу!.. Слушай, не мути ты, Христа ради!.. Ведь мы и так уж наяву бредим!..

Провинциал. Отчего ж и не побредить!.. Да ведь ежели прежнего не воротишь, так надо же что-нибудь на его место вообразить!.. Ну как ты не признаешь возможность внезапного порыва чувств?..

Прокоп. Я не признаю?.. Да со времени этой эмансипации мы ничем другим и не занимаемся, как только внезапными порывами чувств!.. Давай-ка лучше выпьем, душа моя!.. Твое здоровье!..

Провинциал. Твое здоровье!..

(Пьют.)

Прокоп. Не знаю, как ты, душа моя, а я так полагаю, что главный наш порок – это пресловутое российское пьянство!.. От пьянства все наши недоразумения!..

Провинциал. Точно, брат! – В самом деле, представь себе страну, в которой господа с утра до ночи пьют мадеру, а рабочий народ – сивуху!.. Какое будущее может ожидать такую страну?..

Прокоп. И представь: в этой стране есть правосудие, но оно отправляется в пьяном виде, есть, наконец, администрируемые, но они повинуются в пьяном виде!.. Каково?..

Провинциал. Твое здоровье!..

Прокоп. Твое здоровье!..

(Пьют.)

Провинциал. Если верить рассказам историографов, опиваются целые деревни!.. Целые села замерзают в бессознательном положении!.. Удивительно, как только Бог греха терпит!..

Прокоп. Не говори, душа моя!.. Мы всегда были сильны семейными добродетелями – так или нет?.. А теперь благодаря сивухе ты не насчитаешь ни одной невинности на квадратную милю!

Провинциал. Да уж это как пить дать!.. А наше трудолюбие?.. Не были ли мы сильны своим трудолюбием, не поражали ли наши поля своим плодородием?.. А теперь благодаря сивухе поля лежат пустые!..

Прокоп. Твое здоровье!..

Провинциал. Твое здоровье!..

(Пьют.)

Провинциал. А наша торговля?.. Ведь наши предки еще с Византией вели торговлю медом, воском, звериными шкурами!.. Куда подевалось все это баснословное богатство?.. Куда, как не в кабаки?..

Прокоп. Так и есть, душа моя!.. А субординация?.. Не были ли мы сильны своею субординацией, своей готовностью исполнять приказания старших?.. А теперь благодаря все той же сивухе кругом строптивость и грубость нравов!..

Провинциал. Да, брат, тут поневоле задумаешься: куда мы идем, куда мы идем!..

Прокоп. А вот выпьем, душа моя, – так оно и виднее будет!.. Твое здоровье!

Провинциал. Твое здоровье!

(Пьют.)

Затемнение.

Провинциал.…В числе моих школьных сверстников был некто Федот Архимедов. Лицо у него было похоже на подмалеванный портрет, в котором художник тщетно пытался что-то изобразить и наконец бросил, подписав внизу: «галиматья!»

Так вот этот самый Федот с чего-то начал ко мне похаживать. Придет, рассядется в кресле и начинает не торопясь разматывать передо мною нагноившиеся в его голове проекты.

Проектов этих у него напасено ровно столько, сколько есть звезд на небе, и хоть ни одному из них не предстоит осуществления, тем не менее это не мешает им циркулировать в сферах и даже утруждать внимание. Ибо, при всеобщем современном оголтении, Федоты изображают собой силу, с которой нельзя не считаться и выслушивать которую – обязательно!..

Архимедов. Здравствуй, душа моя!.. Я потому к тебе зашел, что нахожу нелишним от времени до времени окунуться в волны общественного мнения. Известно, что жизнь нынче вышла из старой колеи, а новой себе не находит. По-моему, прежде всего необходимо уничтожить разнузданность. Раз мы успеем в этом, жизнь войдет в надлежащую колею!..

Провинциал. В старую или в новую?

Архимедов. В надлежащую!.. Стоит только уничтожить современную разнузданность, как внутренние враги рассеются, а с внешними мы, с Божьей помощью, и сами справимся!.. Надеюсь, ты ничего не имеешь против этого результата?..

Провинциал. Видишь ли… Время-то ныне стоит загадочное… А что, если вдруг понадобится снова разнуздывать?..

Архимедов. Ты слишком осторожен, душа моя!.. Рассуждение – вот корень угнетающего нас зла! Нет, есть вещи, которые необходимо приводить в исполнение не рассуждая. Отзвонил – и с колокольни долой!.. Не правда ли?..

Провинциал. Как тебе сказать… Иной звонарь бухает в колокол зря, а другой старается попасть в тон… Словом сказать, загвоздка!..

Архимедов. Ну уж насчет звону – можешь не беспокоиться! Я тридцать пять лет звоню, и кажется… Но не будем увлекаться!.. Так вот, по моему мнению, наша современность представляет два главных вместилища разнузданности – современную молодежь и современную печать!..

Провинциал. И что ты предлагаешь?

Архимедов. Относительно нашей молодежи – я полагаю, что прежде всего необходимо упорядочить ее воспроизведение. Не пугайся, душа моя!.. Не прекратить воспроизведение – это было бы чересчур! – а упорядочить.

Провинциал. Как это «упорядочить»?

Архимедов. Сейчас объясню!.. Известно, что как физические, так и нравственные качества переходят от производителей к производимым. Отец, обладающий большим носом, передает его по наследству сыну, а в некоторых случаях, к несчастью, и дочери. То же явление замечается и относительно характера, особенно ежели характер строптив…

Провинциал. Не хочешь ли ты сказать…

Архимедов. Именно, душа моя!.. Дабы усовершенствовать грядущее поколение, необходимо произвести в настоящем такой подбор людей, который представлял бы несомненное ручательство в смысле благонадежности. Или, говоря языком науки, необходимо образовать институт племенных молодых людей!..

Провинциал. Племенных?.. Я надеюсь, ты шутишь!..

Архимедов. Нисколько, душа моя!.. И ты увидишь, что благодаря содействию этих племенных молодых людей следующее же поколение получит совершенно другую окраску!..

Провинциал. В смысле благонадежности?..

Архимедов. Ну разумеется!.. Разнузданности не будет и в помине, а ежели и останутся отдельные индивидуумы, имеющие унылый и недоброкачественный вид, то они мало-помалу изноют сами собой!..

Провинциал. А ежели вдруг эти… неблагонадежные прорвутся, так сказать, в «действующие кадры…»?

Архимедов. Я думал об этом!.. Чтобы кадры действительно оставались замкнутыми, имеется в виду неусыпное наблюдение и строгая система взысканий. Прорваться не будет возможности!

Провинциал. Одно только меня интригует: каким путем ты додумался до этой комбинации?..

Архимедов. Каким путем?.. Наблюдал, размышлял, сопоставлял!.. Я, голубчик, еще в то время, когда реформы только начались, уже о многом думал!.. Теперь о другом вместилище разнузданности – о современной печати. Нельзя похвалить современную печать, нельзя! Согласен ли ты со мной, душа моя?..

Провинциал. Да как тебе сказать…

Архимедов. Ну вот видишь, я знал, что ты согласишься!.. Есть что-то такое в этой печати, чего ни под каким видом нельзя допустить!.. Вызывающее что-то, дерзкое!.. Вот почему сейчас многие открыто заявляют, что печать следует или совсем упразднить, или надеть на нее намордник!..

Провинциал. Намордник?!.

Архимедов. Не пугайся, душа моя, я этого мнения не разделяю! Я совсем не враг печати, а только желаю, так сказать, оплодотворить ее. Многие противопоставляют моей системе спасительный страх, но я нахожу, что страх уже в значительной мере утратил свое обаяние!..

Провинциал. И в чем же состоит твоя система?

Архимедов. А вот послушай!.. Деятелей печати я разделяю на два разряда – современные литераторы и литераторы будущего. Что касается первых – то на их возрождение надежда плохая. Поэтому я полагаю оставить их под действием спасительного страха, под коим они жили до днесь, не чувствуя для себя отягощения…

Провинциал. Ну не совсем-таки без отягощения…

Архимедов. Извини меня, но со стороны господ писателей это уже прихоть!.. Все им предоставлено, все!.. И предостережения, и предупреждения, и советы!.. Согласись, что самая снисходительная система дальше идти не может!.. Не так ли?..

Провинциал. Да уж и не знаю, брат…

Архимедов. Ну вот видишь, ты и сам так думаешь!.. Словом, я возлагаю упования на литераторов будущего!.. Как скоро образуется благодаря содействию молодых племенных людей молодое поколение, очищенное от неблагонадежных элементов, то получатся и пительные кадры, из которых имеют пополняться ряды деятелей печати!..

Провинциал. Это я уяснил. А вот как насчет организации?..

Архимедов. Очень просто!.. Я полагал бы комплект действующих литераторов ограничить числом 101. Сто русских литераторов разделить на десять отрядов, по десяти в каждом, а сто первому предоставить переходить из одного отряда в другой до тех пор, пока время не укажет на необходимость образования нового, одиннадцатого отряда, к которому он примкнет!..

Провинциал. А как же быть со старейшинами нашей литературы? Ведь нельзя же их…

Архимедов. Я и об этом подумал, душа моя!.. Во главе этих отрядов я предполагаю поставить старейшин современной литературы, но исключительно из таких, которые, по преклонности лет, уж мышей не ловят. Когда все будет готово, воспоследует пригласительный сигнал – и отряды начнут между собой полемику!..

Провинциал. Ага! Полемику!.. Стало быть, ты все-таки сознаешь, что…

Архимедов. Да, полемику!.. Но полемику благородную!.. И притом полемику, сливающуюся в одном общем чувстве признательности! Ну как ты находишь мой проект в целом? Не правда ли, он в настоящую точку бьет?..

Провинциал. Ужас!..

Архимедов. Ну вот видишь, я знал, что тебе понравится!..

Затемнение.

Провинциал. Где я?..

Хватов. В больнице-с!

Провинциал. В какой?

Хватов. Для умалишенных-с!

Провинциал. Не может быть!

Хватов. Может-с!

Провинциал. Но вы как здесь?

Хватов. Дозором-с!

Затемнение.

Провинциал.…Итак, я в больнице для умалишенных… Как попал я в это жилище скорби – я не помню… Быть может, я буйствовал, бросался из окна, угрожал жизни другим?.. Или я обязан моим перемещением квартальному поручику Хватову, который воспользовался моим забытьем, чтоб выдать меня за сумасшедшего?..

Прелестнов. А знаешь ли ты, душа моя, что суслики нынче все наши поля изрыли!.. Боюсь, не оскудеют ли наши внутренние рынки лебедой?!

Провинциал. Метандр?.. Ты тоже в больнице?..

Прелестнов. Ведь не оскудеют, не правда ли?.. Лебеды, говорят, нет!.. Будет, говорю!.. Ведь не останемся мы без лебеды?!

Неуважай-Корыто. Аяутверждаю, что романс «Не уезжай ты, мой голубчик!» есть подлог!.. И я докажу неподлинность этого романса!..

Провинциал. Неуважай-Корыто?!

Неуважай-Корыто. С болью в сердце, но докажу!.. Камня на камне не оставлю!.. Сожалею, но против науки я бессилен!..

Подхалимов. А я так полагаю: все, что есть в печи, все на стол мечи!.. И любовь к отечеству, и интерес к казне, и нужды промышленности!.. Главное – перо, а не убеждения!..

Провинциал. Подхалимов?!

Подхалимов. А грязь?.. Ну что грязь?.. Я ведь к потомству не апеллирую!.. Мне и фиктивная репутация за настоящую сойдет!..

Архимедов. Вот послушай, что у меня в голове нагноилось!.. Существуют два главных вместилища разнузданности: молодежь и печать!.. Так или нет?..

Провинциал. Архимедов?!

Архимедов. Впрочем, если копнуть, то могут открыться и еще два-три вместилища, но я покуда позволяю себе смотреть на них сквозь пальцы…

Прокоп. Не унывай, душа моя!.. Тут у нас веселье!.. Собрания, рауты, конгрессы!.. Скучать да унывать некогда!..

Провинциал. Прокоп?! О Боже!.. И ты здесь?!

Прокоп. А где же мне быть?.. Да ведь сегодня здесь такое готовится!.. Ну, словом сказать, нечто вроде бунта!..

Провинциал. Бунт?.. В сумасшедшем доме?.. Да возможно ли?..

Прокоп. Отчего же нет? Только консерваторы требуют, чтоб о бунте был предупрежден доктор, либералы же настаивают, чтоб затея была выполнена без дозволения!..

Внимание Провинциала привлекает большая группа громко спорящих сумасшедших. Очевидно, спор идет именно на ту самую тему, о которой только что говорил Прокоп.

Либерал. Нет, господа, уж если бунтовать, так бунтовать без позволения!.. Иначе какой же это будет бунт!..

Консерватор. Помилуйте!.. Но бунтовать без позволения – значит показывать кукиш в кармане!.. Это единственная форма бунта без позволения, которая нам доступна!..

Либерал. Это так!.. Но, вводя элемент позволения, вы прямо уничтожаете самую сущность бунта!.. Вы, так сказать, самое слово «бунт» вычеркиваете из лексикона!..

Консерватор. Мы не о полноте лексикона хлопочем, а о том, чтоб был бунт!.. Достигнуть же этого можно лишь в том случае, когда бунт будет поставлен нами, так сказать, на законную почву!..

Либерал. То есть снабжен всеми необходимыми разрешениями?.. Но это будет не бунт – поймите!.. Бунтовать возможно только без позволения!..

Консерватор. Вы говорите, это будет не бунт?.. Прекрасно!.. В таком случае, назовем его «чрезвычайным собранием» – и дело с концом!..

Появляется Доктор.

Доктор. Вы, господа, вероятно, бунтовать желаете?..

Голос из толпы. Да, Иван Карлыч!..Желательно бы!..

Доктор. Что ж, это можно. Разумеется, с условием, чтоб бунт проходил в порядке!..

Голос из толпы. Помилуйте, Иван Карлыч!.. Не в первый раз бунтовать!.. Кажется, знаем!..

Доктор. Я убежден, что вы не употребите во зло моим доверием. Но на всякий случай все-таки лучше, если кто-нибудь будет руководить бунтом. Господин Морковкин!.. Вы так долго служили предводителем до поступления в наше заведение, что порядки эти должны быть вам известны в подробностях. Я назначаю вас главным бунтовщиком!..

Доктор подходит к Провинциалу.

Доктор. Вот вам и развлечение!.. А вы еще жалуетесь!.. Наверное, вы никогда не видали бунтов?..

Провинциал. Помилуйте!.. Жить в провинции – и не видать бунтов!.. Да у нас там такие бывают бунты!..

Доктор. Да, но это бунты казенные, а у нас бунт вольный!..

Провинциал. А что, доктор… позволю я себе вас спросить… последствий никаких не будет?..

Доктор. Успокойтесь, голубчик!.. Наши бунты хорошие, доброкачественные бунты, и предмет их таков, против которого никогда бунтовать не запрещается!..

Сумасшедшие разбиваются на группы, строят подобие трибуны, на нее взбирается первый оратор. Это представитель либерального лагеря.

1-й либерал. Господа!.. Веяний в нашем обществе было много. Веяние радостных ожиданий, веяние горестных утрат, веяние хищничества!.. Теперь у нас эпоха торжества покаяния!.. Большинство стыдится и кается, меньшинство прощает и забывает прошлое. Пусть покаявшиеся и простившие сольются в одних общих объятиях!..

Все обнимаются и целуются.

Голоса.

– Каюсь, голубчик, грешен!..

– Полно, душа моя, кто старое помянет!..

– Искренне раскаиваюсь!..

– Э, да что там!..

– Простите, заблуждался!

– Не стоит вспоминать, голубчик!..

– Как мы дожили до этого дня и не задохлись?..

Провинциал. Скажи на милость, отчего это в других странах Европы люди живут себе смирно друг подле друга, делают каждый свое дело и не думают ни о сближении, ни об общении, мы же, русские, либо в зубы друг друга огорошить норовим, либо целоваться лезем?..

Прокоп. Будет тебе, душа моя! Новое время!.. Не сомневаться, а радоваться надо!..

Провинциал. Так-то оно так, брат… Но столь порывистый переход от беззаветного людоедства к не менее беззаветному либерализму представляется мне… как бы это сказать… не совсем естественным. Еще вчера ты был весь в навозе, а нынче, смотри, какой ты стал чистенький!..

Прокоп. Не мудри, душа моя!.. Сказано, торжество покаяния – значит, торжество покаяния!..

Провинциал. Нет, есть тут что-то неладное… Весь он вчерашний, и халат на нем вчерашний, и вчерашняя у него невежественность, только язык он себе новый привесил, и болтает этот язык одну только новую фразу…

Прокоп. Что же ты хочешь, душа моя!.. Либерализм задает теперь тон жизни!..

Провинциал. Это верно, брат!.. Но либеральничать так одноформенно может только такой человек, который, несомненно, находится под гнетом временного ошеломления..

2-й либерал. Свобода и гласность, господа, – вот наши принципы!.. Ведь это только клевещут на нас, будто бы мы не желаем свободы, в действительности мы только о ней и печалимся. Но разумеется, в пределах!.. Пусти-ка савраса без узды – он в один момент такого накуролесит, что годами потом не поправишь! А с уздой – святое дело!..

Голоса.

– Свобода свободой, господа, но необходимы пределы!

– Да, без узды тут не обойтись!..

– Свобода, разумеется, нужна, но в пределах!..

– Узда, только крепкая узда!..

– Свобода – хорошо, но в разумных пределах!..

3-й либерал. Запад разлагается, господа!.. Западная наука поражена бесплодием!.. Общественные и политические формы Запада представляют бесконечную цепь лжей!.. Европа гниет, а мы возрождаемся!.. Земля наша обильна!..

И на поверхности, и в недрах всего у нас довольно и для себя, и для Европы. Будет же носить чужое, заношенное белье!.. Пора произнести и свое собственное новое слово!..

Голоса.

– Новое слово, господа!..

– Пора сказать новое слово!..

– Вселенная ждет от нас нового слова!..

– Пришло время произнести новое слово!..

– Пора, давно пора, господа!..