Чужая вина Серова Марина

Глава 1

Для любого рабочего, или, правильнее сказать, работающего, человека пятница считается святым днем. Так частенько любил говорить мой бывший одногруппник Лева Смирнов, который однажды во время учебы взял академический отпуск на год и все это время отпахал на заводе. Сделать это Смирнову пришлось по материальным соображениям – хотел помочь родителям. Он тогда почти пропал из поля зрения нашей студенческой компании, и мы уж думали, что Лева не вернется. Однако, вопреки нашим ожиданиям, он вернулся и блестяще закончил учебу спустя два года. По слухам, Смирнов нашел работу в Санкт-Петербурге и весьма неплохо там устроился.

Но слова Левы я вспомнила именно потому, что сегодня как раз и выдался тот святой день. Все-таки я работаю и, следовательно, в исключение не попадаю. Более того, время уже было послеобеденное, близился конец рабочего дня, а солнышко за окном, золотившее и без того желтые листья, так и манило выйти и погреться в его сентябрьских лучах.

Я посмотрела на часы и уже почти поддалась искушению, как в дверь постучали.

– Войдите! – громко ответила я.

Вот и потенциальный клиент подъехал и нарушил мои мечты о прогулке. Но не разрушил полностью. После работы все же обязательно надо прогуляться.

«Вот, милочка, все лишь бы не работать. А жуликов, воришек и прочих душегубов кто ловить будет? Государственные сыскари всех не переловят».

В кабинете появилась женщина лет сорока, высокая со светлыми волосами, собранными в пучок. Выражение лица было чуть угрюмым и неприветливым. Мне это, конечно, не очень понравилось, но, как говорится, здесь не тот случай, чтобы выбирать.

– Здравствуйте, – поприветствовала ее я, натянув на лицо дежурную улыбку.

– Здравствуйте, – ответила посетительница неожиданно приятным голосом. – Татьяна Александровна?

– Да. Присаживайтесь.

Женщина опустилась на стул, держа в руках небольшую кожаную сумочку. Аксессуар недешевый, брендовый, но не кричащий. Но одета мадам чуточку скромнее, хотя со вкусом: и пиджак, и юбка с блузкой подобраны безукоризненно и идеально гармонируют друг с другом.

– Чем я могу вам помочь? – спросила я.

– Видите ли, у меня дело деликатного характера.

А голос и впрямь приятный. Но выражение лица нисколько не поменялось. Такое мне уже приходилось видеть: у моей бывшей соседки вечно был такой вид, словно она, прости боженька, помоев наелась. И при этом была на удивление добрым, приветливым и открытым человеком.

– Не хотите кофе или чаю? – предложила я.

– Нет, спасибо.

– Перед тем как вы изложите свое дело, я ознакомлю вас с расценками на мои услуги. – Я протянула посетительнице распечатанный прейскурант.

– Меня устраивает цена ваших услуг, – сказала женщина.

– Тогда слушаю вас.

– Меня зовут Рахимова Ирина Евгеньевна. Последнее время меня беспокоит моя старшая дочь.

Так я и думала. За свою, пусть и не слишком долгую, частнодетективную практику я научилась визуально распознавать, с какими проблемами приходят потенциальные клиенты. У женщин чаще всего что-нибудь случается с детьми или родственниками. С мужьями-любовниками, как ни странно, реже. У мужчин, как правило, подозрения насчет бизнес-партнеров, коллег или какие-нибудь запутанные криминальные ситуации. Разумеется, я не выставляю эту схему как эталонный стандарт, бывают и исключения. Но большинство моих дел в эти параметры вполне укладывается. К тому же женщин, у которых, грубо говоря, проблемы с детьми, видно сразу – на их лицах больше тревоги и беспокойства. Опять же, не у всех. Но, повторюсь, у большинства.

– С ней что-то случилось?

Рахимова поджала губы.

– Я боюсь, что она попала в секту.

Сурово. Не сомнительная компания из ближайшей подворотни, но тоже ничем не лучше.

Правда, про секты в последние годы мало что слышно. Лет так десять-пятнадцать назад по улицам города частенько ходили то улыбчивые мормоны, то танцующие кришнаиты, то какие-нибудь последователи бога Кузи и тому подобная шушера. Сейчас не видно ни тех, ни других, ни третьих.

Хотя нет, вру. На Вавиловском проспекте периодически встречаются молодые люди, предлагающие прохожим книжечки на буддистскую тематику. Не в подарок, естественно, а за скромное денежное вознаграждение.

Киря как-то рассказывал, что в свое время всех этих развеселых товарищей сильно прижали, поэтому они перестали светиться везде где можно и где нельзя. И это только самые популярные и многочисленные секты. Про всякие небольшие группки христианского, языческого или сатанинского толка я вообще молчу: про них, кажется, сейчас вообще мало кто знает. Да и не так уж их много на сегодняшний день, честно говоря.

Однако послушаем, что нам расскажет Ирина Евгеньевна. Может, ее дочурка как раз в такую подпольную компашку и затесалась по дурости и юности лет?

– Ирина Евгеньевна, ваши подозрения на чем-то основаны?

– На ее поведении.

Весомый аргумент. Интересно, что же такого творит ее старшая доченька? Псалмы распевает? Или молится денно и нощно, как тот дурак из поговорки? А может, подобно тем сектантам, постоянно заводит разговоры о боге?

– И в чем это выражается?

– Видите ли… – Рахимова поежилась, будто по кабинету прошел холодок. – В двух словах это не объяснишь.

– Я готова выслушать вас независимо от того, сколько вы будете рассказывать. И заверяю, что дальше моего кабинета наш разговор не пойдет. Он будет сугубо между нами двумя.

– Понимаю. Поэтому я и обратилась к вам, потому что вас рекомендовали как надежного человека.

Комплименты в свой адрес всегда приятно слышать. А уж о своей профессиональной компетентности – вдвойне.

Как там говорил герой Аль Пачино? Тщеславие, тщеславие… Но что уж тут поделать, если я такой получилась?

– Итак… – начала я и мысленно передала микрофон клиентке.

– Да, – кивнула женщина. – Расскажу все по порядку. Наверно, это имеет смысл. У меня две дочери – Алена и Карина. Алена – старшая. С их отцом я развелась шесть лет назад. Девочки восприняли это по-разному. Карине было очень грустно, но она как-то сумела принять ситуацию. Тем более что Виктор, мой бывший муж, девочек не забывал: часто виделся с ними, общался, дарил подарки. А вот Алена… – Ирина Евгеньевна сделала паузу.

– Она отнеслась к вашему разводу с мужем негативно? – осторожно спросила я.

– Это мягко сказано. Алену тогда словно подменили. Знаете, моя старшая дочь сама по себе человек замкнутый, малоэмоциональный, но при этом очень спокойный и сдержанный. Такой она была всегда, с детства. В этом плане она очень похожа на Виктора – он такой же. А после нашего с мужем развода Алена постоянно плакала, закатывала истерики и скандалы, убегала из дома и даже пыталась покончить с собой. Мы с ней тогда намучились. Но спустя какое-то время она успокоилась, и вроде бы все вернулось в прежнюю колею. И так было до недавнего времени.

Женщина снова взяла передышку и продолжила:

– Это началось весной, в апреле. Я заметила, что Алена стала молчаливой. То есть она и так не слишком общительна, а тут одно-два слова бросит, и все. Словно замыкается в себе или впадает в транс. Разумеется, я спросила у дочери, не случилось ли чего. Но она ответила, что все в порядке, просто большая загруженность по учебе, какие-то открытые семинары, конференция, потом сессия в мае, и она устает. А Алена к учебе относится очень серьезно. Я ей поверила и вроде бы успокоилась. Но потом моя дочь стала куда-то уходить. Разумеется, я спрашивала, куда. Она отвечала, что в университетскую библиотеку, к знакомым в гости, просто погулять, развеяться. Но ее ответы снова вызвали у меня тревогу. Какие-то они были… Неискренние.

Кажется, я маленько ошиблась. Или нет? В принципе, даже если человек попал в секту, вовсе не обязательно, что он начнет попытки обращать близких людей, друзей и знакомых в новую веру. Не все же экстраверты. Такие, например, как эта Алена, могут держать все глубоко в тайне, ибо в нашем обществе принадлежность к сообществам подобного рода, мягко говоря, не приветствуется, и они об этом знают. И скрывают, потому что боятся осуждения или непонимания. Даже от родной матери, которая хоть и будет не в восторге от подобного, но не оттолкнет своего ребенка. По крайней мере, моя посетительница кажется именно такой.

– Дальше поведение Алены стало еще более странным, – продолжала Рахимова. – Она начала периодически говорить странные фразы довольно мрачноватого содержания.

– Например?

– Например, что-то вроде: «Человек смертен – через него перешагнул и дальше иди». Или: «Рай придумали людишки, которые не хотят платить за свои грешки».

Да уж, и впрямь мрачные фразы. И не только мрачные, но и здорово отдают цинизмом. Хоть и я в некотором роде циник, но такое, пожалуй, слишком даже для меня.

Может, очередная доморощенная компашка юных сатанистов? Такие у нас околачивались одно время на старинном кладбище в центре города. Вечно разодетые во все черное, с размалеванными темными красками лицами. Но, как рассказывал Киря, их там уже давно след простыл, ибо эти якобы дьяволопоклонники собирались на кладбище много лет назад, еще когда я училась в юридическом. Наверняка повзрослели, взялись за ум, забросили свою готическо-сатанинскую романтику и сейчас живут и здравствуют, как и большинство людей. Но то, что сатанисты исчезли со своего привычного места тусовки, вовсе не означает, что они совсем испарились. К тому же одни выросли – на их место пришли другие. Смена поколений, так сказать. Нашли себе новое место сборищ и просиживают там в свое удовольствие, ведя беседы о дьяволе и тяжелом роке под какой-нибудь горячительный напиток.

– Но дело не ограничилось только фразами, – вздохнула Ирина Евгеньевна. – После того как случился наш с Виктором развод, Алена увлеклась готической тематикой: начала одеваться во все темное и черное, покупать соответствующую атрибутику. Я не препятствовала, так как думала, что девочка повзрослеет и оставит все это. Это продолжалось до института. Потом Алена вроде бы начала отходить от всей этой мрачности. Я тогда только обрадовалась. Нельзя же все время придавать себе траурный вид. Но этой весной как будто все вернулось назад. Вдобавок Алена стала слушать очень депрессивную, тяжелую музыку, хотя, в общем, никогда не была меломаном. Будь у нее светлые волосы, она и их бы покрасила в черный цвет. – Женщина горько усмехнулась. – Я снова попыталась поговорить с дочерью, но она не пожелала идти на откровенность. Опять заявила, что все нормально, что все не так, как мне кажется. Когда я сделала еще одну попытку, Алена просто вежливо, но жестко попросила оставить ее в покое. Она – очень упертый человек. Если не захочет – ты и слова не вытянешь. Вот тогда я заподозрила, не попала ли она в секту к каким-нибудь сатанистам.

– Разумеется, напрямую вы об этом не спрашивали?

– Нет. Это бы ничего не дало.

– А с ее отцом, вашим бывшим мужем, вы не делились подозрениями?

– Делилась. Я звонила Виктору, рассказала ему. Он мне ответил, что виделся с Аленой недавно, разговаривал с ней. И если никакой опасности нет, то не стоит вмешиваться, мол, девочка перебесится и успокоится. Но мне все равно тревожно. Признаюсь честно, я даже боюсь за Алену.

– Сколько лет вашей старшей дочери?

– Двадцать.

Да уж, человек практически взрослый, но еще с детскими прибабахами. Таких легче всего втянуть в какие-нибудь авантюры, как правило сомнительного характера. Притом не важно, религиозного или политического оттенка. Хотя, как показывают наблюдения, в религиозные секты чаще всего попадают люди моего возраста и старше, а всякие юнцы – в какие-нибудь радикальные движения. Не без исключений, конечно, но по большей части.

– Скажите, а чисто теоретически вашу дочь смогли бы заманить в секту или, допустим, какую-нибудь молодежную группировку? Это в ее характере – сойтись с подобными компаниями и повестись на их агитацию?

– Я думала об этом. С одной стороны, Алена – человек некомпанейский. К тому же мозги у нее есть, она умная девочка. Но с другой – вы же знаете, какие там люди, как они могут подобрать нужные слова, чтобы заманить человека в свои сети.

Не знаю лично, но наслышана. Как правило, лидеры всяких сект и партий хорошие психологи. Они знают, как и чем завлечь потенциальных адептов и, как справедливо заметила клиентка, подобрать нужные слова, чтобы забить голову своими идеями.

– А с ее друзьями или подругами вы не пытались поговорить? Может, они в курсе причины странного поведения вашей дочери?

– Видите ли, у Алены почти нет подруг. Есть пара приятельниц, с которыми она поддерживает, условно говоря, дружеские отношения. Но я их видела от силы раза два. Дочь скрывает ото всех свою личную жизнь. Я даже не знаю толком, что это за приятельницы, кто они и откуда. Даже как их зовут, не в курсе.

– А молодые люди, поклонники?

– Здесь я знаю еще меньше. Вроде бы у Алены был ухажер, еще зимой. До того, как начались все эти странности. Но я не знаю, кто это. Я же говорю, моя старшая дочь – очень скрытный человек. Она даже домой никого не приводит, хотя я никогда бы не стала запрещать этого. Но, как мне кажется, Алена рассталась с этим парнем. На девушку, которая ходит на свидания, даже тайком, она сейчас вряд ли похожа.

– А с младшей дочерью вы не разговаривали? Может быть, она в курсе, что происходит с ее сестрой?

На лицо Рахимовой набежала тень.

– Это маловероятно. У моих дочерей ровные, но не дружеские отношения.

Последняя фраза была сказано с такой интонацией, что я поняла: женщина больше ни слова не скажет о взаимоотношениях сестер. Впрочем, тут и так несложно угадать – сестры друг друга недолюбливают и уж точно не будут делиться друг с другом своими переживаниями.

– Хорошо, Ирина Евгеньевна. Я возьмусь решить вашу проблему. Для начала мы с вами подпишем договор, а потом вы мне предоставите сведения, необходимые для дела: где учится ваша старшая дочь, с кем общается, ее интересы, увлечения и тому подобное.

Рахимова кивнула, и мы занялись улаживанием формальностей. Клиентка подписала договор, заплатила аванс и рассказала об Алене все, что посчитала нужным. После этого она покинула мой кабинет.

Я посмотрела на часы. Вот и рабочий день подошел к концу. За оставшиеся три минуты вряд ли нарисуется еще один потенциальный клиент (хотя кто знает?). Так что можно собираться и со спокойной душой и чистой совестью топать домой.

«Все, лапуля, заслужила ты свою прогулочку под осенним солнышком. Так что ноги в руки – и дуй отсюда».

* * *

Мне нравится золотая осень. Вообще, в каждом времени года бывают такие волшебные моменты, когда ты идешь по улице, смотришь на окружающий тебя пейзаж и чувствуешь небольшое волнение. Будто в сказку попал. Бабье лето мне нравилось теплом, солнцем и потрясающей красотой природы: листья играют всеми свойственными им оттенками – от еще зеленого до уже красного, холода пока не одолевают. Красота, иначе не скажешь.

«Так-то, дорогуша, все мы – романтики в глубине души. И ты не исключение, несмотря на свою профессию».

Я неторопливо шла по улице и любовалась осенними видами, но в голову нет-нет да и залезали мысли о деле, подкинутом мне Ириной Евгеньевной Рахимовой.

Я их упорно отгоняла. О деле я еще успею подумать дома за чашечкой кофе. Благо там есть о чем поразмышлять, хотя, на мой профессиональный взгляд, дело это весьма несложное. Всего-то и выяснить, что происходит с двадцатилетней Аленой Рахимовой, не попала ли она в секту. Бумаги со всеми сведениями о девушке, в том числе и ее распечатанная фотография, покоились в моей сумочке, ожидая своего часа.

Исходя из своего опыта, я с уверенностью могла бы сказать, что дельце это – пустяковое, может даже в какой-то степени скучное. Но что-то меня в нем зацепило. И я пока не могла понять, что же именно. Отсюда и мысли, постоянно лезущие в голову даже во время отдыха и прогулки.

Мысли мне кое-как удалось отогнать и почти полностью погрузиться в релакс.

Я уже приблизилась к своему дому и брела через скверик. Народу в нем было много. Как-никак вечер, прекрасная и теплая погода, да еще и пятница. Кто-то спешил с работы домой, кто-то назначал встречи, кто-то выгуливал питомцев, кто-то, как и я, праздно прогуливался. Лавочки были оккупированы преимущественно людьми в возрасте и молоденькими парочками.

Я невольно смотрела на них, и в голову закрадывались ностальгически-философские думы. А давно ли я вот так сиживала на скамейке в каком-нибудь красивом месте, не важно – с парнем ли, с подругой?

А в старости я тоже буду вот так же выползать на свет божий, еле перебирая ногами, и полчаса отдыхать на ближайшей лавочке? Или прогуливаться, не торопясь, с какой-нибудь маленькой мохнатой собачкой непонятной породы.

«Эк тебя занесло, милочка, – одернула я себя. – Не рановато ли о старости думаешь? Самой-то и тридцати еще нет».

Дома я изобразила нехитрый ужин, после которого сварила кофе и устроилась за письменным столом, дабы поразмышлять о деле Алены Рахимовой.

Я достала свои записи, но прежде, чем погрузиться в них, изучила фотографию старшей дочери клиентки. Со снимка на меня смотрело юное создание с вытянутым овальным лицом, черными глазами, тонкими губами и длинными, слегка вьющимися темными волосами.

У Алены явно прослеживались восточные черты. Ирина Евгеньевна говорила, что ее дочь очень похожа на отца по характеру. Наверно, и внешне тоже, поскольку сходства с матерью я не уловила. Хотя нет, нос вроде такой же, да и губы. К тому же девушка явно была неулыбчивой. Фото, разумеется, любительское, но Алена выглядит так, будто сфотографировалась на паспорт. Да, по ней точно видно, что редкостный интроверт. Но и сильно угрюмой девушку я бы не назвала. Скорее безэмоциональная. Именно так, а не малоэмоциональная, как ее охарактеризовала мать.

Интересно, а младшая дочь такая же внешне?

«Ладно, дорогуша, не отвлекайся. Чужие семейные дела – безумно интересно, особенно для человека твоей профессии, но сейчас они тебя касаются только с одной грани».

Я отложила фотографию, сделала глоток кофе из чашки и принялась за свои записи. Помимо возраста, я узнала, что Алена учится в университете на инженера-химика, перешла на третий курс. В учебе делает успехи, даже получает повышенную стипендию. Стало быть, учится на бюджете.

Молодец, мозговитая девчонка, да и специальность выбрала хорошую, можно сказать востребованную и престижную. Судя по прикиду ее матушки, семья у них если не богатая, то вполне обеспеченная (если у Рахимовой хватает денег оплатить услуги частного детектива). Наверняка отец помогает. О нем я, конечно, ничего не знаю, но раз уж он восточного происхождения, то наверняка не забывает о бывшей семье. Тем паче о родных детях.

Кстати, интересно, из-за чего Рахимова с мужем разошлись?

«Ладно, милочка, это не твое дело, да и речь сейчас не об этом».

Итак, вернемся к Алене. Из ее увлечений мать назвала чтение книг, мистические подростково-молодежные сериалы и точные науки, в частности – химия.

Признаюсь честно, таким людям я всегда немного завидовала. Хоть я и юрист, и детектив, но, скажу откровенно, точные науки мне давались всегда сложнее гуманитарных. В школе я их зубрила, если не сказать вымучивала. Особенно химию. Все эти вещества, их плотность, формулы, реакции – все это навевало на меня жуткую скуку. Физика с математикой и то были чуть полегче.

А эта «сестрица Аленушка» небось все химические задачки щелкает как семечки. В последнее время к преференциям девушки добавились готическая тематика (все черное и мрачное) и тяжелый рок, преимущественно зарубежные исполнители. Стало быть, если девчонку действительно заманили в секту, то всяких мормонов, адвентистов и прочих свидетелей Иеговы можно исключить. Не их епархия.

Ну и на сладкое – характер девушки и ее круг общения. Со слов ее матери, Алена не слишком общительна, компаний ни с кем не водит, о поклоннике или поклонниках ничего не известно, а подруг-приятельниц – раз-два и обчелся. С сестрой отношений никаких, не дружат. Детская ревность и соперничество до сих пор играют? Что ж, всякое бывает. Но не враждуют, если я правильно поняла. С отцом девушка видится редко. До сих пор таит обиду за то, что ушел из семьи? И такое встречается.

Налицо портрет замкнутой одиночки, по-видимому пребывающей в депрессии. Я, конечно, не психиатр, да и Алену лично не видела, но именно такой вывод невольно напрашивается. Вот именно такие типы – самые первые на очереди во всякие секты, партии и сомнительные компании.

Что может быть проще? Подойдут к такому или такой дяденьки и тетеньки или ровесники, скажут нужные слова – и готово. Человек и сам не замечает, как втягивается. Особенно если пребывает в полном раздрае, а тут на горизонте появляются те, кто тебя понимает, утешает и поддерживает, образно говоря.

Нет сомнений, что у Алены что-то случилось, из-за чего она так изменилась. И похоже, что она из тех, кто переживает все в себе, не делится этим даже с близкими.

А что может такого ужасного случиться у юной девушки? Тут опять же напрашивается стереотип: несчастная, чаще всего невзаимная, любовь, неудачный роман, ссора с подругой. Либо смерть близкого человека. Но ни о чем таком Рахимова не упоминала, значит, этот вариант можно убрать. Или нет? Вдруг умер какой-то близкий знакомый или друг девушки, о котором не знала мать? Вполне может быть. Единственное, что точно можно исключить – конфликт с одногруппниками. Тогда бы девчонка точно в университет ни ногой, несмотря на всю любовь к химической науке.

Значит, картина ясна. Теперь остается продумать стратегию. В принципе, тут все просто: понаблюдать за Аленой – куда она ходит, с кем общается, что делает в то время, когда мать и младшая сестра ее не видят. Также будет неплохо пообщаться с девушкой лично – еще несколько дополнительных штрихов к ее портрету, а также проверка собственных предположений.

Правда, не факт, что такой человек захочет общаться с кем-то посторонним, но и отметать такую идею тоже не стоит. Собственно, это самое простое. Можно также поболтать с ее приятельницами, а если и ухажер сыщется, то и с ним.

Еще как вариант – встретиться и поговорить с отцом Алены. Но это я отложила про запас, на самый крайний случай. Во-первых, неизвестно, знает ли господин Рахимов, что его бывшая жена обратилась к частному детективу из-за подозрений и тревоги о старшей дочери, во-вторых – отреагировать на это может по-всякому (если не в курсе), в-третьих – не факт, что вообще захочет обсуждать своего ребенка. По последнему пункту, конечно, можно все обернуть в свою пользу, если умело подойти. Но, опять же, это все оставляю как план «Б». Или с другой буквой.

Завтра у нас суббота. Но большинство студентов учится и в этот день. Если Алена действительно так ответственно относится к учебе, вряд ли она станет прогуливать занятия.

Я налила себе еще одну чашку кофе и посмотрела на распорядок дней девушки, составленный Рахимовой. Надо бы еще свериться с расписанием.

Я залезла в интернет, зашла на сайт университета и посмотрела время занятий. Алене завтра ко второй паре. Пожалели методисты бедных студентов, не стали их выдергивать с утра пораньше в выходной день. Поскольку девушка от университета жила далеко, то на учебу ездила, скорее всего, на автобусе (если маменька с папенькой на личном транспорте не подвозили). Тогда можно будет приехать пораньше и проследить за объектом. А потом понаблюдать, куда она отправится после занятий. Придется мне какое-то время побыть филером – была такая профессия в дореволюционной России, непосредственно связанная с сыском. Надо будет не шибко приметно нарядиться и не мозолить глаза. Повезет, если приятельницы Алены будут учиться вместе с ней. А если нет – не страшно. Поговорить с ними придется в любом случае.

Я откинулась на компьютерном стуле и вздохнула. Раз такое специфическое дельце подвалило, про выходные можно временно забыть. Хуже будет, если, допустим, в выходной Алена вообще из дома не выйдет. Тогда придется проторчать где-то поблизости весь день до вечера. Как вариант, можно сделать распечатку звонков с телефона девушки без ее ведома: есть знакомый человечек, который может такой фокус провернуть. А уж установить, кому звонил объект и кто звонил ему (точнее ей), будет проще.

Глава 2

Все-таки правы те, кто считает, что судьба ничего не делает просто так. Я считаю эту фразу избитой и заезженной, но отношусь к ней одновременно и иронично, и серьезно. Ибо не раз убеждалась в ее верности. Хотя были и обратные случаи, но это уже другие истории.

В выходной день, конечно, рано вставать не хочется. Но что поделать, если у тебя он совсем не выходной?

Я намеревалась отправиться в район университета примерно за полчаса до начала занятий у Алены.

Свой гардероб я продумала еще накануне вечером, поэтому просто собрала волосы в хвост, надела легкую кофточку, джинсы, кроссовки и старую вельветовую ветровку бежевого цвета, которая хранилась в моем шкафу как раз для таких случаев. Попутно я еще решила обойтись без макияжа.

Посмотрев на себя в зеркало, я невольно хмыкнула. Тебе, лапуля, только огромного рюкзака за плечами не хватает. А то бы вышла типичная дачница. Или, на худой конец, путешественница автостопом. Ну и ладно, зато точно можно слиться с местностью и даже прикинуться шлангом. Самое главное в деле слежки – быть неприметным.

На месте я была точно в назначенное время. Место слежки я тоже выбрала загодя, благо этот райончик – университетский городок – хорошо знала. Через дорогу от здания бывшего химического факультета, а ныне – института химии и чего-то там еще, где изволила постигать тайны знаний интересующая меня девица, тянулась небольшая аллейка, с которой хорошо был виден вход в корпус и все, кто туда входил и выходил. Поэтому я присела на лавочку и, посмотрев на часы, принялась выжидать.

Конечно, я не собиралась там сидеть сиднем как приклеенная все время, пока Алена будет на учебе. Но, увы, машину с этой стороны поставить было негде, а нарываться на эвакуатор в мои планы не входило. Поэтому пока я взяла большой стакан кофе в ближайшем ларьке и не торопясь потягивала его.

Попутно я оглядывала аллейку. Помнится, по весне тут затеяли ремонт, который тянулся аж до июля. Зато теперь глаз радовали новый асфальт, бордюрчики и скамеечки взамен старых, обшарпанных и поломанных развеселым студенчеством, которое имело обыкновение проводить тут время после занятий большими и не очень компаниями.

До начала занятий оставалось минут пятнадцать, когда появилась Алена. Это оказалась довольно худенькая девушка среднего роста в балахоне, джинсах и модных ботинках. Все, разумеется, черного цвета. Сумка через плечо с какими-то рисунками.

Девушка коротко поздоровалась с двумя парнями, которые стояли у входа и разговаривали, и вошла в здание.

Так, объект на месте, теперь осталось ждать, благо у них сегодня только две пары.

Я посмотрела на часы. Еще почти два часа до окончания первой пары у Алены. В курилку она может не пойти, так как этой вредной привычки не имеет; за компанию с одногруппниками – тоже маловероятно, учитывая ее характер и натуру.

Значит, надо пока находиться поблизости, не упуская из поля зрения вход в университетский корпус.

Я огляделась вокруг. Да уж, шибко не разбежишься. Кроме кофейного ларька в доступной близости находились только забегаловка с шаурмой и хот-догами, магазин канцтоваров, аптека и сетевой супермаркет. Все для студентов. Но никак не для частного детектива, ведущего слежку за девчонкой.

Кофе в моем большом стаканчике подошел к концу. Я вздохнула и встала с лавочки.

Ладно, можно пока прогуляться по аллейке туда и обратно, потом заглянуть в канцтовары. Вдруг там какие интересные книжечки будут? В таких маленьких магазинчиках их обычно очень мало, но они есть. К тому же до конца пары Алена вряд ли покинет корпус. Если только внезапно не объявят эвакуацию из-за плановых учений, телефонных террористов, кем-то забытой сумки или оставленной коробки. Но подобное, как правило, случается нечасто.

Я выбросила пустую тару из-под кофе в мусорку и развернулась на сто восемьдесят градусов, чтобы пройтись по аллее до перекрестка. И налетела на мужчину, который шел прямо на меня. Видимо, в этот момент он рассматривал на ходу какие-то бумаги, потому что листки завертелись вокруг нас.

– Ой, простите, пожалуйста, – виноватым голосом произнесла я. – Я вам помогу все собрать.

«Что, милочка, улетела на облака да забыла, что падать больно? Увлеклась тут своими детективными размышлениями? А потом ходишь да людей сшибаешь. Но и этот гусь не лучше тебя – идет себе, варежкой хлопает, даже по сторонам не смотрит. Его счастье, что здесь оказался, а не дорогу переходил».

– Ну что вы, – неожиданно улыбнулся мужчина. – Это я виноват. Уткнулся в свои бумажки и…

– Бывает. – Я все же присела на корточки и начала вместе с ним собирать упавшие листки. Парочка из них умудрилась улететь на еще не сильно засыпанный осенней листвой газон. Краем глаза я увидела содержимое: сплошной текст, содержащий имена философов и различные научные термины. Раззява-ученый или преподаватель? И то и другое вместе? Наверно, так и есть. Я невольно начала разглядывать мужчину. Мой ровесник, может чуть старше. Короткая, немного взъерошенная стрижка, темные глаза. Не красавец, но что-то в нем эдакое есть. Харизма, как нынче модно говорить. Или все дело в его солнечной улыбке? «Так, дорогуша, ты не засмотрелась ли? Давай, помогай бумажки собирать, раз уж впряглась в это дело».

Я встала и протянула мужчине его листки.

– Вот! – Я напустила на себя виноватый вид. – Простите, что так получилось.

– Ничего страшного. – Он снова улыбнулся.

Теперь, в вертикальном положении, я смогла получше рассмотреть незнакомца. А ростом-то почти как я, может на сантиметр или два повыше. Одет неброско, даже, я бы сказала, простенько: ветровочка, рубашка в клетку-шотландку, джинсы и кроссовки.

– Спасибо, что помогли собрать. А то, знаете, конспекты всегда нужны, даже если держишь лекцию в голове.

– Вы преподаватель?

– Да. Хотя преподаю не так давно.

– А какая дисциплина?

– Философия.

– Правда? – Мои догадки подтвердились. – Значит, вы с философского факультета?

– Оттуда. Но я веду занятия и на других факультетах. Так практически все преподы делают, чтобы зарплата более-менее нормальная была. Некоторые умудряются еще и в других вузах работать.

– Я, наверно, задам банальный вопрос, но вам нравится ваша профессия?

«Ах, лапуля, неужто тебе приглянулся этот милый недотепа? Стоишь с ним тут, болтаешь, глупости всякие спрашиваешь».

«Да, – мысленно ответила я самой себе. – Стою, болтаю и спрашиваю глупости, потому что человек мне понравился».

Я редко ошибаюсь в людях, но мужчина произвел на меня положительное впечатление.

– Нравится, – просто ответил он. – Если бы не нравилась, я бы не пошел ни в аспирантуру, ни в преподаватели. Я люблю делиться своими знаниями, рассказывать людям что-то новое, интересное. Не в моей привычке хвастаться, но я никогда не боялся выступать перед публикой.

– Это же здорово. Наверно, если бы вы не стали ученым, вы бы стали актером.

Мужчина рассмеялся.

– Может быть. Но я предпочитаю жить своей жизнью, а не чужой.

Хорошее замечание. Вот теперь действительно заметно, что он философ.

– Максим. – Новый знакомый протянул мне руку.

– Татьяна, – улыбнулась я, отвечая на рукопожатие.

– А чем вы в своей жизни занимаетесь, Татьяна? Если это, конечно, не секрет.

– Не секрет. Я – частный детектив.

Мне почему-то не хотелось врать или уходить от ответа. Да и зачем? Человек со мной разговаривает честно и открыто. Поэтому стоит ответить взаимностью.

– Надо же, – удивился Максим. – Не знал, что у нас в городе есть частные сыщики.

– Потому что Тарасов – город маленький и провинциальный?

– В целом да. А может, потому, что ни разу не сталкивался с вашими коллегами. Только в книжках о них читал и в фильмах видел.

– Признаюсь вам: я сама с ними очень редко сталкиваюсь.

Мы рассмеялись.

– Татьяна, а вы сейчас, скажем так, на работе или просто отдыхаете на прогулке в выходной день? Уж простите за столь навязчивое любопытство…

– Ничего. – Я беспечно махнула рукой. – Знаете, всего понемножку. Совмещаю, так сказать, отдых с работой.

– Здрово. Это, знаете ли, не каждому удается.

– Согласна.

– И кого вы здесь ловите, Таня? Каких-нибудь шпионов или аферистов?

– Ни тех, ни других, – улыбнулась я в ответ. – Слежу за одной студенткой. По просьбе ее родителей.

– Дайте угадаю, – прищурился Максим. – Родители девушки боятся, что она связалась с дурной компанией или попала в секту.

– Угадали.

А он умный. Хотя тут догадка довольно простая. По какой еще причине можно следить за молодой студенткой, кроме вышеозвученных? Конечно, есть еще одна, но довольно редкая: девочка встречается не с тем мальчиком. Или вообще с другой девочкой. Мы, конечно, не двести лет назад живем, но на такие вещи и сегодня не все лояльно смотрят.

– Таня, может быть, я вас задерживаю?

– Пока что нет. Сейчас девушка точно на занятии, а закончится оно еще не скоро.

Мужчина посмотрел на часы.

– Через тридцать минут, – сказал он и снова улыбнулся.

Черт, а у него и вправду потрясающая улыбка. Такая открытая, солнечная…

«Ага, милочка, признайся, что запала на своего нового знакомого. Даже проболтала с ним почти час и не заметила, как время пролетело».

– За хорошей беседой время летит незаметно.

– Согласен. Таня, вы простите мою навязчивость, но, может, как-нибудь встретимся, выпьем кофе, поболтаем? Вы очень приятный и интересный собеседник.

Даже комплименты у Максима такие простенькие, хоть и слегка избитые. Но в то же время искренние. И поэтому приятные.

Собственно, а почему бы и нет?

– Согласна. Правда, не могу пока сказать, где и во сколько. Сами понимаете, работа.

– Понимаю. Давайте сделаем так: найдите меня «ВКонтакте». Максим Агеев. У меня там фотография на фоне университетского корпуса. Как будете более-менее свободны и если у меня не будет лекций, встретимся. Вы не против?

– Нет, не против. Тем более что кофе предпочитаю всем остальным напиткам.

– Как и я. – Мужчина поправил папку с листками. – До встречи, Таня.

– До встречи, Максим.

Он опять изобразил улыбку, махнул мне рукой и зашагал по аллее в сторону перекрестка.

Вот так-то. Заарканила себе кавалера. А и правда, почему бы и нет? Я не замужем, Максим, вероятно, тоже холостяк. Обручального кольца на его руке я не заметила. И собеседник интересный. Я вообще люблю людей, с которыми есть о чем поговорить. Причем говорить можно часами, часто об одном и том же, и ни секунды не будет скучно. А уж если это красавец-мужчина… В случае с моим новым знакомым, правда, не шибко красавец, но чего у него не отнять, так это природного обаяния. А оно порой бывает посильнее красоты. Так уж и быть, вечером поищу его «ВКонтакте». В крайнем случае, если не понравится, всегда можно послать по любому известному адресу в любой форме.

«Ай, милочка, так ли уж ты хочешь посылать Максима? Ведь понравился, признайся. Да так, что ты даже забыла о своем деле».

Я тихонько выругалась себе под нос и посмотрела на часы. Слава богу, студенточку свою я не прошляпила. Как раз пара у нее закончилась, сейчас будет перерыв, притом большой.

Интересно, выйдет ли Алена на улицу? О, а вот, собственно, и она.

Девушка огляделась по сторонам и, не утруждая себя походом до перекрестка, перебежала дорогу и направилась прямиком в кофейный ларек.

Я подошла поближе и глянула краем глаза. Кроме студентки, посетителей не было, поэтому спустя минуты три-четыре Алена уже была на улице. Держа в руках большой стакан кофе, она снова посмотрела на наличие машин на дороге и, теперь уже не спеша, перешла на другую сторону улицы. Потом направилась прямиком в корпус.

Я вздохнула и снова вернулась на свою лавочку. Эх, еще почти два часа тут торчать! В этот раз на горизонте вряд ли замаячит еще какой-нибудь потенциальный собеседник, за разговором с которым можно убить время, не отрываясь от своего дела. Придется и впрямь прогуляться поблизости.

«Хватить ныть, лапуля. Назвалась груздем – полезай в кузов. Никто не заставлял тебя выбирать профессию частного детектива. Могла бы до сих пор просиживать штаны в районной прокуратуре. Ну или, как вариант, где-нибудь в юридической фирме. Там бы, конечно, тоже пришлось побегать, но уж точно не целыми днями за всякими потенциальными сектантками».

Интересно, а куда Алена отправится после учебы? Сразу домой? Прогуляется по центру с приятельницами? А то, может, вообще пойдет на кладбище, как настоящий гот-романтик, хоть сейчас и не ночь. Или к кому-то в гости, на встречу с кем-то. Вариантов много, даже при интровертности Алены.

Ладно, чего сейчас гадать? Надо дождаться, а там видно будет.

Рахимова говорила, что ее старшая дочь время от времени уходит куда-то под надуманными предлогами. Вот сейчас и проверим, куда именно, если представится возможность. В том, что так и будет, я почему-то не сомневалась. Погода сегодня хорошая: солнышко светит вовсю, на улице тепло. Не лето, но близко к этому. Скажем, май. Грех не прогуляться куда-нибудь, даже совершенно без цели.

* * *

Как я и ожидала, вторая часть слежки тянулась неимоверно долго. Я тешила себя надеждой, что препод у студентов-химиков окажется добрый, понимающий и отпустит с занятия пораньше.

За то время, пока шла вторая пара, я успела прогуляться по аллейке и ближайшим улицам по нескольку раз, выпила еще один стакан кофе (не идеального, конечно, но за свою цену вполне себе) с большим пончиком и слегка помучить продавщицу в магазине канцтоваров вопросами о книгах и не только.

Страницы: