Мурашка для Медведя Трофимова Любовь

Глава 10

Михаил

– Так, Суровый, не реви, – проворчал Давыдов и, со вздохом захлопнув папку, хмуро сообщил: – От этого дела я тебя отстраняю.

– За что, Сергей Геннадьевич? – возмущённо взревел я и, взъерошив непослушные патлы, поделился: – Я там только зацепку нащупал, и записи с камер, которые якобы не работали, нашёл. Только официальный запрос подать и…

– Михаил, ты меня плохо услышал? – прищурившись, прошипел босс и, выдержав паузу, пророкотал: – Ты в этом клубе прописался, что ли? Тебя отправили опросить персонал, а не подельников вычислять.

– Но там же явно всё белыми нитками шито, – нахмурившись, возразил я, тут же добавив: – Там один тип отирался… Если бы вы не дёргали меня по пустякам, я бы взял этого гада.

– Разговор окончен, – отрезал он и, швырнув через весь в мою сторону стол пластиковый файл, скомандовал: – Вот, ознакомься. Это твоё новое задание. Выезжаешь завтра утром.

– Машка Ромашкина, – пробежав глазами по первым строчкам досье, усмехнулся я и, выцепив из слов Давыдова иную информацию, вскинул взгляд, настороженно уточняя: – В смысле выезжаю? Куда выезжаю?

– Локация и детали в папке, – терпеливо буркнул он.

– Бурано… Чего? Это где вообще? – даже не дочитав название пункта назначения, заканючил я и, отшвырнув папку, заворчал: – Да вы издеваетесь?

– Не ной, – огрызнулся Сергей Геннадьевич и, нахмурившись, заворчал: – Нет, чтобы поблагодарить, ещё и нос воротишь. Это ж разве задание? Считай, в длительный отпуск отправляю.

– И что мне там делать, кроме контроля за этой Машкой-Ромашкой?

– Изображай полицейского, может получится, – язвительно проворчал Давыдов и, кивнув на папку, добавил: – Деревня небольшая, но там и пьяни, и драк, и краж хватает. Развлекайся как хочешь, и не забывай хоть одним глазом следить за Ромашкиной. Чтоб никто не обидел, и чтоб сама в закат не свалила и глупостей не натворила.

– Что за особа, что ей персональный охранник понадобился? – настороженно уточнил я.

– Отсиживается она там, а остальное не твоя забота, – огрызнулся Давыдов и, снова кивнув на папку, напомнил: – Там всё написано. Ну не всё, конечно, но с тебя и этого хватит. Как раз заменишь местного полицейского, недавно отправленного на пенсию, а потом…

– За что? – обречённо выдохнул я и, закатив глаза, проворчал: – За отца мстите?

– За языком следи, щенок, – пророкотал побагровевший босс и, ослабив узел галстука, пропыхтел: – Это дела прошлого, и они тебя никаким образом не касаются.

– Что-то незаметно, – прищурившись, проурчал я.

– Суровый, – рявкнул Давыдов и, посопев, указал на дверь, прошипев сквозь стиснутые зубы: – Иди оформляй документы и собирай манатки, пока я тебе, что похлеще не придумал.

Спорить было бесполезно, а идти к вышестоящему начальству тем более. Только время бы потерял. Но за результаты своей же работы, по сути, выброшенные в… кхм, трубу, было откровенно обидно.

Я сам присутствовал на первом вызове в клуб, где замочили какого-то мужика. Ни свидетелей, ни зацепок, ни подозреваемых. Чистый висяк… Давыдов, несмотря на некоторые спорные моменты сразу взял это дело на себя, а всех, хоть немного причастных, постепенно отстранил. Естественно, под благовидным предлогом, но…

Когда, прикинувшись нетрезвым посетителем, я пытался разнюхать хоть что-то, стал невольным свидетелем, как какая-то эффектная блонда истерила, требуя выдать информацию о своей пропавшей подруге. Развесив уши, слушал её вопли, что девчонка пропала в ночь убийства.

Проследил за девушкой до самого дома, ища повода пообщаться лично, но… Потом она и сама внезапно испарилась. Посчитав, что для одного висяка в деле слишком много совпадений и странностей, отправился в клуб снова, но Давыдов, узнав об этом, сразу же вызвал к себе. И-и-и… Барабанная дробь. Тоже слил меня, причём в такую жопу мира, что вопросов только прибавилось.

Вернувшись домой, покидал в сумку всё необходимое и купив в онлайн-приложении билет на самолёт до Барнаула, позвонил Серёге.

– Привет, – буркнул друг. – Что-то срочное?

– Завтра улетаю, – вздохнув поделился я и, подойдя к окну, взял пачку сигарет. Прикурил и, втянув отраву, медленно выпустил дым, осторожно предложив: – Давай вечером оторвёмся. В клуб сходим, например, а то я надолго и…

– Так я же в области, – заворчал Серёга и, чертыхнувшись, пожаловался: – Два дня уже.

– Хах, а тебя-то за что? – не сдержавшись, хохотнул я.

– Да хрен его знает, – выругался друг. – По-сути, балду пинаю. Отпирался как мог, но Давыдов насел и…

– Понятно-о-о, – протянул я настороженно и, сворачивая тему, заторопился: – Ладно, мне ещё собраться надо. Давай, до связи…

Сварил универсальные во всех смыслах для холостяка пельмени и, устроившись за столом, открыл выданную боссом папку. Пролистал несколько страниц, вдумчиво изучая информацию по моей подопечной и, взяв в руки фотографию улыбающейся девушки, хмыкнул:

– Ну и что же ты Машка-Ромашка умудрилась натворить в своей деревеньке? Чужого мужа увела или козу украла?

Отодвинув папку, сунул в рот горячий кругляш теста и, фыркая от горячего бульона, принялся уминать свой завтрак-обед-ужин. Чихнул от попавшего в нос перца и, бросив случайный взгляд на лежащее поверх папки фото, нахмурился.

Ощущение, что эту Машку я уже где-то видел, засело в воспалённой от размышлений башке навязчивой мыслью. Сунул в рот очередной пельмень и ещё раз взял фото, разглядывая более тщательно. Выцепил совсем недеревенский маникюр и стильную причёску, а ещё…

Сидя на кровати, девушка улыбалась в камеру, а на заднем фоне виднелся кусок прикроватной тумбы, на которой в красивой рамке стоял снимок двух обнимающихся подруг. Изображение нечёткое, слегка смазанное, но… Узнав вторую девушку, я охнул от неожиданности и отодвинув тарелку, снова раскрыл папку.

«А дело, похоже, перестаёт быть скучным…»

Глава 11

Михаил

Насколько я влип, понял уже на подъезде к точке назначения. Всю дорогу как-то не до того было. Всё крутил в башке странные совпадения и несостыковки. Пытался вспомнить эту самую Машку, но так и не смог.

По заданию я должен был изображать местного участкового, временно замещающего вышедшего на пенсию сотрудника и краем глаза следить за Ромашкиной. Ни сроков, ни конкретики. Чего за ней следить-то? И что такого эта девица может совершить в небольшой деревеньке?

Понял лишь, что какое-то время она жила в Москве, дружила с некой Светланой, с которой они на пару снимали ничем не примечательную квартиру, а в ночь убийства, видимо, зависала в злополучном клубе. С кем интересно? Почему без подруги? И куда пропала? Никаких заявлений по данному вопросу я не помнил. Не могла же она пырнуть того мужика, тем более подозреваемым числился совсем другой субъект.

Я знал лишь, что убитый был связан с распространением наркоты и содержал несколько элитных притонов, поэтому решил, что Ромашкина могла быть либо одной из его путан, либо дилером. Если девка свинтила в тьмутаракань из-за того, что хозяина чпокнули, я мог предположить, что она была замешана либо в самом процессе устранения, либо была близка со жмуриком и боялась такой же участи. Но как на неё вышел Давыдов и почему так печётся о судьбе этой крали?

В общем, пока гонял в башке все эти мысли и набрасывал предположения, меня доставили к дому почти бывшего участкового. Оглядев окрестности, я протяжно вздохнул. Сам вырос в деревне и культурного шока испытать не боялся. Детство было весёлым, но я особо по глубинке не скучал.

Родители переехали в столицу, когда мне было всего пятнадцать, и первое время мне пришлось буквально выгрызать авторитет в школьной иерархии местных мажоров. Конечно, в первую очередь кулаками, а потом уже достижениями. Точные науки терпеть не мог, поэтому ударился в спорт. Футбол, лёгкая атлетика, биатлон, плаванье и бокс, – в этих дисциплинах я всегда был если не первым, то на лидирующих позициях. Сверстники зауважали, ну или просто боялись, а со временем увлечения спортом переросли в цель стать служителем порядка.

Собственно стал… Только вот хлебаю теперь не совсем те романтично крутяцкие последствия, к которым стремился и восхищался при просмотре фильмов о крутых полицейских. Реалии жизни, мать их…

– Дядь Вась, встречай смену, – приоткрыв окно автомобиля, проорал председатель, доставивший меня в деревню.

– Дядя Вася? – хмыкнув, переспросил я.

– Василий Семёнович, – подняв вверх палец, строго поправил Иван Егорович и, смерив меня прищуренным взглядом, уточнил: – Сколь тебе лет-то Михаил.

– Тридцать два, – ответил я, не понимая, к чему был этот вопрос.

– Э-эх, Миша, тяжело тебе в наших краях придётся, – пожевав губу, задумчиво изрёк председатель.

– С чего это? – слегка оскорбившись, хмыкнул я. – Опыта у меня достаточно и…

– Да не об этом я, – хохотнул мужчина и, тяжко вздохнув, пробормотал: – Не о работе.

– Ам-м, – промычал я растерянно, не понимая, какая такая опасность может грозить моей персоне в здешних местах.

– Бабы прохода не дадут, – подмигнул Иван Егорович и, кивнув на дом через дорогу, поделился: – Мало того, что своих одиночек полно, так недавно ещё внучка бабы Шуры приехала.

– Справлюсь, – расплылся я в ехидной улыбке и, прочитав название улицы и номер дома, поинтересовался: – А что за внучка-то?

– Такая прям ух-х, – обрисовав руками нечто непонятное, выдал председатель и, прицыкнув языком, вздохнул: – Худовата правда, но… Ты, если планируешь у нас остаться, лучше к Люське Воропаевой присмотрись. Девка она сочная, да и хозяйственная. Такая и борщ сварит и детей нарожает.

– Да не дай бог, – выпалил я, на секунду представив себя среди батареи кастрюль борща и выводка спиногрызов, но поймав осуждающий взгляд председателя, осёкся: – Ну в смысле, первым делом работа, а потом уж…

– Ну-ну, – покосился на меня мужчина и, выйдя из машины, направился к выглянувшему из дома мужичку, ворча на ходу: – Семёныч, хрен старый. Дрыхнешь, что ли?

– Подрыхнешь тут с вами, – чертыхнувшись, отозвался тот, но руку председателю пожал и, скосив на меня любопытный взгляд, заворчал: – Хорош чертяка… Ты что ли достойная смена?

– Постараюсь не облажаться, – кивнул я и, закинув спортивную сумку на плечо, подошёл ближе и пожал Василию Семёновичу руку, представившись: – Михаил.

– Ну, что ж, заходи Мишка, коль не шутишь, – хмыкнул мужчина и, покосившись на Ивана Егоровича, поинтересовался: – Заглянешь, Егорыч?

– Некогда, – отмахнулся председатель и, обратившись ко мне, посоветовал: – Сегодня отдыхай, только печень береги. А завтра…

– Сами разберёмся, – перебил Василий Семёнович, назидательно проворчав: – Чё я не понимаю.

Домик оказался небольшим, но вполне уютным. Мой предшественник выделил мне целую комнату, но предупредил, что скоро дом на время будет в полном моём распоряжении.

– К сыну в Крым хочу съездить, – поделился мужчина и, прикурив сигарету, подошёл к небольшой газовой плите.

Снял со сковороды слегка помятую крышку и, выставив на стол жареную картошку, полез в холодильник. Рядом со сковородой появилось блюдце с нарезанным салом, мисочка с маринованным луком и деревянная досочка с белым хлебом, накромсанным толстыми ломтями. От аппетитных запахов рот наполнился слюной и, взяв вилку, я без церемоний приступил к еде. Хозяин, глянув на меня с явным одобрением, тоже присоединился к трапезе.

– Рассказывайте Василий Семё… – через несколько минут попросил я с набитым ртом.

– Просто Василий, – усмехнувшись, поправил хозяин дома и, выставив на стол бутылку водки и две стопочки, подмигнул: – Какой ты, однако, прыткий. Разговор будет долгий, Миш, так что… без бутылки точно не разберёмся.

– Кхм-м, – протянул я, не к месту припоминая предупреждение председателя про неминуемую угрозу моей печени.

– Что, не любитель? – расстроенно крякнул Василий.

– Обижаете, – коварно улыбнулся я и, понимая, что таким путём узнаю всю нужную информацию гораздо быстрее, заверил: – Практически профессионал. Наливайте.

– Ну тогда вздрогнули…

Глава 12

Михаил

Дядя Вася оказался стойким бойцом, но вскоре его язык развязался. Болтая без умолку, он слил мне всю информацию, которой владел. Естественно, приукрасив, но в основном детально поведал, кто где живёт, чем занимается и в чём неблаговидном был замечен.

Недавно приехавшая Машка, с его слов была тихой соседкой. Вроде как девушка просто приехала присмотреть за хозяйством своей заболевшей бабушки, и сколько здесь пробудет неизвестно. Всё ничего, вот только приехала она оказывается не из Москвы, из Екатеринбурга.

Делая вид, что внимательно слушаю, краем глаза наблюдал за огородом Ромашкиной. Там как раз мелькали фигурки двух девушек, копаясь в земле, что-то таская и сгребая в кучи. Еле ползающую с несчастным выражениям лица Машку узнал сразу, а вот вторая девушка, скорее всего, была местной.

– Познакомить? – заметив мой интерес, предложил дядя Вася.

– А почему бы и нет, – кивнул я и, выложив на стол пачку сигарет, хмыкнул: – Как раз воздухом подышим и мозги проветрим.

– Шаришь, Мишка, – похвалил мужчина и, стрельнув глазами в пачку сигарет, намекнул: – И покурим.

– Да вы берите, не стесняйтесь, – позволил я, помня, что он курил нечто странное. Пододвинул к нему пачку и, подмигнув, хмыкнул: – Только они крепкие. С непривычки, может и…

– Обижаешь, – оскорбился дядя Вася и, встав, достал с верхней полки комода тканевый мешочек. Вернулся к столу и, вытряхнув на ладонь немного сушёных листьев, сунул мне под нос, проурчав: – Вот. Настоящий табак. Сам вырастил. Это тебе не мальбары всякие.

– Угу-мс, – окосев от запаха, согласился я, и чтобы задобрить хозяина, попросил: – Угостите?

– Ща накручу, – выпятив грудь, довольно отозвался он, вернув мне мой же намёк: – Только это покрепче твоих будет.

Из дома мы вышли вместе, а вот дальше что-то пошло не так. Пробурчав, что ему надо отлить, дядя Вася ушёл за дом. Я раскурил свёрнутую сигарету, больше напоминающую сигару и, не теряя времени, вышел за ворота. Алкоголь прибавил смелости и, перейдя через дорогу, я прошёлся вдоль соседского забора. Завидев девушек, остановился и, упёршись локтями о забор, тактично кашлянул.

– А что это вы тут делаете? – поинтересовался, едва Машкина подружка оглянулась.

– Не поверите, картошку копаем, – отозвалась девушка и, изучив меня заинтересованным взглядом, выпятила грудь, томно выдохнув: – А вы кто такой? Не помню…

– Михаил, – представился я и, мельком глянув на сидящую на мешке Машку, уточнил: – Сами копаете, что ли? Ну, в смысле одни?

– Есть девушки в русских селениях, – игриво мурлыкнула девушка и, сняв матерчатые перчатки, подошла ближе и протянула руку. – Я Людмила.

Машка закатила глаза и, глянув на меня с полным равнодушием, тяжко вздохнула. Себя она, видимо, к вышеупомянутым девушкам не относила. Весь её вид транслировал вселенскую тоску и нескрываемое раздражение.

– А сестру как зовут? – включая режим безудержного флирта, я подмигнул раскрасневшейся Людмиле, которая, разом забыв про картошку и без пяти минут бездыханную Машку, торопливо поправляла выбившиеся из-под платка волосы.

– Это Маша, – не глядя на Ромашкину, ответила она и, похлопав ресницами, пояснила: – Только мы не сестры. Я просто помогаю. Она у нас городская, ничего не умеет вот и…

– Люська, – подала голос Маша и, смерив меня подозрительным взглядом, прошипела: – Не трепись. Михаилу, наверное, неинтересно.

– А чё такова? – отмахнулась Люся и, поджав губы, прошептала: – Не обращайте внимания, она всегда такая кхм… шуганная, – а потом, склонившись, с придыханием затараторила: – А вы к нам в гости приехали? К кому же? Чья родня?

– Я ваш новый участковый, – сообщил я спокойно и, кивнув на медитирующую Машку, спросил: – А что, Марию кто-то обижал?

– Да вроде от мужика одного скрывается, – вздохнула Люся и, поцокав языком, с готовностью продолжила делиться сплетнями: – Сильно не рассказывает, но то ли бил, то ли пил, то ли…

– Бывает, – нахмурившись, кивнул я и, чувствуя, как смесь водки и непривычно крепкого табака подступает к горлу, поспешил сменить тему: – Чем помочь? Может мешки перетаскать или?..

– Или, – неожиданно вмешалась Маша и, отлепив попу от мешков с картошкой, встала. Чертыхнувшись, упёрлась кулачками в поясницу и прогнулась, а потом, кивнув на стоящую в конце огорода баню, попросила: – Воды и дров, а то я уже…

– Воды я натаскала, – перебила Люська и, смерив меня оценивающим взглядом, мурлыкнула: – А вот дров бы надо.

Получив законное разрешение проникнуть на Машкину территорию, расплылся в коварной улыбке, отчего Людмила снова покрылась румянцем. Дядя Вася так и не появился, поэтому я зашёл в ограду и, дойдя до бани, огляделся. Недалеко от бани, у покосившейся сарайки обнаружился внушительный пенёк с торчащим из него топором.

Башка от ядерной смеси алкоголя и табака начала нещадно болеть, но отказываться от самим же навязанной помощи было поздно. К тому же решил, что лучшим способом держать Машку под постоянным контролем будет налаживание отношений с её местной подружкой.

Скинув футболку, поиграл мускулами, надеясь, что все заинтересованные лица за мной наблюдают, и ухватившись за древко топора, вытащил его из уже порядком искромсанного пенька.

А вот дальше произошёл затык. Как колют дрова, чисто теоретически представлял и даже видел в детстве, как это делал отец, но вот отсутствие практики заставило подрастерять боевой запал. Поставил на пенёк валяющуюся рядом чурку и примерившись, всадил топор почти до середины. Мысленно себя похвалил, но, поняв, что топор намертво застрял, выругался.

Оглянулся на девушек, как раз сгребающих сухую картофельную ботву и, поймав скептический взгляд Ромашкиной, подмигнул. Машка поджала губы и, отвернувшись, продолжила своё занятие.

Почесал затылок и, вспомнив фильм про строптивого итальянца, хмыкнул. Ну что ж… Даже мелодия из фильма в башке заиграла. Расколов несколько чурок в итальяно-разъёбистом стиле, порядком взопрел. Потёр шею, гадая, надолго ли меня хватит, но от дальнейшего позора внезапно избавила Маша. Прошла мимо меня в сарайку и, набрав из большой поленницы дров, понесла их к бане.

– Дров полно, их надо было просто натаскать, – идя мимо меня, проворчала она и, кивнув на хихикающую Люську, добавила: – Но за стриптиз спасибо. Люся, кажется, довольна. Говорит, давно так не развлекалась.

Глава 13

Снежана

Сначала, просыпаясь среди ночи от очередного кошмара, я испытывала отрицание. Да ну, нафиг!.. Просто не верила, что меня заперли в этой глуши на долгие месяцы.

Потом наступила злость. Не мог Давыдов отправить меня куда получше? Пару раз даже порывалась вернуться в Москву и взять штурмом кабинет следователя. Потребовать изменить моё место дислокации или придумать менее занудный способ моего спасения. Сдержалась…

Потом решила, что это просто чёрная полоса, которая скоро закончится. Я вернусь домой, поступлю на курсы, стану богатой и знаменитой, встречу принца, стану президентом и… Кхм-м. А что? Фантазия у меня богатая.

Смирившись, что изменить пока ничего не могу, загадала, чтобы принц появился уже сейчас и спас меня из замка, ой… то есть избушки на курьих ножках. Ну ладно не курьих, а петушиных. Эта горластая сволочь орал каждое утро, не давая спать или предаваться стандартным девичьим мечтам.

Потом стало настолько всё равно, что я смирилась даже с постоянным назойливым вниманием Люськи. Она свою компанию гордо называла наставничеством и постоянно втягивала меня в трясину жизни деревенской девушки всё глубже. По самые уши, уж точно.

Две недели муштры и вуаля… Теперь я умела варить супы, компоты, мариновать помидоры, печь пироги, кормить кур и… О, ужас! Доить козу. Вспомнив свой первый опыт с этой, прости господи, скотиной, аж вздрогнула.

«– Я не умею, – ныла я и, состряпав самое жалостливое выражение лица, просила: – Давай лучше ты.

– Не ной, – ворчала Люська и, кивнув на козу, забившуюся в угол и, похоже, напуганную не меньше меня, командовала: – Хватай и тяни. Ты чего ни разу с му…

– Давай без подробностей, – морщилась я и, скривившись, пыталась следовать её инструкциям.