Счет за счастье Колычев Владимир

Ерема смотрел на нее не в силах скрыть возмущения. Смотрел, как на свою жену, которая открыто изменяла ему. Но в душе при этом возникала надежда. Возможно, из-за своей красавицы Кирилл и нарвался на нож. Может, кто-то из брошенных ею парней наказал его. Кирилл мог испугаться, отказаться от нее. А Ерема точно не откажется.

– Будет-то будет… С тобой да, с тобой будет хорошо! – будто спохватившись, взбодрился «пряник».

Дверь открылась, и в палату вошли два бугая в черных костюмах под белыми халатами. А костюмы не просто черные, а иссиня-черные, и воротники сорочек неестественно белые. В таких костюмах обычно в гроб кладут. Но вряд ли это ожившие покойники, скорее, посланники смерти. Здоровые, мордастые, глаза ледяные, в палату они заходили с уверенностью хозяев жизни.

Увидев их, девушка испуганно вскочила и отошла к окну. Ерема лежал у одного, а она встала к другому. Бледность растекалась по ее лицу.

Один, с бородавкой на переносице, вперил взгляд в Кирилла, другой, с раздвоенным подбородком – в девушку. Он смотрел на нее и похабно ухмылялся, как будто она раздевалась перед ним, а он выставлял оценки за параметры ее красоты. Но она не раздевалась. Даже мысленно.

– Я не понял, пацан? Ты чего здесь делаешь? – спросил бородавчатый.

– Так это, шел, упал… – жалко пробормотал Кирилл.

Он с ужасом смотрел на яйцебородого, который уже сам раздевал глазами его девушку. Смотрел на этого урода и Ерема. Смотрел и закипал, как будто тот покушался на его честь. Но пока не вмешивался, хотя и собирался. Не по понятиям это, вмешиваться в дела конкретных людей, тем более из-за женщин, но сейчас он думал по-другому. И плевать, в чем там накосячил Кирилл, а может, и его подружка.

– И так семь раз, да?

– Почему семь раз? Один!

– Почему семь раз? Да потому что еще шесть раз осталось. Или ты думаешь, что все?

– Я… Я не думаю…

– А ты думай!.. Бабло с тобой?

– Э-э, нет ничего!.. То есть деньги есть, но не здесь… Я же не думал…

– Ты знаешь, сколько нам торчишь?

– Ну да, конечно…

– Так вот уже пятьдесят процентов набежало.

– Так много?

– Завтра сто будет, – сказал яйцебородый, облизываясь на блондинку. – Но ты не бойся! Без процентов отдавать будешь. Проценты мы с собой заберем!

Он протянул руку и пошевелил пальцами, предлагая девушке присоединиться к нему. Но та, бледная как смерть, вжалась спиной в оконную раму.

– Сегодня пятьдесят процентов отработает, завтра пятьдесят процентов отработает, послезавтра… – скалился бородавчатый. – Как деньги будут, заберешь!

– Отработанную! – гоготнул яйцебородый.

Он резко шагнул к девушке, схватил ее за руку и потянул на себя. Она схватилась за трубу, подведенную к батарее центрального отопления. И в ужасе глянула на Кирилла, который должен был, но не мог прийти ей на помощь. Даже не собирался. Типа, прикован к постели.

Ереме тоже нельзя ввязываться в драку, один сильный удар в живот, и он до конца жизни будет ходить в калоприемник. Но тем не менее он готов был идти до конца.

– Да ты не бойся, кроха! Больно не будет! – гоготнул яйцебородый.

Он сгреб девушку в охапку, отцепил ее от батареи.

– Будет больно! – громко сказал Ерема. – Если не отпустишь ее!

– Чего? – резко развернулся к нему браток и застыл, ошалело глядя на ствол пистолета, который смотрел ему прямо в глаза.

Бадал, может, и урегулировал вопрос, Машуры опасаться вроде как нечего, но лучше быть береженым, чем мертвым. Ерема понимал, что к нему могут пожаловать менты с допросом, но все же не отказался от пистолета, который принес ему Шишман. И, как оказалось, правильно сделал.

– Отпусти девчонку, сказал!

Яйцебородый убрал руку, отошел от блондинки и резко развернулся к Ереме:

– Ты кто такой?

Полы его халата разошлись веером в стороны, по одной Ерема и выстрелил. Громыхнуло так, что Кирилл подскочил на койке, а девушка вжала голову в плечи. И яйцебородый присел от испуга. Пуля прострелила полу его халата, он обескураженно сунул палец в дырку.

– Ты чо, псих? – спросил он.

А бородавчатый тем временем потихоньку вытаскивал ствол из-под полы пиджака.

– Даже не думай! – Ерема навел на него пистолет, силой взгляда подтверждая свою решимость.

Ни страха в его взгляде, ни растерянности. А ведь ствол у него незаконный, статья Уголовного кодекса в руках, реальный срок. Но ему все равно, он готов ко всему. И плевать, что на выстрел сбежится вся больница.

Дверь с шумом открылась. Ерема усмехнулся, ну вот, началось. Кто там, врач, медсестра?.. Но в палату входили Шишман и Вахлам.

Бородавчатый развернулся к ним, Шишман уловил в его движениях агрессию и, не задумываясь, врубил ему кулаком в лоб. Кулак у него что кувалда, такой же крепкий и тяжелый, бугай не упал, но поплыл, просел в коленях. Добивать его Шишман не стал.

– Ерема, что за дела? – спросил он.

– Да не знаю, отморозки какие-то!

– Чувак, что за дела? – Вахлам держал кулак на замахе, собираясь врезать бородавчатому.

Яйцебородый с бледным видом смотрел на Ерему.

– Да это чисто наши дела, а ваш пацан не по теме вмазался! – качая головой, ревущим голосом проговорил бородавчатый.

– Чувачок нам торчит, мы счетчик включили, нормально дело, пацаны! – ожил яйцебородый.

– Ерема! – Шишман требовал объяснений.

– А девчонка отработать за что должна? Они ее в счет долга увести хотели!

– Девчонка?

Вахлам с интересом посмотрел на блондинку и хмыкнул. Он бы и сам не отказался от такой конфетки.

– Как зовут?

– Уля… Ульяна! – сказала она, робко глянув на Ерему.

– Пацаны, я так понимаю, непонятка вышла? – спросил яйцебородый.

– Непонятка! – кивнул Шишман.

Оттолкнув братка могучим плечом, он подошел к Ереме, протянул руку, мягко взял пистолет.

– Как здоровье, братан?

– Да нормально все.

– Ну тогда мы пошли, а то набегут сейчас!

И точно, в палату вошел врач в сопровождении сестры-хозяйки.

– Что здесь у вас такое? – громко, но нерешительно спросил он.

– Уже ничего, начальник! Уходим мы!.. Да, пацаны? – глянув на бородавчатого, спросил Шишман.

– Да не вопрос, – кивнул тот.

Уходя, Шишман подмигнул Ереме, но улыбнулся ему кисло. Как ни крути, а создана проблема, которую теперь придется разруливать. Он-то, конечно, рад помочь, но в следующий раз Ерема должен быть поумней. Неизвестно, на чье бычье они нарвались, может, за ними очень серьезные люди стоят, как бы в ответку не схлопотать.

Впрочем, «быки» не возмущались, не артачились, спокойно вышли вслед за пацанами. В коридоре Шишман что-то сказал в примирительном тоне, возражений не последовало. Возможно, пацаны смогут замириться.

– Кто стрелял? – с опаской глянув на закрытую дверь, запоздало спросил врач.

– Так ушли же!

Мужчина хотел было спросить, кто ушел, зачем стреляли, но Ерема смотрел на него холодно и безучастно. Не скажет он ему ничего, так что лучше и не стараться.

– Ну бардак!

Врач шлепнул себя пальцами по вискам и скрылся за дверью. Сестра-хозяйка задержалась, обвела всех строгим взглядом, вопросительно посмотрела на Ульяну.

– Я уже ухожу! – сказала та.

– Куда ты уходишь? – удивленно и по-хозяйски глянул на нее Ерема. – А если тебя там внизу ждут? Или ты думаешь, что они шутят? Опустят и спасибо не скажут!..

Сестра не понимала, о чем речь, но женская интуиция подсказывала, что дело пахнет керосином.

– Ну ладно, пойду я! – сказала она.

И скрылась за дверью. А Ульяна так и осталась стоять у окна, тихо, но с явным неудовольствием глядя на Кирилла.

– Ну чего молчишь, терпила? – криво усмехнулся Ерема. – Кому ты там что торчишь?

– Ну, деньги…

– Кому?

– Да взял там…

– Что ты там мямлишь? У кого ты взял деньги? На что?

– Да это не важно!

– А то, что девчонку твою чуть на круг не пустили, тоже не важно?.. А на нож тебя подняли, тоже не важно?.. Или на нож важно?

– Да, скажи, я тоже хочу знать, – кивнула Ульяна, благодарно, но вместе с тем и с опаской глянув на Ерему.

– Это Аист все… Коля Аистов, он предложил деньги у ребят взять.

– У каких ребят?

– Ну они там на рынке торговали, ну и доллары меняли… Короче, при деньгах были.

– А вам деньги нужны были? – спросил Ерема.

– Да. Дело хотим открыть!

– Какое дело?

– Да возможность была… В общем, партию компьютеров купить.

– Купили?

– Купили.

– И что?

– Да там программа такая кривая, ничем не выпрямить. В общем, зависла партия, а эти на счетчик поставили. Мы всего тысячу долларов взяли, а они уже пятерку требуют.

– И Ульяну в придачу, да?

– Ульяну я им не отдам! – встрепенулся Кирилл.

– Чего?!.. Ты ее уже отдал!

– А почему ты у отца не попросил? – спросила Ульяна.

– Да как попросишь?.. Мы же сами хотели, без него!

– Сами вы себя не похороните, – усмехнулся Ерема. – Так что давай к отцу! Он все организует. И гроб, и панихиду.

– Ну хватит вам! – Ульяна не сердилась, но глянула на него возмущенно.

– Это они его ножом пырнули? – А он посмотрел на нее спокойно, невозмутимо.

Попал Кирилл, конкретно попал. Жестко его на счетчик поставили, что называется, без шансов выкрутиться. Но можно, например, квартиру продать. Родительскую. Может, на это и расчет.

– Ну а как еще понять? – Кирилл беспомощно глянул на дверь.

– Что понять?

– Ну, они же сказали, что семь раз на нож можно. Шесть раз осталось.

– Ты даже не представляешь, на каких отморозков нарвался… Кто у тебя отец? Чем он с ними расплатиться может?

– Не надо впутывать в это дело отца! – вскинулся парень.

– Ты кому это говоришь, дятел? – повел бровью Ерема. – Я, что ли, на тебя наехал?

– Ну ты же тоже из этих!

– Из кого из этих?

– Из бандитов!

– Из каких бандитов? – глянув на Ульяну, спросил Ерема. – Ты что несешь?

– Ну а кто ты?

– Кто я… – хмыкнул Ерема, еще раз глянув на девушку.

Как будто она могла сказать, кем хочет его видеть. А ведь она может сказать. Сейчас в моде коммерсанты, желательно успешные.

– Бизнес у нас, торгуем мы.

– Чем?

– Да всем, на что спрос есть. Компьютеры сейчас в ходу, мобильники в моде… Ты вот мобильник можешь достать вполцены?

– Сейчас нет.

– А мы достаем, продаем… Купил мобилу, дальше что?

– Что?

– Обмыть это дело надо. А где бухла… коньяка хорошего взять? Мы и коньяк подвезем, только плати…

– А если мобильник отобрать хотят? – вдруг спросила Ульяна, внимательно глядя на Ерему. Не верила она ему, но, похоже, хотела верить.

– Кто хочет?

– Ну а кто сегодня приходил?

– Люди приходили. Судя по всему, серьезные. Хотя и отмороженные.

– А как сделать, чтобы они не приходили?

Ульяна смотрела на Ерему как на последнюю надежду, но вместе с тем она боялась его. Он ведь на самом деле из криминального мира, и она это понимала.

– Я же говорю, это очень серьезные люди, – сказал он, заставляя себя смотреть ей в глаза. – И нужен очень серьезный интерес, чтобы ввязаться против них.

– Какой интерес?

– Очень серьезный!

– А вы сможете помочь?

– А вам есть что предложить взамен?

– Ну, я не знаю, – замялась девушка.

А на щеках вспыхнул румянец. Она отвернулась, не в силах больше смотреть ему в глаза. Конечно же, она поняла, что ему от нее нужно. Всем мужикам от нее только это и нужно. Яйцебородый собирался поступить с ней грубо, по-скотски, а Ерема чем лучше?.. Но ведь он лучше! И будет с ней нежен и ласков. Как бы ей это объяснить?

– Я с отцом поговорю, – сказал Кирилл. – Все ему объясню!

– Он что-нибудь придумает! – подалась к нему Ульяна.

– А других вариантов я не вижу! – парень с укором глянул на Ерему, как будто тот пообещал помочь, но не смог этого сделать.

А никто и не собирался ему помогать. С какой это радости?.. Это за Ульяну Ерема вписался, не раздумывая. Ради нее он бы и на Сильвестра замахнулся. А Кирилл ему и даром не нужен.

– А у отца есть деньги?

– Он что-нибудь придумает!

– А успеет? На Ульяну беспредел глаз положил.

– Какой беспредел?

– А такой… Не вернется она живой!

– Куда не вернусь? – сошла с лица девушка.

– Откуда!.. Ты где живешь?

– В Хамовниках. А что?

– Кто за тобой может приехать? – кивнув, спросил Ерема.

Знал он, где находятся Хамовники, центр Москвы, красивые дома, хотелось бы купить там квартиру, на которую пока никак не удавалось заработать.

– Кто может за мной приехать?

– Отец, брат… Может, друзья?

– Брат у меня маленький, а друзья… Друзья у Кирилла!

– Звони друзьям, пусть подъезжают, Ульяну нужно забрать… Если стволы есть, пусть берут!

– Какие стволы? Откуда у нас стволы?

– Вы что, серьезно?

Краска схлынула с щек, девушка смотрела на Ерему бледная как смерть. А он и не думал ее запугивать. Яйцебородый может спасовать перед силой, но вряд ли Шишман возьмет с него обещание не трогать Ульяну. Зачем ему? А яйцебородый, если задался целью, может вернуться за ней. Возможно, ее уже поджидают в машине.

– Очень!

Чтобы не прослыть пустозвоном, Ерема просто обязан был чем-то подтвердить свои слова. Поэтому он поднялся с койки, открыл шкаф, где висела его одежда. Пацаны постарались, отдали девчонкам его окровавленные джинсы, те отстирали их, отгладили. Футболку чистую привезли, ветровку, туфли – это чтобы Ерема поскорее возвращался. Одежду полагалось хранить в кладовке, но для Еремы сделали исключение. Медперсонал только рад будет, если он исчезнет из больницы. А он исчезнет. И, возможно, навсегда. Может, сегодня последний день его жизни. Если так, он с удовольствием умрет, защищая девушку своей мечты.