Измена на отлично. Вакансия: любовник Николаева Ольга

Я ждала с замиранием сердца: что ответит Андрей?

Будет и дальше скандалить, в драку полезет или соберет вещи и уйдет в закат? Продолжала насмешливо улыбаться, притворяться, что мне все нипочем…

Но, черт побери, что за мужа я выбрала себе? Неужели он даже не попытается отстоять свои права?! С кем я жила-то все это время?!

Тем временем, Андрей пугающе раздувал ноздри и молчал. Хмурил брови еще. Наверное, глазами пытался мне что-то передать… Но мне даже не пришлось делать вид, что ничего не понимаю: этот взгляд был больше похож на проблемы с пищеварением, чем на что-то серьезное.

Вадим прижал меня к груди и гладил по плечам. И эти прикосновения дарили спокойствие. Как будто к стене прислонилась, которая не даст упасть.

– Юля! Даю тебе последний шанс! Ты сейчас должна одуматься, выгнать этого человека, и все станет как раньше. Ты меня поняла?!

О как! Раздуплился! Неожиданный ход, однако…

– Андрей, тебе принести чемодан, чтобы собрать вещи? Или потом выслать, с курьером? Я к Светке отправлю, а дальше сам решишь, что с ними делать!

Чемодан – моя любимая и самая заветная покупка. Знак, что когда-нибудь я все же съезжу на моря, а не найду себе подработку на время отпуска.

Но сейчас я готова была и этим пожертвовать, лишь бы избавиться от ненавистного муженька!

– Я еще вернусь! И останусь! Чемодан себе оставь, он еще пригодится для твоих шмоток!

Вот так, яростно, жарко и внушительно, он потряс нас речью! Кулаком погрозил, обул ботинки и свалил из квартиры.

И дверью хлопнул так, что стены затряслись.

Сделала шаг вперед, чтобы присесть на пуфик – ноги совсем не держали от волнения. Откинула голову назад, глаза прикрыла…

– У тебя все нормально, Юль?

Вадим, тем временем, закрыл все замки – плотно, надежно, еще и цепочку навесил.

– Да. Что-то перенервничала…

– Хм… Понимаю. – Он как-то криво ухмыльнулся. – Я тоже не каждый день выгоняю из квартир чужих мужей.

– Да? А мне показалось, что ты – профи в этом вопросе. Очень хорошо получилось.

– Не, я больше по другому направлению.

И снова его взгляд засиял.

– Стесняюсь даже уточнять, по какому именно…

– Я женщин люблю. Сильно.

– И поэтому тебя выгоняют их мужчины? Так, что ли? А сегодня впервые получилось наоборот?

– Нет. Меня сами женщины гонят. Характер, говорят, дерьмовый, а еще чувство юмора всех раздражает…

Он тоже устал, я только сейчас поняла – по тому, как жестче прорезались складки у рта, как морщинки у глаз внезапно выделились.

– Даже не надейся. Фиг ты от меня теперь уйдешь! Пока Андрей не даст развод, будешь тут жить постоянно!

Он вдруг присел на корточки, заглянул мне в глаза – снизу вверх. С таким серьезным видом, что не по себе стало…

– За кого ты меня принимаешь, Юль? Разве можно тебе оставлять наедине с таким мудилой? Он же трус и слабак. Подобные ему только на женщинах и отыгрываются.

Меня передернуло. Такие мысли даже в голову не приходили.

– И что теперь? Может, догоним?

– А дальше что? У тебя холодильник не очень большой. Даже если по частям разбирать – весь твой муж туда не поместится…

– Нет, сразу к деду в деревню повезем.

– Яма с навозом – место номер один в твоих предпочтениях? – Он усмехнулся опять.

– Нет. Просто в рабство дедуле сдадим. Пускай коров пасет. Отличный способ перевоспитания!

– А коровы-то в чем виноваты? Нет! Я против издевательства над животными, это негуманно!

Он не успел договорить – потянулся за гудящим мобильником во внутренний карман куртки. Нахмурился. Сбросил вызов.

– Где тут можно у тебя поговорить?

– Выбирай любую комнату, просто дверь прикрой. Я не буду подслушивать, не переживай!

Вадим кивнул и ушел в гостиную, по пути уже набирая чей-то номер…

И только оставшись одна, я почувствовала, как устала за этот день. И какое леденящее одиночество на меня навалилось…

– Мой руки и садись за стол. Будем ужинать. – Его не было долго. Я успела распотрошить холодильник, мучительно придумывая, чем накормить гостя. Потом психануть и просто разогреть все то, что уже было приготовлено.

– Ого! Как вкусно пахнет… Это ты для меня так расстаралась, Юль? – Он даже не притворялся. С предвкушением потирал ладони, рассматривая блюда.

– Нет. Я старалась для мужа. А он скривился и сказал, что жрать такое не будет!

Он вздохнул. Потер переносицу…

– Твой муж – дебил? Скажи, зачем ты за него замуж вышла? Какой-то меркантильный интерес? Или, может, он тебя заставил?

– Я была в него влюблена. И замуж не пошла, а побежала!

– Мммм…

– Ну, давай, теперь скажи, что я тоже – дура!

Он уже уселся за стол, схватился за вилку, вытащил кусок запеканки прямо из блюда и закинул его в рот. Прикрыл глаза, расплылся в довольной улыбке…

– Женщине можно быть дурой, если она красивая и так божественно готовит!

– Что?! – Взвилась на месте, сама не зная, что больше ощущаю: возмущение или удовольствие.

Мне еще никто не говорил, что моя стряпня – божественная. За одно только это можно Вадиму все простить!

– Ты – наглый шовинист, понял?!

– С чего бы это? Одни недостатки перекрываются другими достоинствами. Лично я считаю, что тебе можно все простить!

– Имей в виду, я не стану тебе доплачивать за всякие там комплименты. Не рассчитывай!

– Так я же согласился просто так работать, на общественных началах. Ты разве еще не поняла?

– Нет. – Это, конечно, польстило мне. Очень. Да только совсем не понравилось.

– А что непонятного, Юль? – Вадим уловил гримасу на моем лице, хоть я и старалась ее прятать. Или не старалась вовсе?

Я как-то с ним совсем расслабилась… Забыла, что мужчинам совсем не обязательно знать, о чем женщины думают, и что переживают.

– У нас должна быть взаимовыгодная сделка, Вадик. Такая, чтобы оба от нее что-нибудь получали. Твоя благотворительность мне нафиг не сдалась!

– Да, я помню. Никаких чувств, эмоций и привязанностей.

– Да! – Мне почудилось, или в его голосе послышался сарказм?

– Ну, вот, ты меня вкусно кормишь. Потом спать уложишь…

– Только спать! Ни на что не рассчитывай больше! – Уже понятно было, к чему он клонит. В принципе, Вадим на это рассчитывал еще в баре.

– Заметь, я ни на что такое и не намекал… – Он расслабленно ухмыльнулся. – Ты вкусно готовишь, Юля. Квартира у тебя уютная. Кровать – широкая и мягкая, я успел рассмотреть…

– И что? – От напряжения не заметила, как сама начала хомячить калорийную запеканку прямо из формы. Прямо руками кусок схватила и закинула в рот. И проглотила, практически не жуя. Реально, вкусная получилась. Как я могла поверить Андрею, что это есть невозможно?!

– Ну, будем считать, что у нас бартер: я твоего муженька гоняю, ты меня за это кормишь, поишь, укладываешь в люльку. Все по-честному, как думаешь?

– Как-то не поровну…

– Я должен буду сделать что-то еще? Маловато, да? – Он сыто и довольно облизнулся. Потянулся, как настоящий кот. – Хочешь, могу стены покрасить? Или буду отвозить и забирать тебя с работы?

– Э… Вообще-то, я думала, что это мне придется «доплачивать»… Хотя, от услуг таксиста и охранника не откажусь.

– Ну, вот и славно. И не парься, Юль: если кто-то готов тебе переплатить по своей воле, не надо отказываться. Может, он тебя еще и недооценил…

– Гладко стелешь. Это как-то подозрительно…

– Я тебя соблазнить пытаюсь, вообще-то. Забыла уже?

– Ну, и пытайся дальше. Главное, что мы об основном договорились. А твои влажные мечты – твои проблемы.

– Юль, а у тебя есть что-нибудь еще съедобное?

Все, что было приготовлено непосильным трудом, исчезло в Вадиме так быстро, что я и не заметила за разговором…

– А в тебя влезет?

– А ты проверь.

Боже. Кормить голодного мужчину – это же такое удовольствие! Особенно, когда он лопает без остановки и добавки просит!

– Ну… Есть пирог…

– Тащи.

– Он с творогом и кабачком…

– И что?

– Андрей вчера сказал, что я специально готовлю так, чтобы он не мог ничего съесть…

– Тебе не приходило в голову, что он просто питался в другом месте, а для тебя сочинял отмазки, заодно и виноватой делал?

Хорошо, что я уже и так сидела. Иначе бы упала без сил.

– Боже… Вот он козел!

– Да не парься ты. Мне больше достанется. Тащи свой пирог!

Пирог был торжественно водружен на стол.

– Ох, ни фига ж себе! – Он зачем-то полез за телефоном. Начал что-то на нем настраивать и наводить камеру на стол.

– Эй, что ты делаешь? Зачем снимаешь? Ты не похож на тиктокера, Вадим…

Даже расстроил этой своей выходкой, больше подходящей подросткам или понтоватым девицам…

– Ща маме отправлю.

– Кому?!

– Похвастаться хочу. Показать, как меня хорошо кормят…

– Ты серьезно, Вадим, не шутишь?

– Нет. Мою роднулю волнует только одно в жизни сына: чтобы он хорошо покушал. И вот, я ее иногда радую…

– А в остальные дни? Она думает, что ты голодаешь?

– Ну, не буду же я отправлять ей фото коробок из фастфуда?

В его телефоне что-то звякнуло.

– Что пишут? Просят выплюнуть каку?

– Нет. Мама попросила взять у тебя рецепт.

– Извини. Ничем не смогу помочь… – Я наблюдала, как он прячет гаджет обратно, сам нарезает пирог и тут же с удовольствием его уминает. Такой аппетит впечатлял и радовал. И немного огорчал: такими темпами, я задолбаюсь бегать по магазинам и закупать продукты…

– А что? Фирменный секрет?

– Это была импровизация. Я не помню уже, что и в каком количестве положила…

– А дай-ка мне номер телефона твоего супружника…

– Это зачем?!

– Будем ему жизнь отравлять целиком и полностью. Пускай страдает на все сто процентов!

Не задумываясь, протянула ему свою трубку с открытым номером Андрея.

Вадим задумал какую-то пакость… Но я ему, отчего-то, целиком и полностью верила.

– Все!

– И что ты сделал?

– Сказал ему спасибо.

– Спасибо?! За что? – Этот человек вводил меня в еще больший стопор своими выходками словами, чем поступки Андрея.

Но этот ступор был совсем другой – волнующий и немного приятный. Я почему-то не ощущала от Вадима никакой угрозы. Просто очень странное поведение у человека…

– Ну, если бы не его тупость… Разве бы у меня был шанс оказаться рядом с такой женщиной?!

– И что ты ему написал? Покажешь?

– Не нужно тебе видеть разговоры взрослых мальчиков. Мы всякие слова нехорошие знаем…

И тут же взялся тыкать что-то на экране моего гаджета…

– Эй, ты что там делаешь? Отдай!

– Ничего. Ничего страшного. Все, забирай!

Вместо контакта «Любимый муж» теперь светилось «мудила».

– Что ж… Оригинально. Я бы до такого не додумалась…

– Я свой номер тебе тоже записал.

Тут же раздался звонок от абонента «Моя любовь»…

Глава 6

Переборщил чуток. Поторопился.

Наверное, надо было дать ей денек, чтобы привыкла, а потом уже вбивать свое «имя» в телефон.

Но, черт побери, как можно ждать, если такая женщина перед глазами? Если вообще никаких мыслей нет, кроме того, что ее нужно срочно себе забирать?

– И зачем ты это сделал, любовь моя? – Юля протянула эту фразу таким елейно-сладким голосом, таким обещающим… что даже бубенчики чуток поджались: ясно стало, сейчас грянет буря! И такая, что мало мне не покажется.

Если, вообще, из дома не выкинут.

– Чтобы услышать эту фразу из твоих уст…

– И как? Понравилось?

– Я кайфую, моя любовь. Мурашки по рукам бегут, смотри сама, – и задрал рукав повыше, чтобы продемонстрировать. Чтобы своими глазами увидела: у меня реально волоски на коже встали дыбом от удовольствия.

– А чай будешь, любовь моя? – Она поднялась, потянулась за кипятком. С загадочной улыбкой.

Еще страшнее стало: кипяток в нежных женских ручках, да при плохом настроении, это же орудие массового поражения! Как плеснет мне на рожу, так и хана Вадиму-красавчику!

– Если ты нальешь мне его в чашку, то конечно буду.

Она озадачилась.

– А куда еще можно налить? В тарелку, что ли?

– Главное, не на меня. Все остальное – на твой вкус и выбор.

– А ты не боишься, моя охреневшая любовь, что я тебя с кем-нибудь нечаянно перепутаю? Вдруг, у меня еще кто-то назван так же?

– Я проверил. Никого похожего нет! И вообще – иди ко мне, посиди рядышком. Мне не нравится, когда ты так далеко, через стол!

– Нет, любовь моя. Сейчас я налью тебе чай, а сама пойду спать укладываться. Мне завтра утром нужно на работу.

И она, действительно, поставила кружку на стол, рядом – сахарницу с ложечкой, а сама направилась куда-то из кухни.

– Посуду за собой помой, пожалуйста. Не люблю оставлять на ночь.

Не понравилась ей моя затея. Потому и остыла так резко.

И чай, ароматный, крепко заваренный, сдобренный сахаром… показался не таким уж и вкусным. Вообще никакого вкуса не ощущалось. Пришлось выхлебать его за пару глотков, ополоснуть тарелки и чашки, и топать вслед за Юлей. Как бычок на веревочке.

Когда успел к ней так привязаться-то? За какие-то пару часов? Почему-то хотелось, чтобы она улыбалась. И обязательно – мне!

– А почему ты здесь?

Юли в спальне не оказалось. Она нашлась в соседней комнате: опять расстилала постель, только теперь уже другую.

– Я не смогу больше спать в той комнате. Как зайду, сразу вспоминаю, что увидела… – Она поморщилась, с такой мукой на лице…

Это хрен с горы, по какой-то странной случайности ставший мужем Юли, сделал ей очень больно. Как бы она ни хорохорилась, пряча эмоции, а они все равно прорывались.

Руки зачесались, чтобы найти козла и снова его нечаянно задеть. И еще несколько раз. Так, чтобы больше не смог ходить налево своими ногами. Ну, и к Юльке чтобы больше не подходил.

– Что, все было настолько ужасно? – Чем перебивать ужасный привкус? Только юмором. Еще можно сексом и поцелуями, но пока рановато, наверное…

– Ты не представляешь, Вадим! – Она даже улыбнулась. – Никогда не думала, что видеть такое со стороны – так противно и некрасиво.

– Да? Никогда не пробовал подсматривать…

– И не пробуй. Либидо исчезнет и никогда не вернется больше.

– А зачем мне за кем-то подглядывать, если проще и приятнее делать это самостоятельно?

Она промолчала, притворяясь, что увлечена упаковкой подушки в наволочку.

– Тем более, когда у меня есть ты рядышком?

Закинул пробный шар, и тут же получил по мордасам подушкой.

– Даже не думай! А то напросишься на что-нибудь похуже!

– Понял, понял. Кидаться в ответ не буду!

– Ну, вот и иди в ту комнату, укладывайся.

На такое разделение сна я совсем не рассчитывал. Были совсем другие планы.

– А если мне будут сниться кошмары? Придут эти двое и будут меня пугать всякими непотребствами, а?

– Они живые… еще. Это призраки во сны приходят. А эти двое – не должны.

– Интересно ты как разговариваешь… – С пододеяльником управиться сложнее, чем прогнать чужого мужа. Но мы вдвоем и эту беду одолели… – Планируешь не оставлять их на этом свете?

– Вот еще, руки пачкать. Я им просто хочу так испортить жизнь, чтобы сами помереть хотели!

– Я – в деле!

– Шикарно. Спасибо. Сварю тебе борща за помощь. А теперь – иди отсюда. Я буду переодеваться!

Уходить не хотелось. Так и подмывало остаться за дверью и смотреть в щелочку: очень интересно же, как Юля переодевается… Как пацан, ей-богу, никак не мог от нее оторваться…

– А поцеловать на ночь? Чтобы крепче спалось?

– Нет. За нами сейчас никто не наблюдает, так что обойдемся без излишеств.

– Ну, тогда пожелай мне спокойной ночи.

– Сладких снов, любовь моя. И громко не храпи. А то приду и закрою тебе рот кляпом.

Проговорилась. Не зря я вбил в телефон такое имя. Привыкнет – и вообще по-другому не станет меня называть!

Но довольную ухмылку пришлось упорно прятать – чтобы не нарваться еще на что-нибудь, летящее в меня…

Улегся поверх одеяла. Вытянул ноги. Повернулся на бок. Потом на другой. На живот. На спину.

Кажется, минут десять продержался.

Наверное, хватит? Или еще немного стоило подождать?

Кое-как справился с нетерпением. Целых десять минут еще промаялся.

А потом отправился обратно…

– Ты что здесь опять забыл?

Юля подскочила на кровати. Глаза – возмущенные. Ротик – круглой буквой «о». И пижама, под которой ни черта не видно! А я, между прочим, уже настроился на нечто большее!

– Забыл, да.

– Ну, бери что надо, и уходи! Я уже почти заснула!

– Я забыл тебе сказать, что спать один не умею!

Возмущенная фурия так офигела, что даже не смогла мне что-то сказать…

– И как же ты справляешься с этой проблемой?

Я потихоньку подбирался к краешку ее одеяла, а Юля только щурилась в темноте. С распущенными волосами, без косметики… Еще красивее, чем была в баре.

– Ну, как тебе сказать… Страдаю. Мне нужно, чтобы кто-то за руку держал.

– Только за руку?

– Ну, хотя бы так…

И нырнул к ней в постельку. Пока она дальше офигевала.

Обхватил за талию побыстрее – и вовремя: Юля уже намылилась подальше из кровати. Только-только успел схватить и прижать.

– Что ты делаешь? – Почему-то прошипела. Я думал, будет орать, как резаная.

– Пытаюсь согреться. Холодно же…