Russian X-files. Сеансы черной и белой магии с разоблачением Никонов Александр
Анализ же легких темных зернышек, которые легко растирались меж пальцев, гласил: «В инфракрасном спектре порошка, полученного при растирании зерен, полоса поглощения, соответствующая колебанию группы С-Н, характерная для любого органического соединения… отсутствует».
То есть зернышки были неорганические. Их химсостав вообще был далек от естественно-природного. При взгляде на зернышки в микроскоп отмечался металлический блеск. Они не растворялись ни в концентрированной серной, ни в смеси серной и плавиковой кислот. Больше всего эти хрупкие зернышки напоминали катышки окалины, которая обычно образуется при сварке.
Поскольку из результатов исследования понять было ничего нельзя, о них постепенно забыли. А через девять лет на месте происшествия появился еще один человек по фамилии Райтаровский. Появился неофициально, как любопытный, прослышавший об этой истории. Вот что он увидел — канава заросла травой и деревцами. Причем, как показалось Райтаровскому, растительность в канаве была сочнее и гуще, чем вокруг.
Исследователь проделал шурф и взял пробы грунта с целью найти загадочные зернышки. И действительно нашел их в земле, две-три сотни штук. Они были маленькие, с фиолетовым отливом, пустотелые и легко крошились в пальцах. Дальнейшее исследование под микроскопом подтвердило прошлые выводы: на месте излома этих крохотных скорлупочек наблюдалась кристаллическая структура.
Еще через восемь лет Райтаровскому удалось подвигнуть на поездку к месту происшествия целую экспедицию из ИЗМИРАНа. Прибыв на место, экспедиция обнаружила, что канава заросла буйной растительностью. Причем молодой лесок вырос именно и только в таинственной канаве, а не вокруг нее. Опять взяли пробы воды, почвы, донного грунта, отправили в лабораторию. Но ничего особенного лаборатория ни в грунте, ни в воде не нашла…
История 34
Кабы я была царица…
Татьяна Сырченко, Санкт-Петербург, журналист:
— Это случилось лет десять тому назад, когда я проходила психологический тренинг «рэйки». В нем лечат наложением рук, погружают в транс… Интересно. Так вот, лежа на кушетке, я вдруг «раздвоилась». Я прекрасно знала, что лежу на кушетке в комнате. Но одновременно я вдруг поняла, что я нахожусь не только здесь, а еще в каком-то древнем полутемном каменном помещении. «Ой, подо мной какие-то лепестки! — сказала я психологу. — А рядом стоит еще кто-то!»
Этот кто-то был древнеегипетским жрецом, который пришел ко мне для важного разговора. Он сказал, что должен открыть мне тайну.
— Почему мне, а не брату? — спросила я.
— Потому что твой брат — балабол и неграмотный остолоп, который хочет только развлекаться и который, к сожалению, будет следующим фараоном, — ответил жрец. — Ему мы доверить тайну не можем. А ты — умная, грамотная девочка.
Он повел меня в какой-то храм, стоящий у скалы, провел вверх по ступеням, на третий ярус. Эта, самая высокая часть храма была вырублена в скале. Мы оказались в небольшом помещении.
— Смотри, — сказал жрец.
Я подняла голову и увидела пробитый в скале уходящий вверх туннель, через который были видны звезды.
— Раз в год, когда в этом туннеле появляется звезда Сотис, — (он произнес это слово как бы в два отдельных слога: «Со-Отис»), — начинается разлив Нила, приносящий плодородие нашим полям.
Я-спутница-жреца кивнула, потому что Я-лежащая-на-кушетке уже знала, что в Древнем Египте Сотисом называли Сириус.
— Но это еще не все, что ты должна узнать, — сказал жрец. — Этот туннель есть не что иное, как мост, по которому все, что происходит на Земле, передается туда.
— Куда туда? — спросила я, и вдруг сама все увидела. Я словно перенеслась через туннель к звезде Сириус. И оказалась там — в огромном зале. Передо мной были словно гигантские часы. Только вместо цифр — экраны. И на месте, где должна была быть цифра «3», светился экран, на котором я увидела то, что передавалось с Земли.
— А куда вся эта информация поступает дальше? — спросила я. И тут же узнала ответ. Я словно перенеслась за экраны, увидела нечто вроде светящихся кабелей, тянущихся от них куда-то вниз, переместилась вдоль кабелей и узрела то, что назвала для себя «волосотекой» — некое поле шевелящихся прозрачных нитей или волос, которые и накапливали всю поступающую с разных планет информацию.
…Вот такое видение приключилось со мной во время рэйки. Но это еще не конец истории…
Через несколько лет я поехала в Египет. Отдыхать. В египетском аэропорту мимо меня прошли две женщины. Типичные египетские женщины — смуглые, носы с горбинкой… И я вдруг закашлялась, у меня из горла лезло какое-то незнакомое слово, я хрюкала, хмыкала, перхала: «Хр-р… хашр… хатр…» И вдруг слово вырвалось:
— Хатшепсут!
Что означает по-египетски слово «хатшепсут» я не знала, но слово запомнила. Позже, оказавшись в каирском музее, я вспомнила свое давнее видение и спросила экскурсоводшу: а есть ли в Египте такой храм, верхний ярус которого вырублен в скале и оттуда тянется к небу туннель, через который видно звезды.
Она ответила:
— Есть. В Луксоре. Это храм царицы Хатшепсут.
Я чуть не села!.. А экскурсовод, пока я в себя приходила, рассказала, что была такая очень умная и образованная царица, которую продвигали к власти жрецы. У нее был сводный брат — Тутмос II, бездарь и гуляка. По тогдашним обычаям он женился на своей сестре Хатшепсут, и фактически она стала его соправительницей, а когда он умер — регентшей пасынка Тутмоса II — Тутмоса III. И фактически единоличной правительницей.
Через несколько дней, когда мы были в Луксоре, я зашла в храм царицы Хатшепсут. Вход в верхний ярус, к той самой комнатке, вырубленной в скале, был загорожен, но на открытках, снятых с вертолета, туннель, смотрящий в небо, прекрасно виден.
Единственный вопрос, который оставался для меня неясным, был таким: я говорила со жрецом, когда он открывал мне тайну еще не будучи царицей. И в храм он меня водил еще не как царицу. Но ведь храм Хатшепсут был построен тогда, когда она стала царицей! Как я могла посетить странную комнату в храме еще до строительства храма?
Позже от историков я узнала ответ на этот вопрос: оказывается, храм Хатшепсут — более поздняя пристройка к другому храму который сейчас не сохранился. И та самая комнатка, вырубленная в скальном массиве, осталась от прежнего храма. Она была сделана еще до строительства того сооружения, которое получило название храма царицы Хатшепсут.
Исотрия 35
Ведомый стояком
Что-то подзабыли мы про писателя Бушкова, а это не дело. Ведь именно его набор «загадошных» историй побудил автора к написанию книги. Неблагодарность получается. Потому возвращаемся к классику…
Эту историю поведал красноярскому писателю бывший старший лейтенант, командир пехотного взвода. Часть их стояла тогда в украинском селе. Стояла долго, почти месяц. И однажды к ним прислали новую санинструкторшу Галю. Видная, надо сказать, была деваха — высокая, черноглазая, красивая, казацких кровей. Про казачку болтали, что она — потомственная ведьма. Галя многим нравилась, а один ротный капитан на нее просто, что называется, «подсел». Сума буквально сходил. Но Галя всех ухажеров обламывала. И капитана этого, с ума сошедшего, тоже. А у того серьезно, видать, крышу снесло. Окружающие даже опасались, как бы он в состоянии любовного помутнения не изнасиловал эту казачку, уж больно сильно его переклинило.
И однажды капитан таки сорвался. Хлопнул вечером у себя в хате спиртику чуть-чуть для храбрости и решительно заявил вузком кругу приятелей, что сегодня он эту казачку завалит и будь что будет — ему уже все равно!.. И ушел. Взгляду него был бешеный, поэтому удерживать капитана никто не решился.
А утром хлопнула дверь — вернулся капитан. Вид его был странен. То есть не был он ни разочарованным, ни довольным с виду. А выглядел, напротив, весьма озадаченным. Сел за стол и молчит. Потом спирту попросил. Хлопнул полкружки и не захмелел. Потом еще хватанул, и опять не разобрало…
В результате выяснилось следующее. Шел капитан к хате, где жили девчонки медсанбатовские, с дикой решимостью и железной эрекцией. Вошел бы — трахнул девку на месте, не обращая внимания ни на кого из присутствующих.
Вот только в хату он не вошел. Не нашел он хаты. То есть вообще. Повторю: часть стояла в селе почти месяц, все дома личным составом были изучены. С закрытыми глазами любую избу мог найти любой человек. Капитан шел с глазами открытыми, но избы не нашел.
Тот дом, что по улице ДО нужной хаты находился, — был. Тот дом, что ПОСЛЕ нужной хаты стоял, — тоже присутствовал. А вот между ними — словно пространство свернулось и сомкнулось — не было того дома, где ведьма эта жила! Капитан ходил всю ночь, со всех сторон пытался. Возвращался к проулку и вновь шел, с огородов пытался зайти. Не было хаты! На небе — ни облачка, луна светит так, что читать можно. А хаты нет… И даже на рассвете капитан дом этот не нашел. После чего ему вдруг стало ясно, что нужно возвращаться. И он вернулся.
А днем встретил Галю. Посмотрела она на капитана своими черными глазищами и говорит:
— Смотри, не отвяжешься от меня — вообще ни на одну бабу в жизни больше не встанет!
И пошла дальше.
Конечно, он отвязался. А вы бы на его месте?..
История 36
Испепеляющая взглядом
Это очень странная семья. У них довольно большая разница в возрасте. И в миропонимании. И в образовательном уровне. Ее зовут Алла Гречихо. Его Андрей Семенович Полосин. Он — кандидат технических наук, работал советником министра в советские времена, эрудит, человек весьма разносторонних знаний, материалист, атеист. Она — образования не имеет вообще, за исключением интернатского, боговерующая, астраловерующая, и вообще ее голова забита всяческой ерундистикой, почерпнутой из дешевых восточно-оккультных брошюрок. Но! Но у нее есть некое интересное свойство.
Она может диагностировать болезни. Заявление смелое, понимаю. Для того, чтобы утверждать нечто подобное всерьез, нужно иметь либо дурную голову, либо корректно поставленный эксперимент. Козыря методологически выверенного эксперимента у меня в рукаве нет. Больше того, все эксперименты по дистанционному диагностированию, о которых я знаю, успехом не увенчались.
Помню, об одном из них мне рассказывал великий Юрий Горный. То ли в конце восьмидесятых, то ли в начале девяностых он организовал и провел уникальные массовые исследования по выявлению экстрасенсов, паранормальщиков, дистанционных диагностов… Кинули клич по всей стране и начали искать. Много народу съехалось. Ни одного не нашли.
Самые прославленные (прессой) дистанционные диагносты прокалывались на элементарных уловках: им за ширму вместо живого человека сажали манекен, и диагносты находили у него массу болезней.
Был и такой эксперимент… В белые бумажные конверты клали картонные фигурки разной формы. И экстрасенсы должны были, поводив руками над конвертами, угадать форму фигурки. Эксперимент шел много дней, результат был нулевой, и вдруг однажды к Горному прибежали взволнованные ученые:
— Есть! Один угадывает!
Действительно, один паренек точно угадывал, какой формы картонная фигурка лежит в конверте: «Здесь крест. А тут круг…».
И был-то он никто, в общем, случайный человек, оператор с телевидения, которое проводило тут съемки — решил попробовать свои способности и вот тебе на!.. Обнаружились!
Горный крепко задумался: «Черт возьми, экстрасенсов не бывает, как же он угадывает? Думал, думал я и понял!».
Оказалось, за те несколько дней, что конверты недвижно лежали на столах, на них осел тонкий, невидимый глазом слой пыли. Точнее, видимый, но незамечаемый сознанием. Ау оператора, в отличие от обычного человека, глаз наметан, он баланс белого в своем «Бетакаме» каждый день выставляет. Подсознание оператора замечало разницу в осаждении пыли на разных конвертах и таким образом давало подсказки сознанию. На тех конвертах, где лежали кресты, пыль имела один контур, где кружки — другой и так далее. По совету Горного старые конверты заменили новыми, чистыми, и парень тут же перестал угадывать.
Очень показательная история. То есть если вам показывают чудо, и вы без привлечения сверхъестественных причин не можете объяснить, как оно происходит, это вовсе не значит, что естественного объяснения нет. Это просто значит, что вы не такой умный, как Горный. И объяснения просто не нашли. Увы, чудес не бывает.
А Гречихо есть…
Одна моя знакомая тридцати с небольшим лет умерла от рака мозга. При встрече с Аллой Гречихо я решил провести очередной эксперимент. Я и раньше проводил с ней подобные эксперименты. Например, спрашивал, что у меня болит. Угадывала. Правда, называла при этом еще несколько нездоровых мест, которые не болели, но которые, по ее словам, заболят вскоре, если за собой не следить.
…На этот раз я попросил Аллу «погадать» на «одну мою знакомую», не говоря Алле, что знакомую уже схоронили третьего дня. Спросил, какие у женщины, о которой я сейчас буду думать, проблемы со здоровьем.
Алла погрузилась в свое внутреннее видение:
— Голова! Первое, что мне в голову приходит — голова! Вот что-то здесь такое… — Гречихо постукала себе по черепу. — Очень с головой плохо. Что-то в мозгу. А отсюда у нее и все остальные проблемы.
Ну что тут скажешь? Угадала или нет?
— Что-то у меня в горле непонятное, — говорю Алле, — Посмотри.
— Сейчас, я в тебя войду… Как будто шарик какой-то в горле мешает глотать, да?
— Верно…
Есть талантливые механики. Есть талантливые художники. Есть талантливые изобретатели. Они чувствуют ткань предмета, с которым работают. Им это нравится. Гречихо говорит, что чувствует человека. Ею самой это ощущается, как «вход» в собеседника.
— Сейчас, я в тебя войду… — это ее обычная фраза. Которая, впрочем, может дополниться необычной просьбой:
— Телефон сотовый с пояса сними. Мешает… Ага. Вот. Геммороидальные явления. И каловый камень вижу. Вот в этом вот районе. Каловые камни я ощущаю как некие твердые уплотнения, они не как камни в почках или мочевом пузыре, они по твердости сравнимы с… черным перцем в горошек, только очень большим. Нечто твердое, но поддающееся размягчению, ногтем можно продавить…
Алла любит рассказывать про жизнь на других планетах, астральные полеты и прочую чушь. Как с ней уживается ее муж-материалист, не знаю. Тем более, что иногда Алла злится из-за того, что Андрей Семенович сидит у телевизора или компьютера и не обращает на нее ну никакого внимания! Тогда Алла сжигает телевизор. Или компьютер. Пару телевизоров она уже сожгла и один компьютер. Что происходит с компьютером, мне посчастливилось увидеть…
Полосин принес нашим редакционным компьютерщикам умерший блок — с просьбой определить, можно ли его восстановить. Компьютерщик Сережа Комалеев внимательно осмотрел его и протянул мне.
— Смотри-ка! Я такого никогда в жизни не видел!
На главной микросхеме была прожжена черная дорожка, полностью уничтожившая кристалл.
— Обалдеть! — покачал головой Сергей. — Это какое же напряжение нужно подать, чтобы такое сотворить. Там и нет такого напряжения. Как это у вас произошло?..
Но Полосин и сам не мог ответить, как это произошло. Просто Алла очень рассердилась.
История 37
Страшная сила мистики
Случай, собственноручно записанный московским журналистом и писателем, бывшим фронтовиком Виктором Комаровым.
«Шел 1943 год. К тому времени я закончил военное артиллерийское училище, стал офицером-артиллеристом… Какое-то время мы находились в резерве, но когда наши войска должны были перейти в наступление, получили приказ выдвинуться на огневые рубежи.
Мы тронулись в путь ранним утром и часам к пяти или шести пополудни добрались до большого села, в районе которого на следующий день должны были занять намеченные позиции. Укрыв орудия и машины и разместив бойцов на отдых, мы с товарищем, таким же молодым лейтенантом, как и я, решили пройтись и осмотреть окрестности. Не торопясь мы дошли до крайних изб…
Вечерело. Наступили те особенные предсумеречные минуты, когда день встречается с ночью и на некоторое время в природе наступает своеобразное равновесие: солнце уже скрылось за горизонтом, но день еще не погас, а ночь еще не наступила. Все вокруг словно замирает, с неба со всех сторон льется мягкий ласковый свет, исчезают тени, и все предметы кажутся парящими в сгущающемся воздухе.
Обычно это удивительное состояние природы навевает какую-то бездонную безмятежность, когда словно отрешаешься от всех дел и забот, и на душе становится легко и спокойно. Но в этот летний вечер ни безмятежности, ни тем более спокойствия и отрешенности не было. Возможно, сыграло роль то обстоятельство, что мы впервые в жизни оказались в непосредственной близости от передовой. Война — это война, здесь каждого подстерегают всевозможные неожиданности, непредвиденные опасности, и как бы ни был храбр человек, он не может от этого совершенно отрешиться. Глухой рокот канонады, вспышки разрывов в вечернем небе, вереница раненых создавали ощущение тревоги, казалось, все вокруг наэлектризовано каким-то предгрозовым ожиданием.
Я захотел сказать об этом своему спутнику, но он вдруг положил руку мне на плечо и, сдавив его пальцами, взволнованно произнес:
— Тише! Слышишь?
Я прислушался, но ничего, кроме нестройного гула артиллерийских орудий, доносившихся с передовой, не обнаружил.
— Нет. Ничего такого…
— Тихо! — еще раз повторил мой приятель. — Слушай, слушай.
И тут я тоже услышал. В воздухе повис какой-то странный, непонятный, гудящий звук. Как будто вибрировала огромная натянутая струна. Звук шел словно ниоткуда, он просто существовал, сливаясь со всем окружающим, должно быть, поэтому мы не сразу обратили на него внимание.
По телу пробежал озноб, сразу стало как-то не по себе. По спине поползли мурашки. Даже сейчас, много лет спустя, вспоминая этот момент, я испытываю неприятную дрожь. Это было ощущение слепого, безотчетного, мистического страха.
Мы с тревожным недоумением взглянули друг на друга. Что это?..»
Часть 3
Мозговой штурм
Глава 1
Страшная сила мистики-2
«…Это было ощущение слепого, безотчетного, мистического страха.
Мы стревожным недоумением взглянули друг на друга. Что это?..
Наконец мой товарищ догадался:
— Провода… — произнес он с облегчением.
Да, это всего лишь гудели под ветром обыкновенные телефонные провода. Помните, как поется в знаменитой песне: «Темная ночь. Только ветер гудит в проводах, только пули свистят по степи…». Поэт зорко подметил эти звуки фронтовой ночи. Но я никогда прежде гудения проводов не слышал. А может, просто не обращал внимания… Поэтому сам по себе сгущающийся сумрак прифронтовой ночи, далекие сполохи, зловещий треск разрывов воспринимались как нечто хотя и опасное, но само собой разумеющееся, как неизбежные спутники войны. Но тогда над всем этим повисло тоскливое ощущение чего-то потустороннего, таинственно-грозного, стоящего над судьбами людей.
Потом были долгие месяцы войны. Новые бомбежки и обстрелы, танковые атаки, критические ситуации, гибель друзей, ранения. Нередко возникало ощущение смертельной опасности. И все же того гнетущего страха я больше не испытывал ни разу.»
Любопытно, что порой человека больше пугает непонятное, нежели по-настоящему опасное. А на фронте, в постоянном окружении смерти, люди становятся особо восприимчивыми ко всякого рода мистике. Вот вам вторая история от того же автора. И если бы конец у этой истории был другой, она вполне могла бы пополнить копилку бушковских страшилок.
«Хотя фронтовые будни таили в себе немало опасностей, а каждый бой требовал высшего напряжения сил, жизнь все равно оставалась жизнью, а молодость — молодостью. Как и в мирные дни, люди продолжали шутить, смеяться, дружить, чем-то увлекаться. Одним из таких увлечений молодых офицеров нашего полка было увлечение всевозможными сувенирами. В свободные минуты мастера из артиллерийской мастерской по настойчивым просьбам кого-нибудь из нас изготавливали замысловатые мундштуки, ручки для ножей, портсигары и зажигалки из разноцветных обрезков плексигласа, жести или латуни. Ценились и различные безделушки, захваченные в качестве трофеев в бою у врага. Грешил этим и я.
Однажды наш артиллерийский мастер, возвращаясь по лесной дороге с огневых позиций, заметил валявшийся под придорожным кустом рядом с убитым немецким офицером кортик. Мастер поднял его.
Придя в землянку, служившую ему мастерской, он внимательно рассмотрел свой трофей. Кортик был хорош. Отличный клинок очернением, изготовленный, судя по всему, из золингеновской стали, изящная золоченая ручка с тонкими украшениями, черные вороненые ножны с каким-то замысловатым гербом, должно быть, фамильным, ремешки из превосходной мягкой кожи с нарядными металлическими кнопками.
Мастер тщательно протер клинок и ножны и повесил оружие над своим походным рабочим столом.
Появление красивого трофея не осталось незамеченным. Слух о нем быстро разнесся по всему полку, и к артмастеру стали один за другим наведываться молодые офицеры, мечтавшие заполучить красивую вещицу. Они делали самые заманчивые предложения, но мастер не поддавался ни на какие уговоры, хотя сам кортик и не носил. Но в конце концов непрерывное паломничество ему так надоело, что он подарил кортик помощнику начальника штаба.
Помначштаба, молодой стройный старший лейтенант с радостью принял подарок и тут же пристегнул кортик к поясу. А через три дня был убит при разрыве случайного одиночного снаряда.
Кортик «по наследству» перешел к близкому другу погибшего, командиру взвода управления одной из батарей. Не прошло и недели, как и он погиб в результате прямого попадания снаряда в окоп, где комвзвода в тот момент находился.
На другой же день командир батареи, в которой служил погибший, явился в мастерскую и с мрачным видом выложил кортик на стол.
— Вот, возьмите, — сухо сказал он. Мастер удивился:
— Оставили бы себе…
— Нет уж, увольте, — покачал головой комбат, — довольно и двоих. Нехороший это кортик.
— Что значит — нехороший? — не понял мастер. Но комбат не стал ничего объяснять.
— Нехороший и все… — буркнул он и, круто повернувшись, вышел из мастерской.
По батарее пополз слушок, что злополучный кортик приносит несчастье его обладателям. И всех желавших недавно завладеть столь заманчивым трофеем словно ветром сдуло.
В какой-то мере их можно понять. Война безжалостно распоряжается человеческими жизнями. Никто не знает, доживет он до дня Победы или будет убит. При этом одно дело — смерть в сражении с врагом, нередко даже сознательное самопожертвование ради достижения успеха в бою, и совсем другое — трагическая гибель по какой-нибудь случайной причине: от шальной пули, неосторожного обращения с оружием, в автомобильной аварии. А ведь подобные случайности на фронте подстерегают человека буквально на каждом шагу, никто от них не застрахован. Такая смерть особенно нелепа и на окружающих производит тяжелое впечатление…
Как-то я зашел по делам в артиллерийскую мастерскую и увидел злополучный кортик, который снова висел на прежнем месте над столом. Артмастер перехватил мой взгляд.
— Хотите, лейтенант, — предложил он, — возьмите кортик себе.
Предложение застало меня врасплох. И вид у меня в этот момент, вероятно, был достаточно растерянный, потому что мастер иронически ухмыльнулся и пробормотал что-то ехидное. А вслух заметил:
— Вы же сами просили!
Я продолжал молча стоять, не зная, что сказать, и глядя на поблескивавшую в полумраке землянки золоченую рукоятку кортика. Честно говоря, мне очень хотелось воспользоваться предложением мастера, но я почему-то не мог на это решиться.
И я отказался. Пробормотал что-то не очень вразумительное и поспешил выбраться из землянки, провожаемый ироническим взглядом старого мастера. Он, конечно, имел все основания так на меня смотреть: еще бы, молодой офицер, комсомолец, даже комсорг штабной комсомольской организации, и вдруг…
Однако история кортика на этом не кончилась. Прошло совсем немного времени, и пролетавший ночью над нашим расположением немецкий самолет видимо сбросил наугад случайно оставшуюся у него бомбу. И представьте, она угодила прямо в землянку артмастерской. К счастью, бомба оказалась не очень большой, а перекрытие у землянки очень надежным — в два наката; и хотя оно все-таки обрушилось, мастер оказался жив, его только немного оглушило.
На другой день я встретил его на берегу небольшого пруда. Мастер стоял у самой воды, в руке у него я заметил кортик.
Увидев меня, он пошел навстречу и, положив руку на плечо, произнес виновато:
— Ты уж прости меня, лейтенант.
— Простить? За что? — удивился я.
— Да ведь выходит, что погубить я тебя хотел. Кортик этот проклятый взять предлагал, а ведь он и впрямь беду приносит.
— Ну что вы, — неуверенно возразил я, — не может того быть…
— Человек многого не знает, лейтенант. Нет, лучше уж подальше от греха.
И размахнувшись, он хотел швырнуть кортик в воду.
— Стойте! — вдруг раздался за нашей спиной чей-то голос.
Мы оглянулись. Позади нас стоял капитан, начальник штаба полка, присланный в нашу часть всего несколько дней тому назад.
— Разрешите? — попросил он и взял у артмастера кортик. Повертев его в руках и осторожно проведя пальцем по лезвию, он бережно вложил клинок в ножны и, внимательно посмотрев на мастера, сказал:
— Хорошая вещь. Зачем выбрасывать? Отдайте его лучше мне.
— Не могу… Вы недавно у нас, не знаете.
— Знаю. Все знаю. Слышал эту историю. Но я не суеверный.
— Нет, не могу, — покачал головой артмастер. — Если с вами что-то случится, я всю жизнь казниться буду. Не хочу брать грех на душу.
— Уверяю вас, если со мной что-то и случится, то не из-за этого кортика, — рассмеялся начштаба.
— Не могу, — продолжал сопротивляться артмастер. Капитан стал серьезным.
— Хорошо, — сказал он. — В таком случае давайте во всем разберемся. Не могу допустить, — он снова улыбнулся, — чтобы в полку завелась нечистая сила.
— А что тут разбираться? Первый-то его хозяин, немец, где погиб? В лесу, в стороне от передовой. Значит, шальная пуля его достала. Помначштаба тоже от случайного снаряда погиб. Следующий владелец, комвзвода, в окопе — прямое попадание. И в мою землянку прямое попадание тоже. А часто такие попадания случаются, товарищ капитан?
— Как когда… Вы мне вот что лучше скажите. За то же время у вас в полку другие потери были?
— Да не без этого: война свое берет.
— Вот видите. Значит, убивают и без кортика. В общем, так: отдайте мне кортик, а для себя можете считать, что утопили его в этом пруду, а я нырнул и достал. Одним словом, ответственность беру на себя. Лейтенант — свидетель.
Мастер растерянно протянул кортик. И капитан тут же пристегнул его к поясу. С тех пор он с ним не расставался и при каждом удобном случае старался обратить на него внимание офицеров. Нет, это была не бравада: смотрите, мол, какой я смелый, — не такой это был человек. Подобным способом наш начальник штаба хотел убедить молодых офицеров, да и не только молодых, в беспочвенности суеверий.
Пример оказался впечатляющим: капитан дошел до конца войны, участвовал в боях за Будапешт и Прагу и ни разу не был опасно ранен, хотя неоднократно попадал в серьезные переделки.
Не знаю, как на других, а на меня эта история произвела очень сильное впечатление. Она окончательно убедила меня, что все происходящее, любые, даже самые загадочные события или явления, будь то в жизни или в природе, всегда имеют естественные причины, что эти события и явления всегда порождены самой реальностью, а не какими-то «потусторонними» факторами.»
Чаще всего самые загадочные случаи имеют самые простые объяснения. Ну, вот, скажем, история № 23 — про девушку, которая слышит дома в углу тикающие звуки — «часы смерти». Это жучки-древоточцы. Они жрут мебель и издают звуки, похожие на тиканье часов. Вот и все объяснение загадочного явления с книжно-таинственным названием… Раньше «часы смерти» можно было услышать едва ли не в каждом доме. А потом промышленность стала делать мебель из ДСП, которую жук не ест из-за обильного присутствия в прессованной стружке формальдегидов.
Не сложно объяснить и историю № 5 — про невидимых мышей. Помните, девочки рассказали, что в пещере шуршали невидимые мыши?.. Это не мыши шуршали. Это «глюки» шуршали. Удивительно, что они не зашуршали в головах девочек раньше. В условиях, в которых они оказались, и Дева Мария могла явиться… Сейчас объясню.
Много разных опытов над людьми ученые стали проводить, когда человечество вышло в космос. Космос — это непривычные условия. Чтобы выяснить, как в непривычных условиях будут функционировать организм и психика человека, ученые помещали испытуемых в самые разные ситуации и увлеченно наблюдали. То вниз головой подвесят, то в барокамеру засунут…
Проводились опыты и по сенсорному голоду. Человека помещают в сурдокамеру — специальное изолированное от мира помещение. Сидящий в сурдокамере человек отрезан от внешних звуков, он не знает, что снаружи — день или ночь. Оказалось, в таких условиях людей довольно быстро начинает глючить.
Один из первых подобных опытов проводили в США на военных летчиках. Четырех человек на 36 часов поместили в сурдокамеры. То есть планировалось, что они там отсидят 36 часов. Но уже через несколько часов первый летчик вдруг потребовал от врачей, чтобы они… остановили вращение его камеры — ему показалось, что сурдокамера начала быстро-быстро крутиться. Настолько быстро, что у военного летчика, привыкшего к перегрузкам, закружилась голова.
В соседней камере испытуемому разрешили смотреть телевизор. Правда, без звука. Через несколько часов испытуемый заявил, что по экрану поползли сильные помехи. Настолько сильные, что у него даже глаза заболели.
Третий испытуемый, который тоже смотрел телевизор, заявил, что от экрана исходит нестерпимый жар, и потребовал от врачей «немедленно прекратить пытку». После того, как телевизор был выключен, испытуемый «обнаружил» на экране «прогоревшее место». Которого там, разумеется, не было.
Но сильнее всего заглючило четвертого парня. Этому показалось, что пульт приборов, находившийся в его сурдокамере… раскалился докрасна и стал плавиться, стекая металлическими каплями на пол.
Аналогичные вещи творились с людьми и в советских сурдокамерах. Однажды в сурдокамеру попросился вместо космонавта корреспондент московской газеты. Его пустили. Сутки корреспонденту было хорошо. Он читал книги, отдыхал, его вкусно кормили, работать не заставляли. А на следующее утро началось…
После завтрака корреспондент вдруг услышал симфонический оркестр. Оркестр исполнял Пятую симфонию Бетховена. За сорок минут человек прослушал всю симфонию от начала до конца. Иллюзия была настолько реальна, что журналист потом долго не хотел верить экспериментаторам, что никакой музыки ему не включали и в камере на протяжении всего опыта стояла абсолютная тишина…
Космонавтов на орбите тоже частенько глючит, но об этом предпочитают не писать. Частенько они голоса слышат… Рассказывают, что одному из наших космонавтов, летавших во времена Хрущева, вдруг показалось, что у него нет ног. И он честно доложил об этом в ЦУП. Это был один из первых полетов, и в ЦУПе решили, что человек сошел сума. Доложили Хрущеву. Никита Сергеевич потребовал радиосоединения с орбитой и поздравил космонавта с присвоением ему очередного воинского звания.
— Служу Советскому Союзу! — ответил космонавт.
— А вы говорите, «с ума сошел», — обрадовался Хрущев. — Все правильно отвечает!..
По свидетельству летчика-космонавта Александра Сереброва, который был в космосе два раза, лично он на орбите галлюцинаций не испытывал. Но многие его коллеги «испытывали на орбите весьма странные, порой очень тяжелые состояния». Циблиеву, например, снились жуткие сны, он вел себя порой так, будто белены объелся: кричал, метался, выделывал кульбиты ногами. Такие состояния могли повторяться и наяву. Там, на орбите, порой и не поймешь, где сон, где явь… Нечто подобное было и у Лебедева. Многие космонавты действительно видят каких-то монстров, чудовищ, которые кажутся им абсолютно реальными. Разумеется, эту информацию всегда принято было тщательно скрывать. Космонавты резонно опасались, что их попросту отчислят из отряда и упрячут в «психушку».
А доктор технических наук, профессор МАИ Валерий Бурдаков, который по долгу службы часто общался с космонавтами, поскольку на РКК «Энергия» был начальником отдела, проектировавшего «Буран», рассказывал прессе, что «космонавты видят омерзительных тварей, звероящеров, окровавленные туши, безобразные сцены насилия…».
— Они и рады бы, но остановить такой «сон наяву» порой не могут. Состояние измененного сознания, которое испытывают космонавты, весьма опасно. Находясь в «теле» некоего фантастического существа, испытывая сильное эмоциональное потрясение, человек может потерять контроль над реальной ситуацией и не выполнить возложенные на него задачи. Бывают и другие жуткие соблазны. Не стану называть конкретных имен, но космонавты не раз рассказывали мне о внезапно возникшем, спонтанном, абсолютно беспричинном состоянии ненависти к своему коллеге по станции, когда готовность убить или покалечить его подавлялась лишь невероятными усилиями воли… Что это? Я хорошо знаю всех этих людей и могу свидетельствовать, что приступы безумия на Земле для них совершенно нехарактерны. Бывают и случаи внезапно возникающего, почти неодолимого желания выйти в открытый космос без скафандра. Будто бы «некто» внушает им мысль, что внутри корабля находиться опасно, надо немедленно покинуть его пределы. Помню запуск первой женщины-космонавта Валентины Терешковой и то, какими русскими выражениями «воспитывал» ее главный конструктор СП. Королев, рядом с которым мне довелось работать. Так вот, мы и по сей день не знаем, что же с Валентиной тогда случилось, почему она пыталась кинокамерой разбить иллюминатор, то есть вела себя, как самоубийца?
…Вот что такое сенсорный голод. Человек не может жить вне грязи — обычной, микробной или информационной. В стерильных условиях (полное отсутствие микробов) организм начинает «пожирать» сам себя, вырабатывая аллергические реакции на любой безвредный пустяк. А в условиях информационной стерильности начинает вырабатывать галлюцинации мозг. Система должна постоянно работать, иначе без нагрузки она идет вразнос.
Но вернемся к нашим невидимым мышам. Пещера — просто идеальная сурдокамера. Там нет внешних звуков. Там нет смены дня и ночи. Там и не такое могло привидеться! И когда одной девчонке показалось, что в углу «что-то шуршит», иллюзия мгновенно захватила голову второй. Это как положительная обратная связь… Мне кажется, что-то шуршит. И ты слышишь, что шуршит!?.. Значит, точно шуршит! И так громко! Так громко!!!
Но, увы, не все и не всегда объясняется так просто. Иногда объяснения стоят объясняющим седых волос. Следующую главку вполне можно было бы назвать «Сказать, что было страшно, значит, ничего не сказать». Но я назову ее менее претенциозно. Скромнее надо быть…
Глава 2
Число зверя
Пришла пора представить публике Рассказчика из истории № 32. Зовут его Вадим Чернобров. Люди, знакомые с этой фамилией (особенно если они хоть краешком судьбы связаны с наукой) поморщатся: «Сумасшедший!». Не буду спорить, хоть и не согласен.
Действительно, есть такие личности, которых официальная наука считает одиозными. С ними, собственно, и призвана бороться комиссия по лженауке имени академика Круглякова. Обычно это увлеченные какими-то теориями граждане с огромными тараканами в мозгах. Одна из самых ярких звезд в созвездии лжеученых — Вадим Чернобров. Очень энергичный человек! Созданная им общероссийская организация «Космопоиск» имеет филиалы по всей стране и занимается тем, что выезжает за свой счет в экспедиции, в которых отважные экспедиционеры ищут метеориты, летающие тарелки, исследуют круги на полях, строят машину времени… Уже по одной только широте охвата видно, что собрались там ребята увлеченные. Мягко говоря.
И среди «космопоисковцев» самый увлеченный — их главарь Чернобров. Согласитесь, трудно не назвать увлеченным человека, который написал больше двадцати книг, в коих встречаются следующие перлы: «Физики ищут доказательства существования Космического Разума, а философы обосновывают священные заповеди», а также рассказывается о машине времени и мужественных хронолетчиках будущего.
И тем не менее я, серьезный человек, включил в свою книжку свидетельства мечтателя Черноброва. Почему? Потому что я человек не только серьезный, но и объективный. И прекрасно вижу все не только отрицательные, но и положительные стороны Черноброва. Главной его положительной чертой является, как ни странно, внутренняя порядочность. Чернобров, конечно, большой выдумщик. Но выдумщик честный: все свои теории он выдумывает только на основе фактов. И никогда не выдумывает сами факты. Ниже я расскажу вам удивительную историю, отлично иллюстрирующую этот тезис…
Случилось все на озере Бросно, что в Андреапольском районе Тверской области. Чернобров поехал туда… Впрочем, предоставим слово ему самому:
— Мы давно хотели поехать на это озеро в Тверской области. Я лично читал в газетах, как выползшее из Бросно чудовище съело девочку. Было это в 2002 году. Причем в газетах публиковались даже фамилии людей, которые якобы видели этого зверя. Фамилии — это уже зацепка, уже какая-то фактура! Мы решили поехать туда, чтобы найти упомянутых в газетах людей, и снарядили экспедицию общей численностью в 25 человек.
Приехали, разбили лагерь, проверили все берега — никаких следов чудовища. Поехали в деревню, жители которой, судя по газетным публикациям, видели чудовище, и оказывается, что деревни этой уже лет тридцать как не существует. Поехали в другую деревню и нашли бабку, которая рассказывала корреспондентам местной телевизионной станции, что видела чудовище. Бабка призналась, что приезжали к ней журналисты с камерами и попросили перед камерой описать чудовище — за 50 рублей и шоколадку. Она и описала, жалко что ли? 50 рублей — деньги небольшие, но на дороге не валяются. Неплохая прибавка к пенсии.
…Чуть позже мы нашли еще двух «очевидцев», на которых ссылались многочисленные публикации. Первый из них сходу начал увлеченно рассказывать про чудовище — подумал, что мы журналисты. Но сразу пообмяк, когда услышал, что у нас научная экспедиция. И тут же признался, что ничего такого не видел.
К тому времени мы уже знали, что у этого человека здесь свой бизнес — он купил участок леса у озера и строит там охотничий домик для «новых русских». Естественно, ему выгодно привлечь к озеру внимание потенциальных гостей. Известная история… Мало кто в курсе, но первые слухи о лох-несском чудовище пошли от владельца гостиницы, которая находится на берегу этого озера. Ни фермеры, ни рыбаки, ни местные жители никакого чудовища в озере Лох-Несс никогда не видели. А владелец отеля удивительным образом увидел…
В общем, я мужику все эти соображения высказал. На хозяина домика мои умозаключения произвели тягостное впечатление. Поразмыслив, он твердо пообещал отвести нас на одному ему известное место, где живет чудовище… всего за 20 тысяч долларов. Мы посмеялись. После чего начался торг, в результате которого мужик сбросил цену до трех тысяч. Но мы сказали, что у нас не шоу а научная экспедиция и платить ничего не будем. И если он показывать чудо-юдо не хочет, мы сами его найдем, если оно есть.
Всего за два дня мы с помощью эхолота прозондировали дно озера вдоль и поперек. Эхолот — удобная штука. Он видит даже маленькую рыбешку подлодкой, так что огромное чудовище не увидеть никак не мог. Мы, правда, несколько раз отмечали неподвижные объекты на дне, но быстро разбирались, что это либо бревно, либо затонувшая лодка…
В общем, поиски ни к чему не привели. За оставшуюся неделю мы еще несколько раз прозондировали дно, убедились, что журналисты приврали, обозвав озеро бездонным. Хотя глубины там действительно приличные — до 40 метров… Короче говоря, в результате поисков у нас была карта промера глубин, но не было чудовища. Через день нужно было уезжать, и мы на всякий случай, уже без всякой надежды поплыли на лодке на последний промер.
Плывем. Я смотрю на экран эхолота. И вдруг заметил странную вещь — дно изменилось! Мы тут уже раньше проплывали, замеряли глубину. Глубина была порядка сорока метров. А сейчас — всего 20! Что за чертовщина? Я попросил ребят, которые гребли, чтобы они поплавали над этим местом кругами.
И пока они плавали, я увидел, что дно… дышит! Оно то опускается, то поднимается на несколько метров. Причем, дна-то два! Первое дно — обычное, на глубине сорока метров, а второе, дышащее, полупрозрачное для луча эхолота. То есть внизу «дышало» что-то большое и мягкое, студенистое, живое, прошиваемое насквозь звуковым лучом… Дело в том, что мягкие (живые) и твердые (неживые) предметы на экране эхолота отображаются разными цветами. Поэтому я и говорю, что оно было живым. Причем оно было огромным — минимум в полтора десятка метров!
Ощущения, честно говоря, не из приятных: под тобой шевелится что-то гигантское, мягкое, непонятное. Я сразу вспомнил озеро Лыбынкыр — там мне довелось как-то увидеть неизвестное мертвое существо. Но оно уже настолько разложилось, что понять, что это за зверь, не было никакой возможности: я просто видел сквозь прозрачную воду, как подлодкой проплыла большая бесформенная туша размером со слоненка. Но то, что шевелилось под лодкой сейчас, не то что со слоненком, но даже с мамонтом сравнить было нельзя!
А уже вечерело, холодало. И мы решили, так сказать, провести разведку боем. У нас с собой были петарды — мы их использовали для связи: озеро длинное, радиостанции не покрывают такое расстояние. А звук взрыва над водой разносится далеко. Две петарды — «возвращайся на базу». Одна петарда — «внимание». Три — «опасность».
В общем, мы решили потревожить шевелящееся внизу петардами. Бросили…
Честно говоря, я ни на какой эффект не рассчитывал, потому как полагал, что существо под нами мертвое и его просто колышет каким-то подводным течением. Но оно сдвинулось! И не просто сдвинулось, а пошло на нас, на звук — начало всплывать!
Я смотрел на эхолот и видел, как на экране меняются числа — до чудовища осталось 15, 10, 5 метров. Сказать, что было страшно, значит, ничего не сказать. На нас из глубины подымался огромный монстр! Бежать? Но исследовательское любопытство пересилило чувство опасности.
Три… Два… Полтора метра до поверхности!..
На полутора метрах оно остановилось. Я говорю ребятам: «Оно под нами в полутора метрах!». Смотрю вниз — ничего нет, хотя вода прозрачная и все вглубь видно метров на пять. Тогда я беру весло, тыкаю его в воду. Ничего. Только вода. Что это? Невидимый и неосязаемый монстр?
В этот момент я почувствовал запах тухлых яиц. Как будто чудовище выдохнуло. Неприятный запах. А как еще должно пахнуть изо рта у монстра? Ясно дело, что неприятно! И вот тут я все понял!..
Есть в Африке озеро-убийца. Там гидратное дно — перенасыщенный газом гелеобразный ил. Газы накапливаются, накапливаются, а потом этот газ вдруг всплывает — примерно как пузырьки из бутылки с газировкой. Если бутылку встряхнуть, газ начинает бурно выделяться. Если газа в гидратном дне накопилось много, достаточно малейшего сотрясения, чтобы озеро «вскипело» и ядовитые газы убили все в округе… Здесь — то же самое. Видно, мы растревожили насыщенный газом ил звуковым лучом эхолота и петардами. Все это у меня в голове в мгновение ока промелькнуло, и я скомандовал:
— Валим отсюда!
И только мы отплыли, как вода в том месте, где только что была наша лодка, вспенилась, резко завоняло тухлыми яйцами. Если бы наша лодка была в том самом месте, то наблюдатель с берега увидел бы страшную картину — разверзлась пасть и проглотила лодку с людьми. Потому что несущая способность вспененной воды гораздо меньше, чем у обычной. Пена лодку просто не удержит, она бы просто провалилась под воду вместе с нами… И хорошо еще, что никто из нас тогда не курил, а то был бы объемный взрыв и мы бы сейчас с тобой не разговаривали…
Вот такая история. Кстати, в созданную Чернобровом организацию — «Космопоиск» — приходят письма со всей страны. Люди делятся рассказами о необычном.
— И между прочим, много пишут про наблюдения необычных водных животных — рассказывает Чернобров. — В основном такие письма приходят с севера — Вологодская, Новгородская, Костромская области, Республика Коми, Карелия, Тюменская область, Якутия, Чукотка… Как правило, письма довольно типовые: мы с другом были на рыбалке… прозрачная вида, дно видно… вдруг видим — плывет нечто… И далее следует описание этого нечто. Иногда это просто калька с описания лох-несского чудовища. В таких случаях невольно начинаешь подозревать, что люди начитались, насмотрелись и теперь нас разыгрывают. Но порой описывают действительно что-то совершенно непонятное. Вот, скажем, мужик написал из Карелии. Есть там озерцо без названия. Места глухие, озер много, некому их называть…
Так вот, он написал, что видел с другом нечто, проплывавшее под их лодкой. И выглядело это нечто как… чемодан. Плывет себе под водой прямоугольный чемодан! Ну то есть нечто, напоминающее углами и очертаниями чемодан — довольно большой такой параллелепипед. Все видевшие были просто в шоке. «Чемодан» плыл, плыл, потом остановился, замер, постоял немного и дальше поплыл. И уплыл…
Есть в коллекции Черноброва и знаменитое в уфологических кругах письмо Михаила Петровича Корецкого — жителя Дальнего Востока, который детство и отрочество провел в Якутии. Он рассказывает о Долине Котлов — так в переводе на русский называется низменность, расположенная на реке Вилюй. Долина Котлов (второе название — Долина смерти) называется так потому, что… впрочем, это будет ясно из письма, которое я привожу практически полностью.
«Я побывал там трижды. Первый раз в 1933 году, когда мне еще было 10 лет — вместе с отцом ездил на заработки. Потом в 1939 году — уже без отца. И последний раз — в 1949 в составе группы молодых ребят. «Долина смерти» тянется вдоль правого притока реки Вилюй. По сути — это целая цепочка долин вдоль его поймы. Все три раза я был там с проводником-якутом. Шли мы туда не от хорошей жизни, а оттого, что там, в этой глуши, можно было мыть золото, не ожидая в конце сезона ограбления и пули в затылок. Что касается таинственных объектов, их там наверное много, потому что за три сезона я видел семь таких «котлов». Все они представляются мне совершенно загадочными: во-первых, размер — от шести до девяти метров в диаметре. Во-вторых, изготовлены из непонятного металла. Дело в том, что «котлы» не берет даже отточенное зубило (пробовали, и не раз). Металл не отламывается и не куется. Даже на стали молоток обязательно оставил бы заметные вмятины. А этот металл сверху покрыт еще слоем неизвестного материала, похожего на наждак. Но это не окисная пленка и не накипь — ее тоже ни сколоть, ни процарапать. Уходящих вглубь земли колодцев с комнатами, о которых говорится в местных легендах, мы не встречали.
Но я отметил, что растительность вокруг «котлов» аномальная — совсем не похожа на то, что растет вокруг. Она более пышная: крупнолистные лопухи, очень длинные лозы, странная трава — выше человеческого роста в полтора-два раза. В одном из «котлов» мы ночевали всей группой (6 человек). Ничего плохого не ощущали, ушли спокойно, без каких-либо неприятных происшествий. Никто после серьезно не болел. Разве что у одного из моих знакомых через три месяца полностью выпали все волосы. А у меня на левой стороне головы (я на ней спал) появились три маленьких болячки размером со спичечную головку каждая. Лечил я их всю жизнь, но они до сегодняшнего дня так и не прошли. Все наши попытки отломить хоть кусочек от странных «котлов» не увенчались успехом. Единственное, что мне удалось унести — камень. Но не простой: половинка идеального шара диаметром шесть сантиметров. Он был черного цвета, не имел никаких видимых следов обработки, но был очень гладкий, словно отполированный. Я поднял его с земли внутри одного из этих «котлов». Этот сувенир я привез с собой в село Самарку Чугуевского района Приморского края, где жили мои родители в 1933 году. Он лежал без дела, пока бабушка не решила отстроить дом. Понадобилось вставлять стекла в окна, а стеклореза не было во всем селе. Я попробовал царапать ребром (гранью) половинки этого каменного шара, оказалось, что он режет с удивительной красотой и легкостью. После этого моей находкой много раз пользовались как алмазом все родственники и знакомые. В 1937 году я передал камень дедушке, а его осенью арестовали и увезли в Магадан, где он прожил без суда до 1968 года и умер. Теперь никто не знает, куда подевался тот камень…»
Кстати говоря, о чем-то подобном писал вXIXвеке путешественник и исследователь Якутии Р. К. Маак: «В Сунтаре мне рассказывали, что в верховьях Вилюя есть речка, называемая «Алгый темернить» («Большой котел утонул»). Недалеко от ее берега в лесу вкопан в землю огромный котел, сделанный из меди, из земли высовывается только его край, так что собственно величина котла неизвестна, хотя рассказывают, что в нем стоят целые деревья».
Читать бесплатно другие книги:
