Атака из зазеркалья Деревянко Илья

Все имена, фамилии, прозвища действующих лиц, равно как и названия улиц, гостиниц, политических партий, ресторанов и т. д., вымышлены. Любые совпадения случайны.

Глава I

КАПИТАН ФСБ ДМИТРИЙ КОРСАКОВ

27 декабря 2003 года

С неба падали пушистые снежинки – остатки бурного снегопада, укрывшего город роскошным, искрящимся на солнце одеялом. Правда, на проезжей части и пешеходных дорожках оно почти сразу превратилось в грязное месиво. Зато в тех местах, куда не ступала нога человека и не могли заехать машины, приятно радовало глаз. По улице Рогожская в сторону центра медленно двигалась молодая женщина в черном демисезонном пальто. На ногах у нее были дешевенькие полусапожки из кожзаменителя, на голове – темный платок из грубой ткани. На бледном лице выделялись антрацитами огромные безжизненные глаза. В левой руке женщина держала туго набитую хозяйственную сумку. Поравнявшись с пивбаром «Три толстяка», она остановилась передохнуть, однако сумку вниз не опустила. Даже издалека было заметно, как тяжело дышит женщина и как дрожат у нее губы: когда-то, несомненно, яркие, чувственные, а сейчас синюшного оттенка.

«Устала, бедняжка, и промерзла до костей. Одета она явно не по сезону! – с жалостью подумал я. – Декабрь в нынешнем году не то чтобы холодный, но в такой одежонке все равно задубеешь. Наверняка мать-одиночка, а в сумке – продукты для детишек. На последние гроши купленные! Потому и не выпускает из рук. Боится подмочить».

Женщина зябко повела худенькими плечами. На глаза у меня навернулись слезы. Возникло острое желание помочь ей донести объемистую авоську и как-нибудь ненавязчиво подкинуть денег. Но как именно?! Чего доброго примет за уличного приставалу!..

Еще не решив для себя этот вопрос, я убыстрил шаг и одновременно полез в карман за бумажником. Заметив меня, «мать-одиночка» вздрогнула, напряглась. Глаза-антрациты ожили, загорелись ненавистью. В свободной руке появилась пластмассовая коробочка. Нас разделяли считаные метры. Тонкий палец с коротко подстриженным ногтем судорожно шарил по поверхности в поисках кнопки. Помертвелые губы шептали проклятия на чеченском. Лишь теперь я понял собственную ошибку и, совершив гигантский прыжок в сторону, плюхнулся в грязь за поставленной на обочину «Нивой». В следующее мгновение прогремел сильный взрыв. Разноголосо завопила сигнализация припаркованных в окрестностях автомобилей (в том числе «моей» «Нивы»). Испуганно закричали люди на автобусной остановке примерно в ста пятидесяти метрах отсюда. Ругаясь сквозь зубы, я поднялся на ноги. Взрывной волной выбило окна в находящемся через дорогу пивбаре. От террористки остались только клочья мяса. По счастливой случайности больше никто не пострадал. Основная масса болтов и гаек из «хозяйственной» сумки ударила в глухую стену старинного купеческого особняка. Остальные изуродовали «Ниву», за которой я успел спрятаться в последний момент. Судя по всему, чеченка направлялась к автобусной остановке, где ее адская машина натворила бы бед с лихвой. Но, завидев меня и, очевидно, решив, что я собираюсь достать из кармана оружие, она психанула и произвела подрыв, не дойдя до цели. Такая вот «бедняжка»!!!

ИНТЕРВЬЮ В. И. НОВОХЛЕВСКОЙ ГАЗЕТЕ «БРЕМЯ НОВОСТЕЙ»

28 декабря 2003 года

«Вчера в четверть девятого утра в Н-ске, на улице Рогожская, девушка-смертница чеченской национальности привела в действие самодельное взрывное устройство средней мощности. По официальным данным, среди прохожих жертв нет. Мы попросили прокомментировать случившееся одну из знаковых фигур партии СПС, известную правозащитницу Валерию Новохлевскую.

Корреспондент:Валерия Ивановна, поделитесь с нашими читателями вашим мнением на сей счет.

Новохлевская:Мне искренне жаль эту несчастную девочку! Она не преступница, а жертва!!! Настоящие преступники – российские силовики, которые с упорством маньяков продолжают кровавый геноцид чеченского народа.

К.:Что, по-вашему, ожидает страну в дальнейшем?

Н.:Я откровенно скажу так называемым державникам: «Вы, господа-хорошие, пожинаете плоды бесчисленных преступлений, совершенных вами по отношению к чеченцам! Свободолюбивый горский народ никогда не смирится с вашими колониальными притязаниями! Партизанское движение будет нарастать день ото дня. Единственный выход для России – на коленях просить у чеченцев прощение!!!»

К.:Говорят, смертница собиралась подойти к автобусной остановке и взорваться там, в гуще народа. Но что-то ей помешало...

Н.:Чушь собачья!!! Она, несомненно, шла к зданию ФСБ, расположенному недалеко от места происшествия!

К.:Почему вы так уверены?

Н.:Девушку взорвали фээсбэшники!!! У них есть специальные приборы для подобных целей. Они побоялись подпустить молодую партизанку к своему логову и предпочли привести бомбу в действие посреди оживленной улицы. Плевать им на прохожих!!!

К.:Но жертв-то вроде не было?

Н.:Вот именно – вроде. Эти современные эсэсовцы умеют прятать концы в воду!!!»

– Старая жаба в своем обычном репертуаре, – отложив газету в сторону, брезгливо поморщился я. – И охота вам, Владимир Анатольевич, читать эдакую ахинею? Новохлевская – шиза стопроцентная. Недаром до пришествия «демократии» из психушки в психушку кочевала. Чего взять с душевнобольной?!

– Так-то оно так, да не совсем! – покачал головой полковник Рябов. – Помнишь, в недавнем деле Бориса Одеждина фигурировала информация о связях Союза прозападных сил с чеченской диаспорой Н-ска?

Я утвердительно кивнул.

– Пока ты прохлаждался в госпитале, мы активизировали работу в данном направлении. На, полюбуйся! – шеф протянул мне черно-белый фотоснимок небольшого формата. На нем были запечатлены двое мужчин, сидевших за накрытым столиком в каком-то ресторане.

– Слева личный секретарь Новохлевской Василий Пасюк, справа – небезызвестный полевой командир Шамиль Исрапилов, убитый на днях в Чечне при проведении спецоперации, – пояснил полковник. – Снимок сделан две недели назад. Во время последнего визита Исрапилова в Н-ск. А теперь – к делу! По имеющимся у нас оперативным сведениям, в городе существует разветвленная террористическая сеть, руководители которой вынашивают на редкость амбициозные планы. В ближайший месяц они собираются ужаснуть Н-ск невиданной прежде волной насилия. Вчерашняя неудачная акция – всего-навсего пробный камень. А Новохлевская каким-то образом причастна к созданию данной сети. КАКИМ ИМЕННО, нам еще предстоит выяснить.

Рябов замолчал, раскуривая сигарету.

– Новохлевская? Странно! – воспользовавшись паузой, заметил я. – Она же обычная пустомеля да в придачу на голову больная. Какой из нее к лешему организатор?! Нет, шеф, как хотите, но чего-то здесь не состыкуется!

– А я не утверждал, будто старуха – главное действующее лицо, – спокойно возразил Владимир Анатольевич. – Я сказал при-част-на! Это, согласись, разные вещи. Кроме того, сумасшествие – отнюдь не помеха для занятия подрывной деятельностью. Скорее наоборот! Вспомни, к примеру, семнадцатый год...

Мысленно представив длинную череду различных психов и дегенератов, начиная с подельников Керенского и заканчивая «ленинской гвардией» во главе с самим Ильичом[1], я согласно кивнул.

С минуту мы оба молчали. Под потолком полковничьего кабинета лениво плавали клубы табачного дыма. Фотопортрет госпожи Новохлевской злобно таращил жабьи глаза с первой полосы лежащей на столе газеты.

– Ты как себя чувствуешь? – неожиданно спросил полковник. – В смысле после вчерашнего. Недавние травмы не разбередил? Контузию не получил?

– Да нет, все нормально, – ответил я. – Даже не поцарапался.

– Ну и отлично! – улыбнулся шеф. – Тогда хватит бездельничать! Подключаем тебя к операции «Пятая колонна». Изволь получить первое задание. Короче так: по нашим данным, завтра вечером должна состояться деловая встреча Василия Пасюка с представителем чеченской диаспоры Н-ска неким Султаном. (Фамилия, к сожалению, неизвестна. Фотографии нет.) Предположительно речь пойдет о финансах. Встреча назначена на восемь вечера в ресторане «Золотое блюдо». Надо сделать качественную запись их разговора. Плюс – заснять Пасюка с Султаном на видеокамеру. Работать будешь на пару с капитаном Самохиным из отдела электронно-технического обеспечения. Представлять вас друг другу не надо. Вы с Андреем давно знакомы... Вопросы по существу есть?

– Да, если не секрет, откуда исходит информация о встрече?

– От стукача в диаспоре, – помедлив, сказал полковник.

– Не верю я нохчам. Ох, не верю! – вздохнул я. – Подлый они народец. Как бы гадость какую не подстроили. Ну да ладно! Где наша не пропадала?!

– А теперь иди к Самохину, – пропустив мимо ушей мою тираду, распорядился шеф. – Скоординируйте ваши действия на завтра. Вот, возьми на оперативные расходы. Цены в «Золотом блюде» кусаются! – Рябов протянул мне конверт с деньгами. – И не забудьте оба одеться поприличнее, – в заключение добавил он...

Глава II

Своего приятеля, одногодка и сокурсника по училищу капитана Самохина я знал как веселого, жизнерадостного человека, всеобщего любимца и заводилу, способного расшевелить самую унылую компанию. А потому – несказанно поразился произошедшей с ним перемене. С момента нашей последней встречи, когда Андрей навещал меня в госпитале, он вдруг постарел лет на двадцать. На высоком лбу пролегли глубокие морщины, мускулистые плечи ссутулились, в светлых глазах горел мрачный огонь. Кроме того, от капитана ощутимо попахивало спиртным.

– Идем, подышим свежим воздухом, – не дав мне рта раскрыть, с ходу предложил Андрей и одновременно коснулся пальцем левого уха, давая понять: «Помещение прослушивается». – Знаю, знаю, зачем ты явился: я уже беседовал с полковником, – добавил он, легонько дернув меня за рукав. – Пошли на воздух. А то голова здорово разболелась!

Недоуменно пожав плечами, я вместе с Самохиным направился в гардероб...

«Свежий воздух» встретил нас колючей, хлещущей по щекам метелью. Впрочем, как выяснилось, Андрей не собирался задерживаться на улице и сразу потянул меня к станции метро. Проехав под землей семь остановок и еще три на трамвае, мы вышли возле дома Самохина и поднялись к нему в квартиру на четвертый этаж. Пройдя внутрь, я вновь неприятно удивился. Подобно мне самому, Андрей жениться не спешил, однако жилище свое всегда содержал в идеальном порядке. (И как только времени хватало?!) Но сейчас... некогда чистенькая и уютная квартира капитана напоминала низкопробную загаженную блатхату. На немытом полу валялись окурки и смятые пачки из-под сигарет. В углах громоздились батареи пустых бутылок. Носильные вещи были разбросаны где попало. Воздух пропитался запахами перегара и давно не чищенных пепельниц. «Что с ним произошло? – растерянно подумал я. – Неужто умом тронулся?!» Между тем Самохин, не произнося ни слова, вынул из кармана какой-то приборчик, старательно настроил и, держа его в руке, обошел обе комнаты, коридор, кухню, проверил ванную и туалет.

– Чисто! – по прошествии нескольких минут с облегчением выдохнул он. – Присаживайся, Дима. Чувствуй себя как дома и... извини за беспорядок! —Тут капитан достал из холодильника запечатанную бутылку водки, вытащил откуда-то стаканы.

– Зачем ты меня сюда привел? Ханку жрать?! – возмутился я.

– Нет, просто хотел поговорить спокойно. Без чужих ушей, – тихо ответил Андрей. – А насчет водки... Не хочешь, не надо! Я же не заставляю. – Он сорвал зубами пробку, наполнил до краев стакан и, не поморщившись, выпил. Словно воду.

– Ты уверен, что завтра будешь в форме? – осторожно спросил я.

– Естественно.

– Гм. Ну, предположим. В таком случае, может, побеседуем о предстоящей операции? Обсудим детали?!

– Ах, ну да. Само собой, – кисло поморщился Самохин. – Встречаемся в 18.00 в «Золотом блюде». Необходимая аппаратура мною уже подготовлена. Места, которые мы займем, особого значения не имеют. Сядем, где получится. Я произвожу запись и съемку. Ты обеспечиваешь прикрытие. Вот, собственно, все.

– И за этим ты тащил меня в такую даль?! – Я не скрывал своего раздражения. – Ради нескольких обыденных фраз заставил проехать полгорода?! Знаешь, Андрей, кажется, у тебя голова не в порядке!

– Перекрестись, если кажется, – угрюмо посоветовал мой товарищ и опрокинул в рот новый стакан. – Ты, Дима, парень хороший, но чересчур наивный. Конечно же, я позвал тебя совсем для другой цели! Но о ней чуть позже. А пока скажи – ты действительно считаешь, будто мы за наиглавнейшими вражинами охотимся?!

– Разумеется!

– А напрасно! – криво усмехнулся Андрей. – Основная угроза безопасности страны там, – он ткнул пальцем куда-то в потолок. – Угроза огромная. Хуже не придумаешь!!!

– Ты о чем?! – встревожился я.

– Скоро сам увидишь, – проворчал Андрей. – После Нового года начнется «веселье». А сейчас... сейчас ты вряд ли поверишь. Уж слишком все чудовищно!!! – Резко поднявшись, он прошел в соседнюю комнату и спустя пять минут вернулся обратно. С компьютерной дискетой в руке.

– Возьми эту штуку да спрячь в надежном месте, – попросил Самохин. – Если меня в ближайшие дни убьют, то передашь ее. – Андрей быстро написал на обрывке бумаге имя, фамилию известного в патриотических кругах человека и тут же сжег обрывок над пепельницей. – Если дотяну до середины января – вернешь обратно, – устало закончил он и вновь потянулся к бутылке.

Я механически сунул дискету в нагрудный карман. В душе у меня бушевала буря противоречивых чувств. С одной стороны, Самохин никогда не был склонен к паранойе, и если говорил о какой-нибудь опасности, то лишь основывался на очень веских доказательствах. (Уж не они ли содержатся в дискете?) С другой стороны, судя по состоянию квартиры и поведению самого Андрея, он пребывает в длительном запое. Так недолго вообще до зеленых чертей допиться! Вместе с тем выглядит капитан абсолютно трезвым. Да и взгляд... Хоть и мрачный, но отнюдь не безумный. Господи!!! Неужто он сказал правду о надвигающейся откуда-то сверху страшной угрозе для страны?! Но что она из себя представляет? От кого конкретно исходит? Какое жуткое «веселье» начнется после Нового года?! А как же быть с Новохлевской, Пасюком, организованной в городе террористической сетью, амбициозными планами ее руководителей? Или это все липа?! – последние две фразы я невольно произнес вслух.

– Нет, не липа, – покачал головой Самохин. – Сеть действительно существует. И амбициозные планы имеют место быть. Но... поддерживают террористов не только названные тобой особы. Они всего лишь марионетки. Примерно как талибы в истории с небоскребами в Нью-Йорке.

– Так вот ты о чем!!! – пробормотал я, пораженный чудовищной догадкой. – Значит... – От волнения голос мой пресекся, дыхание перехватило.

– Именно, – отхлебнув глоток водки, подтвердил Андрей. – Подготавляемая чеченцами серия терактов послужит отличной дымовой завесой для деяний куда более ужасных, имеющих поистине апокалипсический характер. Потому-то я и начал пить, когда случайно раздобыл соответствующую информацию. От отчаяния и безысходности! Но... к сожалению... забыться не получается. Нервы настолько взвинчены, что алкоголь практически перестал действовать. Ну, может, расслабляет слегка...

– Выходит... завтрашняя операция... не имеет ни малейшего смысла?! Выходит... мы тоже марионетки?! – с трудом выдавил я.

– А вот и нет! – впервые за день слабо улыбнулся Самохин. – Угроза, повторяю, исходит из высших эшелонов власти. Наше с тобой непосредственное начальство о ней ни слухом ни духом. И мы обязаны помешать замыслам террористов. Любой ценой!

Во-первых, ради спасения тысяч жизней ни в чем не повинных людей. Во-вторых, чтобы те, – тут он снова показал на потолок, – не получили желаемую дымовую завесу. Тогда имбудет сложнее воплотить в жизнь свой дьявольский проект. Кстати, по этой причине нам будут усердно ставить палки в колеса. Не исключено и физическое устранение наиболее ретивых.

– А разве нельзя попробовать сорвать ихпланы? – с надеждой в голосе спросил я. – Например, задействовать твою дискету?! Обратиться к названному тобой человеку прямо сейчас. Не откладывая дела в долгий ящик!!!

– На данном этапе нет, – тяжело вздохнул Андрей. – В настоящий момент обстановка в стране целиком и полностью в ихпользу. Потому-то онии решили пойти в наступление! А спасти Россию могут только Господь Бог и Пресвятая Богородица, Небесная Покровительница нашей державы[2]. Мы же с тобой просто должны вести себя как верные присяге русские офицеры. Если же Бог решит избрать кого-то из нас Своим орудием, то тот сразу это почувствует!

Пару минут мы оба молчали. Самохин, опершись локтями о стол, смотрел в окно невидящими глазами. На сердце у меня скребли кошки. Жизнь, совсем недавно игравшая всеми цветами радуги, казалась теперь тоскливо-серой и... зловещей!

– Иди, дружище, – молвил наконец Андрей. – Дискету лучше схорони не дома. Мало ли чего! И еще, по дороге тщательно проверяйся. За тобой может увязаться «хвост». Когда мы ехали сюда, его вроде бы не было, но... чем черт не шутит!

– Ты думаешь, онидогадываются? – спросил я.

– Наверняка! Подобная скачка сверхсекретной информации не могла пройти бесследно. Ну ладно, до завтра и... будь осторожен! – Андрей протянул мне на прощание горячую, твердую ладонь и проводил до входной двери.

Спустившись пешком по лестнице, я вышел из дома. На улице уже стемнело, а метель прекратилась. Выпавший за день обильный снег сверкал разноцветными искрами в свете уличных фонарей и бесчисленных неоновых вывесок. (Андрюхин подъезд выходил не во двор, а прямо на оживленный проспект Космонавтов.) По широкой проезжей части катил, воняя выхлопными газами, поток машин. На пешеходных дорожках теснились густые массы людей. Разного пола и возраста. В разном настроении. Голоса прохожих вкупе с производимым автомобилями шумом образовывали слитный, неразборчивый гул. В общем – эдакий живой водоворот! И тем не менее слежку я обнаружил сразу. Сперва инстинктивно почувствовал, потом разглядел воочию. «Топтун» оказался молодым человеком: среднего роста, среднего телосложения, в неброской одежде, с размытыми, незапоминающимися чертами лица. Такие специально отобранные и обученные типы умеют бесследно растворяться в любой толпе. Пусть даже в совсем жиденькой. А ежели толпы вовсе нет, то они и деревом в лесу прикинутся, и со стеной дома сольются, и детскими качелями в парке притворятся. (Насчет последнего я, правда, немного преувеличил.) Так или иначе, но обычный среднестатистический гражданин никогда «топтуна» не вычислит. Однако я недаром прослужил несколько лет в ФСБ. О методах ведения слежки я знал отнюдь не понаслышке. Сам, чего греха таить, не раз пользовался похожими приемчиками. Кроме того, мне помогла обострившаяся до предела подозрительность. Выдавали «топтуна» глаза: цепкие, холодные, напоминающие прицел снайперской винтовки. «Проведет до метро, а там «передаст» другому, которого я могу уже не засечь. Второй – третьему и так далее. Они, несомненно, знают, что я прибыл сюда общественным транспортом и им же буду возвращаться обратно. По всему маршруту заблаговременно расставлены ихлюди. Значит, нужно срываться с крючка здесь!» – вихрем пронеслось в голове. Прикурив сигарету, я неторопливо двинулся прямо по улице, миновал трамвайную остановку, прошел еще метров тридцать, притворился, будто завязываю шнурок на ботинке, и украдкой посмотрел назад. «Топтун» держался шагах в пятнадцати от меня. На блеклой физиономии читалась некоторая растерянность. «Ага!!! ониявно не ожидали подобного поворота событий. И теперь гадают: то ли «пасомый» учуял за собой «хвост», то ли просто решил прогуляться. Подмены на данном участке у нихкак пить дать нет. Ну и чудненько! Поиграем в кошки-мышки!»

Этот район я знал достаточно хорошо, поскольку в юношеские годы прожил тут несколько месяцев у ныне покойной бабушки, когда отец с матерью уехали в длительную загранкомандировку. Отстроенный в пятидесятые годы двадцатого столетия, он изобиловал проходными дворами, глухими закоулками и темными подворотнями. Большинство жилых домов имели по два входа в каждом подъезде – парадный и «черный». Чердаки с подвалами если и запирались, то на примитивные навесные замки, легко открываемые обычной булавкой. Как и двенадцать лет назад, район считается непрестижным. «Новые русские» воротили от него носы, а посему о милицейских постах в подъездах или консьержках аборигены и слыхом не слыхивали. Кроме того, некоторые из подвалов сообщались с подземными городскими коммуникациями. Короче – лучше места для спрыгивания с крючка не придумаешь! Разогнувшись, я ленивой походкой направился дальше. Молодой человек неотступно следовал по пятам. Часы показывали восемнадцать ноль три. С неба вновь посыпался мелкий снег. Но не колючий, как днем, а мягкий, пушистый. Из расположенных вдоль дороги дешевеньких кафе доносились обрывки музыки. Удалившись от Андрюхиного дома примерно на полкилометра, я вдруг резко свернул в знакомую подворотню, пробежал с десяток метров и спрятался за объемистым старым деревом, росшим на краю маленького пустынного дворика. Позабыв об осторожности, мой преследователь рванул следом и остановился в двух шагах от меня, злобно озираясь по сторонам.

– Приветик! – улыбнулся я, выходя из укрытия. – Никак заблудился, мил-человек? Или потерял чего?

«Топтун» ответил лютым, преисполненным ненависти взглядом.

– Видимо, ты грабитель, – заключил я, нанеся ему жестокий удар ногой в печень. Незадачливый «хвост» с храпом согнулся пополам. – А напрасно. Закон надо чтить! – лицемерно добавил я и рубанул «топтуна» ребром ладони в основание черепа. Сухощавое тело в неприметной одежде безжизненно распласталось на земле. Обыскать его, к сожалению, не было времени. В любой момент во дворе могли появиться посторонние. (Хорошо если не товарищи вырубленного!) Поэтому я забросил бесчувственного «топтуна» в полупустой мусорный ящик, а сам рысью припустил к ближайшему подъезду дома номер девять, на одном дыхании взлетел по лестнице на пятый этаж и, подняв головой незапертую крышку люка, проник на чердак. Там было душно и пыльно. В углах под потолком висели неряшливые клочья паутины, напоминающие порванные рыболовецкие сети. Пол покрывал толстый слой щебня и окаменелого голубиного помета. Сквозь маленькие замызганные окошки внутрь проникал призрачный свет от огромной неоновой вывески банка «Меркурий», расположенного напротив. Я огляделся. Внимание мое привлекла сложенная из кирпичей лежанка с грубой соломенной подушкой и дырявым матрасом. Очевидно, она служила постелью какому-то бомжу. Судя по покрывающему матрас серому налету пыли, хозяин не появлялся здесь давно. То ли помер, бедолага, то ли нашел себе другое пристанище. Вытащив из основания четыре кирпича, я выкопал в щебне небольшую ямку, аккуратно завернул дискету в собственный шерстяной шарф, уложил на дно, вновь задвинул кирпичи на место, а оставшийся щебень равномерно разбросал по полу. Затем прошел по чердаку до дальнего от подворотни подъезда, открыл люк (по счастью, тоже не запертый), спустился на первый этаж и... замер, пораженный скверным сюрпризом. Запасная дверь, ведущая в Котловский переулок, оказалась намертво заколоченной досками. Тогда я осторожно выглянул во двор и тут же спрятал голову обратно. Снаружи наблюдалось нехорошее оживление.

Двое мужчин извлекали из мусорного ящика болезненно стонущего «топтуна». Еще трое, с пистолетами в руках, подозрительно осматривали окрестности. В подворотне, преграждая выезд, стояла черная, похожая на акулу машина с включенными фарами. В их ярком свете маленький дворик был виден как на ладони. Незамеченным не проскользнешь. В животе у меня появился противный, сосущий холодок. Похоже, капкан захлопнулся!!!

Глава III

Однако мое замешательство продолжалось недолго. Не более пяти секунд. Усилием воли, загнав зарождающуюся панику в глубины подсознания, я постарался отыскать выход из сложившейся ситуации. Мысленно призвал на помощь Силы Небесные... и выход сразу нашелся! Взгляд натолкнулся на сыроватые ступени, спускающиеся вниз, к подвальной двери. Ну, конечно же!!! Если нельзя уйти от преследования обычным путем, надо воспользоваться подземными ходами. Благо один из них находится совсем рядом! Радостно улыбнувшись, я нащупал в кармане английскую булавку...

Примитивный навесной замок сдался быстро. Положив его на липкий от грязи пол, я отворил тяжелую, проржавевшую дверь, шагнул в пахнущую гнилью темноту и, периодически подсвечивая дорогу огоньком зажигалки, двинулся по направлению к бомбоубежищу, сообщавшемуся с подземными коммуникациями города. Когда-то давно, мальчишкой, я, любопытства ради, забрался с друзьями в этот самый подвал и случайно, в дальнем конце бомбоубежища, обнаружил потайной вход в какой-то тоннель. Куда он вел, мы не рискнули выяснить (испугались рассказов о крысах-мутантах), а потому я не знал, как буду выбираться обратно на поверхность. Но сейчас это не имело большого значения. Главное – хорошенько запутать следы, не дать врагам понять, как именно я смылся со двора, увести возможную погоню подальше от тайника с дискетой. (Вдруг они догадываются, что Самохин передал ее мне?) Ну а дальше... разберемся с Божьей помощью!!!

Вход в тоннель представлял собой маленькую железную дверцу, выкрашенную под цвет стены и спрятанную за здоровенным металлическими баком для питьевой воды. Открылась она на удивление легко. Даже не скрипнула. Судя по всему, ходом часто пользовались. Тем не менее я не особо насторожился, подумав: «Наверное, бомжи тут шастают. За годы «демократических» реформ множество людей стали бездомными и ютятся: кто на свалках, кто на чердаках, кто в городском подземелье...»

С трудом протиснувшись сквозь узкое отверстие и аккуратно прикрыв дверцу, я решительно зашагал вперед. В шедшем немного под уклон тоннеле царила такая же тухлая сырость, как и в подвале. Пол покрывала слякотная жижица. С потолка капало. В окружающем мраке постоянно слышалась какая-то мерзкая возня, писк, царапанье по камню крохотных коготков. Не знаю, как насчет мутантов, но обычных крыс тут хватало с избытком. Невольно вспомнились леденящие душу истории о людях, заживо сожранных этими тварями. Дочиста обглоданный скелет одного такого мне довелось однажды видеть в служебном морге Конторы. Страха я почему-то не испытывал, но тем не менее нащупал за пазухой рукоять пистолета (абсолютно бесполезного против тучи грызунов) и искренне пожалел, что не имею при себе специального ультразвукового прибора для отпугивания крыс[3]. Путешествие в непроглядной, заполненной живой копошащейся гадостью темноте растянулось в сознании на целую вечность. (Хотя на самом деле прошло не более тридцати минут.)

Наконец в отдалении забрезжил слабый красноватый свет. Я прибавил шагу. Вскоре до моих ушей донеслись приглушенные звуки хорового пения: нестройного, заунывного, зловещего. По мере приближения я начал различать отдельные слова. В том числе часто повторяющееся имя Люцифера. «Секта сатанистов проводит очередной шабаш. Ну и развелось же нечисти на белом свете! Шагу спокойно ступить нельзя. Обязательно в них вляпаешься!» – с холодной яростью подумал я, достал оружие, сдвинул рычажок предохранителя и начал бесшумно красться на цыпочках. Метров через двадцать впереди показался неширокий каменный проем. Именно оттуда доносился дьявольский хорал. Неожиданно пение смолкло. Приблизившись к проему, я осторожно заглянул внутрь. В просторной сводчатой пещере, освещаемой множеством потрескивающих факелов, собралась группа из десяти прилично одетых мужчин. Явно не подземных жителей! Они выстроились полукругом возле каменного возвышения, на котором стоял седобородый горбун в модном пальто и лежал большой, туго перетянутый веревками сверток. Чуть поодаль виднелась самая настоящая оружейная пирамида (как в воинских частях) с автоматами Калашникова в укороченном, милицейском варианте. Около нее были свалены в кучу кинжалы, полуметровые ритуальные мечи, металлические кастеты и велосипедные цепи.

– Друзья мои! Близится величайшее событие в истории человечества – воцарение долгожданного мессии Машиаха[4]! Практически весь мир подготовился к его приходу!!! – торжественно вещал горбун. – Осталась только Россия с ее ненавистным, упрямым Православием. Но даже здесь чаша весов начала уверенно склоняться в нашу сторону. Дети Вдовы[5] сумели прочно закрепиться на высших государственных постах и послушно исполняют волю тайного Мирового Правительства. В мае сего года на совещании в Париже министры внутренних дел стран «Большой восьмерки» договорились о срочном внедрении в России новых электронных паспортов – карточек с микрочипами и личными кодами людей. Правительство США настаивает на скорейшем изъятии из обращения наличных денег для вступления людей всего мира в глобальную систему безналичного расчета и идентификации личности. Одновременно (якобы для борьбы с воровством и утерей карточек) готовится замена их на окончательные электронные паспорта – микрочипы с личным идентификационным номером, которые вживляются под кожу правой руки человека или на лоб его. Все они содержат в себе компьютерное число Машиаха – шестьсот шестьдесят шесть[6].

Принявшие такой нательный «паспорт» навечно переходят под власть владыки нашего Люцифера. В земной жизни эта власть будет подкреплена тотальным электронным контролем: при помощи встроенной в микрочип антенны, специальных космических спутников и центрального суперкомпьютера. Они, хе-хе, шагу не ступят без разрешения, а если ступят – будут мгновенно уничтожены! Технических средств для этого в наше время вполне достаточно![7]

Итак, час пробил! Дети Вдовы в российских верхах делают свое дело, а мы будем делать свое. Каждый из вас, здесь собравшихся, имеет под началом до трех десятков хорошо подготовленных бойцов. После Нового года, в период православных праздников (Рождества, Святок, Крещения), вы должны организовать кровавые погромы в православных церквах и монастырях, неустанно нападать на монахов, попов, паломников...

Пускай христиан охватит ужас, пусть трясутся они от страха, пусть боятся показываться на улицах, – горбун препоганейше ухмыльнулся. – Конкретные задания и перечень мишеней вы получите немного позже, – продолжил он. – А пока давайте принесем Князю Тьмы обычную жертву, без которой не обходится ни одно из наших собраний. Ты и ты, – корявый палец указал на двух близстоящих. – Подготовьте «мясо»!!!

Взобравшись на возвышение, мужчины принялись сноровисто распаковывать сверток. Оттуда донесся слабый, задушенный стон. Горбатый главарь вооружился обоюдоострым кинжалом и сладострастно облизывал в предвкушении бледные губы. Спустя секунд десять из-под брезента показалось искаженное страданием человеческое лицо с кляпом во рту. Поняв, что тянуть дальше нельзя, я тщательно прицелился.

– П-ф-ф, п-ф-ф. – Оба сатаниста, с простреленными затылками, рухнули мордами вниз.

– П-ф-ф. – Третья пуля угодила в лоб мерзкому старикашке. Среди дьяволопоклонников поднялась паника. Поскольку мой пистолет был снабжен глушителем, они никак не могли понять, откуда явилась к ним Смерть. Тем не менее один, наиболее шустрый, метнулся к пирамиде с оружием, успел схватиться за цевье автомата и тут же скончался. Кусок свинца вошел ему точно под левую лопатку. Мертвец свалился прямо на «пирамиду», с грохотом обрушив ее на пол. Остальные попытались спастись бегством, но их погубил присущий слугам сатаны крайний эгоизм. Они ломанулись к какой-то двери в углу и... сгрудились возле нее, злобно отпихивая друг друга локтями. Каждый хотел ускользнуть первым. В итоге – уйти не удалось никому! Пятью гигантскими прыжками я добрался до бесхозных «калашей», подхватил один и безжалостно искромсал толпу нелюдей несколькими очередями от бедра. Возле заветной дверцы образовалась окровенелая куча-мала, издающая хрипы, скулеж и предсмертные стоны. Брезгливо поморщившись, я перезарядил автомат, поставил «флажок»[8] на одиночный огонь, приблизился к куче и произвел контрольные выстрелы в головы всем семерым. Затем вернулся обратно к возвышению, обыскал одежду дохлого главаря, обнаружил у него за пазухой связку бумаг и, наконец, освободил несостоявшуюся жертву.

– Спасибо! – самостоятельно вытащив кляп, хрипло поблагодарил недавний пленник – бородатый мужчина лет сорока пяти, в сильно поношенной, мятой одежде. – Век не забуду! – отдышавшись, добавил он.

– Вы кто? – поинтересовался я.

– Коновалов, Виктор Иванович. В недавнем прошлом доктор физико-математических наук. Ныне – бомж! – печально усмехнулся спасенный.

– А как попали к ним в лапы?

– Живу я здесь. В смысле – под землей. – Бывший ученый начал бережно разминать затекшие конечности. – Та пещера, где я квартирую, стала малость тесновата. Я решил подыскать новую и в процессе наткнулся на этих зверей. А вас как звать-величать?

– Дима... Дмитрий Корсаков.

– Гм! – Коновалов смерил меня испытующим взглядом. – О профессии можно, пожалуй, и так догадаться. Судя по вашей сноровке в обращении с оружием, вы либо кадровый военный, либо представитель спецслужб. Второй вариант представляется мне более вероятным. Разве я не прав?!

– Прав, – почему-то смутившись, буркнул я.

– Тэк-тэк-тэк. – В глазах Виктора Ивановича вспыхнули подозрительные огоньки. – Позвольте полюбопытствовать, молодой человек. Вы тут по заданию руководства или как?!

– Да какое на фиг задание!!! – внезапно прорвало меня. – Просто вляпался по уши в дурную историю! Сюда же попал совершенно случайно, уходя от преследования, возможно, собственных коллег! Ну, теперь довольны?!!

– Не обижайтесь, – потеплел взглядом бывший ученый. – Видите ли, я... хотя ладно, не будем о грустном! Лучше скажите, Дмитрий, чем могу отблагодарить вас за мое спасение?

– Выведите на поверхность. Желательно подальше от здешних мест!

– Нет ничего проще, – улыбнулся Коновалов. – Следуйте за мной! – он приглашающе махнул рукой в сторону известной читателю дверцы.

– Так вы бывали раньше в этой чертовой пещере? – удивился я.

– Приходилось, – сознался Виктор Иванович. – Только не знал, кто в ней периодически собирается. Кстати, оружия тут раньше не было. Ну, пошли?!

– Погодите минутку! – вдруг спохватился я. – Совсем забыл про бумаги старого хрыча!

Сняв стягивающую связку резинку, я внимательно просмотрел листки. Они содержали в себе точные адреса предназначенных к погромам церквей и монастырей, поименные списки (с паспортными данными) священников, монахов и некоторых православных мирян, а также десять подробных инструкций старшим групп, доходчиво разъясняющих, что именно должна совершить конкретная группа и как эффективнее организовать работу. «У каждого из десяти убитых под началом до трех десятков боевиков, – подумал я. – Фактически целый батальон рвущихся в бой, специально натасканных извергов. Н-да уж, «веселенькая» перспектива! Впрочем, лишенные в одночасье всего руководства, они теперь не особо опасны. А дьявольскую документацию необходимо уничтожить! Не дай Бог попадет в руки тех самых боевиков. Тогда они и без начальства могут попытаться реализовать намеченные злодейства. Инструкции, надо отдать должное, составлены чрезвычайно толково. Даже дебил разберется!»

Вновь стянув бумаги резинкой, я поднес их к ближайшему факелу. Связка вспыхнула каким-то неестественно ярким пламенем, и мне почудилось, будто в воздухе распространился запах серы. Сгорела она быстро, в считаные секунды. Растоптав пепел ногами, я неуверенно покосился на опрокинутую пирамиду с «калашниковыми». Оставлять оружие в пещере не хотелось. Мало ли кому достанется?! Но куда его девать? Не с собой же тащить!!!

– Не волнуйтесь, Дмитрий, – словно прочитав мои мысли, сказал Коновалов. – Я лично перепрячу автоматы в надежное место, а потом, если потребуется, передам вам. Согласны?

Заглянув в добродушные карие глазах нового знакомого, я почему-то сразу ему поверил и утвердительно кивнул головой. Стараясь не запачкаться в крови, мы перебрались через груду трупов и двинулись гуськом по узкому подземному коридору с облицованными известняком стенами. Виктор Иванович шел впереди, освещая путь захваченным в пещере факелом. Постепенно дорога расширялась. Появились ответвления, ведущие куда-то в стороны. Минут через двадцать бывший доктор наук свернул в одно из них. Пройдя еще метров триста, мы уткнулись в железную лестницу в бетонной стене. Воткнув горящий факел в рыхлый земляной пол, Коновалов начал первым карабкаться по шатким перекладинам.

Поднявшись вслед за ним, я очутился в заваленном пустыми ящиками полуподвальном помещении. Сквозь узкие зарешеченные оконца внутрь проникали отблески света уличных фонарей.

– Какой-то заброшенный, бесхозный склад, – пояснил Виктор Иванович. – Входная дверь не заперта. А здание наверху выселено: то ли на снос, то ли на капитальный ремонт.

– В какой части города мы находимся? – поинтересовался я.

– Неподалеку от площади Свободы и соответствующей станции метрополитена. Ну, Дмитрий, давайте прощаться! Если вдруг захотите снова со мной встретиться, то подойдите к нищему гармонисту Коле. Он каждый вечер сидит в подземном переходе у метро. С восемнадцати часов вплоть до закрытия. Скажете ему, что вы от Компьютерщика (так меня кличут среди бездомной братии). До свидания и... хранит вас Господь! – Виктор Иванович стиснул мою руку в неожиданно крепком рукопожатии. Молча развернулся, подошел к тому отверстию, откуда мы только что вылезли, и начал спускаться по лестнице обратно в подземелье...

Домой я добрался на такси. (Не хотелось лишний раз мелькать перед натыканными в метро телекамерами.) Когда я зашел в свою квартиру, часы показывали половину одиннадцатого. Раздевшись, я первым делом вычистил и перезарядил служебный пистолет, на всякий случай протер руки спиртом[9], тщательно вымылся под душем, попил горячего чая с медом, устало прилег на кровать и, придвинув вплотную журнальный столик с пепельницей, закурил сигарету. Настроение у меня было просто отвратительное! Я едва ли не физически ощущал мощные волны зла, накатывающие буквально со всех сторон. И если в разговоре с Самохиным у меня нет-нет да проскальзывала мысль, что он где-то сгущает краски, то теперь, с трудом оторвавшись от «хвоста»... Теперь, после слов горбатого главаря о масонах, закрепившихся на высших постах в России, о грозящих нашему народу антихристовых печатях, сомнения развеялись окончательно! Чертопоклонники, рвущиеся громить церкви, монастыри и убивать православных... Чеченские террористы, намеренные ужаснуть город какими-то чудовищными злодеяниями... Эти уроды будут создавать панику в обществе, а тем временем, под шумок, предатели во властных структурах сдадут нас сатанинскому Мировому Правительству!

– О нет, Господи! Не-е-т!!! – мучительно простонал я. На глаза набежали слезы. Стены комнаты заколебались, стали зыбкими и нереальными. Тело ослабло. Сердце стиснула чья-то грубая ледяная пятерня. Так продолжалось не менее часа. Наконец мне все же удалось взять себя в руки, отогнать захлестнувшее душу отчаяние.

«Как бы то ни было, раскисать нельзя! – подумал я. – Русский офицер не имеет права уподобляться истеричной бабе! Кроме того, я православный христианин и должен твердо верить – Господь Бог и Царица Небесная не оставят Россию без Своего покровительства. И тому есть наглядное подтверждение: сегодня, по попущению Божию, мне удалось обезглавить боевую организацию сатанистов и соответственно внести определенный разлад в планы наших врагов. Значительная часть подготовленных ими провокаций наверняка сорвется. Ведь если накануне сражения уничтожить целиком командный состав какого-либо воинского подразделения – оно становится небоеспособным! Вот и прекрасно. Уже легче! А сейчас надо хорошенько выспаться. Завтра надо быть свежим, отдохнувшим и... готовым к любым неожиданностям!!!

Приняв вышеуказанное решение, я утер слезы, умылся холодной водой, проглотил четыре таблетки феназепама, улегся в постель и довольно быстро уснул...

...Посреди бескрайней пыльной равнины возвышался гигантский постамент с суперкомпьютером. За клавиатурой сидел на стульчике кучерявый бес и, гнусно ухмыляясь, нажимал клавиши. В небе ослепительно сияла багровая пентаграмма. А по равнине маршировали колонны людей с застывшими лицами и мертвыми глазами. У каждого в лоб или в правую руку были вживлены микрочипы. Из них выходили тонюсенькие прозрачные нити, все до единой тянущиеся к корпусу суперкомпьютера.

– Отныне я способен контролировать подсознание любого индивида и воздействовать на оного, как мое левое копыто захочет! – внезапно объявил инфернальный оператор, нажав очередную клавишу.

Одна из колонн зомби с жутким ревом бросилась на соседнюю. «Пронумерованные» рвали друг друга зубами и ногтями, выдирали глаза, вцеплялись в глотки... Над местом побоища поднялись густые клубы пыли. В мрачном свете багровой пентаграммы они казались гигантскими фонтанами крови.

– Не правда ли, здорово?! – хихикнул кучерявый бес. – Людишки стали абсолютно безвольны. Выполняют, не раздумывая, любую команду! Ну-с, включим для разнообразия порнушку.

Когтистый палец надавил следующую клавишу.

Драка моментально прекратилась, а те, кто выжил, принялись, зверски рыча, насиловать трупы побежденных.

– Гы-гы-гы! Ха-ха-ха! Не боитесь вы греха! – злорадно ржало исчадие ада. – Кроме того, можно подать специальные импульсы, вызывающие спазм сосудов головного мозга или нарушение сердечного ритма, и таким образом вмиг ликвидировать любого из пронумерованных рабов[10], – вдоволь навеселившись, сказало оно, вновь припало к клавиатуре, и... несколько десятков зомби одновременно рухнули как подкошенные.

– Сдохли, барашки, ути-пути! – кровожадно осклабился бес и вдруг резко повернулся ко мне: – А ты, смертный, почему без номера?! А ну топай сюда! Живо!!!

В лапах у него появились странного вида продолговатый прибор и крохотный, размером с рисовое зернышко, микрочип. Какая-то неведомая сила бесцеремонно поволокла меня к постаменту.

– Господи Иисусе! Царица Небесная! Помогите!!! – перекрестившись, взмолился я.

В ту же секунду обстановка вокруг кардинально изменилась. Пентаграмма с грохотом раскололась пополам. Колонны зомби провалились под землю. Непонятно откуда налетевший вихрь выдернул из-под беса стульчик. Вцепившись когтями в компьютер, он пронзительно, трусливо завизжал, а я проснулся в холодном поту. Сердце судорожно колотилось в груди, горло пересохло, ломило виски... Часы показывали половину четвертого утра. Поднявшись с кровати, я взял стоящую под иконостасом бутылку со святой водой, жадно отпил несколько глотков, перекрестился, прочитал вслух «Живый в помощи Вышняго», прилег обратно и вскоре заснул по новой. На сей раз спокойно, без кошмаров...

Глава IV

Фешенебельный ресторан «Золотое блюдо» располагался на юго-западе города, на первом этаже высотной пятизвездочной гостиницы «Вавилон». У парадного входа, на огражденной бронзовыми цепями автостоянке, сгрудились дорогие иномарки. За вращающимися стеклянными дверями виднелся улыбчивый швейцар геркулесовского телосложения (надо полагать – вышибала по совместительству). Высадившись из такси и расплатившись с водителем, я важно прошествовал в вестибюль. Мгновенно оценив в у. е. мое шикарное пальто и модельную обувь, амбал приветливо кивнул головой. «Встречают исключительно по одежке, – подумал я. – Будь ты хоть трижды вор и убийца, но если одет в дорогие тряпки – милости просим! А вот милейшего Виктора Ивановича и на порог бы не пустили. Невзирая на ученую степень доктора наук!»

Сдав пальто в раздевалку и получив взамен пластмассовый номерок, я прошел в зал с небольшим фонтаном посредине и хрустальными люстрами под потолком. В динамиках играла тихая, ненавязчивая музыка. За уставленными яствами и напитками столами чинно восседали холеные господа и увешанные драгоценностями дамы в вечерних платьях. В бассейне под фонтаном лениво плавали два черных лебедя. Вышколенные официанты передвигались бесшумно, словно тени.

Капитан Самохин сидел за накрытым двухместным столиком в центре зала. Он был гладко выбрит, аккуратно причесан и облачен в модный костюм индивидуального пошива.

– Привет, – устроившись рядом, поздоровался я и, воровато оглянувшись, шепнул: – У твоего дома за мной вчера увязался «хвост». Судя по повадкам – профессионалы. Еле оторвался!

– Дискета в надежном месте? – так же шепотом спросил Андрей.

– Да!

– Ну и отлично. Об остальном поговорим после. А то моя же аппаратура нас и запишет!

Лишь теперь я обратил внимание на лежавший у края стола портсигар. Внешне ничем не примечательный. Придав лицу безмятежное выражение, я налил в бокал минеральной воды и прикурил сигарету. Самохин пододвинул к себе жаркое и принялся вяло ковырять вилкой в тарелке.

Прошло примерно полчаса.

– Смотри! – вдруг пихнул меня в бок Андрей. – Вот и господин Пасюк пожаловал. Со свитой!

В зале появился низкорослый жирный мужчина средних лет, удивительно похожий на разожравшуюся до неприличия крысу. Его сопровождали три мордоворота с широченными плечами и тупыми физиономиями. Грузно прокосолапив буквально в метре от нас, Пасюк направился в левый угол зала, плюхнулся за столик с табличкой «Заказано», промокнул салфеткой пот со лба и начал что-то диктовать подбежавшему официанту. Холуйски улыбаясь, тот быстро чиркал карандашом в блокноте. Невзирая на предстоящую деловую встречу, личный секретарь Новохлевской явно намеревался устроить себе «праздник живота». Зато охрану баловать не стал. Им, расположившимся за соседним столиком, принесли только по чашке кофе и бутылку «Нарзана» на троих. Впрочем, даже к этому нехитрому угощению громилы не притронулись. Сверля окружающих подозрительными взглядами, они время от времени совали правые руки за пазухи, как будто проверяя: там ли еще ствол или уже потерялся?! «Интересно, где Пасюк набрал таких балбесов?» – с усмешкой подумал я, откинулся на спинку стула и внимательно осмотрел зал. С момента моего прихода народу в нем заметно прибавилось. Свободных мест практически не осталось. То там, то здесь хлопало пробками французское шампанское. Слышался женский смех. На сцене появился ансамбль из четырех человек и принялся деловито настраивать инструменты. Музыка в динамиках смолкла. Внезапно мой взгляд остановился на элегантной паре, устроившейся возле фонтана.

Спортивно сложенный мужчина в строгом костюме из дорогой ткани и очаровательная блондинка лет двадцати пяти в темном облегающем платье с глубоким декольте и с брильянтовым кулоном на высокой груди. Мужчина неторопливо раскуривал сигару, а девушка, мило улыбаясь, кидала лебедям крошки хлеба. Лицо ее спутника показалось мне до боли знакомым. Цепкий взгляд, квадратный подбородок, сплюснутый в переносице нос, косой шрам на правой щеке... Я поднапряг память. Да! Точно он! Один из тех, кто заблокировал вчера двор с «топтуном» в мусорном ящике. Что он тут делает? Просто зашел поужинать с дамой сердца?! Гм! Маловероятно. Скорее всего – слежка продолжается. Блондинка же никакая не «дама», а напарница или, на худой конец, прикрытие! Вряд ли они здесь вдвоем. Наверняка есть и другие. Но где? Как их распознать?! На лбу же не написано! А больше «знакомых» я отыскать не смог. Как ни старался! Достав из кармана шариковую ручку, я написал на обрывке салфетки короткую записку, дал прочитать Андрею и сжег обрывок в пепельнице. Самохин равнодушно кивнул. Судя по всему, данное известие не произвело на него особого впечатления. Похоже, капитан давно свыкся с мыслью, что находится «под колпаком». Между тем посетители ресторана беззаботно расслаблялись: с удовольствием ели, пили, провозглашали вычурные тосты, обменивались шуточками и анекдотами, весело хохотали, вместе с деньгами передавали музыкантам заказы на очередную мелодию... Среди этой разгоряченной, резвящейся толпы я чувствовал себя крайне неуютно. Будто угодил на бал к сатане! Периодически вспоминался сегодняшний сон, и тогда мне начинали мерещиться микрочипы с личными кодами, вживленные под кожу окружающих людей[11]. А также кучерявый бес, управляющий пронумерованным стадом двуногих при посредстве суперкомпьютера.

«И он сделает то, что всем, малым и великим, богатым и нищим, свободным и рабам, положено будет начертание на правую руку их или на чело их и что никому нельзя будет ни покупать, ни продавать, кроме того, кто имеет это начертание, или имя зверя, или число имени его», – гремели в ушах пророческие строки Апокалипсиса...

Томительно тянулось время. Даже секундная стрелка часов, казалось, резко замедлила движение и еле-еле ползла по циферблату. Словно полудохлая улитка. Наконец в половине восьмого в зале появился усатый кавказский человек в сопровождении двух дюжих соплеменников и, протолкавшись сквозь гущу танцующих, подсел за столик к Пасюку. Соплеменники никуда садиться не стали, а картинно застыли немного поодаль, скрестив руки на груди. Андрей слегка оживился, однако к «портсигару» не притронулся. Видимо, аппаратура была включена изначально и работала автономно, не нуждаясь в дополнительных услугах оператора.

Ансамбль заиграл «белый» танец. Ослепительно улыбающиеся дамы начали сдергивать кавалеров со стульев и уводить поближе к эстраде. Одни (помоложе) шли с явным удовольствием, другие (постарше) – тоскливо оглядываясь на недопитые бутылки.

– Можно вас пригласить? – прозвучал над ухом нежный голосок. Рядом с нашим столиком, источая тонкий аромат духов, стояла та самая блондинка. Щеки ее раскраснелись, голубые глаза зазывно блестели, полуобнаженная грудь вздымалась в учащенном дыхании. Спортивно сложенный спутник красотки оставался сидеть на прежнем месте, в нашу сторону демонстративно не смотрел и хладнокровно покуривал сигару, выпуская дым мелкими колечками. «Начинается, – угрюмо подумал я. – Или... случайное совпадение? Да нет, чепуха! У сотрудников спецслужб на задании ничего случайно не происходит. Девица наверняка что-то замышляет. Но что конкретно?! Ладно, скоро узнаем! А актриса она просто великолепная! Так умело изображает пылкую страсть к моей скромной особе! Будь я чуть поглупее – обязательно бы поверил!!!»

– Разумеется, можно! – вслух сказал я. – С вами хоть на край света. Вот только ваш э-э-э-м-м... друг не станет ли ревновать?!

– Он не друг, а двоюродный брат, – звонко рассмеялась блондинка. – Поэтому не беспокойтесь! Кстати, меня зовут Анжела. А вас?

– Саддам Хусейн.

– Ой, вы шутник! – кокетливо сощурилась девушка. – Ну а если по-честному?

– Дима.

– Очень приятно, – мурлыкнула она. – Так как, Дима, потанцуем?!

– Конечно! – Поднявшись из-за стола, я взял Анжелу под локоть и вместе с ней двинулся к эстраде.

По дороге я в любую секунду ожидал какого-нибудь подвоха, и, как выяснилось, не напрасно! На полпути она остановилась поправить прическу, деликатно высвободилась, отступила на шаг в сторону, непринужденно вынула из волос острозаточенную шпильку и молниеносным, змеиным движением кольнула меня в шею. С трудом увернувшись, я перехватил ее руку и с силой сдавил кисть. Шпилька вывалилась на пол. Хорошенькое, свежее личико исказилось в гримасе нечеловеческой злобы.

– Помогите!!! Спасите!!! – пронзительно закричала блондинка. – Этот мерзавец грязно пристает!

В следующее мгновение на мой затылок обрушился чей-то тяжелый кулак. Я упал лицом вниз, но сознание не потерял и чисто машинально подобрал злополучную шпильку. Жестокий удар ногой в бок перевернул меня на спину. Сквозь застилающую глаза туманную дымку я сумел разглядеть «героя-заступника» – смуглого, широкоплечего мужчину с мордой профессионального убийцы. Судя по многозначительным взглядам, которыми они обменивались с «несчастной жертвой», смуглый был из той же компании, что и официальный спутник девушки.

– Подними его! – прошипела Анжела. – Надо доиграть спектакль до конца!!!

Крепкие руки ухватили меня за отвороты пиджака и рывком поставили на ноги. Тем временем туман в голове почти рассеялся, и я, не дожидаясь продолжения «спектакля», воткнул шпильку в шею громилы. С ним тотчас же стало твориться нечто несусветное! Сначала он застыл как вкопанный (причем глаза его безумно выпучились, лицо налилось синевой, а на губах выступила пена). Потом «смуглый» издал нечленораздельный вопль, опрокинул пинком ближайший столик, залепил хлесткую пощечину подвернувшемуся под руку официанту и, наконец, согнулся в приступе безудержной рвоты. Несколько мужчин повскакивали на ноги и дружно устремились к нему. «А вот и другие коллеги чертовой девки», – подумал я, отходя подальше от места происшествия. Затем оглянулся на наш столик. Андрея за ним не было. А рядом, на полу, застыл без движения «двоюродный брат» блондинки. Изо рта у него стекала тонкая струйка крови.

– Живее! Сваливаем отсюда! – дернул меня за рукав вынырнувший непонятно откуда Самохин с рассеченной губой. – Этих тварей тут пруд пруди!!!

Выхватив пистолеты и бесцеремонно расшвыривая публику, мы бросились к выходу из зала.

– Не дайте гадам уйти! – перекрывая музыку, проревел нам вдогонку яростный командный бас.

В пустынном, ярко освещенном вестибюле стояли пятеро со стволами в руках. Все как на подбор рослые, мрачные, короткостриженые, в одинаковых черных костюмах. Не сговариваясь, мы открыли беглый огонь на упреждение. Четверо верзил сразу повалились замертво, но пятый прежде, чем упасть, успел пальнуть в ответ. Пуля попала Андрюхе в область живота. Колени капитана подогнулись, однако он не издал ни звука и оружия не выпустил. Подхватив товарища под руку, я поволок его к дверям. Спустя секунд шесть-семь вокруг вновь засвистели пули. Звуков выстрелов слышно не было. Только слабые, едва различимые хлопки. Преследователи, как и мы, пользовались глушителями. Полуобернувшись на ходу, я увидел провокаторшу Анжелу, каких-то мужиков с бандитскими рожами и дважды нажал спуск. Один из мужиков с рыком ухватился за раненую ляжку и неуклюже сел на задницу. Остальные мгновенно залегли, но огня не прекратили. В трех метрах от дверей Самохин вдруг дернулся всем телом и обмяк окончательно. (Очевидно, словил еще одну пулю.) Стиснув зубы, я как мог увеличил скорость, выволок Андрея на улицу, схватил в охапку, пробежал шагов двадцать и вместе с ним укрылся за полутораметровым обледенелым сугробом.

Самохин дышал медленно, с натугой. На губах пузырилась розовая слюна. Лицо покрывала смертельная бледность. Пиджак и рубашка насквозь пропитались кровью. Осмотрев товарища, я понял – у него прострелены печень и легкое. Но каким-то чудом капитан до сих пор оставался в сознании.

– Уходи... Дима, – прерывисто прошептал он. – Я уже не жилец... Вот, возьми запись... И это... Пригодится! – последним усилием Андрей протянул мне известный читателю «портсигар», дымовую шашку и... замер, закатив глаза.

Я приложил палец к его сонной артерии. Пульс отсутствовал. Проглотив тугой комок в горле, я сунул «портсигар» в карман, вынул из мертвой руки Самохина пистолет и осторожно выглянул из-за сугроба. Свет в вестибюле погас, изнутри не доносилось ни звука. Тем не менее я кожей чувствовал – оттуда за мной пристально наблюдают! Поставив себя на место преследователей, я попробовал просчитать их дальнейшие действия. Часть, вероятно, осталась у ресторанных дверей, а прочие устремились к запасному выходу и на верхние этажи здания. С минуту на минуту они зайдут ко мне с тыла, а у гостиничных окон рассадят снайперов. Тогда бежать будет поздно. Ловушка захлопнется! Надо рвать когти[12], пока еще есть время. И желательно не пешком. Но где взять машину?! Господи, помоги!!!

Неожиданно позади послышался шум мотора. Оглянувшись, я увидел новенький «Мерседес», затормозивший неподалеку. Из него вылез молодой горец и недоуменно воззрился на темный вход в «Золотое блюдо».

– Ничего не пойму! – по-чеченски пробормотал он. – Отъезжал-то всего на пятнадцать минут... Что там могло произойти?!

«Шофер Султана, – догадался я. – Пока шеф ведет переговоры со спонсором, решил бак заправить. Или... Да шут с ним. Не важно! Главное, появился он очень кстати!»

– Тревога!!! Ложись!!! – по-чеченски крикнул я, поджег дымовую шашку, с размаху бросил ее на крыльцо и, пригибаясь, рванул к машине.

Нохча дисциплинированно нырнул в снег, выпростал из-под одежды «узи» и нацелил дуло на ресторанные двери.

– Султан убит предателями-фээсбэшниками, – скороговоркой выдал я, устраиваясь на водительском сиденье. – Мне велели доложить старшим, а ты – прикрывай отход!

С этими словами я захлопнул дверцу и, пятясь, выехал на шоссе. Протрещала длинная очередь. Со звоном осыпались разбитые пулями стекла. Кто-то внутри вестибюля нудно, протяжно завыл. Рядом с залегшим чеченцем появились небольшие фонтанчики перемешанного с землей снега. (Мои преследователи открыли по нему ответный огонь.) Нохча, надо отдать должное, не растерялся. Ловко кувырнувшись в сторону, он спрятался за какой-то кочкой и возобновил стрельбу. «Давайте, голубчики, лупите друг друга! Меньше нечисти в России останется!» – удовлетворенно подумал я, до отказа выжимая газ...

Глава V

Удалившись от гостиницы «Вавилон» кварталов на десять, я загнал «Мерседес» на темную, безлюдную стройплощадку, потушил фары и заглушил мотор. Долго использовать захваченный автомобиль было нельзя. Недруги наверняка уже разобрались в ситуации и объявили по городу план «Перехват». (В том, что у них есть такая возможность, я ни капельки не сомневался.) Слава Богу, хоть оторваться немного сумел. Теперь же... Нохченскую тачку придется бросить. А самому надо на время затаиться, перевести дух и сообразить – как быть дальше.

Прятаться лучше в городских подземельях. Там меня будет непросто найти. Хорошо, Виктор Иванович дал знать, как с ним связаться. Словно чувствовал! Площадь Свободы, где сидит в переходе нищий Коля-гармонист, примерно в часе ходьбы отсюда. Жаль только пальто в раздевалке осталось! Пиджачок-то на мне легонький да вдобавок забрызганный кровью несчастного Андрюхи. Разгуливать в таком виде по улицам – чревато! Сразу привлечешь ненужное внимание... Стоп! А может, у чеченов в машине чего-нибудь подходящее завалялось?! Включив свет в салоне, я осмотрелся. И действительно! Возле заднего стекла лежала свернутая в рулон кожаная куртка с меховой подкладкой. Видимо, принадлежавшая водителю. Тот, помнится, выскочил из «Мерседеса» без верхней одежды. Натянув куртку, я собрался было выходить, как вдруг меня посетила идея более тщательно обыскать машину. Чем я тогда руководствовался – точно не скажу. Наверное, профессиональной привычкой... А может, каким-то смутным предчувствием?.. Так или иначе, я решительно открыл «бардачок», средь всяческой ерунды (типа аудиокассет и открыток с голыми бабами) отыскал острый перочинный нож и по очереди вспорол сиденье. Труд оказался не напрасным. Внутри одного из них (позади водительского кресла) я обнаружил красивый черный «дипломат», запертый на кодовый замок. «Вряд ли там бомба, – подумал я, взвешивая находку в руке. – Они же не самоубийцы! Вдруг сдетонирует в процессе езды?! Скорее что-то другое. Очень ценное и секретное... Ладно, разберемся позднее. В более спокойной обстановке. А сейчас надо сваливать. Но предварительно... Не хотелось бы шуметь на прощание, однако автомобиль надо уничтожить! Если чемоданчик и впрямь представляет большую ценность, то пусть нохчи считают, будто он сгинул вместе с «Мерседесом»!» Расставив таким образом точки над «i», я выбрался из раскуроченного салона, отошел на безопасное расстояние и прицельным выстрелом пробил бензобак. Машина исчезла в мощной вспышке пламени, а грохот взрыва раскатился далеко по окрестностям. В соседних дворах истерично загавкали бродячие собаки. В большинстве окон расположенного напротив дома замелькали за занавесками тени встревоженных людей. Очевидно, жильцы решили, что произошел очередной теракт. Не дожидаясь приезда милиции, пожарных и представителей спецслужб, я покинул стройплощадку через дыру в заборе, на одном дыхании добежал до ближайшей подворотни и быстрым шагом двинулся по направлению к площади Свободы. Заметно примораживало. С севера дул холодный, порывистый ветер, выстуживающий мою непокрытую голову, затрудняющий дыхание и даже каким-то образом забирающийся под куртку. Помня о плане «Перехват», я старался идти окольными путями, избегая людных мест и оживленных улиц. В результате дорога заняла гораздо больше времени, чем я рассчитывал. Не час, а целых два с хвостиком!

В конце концов, в половине двенадцатого ночи, усталый и продрогший, я спустился в подземный переход у станции метро «Площадь Свободы». Народу там было мало. Повсюду в изобилии валялись клочки газет, какие-то разорванные обертки, пустые банки из-под пива и прочий хлам. Под потолком равнодушно сияли трубчатые лампы дневного света. А в середине перехода, у стены, трое матерящихся парней пинали ногами скорчившегося на полу тщедушного человечка.

– Гони бабки, урод малохольный! Иначе до смерти затопчем!!! – в промежутках между ругательствами выкрикивал один, ростом повыше. – Раскошеливайся, говорю! Нам некогда с тобой возиться!!!

Редкие прохожие (в том числе здоровые мужчины) делали вид, будто не замечают творящегося безобразия, и лишь ускоряли шаг. Возмущенный до глубины души, я сорвался с места, подбежал к подонкам и с ходу врезал «высокому» ребром ладони по затылку. Подавившись матюгами, он упал прямо на свою жертву. Оставшиеся двое резко развернулись в мою сторону. Мутные, воспаленные глаза и суженные до размеров игольного острия зрачки изобличали в них наркоманов со стажем. Застывшие белые лица напоминали пластиковые маски. На губах проступала грязноватая пена. Совсем как у бешеных собак!

– С-с-сука! – прошипел один из парней, попытавшись ударить меня кулаком в висок. Другой начал заходить со спины, одновременно вытягивая из кармана финку. Уйдя боксерским нырком от удара первого, я воткнул ему в горло сложенные «копьем» пальцы, не давая упасть, крепко схватил и «мельницей»[13] швырнул через себя на типа с ножом. Результат оказался для наркоши весьма плачевным. В процессе полета он напоролся всем весом на острие финки и, продолжая падать дальше, вырвал ее из рук подельника. Обезоруженный подонок растерянно захлопал гляделками.

– Ты подрезал собственного кореша. А посему подлежишь обязательной кастрации! – саданув его ногой в промежность, судейским тоном изрек я. Затем добавил коленом в склоненную, визжащую физиономию и с силой треснул локтем по хребту. Визг мгновенно оборвался. «Три – ноль», – подумал я, подбирая оброненный во время драки «дипломат» и оборачиваясь к избитому наркоманами человеку. Тот уже не лежал, а с оханьем выбирался из-под тела «высокого». Это был низкорослый худой мужчина неопределенного возраста, с жидкими светлыми волосами, водянистыми глазами, бесцветными ресницами и грубым деревянным протезом вместо правой голени. В руке он сжимал небольшую потрепанную гармошку.

– Слава Богу, не повредили. А то б без куска хлеба остался! – поднявшись на ноги и внимательно осмотрев свой инструмент, проворчал мужчина. – Спасибо за подмогу! – глянув на меня, с некоторым запозданием поблагодарил он.

– Ты Коля, – полувопросительно-полуутвердительно произнес я.

– Ну, допустим, – насторожился глазами гармонист. – А ты кем будешь?!

– Я от Компьютерщика.

– Яс-нень-ко! – Настороженность сменилась живой заинтересованностью. – Ты тот самый вчерашний «терминатор». И у тебя крупные неприятности. Правильно?

Я утвердительно кивнул.

– Тогда идем!!! – Коля, прихрамывая, зашагал к выходу из перехода. Пожав плечами, я двинулся вслед за ним. Поднявшись наверх, мы, вопреки моим ожиданиям, направились не к заброшенному складу-полуподвалу, а куда-то правее. Во дворы.

– Послушай, как ты узнал про неприятности? – на ходу спросил я.

– Элементарно! – фыркнул он и перечислил скороговоркой: – Куртка явно не твоя. В плечах нормально, но в длину – коротковата. Кисти вон из рукавов торчат. Плюс следы запекшейся крови на брюках. Кроме того, благополучные граждане не ищут поздних встреч с бомжами без крайней на то необходимости. Раз пришел на ночь глядя – значит, припекло тебя конкретно!

Я кисло поморщился, но возражать не стал. Нищий гармонист говорил истинную правду! Последующие пятнадцать минут прошли в полном молчании. Изрядно пристыженный, я не решался лишний раз разевать рот. Коля же по каким-то своим причинам к беседе тоже не стремился. Прижимая к груди гармошку и не произнося ни слова, он деловито ковылял впереди меня. Мы пересекли три заснеженных двора, обогнули большую, дурно пахнущую помойку и наконец приблизились к проржавелой коробке старого заброшенного гаража.

– Прошу! – отперев замок, с натугой отворив тяжелую дверь и включив карманный фонарик, негромко сказал Коля.

Узкий луч света указывал точно на смотровую яму.

– Туда? – перешагнув порог, спросил я.

– Верно! – с лязгом захлопнув дверь, подтвердил гармонист. – Но обожди минутку. Сначала надо открыть заслонку. Забросив инструмент за спину, он передал мне фонарь и первым полез в яму. Я уже понял, куда попал. Давным-давно некогда всемогущий КГБ создал под городом обширную сеть специальных тоннелей-эвакуаторов, а входы в них замаскировал под гаражи, трансформаторные будки и т. д. Эвакуаторы предназначались для различных оперативных целей, а также на тот крайний случай, если страна проиграет войну и город будет занят войсками противника. После воцарения ельцинской «демократии» громада КГБ рассыпалась на куски и кусочки, о системе эвакуаторов почти забыли, и она постепенно пришла в упадок. Лишенные должного присмотра тоннели заполнялись водой, зарастали грязью, обживались крысами... Выходили из строя вентиляция и освещение. С приходом к власти Путина влияние спецслужб заметно усилилось, об эвакуаторах вспомнили вновь и систему попытались реанимировать. Однако в силу ряда причин сделать это удалось не полностью. Некоторые тоннели так и остались заброшенными. А почему входы в них не были замурованы – приходилось лишь догадываться. Может, руки не дошли, а может, в базе данных произошел какой-то сбой... Так или иначе, но в настоящий момент я находился на пороге одного из таких забытых эвакуаторов, который обрел новых хозяев. Теперь им пользовались бомжи. Из ямы донесся надрывный скрежет.

– Готово! – крикнул Коля. – Давай сюда!

Спрыгнув в яму, я увидел, что в одной из ее стен образовалось просторное прямоугольное отверстие. Из него веяло теплой сыростью. Вниз вела винтовая лестница из нержавеющей стали.

– Полезай первым, – предложил мой проводник. – Я еще должен закрыть заслонку. Да, кстати, держись настороже! Внизу могут поджидать неприятные сюрпризы! Если что-то пойдет не так – в темпе карабкайся обратно! А мне дай знать голосом. Договорились?

– Угу, – буркнул я, зажал в зубах чеченский «дипломат» и начал быстро спускаться в непроглядную темень. Лестница оказалась довольно длинной, примерно с десятиэтажный дом. Где-то на середине я услышал донесшийся сверху знакомый скрежет. А достигнув подножия – сразу столкнулся с обещанным «сюрпризом». В нескольких шагах от меня горели адским пламенем два круглых красных глаза. Судя по их расположению, неведомая тварь достигала в холке метра с лишним. Не дожидаясь, пока она набросится, я выхватил из-за пазухи пистолет и нажал спусковой крючок. Послышался смачный шлепок. Злобный огонь потух. Свободной рукой я пошарил слева от себя, на стене. Раньше мне доводились бывать по службе в некоторых эвакуаторах, и я надеялся, что этот не слишком отличается от других. Так оно и оказалось. Пальцы нащупали на стене металлический рубильник и потянули его вниз. Неохотно зажегся тусклый свет. Система освещения на данном участке до сих пор функционировала (хотя и не полностью). Мысленно поблагодарив за добросовестность тех, кто когда-то обустраивал тоннель, я осмотрелся. Ровные, облицованные камнем стены и потолок. Бетонный пол. Под потолком – вмурованные в камень лампы из специального, особо прочного стекла. Частично работающие, частично – темные, безжизненные.

Впереди на полу валялась брюхом кверху убитая тварь. Внимательно разглядев ее, я невольно поежился. Это была гигантская, размером со сторожевую собаку, крыса-мутант.

Пуля попала ей в башку, снеся половину черепа. Тем не менее когтистые лапы продолжали судорожно скрести воздух. Отвратительный голый хвост дергался в агонии из стороны в сторону.

– Ох, елки-моталки! Вот уж не ожидал! – пробормотал спустившийся вслед за мной Коля. – Думал, они только в древних штольнях водятся. Ан нет! И сюда добрались, паскуды!!!