Девять смертных грехов. Часть вторая Савинов Сергей

Глава 1. Меч

Бегу по коридору, мимо мелькают ровные плиты стен. Кажется, это застывшая и обработанная магма – даже сейчас в ней ощущается дыхание земли.

Скрежет! Тварь в капюшоне прочертила когтями по стене, чтобы ловчее войти в поворот, я самую малость покосился назад. Чтобы не потерять темп, но в то же время оценить расстояние. Невольно зацепился взглядом за своих. Диего сжимает меч, Мария вцепилась в стену, оставляя там бороздки от усиленных скверной пальцев… И почему такое ощущение, что весь мир замедлился, прежде чем снова броситься вскачь?

Последним, что я увидел, был взгляд спасенной на пятом этаже служанки. Она зачем-то полезла на передний край и теперь следила за мной с неожиданной холодностью и интересом. Все! Больше времени глазеть не было! И так я слишком долго косился назад, пришлось на бегу оттолкнуться от стены, чтобы не потерять скорость и равновесие.

– Отдай! – тварь с двумя душами орала на бегу.

– Так возьми! – ответил я и прыгнул вперед.

На лету выбил прикрытые створки, придержал себя рукой, чтобы не улететь слишком далеко. Хорошо! Теперь разжать пальцы, отпуская окно и вонзить в стену меч. Минус одна капля голубой лилии из трех, и я сьехал на пару метров от оконного проема. Там как раз показалась морда твари: из моего положения было прекрасно видно костяную маску, скрытую под капюшоном, распахнувшуюся пасть и длинные острые зубы.

– Не сбежишь! – тварь задержалась буквально на мгновение, заметила меня и тут же скользнула по стене вниз.

Ее силы хватало, чтобы цепляться когтями за швы между кирпичами, но вот вонзить их так же глубоко, как это сделал я со своим мечом, она не смогла. Мы в разных условиях, и это мой шанс. Я оперся ногами на меч, освобождая обе руки и готовясь к удару… И вместо него пришлось пригнуться. Краем взгляда я заметил темного ворона, и вот на месте, где еще недавно была моя голова, расцвело пламя скверны.

Опасно. Единственный плюс – тварь в капюшоне тоже отпрянула назад. Вот только с подобным прикрытием тут скорее меня прибьют, чем я проверну задуманное.

– София! София Бенавенте! – я поднялся, балансируя на мече, и заорал во весь голос. – Ты же помнишь меня! Неужели дашь мне умереть так легко?

Я не видел лица баронессы, только бледное пятно с красными волосами, но она точно меня услышала. Дышащий скверной ворон замер в воздухе и больше не атаковал, а вот тварь в капюшоне снова поползла вперед.

– Отдай! Или не отдавай, – бормотала она. – Я все равно доставлю тебя к госпоже, и она сама определит твою судьбу.

Я не отвечал, ждал подходящего момента. Тварь зависла надо мной, я не шевелился. Она протянула свои покрытые струпьями отвратительные руки, я ждал. Пальцы коснулись моих плеч, и вот тогда пришло время действовать. Предпоследняя капля голубой лилии отправилась прямо мне в грудь. Совсем как это делал Давид Асторга, когда поглощал граали, чтобы убить меня. Внутри полыхнуло жаром, который тут же сменился холодом. Тело на мгновение потеряло чувствительность, а потом я высвободил всю проснувшуюся энергию и вложил ее в один удар.

Мимо мертвых рук прямо по костяному подбородку. Древний меч покачнулся от отдачи, но удержался в стене. А вот тварь в капюшоне нет, ее когти пытались вонзиться в кирпичи, вот только стены Примеры были крепки. Она лишь оставила десять глубоких белых полос, а потом с визгом полетела вниз. Выживет же и даже снова поднимется наверх, но меня и остальных тут к этому времени уже не будет.

Я повернулся ко все еще парящему рядом мертвому ворону.

– Не стоит нападать, – я говорил одновременно ему и Софии. – Разве ты все равно не загнала меня в угол? Разве пара выигранных минут позволят мне избежать твоей мести?

Ворон не отвечал, да птица и не могла говорить. Белое пятно внизу пошевелилось – мне показалось, будто София вскинула голову. Не знаю, что именно она решила, но неожиданно на мертвого ворона налетел настоящий. Огромный, похоже, раньше он жил где-то под крышей Примеры, а тут не выдержал нашествия чужаков и воспользовался моментом.

Я тоже не стал ждать. Уцепился за кладку пальцами, почти как тварь в капюшоне недавно, вырвал меч из стены на остатках чистоты, а потом медленно пополз наверх, к окну. Там меня уже ждали. Навстречу протянулась сильная тонкая ладонь с бледными от напряжения пальцами.

– Привет, Паула, – я поприветствовал девушку, встретившую меня долгим тяжелым взглядом. Кажется, сейчас ее глаза были даже больше, чем у Марии.

– Зачем ты пришел сюда? Зачем рисковал? – она втянула меня наверх.

– Собираю выживших, – я улыбнулся, – и у вас на излечении мой человек.

– Виконт Фонтес. Он до сих пор не пришел в себя.

– Я уже начал разбираться с теми, кто его до этого довел, – ответил я. – Но сейчас главное, что он жив. Все остальное потом. Меня тут заметили, и скоро вся нежить в здании отправится за нами.

– Ты нас подставил! – умиротворенный и спокойный тон Паулы начал испарятся как дым.

– Я решил, что лучше сам доведу вас до безопасного места, чем каждый станет полагаться на случайность. Что именно он переживет эту резню.

Дальше болтать было уже некогда. Я ухватил Паулу за руку и потянул в сторону лестницы. Она махнула сражавшимся вместе с ней идальго. Трое на ногах, трое раненых у них на плечах. Да, долго бы они не продержались. Желание разобраться с де Мединой, который подставил своих товарищей по мечу, разгорелось еще сильнее, чем раньше.

Возможно, когда мы вернулись, он что-то такое заметил в моих глазах, но не подал виду. Только гордо вскинул подбородок… Даже стало интересно, что он сейчас думает.

Адриан де Медина не понимал, как оказался в такой ситуации. С одной стороны, все было как раньше. Он сражался, он побеждал, но в то же время некоторые решения словно были совсем не его. Та же идея пытать молодого виконта, пришедшего с нижних этажей. Каков был шанс, что он работает на нежить? Что он мог бы сделать? Но эта мысль пришла, и Адриан погрузился в нее с головой.

Так же было и с идеей отвлечь севшую им на хвост бессмертную тварь в капюшоне. Ана предложила добавить в раны виконта кровь Адриана, и это оказалось неожиданно эффективно. Отвести нежить в сторону, передать тело группе с седьмого, а потом дать твари взять нужный след.

Часть Адриана пела от этой эффективной расчетливости, которая бы так порадовала его отца. Но было и еще что-то… Разочарование, что не он оказался тем идальго, который вел сейчас всех вперед. И это разочарование словно разрушало его чистоту. Поэтому, когда он ловил на себе взгляды молодого де Луны, ему было физически больно. Наверно, как в тот раз, когда он на охоте случайно нахлебался скверны.

Вот и сейчас… Мануэль вернулся со спасенным отрядом седьмого этажа. Сбросил бессмертную тварь вниз и выжил. Идальго из отряда де Медины переводили взгляды с еле живого виконта Фонтеса на Адриана. Идиоты думали, что он может бояться боли. Вот только самому де Медине было плевать на подобные мелочи, он пытался понять. Что-то ускользающее от него.

Они пробежали оставшиеся до крыши этажи. Проход был закрыт директором, но у де Медины был ключ от коридора между корпусами – узкого крытого моста на самом верху. Да, его тоже перегораживало защитное поле, но не у самого же входа. Адриан предложил забраться на него, а оттуда до крыши оставалось совсем недалеко. И опять эти странные взгляды. От Мануэля, от Аны… Стоило о ней вспомнить, как Адриан мгновенно начал растворяться в приятной неге. Вроде бы слабость, но в то же время молодой маркиз чувствовал, что она дает ему силы. Ради Аны он был готов сразиться с кем угодно.

Адриан вместе с сильнейшими воинами помог тем, кто слабее, вылезти из коридора. Дальше им пришлось разделиться. Часть ушла помогать раненым перебираться на крышу. Другая же часть взялась охранять стены от воронов и гулей, которые заметили их и начали собираться вокруг. Как оказалось, высота и чистота Адриана с ее серо-золотым пламенем идеально подходили друг другу. Один таранный удар, и даже тварь в капюшоне не смогла удержаться на стене и полетела вниз. Невольно мелькнула мысль, что он бы и в прошлый раз сумел победить сам…

– Перебираемся! Все! – Мануэль скомандовал отход.

Де Луна подхватил какого-то барона, который не получил ран, но просто был слишком слаб, чтобы перепрыгнуть с одной крыши на другую. Сам Адриан выбрал в качестве последнего груза какую-то служанку. Ему следовало спешить: Ана уже была наверху, и ему хотелось добраться до нее как можно скорее.

Неожиданно прямо во время прыжка де Медину словно пронзил удар молнии. В глазах на мгновение потемнело, но его тут же наполнила серо-золотая чистота рода. Адриан так и не понял, кто его атаковал, однако он больше не собирался ослаблять защиту. Ради Аны… Нет! Он точно сражается не ради какой-то девчонки. Ради чести, ради семьи, ради королевства и рода людского. Золотое пламя вокруг де Медины вспыхнуло в разы ярче, чем раньше, а спасенная служанка с писком отбежала в сторону.

Адриан на всякий случай проводил ее взглядом – чисто. Потом достал свой ключ. Если Мануэль прав, и проход в башню Карла Великого действительно на крыше, он должен его почувствовать. И точно… Боковым зрением Адриан заметил странный теплый свет, он попробовал показать ему ключ, но ничего не произошло. Как бы ни работал этот артефакт, чтобы активировать его, нужно было знать, что делать.

И Мануэль знал!

– Мария, скверну, как тогда! – рявкнул он своей спутнице.

Адриан давно приметил эту девицу. Она пыталась скрыть благородную кровь, но серебристые пряди семьи Ортега выдавали ее за километр. И вот сейчас… Она при всех, никого не стесняясь, вытащила три пилюли скверны и закинула себе в рот. Парень-священник, стоящий рядом с Мануэлем, полыхнул гневом, когда осознал, что девушка точно не на последних ролях в братстве спящего, но сдержал себя.

А Мануэль тем временем взял Марию за руку, и их силы начали сливаться. Невероятно: скверна и чистота вместе. Более того, скверна и чистота на уровне, когда они не должны были покидать пределы тела, рвались наружу просто и непринужденно – эти двое словно собрались нарушить все возможные законы.

– Откройся! – Мануэль, как недавно и сам де Медина, вытянул вперед руку с ключом.

Мгновение тишины, а потом с легким звоном воздух расцвел золотой вспышкой. Сияние угасло, и вместо него перед первокурсниками появились створки из драгоценного металла. Адриан замер, глядя на такую красоту. Золото и воздух – цвета и чистота его рода. Возможно, один из де Медина принимал участие в создании этого сокровища.

Невероятное, драгоценное… Казалось, что даже смотреть на него без должного уважения – это преступление.

– Вперед! – Мануэль с размаху врезал по створкам ногой, и те распахнулись, словно ворота в какой-то сарай. – Все внутрь!

С той стороны можно было разглядеть выложенную белым камнем площадь, на которую падала тень чего-то огромного. Адриан сделал шаг вперед, чтобы разглядеть это чудо получше, но в этот же миг Мануэль вскинул меч и направил ему в грудь.

– Для тебя проход закрыт! По крайней мере, пока мы не решим наши проблемы, – он ни капли не стеснялся угрожать ему, сыну гранда. Молодой, талантливый, но идиот. Адриан понял, что в чем-то восхищается де Луной.

– Давай просто убьем его, проход уже открыт, – ушей молодого маркиза коснулся знакомый шепот. Он неожиданно вспомнил, что уже столько раз слышал его. Что именно с него каждый раз начиналось его падение.

– Ты? – Адриан растерянно обернулся и посмотрел на Ану. – Все это время?

Девушка сначала мило улыбнулась, потом все поняла и с тихим шипением потянулась к поясу.

– Даже не знаю, кто тебе помог, – она не боялась. – Вот только это ничего не изменит! Ты можешь делать, что хочешь, но в открытой схватке никто из вас не ровня ему!

Ее меч полыхнул в свете золотых ворот, и Адриан узнал его. Как и положено великим артефактам, меч похоти из серии смертных грехов даже не думал скрывать свое имя перед достойными.

Иногда я не понимаю людей. Взять де Медину – я уже решил было, что знаю его, но… Он плевать хотел на угрозы, он помогал затащить на крышу раненых, он сражался, словно забыв про привычную спесь. Вот только искупить грехи не так просто.

Мой меч смотрел в глаза де Медине, но тот неожиданно отвернулся и уставился на Ану. Словно на змею – справедливо, конечно, но неожиданно. А та ничуть не испугалась и выхватила свой меч. Еще неожиданнее. И тут я осознал название оружия, сжатого в руках бывшей невесты Диего.

– Меч похоти, пятый из серии восьми смертных грехов, – слова сами вырвались наружу.

– Аха-хах-ха! – сердце зашлось хохотом. – А девчонка вас всех обманула!

Я не разделял веселье бывшего короля-лича. Ладно бы нам теперь пришлось просто сразиться, но нет… Странная чистота, вырвавшаяся наружу из меча Аны, окутала крышу здания, и все разом замерли. И ученики, не успевшие перебраться через золотые ворота, и гули, повисшие на краях крыши.

– Меч похоти – разве он не прекрасен? – рот Аны некрасиво искривился. – Его сила не убивает, но подчиняет… Ты можешь ей противостоять?

Она подошла к де Медине и провела ладошкой по его щеке. Тот попытался отшатнуться, но не смог двинуться с места. Скрипнул зубами, попытался призвать свою серо-золотую чистоту, однако та сразу угасла. Словно он обычный уно-идальго, который даже не может выгнать ее за пределы тела.

– Не могу, – Адриан покорно опустил взгляд. – Приказывай, госпожа.

– Пронзи себе руку. Ту, которую хотел поднять на меня. Пожа-а-а-алуйста, – Ана издевалась, но де Медина действительно не мог сказать ей «нет».

Его глаза блеснули, меч сверкнул в свете Ночной сестры, а потом воткнулся в правую ладонь. Сначала немного, потом все глубже и глубже. Адриан не выдержал и закричал, но у него все равно не получалось остановиться. Он давил и давил, пока рукоять меча не уперлась в текущую из раны кровь.

– Кто еще хочет пострадать ради меня? – Ана обвела взглядом оставшихся по эту сторону ворот идальго. – Впрочем, это ваша общая судьба. Можете мысленно готовиться: вас сожрут, а я завтра буду почти искренне сожалеть об этом.

И она снова засмеялась. Я понял, что это напоминает. Сумасшедшую паучиху, которая не могла справиться с силой сердца короля-лича. Похоже, у Аны те же проблемы с мечом похоти. Впрочем, мне от этого не легче, а вот что на самом деле радовало… Свет голубой лилии постепенно помогал вернуть контроль над телом.

– Неудивительно, – отозвалось сердце. – Лилия отражает силу твоей души, а меч похоти атакует именно ее. У вас в королевстве почему-то совсем не принято развивать эту часть чистоты, поэтому ничего странного, что вы не можете справиться даже с такой неумехой.

– Ты! – Ана резко повернулась ко мне, и напор меча похоти усилился в разы. – Один раз ты умудрился сбежать от своей судьбы. Пожалуй, я не буду доверять ей. Давай ты умрешь прямо сейчас. Ради меня.

Ее глаза хлопнули огромными ресницами. Жалко, что пришлось открыться так рано, но убивать себя я не собирался. Выигрывая время, я поднял меч, но и все.

– Сильный, что ли?! – губы Аны некрасиво скривились, сила меча похоти сковала меня по рукам и ногам. – Убей себя!

– Нет! – я держался.

– Хорошо, – девушка задумалась, а потом с легкой опаской двинулась ко мне. Эх, если бы она с этого и начала, я бы смог ее достать. – Пожалуй, придется показать тебе настоящую мощь меча похоти. Знаешь, как он берет чужие души под полный контроль? Нет?

Пальцы Аны с неожиданной силой впились в мою руку с мечом, чтобы я не смог ей пошевелить, а сама девушка вытянулась вверх. Ее лицо остановилось прямо напротив моего. Огромные глаза, мягкие влажные губы, немного приоткрывшиеся в сантиметрах от моего рта.

– Не сдерживайся, дай страсти полностью подчинить тебя, – она прижалась ко мне.

Напор меча похоти усилился еще больше, словно ураган, пытающийся затушить небольшой костер в горах. Вот только ветер может и раздуть пламя. Я не мог ничего сделать самой Ане, но вот ее мечу… Чтобы достать меня, он раскрылся, и мы словно столкнулись в каком-то другом месте. Бесконечное черное море, и над ним парим мы. Я, окруженный пламенем голубой лилии, меч и… сжимающая его незнакомая девушка с желтыми глазами. Не Ана!

Она висела в потоках ветра, придерживая соломенную шляпу, и внимательно рассматривала меня.

– Удивительно, – девушка неожиданно оскалилась. Или улыбнулась. – Не ожидала, что в королевстве до сих пор есть обычные идальго, кто не обменял огонь души на холодную чистоту.

– У меня есть чистота, – возразил я.

– Конечно, есть, – согласилась желтоглазая. – Так и должно быть: развивая тело и душу, мы открываем чистоту. Но ваша церковь решила, что этот путь опасен, что на нем слишком легко упасть в скверну. И вот уже несколько сотен лет лишь великие семьи идут по нему под присмотром клинков Золотого купола.

Я промолчал, хотя очень хотелось рассказать про Давида Асторгу.

– О, вижу, ты уже встречался с кем-то из них, – желтоглазая все равно обо всем догадалась. – Интересно, а он сумел заметить, какой ты неправильный?

Она рассмеялась.

– Наши дела с Золотым куполом или другими убийцами – это только наши дела. Меня ты, судя по всему, знаешь, а я тебя нет. Может, представишься?

– Думаешь, стоит? Впрочем, – желтоглазая задумалась. – Меня зовут Тамара Астарис. И я последняя, кого ты видишь в своей жизни.

– Убить хочешь?

– Без обид, но ты коснулся моего меча. Сам. Еще и открылся ему как хозяин. А что, если ему понравится? Знаешь ли, оружие из серии смертных грехов довольно своенравное.

– Поверь, знаю…

Я опять смог удивить желтоглазую. Та еще несколько долгих секунд изучала меня, и на этот раз уже без улыбок и смеха.

– Действительно, знаешь. Невероятно. И у тебя его не отбирали, потеря такого меча оставляет неизгладимый след. Ты сам его отдал.

– Ты тоже, – заметил я. – Говоришь, что хозяйка меча похоти, а ходит с ним Ана.

– Да это такая мелочь, – Тамара отмахнулась. – Просто мое положение не позволяет мне раскрывать некоторые… скажем так, очень важные аспекты силы именно этого меча. Вот и приходится иногда искать для него временных хозяев. Чтобы выгулять.

– То есть ты просто одолжила Ане меч похоти, чтобы… – я начал догадываться.

– Хватит о ней, это скучно, – Тамара отмахнулась. – Ты интереснее. Я чувствую на тебе след меча серии, вот только не могу угадать какого. Похоже на гнев или жадность, но в то же время есть и что-то еще.

Тьма вокруг начала давить, и, кажется, у меня совсем не осталось времени. Если, конечно, я собираюсь выжить. Жаль, что в голову пришла только одна идея.

– Это был меч скверны, – ответил я желтоглазой Тамаре. – И пусть мы были знакомы недолго, одно я понял точно. Пережить его активацию довольно непросто.

– Не здесь! – рявкнула девушка. – Молчи, и я отпущу тебя…

Как будто я мог ей поверить.

– Меч похоти! Пятый из серии восьми смертных грехов! Я зову тебя! – крик вырвался из груди, словно раскат грома. Здесь и сейчас я знал, что говорить.

– Как? – желтоглазая все еще надеялась, что я допущу ошибку, что мне не хватит сил или знаний.

Зря. Как она читала меня, так и я, раскинув во все стороны голубые лепестки королевской лилии, читал ее.

– Это сила души прошлой династии франков? – Тамара все поняла и даже опознала королевскую семью, чей цветок я использовал. – Не думай, что она тебя защитит…

Она не договорила.

– Я зову тебя! – я повторил свой крик и выпустил наружу еще и второй цветок.

До этого зеленый росток, найденный мной у Белого замка, упорно не хотел раскрываться, пряча за невзрачной внешностью свое настоящее имя. Но вот теперь он вспыхнул. Розовое сияние расползлось во все стороны, дополняя свет голубой лилии.

– Королевская роза Трастамара, – название второго цветка мгновенно появилось у меня в голове.

– Еще одна умершая династия? – Тамара тоже узнала эту силу.

Вот только это ничего не изменило. Меч похоти вырвался из ее рук и скользнул прямо в сердце окутывающей нас тьмы. А потом во все стороны ударили молнии.

– Теперь выживет только один из нас, – желтоглазая тяжело вздохнула и вскинула голову, открывая тонкую изящную шею. – Таков твой путь, молодой идальго? Поставить все на волю случая? Выжить только благодаря ему?

Очень хотелось ответить, но времени у меня не было. Уже несколько бесконечно долгих мгновений я всматривался в рисунок звездного неба. Техника, показанная мне сердцем короля-лича, оказалась поистине бесценна. Она раскрыла не только мой собственный путь развития, но и пути остальных… Тамары, проснувшейся розы и даже меча.

– Просто поверь мне, – я поймал взгляд огромных желтых глаз, а потом представил, как раскрывшиеся словно крылья лепестки цветов несут меня вперед.

– Ты не посмеешь! – девушка выставила руки, но… В этом жесте не было настоящего желания, она тоже отказывалась умирать!

Еще недавно Тамара Астарис считала свое приключение очень увлекательным. Идея подкинуть меч похоти жадной до славы и власти девчонке прекрасно себя показала. Ана совершенно не думала о цене и использовала силу оружия из серии смертных грехов при любой удобной возможности. Словно это обычная подобранная в лесу палка.

Сначала она поиграла с молодым бароном и его учителем, которые довели ее до столицы, а потом скрестили мечи в бою насмерть, чтобы выяснить, кто на самом деле достоин внимания прекрасной спутницы. Естественно, Ана добила раненого победителя. Потом был маркиз де Медина, идеальный покровитель на вступительных, но девушка уже думала о будущем.

Тамара чувствовала, как ее взгляд следил за директором или другими грандами, что оказывались рядом. Она была готова на все, меч похоти идеально дополнял ее тело и получал ту самую энергию, которую сама Астарис не могла ему дать. Таков путь рук императора, они принадлежат только ему и даже думать не должны о других мужчинах.

Когда-то из-за этого правила сестры смеялись над ней. Она оказалась лучшей в своем поколении, получила один из пяти мечей смертных грехов, что хранились в сокровищнице Империи – и им оказался меч похоти. Клинок, который раскрывал свою истинную мощь лишь в тех порывах души, что были ей недоступны. К счастью, выход нашелся. Выбрать жертву, одолжить меч, выгулять его силу, а потом снова использовать его без оглядки еще несколько лет. Пока снова не придет время.

В этот раз Тамара решила совместить выгул меча и задание императора, все шло совершенно как обычно ровно до того момента, как она встретила этого парня. Идиотка Ана решила стереть его душу, но и сама открылась, а парень оказался очень хорошо подготовлен. Выдержал атаки меча, даже ее, Тамары, атаки… Девушка не могла пойти до конца, но сила клинка похоти уже стала ее частью. Один жест, одно движение, и слабые духом были готовы умереть ради нее. Или выбраться из-под чужого влияния, как неудачно вышло с де Мединой, когда он перетаскивал ее с крыши на крышу.

Взгляд же де Луны был совсем другим. Непривычным. Тамара не была для него ни оружием, как для императора, ни смертью, как для сильных врагов, ни страстным идеалом, как для всех остальных. Молодой идиот отказался растворяться внутри меча, отказался от участи стать ее рабом. Вместо этого он начал сражаться, и ему даже хватило силы и знаний, чтобы обречь их всех на смерть.

Все-таки меч похоти оказался для нее приговором…

– Просто поверь мне, – Мануэль полетел к ней.

– Ты не посмеешь, – Тамара понимала и одновременно не могла поверить в то, что он задумал.

Она вскинула руки. Как карающая длань императора она не могла этого позволить. Но в то же время она сдержала часть силы. Как Тамара Астарис она хотела жить. Как повелительница меча похоти она очень давно хотела попробовать, что за чувства испытывают обычные смертные… Идальго прорвался к ней вплотную, его правая рука прижала девушку на уровне талии, а левая скользнула к затылку.

А потом они поцеловались. Молнии меча били вокруг, они били по ним, но два тела так крепко сплелись друг с другом, что ничто не могло их разделить. В пламени небесного огня исчезла одежда, но это только ускорило процесс… Два тела, два духа вжимались друг в друга, двигались навстречу, то ускоряясь, то замирая.

Несколько бесконечно долгих мгновений блаженства, и Тамара поняла, что больше ей не нужно будет выгуливать меч. Тот стал ее до конца и по-настоящему. Вот только одновременно он теперь принадлежал еще и ее врагу. Молнии угасли, тьма отступила. Если император узнает об этом…

– Никто! Никогда! Ты никому не должен рассказывать об этом дне! – Тамара ткнула пальцем в теперь такую знакомую для нее грудь, а потом не удержалась и опять его поцеловала.

Все. Теперь можно было разрывать контакт.

Глава 2. Герой

Мы слились с желтоглазой чужестранкой, прячась от меча похоти, и тот действительно поверил, что врагов больше нет, что после пробуждения его ярости остался только один. Мы выжили, чистота лилии и розы скакнула вперед, укрепляя душу и прикрывая ее силой сразу половину меня. Теперь надо будет еще больше времени посвятить мечу, чтобы тело не отставало…

Я понял, что думаю совсем не о том, когда Тамара чуть отстранилась и стала скользить по моей груди своими острыми коготками.

– Никто! Никогда! Ты никому не должен рассказывать об этом дне! – я понял, что слышу это уже… В третий раз?

Впрочем, я и не собирался болтать. Девушка поняла ответ, снова прижалась и… Все кончилось. Ее губы оторвались от моих, я увидел горящее в желтых глазах пламя, и черный мир растворился, выталкивая меня в реальность. В тот же миг от меня оторвались и губы Аны… Совсем про нее забыл.

Для меня прошла вечность, для нее – не больше мгновения.

Я сделал шаг назад, чтобы выдержать дистанцию с этой ядовитой змейкой. Вот только, кажется, у нее забрали ее ядовитый зуб. В глазах Аны мелькнули удивление, ярость, злость, а потом все это резко сменилось страхом. Вот и она поняла, что меча похоти у нее больше нет. Он растаял и вернулся к хозяйке. А рядом трясли головами, приходя в себя, ученики, которыми она раньше управляла.

Но мне все это было не интересно. Я погрузился в себя и использовал духовное зрение на всю катушку. Нужно было заметить… Да! Желтая вспышка мелькнула слева на крыше, а потом, пробив узкую дыру в защитном поле Красной баронессы, исчезла в ночи. Значит, Тамара на самом деле ушла.