Очередь Сорокин Владимир

– А фирма какая, не знаете?

– Говорят – «Супер Райфл».

– Это здорово. Жаль, не достанется, наверное.

– А может, и достанется.

– Можно подумать, что колхозники понимают эти, где «Супер Райфл» там, где что… Ни черта они не понимают! Им пильсинов бы сетку набить да колбасой обложиться! Гады…

– В Москве теперь никуда пойти нельзя. В центре все забито, здесь тоже.

– Осторожней, Лен…

– Ага…

– Ну конечно!

– Чего, опять назад пятиться?

– А как же. Добавили, теперь подвиньтесь.

– Господи…

– А может, лучше загнуться, чем пятиться?

– А чего, действительно. Вон туда, в переулок.

– Правильно. А то опять к этой бочке вернемся.

– Давайте, товарищи, в переулок загнемся.

– Давайте.

– Лучше, конечно, чем тут толкаться.

– Валер, передай этим…

– Свернем, свернем…

– Левее, ребята! Сворачивайте в переулок!

– Простите, это я у вас брала?

– Да.

– Спасибо большое.

– Пожалуйста… Ну чо, свернем, а?

– Изгибайтесь, изгибайтесь…

– Ленок, не отставай.

– Вон, видишь, прут как…

– Ты точно знаешь, что «Супер Райфл»?

– Точно. А что?

– Да что-то не верится…

– Ну что ж мне – врать будут? Какой смысл?

– Да, смысла нет…

– Как здесь хорошо. Люблю такие переулки.

– Тихие?

– Ага. И прохладней здесь.

– Смотри – мерседес.

– Чей это, интересно?

– Номер наш вроде. Не дипломат.

– Дорогой, наверно?

– Да. Наверно.

– Володя! Положи на место!

– Тополя как разрослись…

– Да тут их не подрезает никто. На проспекте так обкорнали…

– Я б в такой дом переехала. Люблю двухэтажные.

– А я сейчас что-то башни оценил.

– Чего хорошего?

– Шум не слышен.

– Да ну, в небоскребе жить…

– Здорово. Я у приятеля бываю иногда – любо-дорого. Ни шума, ни запахов. А то у нас во двор магазин выходит – рыбой несет. Ребята бегают, шумят.

– А я как-то равнодушна к шуму.

– Ну, это пока. Я работать могу только в тишине.

– А ты что, пишешь что-нибудь?

– Статьи редактирую.

– Какие?

– Исторические. Ну, на разные темы.

– Например?

– Ну, последняя называлась… щас… дай вспомню… а… что-то к вопросу о миграции южных славян.

– Для меня это темный лес.

– Это все очень просто.

– Для тебя.

– Иди сюда, тут стоять удобней.

– Сорви листик.

– Что, этот?

– Ага. Я на нос приклею.

– На Чебурашку похожа!

– Сам ты Чебурашка.

– Володя! Ты где?

– Клади ладошку, Чебурашка.

– Зачем?

– Клади, прихлопну, как муху.

– На.

– Хоп!

– Фигушки.

– Клади.

– На.

– Хоп! То-то.

– Зачем так лупить-то! Теперь ты…

– Володя!

– Ал!

– Не-а!

– Хоп!

– Мимо!

– Мазилкин.

– Мам, я здесь.

– Бац! Вот так мы их.

– Почему не отзываешься? Я что, кричать должна?

– Клади.

– Ты клади, хитрый какой…

– Хоп!

– Вот тебе!

– Молодые люди, не толкайтесь.

– Извините.

– Минуту спокойно постоять не могут… хи-хи да ха-ха…

– Да пусть поиграют.

– Пойду на лавочку присяду…

– Ух ты, восьмой час уже.

– Серьезно?

– Ага. Двадцать минут.

– Вроде подвинулись немного.

– Да они быстро торгуют, я видела.

– На футбол опоздали. Через десять минут показывают.

– Послезавтра интереснее. «Спартак» – «Динамо».

– Через забор и тама…

– Точно.

– Ой, мужчины, хоть не курили бы. И так дышать нечем…

– А вы отойдите подальше, да и всё.

– Сам бы отошел.

– Чего это я должен отходить. Вы и отходите.

– Стоит и дымит, как паровоз.

– Лен, а ты не спрашивала, размеры все есть?

– Да вроде все.

– Хорошо.

– Чего это напирают?

– Не знаю. Чего там случилось?

– Черт их знает.

– Женщина, спросите там, что такое?

– Что там? Неужели опять подъехал кто-то?

– Пойду схожу…

– Что ж так толкаются-то… осторожней!

– Да мы, что ль, толкаемся? Это нас толкают.

– Осторожней…

– Ну вот, опять поперли.

– Миша, сюда.

– И мы тоже. Давай, давай…

– Ну что там, Лен?

– Это не автобусы. Просто решили упорядочить очередь.

– Как?

– Пореже сделать.

– Правильно… А то возле прилавка небось куча-мала.

– Да. А так пореже будет и подлинней немного. Но зато дело быстрей пойдет.

– Я думаю.

– Товарищи, давайте подвинемся.

– Двигайтесь, двигайтесь и пореже становитесь…

– Пошли туда.

– Двигайтесь в переулок, пореже лучше стоять. И очередь быстрей пойдет.

– А не все равно как стоять? Один черт.

– Может, действительно так быстрей.

– А то влезли разные, понабились.

– Туда немного еще… Чего толкаться…

– Успеть бы хоть…

– Пройди чуть-чуть…

– А там прямо водоворот…

– Алеш, иди ко мне, что ты…

– Ну вот, здесь еще прохладней.

– Смотри, там кошка.

– Лен, иди, тут сесть можно.

– Не грязно?

– Не-а…

– Садись.

– Выступ специально для нас… оох… хорошо как…

– Парапетик такой.

– Нет, молодой человек, это не парапет. Это завалинкой называется… разрешите… оп-ля… Люда, садись…

– Грязно, Паш…

– На газету, постели.

– Вот… фу-у-у… настоялись ноженьки…

– Дядь Сень, сядем?

– Ага… во так, во так…

– Пододвиньтесь немного, товарищи…

– Здорово. Так и будем сидеть.

– А солнышко-то того – тю-тю уже.

– Почти. Почти тю-тю. Все равно жарко.

– Нет, ну американские, а? Обалдеть.

– Да что-то не верится. А вы точно знаете?

– Ну пойдите да спросите.

– У тебя сигаретки не будет?

– Где-то… на…

– Во… спасибо… хорошо сделана. Чья?

– Шведская.

– У брательника была в виде бабы. Знаешь, ножки разведены у нее. А сожмешь – в руках огонек. Она руки вместе держит.

– Увесистый какой… посмотри, Лен.

– Как настоящий.

– Такой пушкой и напугать можно. Деньги ваши – будут наши.

– Да игрушка, видно сразу…

– Не скажи.

– Хочешь колбаски?

– Да что ты.

– Вот, двигаемся… вставай, пересядем.

– Леш, подвинься.

– Я ж говорил, быстро пойдет…

– Ленок, за мной! С краю сядем.

– Киска какая. Кс, кс, кс… иди ко мне…

– Не бери ее, она грязная.

– Сам ты грязный… Киса, иди ко мне.

– Подзаборная какая-то.

– Ты просто животных не любишь.

– Привет. У меня две собаки были.

– Киса… ну вот… видишь, хорошенькая какая.

– Мурка.

– Кисуля… носик холодный, ласковая… кисуля…

– Девушка, она ведь бегает черт знает где.

– Ничего. Кисуля… погладь ее…

– Во… нравится ей…

– А глаза какие… смотри, горят как…

– Ой, а волос от ее…

– Беги…

– Американские прочней…

– Да и красивее ткань намного.

– Володя, не надо бросаться.

– А кошка проворней тебя.