Сеть Астахов Павел
– Как вас зовут? – неожиданно и очень вкрадчиво спросил Артем.
Еще один шаг и еще маленький шажок.
– Какая вам разница?! Кто вы такой и что тут делаете?! Стойте на месте!
Только сейчас она обратила внимание, что мужчина медленно, но неуклонно приближается к ней, и она машинально пятилась в сторону, держа между собой и мужчиной дистанцию.
– Что бы ни случилось, у человека всегда есть возможность выбора, – сказал Артем. – Как бы больно вам ни было. Давайте мы сейчас вместе вернемся обратно за ограждение, и я вас внимательно выслушаю. Возможно, я смогу вам чем-то помочь. Он вновь навязывал ей альтернативу в виде своей помощи. Ну не в машине за чаем из термоса, так хотя бы здесь, на мосту. Разговор, беседа, переговоры, да что угодно! Только не крайние трагические шаги и необратимые последствия!
Женщина горько усмехнулась и задрала голову, разглядывая ночное небо.
– Разве вы сможете вернуть мне дочь? – отрешенно спросила она. – Вы умеете оживлять людей?
Павлов придвинулся к ней еще ближе.
– К сожалению, этого я не умею. Это не в состоянии сделать никто из живущих, – тихо проговорил он. – Как отец и человек, я разделяю вашу боль от потери любимой дочери. Но я уверен, что она ни за что бы не одобрила того, что вы сейчас задумали. Самоубийство – не выход. Это побег от проблемы, побег от самого себя. Вы верите в Бога?
Очередной шажок.
– Я… я… да, наверное… я крещеная, – тусклым неуверенным голосом произнесла женщина.
– Тогда вы должны знать, что Бог не приветствует подобные поступки. Он нас очень любит и дает нам жизнь. И никогда не хочет нашей гибели. Это правда!
Она внимательно и испытующе взглянула на Павлова.
– А вы… вы смелый…
– Да ну что вы! Какой я смелый? Я люблю жизнь и людей. Я просто не хочу, чтобы вы сделали что-то с собой. Вот вы – другое дело! Это вы как раз очень смелая и, похоже, сильная духом. У вас воля железная. Не каждый сможет вот так запросто перескочить ограждение и стоять над пропастью… Что бы ни говорили психологи, принять такое решение очень непросто.
От Павлова не ускользнуло, как после этих слов плечи женщины неосознанно выпрямились.
– Так, может… лучше направить ваши силы и энергию на что-то другое? Полезное. Ну вот, например, помочь тем, кто слабее вас? – вкрадчиво спросил он. – Будьте сильной. Помогите другим. Может, кто-то именно сейчас нуждается в вашей поддержке. А вы тут на мосту решили сбежать ото всех…
Адвокат переступил ногами, и женщина инстинктивно снова отодвинулась от него.
«Так тоже хорошо, – промелькнула у него мысль. – Еще пару метров, и она будет над водой. Во всяком случае, там, где глубина не позволит при падении ей разбиться или покалечиться…»
– Я не могу, – вдруг всхлипнула женщина. – Ее лицо перед моими глазами каждую секунду. Я не могу так больше… А они забирают у меня квартиру…
Она опустила голову, едва сдерживая рыдания.
– Послушайте… – вновь начал Павлов.
– Оставьте меня. Отойдите от меня, – устало проговорила женщина. – Я же вижу, как вы движетесь ко мне. Вы только напрасно тратите время. Я все уже решила…
– Ну тогда я прыгну с вами, – решительно сказал Артем, не отрывая взгляда от странной собеседницы.
Она уставилась на адвоката, как на умалишенного.
– Вы что, псих?
Артем дружелюбно усмехнулся.
– В какой-то степени – да.
Он уже приблизился к женщине почти влотную, и его пальцы осторожно коснулись ее руки. Она ответила нервной дрожью.
– Кто вы такой? – шепотом спросила она, вглядываясь в лицо Артема. – Вы… вы показались мне очень знакомым.
– Может быть. Меня часто путают с известными людьми, – уклонился от прямого ответа адвокат. – Это неважно сейчас. Послушайте, я все-таки предлагаю перелезть обратно. Вы не находите, что мы довольно глупо выглядим со стороны?
Отчаянно долгую, бесконечно томительную минуту женщина безмолвно смотрела перед собой, о чем-то раздумывая. Затем она вздрогнула и разлепила губы:
– Мне… мне очень страшно и… очень… холодно. Я боюсь повернуться. Мне кажется, что мои руки примерзли к перилам. И ноги затекли…
– Понял. Не шевелитесь. Я сейчас помогу вам, – сказал Павлов. – Вы же позволите мне?
Она кивнула, не глядя на Артема. И он перешел к решительным действиям, не давая ей опомниться и передумать в столь ответственный момент истины.
– Тогда сделаем так. Я сейчас перелезу обратно и уже тогда оттуда вытащу вас. Идет?
И Артем уже занес ногу, чтобы перелезть обратно и спасти эту несчастную. Но прежде чем Павлов перелез и даже прежде чем он услышал ответ, за их спинами раздался оглушительный звук автомобильного гудка. Женщина испуганно вскрикнула, и неожиданно ее тело подалось вперед. Пальцы Артема крепко стиснула холодная ладонь.
– Держитесь! – закричал он, ощущая, что начинает терять равновесие. Балансируя на краешке моста, он понял, что не в состоянии долго удерживать незнакомку.
– По… помогите, – выдохнула женщина, и через мгновение они оба рухнули вниз. Черная неизвестность с легкостью проглотила обоих, издав лишь глухой всплеск.
Во время падения их руки расцепились. Это позволило Артему хоть как-то сгруппироваться, и его тело вошло в воду практически вертикально. Быстро вынырнув на поверхность, он сплюнул попавшую в рот отвратительную на вкус воду и начал судорожно оглядываться по сторонам. Его компаньонки нигде не было видно. Павлов быстро соображал, что случилось самое страшное и счет пошел на секунды. Даже если она осталась жива, и не сломала себе позвоночник при падении, и не получила разрыв сердца, она наверняка потеряла сознание либо от удара, либо от страха. Всплыть самостоятельно в таком состоянии она не сможет. При потере сознания она наверняка попросту захлебнется. Моментально набухшая от воды одежда и обувь стесняли движения и предательски тянули вниз, но времени на то, чтобы скинуть с себя одежду или хотя бы ботинки, не было, и Павлов, набрав в легкие побольше воздуха, нырнул под воду. Кромешная тьма, муть, холод, неизвестность – все эти факторы сводили его спасательную операцию к нулю… Миссия была поистине невыполнимой…
Банальные истины сверлили судорожно уходящее сознание… Человек дышит воздухом. Без него нет жизни. Продержаться больше 5 минут под водой без кислорода обычный человек не может. Остатки драгоценного воздуха подходили к концу, от этого грудь адвоката все сильнее сдавливало стальным обручем, и он уже начал судорожное экстренное всплытие, как его ладонь коснулась тела женщины. Тут же в него остервенело вцепились все до единого ногти утопленницы. Артем, прилагая невероятные усилия, из последних, давно покинувших его вместе с кислородом сил потащил неудавшуюся утопленницу на поверхность.
Вынырнув, Павлов захрипел и с жадностью глотнул воздуха. Незнакомка тоже кашляла, выплевывая воду, ее огромные глаза источали суеверный ужас. Барахтаясь в воде, она мертвой хваткой вцепилась в Артема и отчаянно пыталась взобраться на него. Ситуация вновь становилась угрожающей. Причем теперь жизни обоих. Нужно было действовать.
– Вы умеете плавать? – переводя дыхание и пытаясь удержать на плаву и себя, и женщину, спросил адвокат. Как и ожидалось, она отрицательно замотала головой.
– Не висните на шее. Вы утянете нас обоих на дно. Успокойтесь!
– Вы… вы – тяжело дыша, прохрипела незнакомка. – Вы же сами хотели со мной прыгнуть…
– Точно. Но теперь надо не утонуть. А то будет обидно. Нам же не зачтут рекордный прыжок. Работаем вместе! Видите впереди причал? Нам нужно доплыть до него. Держитесь за мое плечо и работайте ногами. Только ногами. Как русалка. Хорошо? – инструктировал Артем. – Энергичней!
Она проскулила что-то невнятное, но за плечо адвоката взялась, точнее впилась. В то же время Павлов попытался плыть брассом в сторону темнеющего причала.
– Эй! – раздался откуда-то сверху испуганный крик. – Вы там живы?
«Живы, живы, – мысленно произнес адвокат. – Теперь главное, не столкнуться с каким-нибудь теплоходом».
Вслух же он закричал:
– Да! Вызывай «Скорую»!
Спустя несколько неописуемых по напряжению сил, нервов и эмоций минут они были у причала. Павлов вылез первым, помогая подняться женщине. Взглянув на мост, адвокат увидел дорожно-уборочную машину, остановившуюся позади его автомобиля. У перил стояли двое, вглядываясь в черную, как нефть, реку.
– Так вот наши герои! Посигналили, так не вовремя и напугав тебя, – сказал Артем. – Забавные, идиоты…
– Меня зовут Карина, – стуча зубами, проговорила женщина. Дрожащей от холода рукой она убрала с лица прядь длинных, густых и мокрых волос. Несмотря на ночную темноту, бледную кожу, предынфарктное состояние и трагичность момента, Павлов наконец-то вгляделся в ее лицо и понял, что его случайная знакомая не просто когда-то была весьма привлекательной, а и сейчас могла бы считаться настоящей красавицей. Причем красота ее была естественной, природной, без пластики и макияжа.
– Очень приятно познакомиться, – сказал он, снимая обувь и выливая из туфель воду. – Артем Павлов к вашим услугам.
– Артем Павлов? – изумленно переспросила женщина. Она была настолько поражена, что даже на мгновение перестала выбивать дробь зубами. – Так вот почему вы показались мне знакомым…
– Полагаю, что после всего происшедшего можно перейти на «ты». Ты согласна?
Карина рассеянно кивнула. Она бросила взгляд на свои ноги.
– Одну туфлю потеряла, – проговорила она и, вздохнув, сняла ту, что уцелела.
– О! Мне повезло больше. Обут по полной программе.
Слушай, я бы довез тебя домой, – сказал Павлов, – но тебе нужно в больницу.
– Я не хочу в больницу, – замотала головой Карина.
Помедлив, Артем произнес:
– Давай я поеду с тобой. А ты мне по дороге все расскажешь. Хорошо? И мы вместе подумаем, как быть дальше.
– Хорошо, – легко согласилась Карина.
Издалека стали слышны звуки сирены.
– И еще, Карина, – сказал Павлов. – Не подумай, что я собираюсь поучать тебя. В этом мире много несправедливости. Но он также бывает замечательным и прекрасным. Помни, что даже в грязной луже отражается солнце. А еще никогда не забывай о сказке про двух лягушек. Поверь, жизнь стоит того, чтобы стиснуть зубы, работать лапками и жить дальше.
Он замахал рукой, видя, как приближается автомобиль «Скорой помощи».
Карина молча смотрела на черную воду, в которой искрились отблески лунного света.
– Сегодня ночью Небеса пожалели меня, – прошептала она.
Полоса
Он брел по улице, меланхолично пиная пустую банку из-под газировки. И хотя уже давно стемнело, парень явно не торопился домой. Собственно, что его там ждало? Отчим наверняка не упустит возможности лишний раз его унизить и оскорбить, а матери он давно стал безразличен.
Юноша остановился, уставившись на ободранную банку, словно пытаясь разглядеть в этой грязной измятой жестянке некий тайный знак или смысл.
«Нет, – про себя произнес он, и его лоб прорезали морщины. – Мать и отчим – это фигня».
Отчасти это было правдой. Во всяком случае, по сравнению с тем, что произошло сегодня днем, когда он хотел пригласить одноклассников в Макдоналдс, чтобы отметить свой день рождения (он три месяца откладывал на это мероприятие карманные деньги!), домашние проблемы моментально ушли на второй план.
Он снова раздраженно пнул виноватую во всех его бедах банку. Та подпрыгнула в воздухе и с противным звяканьем упала на тротуар, подкатившись к ногам идущей навстречу пожилой женщины. Старушка неодобрительно покачала головой. Очевидно, она намеревалась сделать замечание подростку, но, взглянув в его застывшее, напряженное лицо, лишь еще плотнее сжала губы. Прошли те славные времена, когда на улице и в других общественных местах прохожие могли безболезненно делать замечания слегка расхулиганившимся подросткам. Сегодня такие воспитательные действия нередко заканчиваются разрушительным противодействием. Бабушка это знала и удалилась, ругая парня молча.
А он двинулся дальше и, заприметив впереди глубокую лужу, намеренно пошел прямо через нее. Ботинки мгновенно намокли, но парень словно даже не почувствовал этого.
– Ромка! Роооом!
Он вздрогнул, вжав голову в плечи, как черепаха в панцирь. За спиной раздался звонкий девичий смех:
– Привет! Рооом! Я тебя даже не сразу заметила.
Перед ним стояла девочка-подросток лет четырнадцати, держа в руках роликовые коньки.
– Вот, ездила в парк кататься, – пояснила она и приподняла руку с роликами, словно Роман мог усомниться.
– А-а, – бесцветно протянул юноша. – Привет, Вика.
Она обратила внимание на мокрые следы, оставленные подошвами обуви приятеля, и хихикнула:
– Ты чего это, реку вброд переходил?
Роман хмуро посмотрел на девочку.
– Типа того, – проворчал он, двинувшись дальше.
Вика перестала улыбаться.
– Эй, Ром! Ты чего такой загруженный?
– Все нормально, – не оглядываясь, бросил юноша.
Вика недоуменно пожала плечами. Что с ним такое? Она была знакома с этим мальчишкой чуть ли не с пеленок, жили в одном подъезде, гуляли в одном дворе. Затем родители Вики купили квартиру в соседнем районе и переехали. Но они с Ромой продолжали частенько видеться, хотя к тому времни у каждого из них была своя компания. У Ромы приятное лицо, он интересный и остроумный в общении, и, пожалуй, единственное, что его портит, – врожденная сутулость, что, в общем-то, не так уж и важно…
«Может, в школе что-то случилось?» – предположила Вика и зашагала в сторону своего дома. Сутулая фигура Ромы двигалась к своему.
Роман поднялся на свой этаж и, остановившись у двери, несколько секунд безмолвно разглядывал массивную стальную дверь.
«Как в бункере, – скользнула у него мысль, и лицо его стало угрюмым. – Люди – сейфы». Как только в их доме появился Вадим Сергеевич, он тут же навел свои порядки, первым делом установив железную дверь. И сейчас эта черно-матовая громадина глумливо насмехалась над ним: «Я, конечно, пропущу тебя внутрь… Но имей в виду, что твоего там ничего нет…»
В кармане подростка тренькнул телефон, извещая о полученном сообщении. Он торопливо вынул его, жадно вчитываясь в текст.
«У вас новое сообщение от пользователя Мэлори».
В потухших глазах юноши вспыхнули огоньки благодарности. Как он мог забыть о своей новой группе «Среди друзей»?!
Вот там действительно интересно. Вот там действительно его не пошлют лесом с его несчастным днем рождения, а лучший друг не станет при всех целоваться с девушкой, которая ему нравилась со второго класса. И железная дверь не закрыта на три замка…
В группе никто не назовет его горбатым и не поставит подножку…
Если у Романа и были какие-то сомнения, идти или не идти домой, то после полученного сообщения они быстро рассеялись. Идти. Для того чтобы срочно добраться до последней родной ему вещи, даже не вещи, а настоящего друга – компьютера, верно ждущего его в маленькой комнатке на столе. Интересно, что написала ему Мэлори? Он решил, что узнает это, войдя в Сеть с помощью своего верного друга.
Влетев в квартиру, Роман скинул размокшие ботинки. Пока он раздумывал, можно ли их просушить мамкиным феном или за ночь они высохнут сами, в коридоре показался отчим.
– Э-э-э, прибыл? – спросил Вадим Сергеевич, уставившись на пасынка недоверчивым взглядом.
«Нет, не прибыл. У вас глюки», – хотел съязвить Роман, но вовремя прикусил язык. На собственном горьком опыте юноша усвоил, что шутить с отчимом подобным образом всегда выходило себе дороже.
Вадим Сергеевич подошел к нему вплотную.
– Ну и где ты шарахался весь день?
– Гулял, – буркнул подросток, намереваясь пройти в свою комнату, но отчим выпятил внушительный живот, чуть ли не впечатав Романа в стену:
– Почему мать не предупредил?!
– Я предупреждал, – вяло отозвался тот. У Ромы начала кружиться голова и неприятный ком подкатывал к горлу. В настоящий момент юноша желал лишь одного – чтобы его оставили в покое.
– У меня пропала карточка, – вдруг заявил Вадим Сергеевич, не сводя тяжелого взгляда с парня. – Банковская карточка.
Роман изумленно посмотрел на отчима.
– Я не брал, – сказал он. – Зачем мне это?
– Не брал? – переспросил Вадим Сергеевич, сжав толстыми пальцами подбородок парня. – Откуда мне знать?! Может, тебе деньги нужны?! Тем более в магазины мы часто ездим, ПИН-код ты мог и подсмотреть!
Роман почувствовал, как где-то глубоко внутри набухает горячий шершавый и колючий шар, грозя разорвать его изнутри в клочья.
– Я ничего не брал у вас! – выкрикнул он. – И никакого ПИН-кода я не знаю!
Его глаза наполнились влагой, и пальцы мужчины разжались, отпуская подбородок пасынка.
– Хм, истеричка, – хмыкнул Вадим Сергеевич. – Иди умойся… девчонка.
– Сами вы… – вырвалось у Романа.
Круглое лицо отчима побагровело от злости.
– Что? Я не расслышал. Ты что-то вякнул, щенок? – процедил он.
Из ванной бесшумной тенью выскользнула мама, запахивая полы халата. Ее волосы были влажными.
– Вадик, не нужно, – тихо попросила она.
Мужчина опустил потянувшуюся было к уху пацана руку и проводил пасынка налившимся кровью взглядом.
– Оля, он стал слишком много позволять себе, – с презрением сказал он.
– Он наш сын, – робко проговорила женщина, и Вадим Сергеевич усмехнулся.
– Он твой сын, – поправил он супругу. – Наш общий сын был бы совершенно другим…
На лице Ольги Борисовны проступила бледность.
– Вадик, пожалуйста, перестань.
– Если этот… Ромка взял карту, пусть лучше сразу признается, – недобро нахмурившись, пообещал Вадим Сергеевич и направился в гостиную.
Горестно вздохнув, Ольга Борисовна вошла в комнату сына.
Роман, сгорбившись, сидел за компьютерным столом, молча уставившись в экран монитора, где лазурно вспыхнула компьютерная заставка операционной системы.
– Рома…
– Ну? – равнодушно отозвался парень.
– Не обижайся на папу. Прошу тебя.
Роман желчно усмехнулся.
– Он мне не папа!
Женщина принялась разглядывать собственные пальцы, будто бы ничего более занимательного за последнее время ей не доводилось видеть.
– Да, он тебе не кровный отец. Но кто виноват, что наш папа умер? Кто виноват, что я боялась остаться одна? Ты ведь был совсем маленьким… Вадим Сергеевич поддержал нас, когда нам было плохо. Если честно, он всегда любил меня, мы ведь учились в одной школе. И он мне тоже нравился. Просто так сложилось, что примерно в одно время мы стали одиноки – его жена долго болела и тоже умерла… Если бы не он, нам пришлось бы разменивать квартиру и перебираться в коммуналку, – перечисляла мама. – Он не всегда был таким, поверь. Работа в полиции накладывает свой отпечаток. Вадим Сергеевич дал нам все. И он поможет тебе с поступлением в институт…
Роман молчал, терпеливо ожидая, когда компьютер окончательно загрузится.
– Ладно. Скажи, сынок, ты… – Ольга Борисовна перевела дыхание, словно все еще раздумывая, следует ли задавать сыну столь щекотливый вопрос, – ты правда не брал карточку?
Роман пригнулся еще ниже, словно от удара плетью, и медленно повернулся к матери. Его губы мелко дрожали.
– Мама, ты что? – срывающимся голосом спросил он. – Ты что? Ты с ума сошла?! Ты с ним заодно?!!
– Рома…
– Ты мне не веришь?!
– Сынок, успокойся!
Несколько секунд они молча смотрели друг на друга. Во взгляде Романа буйствовала мешанина из обиды и злости, которые постепенно выстеняла глухая безысходность. Мать же смотрела на сына с недоумением и испугом. Никакого осознания, что этим вопросом и, соответственно, подозрением она нанесла душевную рану своему ребенку, в ее глазах не было. Она этого не понимала и даже не предполагала.
– Я не брал его дурацкую карточку, – шмыгнул носом Роман, отвернувшись к компьютеру. – Я… я не вор.
– Хорошо, хорошо, сынок, – торопливо забормотала Ольга Борисовна. – Извини.
Повисла тяжелая пауза. Мама машинально теребила поясок халата, а Роман щелкал мышью, удаляя в «корзину» накопившийся в электронном ящике спам. «Осенняя распродажа», «Хочешь заработать, не вставая с дивана?», «Новостройки по смешной цене» – от этих заголовков хотелось со всей силы грохнуть кулаком в монитор, хотя Роман понимал, что он тут совершенно не при делах…
«Настоящее одиночество, это когда тебе на почту не приходит даже спам», – невесело подумал парень, вспомнив фразу, услышанную в каком-то разговоре.
Ну, спам ему пока приходит, так что, следуя вышеупомянутому изречению, одиночество ему еще не грозит.
Кроме письма от Мэлори в его почте не было ничего ценного, но Роман намеренно не открывал его, не желая делать это при матери. Всем своим видом он старался показать, что мама здесь лишняя, и втайне молил, чтобы она побыстрее убралась, оставив его одного.
– Как учеба? – наконец подала мама голос.
– Нормально, – не оборачиваясь, сухо ответил Роман.
– Двоек нет?
Парень покачал головой, про себя подумав, что в последний раз мама интересовалась его успеваемостью как минимум месяц назад. Это при том, что в следующем году ему сдавать ЕГЭ!
– Ну и хорошо, – сказала она, но в ее голосе никакой радости не ощущалось. – Послушай, Рома…
– Ну что еще? – устало спросил парень.
Ольга Борисовна откашлялась, как если бы желала потянуть время с не слишком приятной новостью.
– Завтра приезжает Леша, сын Вадима Сергеевича, – осторожно начала она. – Он будет с женой и своими мальчиками.
– Ну и что? – безучастно отозвался Роман. Про себя он уже догадался, о чем сейчас будет просить его мать.
– Ну… я хотела с тобой поговорить… – спотыкаясь на каждом слове, произнесла женщина. – В прошлый раз вы с Лешей не поладили…
– Не поладили, – эхом отозвался юноша.
– Ну вот… Ты не мог бы завтра вечером… ну, уйти к друзьям? Пока Леша с семьей будут у нас?
Произнеся эти слова, она отвела взгляд от сына.
Но Роман даже не повернулся. Он лишь еще больше ссутулился, с силой сжимая пальцами «мышь», так, что у него побелели костяшки.
– Конечно, уйду, – сквозь зубы произнес он. – Никаких проблем.
Мама поднялась, ее руки нервно прошлись по складкам халата, словно стряхивая с него невидимые соринки.
– Спасибо тебе большое. А в выходные я напеку блинов, – зачем-то добавила она и наконец-то подняла голову. Сын не пошевелился, все свое внимание сосредоточив на аннотации к какому-то вновь вышедшему блокбастеру. Он не решался войти в группу, участник которой только что прислал ему сообщение, поскольку там требовалось ввести пароль, а он не хотел, чтобы мама это видела.
В комнату заглянул отчим. На блестящем от пота лице блуждала самодовольная ухмылка.
– Оля, ты чего тут застряла? Сваргань что-нибудь скоренько, – велел он. – Ко мне Серега сейчас заскочит, мы посидим немного… Кстати, нашел я карточку-то, – Вадим Сергеевич хихикнул, словно приглашая жену и пасынка разделить радость от этой новости. – В кармане куртки я ее отыскал, представляешь? Видать, как расплатился в магазине, забыл в бумажник положить…
Помолчав, он перевел взор на Романа, застывшего в сгорбленной позе, словно скорбное изваяние.
– Уроки делаешь? Или голых девок разглядываешь?
Юноша ничего не ответил.
– Оля, может, ему вообще Интернет отключить? – предложил Вадим Сергеевич. – Я в его годы на улице в футбол гонял. В походы ходил, на байдарках плавал… А он… Только деньги сосет эта Сеть. Тьф-у, у нас в детстве сеть была для рыбы, для футбола, а теперь для «виртуальной действительности»! Дрянь! Жизнь, сопляк, не виртуальная, и денежки тоже…
– Пойдем, Вадик, – мягко сказала Ольга Борисовна, выходя из комнаты. Отчим еще что-то недовольно бурчал, но она уже закрыла дверь, и Роман не слышал, о чем именно шла речь. Скорее всего этот жирный хряк в сотый раз упрекал маму за то, что она родила такого сына… «Девочка», «сопляк», «щенок», «истеричка»… и это еще не самые обидные прозвища, которыми Вадим Сергеевич его награждал. Никаких «сын» или просто «Рома». В лучшем случае – «Эй!» или «Поди сюда!»
Сейчас его буквально трясло от злости и возмущения.
Толстый индюк! Нашел же все-таки свою дурацкую карточку! И даже не извинился! И зачем мама живет с этим уродом?!
Впрочем, претензий к матери у Романа было не меньше, но едва ли это могло что-то изменить.
Взгляд парня упал на небольшой канцелярский нож, которым он вчера от нечего делать кромсал ластик. Он взял его в руки, большим пальцем выдвигая узкое лезвие. Поднес к самому лицу, завороженно глядя на остро заточенную пластину.
«Интересно, если порезать вены, через сколько времени можно умереть?» – внезапно подумал он. Роман вспомнил, что где-то слышал, будто самоубийцы режут вены в ванне, наполненной теплой водой. Якобы это препятствует сворачиванию крови, поэтому смерть наступает быстрее. И не так больно.
Он на мгновение представил свое обмякшее тело в красной от крови воде – бледное, с прилипшими ко лбу мокрыми волосами, безвольно свисающей рукой, с пальцев которой капля за каплей вытекает жизнь…
Роман вздрогнул и торопливо положил нож на стол. С открытым лезвием.
Он был растерян, и эта растерянность граничила со смятением. По какой-то неизъяснимой причине юноша испытал странное волнение от только что возникшего образа, созданного воображением. Хотя по логике подобные вещи должны вызывать отторжение, испуг, неприятие. Во всяком случае, не в его возрасте думать о конце…
Но никакого отторжения он не испытывал. Легкий испуг лишь подогрел интерес. Безучастная, угрюмая обреченность – вот какое чувство заполняло его существо.
«Вот они зашевелились бы, если я сделал бы что-то с собой», – со злорадством подумал парень. Хотя нет, тут он лгал самому себе. Возможно, мать еще и будет оплакивать его кончину, но только не Вадим Сергеевич. Роман не сомневался, что этот жирный упырь отнесется к его смерти точно так же, как к раздавленному таракану. А вот в школе наверняка все будут в шоке. И эта Ленка… гадина. Он ведь любит ее! Точнее, любил. До сегодняшнего дня…
Телефон, который подросток положил на край стола, нервно пискнул, и Роман чуть не подскочил на месте от неожиданности. Он схватил его в руки, жадно читая очередное уведомление о полученном сообщении.
Мэлори!
Как он мог забыть об этом?!
Затаив дыхание, он нажал на ярлычок социальной сети «Среди друзей» и, введя пароль, вошел в группу под названием «Затишье».
«Привет! Ты куда потерялся? Скучаю!» – гласило первое письмо. Следующее было более коротким, но от этого не менее выразительным: «Ты где???», и под ним мерцала прилепленная картинка в виде плачущего хомячка. Правда, судя по времени отправления, письма были написаны несколько часов назад… Сейчас Мэлори была вне Сети.
Откашлявшись, Роман придвинул к себе клавиатуру и принялся торопливо набивать текст ответа.
«Привет! Только что пришел. Отчим достал. Мать тоже. Настроение – полный отстой», – отпечатал он.
Подождал немного, с надеждой поглядывая на статус Мэлори. Она все еще была офлайн.
Странно. Ему всегда казалось, что он испытывал чувства к Лене (во всяком случае, до сегодняшнего дня), но к Мэлори его тянуло с неменьшей силой, хотя он даже никогда не видел настоящего лица своей новой знакомой. При всем при этом юношу не покидало чувство, что он воспринимал эту странную девушку так, словно он знал ее сто лет, будто был с ней вместе в одном детском садике…
Роман открыл страничку девушки, обратив внимание, что она сменила аватарку. Если раньше у нее профильным фото была засохшая роза в пустыне, то теперь ее сменила печальная девушка с развевающимися волосами. Покорно склонив голову, она сложила ладони в молитве, а над ее головой серебрилась полная луна.
Статус Мэлори гласил: «Некоторым не удается жизнь: ядовитый червь гложет им сердце. Да приложат они все силы свои, чтобы смерть лучше удалась им! Фридрих Ницше».
Роман непроизвольно уставился на канцелярский нож. Он уже хотел было потянуться к нему, чтобы задвинуть лезвие обратно, но передумал.
Странная эта девушка Мэлори. Когда он спросил о ее настоящем имени, она ответила, что она его ненавидит. Мол, пусть Роман не обижается, но она не будет его сообщать. И добавила, что, если бы была возможность, она бы сразу сменила имя.
Ну что ж, Мэлори так Мэлори. Кстати, по поводу своего ника девушка тоже ответила уклончиво. «Когда-то у меня был приятель по прозвищу Микки. Так случилось, что он отправился в страну снов», – сообщила она, когда Роман задал ей вопрос. Ничего не поняв, юноша залез в Википедию, где с изумлением выяснил, что Микки и Мэлори – главные персонажи нашумевшего в свое время фильма Оливера Стоуна «Прирожденные убийцы».
Впрочем, какая ему разница, кто как себя называет?
Читать бесплатно другие книги:
