Апокалипсис Welcome: Армагеддон Лайт Зотов Георгий

Апокриф десятый

«УТОЛЕНИЕ ЖАЖДЫ»

(20 лет спустя)

…Ева с неудовольствием замечала: ей давно ничего не помогает. И хотя она, по справедливости сказать, родилась в двадцатилетием возрасте, по виду ей легко дадут и сорок. С тех пор как их с Адамом изгнали из Нижнего Эдема, с натуральной косметикой стало совсем плохо. Пустыни Месопотамии — это не бездефицитные райские кущи с абсолютно любыми растениями и животными… Попробуй, например, достань в здешней глуши пираний для эпиляции! Да что там средства удаления волос — нежных новорожденных аллигаторов, с чьей помощью так хорошо обкусывать брови, и то днём с огнём не найти. Самое плохое — нет даже верной подружки, чтобы сказать: «Нет, ты вовсе не толстая». Спросила как-то Адама, и тот охотно подтвердил — да, ты жирная, просто ужас. Ева отвесила ему с десяток пощёчин и больше опасных вопросов не задавала.

Адам, войдя в хижину, у входа сбросил с плеч тушу овцы.

— Каин вот прислал, — пояснил он, глядя на жену — в зловещей жёлто-белой маске из тушёных ромашек на лице. — Хороша будет на отбивные… Освежую, пожаришь к ужину?

Ева дотронулась кончиками пальцев до висков и горестно закатила глаза.

— Опять мясо? — Она скривилась. — Зашёл бы лучше к Авелю, мальчик печёт чудесный обезжиренный хлеб из злаков. Я на диете, почему ты постоянно об этом забываешь?

— Хлеб вряд ли поможет тебе самой обезжириться, — с ехидством заметил Адам.

Ева молча швырнула в него кукурузным початком с запахом ромашки. Первый человек на Земле, покидая хижину, почесал в затылке. За двадцать лет изменилось многое, но только не отношения с Евой. В целом жить стало сложнее: за пределами Нижнего Эдема дикие животные вели себя куда агрессивнее. Они не знали, что такое человек, но оказались весьма непрочь полакомиться его плотью, поэтому желание Каина превратиться в скотовода стало спасением. Каин поджидал Адама на крыльце, будучи серьёзно занят тасканием вшей из недр окладистой бороды. Завидев отца, он отряхнул руку и радостно заулыбался.

— Я надеюсь, маменьке бараньи отбивные понравились?

— Ты ж её знаешь, сынок, — грустно заметил Адам. — Вот кабы ты мух цеце взбил в кадке со сметаной, добавил выжимку из огурцов, долил мёду и истолок кору баобаба в порошок, мама бы заценила. А баранина — это грубо, понимаешь? Там кровь, кости и всякая лажа.

Каин опустил голову. Этот здоровенный детина, ростом выше Адама на целый локоть, хотел сказать: жизнь тяжела и несправедлива. Пока Каин разобрался, что овец можно превратить в домашних животных, он кучу времени неудачно приручал крокодилов, пятнистых гиен и плюющихся кобр. «Всё животноводство методом тыка изучаю, — жаловался он как-то раз Адаму. — Ну, пап, откуда я знал, что крокодила нельзя доить?» Аналогичные откровения ждали его насчёт белых акул, фиолетовой медузы и мадагаскарского таракана. Каин вечно ходил искусанный, весь в свежих шрамах и царапинах… Но и ему наконец улыбнулась удача. Наткнувшись у водопада на дикого кабана, Каин избил его и тем самым превратил в домашнюю свинью. Лёгкая потасовка с кроликом обеспечила первых людей на Земле мехом и мясом, а долгая битва с горным бараном — покорными овцами. Мужественность Каина перепугала животных в лесу — стоило ему приблизиться, они либо разбегались, либо сдавались в плен. Через двадцать лет после изгнания сын Адама и Евы обладал самыми тучными стадами на Земле. У каиновой хижины паслись овцы и коровы, в хлеву хрюкали свиньи, траву объедали кролики. Воодушевившись, он не оставлял надежды одомашнить носорогов.

— Не расстраивайся, — добродушно сказал Адам. — Я-то с удовольствием эту овцу съем.

— Хорошо, пап, — расцвёл Каин. — Я промежду делом спросить хотел… Возраст у меня зрелый, так сказать, а Господь, хвала Ему и многая лета, сказал: «Плодитесь и размножайтесь». Ну, вот я и думаю, жениться мне пора! И давно уже…

Воздух в лёгких Каина закончился.

— Женись, сынок, — охотно согласился Адам. — Я тебя благословляю.

— Ну, отец… — обрёл второе дыхание Каин. — Вообще-то не на ком. Девчонок вы с мамой как-то не нарожали. Да если бы у меня и была сестра, как с ней можно возлечь на заливных лугах? Это ж инцест натуральный, папа. Короче, я в довольно серьёзных раздумьях. На нехороших вещах стал себя ловить. Вчера иду мимо загона, вижу — одна коза так томно на меня смотрит, глазами хлопает. Честное слово, еле сдержался.

Адам подавился и серьёзно закашлялся. Каин вежливо похлопал отца по спине.

— Не, сынок, ты погоди немного, — всполошился Адам. — Не следует путать скотоводство со скотоложством. Я понимаю, отсутствие девушек — суровая проблема, но мы с мамой будем её решать. Может, попросим Господа создать парочку для вас с Авелем.

— Отличная мысль! — забыв о вшах, просиял Каин.

— Вот и я так думаю, — деликатно заметил Адам. — Ну ладно, сынок, мне пора в поте лица добывать хлеб свой, будь он неладен. Когда пойдёшь к стадам, по дороге загляни к Авелю, передай, мама просила прислать ещё масла жожоба и экстракт алоэ. Ко Дню Жертвоприношений в нашу хижину обещал заглянуть Господь, она хочет выглядеть наилучшим образом. Знаю, вы с братом не особенно ладите — особенно после того, как твои овцы бездумно сожрали вчистую посевы его конопли. Но всё-таки одна кровь.

— Да помню, — буркнул Каин, который не пришёл в восторг от перспективы визита к Авелю. — Он тогда так разорался, просто ужас. А между тем у меня после с овцами были куда худшие проблемы. Мало того что они хохотали целый день, так ещё слопали недельную норму корма. Лучше бы вы мне с мамой вместо эдакого братика телегу новую подарили.

…До усадьбы Авеля он добрался, когда солнце уже клонилось к закату. За изгородью колосилась спелая рожь, перед домом на огородах росли огурцы и помидоры (краем глаза Каин подметил опасную грядку с коноплёй), а в левом углу участка раскинулся целый сад — с манго, ананасовыми кустами и арбузами. Ставни окон оплела виноградная лоза, вниз свисали сочные грозди. Каин с тоской вспомнил хлев с чавкающими под ногами отходами жизнедеятельности свиней. Ему стало не то чтобы грустно, но родилась приличная масса сомнений в правильности сделанного выбора.

Он деликатно постучал в дверь.

Открылась форточка ближе к притолоке, и оттуда высунулся белый попугай какаду.

— Добрый день! — сказал какаду. — Здравствуйте, папа, мама или Каин, поскольку на Земле из разумных существ больше никто не живёт. Авеля сейчас нет дома. Если вы хотите оставить мне сообщение, дёрните попугая за клюв один раз и говорите. Если…

Каин грубо пихнул птицу в лоб, и она исчезла в доме.

— Ну да, конечно, — произнёс верзила. — Знаю я, где ты прячешься.

Отодвинув доску в изгороди, Каин с кряхтением протиснулся в сад — и сразу же понял, что не ошибся. Авель возлежал в гамаке, прикреплённом к грушевому дереву. Блаженно щурясь, он затягивался самокруткой из папируса — вверх поднимались кольца голубого дыма. Каин уже знал, что ничего хорошего это не обещает: подходить к брату нужно едва ли не кошачьим шагом, как можно мягче и тише. В прошлый раз он появился чересчур внезапно, и брат, отдыхающий в клубах волшебного дыма, принял его за мамонта. Добрых двадцать минут гонял вокруг дома с дубиной! Внешне они с Авелем ничуть не похожи, но Каин понимал — оба просто стараются выглядеть иначе. Он нестрижен, бородат и зачастую забывает мыться. Авель — чисто выбрит, ухожен и принимает ванну в озёрной воде с розовыми лепестками, а также не устаёт умащивать тело благовониями.

Дойдя до груши, Каин без церемоний треснул кулаком по стволу.

— Ой-ой! — тонким голосом вскрикнул Авель. — Противный брат, как ты меня напугал!

Его лицо покрывала пенная смесь взбитых сливок и мёда, и в этой маске (отметил про себя Каин) Авель особенно походил на Еву, как и другими женскими повадками. Впрочем, это повелось с детства: Авель считался Евиным любимчиком. С кем, как не с ним, можно было свободно потрепаться о косметике.

— Проходи в дом, раз уж пришёл, — недовольно сказал Авель, затушив самокрутку. — О Господи Боже мой, вот так в канун жертвоприношения задумаешься о самосозерцании, возлежишь себе в садике тихо-мирно, погружаясь в иные миры, и тебя грубо прерывают.

— Извини, — пробурчал Каин. — Мамане опять вздумалось красоту наводить. Батя просил со мной передать масло жожоба и алоэ. Если с прошлого раза ещё немножечко осталось.

В гостиной Авель упал на диван из сандалового дерева.

— Ах, мамочка думает, что алоэ из воздуха растёт! — всплеснул он руками. — Знала бы она, как всё это даётся. Я же не сижу на месте. Я же экспериментирую! Давеча вот скрестил арбуз с тараканом — разрежешь, а семечки сами разбегаются. А сколько опасностей меня подстерегает? Представь себе, Каинчик, полез как-то на баобаб укропчика порвать, так меня там едва дыней не пришибло. Ну что ж, посиди здесь минуточку. Я схожу на огород, быстренько присмотрю посылочку маменьке. Хочешь, послушай пока попугайчика…

Авель зажал клюв какаду, дёрнул вниз и вышел наружу.

— Спасибо за внимание, передаю последние новости, — голосом хозяина усадьбы произнёс попугай. — Сегодня Адам убил на ужин дикого буйвола, Ева сделала двенадцать масок из овощных и фруктовых культур, Каин зарезал и подарил родителям овцу, а Авель отдыхал в саду после жатвы злаков. Из Канцелярии Господа Бога никаких комментариев не получено. Перед прогнозом погоды прослушайте, пожалуйста, короткую рекламу.

Нахохлившись, какаду мелко затряс головой.

— Примите участие в Празднике Жертвоприношения во имя Господа Всемогущего! Принесите Богу плоды труда своего, и вам разрешат съесть половину! Упитанные тельцы, свежевыпеченный хлеб, экзотические фрукты! Удиви Господа и получи особое благословение, а также временный нимб с нежно-голубой подсветкой на три месяца!

«Умеет жить дорогой братец! — Мысли Каина постепенно наливались раздражением. — За собой ухаживает, как девица, цветочки-лепесточки растит, весь такой утончённый да сахарный. Попробовал бы он хоть раз борова кастрировать, разом весь лоск слетит. Я в грязище и говне, этого же и мамочка любит, и папочка, так ещё и Господь Бог. Нас на белом свете четыре человека всего, а несправедливости один я хлебнул выше крыши. А если людей будет сто штук или, упаси Бог, пять тысяч? Кошмар начнётся».

Авель вернулся, неся в каждой руке по сосуду с длинным горлышком.

— Вот, в одном жожоба, в другом алоэ, — сообщил он достаточно церемонно.

— Спасибо, — поднялся Каин. — Кстати, забыл тебе сказать. Папа обещал, что попросит Господа создать для нас пару девчонок, а то плодиться и размножаться реально не с кем.

Холёное лицо Авеля вытянулось. Сливки и мёд стекли к подбородку.

— Зачем? — с изрядной долей брезгливости поинтересовался он. — Девчонки — это фи. Лично я не отказался бы ещё от одного брата, интеллигентного, мускулистого… Большого знатока растительной жизни, с которым мы в гамаке охотно обсудим прелесть моего огорода. Заодно оценим и твёрдость баобаба, и сладость свежей дыни на рассвете…

— А в чём проблемы, брат? — замялся Каин. — Ты мог бы и со мной что-нибудь в гамаке обсудить.

По лицу Авеля стало видно, что ему стоит труда не бежать в ужасе.

— Мой прекрасный братец, — тщательно взвешивая слова, заявил Авель. — Иди-ка ты к своим свиньям. Мало того, что для тебя осталась во тьме суть моих сожалений, ты ещё взял на себя смелость изображать ушлого эксперта в области овощеводства. Это не дэрэвня на отшибе Вселенной, дорогуша. Ты находишься на экологически чистой ферме.

Каин разозлился. Половину слов, как обычно, он абсолютно не понял, но в его голове угнездилась доходчивая фраза «иди-ка ты к своим свиньям». Верзила засопел. «Дать бы ему сейчас по роже и маску с соплями перемешать, — размечтался он. — Ишь, сволочь, устроился. Заколебал со своими повадками. Ей-богу, скажет ещё одно слово — убью».

— Ты не понял? — приподнял бровь Авель. — Конечно, где тебе, с твоим-то воспитанием… Коровам хвосты крутить — это не создавать лучший фрукт столетия.

Каин сгрёб Авеля обеими ручищами за ворот льняной рубашки.

— Слушай, ты, маменькин сынок, — дохнул он в лицо брата смрадом гнилых зубов. — Я тебя так щас башкой об апельсиновое дерево за изгородью отоварю, что только ноги из кожуры торчать будут. Научись общаться со мной вежливо, ублюдок. Иначе, клянусь Богом Всемогущим, я тебе ноги и руки переломаю, а затем скормлю своим свиньям.

— Госпоооодь, Госпоооодь! — тонко заверещал Авель. — На помощь! Ты видишь, что делается?! Честного труженика, огородника со стажем злой животновод жизни лишает!

Схватив со стола стебелёк травы, он стал стегать Каина.

— Морда противная, уйди отсюда, уйди…

Подняв кувшины, Каин направился к выходу, кипя от злости. «Похоже, ему надо жениться быстрее, чем мне, — подумал он. — У паренька без бабы совсем крыша съехала. Я-то уж на худой конец могу с козой замутить, пока никто не видит. А ему с кем? С грейпфрутом?»

Дверь захлопнулась.

…Тень, спрятавшаяся на поле для кукурузы, проследила, как Каин свернул на дорогу, ведущую к его жилищу у подножия горы. Затем, оглянувшись, скользнула в дом к Авелю.

Глава 4

Спящие боги

(Проспект Девяти Драконов, д. 99)

…Суккуб остановилась прямо напротив божества. Потянув руку с перепонками между пальцев, включила панель с усилителем звука и встроенным микрофоном.

— Меня удивляет, почему ты прячешься, — сказала демоница. — Я ведь полностью доказала свою преданность. И буду счастлива, если твой план наконец-то воплотится в жизнь.

Божество уставилось на неё взглядом, полным скуки.

— Я старше очень многих людей на этой планете, — промямлило оно. — И мне спокон веку известно: чаще всего предают именно друзья и верные существа. Возможно, не изменяют только собаки… Но не уверен, что могу считать собакой искусственно созданного суккуба, хотя по здешним законам ты вполне себе домашний любимец.

Лукреция поскрипела всеми четырьмя рядами острых зубов.

— Я — суккуб. Согласно правилам демонологии, я питаюсь сексом… И не могу существовать без него. Взгляни, что со мной стало? Даже в Ад — и то не отправляют на апгрейд. Я домохозяйка, наёмник, догрызаю кости за хозяином, который каждую минуту не забывает упомянуть, какая я страшная… Его брат — идеологически чуждая скотина. На меня как на женщину никто и спьяну не посмотрит, хотя в Городе Солнца сие нонсенс: после поллитра здесь все красавицы. Хозяин сам виноват, что создал меня такой! Ошибся в компонентах, мол, якобы легион демонов вызвать хотел… А я страдать должна?

— Не должна, — улыбнулось божество. — Поэтому-то я пригласил тебя сюда в первый раз тайно при помощи андроида, дабы сделать предложение, — и мы сразу поладили. Униженные, оболганные, считающие, что их обошли в карьере, — моя паства. Почему я не доверяю тебе? Извини, тут имеется только один шанс. В этом мире нет чудес, волшебства и магии. Я не смогу убежать сквозь стену с красным заклинанием. Я самый обычный человек, и мою жизнь можно забрать, перерезав горло острым клинком. То же самое с ангелом и демоном. Ты ведь призвала меня расправиться с ними, верно?

Суккуб охотно кивнула.

— Я дважды пытался это сделать. — Божество дохнуло на пуленепробиваемое стекло, и то запотело. — Но потерпел неудачу, у них слишком большой опыт. Они искушены в интригах, владеют оружием, легко организовывают людей и других существ вокруг себя, А здесь они не всесильны: не получится летать, гипнотизировать толпу взглядом, зачаровывать и поливать святой водой. Однако это и моя последняя попытка. Я не старался найти в Городе Солнца чтицу, ибо не сумею завладеть её оболочкой… К тому же две девушки уже погибли. Для претворения в жизнь моего плана необходимы все три. Уничтожив ангела и демона, я вернусь. И подожду, когда пробьёт мой час.

Лукреция слегка взволновалась.

— Я могу тебе помочь, — негромко сказала она. — В числе умений искусственного демона — способность вселяться в чужое тело. Тащи чтицу сюда, и мы что-нибудь придумаем.

Божество сделало отрицательный жест рукой. В комнате отсутствовала мебель, — оно жило по-спартански, спало на полу из дымчатого стекла. Суккуб впервые за свою короткую жизнь вдруг задумалась: спят ли вообще боги? Что им снится? Нет кухни, нет даже намёков на шкаф, непонятно, чем оно питается. Возможно, сладостями? Квартира пропахла корицей и сдобой, словно булочная. К жилой комнате примыкает лишь большой стеклянный зал — спортивный, для тренировок. В реальном мире даже божеству требуется подкачивать мышцы. Лицо владельца квартиры измазано синей и красной краской, лоснящиеся от растительного масла волосы слиплись в колтун. Оно изрекает слова тяжело, дышит со свистом, меж треснувших губ проступает алая кровь. Видимо, бесконечная охота за неуловимой парочкой ангел-демон изрядно его утомила.

— Нет, не нужно, — отрезает божество. — Это сложнейшая процедура. Тот, кто вселяется в тело чтицы (если это не специально присланный из райских кущ ангел с особым кодом и артефактом управления), умирает. Организм девицы сопротивляется духовному вторжению. Я уже потерял своего главного помощника, поэтому и обратился к тебе с предложением. Когда поможешь уничтожить братьев, то получишь всё, что я обещал.

Суккуб набрала воздуха в грудь перед следующим вопросом.

— Кто ты такой?

Губы божества тронула ледяная улыбка.

— Всю свою жизнь я спрашиваю себя об этом. Я пережил слишком много ипостасей. Сначала моё существование было ужасным, мне пришлось испытать чудовищную несправедливость. Тысячи лет я ждал, когда учёные изобретут машину времени, а она так и не появилась на свет. Я всегда мечтал исправить случившееся со мной. И уже потерял надежду, но… К счастью, одна из моих способностей — распознавать ангелов в любом облике. Земля — чуждая для них территория, здесь открыто правят бал слуги Сатаны, и ангелы нуждаются в добровольных помощниках. Постепенно, шаг за шагом, я стал доверенным лицом Рая… О, конечно, узнай они, кто я такой, — по меньшей мере испытали бы культурный шок. Но силы добра наивно полагают, я давно в могиле. И вот однажды судьба свела меня в римском кабачке с неким ангелом, кажется, его звали Хальмгар. Он выпил слишком много вина, ведь ангелы не знают меру в пьянстве. Их организм не содержит фермент, расщепляющий алкоголь, и это равняет ангелов с чукчами. Выпить могут много, но косеют мгновенно… Во время попойки с ним я и узнал: существуют корректировщицы прошлого — чтицы.

Суккуб боялась даже издать вздох, она полностью растворилась в словах божества.

— Чтицы способны изменить прошлое, и много раз делали это по воле Небес, — продолжал обитатель стеклянной комнаты. — А Бог… ввиду занятости Он почти не обращает на это внимания, автоматически благословляя целые пакеты изменений. Прибывают три ангела со специальными кодами Рая, три чтицы пишут по паре строчек, — и мир незаметно обновляется. Гениальная идея. Поэтому-то мне и захотелось рискнуть. Если не прямо сейчас, то когда?! Но я не думал, что отсутствие кода вызовет такие сложности…

…Божество погрузилось в пространные рассуждения. Согласно ощущениям Лукреции, ему сейчас попросту хотелось выговориться. Слова потоком лились из синего рта, как вода из уличного фонтана, на подбородок стекали струйки крови. Хальмгар, как оказалось, спьяну выболтал божеству лишь часть правды, — остальное оно узнало потом. Когда чтица одним росчерком в книге меняет прошлое, все, кто контактировал с ней за последний час, попадают в псевдореальность, созданную её сознанием (в том числе — и ангел-курьер). Божество старалось действовать аккуратно. Оно наводило справки среди преданных ему народов, пытаясь выяснить, есть ли такой, кто способен овладеть духом чтицы, подчинить девушку и заставить её написать заветные строки? Беседовал с отверженными демонами, лесными духами и горными привидениями… Вероятно, в итоге произошла утечка. Именно поэтому из Рая, не разобравшись, срочно отправили Аваддона с секретным заданием — немедленно устранить чтицу, не дать неизвестному злоумышленнику изменить прошлое. По иронии судьбы, приказ отдал куратор Настасьи — тот самый старший ангел Хальмгар. К счастью, Аваддона совсем не посвятили в детали операции.

Иначе ангел узнал бы очень простую вещь.

Разрушить призрачную реальность — легче лёгкого. Все, кто очутился в ней по росчерку пера чтицы, должны умереть. Когда божество, Агарес, Аваддон (и, собственно, суккуб Лукреция) расстанутся с жизнью — они вернутся в захваченную французами Москву, на прежние позиции. Правда, саму Лукрецию, как искусственного демона, созданного в одной из реальностей, ждёт ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО приятный бонус… И вот за это она сделает всё, что угодно. Божество в неё верит, а уж сама Лукреция верит ещё больше.

Вряд ли божество лжёт. Это чистая правда. Она чувствует — всем сердцем.

Лукреция не считала свой поступок предательством. Демоница до мозга костей пыталась быть верной сотворившему её хозяину, но тот ничего не заметил, отмахнулся, как от мухи. Что ж, тогда суккуб послужит тому, кто по-настоящему ценит преданность.

— Откуда всё это… господин? — с лёгкой заминкой спросила Лукреция. — Способность повелевать ифритами, власть над зомби, магия, дарующая невидимость и позволяющая исчезать сквозь стены? Ты действительно бог?

Божество милостиво улыбнулось из-за стекла.

— Нет. Я самый обычный человек, Лукреция. Сверхспособности — лишь оттого, что Бог проклял меня за грехи… Но даже кара Божья может стать благословением. Ты вот лично не знаешь настоящего Дьявола, а жаль. Какую грандиозную пользу он извлёк из проклятия Господня! Создал целый культ, фактически Земля находится в полной его власти. То же самое — и со мной. Люцифер — повелитель падших ангелов, а я — проклятых рас. Созданных Богом ДО человечества, в тщетных попытках населить пустующую Землю. Словно ребёнок на уроках рисования! Если рисунок кажется малышу неудачным, дитя комкает бумажку и с гневом бросает её в корзину, видела такое? Падшие расы — столь же безжалостно смятые Господом листы. Ифриты, полупрозрачные существа с огненной кровью, ему не понравились, — они предпочитали селиться сугубо в бесплодных пустынях. Раса рефаимов, представители которой без конца воскресали, тоже надоела Создателю, — они были уродливы и бездумны, а мёртвые поглотили живых. Бог пытался уничтожить их, но безуспешно. Да, у него далеко не всё получается клёво. И людей он хотел утопить, однако те выжили. В итоге Господь привык к людям, они его даже забавляли — чёрные, белые, жёлтые игрушки. Впоследствии, глядя, как человечество соблазняется изобретениями Дьявола, он потерял интерес: по крайней мере, Бог Отец, с коим я имел дело… Ну а я… Согрешившее детище, я стал мировой знаменитостью. Ифриты, рефаимы, с десяток других отверженных рас признали меня своим божеством, поклонялись мне. Я закончу тем, что сказал вначале. Проклятие — это тоже дар.

Лукреция облизнула губы раздвоенным языком. В голове суккуба неслись видения: она представляла себе грядущую смерть как блаженство. О да. Её главная мечта сбудется, и она вволю насладится результатом. Демоны вечны, даже искусственные.

— Но может, всё-таки попробуем найти чтицу? — сделала она вялую попытку.

Божество за стеклом отрицательно помахало рукой. Да, оно право. Больше — никаких идиотских шуток хозяина. Теперь с ней общаются заботливо и вежливо, не шпыняют, не гонят. Воистину, перед ней стоит бог униженных и оскорблённых. Жаль, что он за стеклом.

Ей так хочется отдаться ему. Как раньше — хозяину.

— Я дважды потерпел поражение в стратегии с чтицей, — грустно признало божество. — И не желаю это повторять. Посему я специально переместил нас в мир, где нет чёрной и белой магии, и даже могущественного демона можно заколоть вилкой для салатов. Я понимаю твоё нетерпение, ты выбрала правильного хозяина. Но мы слишком долго ждали, пора заканчивать. Ты скажешь им, что нашла меня, и приведёшь сюда. А здесь будет устроена ловушка. Они попросту не представляют, как легко их уничтожить.

— Да, господин, — склонила чешуйчатую голову Лукреция. — Приказывай, я исполню.

И тогда божество начало говорить.

Глава 5

Танец стриптизёрш

(Главная пирамида Хранителя Солнца)

…Хранителю Солнца недавно стукнуло шестьдесят лет, и посему лидер Города считал себя довольно-таки искушённым в сложностях жизни. Он обожал копировать стиль одежд китайской древности и всегда облачался в тускло-золотые цвета. Фрак, брюки, сверкающая рубашка, тупоносые ботинки плюс скромная шапочка, гибрид блина и берета. Хранитель занимал Птичий Трон уже трижды: он честно избирался на этот пост, презирая обман при подсчёте голосов, фальшивые обещания и прочие недостойные его уровня мелочи. Правила едины для всех — если народ откажет ему в поддержке, то новый Хранитель торжественно зарежет старого на Камне Великой Благодарности в самом центре Солнечной Площади. Но этого варианта удавалось избежать, в последние десятилетия Хранителю капитально везло. Он славился умом и изворотливостью, а посему тщательно контролировал угрозу появления конкурентов. Увольнение в Канцелярии Солнца означало одно — казнь, ибо Хранитель знал, что народ любит изгнанников, и они могут стать популярными. Каждый год он казнил весь кабинет министров, каждые шесть месяцев — главного министра и еженедельно — председателя национальной компании, производящей автоторпеды. Нет, председатель вовсе не претендовал на должность Хранителя. Просто торпеды были ужасными.

Так поступал основатель Города. Так делал его предшественник. Так было всегда.

Врата Солнца, украшенные лучами искусственных светил, распахнулись. Вошёл слуга.

— К вам главный министр, о наш властелин, — вежливо поклонился лакей.

— Пусть зайдёт. — Хранитель Солнца побрёл к Птичьему Трону.

Вы как-то нелюбезно отреагировали на мой поклон, — обиделся слуга.

— Правда? — удивился хозяин прекрасного дворца. — Уверяю, тебе показалось.

— Нисколько, — гордо ответил лакей. И застрелился.

Главный министр вошёл, осторожно переступив (точнее, перекатившись) через растекающуюся красную лужу. Кругленький толстяк, он передвигался с помощью роликовых костылей, так как вследствие недавней казни остался без ног. Премьер-министра после утраты милости Хранителя отвели на огороды дворца и расстреляли. Тот притворился мёртвым, а потом умудрился разрыть могилу голыми руками и выбраться наружу. Ноги премьера пришлось ампутировать по причине гангрены, однако Хранитель Солнца настолько подивился живучести политика, что снова назначил его на прежний пост.

— Как ваше здоровье? — поинтересовался инвалид.

— Слава лёгкости атмосферного столба и бессменности климата, хорошо, — милостиво кивнул Хранитель Солнца с высоты Птичьего Трона. Кресло так величали, потому что птицы ближе всего к Солнцу. Хотя туристы достаточно близко подлетают к «жёлтой звезде» и на автоторпеде, смену названия сочли неблагозвучной.

Министр откашлялся. Это значило, что новости вполне себе плохие.

— Великий Хранитель, — прошептал он. — Произошло страшное событие на Станции Главной Энергии. Четыре славянские девицы, нахлобучив на головы разноцветные колпаки, станцевали стриптиз… Оставшись, так сказать, исключительно в колпаках. Солнечные техники, забыв про работу, наблюдали за их танцем и аплодировали.

Министр замолчал, давая Хранителю шанс оценить всю мощь свершившегося кощунства.

— И что? — с любопытством спросил Хранитель Солнца.

— Огромный экономический ущерб, — печально сказал инвалид, клацая роликами по паркету. — Отвлечение от работы на стратегически важном объекте вполне могло вызвать уменьшение потока солнечной энергии. У нас и так с доставкой сжиженных лучей солнца проблема, ночью автоторпеду нигде не заправишь. Днём, конечно, мы запускаем ролики, что «мечты сбываются», а вечером включаем искусственные солнца, но народ недоволен: ему натуральный свет подавай. В результате стриптиза мы получили меньше энергии.

Хранитель Солнца подпёр кулаком подбородок.

— Можно, конечно, сжечь их живьём, — предложил он. — У нас смертная казнь предусмотрена за любое преступление, включая кражу леденцов. А можно дать им грузовик конфет и отпустить восвояси. Честно говоря, я сам несколько запутался.

— Это легко совместить, — предложил министр, сделав вокруг Хранителя Солнца круг на роликах. — Например, закормить их конфетами до смерти, а потом переехать грузовиком. Так или иначе, будет клёвое шоу. А родителям девушек, скажем, подарим путёвки на море. Это одновременно суровость и милость… Что скажете?

Хранитель Солнца почесал лысину под канареечным беретом.

— Да ничего не скажу, — произнёс он. — Я в таких случаях никогда не знаю, что делать. Хотя вчера мне интересный сон приснился. Вот представь. Допустим, половина населения нашего Города верит, что в облаках живёт старик с бородой, создавший этот мир.

Послышался скрип — у главного министра отвисла челюсть.

— Прикажите мне отрезать ещё и руки, — прямолинейно сказал он, — но я считаю, что это полная ерунда. Мир создался сам по себе. Сначала появились инфузории, потом рыбы выбрались на берег и эволюционировали в динозавров, выродившихся впоследствии в обезьян. Всё состоит из бактерий, микробов и атомов. Уж не думаете ли вы, что…

— Я теоретически, — осадил чиновника Хранитель Солнца. — В общем, этот невидимый облачный мужик создал людей из глины и даровал им законы. Но тут один из его подручных, строгий брюнет с рогами, посмотрев на всё, отчётливо сказал «говно». И они стали соперничать с брюнетом за человеческие души… Дело в том, что в моём сне люди после смерти попадали в специальные миры. Сторонники бородача — наверх, на облака…

— Да они же оттуда грохнутся! — не выдержал министр.

— Согласен, но как-то вот держались, — признался Хранитель Солнца. — А поклонники рогатого брюнета проваливались под землю. Да, ещё учёными Древнего Египта научно доказано: жизни после смерти не существует. Но ведь на редкость забавная идея…

Министр, в отличие от собеседника, так не считал.

— Опасная вещь, — деликатно намекнул он. — Представьте, она появится в реальности. И что? Активисты бородача и брюнета непременно подерутся. Тут Город такой, что морду принято бить по любому поводу, эту традицию даже китайцы, несмотря на природный флегматизм, поддержали. Возьмём отечественную историю. Только на Куриной войне, родившейся из кабацкого спора, что появилось раньше — курица или яйцо, миллион человек погибли. Жуткий сон, ваше солнечное превосходительство. Облачный старик, разумеется, представлял своему народу набор антинаучных фальшивых чудес?

— Там по большей части его сын прославился, — грустно сказал Хранитель. — Он умел ходить по воде, воскрешать мёртвых и вселять сторонников брюнета в свиней. Парень жил в древней стране, называвшейся Иудеей и находившейся под владычеством латинян.

— Вселять брюнетов в свиней? — побледнел министр. — А как тогда в Иудее обстояли дела с наркотрафиком? Нет, я понимаю, что это сон… Но как насчёт подробностей?

Хранитель Солнца развёл руками, облачёнными в шёлковую ткань.

— Они настолько специфические, как бы у тебя мозг не взорвался. Я, например, проснулся ночью в холодном поту. Ну вот, одна вещь: по правилам бородача, нельзя убивать людей.

— Почему? — страшно удивился инвалид.

— А я знаю? Но не только это. Там много загадочных установок. Помимо «не убий», есть ещё тупое «не укради» и уж совсем шизофреническое «не пожелай жены ближнего своего».

Министр раскрыл рот, как рыба на берегу, не в состоянии произнести ни слова.

— У меня даже во сне возникла схожая реакция, — кивнул Хранитель Солнца. — Что ж за законы такие? И это называется «добро»? Сегодня не пожелай жены, а завтра — денег из казны не возьми? Любое устройство в Городе рухнет, если перестанут воровать, на жуликах зиждется сам смысл государства в Евразии. Однако есть существенный плюс…

Хранитель сделал многозначительную паузу. Министр поднял голову.

— Добром очень многое легко оправдать, — улыбнулся глава Города. — Допустим, если четверо стриптизёрок станцуют своё шоу в культовом здании бородача, их запросто разрешат упечь за решётку по обвинению в оскорблении верующих в носителя бороды. И прочие проблемы решались бы с космической скоростью. Скажем, в случае уменьшения солнечной энергии уже готов пакет объяснений: это кара бородача за плохое поведение либо козни брюнета, старающегося испортить имидж небритого противника. И ведь нутром чувствую — обязательно сработает! Жаль, я точно знаю: ни бородача, ни брюнета не существует. Иначе жизнь в Городе Солнца устроилась бы просто идеально.

Министр издал лёгкое шипение, как проколотый шарик.

— Дайте мне возможность осознать самую суть. То есть в облаках бесконечно летают невидимые обществу бородач с сыном из древней Иудеи, которые не могут упасть вниз. Они же сотворили Землю, включая инфузорий, блох и динозавров, обеспечивают жизнь после смерти, вселяют брюнетов в парнокопытных и строго наказывают девушек за стриптиз? Простите, я не представляю, кто в нашем веке уверует в подобную чушь.

— И я не представляю, — честно сознался Хранитель Солнца. — А между тем даже и жаль. Сколько сложностей снялось бы разом, уважай горожане верховное существо на небе, слышащее всех и каждого, способное в случае горестей подарить счастье, да ещё и обеспечить загробную жизнь. Это идеальное подспорье для власти. Говоришь людям: да, сейчас в личном аспекте у вас полное говно, но зато на том свете обеспечены яблоки, колбаса и неограниченные куры-гриль. И все довольны! Очень досадно, что никто не додумался, идея потрясающая. А у нас что? Одна солнечная энергия, и ничего больше.

Министр с трудом обрёл способность дышать.

— Слава эволюции и научному прогрессу, здесь такого быть не может, — сказал он. — Я восхваляю мощь и красочность ваших снов, но робко выражаю надежду: до появления верховного существа в небесах не дойдёт. Нет, я бы ещё понял научные обоснования! Например, бородач с сыном порхают благодаря турбинам с автоматическим ремонтом, подзаряжающимся от солнца. А обращения жителей Города передаются в огромную стоэтажную башню, современный компьютер, обрабатывающий миллиарды запросов. В противном случае, боюсь, мы распоследнего бомжа в Городе этим не убедим.

Хранитель Солнца уныло махнул рукой.

— Я как вариант… Вроде китайской присказки: «В городе Шанхае пельмени баоцзы с глазами, их едят, а они глядят». Сам знал, что в ТАКОЕ не поверят, а жаль. Мне пора на торжественный обед по случаю казни депутатов Солнечного Пленума, что у тебя ещё?

— Таинственный случай нелегальной иммиграции, — зажужжал роликами министр. — Общеизвестно — въезд в Город Солнца разрешён сугубо китайцам и в рамках особой квоты — лицам славянской национальности, если те получат визу и даже под пытками докажут, что едут в гости к родственникам. Так вот, домоуправление люкс-комплекса «Сиань» донесло: у них в пустующей квартире вдруг появились два человека с домашним животным. А на проспекте Девяти Драконов в дымчатый кондоминиум внезапно заселилась личность, которую раньше никто не видел. Документы у всех в полном порядке, это и вызывает подозрение. Хорошо бы дополнительно проверить…

Хранитель Солнца церемонно и важно кивнул.

— Тогда я отправлю дружинников, — приложил руку к сердцу министр. — Спасибо, что оставили сегодня в живых. — Он покатил было к выходу, но вдруг обернулся, звонко хлопнув себя по лбу. — А со стриптизёршами-то как, ваше превосходительство?

— А, этими? — наморщил лоб Хранитель. — Да, ты прав. Накормить их конфетами до смерти и переехать грузовиком. Пусть потом все газеты напишут, сколько именно по причине их выходки мы потеряли солнечной энергии. Эх, как же обидно, что нет небесного бородача!

Министр склонился до самого паркета. Ролики быстро завертелись.

Апокриф одиннадцатый

«СТОРОЖ»

…Забрезжил рассвет, и небо над горами окрасилось в нежно-розовые тона.[40] Первая тень с удовольствием любовалась горизонтом. Со стороны было отчётливо видно, как её рука легла на плечо второй тени. В полутьме блеснули глаза — холодным красным огнём.

— Я рада, что ты согласился это сделать.

— Для тебя, мама, — всё, что угодно. Ты проследила за его домом?

— Да. Я подготовила такую сцену — мне бы сейчас аплодировали!

— Кто?

— А вот некому.

Послышалось первое щебетание ранних птиц.

— Как хорошо, что ты нашла меня, мама.

— У нас есть общий знак, сынок. Я никогда не сомневалась: мы отыщем друг друга.

Лилит осторожно погладила сына по плечу: на коже в свете восходящего солнца виднелись две родинки — полукруглые и тонкие, они соприкасались, будто рога. Точно такие же, как у неё. Двадцать лет назад она родила своего первенца… Но какое его ждало будущее, если мать дитяти — обездоленная изгнанница, питающаяся в джунглях свежей кровью? Через две недели ночью у соперницы Евы начались схватки. Она рожала в муках, как и предписал ей Господь, — за пожирание манго. Ослеплённая болью, обезумевшая от неведомых ощущений, Ева не поняла, скольких детей произвела на свет. Ведь если ты мечешься в кромешной тьме, вне себя от ужаса и криков, а потом находишь между ног двух младенцев, ты не скажешь: «Как это? Должен быть один!»

Второго успела подложить Лилит.

Она не сомневалась, Адам и Ева примут её мальчика за своего. Ведь он похож на Еву, как и второй ребёнок Адама… Благодаря прихоти Создателя, у них с этой манговой тварью одно лицо на двоих. Да, ненавидимая ею парочка — изгнанники Эдема, но они находятся в куда более привилегированном положении. Адам с Евой живут свободно, выходят из дома не только ночью, но и днём. А самое главное, у них есть этот самый дом! Лилит вела животное существование: спала в светлое время суток и охотилась в сумерки, словно пантера, прыгая с деревьев на своих жертв. Она проливала множество крови и упивалась ею. Но её мучила жажда… ВСЕГДА.

— У тебя правда хорошо получилось? — спросила вторая тень.

— Да, я гарантирую. Он наверняка потом явится и спросит: где твой брат? Однако будь спокоен, Он никогда не докапывается до истины… То же самое произошло и с Люцифером. Ему достаточно лишь поверхностно чувствовать чью-то вину — и всё. Но ты же понимаешь, сынок, после того, что с нами сделали, мы просто обязаны отомстить…

Вторая тень нервно щёлкнула пальцами.

— Так вот почему я никогда не любил брата! Мама… то есть Ева, твердила: ты должен, ты обязан, он же твой брат… Да, мы родня, но всего лишь по отцу. А что произойдёт, когда мы избавимся от него? Мы сможем жить с этим, мама?