Десятая жертва Шекли Роберт
– Потому что каннибализм под запретом, а продукты, заменяющие человеческое мясо, очень дороги. А вот и наш шеф-повар!
Пухленький человечек в белом халате и таком же белом колпаке подошел к их столику.
– Ваше величество, я счастлив приветствовать вас в нашем ресторане.
Мужчины обменялись серией сложных жестов, а затем приветливо кивнули друг другу.
– Ну как, угощение готово? – спросил Дьял.
– Возникли кое-какие трудности, – признался шеф-повар.
– Что за трудности?
– Сэр, я должен показать вам это лично.
И он повел заинтригованного президента на кухню. Мерседес осталась за столом одна. Она сидела, выпрямив спину. Так ее научили сидеть в детстве. Она посмотрела на галерею и увидела телохранителей, целившихся в нее из винтовок. Мерседес обратилась к одному из них на правильном даякском языке, правда, с небольшим замбонганским акцентом.
– Пожалуйста, направьте свои винтовки куда-нибудь в другую сторону.
На узкой галерее плечом к плечу стояли шестеро телохранителей. Все они были одеты в камуфляжную форму и вооружены старыми «спрингфилдами» с ручным затвором. Самый высокий, с ремнем из акульей кожи, выдававшим в нем начальника, подозрительно посмотрел на Мерседес.
– Где босс? – спросил он тихим, бесстрастным голосом, и его пальцы сжались на прикладе «спрингфилда».
Это не укрылось от проницательных глаз черноволосой женщины, сидевшей в двадцати футах от него во внезапно опустевшем зале ресторана.
– Босс сейчас вернется, – ответила Мерседес. – Он пошел в туалет.
На лице телохранителя отразилась напряженная работа мозга, ослабленного постоянным употреблением марихуаны и бетеля. Он пытался сообразить, как же ему следует вести себя в сложившейся ситуации. Возможно, в отсутствии босса нет ничего подозрительного. Он действительно мог захотеть в туалет. Но, с другой стороны, когда босс шел в туалет, он всегда давал об этом знать, поднимая указательный палец. Что же делать?
В этот момент из кухни вышел шеф-повар, держа огромную супницу, из-под крышки которой распространялись ароматы какого-то необычного мясного блюда, приготовленного с лимонным соусом и корицей.
– Друзья мои, – обратился он к шестерым телохранителям, – благодаря чудодейственным современным микроволновым печам и скороваркам я имею честь предложить вам стать первыми даяками вашего поколения, которым посчастливится отведать легендарное блюдо наших предков – самый настоящий диббелбиккер. – Он кивнул в сторону стола, накрытого на шесть персон. – Спускайтесь с галереи и насладитесь угощением. А затем вы можете обменяться рукопожатиями с моим братом Эрноном, нашим новым президентом.
Из кухни вышел Эрнон, невысокий лысоватый человек с радостной улыбкой на лице. Он приветственно помахал всем рукой. Телохранители смекнули, что произошла смена власти. Они, конечно, могли отомстить за президента Дьяла и перестрелять всех присутствующих – такая мысль действительно пришла им в голову, – но они достаточно быстро пришли к выводу, что лучше продемонстрировать свою лояльность новому режиму. К тому же они всегда мечтали попробовать блюдо настоящей каннибальской кухни. Они со сдержанной радостью выкрикнули здравицу в адрес нового президента Саламбака и спустились в обеденный зал.
Эрнон, брат шеф-повара, с благодарностью пожал руку Мерседес.
– Мы вам чрезвычайно признательны, мисс Бранниган. Вы помогли нам избавиться от этого тирана Дьяла.
– Я обязана была поступить подобным образом, – ответила Мерседес. – У нашей компании чрезвычайно строгие правила. Ссуды должны выплачиваться в установленные сроки. Нам все равно, откуда должник берет деньги, – главное, чтобы он заплатил. Только так можно заниматься нелегальным бизнесом, но Дьял забыл об этом правиле.
– Он полагал, что в его собственном ресторане ему ничто не может угрожать, – улыбнувшись, заметил Эрнон.
– Пусть это станет предупреждением для всех, – сказала Мерседес. – Не думайте, что я имею в виду вас, но никому не позволено шутить с Багамской корпорацией.
– Но ведь я вам уже заплатил, – поспешно сказал Эрнон. – Помните, я выписал вам чек в офисе?
– Конечно, – ответила Мерседес. – Вам не о чем беспокоиться.
– Может, вам надо доплатить? – спросил Эрнон, доставая чековую книжку. – Так сказать, за хлопоты.
– Не стоит, – ответила Мерседес. – Я не могу принимать деньги для себя лично. Я – представитель Багамской корпорации, и мы берем лишь то, что нам причитается.
– Да благословит вас Аллах, – сказал Эрнон. – Вы присоединитесь к нам?
Мерседес отрицательно покачала головой:
– Нет, спасибо, Дьял и так уже надоел мне по горло.
Эрнон вежливо поклонился. В этот момент в зал вбежал рассыльный:
– Мисс Бранниган! Для вас телеграмма!
Мерседес разорвала конверт и прочитала: «Прибыть в сектор „танго чарли два“ срочно».
На сборы Мерседес понадобилось лишь несколько минут. Дело было закончено. В роли оперативного агента Багамской корпорации за последние два года ей пришлось побывать в самых невероятных уголках земного шара. Сейчас ей приказали прибыть на Багамы. Она не почувствовала никакого возбуждения. Когда твоя работа заключается в том, чтобы убивать людей, постепенно это занятие приедается, и теряешь к этому всякий интерес.
Глава 26
В огромном лазурном небе Багам появился небольшой гидросамолет, жужжащий, как гигантский комар.
– Отер-Бей прямо под нами, – сказал пилот, поворачиваясь к Мерседес.
Его звали Джеффри Блэр, и он работал летчиком в «Соуки Филд», одном из частных аэропортов Нассау. Мерседес наняла его для перелета на остров.
Она посмотрела в потрескавшийся пластиковый иллюминатор. Внизу на морщинистой голубизне океана виднелся островок, залитый ярким карибским солнцем. По форме он напоминал креветку.
– Длина семь с половиной миль, ширина две мили, – сообщил Блэр. – Искусственная гавань глубиной десять футов.
Самолет описал круг над поросшей мангровыми зарослями южной оконечностью острова, и Мерседес увидела длинное приземистое здание, окруженное высокими кокосовыми пальмами. Рядом виднелись несколько бунгало и хозяйственные постройки.
– Надеюсь, у вас есть приглашение, – сказал Блэр. – Тут не особо жалуют чужаков. Это частное владение.
– Знаю, – ответила Мерседес.
– Странное место, – продолжал пилот. – Тут вроде собрались ученые со всего света. Наверно, здесь какой-то мозговой центр?
– Вроде того, – сказала Мерседес.
– И вы тоже такой работой занимаетесь?
– Иногда.
– Ничего себе занятие – сидишь себе целый день и думаешь, – сказал пилот. Чувствовалось, что сам он этим занимается крайне редко. – Везет же людям. Никаких тебе забот, да?
– Как в башне из слоновой кости, – подтвердила Мерседес.
Блэр приземлился на небольшую посадочную полосу возле бухты. Чардар, непальский микропалеолог из гималайского отделения компании, встречал Мерседес возле трапа. Он взял у нее багаж и отвел в главное здание. Стоя на веранде, они наблюдали, как самолет поднялся в небо и скрылся в его безграничных просторах.
– Давайте я покажу вам свое удостоверение, – сказала Мерседес.
– Мне это ни к чему, мисс Бранниган, – ответил Чардар. – Мы вас ждали. Возможно, доктор Дал захочет взглянуть на него.
– А где доктор Дал?
– Он проводит заседание проектного комитета. Проводить вас к нему?
– Нет, я не хочу ему мешать. Может, я смогу подождать доктора Дала в его апартаментах?
– Разумеется. Сюда, пожалуйста, – сказал Чардар.
Главное здание Багамской корпорации представляло собой длинное строение, одну часть которого занимали рабочие кабинеты, а вторую – жилые комнаты с террасами и видом на океан. На берегу стояло несколько пляжных домиков. Доктор Дал проживал в пятикомнатных апартаментах. Мерседес сняла строгий деловой костюм и надела купальник, который выгодно подчеркивал ее фигуру. Плавательный бассейн, расположенный прямо возле веранды, притягивал ее как магнит. Она раздвинула стеклянные двери и направилась к бассейну. Она никогда не упускала возможности поплавать между убийствами.
Полевой агент, сотрудник поддержки – называйте его как хотите – всегда играет исключительно важную роль в любой нелегальной организации. Сначала Багамская корпорация нанимала для грязной работы людей, так или иначе связанных с преступными кругами. Но результаты не оправдывали ожиданий. Преступники не имели никаких идеологических принципов, а для такой идеалистической организации, как Багамская корпорация, это имело большое значение.
Тем более что не только они могли выполнять такую работу. Секретное исследование, проведенное Багамской корпорацией, показало, что некоторые весьма уважаемые члены научного сообщества вполне были способны на любое преступление, если оно совершалось ради благой цели. Как Мерседес.
Англичанка по происхождению, она получила образование сначала в Кембриджском, а затем в Оксфордском университете. Затем Мерседес продолжила учебу в США и Канаде. Это была активная молодая женщина со спортивной фигурой, любившая быструю езду на спортивных машинах и стрельбу из автоматического оружия. В секретном научном центре Багамской корпорации досконально изучили ее досье. Было принято решение установить с ней контакт при первом же удобном случае.
И такой случай представился летом. Мерседес отправилась на один семестр в Италию, для изучения изящных наук в Римском университете. Именно там она познакомилась с Артуром Селкирком, лауреатом Нобелевской премии в области астрофизики и одним из руководителей секретного научного центра. Встреча, казалось, произошла случайно, однако Селкирк организовал ее самым тщательным образом. Во время разговора с Мерседес Селкирк отметил в ней такие положительные качества, как бесстрашие и отвага, честность и воспитанность, честолюбие и самообладание.
Во время следующей встречи Селкирк обрисовал ей цели Багамской корпорации, объяснил, в чем будет заключаться ее работа, и предложил шестьдесят две тысячи в год.
– Разумеется, это только начало, – сказал он. – Мне весьма неудобно, что приходится называть такую смехотворную цифру, но устав нашей компании предусматривает испытательный срок в течение года для всех новых сотрудников. А потом мы платим им столько, сколько они действительно заслуживают.
– И сколько же они могут заслуживать? – поинтересовалась Мерседес.
– Как говорится, пределов не существует. Не так уж и легко найти исполнительного работника, который может убивать людей, когда ему прикажут, и к тому же хорошо воспитан и умеет разговаривать на безукоризненном английском.
– Я хочу внести свой вклад в спасение Земли, – сказала Мерседес. – Где мне расписаться?
С тех пор прошло почти три года. Она прошла курс обучения сначала в Женеве, потом стажировалась в лондонском отделении компании в Кингсбридже. Ее первые два задания заключались в том, чтобы оказывать поддержку Кристал Картер, самой беспощадной убийце восьмидесятых годов. Они жили вместе в небольшой квартирке на улице Алле в Париже. Мерседес тогда не пришлось никого убивать: Кристал сама любила нажимать на спусковой крючок.
А потом Кристал погибла в случайном дорожно-транспортном происшествии, когда возвращалась домой после бойни в Малаге. И основным полевым оперативником стала Мерседес. Успешное завершение дела на Борнео упрочило ее авторитет в Багамской корпорации. А теперь Мерседес предстояло убить кого-то в Майами. Довольно большая ответственность лежала на плечах этой двадцатичетырехлетней женщины.
Дал встретился с ней возле бассейна и объяснил ситуацию. Багамской корпорации необходимо было узнать, что случилось с их торговцем оружием Ицхаком Фрамиджяном, почему это случилось, и сделать так, чтобы подобного больше никогда не повторялось.
Мерседес познакомилась с досье Альфонсо Гусмана. Ее также снабдили списком людей в Майами, которые могли оказать помощь в случае необходимости. Дал посоветовал ей отправиться в Нассау на почтовом самолете завтра утром, а оттуда вылететь в Майами рейсовым самолетом одной из коммерческих авиакомпаний. Но у Мерседес оказались другие планы.
– Я воспользуюсь моторной лодкой, которая стоит возле причала.
– Вряд ли это разумно. Гольфстрим в это время года непредсказуем.
– Не беспокойтесь. Я справлюсь с любыми неожиданностями.
Через два часа, когда уже сгущались сумерки, Дал помахал рукой Мерседес, отплывавшей из бухты на моторной лодке. Мерседес рассчитала, что если ей не будет мешать встречный ветер, то часам к десяти утра она доберется до Майами.
Глава 27
Быстрая и легкая моторная лодка легко рассекала океанские волны. В ночном небе зажегся Орион, с темных гребней волн слетали пена и приятный запах соленой воды. Сквозь облака проглядывала желтая луна.
Войдя в Гольфстрим, Мерседес взяла курс на север. Как приятно находиться одной в безбрежных просторах океана! Перед рассветом она увидела огни Флориды. Скоро Мерседес поняла, что находится на уровне Бэйкер Хэлувер, то есть чуть выше Майами. Она ошиблась в расчетах миль на десять и пропустила Майамский пролив. Развернувшись, она направила моторку на юг и к полудню приблизилась к проливу. Но там постоянно сновали взад-вперед грузовые суда. Она продолжила путь на юг и вошла в Бискайскую бухту через Медвежий пролив. Затем обогнула южную оконечность Вирджиния-Ки, пересекла бухту и причалила к пирсу яхт-клуба Форбса в Силвер Блафф, чуть севернее Диннер-Ки-Марина.
Мерседес прошла в кабинет управляющего и заплатила за место у причала. Потом взяла напрокат машину в агентстве «Авис» и направилась в Коконат-Гров, где у Багамской корпорации имелся собственный дом.
Первым делом Мерседес включила кондиционер, затем приняла душ и переоделась в элегантное платье с открытой спиной. После чего позвонила Фрамиджяну.
– Фрамиджян слушает, – ответил ей голос в телефонной трубке. – Кто это?
Мерседес молча положила трубку на рычаг и нахмурилась. Потом подошла к бару и приготовила джин с тоником.
Фрамиджян не вышел на связь в положенное время. Он также не предпринял никаких попыток установить контакт с Багамской корпорацией в последующие двадцать четыре часа. Однако он дома и отвечает на телефонные звонки. Вывод: если это действительно был Фрамиджян, значит, кто-то держал пистолет возле его виска. Человек, который ничего не знал о радиосигналах.
Именно для этого и служили радиосигналы. Теперь ей предстояло выяснить, что происходит и кто это все устроил. А потом принять необходимые меры.
Мерседес достала список адресов в Майами, пробежала его глазами, а затем позвонила Антонио Альваресу. Представившись, она вкратце объяснила, что ей необходимо.
Глава 28
Антонио Альварес жил в шикарной квартире на крыше небоскреба в Брикле возле Элис-Вэйнрайт-парк, а бизнесом занимался в ночном клубе «Тропикабана», что на 17-й улице.
Он подъехал к клубу на своем «Порше-912», приказал швейцару припарковать машину, швырнул кашемировое пальто гардеробщице и на лифте поднялся в личный кабинет.
Антонио Альварес не был похож на угрюмых усатых гангстеров, орудовавших в этих местах два десятка лет тому назад. Альварес родился в Майами и считался стопроцентным американцем, хотя его родители были родом из Гондураса. Он вырос в бедном районе Хайлах, где компании подростков проводят время не под фонарями на углах, а под пальмами. В шестнадцать лет он примкнул к банде Пепито Браги «Лос компанерос де ла муэрте»,[16] состоящей в основном из молодых кубинцев, которые ради утверждения своего авторитета прибегали к жестоким формам насилия. Когда Брага погиб во время пьяной разборки с каким-то залетным machetero из Гватемалы, Альварес стал правой рукой Педро Гутьереса-Флореса, толстого и жизнерадостного убийцы из Мексики, работавшего на Анхеля Паса и терроризировавшего в течение нескольких лет центральноамериканскую общину в Южной Флориде.
Некоторое время дела у Альвареса шли гладко, но затем началась война между враждующими группировками в Майами. Гутьереса обнаружили мертвым в перевернувшейся машине, лежавшей в канаве возле 144-й авеню. Полиция сразу же отмела версию о самоубийстве – напичканное свинцом тело Гутьереса лежало в багажнике автомобиля.
А затем и Анхель Пас закончил свою недолгую карьеру. Его нашли повешенным на железных воротах Малекона после того, как он неудачно съездил в Гавану. Видя, как стремительно развиваются события, Альварес решил больше не испытывать судьбу. Внезапно ему захотелось изменить образ жизни и заняться не такими опасными делами. И когда Багамская корпорация предложила ему бросить свои гангстерские игры и заняться более солидными и, что самое главное, безопасными делами, Альварес с радостью согласился.
Альварес был худощавым мужчиной невысокого роста со смуглой кожей. Длинные бакенбарды и аккуратно подстриженные усы придавали его лицу приятное выражение.
Он отодвинул стенную панель, чтобы следить за тем, что происходит на сцене «Тропикабаны». Молодые девушки исполняли номер «Я улетаю в Рио», и Альварес некоторое время наблюдал за ними, напевая себе под нос. Затем достал из кармана платиновую коробочку с кокаином и через полую страусиную косточку вдохнул приличную дозу. Потом нажал на кнопку звонка.
Манитас да Кордоба, щуплый человечек со скорбным выражением лица, вошел в кабинет в своей неизменной белой гуайабере – украшенной вышивкой рубашке навыпуск. Он работал в «Тропикабане» вышибалой и время от времени выполнял поручения Альвареса. Альварес объяснил ему, какую задачу им предстоит выполнить. Кордоба сказал, что можно приступить к делу немедленно, только сначала надо переодеться в рабочие комбинезоны.
Глава 29
Около часу дня возле дома Фрамиджяна остановился старенький пикап с надписью «Ремонт телефонных линий». Из него вышли двое мужчин в синих комбинезонах и с кожаными сумками на ремнях, из которых торчали плоскогубцы и отвертки. Один из них надел «кошки» и взобрался на телеграфный столб. Пока его напарник следил за дорогой, первый мужчина достал небольшой, но мощный бинокль и навел его на дом Фрамиджяна. Со столба он мог рассмотреть гостиную Фрамиджяна, окна которой выходили на канал.
Детально рассмотреть комнату ему мешали полуопущенные жалюзи. Минут пять он наблюдал, но, услышав предупреждающий свист напарника, спрятал бинокль и принялся орудовать инструментами. Когда почтовый фургон скрылся за поворотом, он снова достал бинокль и в течение пятнадцати минут наблюдал за домом Фрамиджяна. После чего спустился вниз.
– Что ты там увидел? – спросил Альварес.
– Не очень много, – ответил Кордоба, – но самое главное, я видел Фрамиджяна.
– Ты уверен?
– На все сто.
– А кого еще видел?
– Больше никого.
– Отлично, – сказал Альварес. – Ты отлично поработал.
– Но я видел, – продолжал Кордоба, – что Фрамиджян с кем-то разговаривал.
– Ты видел, с кем именно?
– Нет.
– А ты уверен, что там был кто-то еще?
– Да – если, конечно, Фрамиджян не репетировал речь перед зеркалом.
Подумав, Альварес покачал головой:
– Нет, Фрамиджян никогда не произносит речи. Молодец, Манитас. Теперь нам надо позвонить.
Часть IV
ПОДГОТОВКА УБИЙСТВА
Глава 30
Мужчина, спустившийся на лифте в подземную штаб-квартиру Охотничьей организации в Нью-Джерси, выглядел весьма представительно. Темно-синий костюм с красной искрой сидел на нем безукоризненно. Его отличительными чертами были седые волосы и длинная – почти четыре дюйма – окладистая борода. Но на бороду не стоило обращать внимания, потому что, оказавшись внизу, мужчина тут же отцепил ее и спрятал в кейс.
Симмонс вышел к лифту как раз в тот момент, когда посетитель закрывал медные застежки кожаного кейса.
– Сенатор Баренжер! – воскликнул Симмонс. – Как я рад вас видеть! Пойдемте в мой кабинет.
Он провел Баренжера по коридору в свой кабинет, где дорогая мебель гармонировала с обоями мягких зеленых тонов.
– Чем обязан такой чести? – спросил Симмонс.
Баренжер потер ладонью лицо, чесавшееся от клея, на котором держалась фальшивая борода.
– Я жду не дождусь, когда уже можно будет обходиться без этого маскарада, – заметил он.
– К сожалению, сейчас это необходимо, – сказал Симмонс. – Что подумают избиратели, если увидят сенатора от штата Иллинойс здесь, в самом сердце нелегальной организации? Что-нибудь выпьете, сенатор?
– Немного ирландского виски, – ответил Баренжер. – Говорите, нелегальной организации? Да, Охотничья организация до сих пор вынуждена действовать нелегально, и все это благодаря чертовым либералам из Вашингтона. Но скоро все изменится, Симмонс. Помяните мое слово. Последние опросы населения свидетельствуют о том, что люди по всей стране сыты по горло ситуацией, когда всякие там террористы убивают ни в чем не повинных людей. Граждане этой страны хотят радикально изменить такое положение – они хотят убивать сами. Законное убийство – вот что требуется нашим соотечественникам. Наше время не за горами.
– Мы стараемся, чтобы это время наступило как можно быстрее, – сказал Симмонс. – Хоть и нелегально, но Охота идет полным ходом.
– Я как раз и пришел сюда, чтобы посмотреть, какого прогресса вы достигли за последнее время, – сказал Баренжер. – Мои коллеги и друзья из коалиции «Конгрессмены за свободное убийство» хотят убедиться, что Охотничья организация действует согласно утвержденным планам.
– Могу вас заверить, что мы руководствуемся исключительно вашими планами. Давайте пройдем в ситуационную комнату, и вы увидите это своими глазами.
Они вышли из кабинета, и Симмонс провел сенатора по коридору в просторный зал, уставленный рядами компьютеров. Экраны на стенах выдавали различную информацию. На огромной карте мира мигали разноцветные огоньки.
– Это Охотничья карта мира, – пояснил Симмонс. – Первоначально мы отмечали лампочками каждую Охоту. Но потом, когда число Охот возросло с двух десятков до пяти сотен, мы решили кое-что изменить. Теперь мы используем лампочки с разной степенью освещенности для обозначения интенсивности. Вот здесь вы можете увидеть соотношение индексов убийств среди Охотников и Жертв. Информация обновляется каждый час. А вот это специальный список необъявленных Охот против террористов и главарей отрядов смерти. Так сказать, наша гражданская обязанность.
Сенатор Баренжер принялся рассматривать табло с особым вниманием. Его взгляд остановился на Майами, где горела одна-единственная зеленая лампочка.
– А это что за Охота? – поинтересовался он.
– Один из наших людей охотится на известного убийцу – мистера Альфонсо Гусмана.
– Рад, что вы решили покончить с этим негодяем. А что означает желтый огонек, который только что появился рядом с зеленой лампочкой?
Симмонс с удивлением уставился на желтую лампочку.
– Желтый цвет, – медленно произнес он, – означает, что Жертве послали уведомление об Охоте.
– А мне казалось, что вы не уведомляете убийц о том, что на них объявлена Охота.
– Это действительно так. – Симмонс поджал губы. – Произошла ошибка. Простите, сенатор, мне надо выяснить, что случилось. – Быстрым шагом Симмонс направился к узлу связи. Подняв трубку, он приказал: – Соедините меня со Стивенсоном. Быстро!
В трубке щелкнуло, и через пару секунд Симмонсу ответили.
– Стивенс слушает.
– Стивенс, проверьте ваш файл на Охоту номер 23441А.
– Минутку, сэр. Так… вроде все в порядке. Хотя, подождите…
– Жертве послали уведомление.
– Да, сэр. Это действительно так.
– Как вы это можете объяснить? Я ведь приказал действовать строго по инструкции. Вы же знаете, что эти профессиональные убийцы действуют безжалостно. Если им становится известно, что на них охотятся, наши Охотники лишаются последнего шанса на победу.
– Я знаю, сэр. Это либо саботаж, либо чья-то ошибка.
– Кто программировал эту Охоту?
– Бвитинс, сэр. Вызвать его?
– Я разберусь с ним потом. А вы проверьте все остальные Охоты самым тщательным образом. Может, у нас еще есть возможность каким-то образом перехватить уведомление. – Он положил трубку на рычаг, а затем снова вызвал оператора. – Соедините меня с Бвитинсом из почтовой службы Охоты.
Через несколько секунд ему ответили.
– Уведомление 32241В уже ушло? – спросил Симмонс.
– Думаю, что да, сэр.
– Его уже вручили получателю?
– Думаю, что еще нет, сэр.
– Слушайте меня внимательно. Я хочу, чтобы это уведомление немедленно отменили.
– Отменили? Но письмо уже в пути.
– Речь идет о жизни одного из наших Охотников, – спокойно произнес Симмонс. – Вы должны перехватить письмо до того, как его доставят по адресу.
– Понял, сэр, – сказал Бвитинс. – Сделаю все, что в моих силах. Какую степень насилия я могу применить при исполнении вашего приказа?
– Вплоть до третьей, – ответил Симмонс. – Невыясненные обстоятельства.
– Понял, сэр, – хмуро отозвался Бвитинс. – Приступаю к действиям.
Симмонс обернулся к Баренжеру.
– Сенатор, я рад, что вы заметили ошибку. Надеюсь, у нас достаточно времени, чтобы ее исправить.
– Мне пора возвращаться в Сенат, – сказал Баренжер. – К великому сожалению, мое время истекло. Но я хочу сказать, что здесь, в этой истинной цитадели свободы, работают поистине замечательные люди.
– Мы делаем все от нас зависящее, – скромно ответил Симмонс.
Как только сенатор ушел, Симмонс поспешил к Мастеру Охоты. Он ворвался к нему, даже не постучав.
– Зачем? – спросил он.
Мастер Охоты сидел с непроницаемым лицом.
– Чашку чая? – предложил он Симмонсу.
– Перестаньте, – нетерпеливо сказал Симмонс. – Я же знаю, что это ваших рук дело. Вы приказали Бвитинсу отправить Гусману письмо. Почему?
– Так надо, – ответил Мастер Охоты. – Чтобы поторопить события.
– Надо для кого? Уж не для Блэквелла ли?
Мастер Охоты прищелкнул языком.
– Несомненно, это доставит Блэквеллу немало неприятных минут. Но Поляк присмотрит за ним.
– А с какой целью понадобилось торопить события?
– Скоро ты сам это увидишь. Наш самолет готов к вылету?
– Конечно. А куда мы летим?
– Не надо задавать сразу так много вопросов, – сказал Мастер Охоты. – Просто будь все время начеку. Мы можем отправиться в путь в любую секунду. Так как насчет чая?
Глава 31
В пять часов вечера какой-то пьяница или псих умудрился пробраться в раздевалку 512-го отделения связи в Ньюарке. Двум бригадам добровольной пожарной службы Ньюарка пришлось сражаться с огнем, потому что в раздевалке вспыхнул пожар. После того как пожар удалось погасить, обнаружили, что кто-то украл мешок с почтой, пришедшей из северной части Нью-Джерси.
…Бвитинс быстро пропустил мешок с почтой сквозь инфракрасный сканнер. Сортировочная машина надрывно гудела, пропуская письма через кожух сканнера. Когда процесс закончился, Бвитинс выругался. Нужного документа, помеченного невидимым магнитным кодом, в мешке не оказалось. Он снял трубку телефона и позвонил своему агенту в Майами.
Альберт Гирс почти три года работал почтальоном в Южном Майами. Гирсу нравилось разъезжать на голубом джипе с надписью «Почтовая служба США». Каждый день он развозил по адресам почту второго класса и всегда имел при себе баллончик с газом, чтобы отпугивать собак – заклятых врагов каждого почтальона. Ничем особенным он не выделялся. И это придало еще больше таинственности факту его исчезновения в Западном Майами. А вместе с ним пропал и мешок с почтой. Каких только теорий не существовало на этот счет! Но почему-то никто не обратил внимания на самую существенную деталь – Гирс пропал сразу же после того, как доставил почту в резиденцию Гусмана.
А если кто и задумался над таким обстоятельством, то вряд ли смог сделать рациональный вывод, не имея остальных ключей к разгадке таинственного исчезновения Гирса. А именно: кто-то хотел помешать доставке почты в резиденцию Гусмана, но опоздал всего на пять минут.
Глава 32
– Всего хорошего, сэр!
Блэквелл сунул портье чаевые и сел в машину, которую подогнали прямо к подъезду отеля. Руль так накалился от солнца, что к нему невозможно было притронуться, но портье догадался включить кондиционер, и прохладный воздух уже начал циркулировать в салоне. Пристегнувшись ремнем, Блэквелл тронулся с места и выехал на Брикел-авеню. По обе стороны улицы возвышались высокие здания из стекла и алюминия, перемежающиеся с королевскими пальмами. Следуя дорожным указателям, Блэквелл без труда нашел нужный поворот и выехал на 6-е шоссе. Вскоре позади остались Коконат-Гров и Корал Гэйблз. За 72-й улицей начался район Южного Майами. Выехав на 55-ю авеню, Блэквелл свернул на Твин-Лейкс-драйв. В конце тупиковой улицы за высоким забором из металлической сетки виднелось огромное приземистое здание.
Блэквелл подъехал к воротам, назвал охраннику свое имя и сказал, что у него имеется приглашение. Охранник куда-то позвонил, получил разрешение и открыл тяжелые ворота из кованого чугуна. К главному зданию вела длинная подъездная аллея, по обе стороны которой росли высокие пальмы. Здоровяк с непроницаемым лицом молча кивнул Блэквеллу и жестом указал, где припарковать машину.
Дом Гусмана, уродливое сооружение кораллово-розового цвета, стоял на пятиакровом участке, обнесенном высоким забором с самыми современными датчиками охраны. Вдоль забора бегали черные доберманы. В испаноговорящей общине этот дом называли Розовым дворцом дона Альфонсо. В нем сочетались черты архитектур всех времен и народов, начиная от древнегреческой и кончая современным европейским стилем. С разных сторон Розовый дворец напоминал французское шато, английскую усадьбу, испанский колониальный особняк и итальянский средневековый замок. Без преувеличения его можно было назвать музеем исторической архитектуры.
Тито открыл входную дверь, быстро обыскал Блэквелла и пропустил в дом. В просторном холле уже ждала одетая в черно-белую форму горничная, которая повела Блэквелла дальше. Он пошел за ней по длинному сводчатому коридору, явно позаимствованному у Борджиа, и оказался возле огромного плавательного бассейна.
В цветастом шезлонге полулежал мужчина. Его смуглая кожа блестела от лосьона и пота. Узкое прямоугольное лицо наполовину закрывали зеркальные очки в дорогой оправе «Гуччи». Издали он напоминал фигурку индейца, вырезанную из железного дерева.
Альфонсо Гусман был невысоким, мускулистым мужчиной с широкой грудью, заросшей седыми волосами. На темно-коричневой коже блестели капельки пота. Рядом с ним сидели трое мужчин. Один, высокий и стройный, в легких белых брюках и расстегнутой до пояса белой рубахе. Другой, средних лет толстяк с усталым морщинистым лицом с черными бандитскими усами, был одет в шелковый халат с вышитыми на спине драконами. Третий, юноша с курчавой головой, неуверенно улыбался. И, конечно же, здесь была Мерседес, невообразимо красивая в своем бледно-желтом купальном костюме.
– Рад вас видеть, мистер Блэквелл. Это мои друзья – Диего Гарсия и Чако. А это Мерседес Банниган, друг семьи.
Мерседес мило улыбнулась.
– Хотите чего-нибудь выпить? – спросил Гусман.
– Минеральной воды и побольше льда, – ответил Блэквелл.
Гусман щелкнул пальцами.
– Хуанито, сбегай.
Юноша вскочил, кивнул Блэквеллу и направился к бару под тентом.
– Пойдемте, я покажу вам свои владения, – пригласил Гусман.
Дон Гусман обожал свой дом, потому что ему нравилась экстравагантность. К тому же ему льстило, когда гости восхищались его поместьем. Он всегда начинал экскурсию с гостиной, где показывал друзьям обширную коллекцию стрелкового оружия. Рядом с гостиной располагался тир, где Гусман мог продемонстрировать свои незаурядные способности в стрельбе из любого вида оружия. Но больше всего он любил свой плавательный бассейн с удобными шезлонгами, где он мог отдохнуть с друзьями, попивая прохладные коктейли, куря кубинские сигары («Табак вне политики», – часто говаривал Гусман) и вспоминая о старых добрых временах.
Когда они вернулись к бассейну, Гусман сказал:
– Обед подадут через пару минут. Может, хотите чего-нибудь нюхнуть? Эй, Хуанито, живо принеси сюда перуанского кокаина «Император Инка» и заверенный чек на миллион долларов, из которого мы сделаем трубочку. Видите, амиго, у нас тут все на высшем уровне.
– Я пас, – сказал Блэквелл. – Никогда не употребляю наркотики перед обедом.
– Мы пообедаем внутри, – сказал Гусман, – в так называемом ланае (ланай – крытая гавайская веранда). Мне хочется узнать ваше мнение о моем шеф-поваре. А вот и моя жена. Сейчас я вас познакомлю.