На каждом шагу констебли Марш Найо

– Вы уже поговорили, миссис Аллейн? – добродушно спросил он. – Вот и отлично, тогда я позвоню в резиденцию епископа Норминстера. Вы с ним не знакомы? Очень гостеприимный старик. Предоставил в мое распоряжение машину, шофера, все. Собираетесь побродить?

Трой сказала, что да, собирается. Мистер Лазенби посоветовал ей осмотреть местную церковь, которую, по его словам, очень хвалил епископ, и скрылся в будке.

Почему-то обеспокоенная, Трой прошла по узкой, мощенной булыжником улочке на рыночную площадь Толларка.

Городок показался ей очаровательным. В нем не было ни капли чванливого самодовольства, столь характерного для тщательно сохраняемых старинных городков, расположенных ближе к Лондону; впрочем, если верить брошюре, Толларк сумели уберечь от неумелых викторианских «реставраторов». Однако никакими стараниями, добавляла брошюра, уже нельзя восстановить того, что было разрушено варварами Кромвеля.

Народу вокруг было мало, и Трой решила, что не стоит спрашивать, как пройти в полицию. Обходя вокруг площади, она время от времени видела своих попутчиков. В темном переулке Хьюсоны что-то рассматривали в неосвещенной витрине лавочки. Мистер Поллок как раз заворачивал за угол церкви, с кладбища которой через крытый ход, пятясь, выходила мисс Рикерби-Каррик. Звонили колокола. Трой казалось, что все они словно персонажи комедии дель арте, а площадь – раскрашенный задник. Ее не оставляло смутное ощущение, что она невольная участница какого-то маскарада, где каждый пассажир «Зодиака» движется в заранее определенном направлении, и она вместе со всеми, но, куда они все движутся, она, хоть убей, не могла понять.

Она догадывалась, что Кэли Бард был бы не прочь побродить вместе с ней по Толларку, и не удивилась, увидев, как он с убитым видом завернул в местную пивную. Обойдя почти всю площадь, она увидела наконец знакомую синюю лампочку.

Дверь за ней захлопнулась, и она оказалась в другом мире, где пахло линолеумом, дезинфекцией и форменной одеждой. Дежурный сержант, предупрежденный о ее приходе, провел ее к старшему полицейскому офицеру. Это был крупный, мускулистый, полнеющий человек с проницательными глазами и чисто профессиональной общительностью.

Он тепло пожал ей руку и представился: Тиллотсон.

– Рад познакомиться, миссис Аллейн, – добавил он, провожая ее в кабинет. – Счастлив встретиться с супругой Родерика Аллейна. Его учебник у нас в полиции называют «Бич Аллейна», можете ему это передать. – Он весело рассмеялся собственной шутке, оперся ладонями о стол и сказал: – Что ж, миссис Аллейн, я говорил с мистером Фоксом из следственного отдела, и он решил, что будет неплохо, если мы с вами потолкуем. Так что, если вас не затруднит…

Он очень умело заставил Трой описать все, что произошло за последние восемь часов, и поразил ее своим интересом к мельчайшим подробностям. Очевидно, почувствовав ее удивление, он заметил, что ее, вероятно, интересует, чем вызвана такая его дотошность, и тут же вкратце это объяснил.

– Этот К. Дж. З. Андропулос – как вы уже, вероятно, догадались, грек по происхождению – был замешан в разных темных делишках. Он, можно сказать, ничем не брезговал: был и поставщиком наркотиков, и продавцом, и даже держал лавку по торговле картинами на Кипрус-стрит в Сохо. Жил он в том же доме на втором этаже. Там и нашли его вчера убитым. Он не был крупной фигурой, но был полезен Скотленд-Ярду, так как стал осведомителем, не поладив с неким Фолджемом, известным под кличкой Артист, – весьма заметной личностью в международном преступном мире. Вот им-то мы очень и очень интересуемся.

– Да, я слышала о нем от Рори, – сказала Трой.

– Не сомневаюсь. Видите ли, с нашей точки зрения, это убийство – дело рук Артиста, поэтому мы тщательно изучаем все факты, которые хоть как-то связаны с Андропулосом.

– И в том числе каюту № 7 на «Зодиаке»?

– Совершенно верно. Нам хотелось бы выяснить, почему Андропулосу пришла в голову причуда зарезервировать эту каюту и когда он это сделал. Особенно же нас интересует, не связан ли он с кем-нибудь из пассажиров. Между нами, Фокс немного обеспокоен тем, что вы едете на этом теплоходе, – он не знает, что сказал бы по этому поводу ваш муж. Мистер Аллейн сейчас едет на конференцию в Чикаго, и Фокс подумывает, не связаться ли с ним.

– Нет-нет! – воскликнула Трой. – К чему это?

– Откровенно говоря, мне тоже кажется, что ни к чему, но у Фокса на этот счет свое мнение. Когда вы ему звонили, он прервал разговор, опасаясь, что вас подслушают. Он, как вы знаете, человек осторожный и очень дотошный.

– Что так, то так.

– В связи с делом Андропулоса Фоксу, возможно, придется съездить во Францию. Так что поддерживать контакт вам пока придется со мной. Прежде всего хотелось бы взглянуть на список пассажиров. Кроме того, давайте рассмотрим те два инцидента, о которых вы упомянули. Значит, вопервых, у вас создалось впечатление, что кто-то – вы не знаете, кто именно, – испугался, когда вы сказали, что тут на каждом шагу Констебли. Во-вторых, вам попалась на глаза заметка об Андропулосе. Прочитав ее, вы оставили газету на скамейке и ушли в каюту, решив не рассказывать об этом случае, чтобы не расстраивать пассажиров. Вернувшись, вы обнаружили, что газета исчезла. Так? Что ж, в первом случае, пожалуй, естественно, что туристы, находящиеся в тихой, мирной обстановке, забеспокоились при вашем восклицании: «На каждом шагу Констебли» – так вы, кажется, выразились? Вы говорили о художнике, они решили, что о полицейских.