Рабыня для оборотней, или Байкерши не сдаются Романова Ирина

Глава 3

Максима

Мир Ишхариор

Понятия не имею, куда провалилась и сколько времени прошло с того момента. Жар, поначалу охвативший все тело, схлынул, оставляя после себя ощущение разбитости и дикую слабость.

Все, чего хотелось, – это улечься в собственную кроватку, закутаться в теплый плед и проспать неделю. Нет. Три недели.

Но вместо этого какой-то противный визгливый мужской голос продолжал орать над самым ухом.

– Ах ты бешеная кобыла! Ты как с хозяином разговариваешь? Думаешь, если я тебя везу продавать, то пожалею? Ты вещь! Рабыня!

Подобный ор был способен не то, что разбудить, мертвого бы достал с того света, даже глухонемого.

Никогда в жизни я никому не разрешала на себя вот так орать. Последний, кто себе такое позволил, огреб по полной.

Так что, распахнула глаза и…

Застыла…

Не веря в то, что увидела.

И услышала.

На меня, словно полоумный, орал какой-то жирный мудак. Верещал настолько сильно, что даже уши заложило.

Да еще умудрился толкнуть меня  так, что я грохнулась на землю, проехалась по каменистой дороге пару метров и шлепнулась, ударившись головой о какой-то булыжник на краю дороги.

На мгновение сознание померкло. Звон в ушах перекрыл крики верещавшего хряка. А перед глазами заплясали миллиарды звездочек.

Встряхнув головой, покачиваясь, приподнялась с земли. Проморгалась, чувствуя, что по виску течет что-то теплое. Дотронувшись, поднесла влажные пальцы к глазам.

Кровь!

Кажется, я не хило приложилась о камень. В подтверждение голова гудела, словно там обосновался растревоженный улей злобных ос.

В висках колотили барабанщики, раздражая меня все сильней и сильней, так что глаза начала застилать багровая пелена.

Хреновый, очень хреновый знак!

В таком состоянии я себя не контролирую. Словно проваливаюсь в какой-то огненный омут и не помню, что творила. От слова совсем!

Вот и сейчас, похоже, меня накрыло с головой. Сознание перемкнуло, безумная ярость затмила разум. В меня вошло нечто огненное, заставившее думать о том, что я всесильна…

Обвела безумным взглядом окружающую территорию, заметила палку у обочины дороги.

– Ты козлина… – начала я подниматься с земли, прихватила ту саму дубинку, размахнулась, сделав выпад, навернула придурку-хряку по голове, чтобы сразу дезориентировать. Вывести из строя попыталась другим способом: опустив дубину вниз, со всей дури вмазала ему по яйцам. – На кого руку поднял?

Жирдяй заверещал от посыпавшихся на него ударов, словно его тут кастрировали. Причем тупой ржавой пилой без наркоза.

На его визг сбежались какие-то мужланы. Ринулись ко мне, но прежде, чем успели меня скрутить и лишить оружия, я все же огрела парочку дубинкой, которую уже через мгновение они вырвали у меня из рук, подхватили под руки и куда-то потащили.

– Отпустите, придурки! – Отчаянно вертелась, пытаясь вырваться из болезненной хватки амбалов.

Мне мгновенно связали руки, перекинули веревку на ветку дерева, подтянули, подвешивая так, что я едва могла стоять на цыпочках.

Гребаные ублюдки!

Ярость набирала обороты, плескалась через край, кружа меня в огненном водовороте. Она бурлила в крови, сметая и сжигая все на своем пути, воспламеняя каждую клеточку.

Страха перед этими ублюдками я не чувствовала. Лишь чистую незамутненную ярость и злость. Даже боль от высоко поднятых рук отошла на второй план. Эти твари почти вывернули мне руки, подвесив на дереве.

Но я ничего не замечала. Словно оказалась заперта в огненном коконе, вокруг которого кружилось цунами из голубого пламени.

Я пыталась устоять на цыпочках, чтобы ослабить давление на руки. Сжала руками веревку. Мотнула головой, пытаясь откинуть с лица кипенно-белые до задницы волосы. Они лишь мешали, закрывая обзор, не позволяли рассмотреть, что же задумали эти твари.

А откуда у меня белые волосы? Промелькнувшая мысль тут же утонула в яростно ревущем вокруг огне. Все тело плавилось, создавалось ощущение, что по венам струится лед, смешанный с огнем.

– Кнут… – раздался рядом голос жирдяя, я все еще его не видела из-за пелены волос. – Ты еще не понимаешь, видимо, куда попала, шлюшка! Я объясню! Я тебя украл для продажи в какой-нибудь гарем! Но ты девка с гонором, таких там не любят. Так что прекрасно подойдешь и в низшие рабыни – на кухню! После того, как я тебя изуродую, кшхара бешеная!

В следующее мгновение плеть засвистела и опустилась разрядом на мое тело. Боль огнем прошлась по спине и ягодицам. Кнут снова и снова свистел, опускаясь на спину, заставляя меня кричать и извиваться от агонии. Я крутилась на веревке, дергала руками, пытаясь хоть как-то освободиться.

Ни хрена не понимаю. Что черт возьми происходит? Где я? Кто эти чертовы ублюдки?

И главное за что?

Какая на хрен «рабыня»?

Рабство на Земле уже давно отменили, это противозаконно.

– Господин… – Толстяк, натужно хрипя, остановился, удары прекратились.

Спина, задница, бедра, ноги, даже голова – все горело огнем. Казалось, я сама превратилась в один сплошной сгусток боли и пламени.

Кровь, капающая с виска и головы, заливала глаза, украсив белые волосы красными прядями. Взгляд застила красно-белая пелена, и сколько бы я ни пыталась осмотреться, ничего не видела. Лишь мерцающий электроразрядами белый кокон, окружающий меня со всех сторон. Эта откуда-то взявшаяся энергия была не только снаружи. Она бурлила вокруг меня, во мне, пронзая каждую клеточку. Затмевая сознание.

– Да! Хватит с нее, отдаю ее вам, главное, чтобы осталась жива! – пропищал мерзкий уродец. – Хоть динар с нее взять!

Меня отвязали, и я обессиленно рухнула на землю, беспрестанно всхлипывая и смотря сквозь слезы на мучителей.

– Ну что, поиграем? – один из тварей, схватив за волосы, резко дернул назад мою голову, заставляя посмотреть на него. Вот только я ничего не могла разглядеть. – Девственниц не люблю, поэтому достаточно мне отсосать! Хорошо сделаешь – даже бить не буду и дам мазь смазать спину, чтоб быстрее зажило! – расщедрился он, весело ухмыляясь, стаскивая с себя серые холщовые штаны, и вытаскивая наружу грязный мерзкий отросток.

Если они хотели меня напугать, то просчитались. Страха не осталось. Совсем. Боль смешалась с безумной яростью. Перед глазами стояла странная кровавая пелена, сквозь которую прорывались электрические бело-голубые разряды.

Руки в области запястья обожгло, словно кто-то сдирал с них кожу заживо. Создавалось впечатление, что по моим венам потек жидкий огонь, а запястья стиснуло чем-то раскаленным настолько сильно, что я даже пальцы в кулаки сжать не смогла.

– Да щас прям… – скрипнула я зубами и плюнула прямо в рожу этого говнюка. – Твоим корнишоном только народ смешить, ублюдок! – расхохоталась я ему в лицо. – Сунешь свой огрызок мне в рот, откушу на хрен!

– Кшхара! Выродок белых демонов… – он с размаху влепил мне пощечину. – Готова сдохнуть? А тебе никто не даст! – рассмеялся он и отшвырнул меня. – Наш некромант воскресит любого!

– Так ты еще и некрофил! – хрипло расхохоталась я. – Любишь трупы? Извращенец!

– Ведьма! Парни, она ваша! Развлекайтесь!

Ко мне подошли двое мужчин и, подхватив за руки, проволокли по земле. Затем швырнули на бревно. Быстро развернули, поставив раком, один придавил голову рукой, второй срывал с меня одежду.

Похабные крики, шелест одежды, мерзкая вонь и жесткое бревно подо мной – все это смешалось жуткой каруселью в моем сознании.

– Тощая… – пренебрежительно заметил кто-то. – Да еще и девственница, сейчас кровищи будет…

– Водой смоем, зато сколько удовольствия получим!

И я провалилась в жуткую бело-кроваво-красную тьму.

Они смеясь рвали на мне одежду, не давая возможности даже шевелиться. Но упустили один момент: я прекрасно умею обращаться с холодным оружием. Пока они усиленно срывали тряпки с моего тела, передо мной болтался нож.

Необычный, изогнутый, больше напоминавший старинный клинок с какой-то странной аметистовой рукоятью, оплетенной непонятными надписями. Лезвие, смахивающее на лунный серп, сверкало серебром. Словно манило сделать его продолжением своей руки…

Эти мысли возникли в моей голове из ниоткуда, внезапно ворвались в подсознание. Долбились пульсом в висках.

«Кровь! Накорми его своей кровью! И он тебе поможет!» – шептал голос внутри меня.

По моей губе потекла кровь из носа, и я, открыв рот, нечаянно слизнула ее, мазнула пальцами по рту и тут же вцепилась окровавленной ладонью в рукоять клинка.

«Да будет так!»

В следующее мгновение кровавая пелена мгновенно заполнила мой внутренний взор, и оказавшийся в моей руке кинжал полыхнул голубым огнем. Какие-то доли секунды – и веревка на руках оказалась перерезана…

Дальше…

А дальше я была сторонним наблюдателем. Какая-то обнаженная девушка, с длинными распущенными белыми волосами, сейчас металась по поляне, где все застыли, как при замедленной съемке. Она методично перерезала горло мужчинам… И остановилось видение только тогда, когда на земле лежали шесть трупов, истекающих кровью.

Снова вернулась я и, посмотрев на окровавленный кинжал в своей руке, испугалась. Где-то за спиной раздавались звуки ругани, крики женщин и рев животных.

– Я голая, шесть дохлых мудаков… и лес вокруг, – пыталась быстро соображать. Бегающий взгляд остановился на одном из трупов.

Адреналин схлынул, оставляя мозг чистым, рационально мыслящим и ищущим пути спасения. Кинжал как появился, так и пропал неизвестно куда…

Быстро сообразив, что делать, я стянула с мертвеца штаны, чудом почти не запачкавшиеся рубаху и жилет, пригодилась и наплечная сумка, и ремень с поясными кинжалами. С обувью, конечно же, была беда: моя крошечная ножка просто утонула бы в их сапожищах. Быстро проверив все тела на предмет кошельков и сумок, собрала все, что есть, заодно прихватив пару кожаных жилетов: пойдут на обмотку ног. Сейчас располосовала одну из рубашек и обмотала ноги.

Длинные белоснежные волосы, в которых всполохами сверкали бело-голубые искры, мешали, лезли в лицо. Так что пришлось их быстренько собрать в хвост и завязать в узел.

Сейчас надо бежать…

Рванула в лес, петляя между деревьев, перепрыгивая кусты и бревна. Понятия не имею, сколько времени бежала, не обращая внимания на окружающий пейзаж. Смогла остановиться, а вернее рухнуть на землю и забиться под корни большого дерева, только часа через два. Сил не осталось, странная эйфория с адреналином и странным огнем в венах окончательно схлынула, оставляя полное бессилие.

Даже не пытаясь побороть сон, я сжалась в углублении, похожем на нору, и уснула.

Последняя мысль, мелькнувшая в голове: «А это точно не сон?»

Глава 4

Максима

Мир Ишхариор

Проспала я видимо до самого рассвета, а проснулась от того, что жутко хотела пить. Казалось, во рту образовалась настоящая пустыня Сахара. Пересохли даже губы, слюны, чтобы смочить их, не осталось совсем.

Надеясь хоть что-то найти в сумке, притянула ее к себе, раскрыла. Какого барахла там только не было. Сильно присматриваться не стала. Сейчас меня волновало лишь одно.

Вода.

Победно вскрикнула, нащупав в сумке бутыль и надеясь, что там вода. Открыла пробку, перекрестилась, попросила помощи у всех богов, каких вспомнила, и присосалась, отхлебнув из горлышка.

– Фу, – в бутылке оказалось вино, не крепкое, и, видимо, разбавленное.

Настоящая бурда, но по крайней мере, хоть какая-то жидкость. Не позволит помереть от жажды.

Сделав пару глотков, спрятала сосуд в сумку. Еще пригодится.

А теперь, пора подумать, как быть дальше. И что делать?

Сидеть на месте, под корнями этого прекрасного дерева, и ждать у моря погоды? Так моря тут рядом нет. Что ждать? Когда в гости заявятся очередные ублюдки?

Нет!

Я никогда не сдавалась. И сейчас не собираюсь.

Кроме того, та старая ведьма обещала вернуть меня домой. После того, как я помогу ей.

В чем помогу?

И куда она меня закинула?

В том, что это проделки той старухи, я уже давно не сомневалась. Значит, нужно продержаться до ее появления. Выполнить, что она там хочет, и вернуться домой.

Хороший план!

Заставила себя пошевелиться, распрямить ноги и руки, подвигать затекшими конечностями.

Когда кровообращение более-менее восстановилось, потихоньку выползла из норы под деревом, в которую каким-то образом забилась.

Ноги и руки оказались словно деревянные, плохо разгибались и сгибались. Все тело покалывало каким-то странными электрическими разрядами.

С трудом заставила себя встать, начала растирать ноги и руки, чтобы восстановить кровоток, разогреть тело.

Вчерашнее вспоминалось, как какой-то кошмар. Если бы не простреливающая боль во всем теле, подумала бы, что мне все приснилось.

От слишком активных движений на спине лопнула застывшая корка, я буквально взвыла от невыносимой боли. Почувствовала, как по спине потекли струйки крови, почему-то обжигая израненную спину.

– Да блин, больно-то как! –  заскулила, рухнула на колени, обхватила себя руками за плечи, через силу делая вдохи и выдохи.

Сознание почти помутилось от боли, но я все же продолжала дышать, как когда-то научил приемный отец.

Дыхательная гимнастика на время притупила болевые ощущения. Дала возможность двигаться и разминаться дальше. Не сходить с ума от невыносимой боли.

Отдышавшись, попыталась найти в сумке хоть что-то, что поможет мне снять боль. Нашлась какая-то баночка с вонючей массой. Решив, что хуже не будет, попробовала на царапине, мазнув по ней, закусила губу, сдерживая крики. Горело адски…

Но всего несколько секунд, и внезапно наступило облегчение, ранка на глазах затянулась. Теперь осталась ерунда – смазать спину… что сделать физически невозможно.

Нужно искать помощь…

Но сначала нужно найти водоем, промыть ноги, обработать раны на ступнях. А для этого надо размотать грязные ошметки на ногах. От рубашки, которой я обмотала ноги, убегая из лагеря насильников, остались лишь порванные черные лоскуты.

Осмотрелась, услышала где-то невдалеке тихое журчание ручейка.

Вода!

Настоящая вода! Там смогу и ноги промыть, и набрать питьевой запас в бутыль. Осмотрелась снова, подобрала самую длинную, толстую палку, и опираясь на нее, как на костыль, побрела по лесу в сторону манящего журчания.

Вдалеке показалась высокая отвесная скала, окруженная всевозможной растительностью. От странной необычной формы деревьев до травы и кустарников.

Именно от этой скалы доносилось столь желанное журчание.

Понятия не имею, сколько времени мне понадобилось, чтобы добраться до воды.

Оказавшись возле скалы, осмотрелась.

Вода била небольшим ключом прямо из черного сверкающего золотым песком скальника.

Кинулась к столь желанной влаге, побросав на землю рядом с родником рюкзак и палку.

Перекрестилась, сложила руки лодочкой, набрала воды и сделала несколько жадных глотков. Надеюсь, что ее можно пить и что я потом не превращусь в козленочка. Или не склею ласты… Встряхнулась, отгоняя мрачные мысли. По законам попаданства я еще не выполнила свою миссию, значит, все должно быть нормально.

Утолив первоначальную жажду, огляделась.

Это оказался старый заброшенный родник, бьющий прямо из скалы в нишу, выложенную камнями у подножия. Такой же черно-золотистой брусчаткой была устлана земля метра на два от скалы. Странно, но саму каменную кладку не трогали ни растения, ни животные. Она была словно огорожена каким-то невидимым защитным полем.

Жадно напившись, я уселась прямо на камни, устало откинулась спиной на скалу, давая себе мгновенную передышку. Снова зачерпнула из каменного углубления воды, протирая лицо.

Затем достала из рюкзака кожаную жилетку и нож. Порезала ее на полосы, сложила полосы в несколько рядов. Нарезала более тонкие полосы, сделав подобие шнура, и на время отложила это все в сторону.

Вытащила из рюкзака бутыль, вылила остатки вина в растения, набрала из углубления чистой воды и взглянула на свои страшные ноги. Все в окровавленных лохмотьях, они болели до ужаса.

Размотала грязные лоскуты, со страхом осмотрела ноги, боясь обнаружить воспаление. Промыла стопы, очистила раны, изумленно осознав, что, видимо, пронесло. Просто царапины. Достав из рюкзака еще одну рубашку, так же порезала ее на портянки. Смазала израненные ноги той самой вонючей мазью.

Расстелила на брусчатке белый лоскут, поставила сверху ногу. Осторожно намотала портянку на израненную ногу, закрепив полотнище, как положено.

Снова расстелила на брусчатке теперь уже кожаный сложенный втрое лоскут. Поставила на него ногу. Осторожно проколола острым кончиком ножа множество дырочек вокруг стопы. Затем убрала ногу, положила другой кожаный лоскут, намотала его наподобие портянки, закрепила конец в голенище.

Поставила ногу на первый лоскут, снова обмотала ее, но на этот раз продела в дырочки тонкий кожаный шнур и крест-накрест перетянула сначала ступню, затем голенище, сделав нечто вроде греческих сандалий. Завязала узлом на голенище и заправила кончики шнура за шнуровку.

Потом все тоже самое проделала со второй ногой. Получилась шикарная обувь. Если бы только не было невыносимо больше двигаться и шевелиться.

Передохнула мгновение, набрала полную бутыль воды. Снова зачерпнула ладонями воды, напилась. Сложила все в рюкзак. Осмотрелась. К сожалению, ни шашлык, ни булка хлеба на деревьях не росли. Даже ягодных кустарников вокруг не имелось.

Я смогла подняться, пошатываясь и опираясь на палку, подняла рюкзак, закинула на плечо.

– Кто бы ни послал мне этот родник, спасибо.

Вспомнив русские народные сказки, насколько позволяла истерзанная спина, поклонилась и пошла дальше по лесу. Иногда прислушивалась к звукам леса, присаживаясь на пеньки или поваленные деревья. Есть хотелось неимоверно, но в сумке была только бутылка с водой. Силы закончились, когда я добрела до какой-то поляны и, сев в корни дерева, так, чтобы моя спина ничего не касалась, обессиленно уснула. Ткань на спине прилипла к телу,  от крови стояла колом, что доставляло массу неудобств, боли и до ужаса воняло…

Как бы заражение крови не получить…

Уснула и очутилась в каком-то бредовом сне.

«Увидела ту самую старуху, что подарила мне шкатулку.

– Потерпи… Скоро встретишь свою судьбу… Они помогут и спасут! – голос старой ведьмы прошелестел между листвой деревьев.

– Ты… Это ты виновата! – я смотрела на нее с желанием придушить как минимум. – Верни меня домой!

– Ты обещала помочь… – и снова рассыпалась в пепел. Вот же старая мухоморка…»

А я мгновенно проснулась, подскочила, неудачно дернув плечами, и едва не завыла в голос от безумной боли в спине.

Мгновенно замолчав, уставилась наверх.

– Эге… Вот это я прогулялся! – на меня пялился мужик, удерживая штаны за пояс.

Перевела взгляд на его пах, а мужик хмыкнул.

Вроде на первый взгляд безобидный, невысокого росточка, с длинной густой бородой, заплетенной в толстую косу. Он напоминал гнома-переростка. Коренастый, широкоплечий. Черные волосы заплетены в несколько кос. Чистая простая одежда, без оружия. Открытый прямой взгляд. Этот мужик всем своим видом внушал доверие. И я повелась. Дура!

– Не, я просто пошел отлить… Наткнулся на тебя… Одну… В лесу… Ты, деваха, не бойся, не трону… На тебя, сейчас страшно взглянуть, не то что иметь!

Вот успокоил!

– До жилья далеко? – спросила и опираясь о палку, постепенно встала.

– Ого… кто это тебя так? – присвистнул мужчина, когда я повернулась к нему спиной.

Окровавленная засохшая коркой рубашка – то еще зрелище.

– Мне бы смазать… – решилась я довериться незнакомцу, и порывшись в сумке, нашла банку с мазью.

– Да без проблем… А до города еще ночь переждать, и к обеду будем там. Ну это на конях… – он протянул руку за баночкой.

Я стиснула в руках ножи.

– Давай…

– Присохло… надо отрывать, – засомневался мужчина.

– Рви, – Зажала рукоять одного из ножей между зубами.

Раздался треск ткани, по мозгу полоснула адская боль, и я снова рухнула без сознания.

Глава 5

Это же надо!

Приснится же подобная хрень!

Антикварный магазин, шкатулка, старуха, другой мир с идиотскими законами и обычаями…

Прямо фэнтези какое, не иначе!

Подумала я, просыпаясь от мерного покачивания, со стоном распрямив затекшие конечности, потянулась… уперлась руками в какую-то деревянную перегородку… И все же с трудом разлепив глаза, уставилась на серый тканевый полог перед лицом.

Не сон!

– Очнулась? – надо мной мгновенно склонилась пожилая женщина в простом черном платье под горло с длинными рукавами, застегнутом на белые пуговки. – Ну вот и славненько. А то хозяин уже начал переживать, что помрешь раньше времени…

Она заботливо помогла мне приподняться, сесть и опереться о деревянную спинку, к которой крепился серый тканевой полог типа тента. Как оказалось, мы, я и еще несколько спящих женщин разных возрастов, ехали в повозке, очень похожей на длинную цыганскую кибитку, обтянутую сверху серой прочной тканью.

Она мерно покачивалась из стороны в сторону. Снаружи слышались мужские голоса.

– Да… – прохрипела я не своим голосом. – Где я?

Снова осмотрелась. Кто лежал, кто сидел, прислонившись к деревянной спинке, на полу, устланном чем-то похожим на свежескошенное сено. Аромат трав витал в воздухе и кружил голову.

– В повозке хозяина… – ответила пожилая женщина, флегматично пожав плечами.

Прямо Мастер очевидность!

– Это я и так вижу, – пробурчала недовольно, осматриваясь и прикидывая, как бы отсюда сбежать. – Куда мы направляемся? В город?

– Да. Мы все едем на рынок. – Женщина помогла мне сесть и подала бутылку. Я сначала засомневалась, стоит ли пить.

Прислушалась к собственному организму… Боли почти не ощущалась.

Не для того же они меня вылечили, чтобы потом отравить. Да и пить хотелось до безумия. Поэтому все же взяла бутыль и осторожно отпила, пробуя жидкость на вкус. Оказалось, там просто вода!

Ну хоть не очередное тухлое пойло, «порадовалась» я, и жадно присосалась к горлышку, почти осушая емкость.

– Пить очень хотелось, – смущенно улыбнулась, отдавая полупустой бутыль. – Надеюсь, я не лишила вас последних запасов воды?

– Не переживай, – женщина легко отмахнулась, убирая бутыль в сумку, что наискось висевшую на плече. – Пополним у ближайшего родника.

– Моя спина? – я явно чувствовала облегчение. – Она почти совсем не болит. Что вы сделали?

– Я ее смазала, перевязала… – Она со вздохом снова села обратно на свое место. – Целебная мазь нашлась в твоем рюкзаке.

– А что будет на рынке? Мне бы сойти где-нибудь в городе…

– Тебя не отпустят, дочка. Нас, – она кивнула внутрь повозки на других женщин, – везут продавать. Хозяину нужны деньги…

– Я здесь причем? – нахмурилась я. В моем современном земном мозгу девушки из двадцать первого века не укладывалось, как можно продать живого человека! Рассматривала женщин в повозке, заметила даже детей.

– Их тоже везут продавать? – кивнула на разного возраста малышей, вроде чистых и сладко спящих. Бедняжки! Кто же позволил?

– Да.

– И их матери отдали своих детей на продажу? – Во мне бурлило возмущение.

– Да. Это участь лучше той, что ожидала бы их дома. – Взглянула на меня, печально улыбаясь. – А вот ты приятный подарок для хозяина. Девственница, красавица с белыми волосами… Тебя отмыть, подлечить и можно отлично заработать! – она горько усмехнулась.

– Да хрен там! – я завертелась, зашарила руками по сену, попыталась найти сумку и оружие. – Где мой рюкзак? Никогда не была рабыней и не собираюсь. Оторву голову любому, кто попытается меня продать… – яростно бурчала, ища свои вещи.

Но ни того, ни другого в сене не оказалось.

– Ничего не поделать… Такова твоя судьба, дева, смирись и молись, чтобы тебя купил хороший мужчина. Будь умной, воспользуйся красотой, которой наделила тебя богиня, и, возможно, хорошо устроишься, даже станешь любимой женой… – продолжила она как-то мечтательно. – Тебе вон даже ошейник надели, чтобы не сбежала. Мы-то все добровольно тут. Какая разница, кому принадлежать? Жизнь коротка… Нужно устроиться как можно лучше. Иначе…

– Что «иначе»?

– Закончишь свои дни в общественном борделе. Хозяину плевать, куда продать такую красавицу, как ты. Лишь бы получить как можно больше денег. Ошейник не даст тебе наделать глупостей, не позволит даже огрызнуться или непочтительно посмотреть на хозяина или того, кто тебя купит. Обеспечит полное подчинение, превратит в молчаливое бревно. Так что лучше не испытывай судьбу, девочка…

– Ошейник? – я потрогала тонкую стальную пластину, что плотно облегала шею. Пока эта дрянь не доставляла дискомфорта. У меня аж руки зудели, так сильно хотелось сорвать с себя эту мерзость. – А снять? – все же спросила у старушки.

Вот не везет мне на старых кошелок. Одна в другой мир отправила, вторая пытается убедить, что рабство – это благо.

Точно тут у всех крыша потекла!

– Он магический… не разорвать, не снять. Попытаешься – мозги поджарит. Мужикам твоя голова не нужна, главное, чтобы то, что между ног, исправно работало. – Она опустила голову на колени, прижатые к телу. – Отдыхай, скоро уже приедем, неизвестно когда нам потом удастся поспать.

– Что за бред… – я посмотрела в сторону уходящей дороги. За нами ехали четыре стражника, и сейчас я вряд ли смогу сбежать… – Мы еще посмотрим, кто кого… – пробормотала мрачно, ощущая, как наваливается усталость и слипаются глаза.

“Тут точно все мужики извращенцы, раз готовы трахать даже полуживое бревно” – подумала я, прежде чем снова провалиться в сон.

Не знаю, сколько времени проспала. Казалось, вот только что легла, и уже над ухом раздался громкий крик того мужлана, что нашел меня в лесу.