Танкист Кружевский Дмитрий

Глава 2

– Не, Стыцко, ты мне скажи, ты хохол али нет?

– А то.

– Что а то? Не, Стыцко, ты не хохол, а еврей какой то.

– А то.

– Евстафьев, отставить болтовню и иди сюда.

Сидящий, прислонившийся спиной к березе боец вздохнул и, поднявшись, направился к застывшему на поляне танку. Грозная боевая машина замерла посреди лесной дороги, распластав по земле разбитую взрывом фугаса гусеницу. Рядом, опершись плечом о борт, с невозмутимым видом, пыхтя самокруткой, стоял Стыцко, его богатырский торс блестел от пота, а всегда победно торчащие в стороны буденновские усы были сейчас не в лучшей форме и уныло висели. Евстафьев подмигнул тому и, обойдя машину, направился к расположившемуся у люка механика командиру.

– Рядовой Евстафьев по вашему приказанию прибыл.

– Вольно, лоботряс, – махнул рукой лейтенант Семенов и вновь повернулся к разложенной на броне карте и к склонившемуся над ней солдату. – Вот мы тут с сержантом прикидываем, как быстрее добраться до наших.

Виктор бросил взгляд на карту и пожал плечами.

– А я-то тут чем могу помочь, ты же у нас командир.

– А ты механик и член экипажа, к тому же я тебя позвал, чтобы ты уточнил, что нам надо из запасных частей.

– Ну, – Виктор почесал в голове. – У нас разбит трак, и, несмотря на все усилия нашего богатыря и махания кувалдой, починить его вряд ли удастся, слишком большой кусок пришел в негодность. Кроме того, частично повреждены два катка, но это можно поправить лишь в мастерских, в принципе, все, ну, если не считать рации и пары мелочей внутри, нам еще повезло, что фугас был маломощный.

– Да, повезло, ладно, свободен, – лейтенант махнул рукой и вновь повернулся к стоявшему рядом сержанту. – Ну что, пехота, задание ясно?

– А что тут такого, – сержант усмехнулся. – Не дрейфь, броня, выручим мы вас и вашего железного коня.

Он бросил взгляд на солнце.

– Сейчас где-то около трех. Думаю, к вечеру будем в расположении, а там сразу вашим сообщим.

– Вот и ладненько, – Семенов свернул карту и убрал ее в планшетку. – Вы все же поосторожнее, немцев тут еще хватает.

– Да ладно, – сержант махнул рукой. – Мы тоже щи не лаптем хлебаем, да и воюем не первый год.

– Виктор, пора! – крикнул он и, повернувшись к лейтенанту, протянул тому руку. – Ладно, пока, не скучайте тут без нас.

Он подхватил лежавший на броне автомат и, подождав подошедшего к ним Виктора, напоследок махнул Семенову, после чего они вдвоем направились вперед по поросшей травой лесной дороге.

Посмотрев вслед скрывшимся за деревьями пехотинцам, Семенов вздохнул и направился к работающим.

Виктор тем временем расположился неподалеку от танка и, скинув комбинезон, подставил свое тощее тело жарким лучам летнего солнца. Стыцко, бросив взгляд на разлегшегося на травке механика-водителя, лишь хмыкнул и, подхватив лежащую у ног кувалду, вновь принялся лупить ею по разбитому траку в надежде выбить искореженный взрывом «палец».

– Стыцко, отставить, – прокричал, подходя, Семенов. – Не майся дурью, тут газовый резак нужен, да и то, даже он, похоже, здесь не поможет. К тому же даже тех заплаток, что есть у нас, не хватит для восстановления трака, так что заканчивай.

Стыцко вздохнул и, в последний раз со злостью грохнув по неподдающемуся «пальцу», принялся собирать раскиданные вокруг инструменты и убирать их в ремонтный ящик.

– А где Цветков? – спросил Семенов, присаживаясь рядом с загорающим Виктором.

– Так в дозор пошел, – хмыкнул тот, не открывая глаз. – Скоро моя очередь, так что, командир, не волнуйся, явится твой стрелок. Благодать-то какая. – Евстафьев потянулся. – О, кстати, и он.

Андрей, вышедший из примыкающего к дороге леса, махнул рукой и, плюхнувшись рядом, доложил.

– Вроде все спокойно, командир, я тут по кругу эту полянку облазил, все чисто. По дороге этой, кроме телег, считай, никакая техника давно уже не ездит, так что фрицев здесь, похоже, давненько не было.

Лейтенант кивнул, причин не доверять Андрею у него не было, тем более если учитывать, что тот был бывшим разведчиком, после ранения прикомандированным к их танковой бригаде в качестве стрелка-радиста. Андрею это назначение не особо приходилось по душе, но поврежденная нога частенько давала о себе знать, и о разведке и рейдах в тыл противника пришлось забыть. Вот и сейчас он, сидя на земле, механически массировал раненую ногу.

– Ладно, – Виктор вскочил. – Пошел теперь я.

– Там вон, – Андрей ткнул справа от стоящего танка. – Вон видишь, кривенькая береза? Если на нее залезть, дорога видна в оба конца, да и вся полянка как на ладони.

Виктор кивнул и, подхватив лежащий рядом с Андреем ППШ, отправился в указанном направлении.

– Ну что, лейтенант, думаешь делать? – спросил Андрей, наблюдая за удаляющимся механиком.

Семенов пожал плечами.

– Пехота поперлась к нашим, к вечеру будут у себя в полку, там вызовут ремонтников.

– Ясно, значит, ночуем тут.

– Тебя что-то волнует?

– А тебя, лейтенант, нет?

Андрей махнул рукой, жестом обводя окружающий их лес.

– Мы тут как на ладони, и хотя здесь на данный момент и глубокий тыл, но кто знает, сколько по нему фрицев бродит, да и с воздуха мы хорошие мишени.

Лейтенант хмыкнул:

– Знаешь, Андрей, я тоже не первый день на войне, все прекрасно понимаю, но в данной ситуации мы сделать ничего не можем, а машину я не брошу, так что не надо гнать пургу.

– Как скажешь, командир, но хотя бы сверху ее ветками позакидали.

– А вот это ты дело говоришь. Стыцко! Где-то у нас там топор был.

23 июня 1944 года советские войска 1-го Прибалтийского и всеми силами трех Белорусских фронтов перешли в наступление по всему фронту. Ставкой было решено именно здесь нанести главный удар во всей летне-осенней кампании 1944 года. Это наступление послужило началом масштабной Белорусской операции. В результате нее советские войска продвинулись на запад на расстояние до 600 километров от своих первоначальных баз снабжения.

Однако они продолжали наступление, торопясь помешать закреплению немцев на Висле. Чтобы остановить советское наступление, германское командование стало перебрасывать в Польшу внутренние войска из Германии, Норвегии и Венгрии, собрав таким путем 14 дивизий и 5 бригад.

И хотя союзники уже произвели высадку в Нормандии, немецкий штаб ОКВ пошел на то, чтобы снять с Западного фронта пару дивизий и перебросить их в Белоруссию и Польшу, ибо Варшава и Берлин находились на одном направлении.

Более того, А. Гитлер, в конце концов, решил перебросить на польский фронт 19 дивизий и 8 бригад с других участков советско-германского фронта.

Такое ослабление других участков советско-германского фронта создавало хорошие предпосылки для развертывания и там наступательных операций. Это позволило начать масштабное наступление на Западной Украине.

В результате двух стратегических операций в Белоруссии и на Украине советские войска к концу августа 1944 года продвинулись на запад и вышли на границы Восточной Пруссии, на Вислу, в предгорья Карпат. Была полностью очищена от противника оккупированная территория СССР, боевые действия были перенесены на территорию Польши.

Советские войска разгромили группу немецких армий «Центр» и уничтожили 30 дивизий противника восточнее Минска. В результате продолжающегося наступления были освобождены Белоруссия, большая часть Литвы и значительная часть Польши. Советские войска форсировали реку Неман и вышли к реке Висла.

И все же фашистская Германия была еще очень сильна. Военная промышленность и самой Германии, и подвластных ей стран Европы была еще не затронута нехваткой сырья и рабочей силы, она усиливала темпы производства в 1944 году, по крайней мере, до конца лета – начала осени. Если в 1943 году ежемесячно выпускалось 1000–1100 единиц танков и тяжелых орудий, то в середине 1944 года выпускалось ежемесячно 800 танков, 200 самоходных артиллерийских установок и 600 тяжелых штурмовых орудий, то есть всего 1600 единиц.

20 июня танковый полк полковника Саблина после форсирования Западного Буга в составе 2-й танковой армии 1-го Белорусского фронта потерял более половины подвижного состава и вынужден был остановиться на переформирование. Вскоре в полк прибыли новенькие «Т-34—85», и экипаж Семенова, так же как и многие, потерявший свою машину во время форсирования, получил новенький танк одним из первых.

Однако радость экипажа была недолгой, им дали всего лишь два часа на изучение нового танка, после чего лейтенант Семенов должен был прибыть в расположение штаба полка.

– Вот что, лейтенант, – сказал Саблин, едва Семенов доложил о прибытии. – Твой экипаж один из немногих уцелевших полностью, а значит, один из самых боеспособных.

Семенов согласно кивнул, не понимая, куда клонит полковник.

– Нам командованием предписано доукомплектоваться и к утру после завтрашнего дня выдвинуться в эту точку, – он ткнул пальцем в расстеленную на столе карту. – Пополнение прибудет сегодня к вечеру, но у тебя на сегодняшний момент другое задание. Подойди. Вот мы, а вот небольшой хуторок километрах в тридцати к северу от нашего места расположения. Наша пехота неожиданно напоролась там на ожесточенное сопротивление немцев при поддержке пары танков и нескольких бронетранспортеров. Короче, потери порядочные и пехота просит поддержки, понятно?

– Но товарищ полковник, – попытался возразить лейтенант, разглядывая маленькую точку на карте, изображающую указанный хутор. – Это же чистое самоубийство, одним танком…

– У тебя новая машина, опытный экипаж, ты, Сереженька, уже не первый год воюешь.

– В том-то и дело, что машина новая, мы даже ее толком не обкатали, к тому же у нас экипаж четыре человека, а там по штату надо пять…

– Никаких «но», был получен приказ помочь пехоте, а кроме тебя мне выделить некого, – отрезал Саблин. – Так что приказываю. Выдвинуться к хутору, как там его? А, Штебко. Так вот, выдвинуться к хутору Штебко и считать себя временно приданным в распоряжение командира 27-й гвардейской стрелковой дивизии. После выполнения задания прибудете в место нашей новой дислокации.

Он ткнул пальцем в карту.

– Вот сюда.

– Соляры может не хватить, – вздохнул Семенов, прикидывая расстояние по карте.

– Ниче, зальетесь по самое не хочу, да и пехота обещала подсобить. Короче, час на подготовку и выдвигайся, все, приказ ясен?

– Так точно.

– Евстафьев, глуши двигатель, – скомандовал Сергей в лорингофон шлемофона.

«Тридцатьчетверка», лязгнув траками, замерла посреди небольшой березовой рощицы, рядом с приютившейся здесь парой полуторок.

– Эй, пехота, – крикнул лейтенант солдату, с невозмутимым видом копавшемуся в двигателе одной из них. – Где тут у вас командир? Подмога прибыла.

Солдат оторвался от своего дела и, вытерев руки тряпкой, подошел к танку.

– Наши сегодня оттеснили немного фрицев и окопались на окраине села, пойдемте, провожу.

Он вернулся к машине и, нырнув в кабину, вернулся уже в каске и с винтовкой в руках.

– Цветков со мной, Евстафьев за старшего, – приказал Сергей, спрыгивая с танка.

Они с Андреем короткими перебежками отправились вслед за показывающим дорогу пехотинцем.

Остатки роты окопались на окраине села, заняв позиции в полуразрушенных домах, однако их проводник направился не туда, а к зданию полуразрушенной мельницы, стоящему метрах в двухстах от крайнего дома. Здания были кирпичными и, на взгляд Семенова, представляли собой довольно-таки хорошее укрытие, однако, судя по проломам в стене и выбоинам от пуль, бой за эту мельницу был нешуточный. От самой мельницы уцелела только половина, да и то та, которая была построена из камня. Их остановили в нескольких метрах от строения, но проводник быстро перебросился парой слов с поднявшимися из густой травы солдатами и, махнув рукой, скрылся внутри здания. Им ничего не оставалось, как последовать следом. Внутри расположилось несколько бойцов, заняв позиции по периметру здания, они сквозь окна и дыры в стенах внимательно наблюдали за пустынной деревней.

– А, подмога подоспела.

– Лейтенант Семенов, – Сергей козырнул и протянул руку подошедшему к нему капитану.

– Капитан Рябцов, – представился тот и, пожав руку в ответ, жестом пригласил следовать за собой.

Импровизированный командно-наблюдательный пункт располагался на втором этаже мельницы, куда они и поднялись вслед за капитаном по скрипучей приставной лестнице.

– Располагайся, лейтенант, – капитан махнул рукой в сторону покосившегося стола и двух стульев, стоявших в углу. – Семен!

На крик снизу по лестнице быстро вскарабкался молодой сержантик.

– Да, товарищ капитан.

– Семен, к нам тут танкисты пожаловали, а у нас на столе пусто.

– Слушаюсь, – сержант почти кубарем скатился вниз.

– Тихо тут у вас, – сказал Андрей, осторожно выглядывая в дыру в стене.

– Тихо, – согласился капитан. – Мы тут им с утра хорошо всыпали, так что теперь сидят и нос не высовывают.

– Много их?

– Много, лейтенант, много, думаю, не меньше двух взводов плюс пара танков и бронетранспортер, точнее сказать не могу, разведчиков пока не высылал, – капитан вздохнул и, взяв висевший на обломке балки бинокль, протянул его Андрею. – Мы ведь не ожидали, что здесь немцы, тем более столько. Фронт-то уже где, километрах в пятидесяти отсюда. Короче, вломили они нам по самое не хочу.

– А сейчас они где?

Капитан пожал плечами.

– Точно могу сказать, что где-то в деревне. Я пытался пару раз делать вылазки, но только ребят потерял. Немцы засели по хатам, как мыши, и сдаваться, похоже, не собираются, однако, судя по всему, их опорный пункт где-то в районе церкви.

Он подошел к проему и указал на видневшуюся среди крыш домов колокольню.

– Командир, – Андрей отошел от пролома и, повесив бинокль на место, мотнул головой в сторону села. – Я схожу, посмотрю?

– Давай.

Евстафьев кивнул и, закинув автомат за спину, спустился вниз.

– Ты, лейтенант, в своем уме? – капитан покачал головой. – Иль мне не доверяешь?

– Не в том дело, – Семенов подошел к пролому и выглянул наружу. – Село, как видно, не маленькое.

– Ага, дворов двести, и все добротные, не то что у нас в колхозе, – капитан пристроился с другой стороны проема и рассматривал село в бинокль.

– Вот-вот, – кивнул Сергей, пропуская последнюю фразу мимо ушей. – Мне просто неохота нарваться на замаскированную пушку или танк, а здесь не только два танка спрятать можно.

– Ты прав, – согласился капитан. – Мы хоть и провели тут предварительную рекогносцировку, но сам пойми, рота потеряла почти половину, ребята деморализованы. Какая уж тут разведка.

– Молодые?

– Ага, из свежего пополнения и сразу такое, а… – он махнул рукой. – Что тут говорить, опытных бойцов раз, два и обчелся. Если бы немцы посильней даванули…

Сергей про себя хмыкнул, так как на вид капитан был ненамного старше его, хотя на войне по возрасту об опытности не судят.

Лестница заскрипела, и снизу показался знакомый сержантик с туго набитым вещмешком. Он подошел к столу и стал быстро раскладывать на столе принесенное: неизменную тушенку, десяток вареных яиц, огурцы, помидоры, зеленый лучок, хлеб. Последними из мешка появились шматок сала, завернутый в газету, и неизменная фляжка. Разложив все на столе, он козырнул и скрылся в проеме.

– Ну, броня, давай за всех, кто с нами, и тем более за тех, кого уже нет, – произнес тост капитан, плеская спирт в помятую кружку.

Они выпили. Сергей почувствовал, как спирт огненной струей хлынул внутрь, и быстро схватил со стола кусок ржаного хлеба с салом.

– Ну, капитан, как будем действовать?

– Действовать? – капитан ухмыльнулся и посмотрел на часы. – Похоже сегодня никак.

– Никак? – Семенов непонимающе посмотрел на пехотного командира.

– А что ты, лейтенант, предлагаешь? Устроить атаку? Сейчас около десяти, еще около часа, и будет темень, глаз коли.

Сергей кивнул, внутренне обругав себя. Действительно, идти в атаку, да еще на ночь глядя – самоубийство, но, с другой стороны, немцы тоже без дела сидеть не будут. Либо отступят в прилегающие леса, либо еще лучше закрепятся, и выбить их имеющимися силами будет нереально.

Капитан, поняв его сомнения, еще плеснул во фляжку спирта.

– Не переживай, лейтенант, где наша не пропадала? Я не думаю, что фрицы ночью что-то предпримут. Во-первых, им досталось тоже неплохо, во-вторых, они наверняка слышали твой танк, так что сейчас гадают, какое к нам подошло подкрепление. Хотя, если честно, лейтенант, я ожидал более существенной подмоги.

– Наступление, людей не хватает, – пожал плечами Сергей. – А почему вы думаете, что немцы не уйдут?

– Уйдут? – капитан покачал головой. – А ты бы ушел? Они ведь не знают, сколько сейчас нас и чем мы обладаем. До леса хоть и недалеко, но до этого им придется пройти по полю, где они будут как на ладони. Нет, сейчас они прорываться не будут, а вот прощупать нас могут.

Капитан задумался.

– Вот что, броня, кое в чем ты, конечно, прав, – наконец сказал он. – Надо чуток пугануть фрицев, чтобы у них мысли не появилось ночью высовываться. У страха, как известно, глаза велики. Так что иди сейчас к своим, заводи машинку и покатайся вокруг села. Только на вид не лезь, а по рощицам, благо их тут вокруг села пруд пруди.

– Хочешь, чтобы они подумали, что к вам тут целая танковая бригада подкатила, – усмехнулся Сергей.

– Хочу. Так что с часок покрутись, а после займи позицию вон у той развалюхи.

Капитан снова подошел к проему и, подождав, пока танкист расположится рядом, ткнул правее села. Там метрах в пятистах на небольшой возвышенности располагались развалины трехэтажного здания.

– Там у нас отделение Рябушкина закрепилось, наблюдают, чтобы фрицы с другой стороны не поперли, а через часок я туда еще ребяток отправлю. А утречком и начнем, ты, броня, главное, мне их танки выжги, а уж дальше мы как-нибудь сами.

– Главное их выманить.

Уже стемнело, когда они заглушили двигатель недалеко от указанного капитаном строения. Сергей откинул крышку люка и, убрав шлемофон на спину, вздохнул полной грудью ночную прохладу. Несмотря на улучшенную вентиляцию новой машины, внутри железной коробки танка было жарко. Он услышал, как с глухим лязгом поднялась крышка люка механика и Виктор выбрался наружу.

– Стыцко, ты собираешься вылезать или нет? – спросил он у наводчика.

– Не, командир, ты иди, а я тут с моей малышкой поколдую, старую-то я изучил прямо яки «Отче наш», а вот с этой красавицей «С-53» мало знаком.

– Ну как знаешь.

Лейтенант вылез из люка и, не торопясь, спустился вниз. Обойдя вокруг машины, он машинально погладил еще не остывшую от дневного зноя броню и отправился к зданию.

– Командир, это ты? – неожиданно раздавшийся откуда-то сбоку голос Андрея заставил его вздрогнуть.

– Ты-то откуда? – спросил он подходящего стрелка.

– В смысле откуда? – Андрей усмехнулся. – Я тут уже с час болтаюсь, пока вы по округам зайцев гоняете.

– Стой, кто идет? – раздалось со стороны здания, и в темноте напротив нарисовались две фигуры с направленными на них автоматами.

– Да свои мы, ребята, что, не видно, – лучик фонаря скользнул по их лицам, заставив их прищуриться. – Нам бы Рябушкина увидеть.

– А, танкисты, проходите, один из ваших уже у нас.

Они скользнули вслед за одним из караульных внутрь здания. Тот, изредка подсвечивая фонариком, провел их среди нагромождений мусора, и вскоре они оказались в небольшом подвальном помещении, где посередине горел небольшой костерчик, вокруг которого сидело и лежало несколько солдат. Показав на одного из них, он козырнул и отправился обратно.

Около костра обнаружился и Виктор, восседающий на ящике из-под снарядов. Заметив командира, он помахал ему рукой и продолжил игру в карты с двумя солдатами.

Сергей погрозил тому кулаком и, обогнув нескольких спящих, подошел к дремавшему у дальней стены сержанту.

– Товарищ Рябушкин.

– А, что? – солдат открыл глаза и несколько секунд непонимающе взирал на склонившегося над ним танкиста.

– Вот тут у них два пулемета, а еще здесь и здесь, – показывал Андрей куском деревяшки на импровизированной карте, начерченной им этим же куском на земляном полу подвала. – Кроме того, вот тут у церкви стоит орудие и два броневика.

– М-да, неплохо укрепились, – сержант в задумчивости почесал небритый подбородок. – С наскоку их не возьмешь.

– Сколько их там?

– Не знаю, – бывший разведчик пожал плечами. – У церкви десятка два, а сколько по хатам засело…

– А танки?

– Один тут, практически на окраине, – он ткнул палкой в карту. – В садике за домом. Второго не видел.

– «Тигры» или «пантеры»?

– Не, – Андрей потянулся. – «PZ-4» c «семидесятипятками». Блин, командир, спать охота.

– Потерпишь, – Сергей сам непроизвольно зевнул и, мотнув головой, обратился к задумавшемуся сержанту. – Как думаешь, ночью не попрут?

– Ночью? – Рябушкин пожал плечами и, достав из-за пазухи кисет, принялся сосредоточенно делать самокрутку.

– Нет, лейтенант, не знаю, – наконец проговорил он, закуривая цигарку от уголька и протягивая кисет танкистам, но те отказались. – Немцы не дураки.

Он взял палку и стал делать на импровизированной карте пометки.

– Наши здесь, здесь и здесь. То есть вся восточная половина села наша. Фрицам остается либо отступать на запад, либо на юг, то есть в нашу сторону.

– А на север?

– Там пруд, – ответил вместо сержанта Андрей. – И не маленький. Но немцы могут долбануть и по нашим.

– Не думаю, – сержант усмехнулся. – Одно дело застать врасплох, другое выбивать засевших по домам солдат. Да и вы спать не будете.

– Это точно. Но с другой стороны, им терять тоже нечего, – лейтенант вздохнул. – М-да… Капитан, правда, считает, что немцы собираются обороняться.

– Капитан, – сержант фыркнул. – Молод он еще и самоуверен, много теории, мало практики. Да если бы не его самоуверенность, потери были бы меньше, а…

Он махнул рукой и сосредоточенно запыхтел самокруткой.

– Ладно, – лейтенант поднялся. – Все понятно, значит, сегодня спать не придется, вы тут тоже сильно не расслабляйтесь.

Сержант кивнул и снова погрузился в свои мысли. Они с Андреем поднялись и, оторвав Виктора от игры, направились к своей машине.

Немцы ударили под утро. Было около пяти часов и светать едва начало, когда предрассветную тишину взорвал звук выстрелов танковых орудий.

Виктор, сидевший на броне танка, от неожиданности чуть не свалился вниз.

Верхушка здания бывшей школы неожиданно вспухла облаком взрыва, и во все стороны от нее полетели осколки кирпича, заставив механика распластаться на броне. Однако через мгновение он был уже на ногах и протискивался в отверстие люка.

Из здания выскочило несколько солдат и, пригибаясь, кинулось к выкопанным сбоку от него окопчикам, на ходу надевая каски. Грохнуло еще раз, и верхний этаж школы, точно в замедленной съемке, стал с грохотом проваливаться вниз.

Солдаты, оправившись от первой неожиданности, открыли огонь по невидимому Виктору противнику.

Евстафьев опустил крышку люка, и, не дожидаясь команды, запустил двигатель, давая машине задний ход, затем, нащупав штекер внутренней связи, подключил его.

– Виктор, твою дивизию, ты что там разглядывал? – раздался в наушниках голос командира. – Разворачивай, надо выйти из зоны обстрела.

– А я что делаю, – прошипел он сквозь зубы, интенсивно работая рычагами.

«Тридцатьчетверка», ревя двигателем, поползла назад, после чего резко развернувшись, рванулась вдоль линии залегших пехотинцев, огибая их по дуге.

– Стыцко?!!

– Подкалиберный в стволе, командир.

– Андрей, помоги Федору, – скомандовал он, внимательно оглядывая поле боя через визоры смотровых приборов командирской башенки.

Колонна немцев медленно вытягивалась из деревни, огрызаясь огнем из всех своих стволов.

Один из танков медленно приближался к школе, ведя беглый огонь из орудия и курсового пулемета, заставляя пехотинцев вжиматься в землю. Второй двигался по обочине параллельно колонне, медленно ворочая башней из стороны в сторону.

«Тридцатьчетверка» Семенова, обогнув холм с уже практически до конца разрушенной школой, выскочила как раз сбоку от наступающего на позиции пехоты немецкого танка. Выстрел подкалиберного снаряда практически в упор сорвал с немецкого танка башню, откинув ее в сторону почти на два десятка метров. Сам танк, проехав еще немного, встал и, неожиданно выбросив из недр облако черного дыма, взорвался.

– Ниче себе, – прокричал в микрофон Виктор. – Чем мы его так, командир?

– Да все тем же, просто пушечка у нас сейчас калибром побольше.

Машина неожиданно качнулась, а звук взрыва ударил по ушам, даже несмотря на гул двигателя и надетые шлемофоны.

– Второй справа.

Другой танк, развернувшись, съехал с обочины и двигался теперь перпендикулярно их курсу.

– Витя, стоп и сразу вправо.

«Тридцатьчетверка» замерла и, выстрелив, резко рванула вправо, параллельно шедшему немцу, разворачивая башню в его сторону. Выстрел прошел мимо, разорвавшись где-то в стороне от идущей по дороге колонны, правда, бронебойный снаряд не причинил идущей пехоте большого вреда. Перестрелка с обеих сторон стихла, все с интересом следили за дуэлью двух танков, лишь со стороны деревни доносилась интенсивная стрельба. Похоже, немцы оставили хорошее прикрытие, и солдатам Рябцова приходилось несладко.

Танк Семенова и немец медленно двигались друг против друга выписывая по лугу замысловатые петли. На таких расстояниях 85-мм пушка «тридцатьчетверки» и его более толстая броня не могла дать какого-либо преимущества перед 75-мм орудием «PZ-4», однако по маневренности наш танк превосходил немецкий. Семенов это знал, однако знал это и экипаж немецкого танка. Уже более десятка гильз, звякая, катались по дну башни, но немец, искусно маневрируя, уходил от выстрелов.