Чародей друидов Казаков Георгий

Дворец лорда Бранса

В просторном зале дворца за большим столом сидели двое, повелитель города Эдорана лорд Бранс и его друг и советник лорд Гарнон. Два рыцаря некогда славного Сорша коротали время, попивая вино и предаваясь воспоминаниям, когда им доложили о приезде посла Брендании высокого лорда Сораша.

– Странно! Посол Брендании, здесь? Что ты думаешь обо всем этом, Гарнон? – задумчиво произнес Бранс.

Лорд Гарнон нашел приют для себя и своего небольшого, в три сотни рыцарей, отряда в городе Эдоран, после того как его замок постигла участь города Торос. Только случай спас Гарнона и его триста рыцарей от гибели. Накануне он и его отряд отправились к дальним рудникам, чтобы проверить, как обстоят там дела, и забрать добытое серебро, которое он должен был доставить в Торос. К счастью для него, его путь лежал через Эдоран. И уже от Бранса он узнал о падении Тороса и о гибели короля Сорша и всех защитников Тороса и о том, что та же участь постигла и его замок. В одночасье Гарнон лишился всего: и семьи, и замка, и короля. Брансу стоило немало сил и доводов, чтобы не дать убитому горем Гарнону немедля отправиться в павший Торос и отомстить проклятым кочевникам и их повелителю Мордоку. Нетрудно было догадаться, чем бы закончился для Гарнона и его рыцарей такой поход. Более самоубийственного поступка и вообразить было нельзя. Он даже приказал закрыть ворота города, дабы никто не смог покинуть пределы его. Но Гарнон внезапно успокоился и клятвенно заверил друга, что не станет делать глупостей, более того, заявил, что с позволения Бранса он и его отряд останется в Эдоране. Вот с тех пор Гарнон и стал советником Бранса. Впрочем, иногда Гарнон и его отряд все же покидали город, но через несколько дней неизменно возвращались. На все вопросы Бранса, где это он все время пропадал, Гарнон либо отмахивался, либо бросал неопределенное:

– Ну почему же странно? Купцы Брендании когда-то частенько приплывали к нашим берегам. Кому ты, по-твоему, продавал излишки руды? Да и их товару жители Эдорана, да и всего Сорша всегда были рады.

– Все это так, но только вот за последние двадцать лет они что-то не часто радовали нас своими посещениями. Впрочем, оно и понятно. А тут, глянь, не кто-нибудь, а сам посол явился. Не странно ли это?

– По мне, так пока ничего странного я не вижу. Ну, прибыл посол, ну и что? Сейчас явится, и все от него узнаем. В конце концов, к кому еще ему податься, как не к тебе? Он ведь прибыл морем, через пролив, а это значит, что ближайший город для него именно твой. До Артаира нашего добрейшего Джурмы еще день пути. Так что все правильно, во всяком случае, пока.

– Так-то это так, – с сомнением покачал головой Бранс. – Только вот все равно странно. Какой интерес у короля Брендании на землях Сорша? Все было бы понятно, когда б король Радорс был жив, а Сорш процветал. Но сейчас?.. Мы платим дань проклятому Мордоку. Из всего королевства осталось только два города, Эдоран и Артаир лорда Джурмы. Да и то только потому, что Мордоку, разорви его душу демоны на тысячи частей, нужна дань, что мы платим ему. Зерно, овес, оружие и так далее, да и золота и серебра нашего он не чурается. А тут посол Брендании? Чует мое сердце, что-то здесь не так. Ты вот что, Гарнон, пошли-ка к берегу пару своих ребят. Пусть посмотрят, что там и как, сколько кораблей прибыло, как охраняются. Да чтоб осторожнее были.

– Нет нужды кого-то посылать. У меня там давно глаза и уши имеются. Ну не зря же я твой хлеб ем, – хмыкнул Гарнон, но, увидав, как грозно засверкали глаза Бранса, поспешил изменить тему. – Насчет трапезы я уже распорядился, встретим как полагается. Вина, правда, немного осталось, впрочем, думаю, все же хватит, вряд ли он прибыл пировать. Ох, и не люблю я эти официальные приемы.

– Твоя правда. Ну да ладно, подождем, думаю, скоро все прояснится.

– А вот, наверное, и он, – кивнув на двери, заключил Гарнон.

В зал вошел стражник и громко провозгласил:

– Посол короля Брендании лорд Сораш и его свита, мой лорд.

– Проси, – кивнул Бранс.

Стражник распахнул двери и поклонился, приглашая гостя в большой зал.

Аркадиас-Сораш в сопровождении магов вошел в зал.

– Приветствую лорда Сораша, посла Брендании на землях Сорша, – произнес Бранс стоя, приветствуя высокого гостя. – Надеюсь, путь к берегам Сорша не слишком утомил высокого посла?

– Ничуть, – ответил Аркадиас-Сораш. – Я с нетерпением ждал встречи с повелителем города Эдорана лордом Брансом. А потому сразу же прибыл в Эдоран, как только нога моя ступила на земли славного Сорша.

– Я признателен вам, лорд Сораш, но, право же, не стоило так спешить, вы не дали мне время на подготовку достойного вашего высокого ранга приема. Но, тем не менее, я повторяю, я рад приветствовать вас у себя во дворце. Хочу представить вам моего первого и единственного советника и друга лорда Гарнона.

– В наше неспокойное время нельзя прожить без мудрого советника и доброго и преданного друга, – философски произнес Аркадиас. – Чрезвычайно рад знакомству с вами, лорд Бранс, и, конечно же, с вами, лорд Гарнон. А также благодарю за то, что повелитель Эдорана нашел время принять меня. Надеюсь, мы не оторвали вас от, безусловно, важных дел, коими является забота о жителях этого славного города и его окрестностей. В свою очередь хочу представить вам моих советников Зинара и Патриса. И хотя их титулы более чем скромны, без их мудрых и своевременных советов мне порой не обойтись. А за сим прошу простить меня за вынужденное нарушение этикета.

Бранс скривился, словно от зубной боли. Будучи старым воякой, он и сам ненавидел этикет да и все, что с ним связано, но, увидав, что его гримаса не осталась незамеченной, поспешил добавить:

– Лорд Сораш, я старый солдат и сам никогда не любил придворный этикет, уверяю вас, ни меня, ни моего друга Гарнона нисколько не оскорбит присутствие ваших советников. Предлагаю без лишних церемоний перейти сразу к делу. Прошу, присаживайтесь к столу, сейчас подадут еду, а там за чаркой-другой хорошего вина мы сможем поговорить и о делах. Что скажете, лорд Сораш?

– С удовольствием приму ваше любезное приглашение, к тому же, признаться, сам того же мнения об этикете. Ничто лучше не способствует взаимопониманию, как хорошее вино и приятное общение.

– Вот и отлично, – потирая руки, воскликнул Бранс, подмигивая Гарнону. – Тогда к столу, гости дорогие, скорей к столу. Эй, кто там? – крикнул Бранс. – Слуги! Несите скорее вина высоким гостям. Моего лучшего вина.

Те словно только и ждали приказа своего повелителя. Двери распахнулись, и в зал потянулась вереница слуг, несших на подносах разнообразные блюда.

– Угощайтесь, дорогой посол, и вы, советники. Вы все сегодня мои гости, так что прошу.

– Благодарю, с удовольствием, но и я прибыл сюда не с пустыми руками. Соизволит ли лорд Бранс разрешить рыцарю, что ждет за дверью, войти сюда?

– Конечно же. Как вам будет угодно, – и Бранс кивнул слуге, стоявшему за его спиной.

Тот поклонился и через мгновение исчез за дверью, но тут же вернулся в сопровождении закованного в латы рыцаря. Тот почтительно и осторожно нес в руках завернутый в дорогой шелк меч. Поклонившись сначала Брансу и Гарнону, а затем Аркадиасу-Соршу, он застыл с вытянутыми руками.

– Вот, благородный лорд Бранс, прошу принять от меня в дар этот клинок. Поверьте, его изготовили лучшие кузнецы Брендании. Таких мастеров немного на свете.

Бранс, чьей слабостью всегда было оружие, в котором он к тому же великолепно разбирался, немедля поспешил принять из рук рыцаря подарок.

– Ох, – только и смог выдохнуть он в восхищении, когда развернул ткань и достал из ножен меч. – Отличный клинок, да что там отличный, просто великолепный. Благодарю вас, лорд Сораш, но такой дар нельзя оставлять безответно. А я не привык оставаться в долгу. Говори, посол. Что ни пожелаешь, ты все получишь! Если только это не повредит интересам Сорша.

– Я лишь желаю одного. Чтоб вы, благородный лорд Бранс, обнажали этот меч только перед лицом врага. И всякий раз, как этот самый враг появится у стен твоего города и у границ твоей страны.

Тут дверь в зал слегка приоткрылась и тут же закрылась.

Бранс, заметив это, нахмурился, затем тяжело выдохнул и взглянул на Аркадиаса-Сораша.

– Это скорее легче сказать, чем сделать, дорогой лорд Сораш. Вам ведь наверняка ведомо, что королевство Сорш переживает далеко не лучшие времена. Мы остались без короля, народ бедствует и стонет под гнетом колдуна Мордока. Он запретил нам под страхом смерти строить города, крепости и даже замки. Даже гарнизон мой по его повелению не может превышать тысячу воинов. То же относится и к лорду Джурме, повелителю Артаира. Да что там смерть, если б моя жизнь могла бы освободить наш народ от унизительной участи рабов, я б немедля отдал ее за свободу Сорша. Но… Эй, Гарнон, ты это куда?

– Я ненадолго. Вскорости буду, – многозначительно взглянув на Бранса, произнес тот.

– А, а… ну тогда ладно, только не задерживайся. Это, в конце концов, неприлично. Нашего гостя может оскорбить твое отсутствие.

– О, нисколько, – поспешил заверить Аркадиас-Сораш. – Если лорду Гарнону велит долг ненадолго покинуть нас, значит, и я в том уверен, на то у него есть основания.

– Да, – буркнул Бранс. – Вы правы, лорд Сораш. Ладно, иди. Давай-ка лучше выпьем, благородный лорд Сораш, и вы, советники, поднимите кубки, – воскликнул Бранс. – Выпьем за процветание и свободу.

Незаметно для себя Бранс перешел на «ты», Аркадиас же не стал поправлять Бранса.

Впрочем, эти слова лорд Гарнон уже не слышал, поскольку к тому времени уже покинул пирующих.

– А что это твои советники не пьют? Нехорошо. Иль вино не по нраву? Погоди-ка, благородный Сораш, мне кажется, что одного из твоих советников я уже раньше видел. Эх, память! Впрочем, так ли это теперь важно. Давайте лучше выпьем за дружбу, за крепкую дружбу между Бренданией и Соршем. Я верю, наступит такой день, и наше королевство воспрянет. Только увижу ли я это прекрасное время?

– Ну, я думаю, что во многом это зависит и от тебя. – Аркадиас и сам, отбросив формальности, принял предложенный тон общения.

– От меня? Да что ты можешь об этом знать, мальчишка! – вскочив, взревел Бранс, но потом, спохватившись, замолчал. – Прости, если можешь, мою несдержанность, лорд Сораш. Я не хотел тебя оскорбить. Что нынче может Бранс? Что? А я тебе скажу, лорд Сораш, ничего! Слышишь? Ничего! – в сердцах стукнув мощным кулаком по столу, прорычал рыцарь. – Эх, мне бы хоть какую-нибудь армию. Хоть десять тысяч воинов. Я бы показал этому Мордоку, разорви его Арша на тысячи частей, как бьются соршцы. Но куда там, нет ее у меня. Но ты не думай, посол. Стены Эдорана тверды, а воины его хоть и малы числом, но крепки духом! Мы были вынуждены пойти на унизительный мир с проклятым колдуном. Такова была последняя воля нашего короля перед тем как пасть, защищая Торос. Ее передал мне королевский гонец. Смертельно раненный, он все же доставил послание короля Радорса в Эдоран. А иначе… Да что я тебе рассказываю, наверняка слухи о гибели нашего славного короля и падении Тороса не раз доходили до твоей светлости. А потому у меня вопрос. Ты все же поведай мне, с чем прибыл сюда? Какая такая нужда привела посла Брендании в Сорш? Да и купцы ваши довольно редкие гости на наших землях. Давно их не было здесь, очень давно.

– Ну, последнее как раз объяснимо. Недавно в долине Грифов, что в Аскании, войска трех королевств: Аскании, Брендании и Лимерии попытались остановить орды варваров-кочевников, но они потерпели поражение. В том бою пал и наш король Логар Железный. И теперь на трон взошел его сын, наследный принц Велентар, он со дня на день должен принять корону Брендании. Весь народ Брендании оплакивает короля Логара, в королевстве объявлен траур. Тут уж, как ты понимаешь, лорд Бранс, не до торговли.

– Да, черные вести быстро облетают мир, я уже слышал об этом, прими и мои соболезнования, лорд Сораш. Уверен, король Логар был справедливым государем.

– Благодарю, лорд Бранс, за участливые слова, но, как говорили наши предки, король умер, да здравствует король. Судьба королевства, его будущее прежде всего. И вот будущий король Брендании наследный принц Велентар повелел мне прибыть в Сорш с посольским визитом. Торговые пути нужно восстановить, да и…

Но тут в зал вошел лорд Гарнон. Бросив взгляд на пирующих, он обошел стол и встал напротив посла.

– Скажи мне, благородный лорд Сораш, сколько кораблей прибыло в Сорш?

– Быстро! – усмехнулся Аркадиас-Сораш. – Значит, не все еще потеряно для Сорша. Извольте, ровно шесть кораблей, да еще пять галер для перевозки боевых скакунов моих рыцарей. Итого три тысячи рыцарей, конных и пеших. А также катапульты и прочие…

– Что? Три тысячи? Вот, значит, как? – гневно взревел Бранс. – Выходит, ты, лорд Сораш, прикрываясь неприкосновенностью своего статуса посла, умышленно прибыл сюда со столь малым числом воинов, чтоб отвести нам глаза, а тем временем твоя армия встала лагерем… Где она стоит?

– Да все там же, где и высадилась, – пожав плечами, ответил Гарнон. – Огородили лагерь частоколом, выставили караулы, словом, все как на войне.

– Скажи-ка мне, лорд Сораш, неужели все послы Брендании столь коварны и бесчестны? Так знай же, ни ты, ни твои слуги не покинут город, пока твоя армия не уберется восвояси. Эх, посол, посол, я принял тебя с открытым сердцем, а ты готовился нанести мне удар в спину? Эй, стража!

– Ты прав, благородный лорд Бранс, я, возможно, должен был открыться тебе сразу, – тихо ответил Аркадиас-Сораш. – Но поверь, у меня были причины поступить именно так, а не иначе. И я могу объяснить все, но прежде вели стражникам, что явились по твоему приказу, удалиться на время. В конце концов, если тебя не удовлетворят мои доводы, ты всегда сможешь вновь призвать их.

Бранс посмотрел на Гарнона, потом на посла и его советников, после чего махнул стражникам рукой, чтоб те удалились.

– Что ты хочешь сказать в свое оправдание, посол Сораш?

– Только то, что как посол Брендании я с тобой, лорд Бранс, полностью согласен, – развел руками Аркадиас-Сораш. – С одной стороны, как посол Брендании, я и впрямь не должен был переступать границы Сорша с войском, не уведомив тебя об этом. Все это так! Но с другой стороны у меня всегда было и есть такое право, и пока я жив, никто не отнимет у меня его.

– О каком таком праве ты говоришь, посол? В своем ли ты уме, лорд Сораш? Или, может, ты издеваешься над нами? Ты злоупотребляешь моим терпением, лорд Сораш.

– Нет, нисколько, – улыбнулся Аркадиас. – Я сейчас все объясню, впрочем, к чему слова. Зинар, подай мне ларец, что вы с Патрисом хранили до недавнего времени.

Зинар молча кивнул в ответ, затем все так же молча достал из-за пазухи небольшой сверток и с поклоном передал его Аркадиасу-Соршу.

– Прошу, лорд Бранс, взгляни на это, и, возможно, все ваши сомнения вскоре рассеятся, словно утренний туман, – улыбаясь, предложил Аркадиас правителю Эдорана. – Думаю, пришло время раскрыть истинную причину моего визита на земли Сорша.

– Что это? Осторожнее, Бранс! Учти, посол, если это какая-то уловка, то ты об этом горько пожалеешь, – выкрикнул Гарнон и посмотрел на Бранса.

Бранс хранил молчание, хотя по его напряженному лицу было видно, что он с трудом сдерживает себя.

– Что ж, посол Сораш, я взгляну, что там, – с нажимом произнес он, глядя в глаза Аркадиасу. – Ну, давай же, что там у тебя.

Взяв из рук Аркадиаса сверток, он осторожно положил его на стол и не менее осторожно развернул его.

– Странно, ларец, и на нем герб Сорша? Это все, что ты мне хотел показать? – буравя взглядом Аркадиаса, мрачно произнес Бранс.

– Не совсем, лорд Бранс, – спокойно ответил Аркадиас. – Вот ключ, открой им ларец, и ты все увидишь сам.

– И все же где-то я тебя все-таки видел, а? – уставившись на Патриса, задумчиво произнес Бранс.

С этими словами он решительно протянул руку и взял ключ, затем, не медля, открыл ларец и подозрительно посмотрел внутрь. Но, что бы там ни находилось, оно было завернуто в такую же шелковую ткань, в какую были завернуты преподнесенные ему меч и сам ларец. Вздохнув, он осторожно достал содержимое ларца и положил его на стол.

– Что там? – буркнул Бранс.

– А ты разверни и посмотри, – хмыкнул Аркадиас.

Бранс осторожно развернул ткань и вздрогнул.

– Это, это, Гарнон, это же…

– Это корона Сорша, – сглотнув, договорил за друга Гарнон. – Она считалась потерянной после нападения и гибели нашего короля. Откуда она у тебя? Говори, демоны тебя разорви, иначе…

– Позвольте мне, благородные лорды, – встав из-за стола, произнес до того хранивший молчание Патрис. – Ты был прав, лорд Бранс, мы встречались, и даже не раз, например, во дворце короля Радорса. Я и мой брат всегда присутствовали на тех церемониях, где присутствие магистра Эверлинга было необходимо. Да и лорда Гарнона мы не раз там видели.

– Точно! – стукнув себя по лбу, взволнованно вскричал Бранс. – Теперь я все вспомнил, вы ученики магистра. Ну да, все правильно, тебя зовут Патрис, а твоего брата Зинор, нет, вернее, Зинар. Все верно, вы и впрямь неотлучно находились при магистре Эверлинге, я это помню. Но тогда объясните, что все это значит?

– Благородные лорды, представляю вам сына короля Радорса принца Брендании и кронпринца Сорша, а значит, волею судьбы и богов живого и невредимого короля многострадального Сорша Аркадиаса I.

Сказать, что эта новость удивила лордов Бранса и Гарнона, это значит не сказать ничего. Ошарашенные новостью, они, вернее лорд Бранс, буквально застыл, разинув рот и хлопая выпученными глазами. Первым пришел в себя как всегда Гарнон.

– Значит, ты утверждаешь, что лорд Сораш, посол Брендании, и считавшийся погибшим принц Аркадиас одно лицо?

– Именно. Кроме того, его высочество кронпринц Аркадиас в течение двадцати лет не знал, кем именно он является на самом деле. Правда ему открылась совсем недавно и при весьма печальных обстоятельствах. И это напрямую связано со смертью короля Брендании. Мы, я и мой брат, король Брендании Логар Железный, а также магистр Гарноус намеренно утаивали правду от принца Аркадиаса, и на то, уверяю вас, были свои причины.

– Подождите, прошу вас, – взмолился лорд Бранс. – Если я правильно понял, посол Сораш и пропавший без вести принц Аркадиас одно лицо?

– Совершенно верно, – кивнул с улыбкой маг Патрис.

Бранс уставился на Аркадиаса широко раскрытыми глазами, в которых предательски заблестели выступающие от избытка чувств слезы.

– Ваше величество, – припав на одно колено и склонив голову, произнес старый рыцарь. – Мой меч, моя жизнь, все, чем я владею, к вашим услугам. Приказывайте, мой король, и клянусь, я не пожалею жизни, но выполню ваше повеление или умру.

– Подожди, друг Бранс, – остановил его Гарнон. – Допустим, что это корона короля Радорса…

– Что значит, допустим? – взвился Бранс. – Я прекрасно помню ее. И подделать ее невозможно. Вот, смотри, на внутренней стороне выгравировано: «Править страной, значит служить ее народу!»

– Хорошо, хорошо, пусть так. Я не буду спорить. Я и сам узнал ее, но где доказательство, что перед нами и впрямь сын Радорса? Ведь, насколько я помню, кроме короны у истинного сына короля Радорса должен был сохраниться еще один не менее важный символ власти. Печать короля Радорса.

– Лорд Гарнон, ты, наверное, говоришь об этом? – И Аркадиас снял с шеи цепочку, на которой висело кольцо в форме перстня.

– Да-да, это оно, – вскрикнул лорд Бранс. – Видишь, друг Гарнон, мы дождались. Перед нами король Сорша. Скорее же преклони колено перед своим государем.

– Я с радостью сделаю это, но прежде я все же хотел бы задать вопрос. Вы, ваше величество, прибыли в Сорш не в лучшее время. Страна, как вы уже знаете, находится в разрухе, а народ Сорша голодает и стонет под гнетом завоевателей. А всему причина непомерная дань, которую мы вынуждены платить проклятому колдуну. Его армия огромна и считается непобедимой. К тому же в одном дне отсюда стоит лагерем один из военачальников колдуна генерал Кар-хан во главе двадцатитысячной орды. Что вы собираетесь предпринять? Какими силами собираетесь освободить Сорш от кочевников и варваров? И главное, как вы поступите, если все же проиграете эту войну? Обратно уплывете в Бренданию?

– В своем ли ты уме, Гарнон? Ты говоришь со своим королем, – воскликнул Бранс.

– Ничего, лорд Бранс, я отвечу, – успокоил того Аркадиас, – тем более что слова Гарнона вполне уместны и мне понятны его сомнения. Лорд Гарнон, я приплыл в Сорш, чтобы уже никогда не покидать его. Во всяком случае, как беглец. Здесь и сейчас я клянусь вам, что я либо погибну, защищая свою страну и свой народ, либо освобожу его от власти колдуна Мордока. И пусть тому будут свидетелями боги на небесах, я не отступлю и не изменю своей клятве. Клянусь памятью и именем своего отца великого Радорса, я не посрамлю своей чести и не очерню имя, которое ношу, позорным бегством.

– Это все, что я хотел услышать, мой король, – произнес лорд Гарнон и, преклонив колено, добавил: – Прими мою жизнь, а с ней и клятву верности, король Аркадиас.

Брендания

Велентар и Гарноус

– И что теперь? – вскричал Велентар. – Ты понимаешь, что это предательство, это измена. Ты намеренно отправил Аркадиаса в Сорш с всего трехтысячным войском, и это при том, что в Сорше ему будет противостоять аж двадцатитысячная орда. Что он сможет сделать, кроме как погибнуть во славу Сорша? Я уж не говорю об огромной армии колдуна. Он погибнет, погибнет, как его отец и как мой отец, а ни Брендании, ни тем более Соршу это не принесет ровно никакой пользы. А если даже и останется жив, если даже он сможет избежать плена, как я буду смотреть ему в глаза? Ответь мне, Гарноус, как? Ах, если б я знал об истинных мотивах твоего поступка, я б ни за что не отпустил Аркадиаса.

– Ваше величество несправедливо ко мне, – качая головой, возразил магистр Гарноус. – Я лишь открыл правду принцу Аркадиасу, правду, которую он должен был знать. Мы и так слишком долго скрывали от него тайну его происхождения. Он единственный, кто имеет право на корону Сорша. Что же касается того, что он непременно погибнет, то я не стал бы раньше времени хоронить принца Аркадиаса. Вы, мой король, недооцениваете своего друга. Он достаточно умен и изворотлив, к тому же весьма неплохой стратег, вспомните хотя бы его план по захвату Арташа. То, что вам всем в известной степени повезло, лишь подтверждает мое мнение о его недюжинных способностях. Аркадиас не станет открыто бросаться на врага, понимая, что победить в таком сражении невозможно. Уверяю вас, мой король, не все так плохо, как вам кажется. Что же касается выгоды Брендании, то она очевидна. Если благодаря действиям Аркадиаса Мордок повернет свою армию назад, у нас всех появится шанс победить его. Мне лишь нужно немного времени, оно, к слову, необходимо и Аркадиасу. Да и вам тоже, ведь для того, чтоб собрать армию, способную остановить нашествие кочевников, нужно время. Что же касается измены, то я не принимаю ваши обвинения, ваше величество. Учитывая положение дел как в Сорше, так и в Брендании, я предложил ему взять с собой три тысячи воинов и предоставил ему наши корабли и галеры. Вы же, в свою очередь, отдали ему часть королевской казны, с чем он и отплыл. Пойми, Велентар, – Гарноус устало выдохнул и, отбросив формальности, продолжил: – Для нас всех жизненно важно, чтоб колдун повернул свои орды назад в Сорш. Наши союзники лимерийцы и асканийцы остались без правителей, и мы вряд ли можем рассчитывать на их помощь. Если Мордок двинет свои орды дальше, Лимерия и Аскания вряд ли смогут оказать колдуну сколь-нибудь серьезное сопротивление. А ведь он уже разорил Сладению, а до того королевство Уррагайю и Исканию. Нетрудно предположить, куда бросит свой всеразрушающий взор повелитель кочевников и варваров. Конечно же, на Бренданию. И уж тогда, мой король, ты ничем не сможешь помочь принцу Аркадиасу. Как я уже тебе говорил, нам нужно время, чтоб собрать армию, но ее не будет у нас, если ты не заставишь присягнуть тебе на верность всех лордов Брендании. А в особенности лордов границ, ведь именно у них на сегодняшний день самые сильные гарнизоны в Брендании. Их воины не участвовали ни в одном походе, оно и понятно, границы любого королевства всегда нуждаются в защите. Но сегодня нам нужен каждый лучник, каждый меченосец, нужны все рыцари королевства. И даже в этом случае мы соберем не более сорока тысяч воинов, это включая новобранцев. Вот тогда мы отправимся в Сорш на подмогу Аркадиасу. Сдается мне, именно там произойдет решающая битва с силами зла, повелевает которыми колдун Мордок. К тому же, не забывай и о лордах, что были связаны с бароном Жигаро. Я еще до конца так и не распутал все нити его заговора. Ни мне, ни тебе неизвестны до конца все его союзники. А ведь они твои вассалы, Велентар. Стоит ли подставлять спину тем, кто может вонзить в нее кинжал?

– Интриги, интриги. Тысяча демонов, разве не ты верховный маг Брендании? Так найди же логово этих змей и уничтожь их.

– Так и будет, мой король, уверяю вас, но до того каждый из нас должен принимать разумные и, главное, взвешенные решения. Огромная армия варваров разоряет и порабощает одно королевство за другим, не встречая на своем пути: сколь-нибудь серьезного сопротивления. А мы сейчас совсем не готовы к войне, государь. Время, нам нужно выиграть время.

– Значит, пока Аркадиас и его воины будут погибать, защищая Сорш, а заодно и нас, мы будем готовиться к войне, так?

– Нет, не так, – устало покачал головой Гарноус. – Мордоку тоже необходимо время, чтоб добраться до Сорша, естественно, если Аркадиасу удастся заставить его повернуть обратно. Уж не знаю, как он это сделает, но у меня есть причины надеяться, что Аркадиас не станет мириться с присутствием на землях его предков орд варваров. Так что думаю, скоро мы получим хорошие вести из Сорша. А мы, в свою очередь, должны сделать все, чтобы помочь ему в этом, да и всему нашему миру. Нельзя допустить, чтоб Мордок победил. В противном случае не станет ни Сорша, ни Брендании, все вообще станет другим.

– С чего ты вообще взял, что Мордок повернет свою армию назад?

– Ну, на то у меня есть довольно веские основания, хотя полной уверенности в том, что все произойдет именно так, а не иначе, у меня, конечно, нет. Да и не может быть. Помыслы колдуна скрыты от меня, оно и понятно, но… К слову, я не говорил тебе, что был знаком с магом Эверлингом? Нет? Так вот, я довольно хорошо знал его. Да и советники Аркадиаса, если ты не забыл, были в свое время не только учениками Эверлинга, но затем и моими. Они много мне рассказали о той войне. Сдается мне, Мордок недаром хочет овладеть башней Эверлинга. И хотя я могу только догадываться, к каким силам обратился Эверлинг, заживо замуровывая себя в своей башне, но в итоге Мордок так и не сумел овладеть ею до сих пор. А это позволяет мне надеяться, что Мордок, как только ему станет известно о возвращении Аркадиаса, тут же повернет свое войско назад. Должен повернуть. Кораблей у него нет, да и из кочевников, прямо скажем, моряки никудышные. Значит, он будет возвращаться тем же путем.

– Ясно, мой названый брат Аркадиас станет чем-то вроде приманки, так?

– Если будет угодно твоему величеству, но только я уверен, будь здесь Аркадиас, он бы со мной согласился.

– Ладно, убедил, – вынужден был согласиться Велентар. – Что ж, тогда говори, что нужно делать, не будем медлить. Я готов не есть, не спать, но как можно скорее собрать армию и отправиться в Сорш. Сам же говоришь, времени не так много.

– Это как раз совсем ни к чему, – отмахнулся, облегченно вздохнув, Гарноус. – Через два дня здесь, в вашем дворце, будет собран большой королевский совет. К тому времени я уже многое узнаю, будьте уверены, я устрою все так, что лорды границ просто вынуждены будут присягнуть вам. И только после этого мы станем собирать армию для похода.

– Что ж, да будет так, – выдохнул Велентар, уступая доводам магистра. – Значит, нам остается лишь уповать на то, что Аркадиас все сделает правильно и не даст себя убить, пока мы с тобой здесь будем собирать армию.

– Будем надеяться, ваше величество, будем надеяться, – кивнул Гарноус, после чего, поклонившись, вышел.

– Эх, Аркадиас, Аркадиас, как мне тебя не хватает, – сокрушенно качая головой, выдохнул Велентар. – Ну, ничего, брат, скоро я приду к тебе на выручку, ты только дождись.

Лин

Новые друзья

– Горарк, тебе первым в ночной дозор стоять, – как бы между прочим бросил Эдарл. – После я тебя сменю.

– Опять Горарк! – вскинулся тот в ответ. – Нет, ну почему всегда я? Пусть вон Манур стоит. И вообще, я не понимаю, к чему все эти предосторожности? Кто на нас здесь может напасть, тем более когда с нами такой страж? – кивнув на волкара, упирался Горарк.

– А ты на Хруста не перекладывай то, что должны делать мы, – рявкнул Эдарл. – Может, тебе память освежить, так возвращайся в пустыню и заночуй там, если останешься жив, догонишь. А у Хруста и без нас забот хватает. Кто зверя добывает, ты что ль? Во! Так что брось препираться. Сказано тебе стоять первым, значит, будешь стоять. А что до Манура, так тебе не хуже моего известно, он с рассветом вперед нас пойдет. Манур опасность за лигу учует.

– А Хруст, значит, не учует? – не унимался Горарк.

– И Хруст почует, – не стал спорить Эдарл. – Да только я одного в толк взять не могу, какая тебе от того польза. Так или иначе, первым в дозоре тебе стоять.

Лин, улыбаясь, слушал перебранку своих новых друзей. Судьба свела их, как говорится, на узкой тропинке. Троица промышляла грабежом, останавливали обозы или плохо охраняемые караваны и, конечно, одиноких путников и требовали плату за проезд. Чаще всего, увидав внушительную фигуру Эдарла и огромный двуручный меч у него в руках, караванщики, не надеясь на выучку своей немногочисленной охраны, скрепя сердце и проклиная сквозь зубы «проклятых» грабителей, платили, существенно облегчая свои кошельки. Но бывали и исключения. В таких случаях Эдарл выступал в роли поединщика, предлагая сразиться с ним за право беспрепятственно продолжить путь со всем своим скарбом. К чести троицы, поединок всегда проходил, как говорится, до первой крови. Ранив противника, Эдарл останавливался и предлагал тому признать свое поражение и сдаться. Как правило, тем все и заканчивалось. Стражник понуро плелся к каравану, а караванщику все равно приходилось раскошеливаться. А поскольку близлежащий город находился в трех днях пути, опасаться того, что внезапно могла нагрянуть стража, разбойникам не приходилось. Вот и в тот день вся троица преградила Лину путь. Один из них подошел к Лину и, покосившись на крупного пса, сопровождавшего одинокого спутника, потребовал с него плату. Еще в начале своего пути Лину пришлось наложить на Хруста заклинание «личины», дабы не привлекать к нему да и к себе ненужного внимания. А потому вся троица видела перед собой пусть довольно крупного, но всего лишь пса, каких полно в каждом дворе.

Лин, храня молчание, внимательно посмотрел на разбойника. Высокий, почти на голову выше Лина, вооруженный только луком и охотничьим ножом Горарк, а это был именно он, хмуро сведя брови, уставился на Лина. Оглядев разбойника с головы до ног, Лин перевел свой взгляд на его спутников. Больше всего внимание Лина привлек среднего роста, скуластый с раскосыми темными глазами крепыш. В отличие от своих товарищей он почти не был вооружен, если не считать двух кинжалов, висевших у него на поясе. Лин почувствовал в нем силу магии, она была небольшой, но тем не менее сам факт заставил его внимательней приглядеться к нему. А тем временем те, не обращая на своего товарища да и на Лина внимания, о чем-то оживленно говорили. Вернее, говорил могучего телосложения атлет, облаченный в легкие доспехи и вооруженный длинным двуручным мечом.

– Ты что, немой? Почему молчишь? Плати, говорю, – рявкнул лучник.

– Мне нечем платить, – просто ответил Лин. – Да и с чего вдруг?

– А с того, юноша, – ухмыльнулся тот в ответ, – каждый, кто хочет пройти этой дорогой, должен заплатить два полных серебряных дара. Но ты, я погляжу, – оглядев Лина с ног до головы, – чужеземец и, возможно, не знал об этом. А потому мы проявим снисхождение. Ты заплатишь медью, думаю, пять монет будет в самый раз. Клянусь отвислыми грудями Арши, это справедливая цена.

– У меня нет денег, я же сказал, – пожав плечами, повторил Лин. – А на твоем месте я не стал бы так отзываться о богине смерти. К чему гневить ту, что рано или поздно придет за тобой.

– Боги Мирама, Эдарл, ты слышишь этого безусого юнца? Ты погляди на него, – изумился Горарк. – Не пойму, то ли он нам угрожает, то ли поучает? Что будем делать с ним?

– Разбирайся с мальцом сам, – вяло откликнулся тот, кого Горарк назвал Эдарлом. – Я не обнажу свой клинок против мальчишки. Если хочешь, отбери у него меч, и пусть идет своей дорогой. Ты только окажешь ему услугу, оружие не игрушка, им можно и пораниться ненароком.

Лин с интересом посмотрел на говорившего, но промолчал. Зато волкар недовольно заворчал.

– Спокойнее, Хруст, они не причинят нам зла. Не так ли?

– Конечно. Скидывай меч и иди своей дорогой, мы детей не грабим. Ты же слышал, что сказал Эдарл, тебе же лучше будет.

– Благодарю за заботу, но и меч свой я вам не отдам, – уверенно ответил Лин. – К тому же я умею с ним обращаться, можешь быть уверен.

– Ну, ты сам напросился, – зарычал Горарк и вдруг вскинул руку за спину Лина, пытаясь выхватить его меч из ножен.

Лин мгновенно перехватил кисть Горарка, поднырнул под его руку и резко дернул на себя. Этому приему, как и многим другим, его научил наставник Гарк.

– Аааах, – вскрикнул Горарк, перекувырнувшись в воздухе и рухнув спиной на землю. – Боги Мирама, ааа-пчи, что это было? – выдохнул он, изумленно моргая и отмахиваясь от пыли, поднятой им же при падении. – Проклятие, последний раз я так летал только во сне, – вскочив, отряхиваясь, произнес Горарк.

В ответ он услышал громкий хохот.

– Глянь, Манур, Горарка уложил мальчишка, ха-ха-ха, – хватаясь за живот, еле выдавил из себя Эдарл. – Если так пойдет дальше, тебя и младенцы скоро бить начнут. Стареешь, друг.

– Он просто не ожидал, – вступился за него Лин, при этом не упуская Горарка из виду. – А теперь мне пора, прощайте.

– Не так быстро, юноша, – серьезно глядя на Лина, ответил тот, кого звали Эдарл. – Горарк прекрасный лучник, но вот боец, правда, слабый. К тому же, как ты сам справедливо заметил, он совсем не ожидал от тебя такой прыти. Но лучшего лучника не сыскать во всем Мираме, а возможно, и за его пределами, ты уж мне поверь. И потом у нас есть правило. Если путник не желает платить, он должен победить в бою одного из нас. На твою беду этот кто-то я. Обычно я бьюсь вот этим мечом. Но в твоем случае, так и быть, могу ограничиться и кинжалом. Так у тебя появится хоть какой-то шанс. Ну, так что? Согласен? – ухмыляясь, спросил он. – Если нет, скидывай меч и проваливай, целее будешь.

– Нет, не согласен, – вновь пожал плечами Лин. – Такая победа мне не нужна. Я не люблю драться, но и случайных побед мне тоже не нужно. Так что если биться, то на равных или я просто ухожу.

– Что ж, справедливо, если не сказать самонадеянно, – задумчиво хмыкнул Эдарл. – Вот что, ежели докажешь, что и впрямь умеешь управляться мечом, отпущу с миром.

– Согласен.

Лин скинул дорожную сумку, подаренную ему Гарком, с плеча и мысленно обратился к волкару.

«Будь добр, не вмешивайся. Он хоть и здоров как бык, но я с ним справлюсь. И потом, я давно не упражнялся, а это нехорошо для боевого мага».

Хруст в ответ лишь зевнул, мол, поступай, как знаешь.

«Вот и славно», – облегченно выдохнул Лин.

А между тем Эдарл не стал затягивать начало поединка, дважды взмахнув мечом, он крест-накрест рубанул воздух.

– Что ж, начнем, – произнес он, после чего кинулся на Лина.

Впрочем, если он надеялся застать тем самым Лина врасплох, то просчитался. Лин мгновенно выхватил из-за спины свой клинок и, отбив первый выпад Эдарла, сам нанес несколько весьма удачных ударов, заставив противника призадуматься. Эдарл отступил и внимательно посмотрел на соперника. На его губах уже не играла язвительная ухмылка. Он оценивающе посмотрел на Лина и одобрительно покачал головой.

– Неплохо, – похвалил он Лина. – Я бы даже сказал, совсем неплохо. Но посмотрим, что ты будешь делать теперь. – Длинный тяжелый двуручный меч закрутился в руке Эдарла веером, со свистом рассекая воздух. Он наступал медленно, внимательно следя за Лином. Но молодой маг и не думал отступать, он ждал. Длина меча Эдарла давала своему владельцу огромное преимущество, не говоря уже о том, что его клинок был еще и гораздо тяжелее клинка Лина. А если прибавить к нему еще и недюжинную силу его владельца, то шансов у Лина, казалось, и впрямь оставалось немного. Но Лина обучал Гарк, и он же научил Лина особому приему, позволявшему противостоять именно такой технике ведения боя.

Каждый раз, когда меч Эдарла, не находя цели, пронзал пустоту, Лин тут же наносил удар по мечу противника. От таких частых и довольно сильных ударов рука Эдарла постепенно стала каменеть, а движения его потеряли былую легкость. Тогда он схватил меч двумя руками и, взревев, как раненый медведь, вновь и вновь бросался в атаку. Но все было тщетно. Лин либо уклонялся, либо отбивал все его выпады, а затем сам переходил в наступление. И тогда уже Эдарлу приходилось защищаться, отступая перед натиском юного противника. И, тем не менее, за все время боя ни один из поединщиков не получил даже легкой царапины. Впрочем, это скорее была заслуга Лина, и Эдарл понимал это. Он прекрасно видел, что юный воин не единожды мог ранить его, но умышленно не делал этого. Эдарл вновь отскочил и в сердцах рубанул мечом по траве.

– Этого не может быть, – закричал он. – Кто ты?

– Меня зовут Лин, – просто ответил он. – Думаю, поединок можно прекратить. Отличный бой…

– Прекратить? Ну, уж нет, продолжим, – зарычал Эдарл, перебивая Лина.

– Как будет угодно, – холодно кивнул Лин.

Эдарл уже давно понял, что проиграл. Проиграл мальчишке, безусому юнцу. Но упрямо продолжал бой. Отбросив всякую осторожность, не заботясь о защите, Эдарл раз за разом наскакивал на Лина, чтоб затем вновь отступить.

Краем глаза Лин заметил, что Горарк потянулся было за луком, но тут же облегченно выдохнул. Манур перехватил руку товарища и что-то шепнул тому. Горарк пожал плечами в ответ, но лук оставил в покое. Лин не сомневался в своей победе, как, впрочем, и все присутствующие, но, не желая унизить своего противника, всякий раз придерживал свой удар, стараясь не нанести тому увечья.

– Дерись же, – в гневе закричал Эдарл, нанося удар за ударом, впрочем, без всякого для себя результата. – Не смей унижать меня жалостью.

Но Лин либо уклонялся, либо с легкостью отбивал все атаки Эдарла.

Наконец, совершенно выдохнувшись, Эдарл в очередной раз отступил и, повернувшись к Лину спиной, с размаху метнул меч в сторону. Тяжелый двуручный меч с глухим стуком почти на четверть вошел в дерево.

– Я проиграл, – обернувшись к Лину, признал он свое поражение. – Что ты потребуешь от меня? – скрестив руки на груди, с достоинством произнес он.

– Ничего, – пожал плечами Лин. – Мне ничего не нужно, я лишь хочу продолжить свой путь.

– Ты волен идти, мы не станем тебе мешать, – кивнул Эдарл.

Лин вернул меч в ножны, подобрал свою сумку и, кивнув Хрусту, покинул место поединка.

«Странный человек этот Эдарл, – рассуждал Лин вслух. – Я не почувствовал в нем зла, да и в его товарищах тоже. Что могло толкнуть их на такую жизнь? Да и тот, кого зовут Мануром, не менее странен. В нем чувствуется магия».

В ответ Хруст недовольно заворчал и, обернувшись, посмотрел назад.

– Что там не так? А вон оно как! Ну, что ж, давай подождем.

Хруст не умел говорить, а Лин не понимал языка волкара. Но, тем не менее, между ними существовала обратная связь. Если волкара что-то настораживало, Лин знал, что или кого увидел Хруст. Нет, он не видел глазами волкара, просто в его сознании тут же всплывал образ того, что видел или учуял Хруст. Вот и сейчас он ясно видел идущую по их следу все ту же троицу.

– Неужели я ошибся?

Хруст вновь глухо заворчал.

«Как ты собираешься защитить себя и своих близких, не лишая врага жизни?» – сказал как-то Гарк.

– Что ж, давай подождем, – вслух произнес Лин. – В конце концов, какая разница, где ночевать. Позади степь, впереди степь и справа и слева все одно степь. Так что заночуем-ка здесь. А я пока займусь костром.

Уже начало смеркаться, когда наконец показались их преследователи. Первым к ним подошел, как ни странно, тот, кого звали Мануром.

– О, великий маг, прошу простить нас за то, что мы вновь побеспокоили тебя и твоего спутника. И хотя истинный лик его скрыт от нас, Манур увидел достаточно. Мы последовали за тобой без зла в сердце. Великий маг, прими нашу клятву в верности. Манур все сказал, – приложив руку к груди, произнес он.

– Я не… Эдарл, что происходит? – опешил Лин. – С чего Манур решил, что я маг?

– Мы это… Манур все правильно сказал. Ведь ты маг, – скорее утверждая, чем спрашивая, заключил Эдарл. – Я… мы… словом, мы хотим служить тебе. И хочешь ты того или нет, мы пойдем за тобой, вот и весь сказ. Да и, если честно, надоело нам все. Мы ведь и разбойничать стали больше от скуки, а может, и от безделья.

– Подожди, Эдарл, – пытаясь собраться, тряхнул головой Лин. – Даже если Манур и прав, что с того? Разве мало в этом мире странствующих магов?

– Может, и много, мы не знаем, – произнес Горарк. – Но если Манур что-то вбил себе в голову, тут уж ничего не поделаешь. К тому же, я тебе скажу, он еще ни разу не ошибался. Манур сказал, что ты великий маг и тебе предназначено судьбой свершить не менее великие дела. Может, ты даже сможешь одолеть проклятого колдуна Мордока, кто знает? А значит тем, кто будет рядом с тобой, тоже кое-что перепадет, – заговорщицки подмигнув друзьям, улыбаясь, продолжил он. – Ну… это, конечно, в том случае, если мы все доживем до этого самого дня. Так ведь, Манур? Он, между прочим, потомок карахаев, небольшого племени шаманов на юге Мирама, вернее, последний из них. Его отец был верховным шаманом племени. Даа, именно был. Никто до сих пор так точно и не знает, что именно тогда произошло. Но однажды ночью все они вдруг набросились друг на друга, словно безумие внезапно овладело ими, и в одну ночь племя перестало существовать. Погибли все, даже дети. Единственно, кто чудом остался в живых, так это Манур. Его еще совсем младенцем подобрали странствующие отшельники. На счастье Манура, их путь проходил как раз через деревню карахаев. Увидав кровавую картину, они сжалились над мальцом и взяли с собой. Видимо, от отца ему и достался дар видеть то, что скрыто от нас, простых смертных. Говорят, не знаю уж, насколько это правда, что Мордок умеет наводить на людей страшный морок. Возможно, то, что произошло с племенем карахаев, было не что иное, как злая магия колдуна. Если так, то мы просто обязаны помочь тебе с ним расправиться. Манур наш друг, и его враг наш враг.

– Мордок, – задумчиво повторил Лин.

Он уже не раз слышал это имя, и всегда с ним связывали войну, разорение и страшную по своей силе магию, которой якобы владеет колдун. Впрочем, люди, как правило, склонны к преувеличению, это он понял давно. С того дня как Лин покинул леса богини жизни, прошло много времени. Он не раз видел рождение новой луны и немало людей встречал на своем пути. Иногда к костру его подходили охотники или просто странники, и тогда, сидя у костра, люди рассказывали странные истории, больше похожие на легенды. Так Лин узнал о битве за город Торос, где армия колдуна Мордока потеряла больше половины своего войска, прежде чем захватила город. О доблестном и гордом короле Радорсе Победоносном, павшем в бою за Торос. О маге Эверлинге, наложившем чары на все войско колдуна, от чего не могло много лет покинуть земли королевства Сорш. О башне мага, и поныне запертой силой его заклинания. И о несметных сокровищах, якобы до сих пор хранившихся там. И о недавней битве трех королей с все тем же колдуном Мордоком. И о гибели в том бою короля Брендании Логара Железного. И о неисчислимой и непобедимой армии кровожадных варваров и кочевников, подвластных его и только его, Мордока, черной воле. И о грядущей гибели всего мира по вине все того же Мордока. Что ж, если хотя бы часть из того, что говорят о нем, правда, то Лину рано или поздно придется встать у этого колдуна на пути. Но сейчас его заботит совсем другая цель, иной путь предстоит ему пройти. Ради этой цели ему пришлось покинуть тех, кто ему дорог и кому дорог он.

– Что ж, так тому и быть, – кивнул Лин. – С рассветом тронемся в путь. Впятером.

– Ба. Отлично, – радостно подытожил Эдарл. – А теперь не мешало бы и перекусить.

Вот так случай, или, скорее, судьба свела трех разбойников с Лином и Хрустом. Уже наутро Лин открыл своим новым друзьям, как выразился Манур, истинный лик Хруста. Но если Горарк и Эдарл, остолбенев, просто потеряли дар речи, узрев огромного волкара, то Манур немало удивил не только Лина, но и остальных. Он опустился на колени и заговорил с волкаром на языке карахаев. Как позже выяснилось, племя шаманов издревле поклонялось не только своим богам, но и изображению волкара на своих тотемах. Карахай, собственно, и означал на языке племени «дитя волкара».

– Когда же закончится эта пустыня, – простонал Горарк. – Куда ни бросишь взгляд, один раскаленный песок, песок да солнце. Мертвая земля. Я даже захудалой песчаной мыши не встретил ни разу. Да и кто может жить в таком пекле? Мне покрытые снегом и льдом горы теперь кажутся не в пример лучше, там хоть костер немного спасал. А тут…

– Все познается в сравнении, – глубокомысленно изрек Эдарл и плюнул, вернее попытался.

Во рту от невыносимого и изнуряющего зноя неоткуда было взяться влаге. Облизав пересохшие от жары губы, он вяло улыбнулся, затем посмотрел сначала на песок, потом на Горарка и, пожав плечами, продолжил путь.

– Это кто-нибудь слышал, – воскликнул он. – Эй, Манур, Лин, вы слышали, как заговорил наш Эдарл? А? Еще вчера он бы послал меня к демонам или еще куда подальше, а теперь на тебе: все познается в сравнении. Эта жара всех нас сведет с ума. Лин, молю тебя, сделай что-нибудь.

– Успокойся, Горарк, – хмуро бросил Манур. – День-другой, может, три, и пустыня закончится. Воды нам хватит, хотя и придется экономить ее. И то, что вода в наших мешках до сих пор не закончилась…

– Да-да, я знаю, это все наш Лин, но Эдарл…

– Впереди пещера, – тихо произнес Лин. – Там и заночуем, Хруст сейчас вернется и поведет нас.

– Пещера! – воскликнул Горарк. – Боги Мирама, благодарю вас. Ну и, конечно, Хруста, – спохватившись, добавил он. – Так идемте же, чего медлить?

– Пустая пещера в пустыне? Странно, – буркнул Манур.

– Да какая разница, – отмахнулся Горарк. – Кто бы ни был там, мы убьем его и съедим. Где же Хруст?

– Зачем же сразу убивать, – спокойно ответил Эдарл. – Возможно, места там хватит всем, к тому же еда у нас вроде есть.

– Вот, опять, – дрогнувшим от отчаяния голосом произнес Горарк. – Вы слышали это. Говорю вам…