Методика 7 радикалов. Практическая психология Пономаренко Виктор
Что профессия, которой вы посвятили всю свою жизнь, по-настоящему востребована обществом, исполнена смысла и пользы или что вы большую часть рабочего времени (годы напролет!) толчете воду в ступе?
Что вы женаты на доброй и чуткой женщине, подруге ваших суровых дней, которая денно и нощно заботится о вас или…
Впрочем, чувствую, заносит – проклятая эпилептоидность!
Мир так устроен, уважаемые коллеги, что с приобретением любого позитивного свойства одновременно приобретается и его негативное «второе я». Это частное проявление диалектики.
В отношении истероидного радикала мы обязаны сказать, что оборотной стороной сопряженной с ним социальной гибкости является беспринципность. Умение и желание истероида производить яркое впечатление на новых людей превращаются в склонность время от времени менять круг друзей, переходить из одного коллектива в другой и т. п. Талант актера, имитатора, «иллюзиониста» ведет к отказу от реальной деятельности в пользу иллюзии, имитации результата. Экспромт оборачивается т. н. «псевдологией» – вдохновенным враньем, посвященным своим или – реже – чужим успехам[8].
Говорят, истероиды хорошо чувствуют людей, их настроение, умеют под него подстраиваться. Это не совсем так. Истероидам, с их сугубым эгоизмом, эгоцентризмом, люди важны только как публика, внимающая и хлопающая в ладоши. Они никого не настроены понимать, никому не сочувствуют, они умеют лишь имитировать психологическое состояние собеседника по типу «зеркального отражения», не более. Впрочем, иногда и этому бываешь рад.
Задачи. В предыдущей главе мы условились о том, что в разделе «Задачи» будут нами обсуждаться те виды деятельности, которыми обладатель изучаемого радикала способен заниматься с минимальным психическим напряжением, те результаты, на достижение которых он нацелен независимо от внешней (в т. ч. материальной) стимуляции.
Да, коллеги, вы не ослышались. Характер рождает наиболее мощную (перед которой бледнеет даже столь ценимое нынче денежное вознаграждение) мотивацию к определенному виду деятельности.
Истероид всегда и везде, в чем бы ни заключались его должностные обязанности, по какому бы «департаменту» он ни числился, занимается почти исключительно самопрезентацией.
Никогда глубоко не проникая в содержание деятельности, он искренне убежден, что может справиться с любым заданием, было бы желание. Однако дальше его присутствия во всевозможных президиумах, масштабного публичного прожектерства, обещаний всеобщего непременного процветания, клятв «лечь на рельсы» в случае неуспеха, эффектного позирования перед зрителями и слушателями и т. п. дело не идет.
Мы с вами должны знать, что истероид: а) любому своему занятию (даже если его принудили составлять бухгалтерскую отчетность или чистить отхожее место) постарается обеспечить максимум общественного внимания; б) при столкновении с первыми реальными трудностями резко начнет терять к работе интерес и, в конце концов, бросит ее недоделанной; в) на требование дать отчет о полученных результатах мгновенно, экспромтом нарисует панораму многочисленных ожидаемых и неожиданных успехов (почти сплошь иллюзорных). И так будет всегда. Хотите – поощряйте его за это материально, хотите – лишайте сладкого.
Поэтому, если вы намерены использовать качества истероида с пользой для коллектива, ставьте перед ним задачи презентации (товаров, услуг, идей, новых проектов) и (дай бог, чтобы нас никто не услышал, особенно моралисты-эпилептоиды и работяги-паранойялы!) отчетности.
В первом случае он будет максимально выигрышным способом представлять широкой общественности свой коллектив и созданный им продукт (на самом деле, разумеется, самого себя как лучшую часть такого замечательного, работоспособного, талантливого, et cetera, коллектива). Во втором – будет изо всех сил стараться не потерять лицо. И у него получится. Более того, если уж у него это не получится, то…
При этом ни проверять его, ни как-то особо стимулировать, ни подсказывать ему не надо. Надо лишь вовремя его остановить. Иначе, поощренный вниманием, он докатится до псевдологии или, чего доброго, до выдачи всем присутствующим известной ему информации, не подлежащей разглашению, – есть у истероида такой грех. Словом, выпуская его на сцену (в широком смысле), надо придерживать его за фалды, чтобы в нужный момент утащить за кулисы.
Автор сказал: «Ставьте перед ним задачи». Надеюсь, вы понимаете, что вне зависимости от того, ставите вы перед ним эти задачи или не ставите, истероид будет решать именно их.
Категорически нельзя (или просто глупо) мучить истероида работой рутинной, однообразной, требующей сосредоточенности на деталях, последовательности и настойчивости, тем более, если по окончании ее не ожидается мощного социального резонанса. Оскорбленный, он либо сразу уйдет от вас, либо начнет искать выход из психотравмирующей ситуации, погружаясь то в одну, то в другую объективно легкую, но «долгоиграющую» болезнь (его начнут одолевать бесконечные «простуды», «дистонии», «несварения желудка», «растяжения связок»). Он станет защищаться от вашего произвола больничными листами и справками об освобождении от работы. Как минимум, он возьмет в привычку регулярно опаздывать на службу.
Да, вы можете вступить с ним в войну, но качество и результативность работы от этого не повысятся. Более того, возникший конфликт взбудоражит общественное мнение, а уж общественным мнением манипулировать истероид умеет, поверьте, получше нашего с вами.
Так что, коллеги, лучшего способа управлять людьми, чем сотрудничать с ними, ставить перед ними не просто выполнимые, а наиболее для них легкие и потому приятные задачи, не существует.
Только так и можно обеспечить искомую профессиональную надежность человека – стабильную результативность независимо от внешних условий. Ведь даже «ненадежный» истероид в одном абсолютно надежен – в желании нравиться, привлекать внимание, играть роль за ролью… Сделайте это его профессией – и вы не узнаете горя.
Оглянитесь вокруг – и вы увидите, что профессиональная успешность истероидов (нередко – довольно значительная!) связана с теми областями деятельности, которые предполагают создание иллюзии: актерство, писательство, журналистика, отчасти – политика, отчасти – наука, особенно в некоторых ее отраслях, модные нынче связи с общественностью, реклама и т. д. и т. п.
Да, разумеется, актер трудится (не за счет истероидности, а за счет присущего индивиду паранойяльного радикала) в поте лица. Но, согласитесь, сыграть роль и построить, скажем, пролет моста через реку – не одно и то же. Роль – иллюзия, мост – реальность. Кто не верит – пусть попробует перебраться на другой берег силой воображения!
Особенности построения коммуникации. Если вы хотите сразу понравиться истероиду, сделайте так, чтобы он почувствовал себя «фигурой» на вашем «фоне». Осыпьте его комплиментами, иными знаками вашего расположения и доброжелательного внимания. Не бойтесь переборщить: истероид, пусть даже умный, развитый, видавший виды, конечно, заметит, но непременно простит вам подобный разгул воображения. Он будет про себя думать: «Ну, брат, ты хватил. Через край, понимаешь. Хотя…» И в его душе разольется теплота, возникнет ответная волна дружелюбия.
Помните, что для истероида лучший подарок – публичное признание его заслуг. Он более всего ценит моральные поощрения. Хотите его отблагодарить, отметить в лучшую сторону – вручите ему грамоту, повесьте медаль. При всех, под громкие аплодисменты. Не пытайтесь в темном углу, сопя, молча совать ему в карман мятые купюры «в знак искренней и сердечной благодарности» – смажете картину.
Не упускайте возможности поздравить истероида с праздниками, с днем его (!) рождения. Вовсе не обязательны при этом дорогие подарки (знайте: истероид не станет, подобно эпилептоиду, пытаться выяснить цену подаренной вещицы). Покажитесь ему на глаза, скажите несколько теплых слов. Этого будет достаточно, чтобы упрочить ваше взаиморасположение. Девиз истероида: «Внимания много не бывает!»
Если же вам приспичило совершить в отношении истероида грубую коммуникативную ошибку, наоборот, начните конкурировать с ним за место «фигуры», всеми силами оттесняйте его в «фон», тяните одеяло внимания на себя – он тут же преисполнится к вам ненависти. С чем вас в этом случае и поздравляю.
Надеюсь, коллеги, вы правильно – в гуманистическом смысле – понимаете цель изучения разделов, связанных с управлением поведением. Управлять поведением можно и должно, но не за счет пошлых, к тому же малоэффективных попыток «зомбирования», «программирования», а посредством приведения в гармоничное соответствие психологических возможностей человека, с одной стороны, и среды его обитания, деятельности – с другой.
Возможно, кто-то из вас решит, что сознательно подстраиваться под постороннего (да и близкого) человека, расчетливо подыгрывать ему, в надежде улучшить взаимоотношения – излишне, не вполне честно. Возможно, – отвечу резко, – этот кто-то ошибся дверью. Ему не психологию надо изучать, а кирпичи в печке обжигать… Обиделись? Правильно, что обиделись. Простите автора за этот маленький эксперимент: автору лишь хотелось показать, что хамство, грубость, в которые вдруг превращается наше желание быть прямым, откровенным, резать правду-матку, невзирая на лица, – не лучший способ завязывать и укреплять отношения.
Не хочется заканчивать разговор на этой агрессивно-нравоучительной ноте. Поэтому предлагаю, на десерт, несколько вопросов и заданий:
Вопросы и задания:1Отыщите в тексте главы указания на источники происхождения истероидного радикала, а также на определяемые этим радикалом особенности внешнего вида и качества поведения человека. Постарайтесь их как следует осмыслить и запомнить.
2Как вы думаете, как поступит истероид, в кошельке которого денег хватает либо на бутерброд с колбасой, либо на новую заколку для волос? На что он потратит последние деньги?
3Выбирая себе, например, щенка, какими критериями будет руководствоваться истероид? Что для него важнее всего (кстати, не только в собаках, но и в людях, в т. ч. близких)?
4В тексте приведены примеры проявления истероидности у героев произведений А. С. Пушкина (Корсаков, «Арап Петра Великого») и Л. Н. Толстого (Борис Друбецкой, «Война и мир»). Прильните, как говорится, к источнику, и попробуйте отыскать в других поступках указанных литературных героев качества, проявления, результаты истероидного поведения.
5Стефан Цвейг, если мне не изменяет память, высказался в том духе, что, дескать, лучшие психологи, истинные знатоки человеческой природы – писатели (а те, кто величают себя психологами – лишь жалкие пигмеи, пустобрехи и путаники, ни черта не смыслящие в людях). Что ж, как говорил Иван Сусанин в известном анекдоте: «Пробабли, пробабли…» В любом случае с первой частью этого высказывания глупо не соглашаться. Поэтому, коллеги, прошу вас провести ваш первый самостоятельный психодиагностический опыт именно на примере из классической русской литературы. Итак, Лермонтов, «Герой нашего времени»:
«Грушницкий – юнкер. Он только год в службе, носит, по особому роду франтовства, толстую солдатскую шинель… Он закидывает голову назад, когда говорит, и поминутно крутит усы левой рукой, ибо правою опирается на костыль. Говорит он скоро и вычурно: он из тех людей, которые на все случаи жизни имеют готовые пышные фразы, которых просто прекрасное не трогает и которые важно драпируются в необыкновенные чувства, возвышенные страсти и исключительные страдания. Производить эффект – их наслаждение… Грушницкого страсть была декламировать: он закидывал вас словами, как скоро разговор выходил из круга обыкновенных понятий; спорить с ним я никогда не мог. Он не отвечает на ваши возражения, он вас не слушает… он начинает длинную тираду, по-видимому имеющую какую-то связь с тем, что вы сказали, но которая в самом деле есть только продолжение его собственной речи… Он не знает людей и их слабых струн, потому что занимался целую жизнь одним собою. Его цель – сделаться героем романа. Он так часто старался уверить других в том, что он существо, не созданное для мира, обреченное каким-то тайным страданиям, что он сам почти в этом уверился. Оттого-то он так гордо носит свою толстую солдатскую шинель… Грушницкий слывет отличным храбрецом; я его видел в деле: он махает шашкой, кричит и бросается вперед, зажмуря глаза. Это что-то не русская храбрость!.. Приезд его на Кавказ… Я уверен, что накануне отъезда из отцовской деревни он говорил с мрачным видом какой-нибудь хорошенькой соседке, что он едет не так, просто, служить, но что ищет смерти, потому что… тут он, верно, закрыл глаза рукою и продолжал так: «Нет, вы… этого не должны знать! Ваша чистая душа содрогнется! Да и к чему? Что я для вас? Поймете ли вы меня?..» и так далее. Он мне сам говорил, что причина, побудившая его вступить в К. полк, останется вечною тайной между им и небесами».
Ну те-с, и какой же радикал преобладает в характере г-на Грушницкого? (Подсказываю: «Исте…» Дальше – сами.)
6В романе А. Н. Толстого «Хождение по мукам» отыщите и выпишите в конспект проявления истероидной тенденции в характерах сестер Булавиных – Екатерины Дмитриевны и Дарьи Дмитриевны (по три-четыре примера).
7Попробуйте применить полученные знания на практике (только, ради бога, будьте осторожны и деликатны!).
Глава 3. Эпилептоидный радикал
Общая характеристика. В основе эпилептоидного радикала лежит нервная система, ослабленная т. н. органическими изменениями.
Как известно, главной действующей единицей нервной системы является нервная клетка – нейрон. Это самая сложно устроенная живая клетка. Ее внутренняя структура настолько дифференцированна, тонка, оригинальна, что ее невозможно воспроизвести при простом делении. Поэтому нейроны не размножаются, в отличие от всех прочих клеток организма. Нейроны очень чувствительны к внешним воздействиям, особенно к недостатку питания – кислорода, глюкозы. В неблагоприятных условиях[9] нейроны существенно изменяются, и, как вы догадываетесь, не в лучшую сторону. Они повреждаются (если не погибают!) и восстановлению в прежнем виде не подлежат. Эти неприятности и есть, на языке физиологии, органические (т. е. необратимые) изменения.
Кору головного мозга человека образуют, по одним подсчетам – 9, по другим – 14 миллиардов нейронов. Всех, как говорится, «не задушишь, не убьешь». Органический процесс в интересующем нас случае, не доходя до уровня заболевания (т. е. оставляя мозг во вполне работоспособном состоянии), тем не менее, делает свое черное дело, ухудшая прежде всего скорость обработки информации.
Представьте себе, что в вашем персональном компьютере процессор, скажем, Pentium-4, заменен на 386-й. Представили? Нечто подобное происходит и с пострадавшими нейронами. Они начинают значительно медленнее, чем их неповрежденные собратья, решать возложенные на них информационные задачи. Снижаются не только быстродействие, но и максимальные объемы оперативной и долговременной памяти. И в сложных нейронных ансамблях, обеспечивающих нашу с вами психическую деятельность – мышление, эмоции, речь и т. д., – появляется слабое звено.
Вы прекрасно знаете, коллеги, как развиваются события, когда, скажем, какое-то подразделение фирмы плохо справляется со своими обязанностями, работает с перегрузкой и к тому же медленно. Мало того что страдает эффективность производства, но и психологический климат в коллективе резко ухудшается: ширятся и растут взаимные претензии, недоверие, раздражение, накапливается агрессия. Этот пример в контексте обсуждения внутренних условий эпилептоидного радикала не случаен. Похожая модель складывается и в нервной системе, прежде всего – в головном мозге, эпилептоида.
В грубом приближении к действительности (попробуем нарисовать некий образ!) происходит следующее. В подпорченных органическими изменениями участках коры (и в т. н. подкорковых структурах) головного мозга накапливается, застаивается возбуждение. Так в узких местах дороги скапливаются автомобили, образуя пробки. Так на столе у нерадивого, неумелого, медлительного клерка собирается ворох всевозможных бумаг.
Возбуждение растет, захватывает соседние участки мозга и, не находя адекватного выхода (не получая разрядки посредством мышечного или интеллектуального действия), перерастает в раздражение. В свою очередь, раздражение, достигая своего пика, прорывает заслон самоконтроля, резко вырывается наружу, проявляясь на поведенческом уровне вспышкой агрессии (физической и / или словесной).
Отметим, что эта последовательность состояний – застой возбуждения – раздражение – агрессия – не зависит от воли, желания человека, наделенного эпилептоидным радикалом. Она практически не зависит и от каких-то единичных внешних обстоятельств, поскольку предопределена описанными выше особенностями нервной системы, т. е. «внутренними условиями». Внешние сигналы играют в этих случаях роль повода, а люди, от которых они исходят, – мишени, подвернувшейся под руку стрелку, у которого палец уже давно напряженно впивается в спусковой крючок.
Немотивированные «вспышки» агрессии, управлять которыми эпилептоид не властен, чем-то напоминают столь же немотивированные приступы мышечных судорог у больных эпилепсией. Отсюда – и сходство в названиях.
Но не одними вспышками жив эпилептоид. Постоянно присутствующее в его нервной системе напряжение (из-за информационных перегрузок оно присутствует почти все время, кроме периодов, непосредственно следующих за «вспышкой», – тогда эпилептоид погружается в полную апатию, безразличие – хоть танцуй у него на голове) рождает чувство тревоги. Тревога – это переживание надвигающейся опасности[10].
Следует сказать, что, выдержав испытание естественным отбором, в качестве эффективных механизмов выживания эволюционно закрепились три основные формы реакции животного на опасность: бегство, т. н. мнимая смерть и агрессия.
Как известно, ничто звериное человеку не чуждо. Перечисленные реакции нашли отражение в нашем поведении в экстремальных ситуациях, да и в повседневном поведении тоже. Вспомните истероидный радикал. Разве присущий ему уход от неприятных, психотравмирующих переживаний в мир иллюзорного благополучия – это не символика бегства? Да что там символика! Истероидам в самом прямом смысле свойственно убегать от опасности, из ситуации, в которой они (даже они!) не видят возможности сохранить хотя бы внешнее достоинство. Эта их особенность получила соответствующее название – «фугиформная реакция» (от латинского fuga – скачка, быстрый бег, бегство).
В качестве примера фугиформной реакции вот вам, коллеги, реальный случай.
Сотрудники одной небольшой компании готовились к празднику 8 Марта. Мужская часть коллектива, как всегда, была преисполнена энтузиазма, и каждый хотел отличиться. Один из сотрудников – назовем его в нашем рассказе Петр – вызвался купить традиционно полагающееся к столу спиртное непосредственно на заводе-производителе – и гарантия качества, и дешевле, чем в магазине (бюджет коллективных праздников, как правило, ограничен). Все знали, что Петр любит больше говорить, чем делать, но в данном случае он выполнил обещание, и разнообразные водки, ликеры, настойки и т. д. заняли свое место на праздничном столе. Праздник стартовал, Петр, как и положено яркому истероиду, был в ударе: шутил, пил по-гусарски с локтя, тут и там срывал аплодисменты дам… Когда отшумела первая волна поздравлений и возникла короткая пауза, слово взял некий господин шизоидного склада. Его тост был образцом шизоидного выступления-экспромта (познакомившись с этим радикалом, мы поймем, почему шизоиды сплошь и рядом бестактны, и почему они никак не могут подобрать слова для выражения собственных мыслей в их точном значении). Он сказал: «А теперь давайте выпьем за Петра, который проявил чудеса предприимчивости и накупил для нас… Дешевой водки!» Присутствующие, особенно их прекрасная половина, слегка поморщились. Петр воспринял это неудовольствие на свой счет (истероиды все, что бы вокруг них ни происходило, воспринимают на свой счет: они уверены, что весь мир только о них и думает, и говорит). Он побледнел, сжал зубы, потом вдруг вскочил и кинулся вон из помещения, где проходил банкет. Больше в тот вечер на празднике он не появился… Вот такая фугиформная реакция. Продолжим, однако, изучение вариантов реагирования на тревогу.
Мнимая смерть у животных выражается в полном обездвижении, резком замедлении дыхания, сердечных сокращений. От страха они впадают в транс. Картину довершают их обильные пахучие выделения, заставляющие врага-хищника воспринимать такую жертву, как падаль. И, поскольку не все плотоядные питаются падалью, у животного, наделенного данной формой реагирования, появляется шанс выжить… Во многом подобную стилистику приобретает поведение человека, в характере которого доминирует тревожный радикал (подробнее о нем – позже). При виде, а нередко уже в предчувствии появления потенциально опасного объекта тревожного человека охватывает скованность, он теряет кураж, замолкает, старается стать «тише воды, ниже травы».
Третий вариант – агрессия, стремление подавить врага, напасть на него первым, лишить его способности сопротивляться, подчинить себе и, таким образом, взять под контроль ситуацию. Агрессия является основой эпилептоидной тенденции в поведении.
Легко себе представить, коллеги, какого рода поведенческая установка, какой взгляд на мир, на окружающих людей формируется у эпилептоида, постоянным фоном настроения которого становятся тревога, раздражение, злоба, агрессия. Да, верно, эпилептоид – мизантроп, человеконенавистник. Чувство глубокой неприязни к людям пропитывает всю его жизненную философию, предопределяет выбор профессии и т. д. Поверьте, автор не преувеличивает.
Случилось как-то автору познакомиться с человеком, который еще во времена так называемой холодной войны работал над изготовлением бактериологического оружия – страшного способа массового уничтожения людей. Изначально у этого человека было медицинское образование, и автор не удержался – спросил: «Как же вы, врач, которого со студенческой скамьи учили спасать жизнь людям, пришли к противоположному. Вы получали удовлетворение от этой, с позволения сказать, профессии?» Этот господин, абсолютно не обидевшись на жесткий вопрос, напротив, с жаром стал объяснять: «Да вы просто не представляете себе, какое это экологически чистое оружие! Оно убивает только людей, никого больше. Атака закончится, останки людей естественным образом растворятся в природной среде, вместе с ними без следа растворятся и бактерии – теперь абсолютно безопасные…» Да, чудная картина: травка зеленеет, солнышко блестит… И людей нет. Мечта эпилептоида!