Смертельный маскарад Тамоников Александр

Глава 4

В тот день капитан Вячеслав Богданов вместе со всей своей группой намеревался прямо с утра отправиться на полигон. Регулярные занятия на полигоне были неотъемлемой частью подготовки группы спецназа КГБ, которую возглавлял Богданов. Выезжать должны были с базы, где располагался отряд спецназовцев. Собралась практически вся группа, что случалось не так часто. Да и то сказать: служба в спецназе – дело хлопотное и непредсказуемое. Кто-то выполняет задание, кто-то отдыхает, выполнив задание, а кто-то и в госпитале залечивает раны. Всякое бывало, хотя, по сути, ничего особенного здесь и не было. Такова у спецназовцев была работа, и таковы были реалии.

Вот и сейчас: не успели спецназовцы погрузиться в машину, чтобы отбыть на полигон, как к ним подрулила легковушка. Из нее выбежал какой-то офицер и торопливо направился в сторону спецназовцев.

– Не иначе как по наши души! – проворчал один из спецназовцев, Александр Дубко. – Чувствую – помахал нам ручкой полигон. А ведь все так хорошо начиналось! И утро такое чудесное!

И точно, офицер бежал к ним.

– Фу-ух! – сказал он, переводя дух. – А я-то думал – не успею. Пришлось бы догонять вас. Или переться на самый полигон! Да вот успел…

– Ну да, ну да, – иронично произнес Александр Дубко. – Успел… Наверняка хочешь сообщить нам какую-нибудь пакость. Что-то очень важное и при этом до крайности срочное. Я угадал?

– Почти, – улыбнулся офицер.

– А если конкретнее? – не унимался Дубко.

– А если конкретнее, вас срочно ждут там, – офицер ткнул пальцем куда-то вверх. – Словом, вы и сами знаете, кто и где вас ждет.

– Что, сразу всех? – вступил в разговор Богданов.

– Пока что – одного вас, – сказал офицер. – Остальным велено ждать и никуда не отлучаться.

– Ну я же говорил! – Дубко состроил плаксивую гримасу. – У тебя все, вестник горя и печали?

– Все! – выдохнул офицер.

– И на том спасибо, – произнес Дубко и вышел из машины. – Говорила мне моя мамочка. Не ходи, говорит, сынок в спецназовцы, а то не будешь знать покою ни ясным днем, ни темной ночью! Так и вышло.

– Ладно, – сказал Богданов. – Сказано ждать, значит, ждите. А я к начальству. Вестовой, подбросишь?

– За тем и приехал, – сказал офицер.

– Тогда вперед! – скомандовал Богданов.

– Ну вот, – сказал Дубко, когда машина с Богдановым скрылась из виду. – Ох, чую, не к добру это! Зашлют нас в какие-нибудь дальние края. Да еще и поручение дадут самое заковыристое. Или, может, кто-то хочет поспорить?

Спорить никто не хотел. Все думали примерно так же, как и Дубко.

Богданов вернулся через два часа. Подчиненные встретили его сдержанно – на то он и спецназ, чтобы не высказывать так вот запросто свои чувства. Но вместе с тем в глазах спецназовцев таилось скрытое ожидание. Что-то им скажет их командир, капитан Богданов?

– Значит, так, – сказал Вячеслав. – Получен приказ срочно подготовить группу из четырех человек для отправки во Вьетнам. Точнее сказать, во вьетнамские джунгли.

– И что мы в тех джунглях будем делать? – поинтересовался Дубко. – Какой в них наш интерес? По-моему, джунгли – они и есть джунгли. Хоть во Вьетнаме, хоть еще где-то.

– Не скажи, – усмехнулся Богданов. – Вьетнамские джунгли – особые. В этих джунглях водятся вампиры.

– Какие еще вампиры? – спросил кто-то из спецназовцев.

– Говорят, самые настоящие, – сказал Богданов. – Страшные и лохматые, которые пьют из людей кровь. Поймают человека, подвесят его на дерево, выпотрошат и…

– Это что же, такая шутка? – спросил Федор Соловей.

– Конечно, шутка, – скривился Богданов. – Обожаю такие шутки. Или вы этого не знали? Нет, братцы, никакая это не шутка. Так и есть – самые настоящие вурдалаки и упыри. Страшные и лохматые. Да еще и воют ужасными голосами. И что самое интересное, пьют кровь исключительно из местных обитателей. То есть из вьетнамцев. А вот американцев почему-то не трогают.

– И вправду интересно, – хмыкнул кто-то из спецназовцев.

– Вот я и говорю, – вздохнул Богданов. – А самое главное – и начальство так говорит. Очень, говорит, все это интересно! И тут же выдает мне приказ. В общем, поедем во вьетнамские джунгли ловить тамошних вурдалаков. Группой в составе четырех человек.

– А не маловато ли всего четверо? – усомнился кто-то из спецназовцев. – Все-таки – упыри и вурдалаки…

– И я точно такой же вопрос задал начальству, – махнул рукой Богданов. – И знаете, что мне ответили? С вампирами, говорят, воюют не числом, а умением. Значит, едем вчетвером. Ну, или летим – я еще не знаю, как мы будем туда добираться. А там будет видно…

– И кто летит или едет? – осторожно поинтересовался Дубко.

– Ты да я, – ответил Богданов. – А еще – Федор Соловей и Геннадий Рябов.

Спецназовцы протестующе загомонили. Не то чтобы всяк из них так уж стремился во вьетнамские джунгли сражаться с вампирами, а просто такова была традиция. Каждый из спецназовцев желал быть в первых рядах, на самом острие борьбы – какая бы она ни была, эта борьба, и против кого бы она ни велась. Для того они и пошли служить в спецназ, чтобы быть на переднем крае.

– Это приказ, – спокойным тоном повторил Богданов. – Мой приказ. Значит, я, Дубко, Соловей и Рябов.

Гомон тотчас же стих – потому что против приказа не возражают.

– Вот и хорошо, – сказал Богданов. – Дубко, Рябов и Соловей, ступайте за мной. Остальные могут ехать на полигон.

Глава 5

Вчетвером они уединились в небольшом помещении. Нужно было обсудить все, что касалось будущей командировки. А обсуждать было что. Командировка предстояла необычная. Вернее сказать, необычными в первую очередь были предполагаемые враги, с которыми предстояло сражаться. Шутка ли сказать – вампиры, вурдалаки и прочая нечисть! Таких-то и в природе быть не может. А вот нате вам – вдруг появились. И ведь не скажешь, что это шутка. Какие уж тут шутки? Это приказ начальства. А спецназовское начальство шутить не любит. Тем более таким нестандартным способом. Значит, вампиры… Ну и ну!

– Что именно сказало начальство насчет этих самых кровопийц? – спросил Дубко.

– Не так уж и много, – пожал плечами Богданов. – Сейчас Вьетнам воюет с Америкой…

– Ну, это мы и без начальства знаем! – махнул рукой Дубко.

– А ты не перебивай, – сказал Богданов. – Ты слушай. Итак, война вьетнамцев с американцами. Вроде бы и те люди, и другие тоже люди. Но с недавнего времени в джунглях появилась еще одна непонятная сила.

– Вурдалаки, – сказал Геннадий Рябов.

– Они самые, – подтвердил Богданов. – Так мне сказало наше начальство.

– Как хоть они выглядят? – недоверчиво поинтересовался Федор Соловей.

– А как вообще выглядят вурдалаки? – усмехнулся Богданов.

– Откуда мне знать, – дернул плечом Соловей. – Я с ними не встречался.

– А вот вьетнамцы встретились, – сказал Богданов. – Ну а от них об этих кровососах узнало и наше начальство.

– Так как же они выглядят? – повторил свой вопрос Федор Соловей.

– Насколько я уразумел, как и полагается выглядеть упырям, – сказал Богданов. – Лохматые, со страшными харями. А уж как завоют – волосы дыбом встают! Появляются из джунглей по ночам, нападают на вьетнамцев. Убивают… С убитыми поступают в буквальном смысле по-зверски. Подвешивают на ветках деревьев, сдирают кожу, потрошат, выпускают кровь. Да так и оставляют висеть. И к каждому мертвецу пришпиливают карту – туз пик.

– Ты говорил, что они убивают исключительно вьетнамцев… – сказал Дубко. – Это так и есть на самом деле?

– Так или не так, никто толком не знает, – ответил Богданов. – Во всяком случае, фактов нападения на американцев вроде как не зафиксировано. Хотя кто знает? Может, американцы такие факты скрывают. Кто их знает?

– Ну а какое-нибудь фото тех упырей раздобыть не удалось? – спросил Соловей.

– Фото? – хмыкнул Богданов. – Это во вьетнамских-то джунглях? Кто бы их там фотографировал, тех вурдалаков, да еще ночью? Нет, у американцев, возможно, такие фото и имеются. Но вот у вьетнамцев их нет.

– И как вьетнамцы к ним относятся, к этим чертовым вурдалакам? – спросил Дубко.

– Боятся, – сказал Богданов. – Стараются от них убежать или от страха впадают в оцепенение. И тех, кто впал в оцепенение, вурдалаки и убивают.

– А убивают каким способом? – спросил Рябов.

– В основном ножами или еще чем-то острым, – ответил Богданов. – Так вроде утверждают сами вьетнамцы. Но бывает, что и расстреливают.

– Упыри? Расстреливают? – удивленно спросил Дубко. – Это что же получается? Это получаются какие-то современные вурдалаки, которые шагают в ногу с техническим прогрессом! Интересно…

– А еще интереснее то, – сказал Богданов, – что оружие, из которого вурдалаки расстреливают вьетнамцев предположительно американское.

– Америка-а-а-нское! – протянул Дубко. – Ну тогда все постепенно становится на свои места. Коль оружие американское, то и упыри, скорее всего, тоже американские.

– Может, оно и так, а может, и не так, – возразил Богданов. – Предполагать можно все что угодно. Но предположения – вещь ненадежная. Нужны доказательства. А их у нас пока нет. Собственно, мы и едем в джунгли, чтобы собрать такие доказательства.

– Да, но оружие-то американское! – не желал сдаваться Дубко.

– И что с того? – пожал плечами Богданов. – Ну американское… Так ведь его можно раздобыть где угодно. И не обязательно в Америке. Сам знаешь.

– А вот меня интересует другой вопрос, – проговорил Федор Соловей. – Вампиры – и стреляют.

– И что с того? – не понял Богданов. – Ну стреляют…

– Как-то не по-вампирски получается, – сказал Соловей. – Уж слишком они какие-то современные…

– Вот и я о том же! – поддержал Федора Дубко.

– У вурдалаков другой способ убийства, – продолжил свою мысль Федор Соловей. – А эти, видишь ли, постреливают…

– Можно подумать, ты так хорошо знаешь привычки вурдалаков! – рассмеялся Рябов. – Интересно, из каких таких источников?

– От бабушки, – спокойно ответил Соловей. – В детстве она мне рассказывала много всяких интересных сказок… В том числе и про всяких упырей. Так вот, в сказках они никогда не стреляют. Они убивают по-другому.

– Маскарад! – скептически заметил Дубко. – Переоделись американские солдатики в костюмы упырей – и вперед! Да еще и туз пик. Знак смерти, понимаешь ли… Спектакль! Вот и вся разгадка!

– Да, но для чего это им понадобилось? – не согласился с товарищем Соловей.

– Ну чтобы было страшнее… – неуверенно предположил Дубко.

– Страшнее кому? – спросил Соловей.

Вопрос был настолько неожиданным и по-своему парадоксальным, что все невольно рассмеялись.

– Нет, что-то здесь не так, – сказал Федор Соловей, когда смех утих. – Что-то не стыкуется.

– Ты это о чем? – глянул на него Богданов.

– О чем? – рассеянно спросил Федор. – А вот о чем… А что, если это и вправду какие-то чудища? Настоящие чудища, а не ряженые? И состоят они на службе у американцев?

– Ну, брат! – махнул рукой Дубко. – Настоящие упыри! И это говорит старший лейтенант советского спецназа! А вот не надо было тебе в детстве слушать бабушкины сказки. Наслушался и городишь что ни попадя. Это же надо такое удумать – настоящие вурдалаки! Или, может, какие-нибудь оборотни… Да без разницы! Ты соображаешь, что несешь?

– Говорят, у американцев есть всякие секретные лаборатории, в которых они проводят опыты, – спокойно возразил Соловей. – В том числе и над людьми… Разве ты об этом не слышал?

– Ну слышал… – неохотно признался Дубко.

– Вот видишь – слышал, – сказал Соловей. – А может, они их уже вывели в своих лабораториях?..

– Кого вывели? – уставился на Федора Дубко.

– Ну всяких вурдалаков, вампиров, оборотней… И зачислили их в свою армию. И вот теперь они воюют во Вьетнаме.

Слова, сказанные Федором Соловьем, были настолько неожиданны, странны и нелепы, что Дубко, Рябов и Богданов даже не нашлись что на них возразить и только рты разинули от изумления.

– Ох, хотел бы я посмотреть на твою бабушку! – опомнился наконец Дубко.

– Поезжай на Алтай, там и увидишь, – улыбнулся Федор. – Деревня Завьялово. Спросишь бабку Соловьиху. Любой покажет.

– Жива, стало быть, бабушка? – Дубко тоже улыбнулся.

– А то как же, – ответил Федор. – Жива.

– Мы сейчас не в том положении, чтобы с ходу отбрасывать то или иное предположение, – сказал Богданов. – Даже такое, какое выдал Федор. Тем более что как знать? Может, они и вправду вывели в своих лабораториях что-нибудь этакое… В конце концов, еще в девятнадцатом веке писатели-фантасты в своих книгах о подобном писали.

– Так то фантасты! – отмахнулся Дубко. – Они чего только не напишут!

– Ну не скажи, – не согласился Богданов. – Всякая фантастика рано или поздно становится реальностью. Ну или почти всякая. Ведь боятся же вьетнамцы этих вурдалаков, или кто они есть на самом деле! Вопрос – почему боятся?

– А ты бы не испугался? – спросил Дубко.

– Я-то? – улыбнулся Богданов.

И все опять рассмеялись.

– Вся штука заключается в том, – после всеобщего смеха сказал Вячеслав, – что люди обычно боятся не вымышленных, а реальных существ. Вот отчего вьетнамцы испугались этих вурдалаков, или пес их ведает, кто они такие. Американцев они не боятся, а этих – испугались! Вплоть до паралича!

– Ну так ведь они, эти вурдалаки, страшные, – сказал Дубко. – Ты ведь сам об этом говорил.

– Да, но ведь и вьетнамцы не малые дети, – возразил Богданов. – Они бывалые и храбрые солдаты. А вот же – испугались… Значит, эти самые упыри – не просто какая-то дешевая детская пугалка, коль их страшатся взрослые люди. Смерти в бою они не боятся, а тут – испугались. Как хотите, но тут кроется какая-то тайна, которую мы и должны разгадать.

Слова, сказанные Богдановым, произвели впечатление. Все замолчали, всяк по-своему их обдумывая.

– И когда отбываем? – спросил наконец Дубко.

– Когда будем готовы, – ответил Богданов.

– Что значит будем готовы? – не понял Рябов. – Нам собраться – только подпоясаться. Сам ведь знаешь.

– Знаю, – кивнул Богданов. – Но…

Он хотел добавить еще что-то, но Федор Соловей неожиданно его перебил:

– Здесь нужна не просто сама по себе готовность, а готовность особого рода. Специальная готовность, – сказал он и глянул на Богданова: – Я правильно говорю?

– Да, правильно, – кивнул Богданов. – Продолжай.

– Так вот, готовность особого рода, – продолжил Соловей. – Что я имею в виду? Допустим, прибыли мы во Вьетнам. В джунгли… И что дальше? Как нам действовать? Ведь мы даже не знаем, с кем нам придется иметь дело. Ладно бы это были люди, а то ведь черт его ведает, кто они. И что мы будем делать? Как воевать? Каким оружием?

– Ну, – не слишком уверенно произнес Рябов, – на месте и разберемся. Решим и эту задачку!

– Прежде чем решать задачку, необходимо знать ее условие, – сказал Соловей. – А мы его не знаем. Верней, знаем лишь очень предположительно. А предположительность в нашем деле опасна. Зачастую это для нас погибель.

– И что же ты предлагаешь? – спросил Дубко.

– Побольше узнать об этих вурдалаках, – сказал Соловей. – А затем уже отправляться во Вьетнам.

– И от кого же мы это узнаем? – спросил Дубко и не удержался от ехидства: – А давай выпишем твою бабушку. Пускай она прочитает нам парочку лекций.

– Нет, – улыбнулся Соловей. – Она не приедет. Шибко старенькая. А вот если разыскать какого-то ученого…

– А что, такие есть? – спросил Дубко.

– Наверно, есть, – ответил Соловей. – А коль есть, то и найдем. И пускай он нам разъяснит…

Идею Федора об ученом поддержали все: и Рябов, и Богданов, и даже скептически настроенный Дубко.

– А ведь и в самом деле! – вынес заключительное решение Богданов. – Ехать наобум – дело опасное. Это как завязать себе глаза… Будем искать ученого.

Глава 6

Разыскать ученого оказалось не так-то просто. Во-первых, нужно было знать, какая область науки занимается вурдалаками, оборотнями и прочей нечистью – если вообще где-нибудь существует такая наука. Во-вторых, складно и внятно объяснить какому-нибудь ученому, что именно от него требуется. А для этого нужно было задать этому ученому соответствующие вопросы. То есть четко выстроенные и правильные. Потому что одно дело – говорить о вьетнамских вурдалаках в своем спецназовском кругу, и совсем другое дело – беседовать с ученым человеком. Может, этот ученый даже самый настоящий профессор! А у спецназовцев, при всем их опыте общения с самыми разными собеседниками, не было еще такого случая, чтобы им доводилось беседовать с профессором. Как говорится, ситуации были не те, и собеседники, соответственно, также были не те. А вот теперь понадобился и профессор.

Профессора искали все четверо спецназовцев. И поначалу безуспешно. Их даже поднимали на смех, когда они говорили, для какой надобности им необходим ученый человек. Какие вампиры, помилуйте! Какие оборотни и вурдалаки! Это в нынешнее-то просвещенное время! Это в Советском-то Союзе! Ребята, да откуда вы взялись – такие неосведомленные и наивные!

Повезло Богданову. После долгих поисков ему посоветовали обратиться к одному филологу-востоковеду. Звали его Илья Семенович Тихий, он трудился в одном из столичных научно-исследовательских институтов.

– Уж если Илья Семенович вам не поможет, то вам и вовсе никто не поможет! – сказали Богданову, напутствуя. – Он у нас человек образованный и, кроме того, нестандартно мыслящий. Должно быть, знает что-нибудь и об упырях!

Тихого Богданов нашел быстро. Илья Семенович и вправду был самым настоящим профессором. Богданова это вдохновило, и в тот же день он встретился с ученым.

Профессор оказался пожилым человеком, и вид у него был, по мнению Богданова, классически профессорский. Сутулая фигура, бородка, очки на носу, близорукие глаза. Одежда на нем также была «профессорской» – старомодный костюм-тройка, светлая рубаха, галстук такой расцветки, какой Богданов никогда и не видывал.

– Слушаю вас, молодой человек! – учтиво произнес профессор. – Кто вы и чем я могу вам помочь?

– Капитан Богданов из спецназа КГБ, – коротко представился Вячеслав.

– Виноват, – заморгал Илья Семенович. – Как вы сказали? Я не ослышался? Вы из органов?

– Из них, – кивнул Богданов. – А именно – из подразделения специального назначения.

– И что это такое? – спросил профессор.

– Мы выполняем разные задания, – ответил Богданов. – Специальные задания.

– Ай-ай! – искренне огорчился ученый. – Должно быть, это очень опасно?

– Бывает по-всякому, – сказал Богданов.

– Жаль, очень жаль!

– Чего же именно вам жаль? – Богданов даже опешил от таких слов профессора.

– Вас мне и жаль, – ответил профессор. – Вы сказали, что работа у вас очень опасная… А на вид вы такой милый юноша. У вас такое умное лицо. С таким лицом вы могли бы сделать замечательную карьеру в научном мире.

– Ну, это вы преувеличиваете, – улыбнулся Богданов.

– Молодой человек! – негодующе воскликнул профессор. – Для чего вы произнесли такие слова? Конечно, скромность делает вам честь, однако же я знаю, о чем говорю! Я, видите ли, хорошо разбираюсь в людях и умею читать по лицам. У вас такое интеллигентное лицо…

– Но ведь кому-то надо заниматься и тем делом, которым занимаюсь я, – сказал Богданов. – Даже если у него интеллигентное лицо.

– Да-да, – грустно сказал профессор. – Мы живем в несовершенном мире… Ну так какие же интересы привели вас ко мне? Чем я могу помочь столь серьезной службе, как ваша? И почему вы обратились именно ко мне?

– Потому что мне вас соответствующим образом отрекомендовали, – улыбнулся Богданов. – Так и сказали: если вам, то есть мне, не поможет сам Илья Семенович Тихий, то, скорее всего, больше мне не поможет никто.

– Ну, – смешно скривился профессор. – Уверяю: те люди, которые вам это сказали, не правы. Я всего лишь рядовой ученый. Филолог-востоковед, один из множества. Да-с. Но тем не менее я готов оказать вам посильную помощь. Я вас внимательно слушаю.

– Уж не знаю, заинтересует ли вас то, что я хочу вам рассказать, – начал Богданов. – Если рассуждать здраво, то все это – обычные суеверия. Вымысел. Можно сказать, фантастика. Но с другой стороны – это реальность. Страшная реальность.

– Да вы прежде расскажите толком, что вы имеете в виду! – нетерпеливо произнес профессор. – А уже затем будем думать, где в вашем рассказе правда, а где вымысел. Нуте-с, приступайте к рассказу. Желательно не упуская никаких деталей. Даже, на ваш взгляд, самых незначительных. Ибо зачастую именно в незначительных деталях и кроется отгадка.

– Вы сейчас слово в слово произнесли наш девиз, – улыбнулся Богданов. – Зачастую именно в незначительных деталях и кроется отгадка. Да-да… Этим мы обычно и руководствуемся.

– Неужели? – искренне удивился профессор. – Стало быть, у нас с вами при всей огромной разнице наших занятий все же имеется нечто общее. Что ж, я рад.

– И я тоже, – улыбнулся Богданов.

…Рассказ Богданова Илья Семенович выслушал с величайшим вниманием. Он даже ни разу не перебил Вячеслава, лишь по ходу его рассказа делал в блокнотике какие-то заметки.

– Вот, я нарисовал вам всю картину, – сказал Богданов, закончив рассказ. – Со всеми мелочами и деталями, как вы и просили. Уж не обессудьте за такой натурализм, но, повторюсь, вы сами просили.

– Да-да… – рассеянно покивал Илья Семенович. – Боже мой, какой ужас! Вместо того чтобы заниматься чем-нибудь полезным… я уж и не знаю, чем именно, но какая, по сути, разница… так вот, вместо этого они вытворяют такие ужасные вещи!

– Они – это кто? – осторожно спросил Богданов. – Есть ли у вас на этот счет какое-нибудь правдоподобное объяснение?

– Я вас понимаю, – печально проговорил профессор. – По большому счету, именно за этим вы ко мне и пришли, не так ли? Чтобы задать мне такой вопрос и получить от меня ответ.

– Да, – ответил Богданов. – Именно за этим и пришел. Дело в том, что нам вскоре предстоит в те самые джунгли отправиться и выяснить, что же это за существа. Люди ли, или, может, нечто другое… Но ехать, не понимая, с кем или с чем будешь иметь дело, – опасно. Это все равно что драться с завязанными глазами, тогда как глаза твоего противника – открыты.

– Разумеется, – сказал профессор, – предосторожность никогда не бывает лишней. А уж в вашем деле, я думаю, так и вовсе… Итак, вы ждете от меня ответа?

– Да, – повторил Богданов.

– Увы, но ответа я вам, видимо, дать не смогу, – развел руками профессор.

– Это почему же? – опешил Богданов.

– Потому что ответ должен быть достоверным, – ответил Илья Семенович. – То есть опираться на факты. А вот как раз фактов у меня и нет. Есть только ваш рассказ, но это, простите, никакие не факты. Это, так сказать, зарисовка с натуры. Согласитесь, можно рисовать, не очень понимая, что вы рисуете.

– Да, наверное, – согласился Богданов. – Но хотя бы более-менее правдоподобные версии у вас имеются?

– Это у вас версии, – мягко поправил Богданова ученый. – А вот в научном мире версия называется гипотезой.

– Ну пускай будут гипотезы, – согласился Богданов. – Тут ведь дело не в том, как именно звучит слово. Дело в его содержании. В его сути.

– И все-таки в вас кроются задатки ученого! – воскликнул профессор. – Ибо вы сейчас охарактеризовали такое сложное понятие, как слово, вполне научным образом! Коротко, емко и по существу!

– Благодарю, – поклонился Богданов. – Но поскольку на данный момент я не ученый, а…

– Да-да, – согласился Илья Семенович. – На данный момент… На данный момент в джунглях Вьетнама завелись хтонические сущности…

– Кто завелся? – не понял Богданов.

– Вампиры, вурдалаки, упыри, оборотни – их можно назвать как угодно. По крайней мере, вы так утверждаете.

– Это утверждаю не я, – возразил Богданов, – а те, кто их видел. Сталкивался с ними. И видел, как они убивают их товарищей. Видел, так сказать, последствия. А я лишь повторяю их слова.

– Да, разумеется… – печально согласился профессор. – Итак, о гипотезах. Вы знаете, они у меня имеются. И даже несколько. Но, опять же, что такое гипотеза без фактов? Вот я вам ее назову, и может так получиться, что поневоле солгу. И будете вы на меня в претензии… Впрочем, что там претензии. Может случиться и нечто гораздо страшнее! Да! А что, если моя гипотеза окажется неверной и по этой причине приведет к каким-то роковым последствиям?

– И все же гипотеза, изложенная ученым человеком, кое-что стоит, – не согласился Богданов.

– Ничего она не стоит, если не подкреплена фактами! – в свою очередь возразил профессор.

– Но как же быть? – спросил Богданов.

– Собрать как можно больше фактов, – ответил профессор. – И предоставить их в мое распоряжение. И уж тогда-то у моей гипотезы появится хоть какая-то цена!

– Собрать как можно больше фактов… – печально сказал Богданов. – То есть вы предлагаете нам ввязаться в драку с завязанными глазами.

– Вот, вы произнесли фразу, которой я очень опасался! – сказал профессор. – И вы знаете, почему я ее опасался? Потому что мне нечем на нее ответить! Что возразишь на правду? – Илья Семенович помолчал и вдруг спросил: – Ну а вы сами-то что думаете об этих существах из джунглей?

– У нас есть две гипотезы, – Богданов споткнулся на последнем слове. – Первая – это маскарад. То есть американские солдаты переоделись в специальные костюмы. Для чего – это вопрос отдельный. И вторая гипотеза – это на самом деле… как вы их назвали – хтонические существа?.. Так вот, это на самом деле они самые и есть.

– Вы что же, верите в их существование? – В голосе профессора послышалось удивление.

– Вы меня не совсем правильно поняли, – сказал Богданов. – Возможно, это не естественные существа, как, скажем, тигр или обезьяна, а выведенные в специальных лабораториях. Есть у нас сведения, что господа американцы давно уже занимаются подобными разработками. И кто знает, чего они достигли? Дело-то сверхсекретное. Может, у них и получился какой-нибудь…

– В ученом мире такое предположительное существо именуется гомункулусом, – сказал профессор.

– Ну пускай будет гомункулус, – согласился Богданов. – Дело, опять же, не в названии. Впрочем, такую гипотезу мы всерьез не рассматриваем. Нам все же кажется, что это люди, переодетые в чудовищ. Американские солдаты.

– Да, но зачем же?.. – Илья Семенович не договорил, но Богданов его прекрасно понял.

– А затем, что мир, в котором мы живем, несовершенен, – сказал он. – Как вы и говорили.

– Да-да, – задумчиво произнес профессор. – Мир несовершенен… Впрочем, думаю, о несовершенстве мира вы знаете больше моего, ибо имеете дело с его несовершенными представителями.

– Пожалуй, – согласился Богданов.

– Я тоже думаю, что никакие это не гомункулусы, а люди, – после паузы сказал профессор, – которые, если разобраться, страшнее всяких гомункулусов. – Впрочем, сейчас это не важно… Важно другое – почему именно в таком, так сказать, образе они предстали. Так и быть, поведаю вам свою гипотезу. Однако же настоятельно прошу не воспринимать ее как безусловное руководство к действию. Потому что гипотеза без надлежащих фактов… впрочем, об этом я уже говорил.

– Я понимаю, – сказал Богданов. – Но согласитесь, что лучше хоть какое-то объяснение, чем совсем никакого.

– Пожалуй, – согласился профессор. – Итак, гипотеза… Видите ли, у каждого народа есть свои поверья и легенды. И у каждого народа в таких поверьях имеются всяческие сущности. Очень упрощенно говоря, такие сущности делятся на две половины – на добрых и злых. Никакой народ не может прожить в этом мире, чтобы рано или поздно не придумать себе таких сущностей. Разумеется, и вьетнамцы не исключение.

– Да, я понимаю, – кивнул Богданов.

– Ну так вот, – продолжил профессор. – Их-то я и называю хтоническими существами. Добрых существ мы в данном случае касаться не будем. Скажем о всяческих… – Илья Семенович неопределенно повертел пальцами в воздухе.

– Вампирах, вурдалаках, упырях, – подсказал Богданов.

– Да, – кивнул профессор. – Верования во всю эту нечисть очень живучи. Это касается любого народа, даже самого цивилизованного. Правда, в представлении цивилизованных народов такие гипотетические существа постепенно меняют свою сущность и даже предположительный внешний облик… Ну да, впрочем, не будем вдаваться в такие тонкости. Сейчас они нам ни к чему. Разумеется, есть такие существа и в представлении вьетнамского народа. Как не быть! И, насколько мне известно, они, я имею в виду вьетнамцев, охотно и упорно в них верят. О, конечно же, не все вьетнамцы, но какая-то их часть – безусловно! Так вот: верят и при этом очень их опасаются. У всех народов отношения к таким существам примерно одинаковые, стало быть, и у вьетнамцев тоже. Ну а коль опасаются, то отсюда вывод. Почему бы тех же вьетнамцев не напугать тем, чего они опасаются? Возможно, американцы так и сделали. Задумка проста и по-своему остроумна. Вы говорите, вьетнамцы этих переодетых… словом, они их боятся?

– Да, так говорят, – подтвердил Богданов.

– Ну вот, видите, – казалось, профессор даже обрадовался таким словам Богданова. – Коль боятся, то отчего же не испугать?

– И в какую именно нечисть верят вьетнамцы? – спросил Богданов.

– Должно быть, в ту, в образе которой предстали перед ними американские солдаты, – ответил Илья Семенович. – Это же очевидная и элементарная логика. Должно быть, американцы, прежде чем вырядить своих солдат в соответствующие костюмы, изучили вьетнамские верования и, так сказать, вьетнамские страхи. Изучили – и предстали…