Пленники Аксиса Василенко Владимир
– Слушай, раз уж ты тут разобрался во всем получше моего… – полушёпотом, склонившись ко мне ближе, быстро проговорил хирург. – Что думаешь про весь это лагерь? Что с нами дальше будет?
– Ну, вы сами-то понимаете, где находитесь?
– Понятно, что это не Земля. Другая планета какая-то. И мы здесь пленники. Но что с нами будет дальше?
Я ответил, как есть, не пытаясь подсластить пилюлю. Времени на это не было, да и Шаль не кисейная барышня.
– Вы не просто пленники. Вы рабы. Вас выкупил один из местных крупных работорговцев. Теперь, как я понимаю, везёт в ближайший город. И судьба у вас соответствующая. Кого-то вон собираются в бойцовские ямы продать. Женщин – в бордели…
– Да, была и такая версия, – сокрушенно покачал головой Шаль. – Только верить в неё не очень хотелось. Ну, что ж… А этот тип с тобой что, один из покупателей?
– Нет.
– А кто?
– Тоже в двух словах не объяснишь. Но… Знаете, я ещё вернусь. Посмотрю, что можно сделать, чтобы освободить вас.
Обещание это зрело с самого начала разговора. Поначалу это были чистые эмоции, но я подтянул к этому решению и кое-какие разумные доводы. Например, то, что для моих экспериментов с амальгамой мне бы очень пригодились консультации человека с медицинским образованием. Да и вообще, один в поле не воин, и хотелось бы уже обзавестись союзниками, которые точно не связаны ни с Аксисом, ни со всякими потусторонними силами. И самое очевидное направление поисков таких союзников – это бывшие жители Земли.
Размышляя о своих стратегических целях, я даже подумывал о том, чтобы постепенно стягивать землян, объединять их, основав что-то вроде собственного Дома. Впрочем, и без этого пленники Аксиса из разных миров стараются держаться вместе, образуя диаспоры в каждом из анклавов, в которые их привозят. Это естественный процесс, когда ты попадаешь в чужую среду.
Об этом я узнал, расспрашивая Аму. Правда, узнал и о том, что арраны стараются бороться с этим явлением, и потому максимально рассеивают гелотов из каждой свежей партии, чтобы они не сбивались в большие сообщества.
– Освободить? – с лёгкой усмешкой спросил Шаль. – Всех нас? Тут вообще-то несколько сотен человек.
Я покачал головой.
– Всех – не обещаю. Я ж не волшебник. Но вот вас лично постараюсь вытащить. Услуга за услугу. Вы ведь меня выручили тогда…
– Ну, ты сравнил!
– Тем не менее, – твёрдо сказал я. – Обещаю.
Шаль озадаченно покачал головой.
– Ну, не знаю… Если думаешь организовать побег – то будет сложно. Я тут на особом счету. Видишь, вон тот тип с меня глаз не сводит.
– Почему?
– Из-за того, что я врач, видимо. Меня ещё в крепости заприметили, когда увидели, что я первую помощь оказывал нескольким бедолагам. Раненых много было. Кому раны обработать, кому вывих вправить. И отношение ко мне сразу установилось особое. Кормят лучше, оберегают. Так что, в целом-то, не бедствую.
– Но вы – раб, – жестко напомнил я. – Или, может, вас устраивает такая участь?
Он посмотрел на меня снизу вверх – внимательно, с прищуром.
– Конечно, нет. Просто… Ты мне ничего не должен. Так что не надо из-за меня рисковать. Этот тип, который здесь главный… Знаешь, с ним лучше не связываться. Тот ещё упырь. Тебе повезло, что его сейчас в лагере нет. Он свалил почти сразу, вместе со своим гробом на колесах.
– Каким ещё гробом?
– Отдельный такой фургон. Небольшой, но бронированный наглухо. Видимо, с очень ценным грузом. Что внутри – никто не видел, но охранялся он сильнее, чем все остальные, вместе взятые.
– И что внутри? Тоже рабы?
– Да кто ж его знает… – Шаль неопределённо пожал плечами. – Но что-то живое. Скорее даже монстр какой-то. Изнутри время от времени удары были слышны и рёв.
– Хм… Ладно, разберёмся. Но в одном вы правы. Побег – это плохая идея. Если кто-то в лагере думает об этом – вы лучше их отговорите. Пока бежать отсюда попросту некуда. Дикие места кругом, не выжить.
– Понял, – после заметной паузы кивнул он. – Ладно, тебе пора. У надзирателя вон терпение лопнуло.
Он, не прощаясь, развернулся и ушёл дальше под навес. Надзиратель, ошивающийся неподалёку, и правда направлялся прямиком в нашу сторону. Я, сделав вид, что не замечаю его, поспешил за Энки.
Но всё равно, конечно, я спалился. Надзиратель доложит хозяину, что кто-то посторонний разговаривал с его ценным рабом, причём на его языке. Подозрительно. Поэтому лучше встретиться с этим Волкобоем до того, как он вернётся в лагерь. И, например, попробовать выкупить у него Шаля.
Цену он, правда, наверняка заломит немалую, а денег у меня нет. Но это уже другой вопрос. Буду знать сумму – будет и ориентир.
– Нам пора, – негромко сказал я, догоняя Энки.
Тот, похоже, и сам уже заскучал изображать заинтересованного клиента. Да и лагерь они с сопровождающим обошли почти весь, и уже возвращались к воротам. Охранник с заметным облегчением спровадил нас и встал на прежнее место.
– Доволен? – спросил Энки, когда мы немного отошли от лагеря работорговца.
– А что, выгляжу довольным? – проворчал я. – Большинство моих соплеменников станет рабами у арранов. Я это, конечно, и так знал. Но лишний раз видеть это…
– И что в этом такого? – демон недоуменно взглянул на меня поверх очков. – Рабство – обычное дело для смертных. В любом из миров, в любую эпоху вы только и делаете, что бьётесь за власть друг над другом. А если не удаётся подчинить кого-то – то уничтожаете. Не думаю, что твой род в этом смысле сильно отличается от арранов.
– Да, да, – проворчал я. – Старая песня о том, что смертные по природе своей склонны к саморазрушению. Я это и сам понимаю. Но от этого не легче. Да и вообще, я не могу быть объективным в этом вопросе.
– Потому, что среди рабов оказался кто-то из твоих знакомых?
– В том числе. Да и вообще, выходцы с Земли – это моя последняя связь с родиной. Думаю, мы должны помогать друг другу.
Энки безразлично пожал плечами.
– Как скажешь. Мы ведь договорились – я буду помогать тебе в любых начинаниях. И какой у тебя план?
– Наведаться в замок и разыскать Айвра Волкобоя. Ты, когда болтал с его охранником, ничего интересного про хозяина не выведал?
– Разве что узнал происхождение его прозвища. Волкобой – это такая тяжелая плеть с грузиком на конце. В умелых руках может пробить череп, сломать конечность или снять лоскут кожи вместе с мясом.
– Дай-ка угадаю – а руки у этого Айвра очень даже умелые?
– Он бывший гладиатор. Завоевал свободу, став чемпионом на одной из арен Орхамаса.
– Так, возможно, он даже и родом не с Аксиса?
– Этого я не выяснил. Но даже если и так – что тебя удивляет? Из бывших рабов получаются самые жестокие хозяева.
– Да уж…
– И что, ты всё ещё хочешь познакомиться с этим славным парнем поближе?
– Идём уже, – поморщился я. – В любом случае, я собирался взглянуть на замок.
Очертания Крысиного замка уже вырисовывались впереди. За каменным мостом, переброшенным через пропасть шириной метров в пятьдесят, высилась скала с плоской верхушкой, сплошь огороженной высокими крепостными стенами, из-за которых выглядывали шпили нескольких башен. Сама скала была неровной, изъеденной множеством каверн, причем часть из них, похоже, тоже была обитаемой – даже издалека можно было различить что-то вроде балконов и даже внешних галерей, соединяющих входы в некоторые пещеры.
Перед въездом на мост высились укрепления, похожие на стенки воронки, повернутой горловиной от замка. В узкой её части всех подъезжающих ждала вооруженная до зубов стража. И это не считая тех, что дежурили на стрелковых башнях. Повозки внутрь, похоже, уже почти не пускали, по мосту шли в основном пешие.
Чем ближе мы подходили к этому блок-посту, тем меньше мне хотелось туда соваться. Я вспомнил слова Акаманта о том, что гракхи уже назначили награду за мою голову, да и Дом Ортос наверняка тоже ведёт за мной охоту, пусть и неофициально. И кто знает, насколько точны их ориентировки по поводу моей внешности.
Кстати, с помощью амальгамы вполне реально изменить и черты лица. Мне уже несколько раз приходила в голову эта мысль, но я её пока отвергал. К серьёзной и необратимой смене внешности я пока точно не был готов. Да и, к тому же, как я потом появлюсь перед Лиской? Она меня попросту не узнает.
– Может, разделимся? – предложил я Энки. – Не хочу светиться перед стражниками. Лучше проскользну мост через изнанку. Как думаешь, сможешь миновать охрану в одиночку?
– За меня не беспокойся.
– Хорошо. Тогда встретимся внутри.
Уйти на изнанку – дело нехитрое. Куда сложнее было выбрать место, где это сделать. Не будешь же вытворять такие фокусы у всех на виду. А пространство перед въездом на мост, как назло, осталось открытым и отлично просматривалось на добрые полсотни метров. Ближайшая к мосту стоянка каравана была разбита за невысоким каменным забором, огораживающим эту зону отчуждения. Мне пришлось сделать изрядный крюк, чтобы затесаться между стоящими впритык грузовыми фургонами и, спрятавшись под одним из них, нырнуть в серый мир.
Крысиный замок с изнанки выглядел как колоссальное облако дыма, принявшее причудливые угловатые формы. Внутри него, как личинки в полусгнившем фрукте, копошились сотни силуэтов живых существ. Искажений было на удивление мало по сравнению с тем, что я видел в Долине Багровой пасти, так что я без особых происшествий добрался до моста и миновал пост стражи.
Следующей проблемой стал поиск места для возвращения. На мосту я вынырнуть не мог – он тоже просматривался по всей длине. Так что пришлось добраться до стены, миновать ещё один пост, уже не такой многочисленный, и выйти во внутренний двор крепости. Он оказался настолько многолюдным, что с изнанки выглядел как котел, заполненный бурлящим варевом.
Вынырнул я, предварительно забравшись под одну из повозок. Распрямляясь, больно ударился затылком о торчащую из днища деталь, а потом нос к носу столкнулся с дородной тёткой, разразившейся на меня длинной ругательной тирадой. Впрочем, стычка эта осталась незамеченной, поскольку вокруг стоял такой гвалт, что уши закладывало.
Внутренний двор крепости был метров триста в ширину и чуть больше в длину, и в обычной ситуации явно предназначался для сквозного проезда транспорта от пасти к южному мосту. На этом направлении даже пешеходные переходы между башнями замка были прокинуты на высоте метров четырех над землей, чтобы не мешать проезду. Но сейчас всё свободное пространство было забито повозками, палатками, наспех сооруженными прилавками – всё то же самое, что и на тракте, только ещё более скученно. Караванщики сидели друг у друга чуть ли не на головах, да и все внутренние помещения замка наверняка были забиты под завязку.
Относительно свободным было только возвышение в центре, представляющее собой каменный помост с несколькими толстыми столбами в центре. Этакое многофункциональное лобное место. Сейчас оно использовалось для аукциона – темнокожий тип в яркой одежде и с выкрашенными в рыжий цвет волосами, используя какое-то звукоусиливающее устройство, выкрикивал ставки, азартно указывая на людей в плотной толпе, окружавшей помост.
Я подошёл ближе, встал чуть позади основной массы зевак, неторопливо окидывая их взглядом – будто сканируя. Интерфейс амальгамы последовательно выдергивал из этой плотной людской массы контуры отдельных людей, их лица, какие-то другие важные детали – например, оружие.
– Триста пятьдесят пять таланов! Кто даст больше?! – надрывался аукционист. – Ну же, посмотрите только на это сокровище! Отличный скакун! Вы поглядите на эту мощь!
Он указал на взвившуюся на дыбы полосатую лошадь с жесткой и торчащей, как ирокез у панка, гривой. Помощники с трудом удержали её за узду, один из них едва успел отпрыгнуть, когда животное снова опустилось на все четыре ноги, гулко ударив копытами в камень. Скакун был не то плохо объезжен, не то просто испугался толпы. Скорее первое – выглядел он совершенно диким, а амальгамные линзы и моё второе зрение быстро обнаружили влияние игниса. Скорее всего, зверюга была поймана где-то в пустошах, и это был тот случай, когда игнис значительно усилил мутанта, но при этом сохранил его рассудок.
– Что?! Кто-то сказал триста восемьдесят? О, да это же почтеннейший Катон, да продлит Аранос его годы! Узнаю, узнаю вашу хватку, доминус!
Неподалёку от меня поднял руку знатный арран, одетый, мягко говоря, не по погоде в плотный расшитый наряд, напоминающий боярский кафтан, ещё и с меховой оторочкой. Рядом с ним стоял ещё один высокородный, помоложе. Их прикрывали четверо дюжих телохранителей в знакомой броне ортосов, разве что не такой богатой, как у Жнецов. Да и радиумных артефактов видно не было – только компактные самострелы и холодное оружие.
Кулаки мои невольно сжались, и я отвернулся, чтобы не выдать себя. Слишком свежи в памяти были дни, когда все арраны в подобных доспехах или в черной шипастой броне гракхов воспринимались как источники смертельной опасности.
Я продолжал искоса наблюдать за богатеями. До них было всего несколько шагов, а мой улучшенный слух позволял даже сквозь шум толпы разобрать их разговор.
– Триста восемьдесят – два! Кто больше?… – аукционист подержал театральную паузу и, наконец, сдался. – И великолепный дикий скакун уходит Евандеру Катону за триста восемьдесят таланов! Поздравляю с покупкой!
– Ну вот, говорил же! – обрадовался спутник Катона. – Выгодная сделка! Если объездить эту тварь для скачек на ипподроме, она будет стоить в десять раз дороже.
– А по мне, зря я дал себя уговорить. Если Руфус спихивает такого скакуна на обычном аукционе – что-то нечисто. Да и другие не особо-то торговались…
– Думаю, ему просто негде держать эту лошадку, конюшни в замке забиты. И кормов не хватает. Да он кучу всего сегодня распродаст, чтобы освободить склады…
Дальше я не дослушал – толпа загудела сильнее, поскольку помощники аукциониста вывели на возвышение очередной лот – человека со связанными руками и лодыжками и с мешком на голове. Несмотря на путы, пленник брыкался так, что его приходилось волочь силой. При этом он каким-то чудом умудрился врезать одному из помощников коленями в пах.
– О, а это особый товар! – источая пафос, объявил рыжий. – На первый взгляд, выглядит совсем как человек. Но на деле – опасное кровожадное чудовище, наводящее ужас на добропорядочных граждан всех северных анклавов. Оно поймано прямо здесь, в замке, и по приговору коменданта будет казнено завтра в полдень. Однако приговор может быть заменен, если найдется тот, кто обеспечит этой твари более яркую смерть – на арене!
Толпа разразилась было нестройными криками, но потом притихла в ожидании – помощники как раз потащили пленника чуть ближе к краю помоста. Я расслышал, как Катон сказал своему спутнику:
– Узнаю старину Руфуса. Умудряется заработать даже на преступниках.
– Да он даже пыль в пустошах сможет продать, если захочет, – со смехом отозвался тот.
Тем временем с головы пленника сорвали мешок, и аукционист под рёв толпы объявил:
– Встречайте – великая и ужасная Потрошительница!
То, что это именно Хестия, я понял ещё во время объявления. Из одежды ей оставили лишь какие-то грубые лохмотья, сшитые будто бы из старых мешков из-под картошки. Но в фигуре и поведении угадывалось что-то знакомое.
Амбалы-помощники заломили разбойнице руки, почти приподнимая её над помостом. Та смотрела на толпу исподлобья, сквозь пелену неровно остриженных волос, падающих на лицо. Глаза её, казалось, горели изнутри от бессильной злости.
Да уж… Аксис тесен.
Глава 5
Толпа снова загудела, я расслышал несколько выкриков о том, чтобы вздёрнуть преступницу на месте немедленно. А вот желающих воспользоваться предложением аукциониста пока не нашлось.
Я не удержался и взглянул на мир вторым зрением, частично нырнув на изнанку так, что моё физическое тело оставалось на месте, а взору открылся смежный слой.
В отличие от самой Хестии, повисшей на руках палачей с заломленными назад локтями, её жутковатая призрачная спутница бесновалась, рыская из стороны и в сторону. Страшная чёрная пасть растягивалась в беззвучном крике, окровавленные по локоть когтистые лапы сжимались в тщетных попытках ухватить кого-то. При этом призрак не отлетал от дочери дальше пары шагов, будто привязанный к ней невидимыми путами.
В этих дерганых беспорядочных движениях баньши было столько надрывного, клокочущего отчаяния, что я проникся к ней некоторым сочувствием, которое пересилило даже инстинктивный страх перед потусторонним существом.
Растрепанная, размытая фигура вдруг замерла, руки её плетьми повисли вдоль туловища. Чуть повернув голову, баньши воззрилась бездонными провалами глаз в мою сторону. Это было так неожиданно, что по спине невольно пробежал холодок. Но ещё больше меня удивило то, что произошло дальше. Призрак выпростал руки вперёд, но не угрожающе, а ладонями вверх, в жалобном умоляющем жесте. Он будто бы тянулся к чему-то, чего и не надеялся коснуться.
– Хм… Занятно, занятно… – раздалось у меня над самым плечом.
Я дернулся, сбрасывая морок, и едва сдержался от того, чтобы выругаться в голос.
Энки, неизвестно когда успевший подобраться ко мне вплотную, смотрел на помост, как завороженный. Лицо его исказилось от какого-то странного азарта, схожего с возбуждением.
– Ты её видишь? – спросил я.
Демон удивлённо покосился на меня.
– И ты тоже? Впрочем, ты же какой-никакой, но Ныряльщик… Да, конечно, я вижу её. А она – меня.
– Я вижу, она тебя не на шутку заинтересовала?
– Потом расскажу. Давай лучше понаблюдаем.
Рыжеволосый тем временем назначил стартовую цену в сто таланов. Но это не особо помогло – он до сих пор не получил даже первой заявки.
– Ну же! Неужели среди нас нет ни одного ланисты? Потрошительница может стать отличным вложением. Она свирепа в бою, как пустынная кошка!
– Ага, и возни с ней столько же! – насмешливо выкрикнул кто-то из богатеев.
– Все затраты окупятся! Тем более что сейчас есть шанс урвать этот лот по смехотворно низкой цене. О, кажется, я вижу прославленного Айвра Волкобоя! Не заинтересовало ли вас мое предложение, доминус?
Я насторожился, вытягивая шею и пытаясь поверх голов в толпе разглядеть, к кому он обращается. Самого Волкобоя увидеть не удалось, но я засек бронированный фургон, медленно движущийся чуть в стороне от лобного места. Похоже, тот самый «гроб на колёсах», о котором рассказывал Шаль. И ехал он, судя по траектории, в сторону самой большой башни замка, располагающейся у дальней от меня стены.
Фургон даже не замедлил движения, а аукционист, с трудом сдерживая разочарование, проговорил:
– Ну, что ж, если желающих нет – то преступница снова возвращается в камеру! Предложение о выкупе действует до завтрашнего утра!
Хестию оттащили назад, снова натянув ей на голову мешок. Я уже потихоньку пробирался сквозь толпу в сторону удаляющегося фургона Волкобоя, стараясь не упустить его из виду. Энки следовал за мной.
Мы прошли буквально за спинами телохранителей Катона, и я успел расслышать их перепалку с молодым спутником.
– Но это же не простая воровка. Это Потрошительница! Про неё молва ходит по всем анклавам!
– И что с того? Я слышал, её даже после суда в Хамунде умудрились выкупить. А тут – Крысиный замок. Законы здесь почти не действуют.
– Надеюсь, её всё же казнят завтра. Когда-то же она должна получить по заслугам!
– Если это вообще она. Руфус мог и соврать, чтобы набить цену.
Мы с Энки выбрались из плотного кольца людей, окружавших помост, и двинулись вслед за фургоном Волкобоя. Близко, впрочем, не подходили, держались метрах в двадцати. Шаль не преувеличивал – охраны рядом с повозкой было столько, что никто физически не смог бы подойти к ней вплотную. Десятка три вооруженных до зубов бойцов прикрывали её со всех сторон, бесцеремонно разгоняя зевак.
Причём, похоже, едва ли треть из них была людьми работорговца. Остальные – явно солдаты Великого Дома Гракх. По крайней мере, если судить по экипировке.
Волкобой работает на гракхов? Или конкретно этот груз связан с их Домом?
Мы остановились, укрывшись за боковой стенкой одной из бесчисленных торговых палаток, разбитых прямо на брусчатке внутреннего двора. Отсюда всё еще можно было видеть фургон, уже подкативший к главной башне. Его хозяин о чём-то переговаривался со стражниками.
– Так что по поводу призрака? – спросил я Энки. – Что это вообще за тварь?
– А сам как думаешь?
– Есть у меня одна версия. Эта разбойница мне знакома. И она рассказывала жуткую историю о том, что в детстве её мать насиловали и убили у неё на глазах. Скорее всего, этот призрак – дух матери, которая теперь оберегает её. А заодно и вселяет ей ненависть к людям.
– Для того, чтобы возненавидеть себе подобных, необязательно иметь за спиной злого духа, – пожал плечами демон. – Но в остальном похоже на правду. Это действительно неупокоенная душа, застрявшая на изнанке и привязанная к душе живой.
– Ты уже сталкивался с подобным?
– Такое редко, но бывает. Чаще всего души, по каким-то причинам вырвавшиеся из круговорота инкарнаций, просто теряются на изнанке. Они обречены на вечные скитания. Постепенно они вырождаются и лишаются возможности влиться обратно в круговорот. Если им даже и удаётся вырваться в миры смертных – то только как чудовищам.
– Незавидная судьба, – пробормотал я.
Так вот, наверное, откуда все эти поверья о призраках, полтергейстах, бесах, вселяющихся в людей. Подобные сущности могут проявлять себя по-разному, но природа у них одна.
– О да. Вы боитесь смерти. Но есть участь куда страшнее.
– И этот призрак тебя явно заинтересовал. Почему?
– Пока рано что-то утверждать… – уклончиво ответил Энки. – Надо подобраться поближе к этой твоей знакомой. Возможно, она будет нам полезной.
– Я и сам об этом думал, – признался я. – Мы какое-то время действовали вместе – там, в Пасти…
– Думаешь и её вызволить из плена? Тогда жаль, что у нас не было сотни таланов серебром. Могли бы обойтись малой кровью.
– Да уж… – проворчал я.
К Хестии я не питал теплых чувств. Да, мы какое-то время действовали сообща, объединенные Домом Мэй. Но я был далёк от того, чтобы считать её своей соратницей. Та душещипательная история о её детстве ничего не меняет. Даже если она правдива. Вряд ли прозвище Потрошительница Хестия получила за работу на рыбном рынке. Она убийца, разбойница, воровка. И к тому же явно не совсем здорова психически. Тяжелое детство – слабое оправдание для этого. Так же, как и в случае с любым другим маньяком.
Впрочем, она могла бы пролить свет на события последних дней. Где караван, с которым мы следовали? Где Харул и остальные люди Дома Мэй? В конце концов, как она умудрилась попасться местной страже?
Фургон тем временем загнали в отворившиеся ворота башни. Большинство сопровождающих тоже скрылись внутри. Скорее всего, там какие-то хорошо охраняемые склады. Очень уж много стражников вокруг – у каждого входа, и на открытой галерее, опоясывающей здание на высоте примерно третьего этажа. А уж сколько их там внутри…
К этой же башне помощники аукциониста в сопровождении двух стражников подтащили и Хестию – только к малым воротам, располагающимся чуть в стороне. Путь им преградила одинокая фигура в плаще, на которую амальгама отреагировала тревожным сигналом.
Жнец!
Амальгамные линзы очертили фигуру незнакомца, высветили спрятанную под мешковатым плащом броню, а потом и приблизили его лицо – будто колёсико бинокля подкрутили.
Регина. Доспехи не те, что были на ней в Пасти, но очень похожие, тоже явно работы древних. Сложные сегментированные пластины запаковывают её фигуру от пяток до макушки в сплошной высокотехнологичный панцирь. По сравнению с грубоватыми кирасами местных стражников – просто небо и земля.
Принцесса Дома Ортос явно была чем-то недовольна – она гневно расспрашивала о чём-то стражника, потом сорвала мешок с головы Хестии и попыталась чего-то добиться от неё. Но разбойница лишь плюнула в неё и зло расхохоталась.
На таком расстоянии не было слышно, о чём спор, а подбираться ближе я не рискнул. Наоборот, отступил глубже, к самой стене, и нырнул на изнанку. Если уж я засек Регину – то и она меня может. Система распознавания «свой-чужой» здесь уже не работает так, как в Пасти, но даже в мирное время носители амальгамы могут выявить друг друга в толпе.
Попадаться на глаза Регине или любому другому Жнецу пока не входило в мои планы. Особенно в таком людном месте.
Зар-раза! Я надеялся, что она успела покинуть замок. Когда там у неё была стычка с людьми Векса? Четыре дня назад? Тогда что она здесь делает до сих пор?
Дело шло к ночи, небо уже потемнело так, что среди росчерков облаков стали пробиваться самые яркие звёзды. Во дворе замка один за другим зажигались светильники самого разного вида – от банальных факелов до радиумных фонарей, представляющих собой сетчатые конструкции с продолговатыми светящимися кристаллами внутри. Солнце, может, ещё и не зашло, но за стенами замка его уже не было видно.
Но наступающая темнота нам с Энки будет только на руку.
Оставшись в одиночестве, демон какое-то время покрутился на месте, а потом, как ни в чем не бывало, зашагал в сторону другой башни. Я последовал за ним на изнанке, попутно поглядывая и за Региной.
Хестию уволокли куда-то в казематы. Жница же не последовала за стражниками, а ушла дальше, к лестнице, ведущей на крепостную стену. Когда она отдалилась еще на десяток-другой метров и постепенно скрылась из вида, я немного обогнал Энки и вынырнул с изнанки, снова использовав в качестве маскировки одну из повозок.
Получилось не особо удачно – спугнул дремавшего под ней пса, и тот разразился хриплым низким лаем. Тут же, откуда ни возьмись, возник какой-то крикливый торгаш – похоже, хозяин груза. От него удалось отвязаться одной короткой грубой фразой, а вот пёс ещё долго не унимался и преследовал меня шагов десять, раздираемый противоречивыми чувствами – то рвался вперёд, норовя куснуть за лодыжку, то отскакивал, переходя с лая на визг. Но стоило ему увидеть Энки, как всё кончилось трусливо поджатым хвостом и бегством обратно под телегу. Я уже не в первый раз замечал, что животные отчётливо чуют природу Энки и обходят его стороной.
– Куда пропадал? – невозмутимо поинтересовался демон, чуть замедляя шаг.
Дальше мы пошли бок о бок, переговариваясь вполголоса.
– Да так… Там, рядом с той башней, увидел ещё одну знакомую. Вот с ней я встречаться пока не хочу. Это дочка главы Дома Ортос.
– Хм… Одна? Без охраны?
– Кстати, да. И это странно. Хотя, может, и папаша где-то неподалёку. Ты-то куда собрался?
Энки молча указал мне на вывеску, висящую над входом в угловую башню, сливающуюся с внешней крепостной стеной. В пятне света от фонаря на ней можно было разглядеть довольно искусно нарисованного костяного дракона, сжимающего в одной лапе кружку с шапкой пены над ней, а в другой – раскрытый мешок с сыплющимися из него монетами. Под ногами дракона лежали несколько игральных костей вполне земного вида, разве что некоторые знаки на гранях были необычными.
– Таверна? Что ж, хорошая идея. Может, выведаем свежие сплетни, узнаем вообще, чем замок дышит.
– А ещё там кормят. И, надеюсь, чем-то вкусным.
– Для бывшего бессмертного ты что-то часто вспоминаешь о таких приземлённых вещах, – заметил я.
У меня у самого, впрочем, при упоминании о еде тоже заурчал желудок. Амальгама обычно притупляла чувства голода и жажды, чтобы не отвлекали. Но это не значило, что базовые потребности для меня уже неактуальны. Даже наоборот – активная перестройка организма требует дополнительных питательных веществ, и Ама регулярно напоминала об этом.
– Считай это моей маленькой слабостью, – признался Энки. – Я и раньше не был чужд некоторых удовольствий, присущих смертным. Хорошее вино, женские объятья, сладкий дурман опия, обволакивающий разум… Чтобы понимать смертных – полезно иногда вставать на их место.
– А сейчас?
– А сейчас, увы, это не просто моя прихоть, а необходимость, – поморщился он, поглаживая живот. – Эта оболочка постоянно чего-то требует. Еды, питья, отдыха. Как же это неудобно!
– Добро пожаловать в наш мир, – усмехнулся я.
– А ещё эти… конечности, – проворчал Энки, с недовольством бросая взгляд на носки своих сапог. – Как вообще можно балансировать на такой хрупкой стопе? Я уже все пальцы себе стёр!
– Скорее всего, это из-за обуви, – предположил я, скептически взглянув на его сапоги. – Каблуки выглядят странновато.
– Да? Возможно. Я воспроизвел лишь внешний вид этих штук, но никогда прежде не разбирался подробно, как они устроены.
Мы обогнули группку изрядно подвыпивших арранов, только что вышедших из таверны, и я придержал Энки. До входа в заведение оставался десяток шагов.
Я спросил полушёпотом:
– Слушай, ну если уж ты можешь так… вольно обращаться со своим обликом, то, может, пойдёшь чуть дальше?
– О чём ты?
– Наколдуй нам денег, в конце концов! Вино ведь ты выуживаешь прямо из воздуха.
– Не из воздуха, – поправил меня демон, наставительно подняв указательный палец с блеснувшим на нём перстнем. – Я беру его в винном погребе, пожизненный доступ к которому получил в рамках одной из своих сделок. Это было давно, я уже толком не помню имя смертного, что завещал мне это богатство. Но пользуюсь этим даром до сих пор. Это уникальная коллекция из двадцати тысяч бутылок, больше сорока самых изысканных сортов… Впрочем, истощается она куда быстрее, чем я ожидал.
– Пить надо меньше, – буркнул я. – Но так что насчет монет?
– Ну, кое-что я, конечно, могу сделать… – неохотно признал он.
– Так чего же мы тогда мучаемся до сих пор?
– Видишь ли, есть некоторые тонкости… Я могу создать монеты, но они будут ненастоящие. Иллюзия. И она довольно быстро развеется, стоит мне только выпустить её из виду. Мои силы сейчас очень ограничены…
– Насколько быстро?
– Если мы попытаемся что-то купить на такую иллюзию, то, боюсь, не успеем даже отойти дальше нескольких шагов. Так что рисковать не стоит…
– Понятно. Хотя… Пожалуй, можно и рискнуть, – сказал я, не сводя глаз с вывески. – А как ты относишься к играм в кости?
Энки перехватил направление моего взгляда, и на лице его заиграла понимающая усмешка.
– Алчность и азарт… – пробормотал он, поглаживая бородку. – Смертные так падки до этого.
Он оглянулся и, отойдя чуть в сторону, наклонился, собирая что-то с земли. В сумерках плохо было видно, что это, но, кажется, не то камешки, не то черепки от разбитой глиняной чашки. Он рассовал находки по карманам и, вернувшись, широким жестом пригласил меня проследовать в заведение.
– Что ж, посмотрим, не потерял ли я хватку, – широко улыбнулся он.
Его очки вдруг на мгновение вспыхнули – в них, как в круглых черных зеркалах, отразилось пламя горящих факелов.
Глава 6
Заведение называлось «Старые кости». Это отсылало и к костяному дракону с вывески, и сочеталось с деталями интерьера. Костей и черепов внутри и правда оказалось много – на стенах, в мебели, даже вместо балясин на перилах лестницы, ведущей на второй этаж, и галереи, нависающей над основным залом.
По большей части это были крупные окаменелые мослы, похожие на останки динозавров. А люстры, свисающие на цепях с потолка и освещающие сразу оба этажа заведения, были сооружены из огромных разлапистых рогов, смахивающих на лосиные. Причем горели там радиумные кристаллы, что выглядело какой-то дикой смесью. Всё равно, что встретить типичного американского индейца из романов Купера, но при этом плечи лука у него сработаны из композитных лыж, на шее – ожерелье из осколков микросхем, а томагавк выточен из обломка самолетного крыла. Какое-то неоварварство.
Впрочем, в крепостях Дозора я подобного уже насмотрелся. Похоже, в этом весь Аксис. Взболтать, а не смешивать.
Нижний этаж, за исключением дальнего угла, где горел огромный очаг, был полностью отдан под обеденный зал. Столы были расставлены почти вплотную, оставались лишь узкие проходы для подавальщиц. Свободных мест, кажется, не было вовсе – посетители теснились на лавках, сидя вплотную друг к другу, а столешницы были так загромождены посудой, что порой приходилось выставлять новые тарелки вторым слоем. Гвалт стоял невообразимый, хотя никаких потасовок видно не было. Просто людей было много, да ещё и со второго этажа доносились звуки музыки. Кажется, там играл целый оркестр – можно было различить и струнные, и духовые, и барабанный ритм. Причем мелодия была довольно задорной, по звучанию что-то схожее с кантри.
Выделялись на фоне основной толпы вышибалы. Их было больше десятка, рассредоточены по всему залу. Но больше всего их, конечно, было у входа и возле лестницы. Причем стояли они явно не для красоты.
Вскоре после того, как мы вошли, у дверей как раз возникла потасовка. В зал просочилась какая-то оборванка в мешковатом многослойном тряпье. Чудом вывернувшись из рук одного из держиморд, она рванула в зал, хватая съестное со столов и запихивая в рот кусок за куском. Что-то глотала сразу, давясь, почти не пережевывая, что-то торопливо пихала куда-то за пазуху.
Продолжалось её везение недолго – один из вышибал успел подставить её подножку. Ещё мгновение – и он уже волок её за шкирку к выходу, будто нашкодившую собачонку. Оборванка брыкалась, выкрикивая бессвязные проклятья. Из-под задравшихся рукавов одежды были видны её руки, сплошь покрытые какими-то багровыми полосами – не то царапинами, не то метками Красной порчи.
– Всё равно вы все сдохнете! – орала она, то и дело срываясь на безумный хохот. – Слепцы! Рахамман уже идёт! Вы все угодили в капкан, как крысы!
Даже когда её уже вышвырнули за дверь, снаружи ещё доносились обрывки фраз – что-то в том же духе, вперемешку с ругательствами.
Нас охрана тоже смерила изучающим взглядом, но тут на передний план снова вышел Энки. Торговать лицом у него получалось не в пример лучше, чем у меня.
– Не обращайте внимания, доминус, – сказал ему обритый наголо амбал. – Какая-то спятившая попрошайка. Как они только пробираются в замок…
– Да уж, неприглядное зрелище… – поморщился демон.
– Чего желаете? Отужинать? С местами сейчас туго, сами видите.
– Вижу. Впрочем, мне бы и не хотелось располагаться в общем зале. Слишком шумно. Но судя по вывеске, здесь можно перекинуться в кости?
– Да, но… – охранник скептично скривился. – Там, кажется, тоже всё занято. Вам надо поговорить с Келестином. Найдете его наверху, рядом с костяными дверями.
– Благодарю, друг мой, – похлопал его по плечу Энки и начал подниматься по лестнице, небрежно бросив, указав на меня:
– Этот со мной.
Читать бесплатно другие книги:
