Счастье под запретом Беверли Джо

Ее щеки снова вспыхнули.

— Бесстыдная? У меня и в мыслях не было лгать, милорд!

— А если бы я не солгал, вас выбросили бы на улицу на произвол судьбы. Как, вероятно, вы и заслуживаете.

— Я не заслуживаю ничего подобного.

— Ни одна настоящая леди не осталась бы бесстрастной в такой ситуации.

Ее изумительные глаза сверкнули гневом.

— Так вы предпочитаете, чтобы я упала в обмо рок? Пожалуйста, если вы так настаиваете. У меня хватает причин впасть в отчаяние.

— Каких? — тут же спросил Френсис. Серена снова прикрыла глаза и постаралась овладеть собой.

— Я не могу вам открыться.

— Ну и дьявол с вами. Ложитесь-ка спать.

Френсис встал с кресла. Поразмыслив секунду-другую, он решил, что не поступится своим комфортом ради этой женщины. Он снял сапоги и галстук, затем разделся до рубашки и кожаных бриджей.

Краем глаза Френсис заметил, что она забралась в постель полностью одетой, и засомневался, не был ли он несправедлив к ней, в конце концов. В данную минуту Серена чувствовала себя весьма смущенно, как чувствовала бы себя любая порядочная женщина. Френсис задул свечу и скользнул под одеяло, устраиваясь на самом краешке кровати.

В темноте, когда ее красота уже не возбуждала его, мужчина должен был тут же прийти в себя, но, на его беду, возникла новая проблема. Он впервые в жизни был в постели с женщиной. Ему казалось, что он слышит ее дыхание и чувствует тепло ее тела на расстоянии. Когда Серена слегка повернулась, то кровать трепетно донесла до него это движение, а также волну ее дразнящего запаха.

Френсис беспокойно заерзал.

— Вы действительно вдова?

— Да.

— Тогда эти духи вряд ли приличны. Они больше подходят шлюхам.

— Вы хотите сказать, что вам они не нравятся? — спросила она раздраженным тоном.

— Это не важно.

Господи, кажется, он и сам не лучше взбесившегося пастора.

— Спите, миссис Олбрайт. Я должен выехать очень рано.

— Вы?

— Я еду по очень срочному делу. Не волнуйтесь, мадам. Я довезу вас до Херсли.

Интересно, а кто у нее в Херсли? Любовник?

Френсис услышал хлопанье дверей, когда мужчины возвратились в дом, затем грузные шаги по лестнице и тихую возню в соседней комнате. Наступила тишина, лишь старый дом поскрипывал, да умиравший ураган изредка глухо ворчал.

Внезапно женщина мягко произнесла:

— Мне, право, жаль, что все так вышло. Вы были очень добры ко мне, а я только все усложняю. Эти духи выбрал мой муж. Я ими больше не пользуюсь, но запах еще хранит кое-какая одежда. Он вообще крайне прилипчив.

Это породило у Френсиса новые вопросы, но он предпочел проигнорировать их. Однако не удержался от совета:

— Мадам, на вашем месте я бы хорошенько проветрил всю одежду.

Френсис надеялся, что на этом с разговорами будет покончено. Теперь, если удастся позабыть о ее присутствии в той же постели, то, может, ему посчастливится хоть немного поспать.

Но это было невозможно. Тело его изнемогало от желания, и он беспокойно ворочался.

— Мне очень жаль, что эти духи пробудили в вас желание, — сказала Серена. — Если хотите, можете взобраться на меня.

— Что-о-о?!

Френсис отказывался верить своим ушам.

— Я причиняю вам неудобства, — неуверенно произнесла женщина. — Будет только справедливо, если я же помогу вам с ними справиться.

Желание обожгло Френсиса, но он поборол его. Теперь он точно знал, кто она: шлюха самого вульгарного пошиба. Он будет идиотом, если поддастся ей. Только Богу известно, какую цену придется заплатить за это впоследствии.

— В этом нет нужды, — холодно произнес Френсис. — В конце концов, вы же не рискнете забеременеть?

— Я не могу зачать ребенка, — призналась Серена очень тихо. — Я не способна к деторождению.

И Френсис с удивлением услышал свой голос:

— Извините.

Снова повисла тягостная тишина, а затем кровать заскрипела, когда Серена отвернулась от него.

— Тогда спокойной ночи.

— Спокойной ночи.

Френсис с недоумением осознал, что его задело то, с какой легкостью женщина предложила, а потом отвергла их желанное соитие. Он тоже повернулся к ней спиной, убеждая себя, что ему чрезвычайно повезло. Легко отделался. Могло быть хуже.

Тело его удалось убедить в этом значительно позже.

Серена свернулась клубочком.

Френсис ее отверг. Господи всемилостивый, что же с нею теперь будет, если подходящие мужчины не хотят ее? У нее оставалось всего лишь четыре гинеи в кармане, и ничего больше.

Может быть, ее спаситель сыграл с ней злую шутку. Может, лучше было бы умереть на дороге во время бури. Бесчестье может быть лучше смерти, но уж если смерти никак не миновать, то она бы предпочла быструю смерть, не мучительную, изнуряющую, голодную.

Что же ей теперь делать? Что же ей теперь делать? Измучившись от тревоги, женщина уснула… Серена внезапно проснулась от резкого звука. Женщина мгновенно вспомнила и где она, и что было утро, а шум был оттого, что кто-то из хозяев что-то уронил. Сквозь тяжелые шторы пробивался первый свет, но в комнате по-прежнему было темно.

Тишина за окном означала, что буря утихла. Ничто не мешало им уехать, ничто не мешало этому мужчине высадить ее в Херсли и исчезнуть из ее жизни навсегда.

Что же с ней будет? Ее напускная, подогреваемая паникой храбрость испарилась, и Серена была в ужасе перед окружающим миром и неизвестностью. Через несколько часов она снова останется одна, она, которая никогда не оставалась одна ни разу в жизни.

Серена не вернется к своим братьям, чтобы снова быть проданной.

Однако она сомневалась, что доберется до Лондона без посторонней помощи.

Ее случайный попутчик был единственным из встреченных ею мужчин, кто по-доброму отнесся к ней. Он может быть женатым.

Но женатые мужчины тоже содержат любовниц. Как это делается?

Если она просто предложит себя, согласится ли Френсис? Впрочем, Серена уже пыталась сделать это.

Наверное, ей надо показать ему свою опытность?

Серена судорожно перевела дыхание. То, что она задумала, приводило ее в смятение и ужас, но все же, может быть, после этого Френсис не будет так страстно стремиться уехать…

Женщина знала, что надо делать. По крайней мере этого бы от нее потребовал Мэтью. Но все ли мужчины одинаковы в этом отношении?

Серена лежала, скованная нерешительностью. Она никогда в жизни даже не целовала никого, кроме собственного мужа, а вот теперь замыслила соблазнить совершенно незнакомого мужчину.

Впрочем, у нее по-прежнему не было выбора. Она осталась одна-одинешенька в этом мире, с единственной ценностью, какую могла предложить.

Серена придвинулась к нему и ощутила жар его тела. Ее рука робко скользнула по плечу мужчины. Вот это да! У нее даже перехватило дыхание от неожиданности. Лорд Мидлторп поразил ее великолепной мускулатурой. Ей тут же вспомнился Мэтью: оплывший, дряблый. Женщина легонько коснулась пальцами четких мышц живота и восхитилась жизненной силой незнакомца.

Впервые в жизни она наслаждалась, касаясь обнаженного мужского торса.

Он слегка пошевелился под ее рукой.

Серена замерла, смутно надеясь, что он проснется и обнаружит, чем она занимается. Тогда он либо возьмет инициативу в свои руки, либо пресечет ее ласки.

Френсис не проснулся.

Серена вздохнула и скользнула рукой чуть ниже…

Френсису снился сон… запретный эротический сон, каких он не видывал даже подростком. Он купался в сводящем с ума запахе, а чья-то рука нежно ласкала его чресла, разжигая сладкий огонь, постепенно охватывающий все его тело.

Френсис передвинулся, и… его мучительница передвинулась вместе с ним. Серена наполнила его неизъяснимым восторгом, шелк волос нежно касался затылка, обволакивая его мускусным ароматом. Быстрые поцелуи покрывали его разгоряченную кожу, а кровь уже начала вскипать в жилах…

Френсис протянул руку, чтобы прекратить эту изощренную пытку, но шелк, шерсть и кружева слились воедино и ускользнули от него.

На помощь нежной ручке пришли трепетные губы, и горячий, влажный язык творил с ним невероятные вещи. Мужчина пробормотал: «Господи всемогущий!» — и его охрипший от возбуждения голос подсказал ему, что он не спит. Хотя в глубокой, полной дразнящего аромата темноте все казалось нереальным…

Где же он, к дьяволу, находится и с кем? Сердце оглушало его своими ударами. Френсис всем своим естеством сосредоточился на этих опаляющих губах. Его тело с жадностью отдалось чувственному наслаждению, сладкой неуемной дрожи, экстазу, какого он никогда еще не испытывал. Но… Но…

Прежде чем из разрозненных фрагментов упоительных ощущений сложилась осмысленная картина происходящего, одна жаркая сладкая мука сменилась другой. На этот раз медленное скольжение в чудесную узкую расщелину было настолько восхитительным, что мужчина пробормотал какое-то богохульство и схватил это сводящее с ума существо, прежде чем ему удалось увернуться. Она рванулась из его рук, но лишь затем, чтобы больно укусить в плечо — объятий она не разжала. Но ее тело по-прежнему плотно держало его.

Смерч желания уничтожил всякую способность рассуждать.

Френсис перекатился и погрузился в этот грот наслаждения. Гладкие ноги сплелись с его ногами, зубы и ногти приносили телу изысканную боль. Неутомимые бедра привели его своим чарующим ритмом к дивному, потрясшему его высвобождению…

Мужчина бессильно лежал на шелковой, пропахшей мускусом груди. Он чувствовал себя выжатым до изнеможения, но и переполненным фантастическим удовлетворением.

Нежные пальцы перебирали его волосы, играя их завитками…

И тут к нему вернулась способность рассуждать.

Его только что соблазнили!

Его, можно сказать, изнасиловали!

Ослабевшими руками Френсис оттолкнулся и буквально сполз с нее, яростно пытаясь овладеть своим затуманенным пережитым сознанием, дабы подыскать подходящие слова для обуревавших его чувств.

— Какого… дьявола?..

Нежная ладонь успокаивающе коснулась его руки.

— Я просто воспылала страстью к вам, милорд…

Мужчина смахнул ее руку и наклонился, чтобы рассмотреть в темноте ее лицо.

— А если бы я воспылал к вам страстью и взял вас ночью, вы были бы довольны?

— Вы не довольны?

В ее голосе явственно прозвучала обида, но ему было наплевать. Френсис был в ярости.

— Нет, не доволен. — Он снова хотел ее. Прямо сейчас. — Повторяю, мадам, зачем вы это сделали?

— Мне очень жаль, — прошептала женщина, и он услышал близкие слезы. — Я не подумала, что кому-то это может и не… Извините.

— Как вы объясните это? Пытались расплатиться со мной за небольшую любезность услугами шлюхи? Или здесь кроется нечто большее?

Серена закрыла лицо руками.

— Нет. Пожалуйста, не надо… я просто… просто хотела доставить вам удовольствие.

Френсис в замешательстве смотрел на расплывчатые контуры ее тела, злясь и сходя с ума от разбуженного вожделения, которое до сих пор ему удавалось обуздывать. Он опустил затуманенную голову на руки. К дьяволу! Она не заслуживает жалости!

— Я просто не хотела, чтобы вы бросили меня. Я надеялась, что вы возьмете меня в любовницы.

Френсис чуть не задохнулся от возмущения. Так вот как обстояло дело! Он был прав, подозревая в ней шлюху. Никаких чувств?! Лишь попытка заставить его почувствовать себя должником.

— Я и не собирался бросать вас, мадам, — холодно сказал он. — Несмотря на ваше поведение, я сдержу свое слово. Я довезу вас до Херсли.

— Мне незачем туда ехать.

Это был голос маленькой девочки, звучавший сквозь сдерживаемые рыдания.

Френсис понимал, что его подталкивают на скользкую дорожку, но не мог отказать этой невысказанной мольбе. Не мог он ее бросить. Что-то в нем восставало против такой жестокости.

Серена хотела стать его любовницей. Почему бы и нет?

Она была профессиональной проституткой, ее услугами мог пользоваться любой мужчина с толстым кошельком.

Но, несмотря на очевидные факты, Френсис все-таки сомневался в этом.

Наконец мужчина принял решение.

— Я поселю вас в гостинице, мадам, и вы останетесь ждать моего возвращения. Я помогу вам.

Она слегка наклонила к нему голову.

— И вы вернетесь?

— Вам придется научиться доверять мне, хотя вы и не привыкли к подобному.

Френсис встал и, чтобы как-то разрядить тягостную атмосферу, раздвинул шторы, впустив слабый утренний свет, и повернулся к ней.

Серена лежала неподвижно, но ее юбка задралась, а лиф платья сбился набок, обнажив одну из восхитительных грудей. Растрепанные волосы упали на лицо, но не могли скрыть распутную красоту женщины. Свет был бессилен и против ее духов и запаха естества.

Боже, как же он жаждал накрыть ее собой и изучить каждую клеточку этого божественного тела! И на сей раз совершенно осознанно.

Женщина взглянула на него своими огромными глазищами.

А как насчет того, чтобы я стала вашей любовницей? — прошептала она.

Френсис с трудом выдавил из себя ответ:

— Сожалею, но не могу принять ваше предложение.

Сожаление по крайней мере было искренним.

Ее губы задрожали, как у испуганного, обиженного ребенка. Что, к дьяволу, ему делать с ней? Френсис отвернулся и начал одеваться.

Серена резко села.

— Вы уходите?

В ее вопросе звучал панический страх.

Френсис проигнорировал это. У него хватало забот с одеждой, которая была в полном беспорядке. Еще бы! Но мысль о том, что эта женщина раздевала его во сне, и приводила в ярость, и была невероятно возбуждающей.

— Мы уходим, — сказал он, застегивая бриджи. — Если вы, конечно, не передумали. Я не собираюсь тащить вас силой,

— Мне очень, очень жаль…

— Забудьте об этом. Что было, то прошло.

Со странным всхлипом Серена выбралась из постели. Френсис повернулся, но женщина уже склонилась над юбками, приводя их и лиф платья в порядок. Она также аккуратно заправила кровать и завернулась в черную шаль.

Когда Френсис взялся за ручку двери, то подумал что, наверно, люди, разделившие такую потрясающую близость, должны были бы сказать друг другу намного больше. Но не придумал ничего, что не завело бы их в такие дебри, к которым он пока еще не был готов.

С трудом он призвал себя помнить о леди Анне, которая терпеливо ждала его возвращения и официального предложения руки и сердца.

Френсис вежливо открыл дверь перед своей нежданной сиреной, и они спустились по лестнице.

После молчаливого, но плотного завтрака Френсис и Серена сели в экипаж и выехали в Херсли. Всю дорогу оба не раскрывали рта, потому что он не знал, что и сказать, а она попросту превратилась в безмолвную статую.

Одуряюще надушенную статую.

Но только глупец отвернулся бы от женщины, подобной Серене. Однако Френсису мешали мысли о леди Анне. Сейчас не время даже думать о том, чтобы завести любовницу.

— Почему вы шли в Херсли? — нарушил он на конец молчание.

Голова в капюшоне совсем поникла.

— Потому что дорога вела именно туда.

Не станет он ее жалеть. Не важно, какие там сложности у нее возникли, ясно было, что эта распутница сама же в них и виновата.

— Есть ли место, куда бы вы хотели поехать?

— Нет.

Ну, скажите, чем он заслужил такое отношение?

— Очень хорошо. Тогда вы останетесь там, где я помещу вас, а когда я вернусь, мы решим, что можно сделать в вашей ситуации. Но, повторяю, мне нет нужды заводить любовницу.

Остаток пути они хранили гробовое молчание. Херсли оказалась крошечной деревушкой, где и поселиться-то было негде, так что Френсис проехал до Ромси, где и снял несколько комнат в «Красном льве». Ввиду безупречности их одежды, а также экипажа (помогли и щедрые чаевые, конечно) владелец гостиницы не задумался об отсутствии у господ багажа. Он, казалось, поверил в то, что их неожиданно захватила буря и что миссис Хейл нужна небольшая передышка после пережитого.

Не будучи уверен, сколько времени потребуется на то, чтобы уладить все в Веймуте, Френсис оплатил двухдневный пансион и вручил Серене дополнительно несколько гиней. Когда он уезжал, от него не укрылось выражение крайнего отчаяния, мелькнувшее в глазах женщины. Она не верила, что он возвратится.

Наверно, Серена согласится на первого попавшего покровителя, который предложит свои услуги.

Мысль о том, что он не застанет ее, когда вернется, чуть не заставила Френсиса развернуть лошадей и забрать Серену с собой невзирая, насколько щекотливое дело ему предстояло. Воспоминания об утренних занятиях любовью неотступно преследовали его, так же, как и ее нежные руки, заставляя его горько сетовать на то, что он так много проспал во время своего первого сексуального опыта.

Пусть он девственник — был им по крайней мере, — но он не считал себя невежественным. Разговоры о сексе всегда велись откровенно среди его друзей. И он знал, что пережитое им соитие было совершенно исключительным.

Значит, сказал он себе, тем больше оснований как можно дальше уехать от Серены Олбрайт.