Рассеивая сумрак. Бессонная война

Глава 54. Повстанцы

Всё-таки то вино не было столь безобидным. Конечно, Нуска не отравился, но желание как следует прочистить желудок его не оставляло. Хоть он знал, что уже слишком поздно: об этом следовало подумать намного раньше.

Нуске пришлось остаться в комнате для гостей в этом пустынном поместье. На самом деле, только почувствовав неладное, лекарь был уверен, что Жеро всё-таки замыслил что-то, но… Тот вскоре уснул прямо в гостиной на диване, не заботясь даже о собственной безопасности. Словно он был уверен, что Нуска даже не подумает причинить ему вред.

Что за глупость! Почему никто не воспринимает его всерьёз?!

Лекарь сидел в комнате, закутавшись в простыни, и сдерживал всё возрастающее желание тела. Загадкой оставалось только одно – каким образом Жеро так быстро уснул под воздействием этой пакости? И почему вообще аристократы любят мешать всякую дрянь с алкоголем?! Это же сокращает и без того их короткий срок жизни!

Даже глотка оказалось достаточно, чтобы всё тело Нуски охватил жар, а напряжение в низу живота не спадало на протяжении часа. Однако Жеро выхлебал, кажется, весь графин. Неужели это тоже какая-то особая устойчивость или магия? Может, его навык – это невосприимчивость к снадобьям?

Ещё более странным было то, что в поместье Рирьярдов Нуска, отравленный афродизиаком, никак не среагировал. Возможно, он и сам уже, не заметив, стал устойчив к воздействию тёмной энергии. Однако то снадобье, что ему довелось выпить сегодня, ядом не являлось. Самая обычная вытяжка из растений.

Когда Оанн постучал в дверь и не раздумывая отворил её, Нуска мечтал лишь об одном – провалиться сквозь землю, в бездну и, желательно, на самое её дно. Однако, с головой укутавшись в тонкие ткани, лекарь со вздохом, полным страдания, устроился на животе и отвернулся к стене.

– Господин Нуска…? С вами всё в порядке? Я уложил Ванери спать и узнал кое-что важное. Хотел бы доложить.

Он вновь говорил скромно, даже робко. И куда подевался тот уверенный в себе юнец, знающий ответы на все вопросы?

– Завтра… Поговорим завтра утром, – хрипло отозвался Нуска, стараясь не выдать своё плачевное состояние. Хотя его голос всё равно оказался на несколько тонов ниже, что не могло остаться незамеченным для полукровки, владеющего музыкальным инструментом в качестве оружия дэ. Его слух был так же хорош, как и слух Нуски.

Лекарь всё ожидал ответа, когда чья-рука вдруг коснулась его волос, а затем – плеча. Нуска тут же замахнулся – раздался громкий хлопок от удара. Только вот Оанн никак не отреагировал и не подумал жаловаться. Его заботило другое.

– Нуска… Вы заболели?! Почему ваша кожа такая горячая? Всё точно в порядке? Может быть… – обеспокоенно затараторил он.

– Просто выйди и дай мне отдохнуть. Всё совершенно точно в порядке, – заверил его Нуска, не поворачиваясь. Он предполагал, что мог не рассчитать силу удара, но сохранение достоинства для него сейчас было важнее всего остального.

– Тогда, если понадобится, зовите… Я остановился в соседней комнате, так что… – вновь неуверенно пробормотал Оанн, а затем со вздохом покинул гостевые покои.

Нуске, конечно, было стыдно за своё поведение, но и выбор оказался не так велик. Он даже не мог, оставшись в одиночестве, снять лишнее напряжение – за тонкой стеной ночевал этот мальчишка, да и само место не вызывало желания расслабиться.

Нуска сглотнул и остановил свою руку, которая уже была готова скользнуть под бельё. Нет. Сейчас совершенно не время и не место. Может, как-нибудь ночью в бане в отдельной купальне, может, когда-нибудь в другой раз…

В другой раз? Но в какой? Когда подходящий момент настанет?

Лекарь зашипел и впился зубами в собственное запястье. Боль быстро отрезвила мучавшегося от жажды Нуску, а потому он перекатился к прохладной стене и прикрыл глаза. Пот лился градом, тяжёлое дыхание наполнило комнату. Но Нуска направил все свои мысли лишь на одно – на обдумывание плана, который уже завтра должен будет исполнить.

Верно. Любая ошибка может стоить лекарю жизни. И сейчас совершенно точно последнее, о чём он должен думать, – это удовлетворение низменных желаний.

Пряча лицо под лёгким белоснежным платком, облачённый в струящиеся красные одежды тонкого кроя, Нуска уверенно пересёк железные ворота. Столь яркий костюм был выбран неслучайно – всё-таки прошло уже несколько месяцев с тех пор, как он виделся с братом. Было просто необходимо его как следует удивить и выставить себя на посмешище.

Сначала стражники, одетые в длинные бордовые плащи, напряглись, но по какой-то причине даже не подумали препятствовать хаванцу. Словно лекарь с кем-то заранее согласовал свой приход и его очень ждали. Но… неужели Вьен предусмотрел и такой вариант развития событий? Насколько же он умён?

Повстанцы занимали территорию в первых воротах города, среди бедных селян и торговцев. Да и сами называли свою организацию торговой ассоциацией. Наверняка они, названные торговцами, не испытывали никаких трудностей при закупке оружия и провизии; им точно было нетрудно брать в аренду корабли и повозки, объясняя всё защитой караванов.

Территория их организации была большой, но скромной. Несколько разбросанных меж островков сухой травы палаток были сделаны из веток и тканей. Хотя в Арценте даже это считалось дорогим удовольствием – регион был беден на древесину.

Вооружённые до зубов арценты сновали по территории между низеньких построек. Нуска быстро смог взглядом выхватить несколько основных точек – оружейную, конюшню, крохотные палатки-казармы и кухню с открытым очагом. По сути, это был самый настоящий военный лагерь, разбитый посреди южной столицы. Неужели никто из людей эрда не мог просто отправиться сюда и оценить обстановку?

Нуска в который раз мысленно ругал Сина. Всё-то он делает самостоятельно, никому никаких важных дел не доверяет. Ну разве правитель может рассчитывать только на свои силы? Это вам не какая-то школа сурии, а целая страна, i fer klaam[9]!

Вскоре Нуску окружили. При нём был лишь один жалкий кинжал, рассчитывать на который было бы полнейшей глупостью. Да и вообще весь план упирался лишь в одно…

– Вьен. Позовите Вьена, я знаком с ним, – спокойно и чётко проговорил Нуска, даже не думая трусить под множеством враждебных взглядов.

– А что, вы с лидером договаривались о встрече? – сощурилась одна из арценток с лицом, обезображенным старыми шрамами и ожогами.

– Кто ты вообще такой? Хаванцам здесь делать нечего, не лезь в дела арцентов! – выплюнул один из молодых бойцов.

– Почему мы не должны выпотрошить тебя прямо здесь и сейчас?! – с угрозой обратился мужчина, уже готовый обнажить духовное оружие.

– Потому что я младший брат Вьена? – так же хладнокровно вопросом на вопрос ответил Нуска и сложил руки на груди.

Круг сужался. Чужое дыхание уже почти обжигало шею. Стало жарко и даже немного страшно, а переполох поднялся нешуточный. Всё больше и больше повстанцев стягивались к воротам, чтобы поглазеть на чужака и «младшего брата» Вьена.

Но Нуска на это и рассчитывал. Шум и возня в лагере наверняка привлекут внимание вышестоящих.

– Разве вам не нужен лекарь? Что, ранений совсем не получаете? – хмыкнул вновь Нуска, на что получил вполне логичный ответ:

– Уж точно получаем их меньше, чем армия эрда, которая сейчас сдерживает наступление на севере. Грех жаловаться на такую жизнь. А вот наши братья и сёстры воюют и умирают – может, лучше отправишься на передовую и поможешь им, эрдова шавка?

Нуску, который давно не слышал подобное обращение, аж передёрнуло. Но пугало другое – его узнали. Притвориться братом их лидера не вышло, а потому и расправиться с ним могут задолго до того, как Вьен сочтёт нужным отреагировать на происходящее.

– Но разве вы не собираетесь выступить против эрда и прервать войну, а также заключить мирное соглашение с Дарвелем? Или вам достаточно резать нечестных арцентов в стенах своего же города? К чему вообще было тогда сбиваться в кучу и строить лагерь, если вы не планируете вступать в прямое противостояние?

На это Нуска услышал лишь звон волшебного металла и почувствовал резко возросшую концентрацию огненной дэ. В какой-то момент даже дышать стало тяжело – настолько воздух потяжелел и раскалился.

Первый удар должен был прийтись сразу в голову, но лекарь, чувствуя уже знакомое жжение в глазах, предсказал движения нападавшего. Противники были довольно медлительны. Да и вообще все собравшиеся здесь не обладали такими уж выдающимися способностями. Вьен, как обычно, набрал под своё крыло кучу сброда. Но, грех таить, верного своим убеждениям сброда.

Нуска ловко увернулся и ушёл из-под удара, но услышал за спиной запальчивый голос:

– Вьен бы никогда не стал братом такому, как ты! Surha[10]!

Но лекарю ничего не стоило вновь увернуться от занесённой в спину секиры, как и от других грозно блестящих в свете звезды лезвий.

Эти арценты слабы. Достаточно одного удара эрда, чтобы заставить их молить о пощаде. Всё-таки, видимо, не стоило влезать в это дело. Они не могли быть угрозой для правителя, но…

Мощная дэ потоком накрыла лагерь. Расталкивая столпотворение, непринуждённой походкой вперёд вышел арцент. Сделав всего пару выпадов, он раскидал всех воинственно настроенных повстанцев и приблизился к Нуске так быстро, что лекарю еле хватило способностей, чтобы уследить за его движениями.

Нет. То, что творит Вьен, не может быть безопасным для кого бы то ни было. Его чёрные глаза светились таким безумным огнём, что лицо полубезумного пьяного Жеро казалось лишь его невнятным отражением.

Неужели и Вьен теперь совершенно не контролирует себя? Может, только из-за помутнения рассудка он и решился на подобные действия? Может, Нуска ещё способен ему помочь?

Нуска, не думая, протянул ладонь ко лбу старшего брата. Тот был причёсан, ухожен и одет в развевающиеся бордовые одежды, которые словно вымочили в крови.

Что странно – Вьен не отстранился. Несколько локонов отросших каштановых волос упали лекарю на руку. Многие собравшиеся громко вздохнули, но не предприняли никаких действий.

Нуска аккуратно ощупал лоб и макушку брата, но… не нашёл ни единого следа застоявшейся там и отравляющей разум дэ. Вьен поступал по собственной воле и полностью контролировал свои действия. Неужели его поступкам нет оправдания?

– Нуска, почему ты пришёл сюда? Всё-таки твои воспоминания вернулись?

Лекарь разом напрягся. Конечно, старший брат знал, что Нуска не помнит большую часть своего детства, но… Получалось, Вьен знал не только о самом факте потери памяти, а ещё обо всех подробностях прошлого Нуски.

Неужели… Вьен всё знал? Но почему же тогда ничего не сказал?

«Нет, не время думать об этом. Если он заставит меня как-то отреагировать, то легко докопается до правды…»

– Верно. Не все, но большая часть. И теперь я готов поддержать брата в борьбе против эрда, – с хищнической улыбкой ответил Нуска. Ему хорошо удавалась эта роль, тем более он уже как месяц был по-настоящему зол на эрда.

– Но разве ты совсем недавно не жил с ним вместе под одной крышей в Эрьяре? Разве ты не его приближённый?

Нуска приподнял бровь. И как много Вьену известно?

– Совсем нет. Я уже давно в ссылке в Арценте и планирую месть. Ведь Син – убийца моих родителей.

– И какое же тебе дело до родителей, Нуска? Разве ты горевал по ним хоть день? – с усмешкой уточнил Вьен.

Сейчас брат как никогда походил на тех аристократов, которых ненавидел. Нуску до костей пробрало знакомое неприятное ощущение. Неужели и он когда-нибудь станет таким, если обретёт власть?

Толпа, окружавшая лекаря, начала редеть. Многие, догадавшись, что Нуска действительно знаком с Вьеном, начали расходиться. Но кто-то всё ещё скалил зубы и продолжал стоять на месте, сверля хаванца злобным взглядом.

– Вся моя жизнь скатилась в бездну из-за того, что совершил эрд. Почему я должен оставаться на его стороне? Я хочу снова быть вместе с братом, как и раньше. И бороться против власти аристократов, которые день за днём проводят в богатстве и роскоши и noi`reh[11] для этого не делают. Что я должен сказать, брат? Что ненавижу их? А разве это не понятно без слов?

Нуска звучал убедительно. Хотя бы по той причине, что только вчера разговаривал с одним из знатных hve. А ещё он был непривычно сильно раздражён и зол. Возможно, даже не отказался бы скрестить с кем-то клинки, но… Меч всё ещё хранился в доме Жамина, куда было ни в коем случае нельзя возвращаться.

Вьен смерил лекаря оценивающим взглядом. Длинный хвост, переброшенный через плечо, делал его смутно похожим на эрда. Позиция лидера, которую он занимал практически всю жизнь, закалила его и научила держать себя в руках.

Но этот блеск в глазах, этот безжалостный неугасимый огонь скрыть было невозможно. Если кто-то не покорялся его воле, то склонял голову в страхе перед этим взглядом.

– Пойдём переговорим, – в приказном тоне распорядился Вьен и, не оборачиваясь, пошёл вглубь лагеря.

Нуске же оставалось только гадать, что задумал брат. Вонзит ли он свою саблю ему прямо под рёбра, когда они окажутся наедине?

Пришлось аккуратно мелькать между раздражённых арцентов, однако одежды Нуски были настолько вычурными и так выделялись на фоне бордовых плащей, что он невольно привлекал внимание.

Звезда начала медленно закатываться за горизонт, когда они достигли палатки на противоположной стороне лагеря. Она оказалась высокой и была выстроена в форме пирамиды. Серая ткань со всех сторон скрывала внутреннее убранство и служила стенами.

Вьен медленно приподнял полог и с усмешкой пропустил Нуску вперёд. Лекарь успел лишь заметить, что в личной палатке лидера царила темнота. Чужой дэ тоже не ощущалось – кажется, внутри никого больше не было.

Стоило им оказаться наедине в полной темноте, как прямо за спиной у лекаря раздался смешок. Нуска только вздохнул – ему никогда не удавалось считывать настроение брата. Оставалось только ждать и смотреть, во что всё выльется.

– Зачем ты пришёл, братишка? Ты правда думал, что я тебе поверю?

Вот оно. Холодное лезвие упёрлось в спину и, с треском распарывая одежду, скользнуло вверх, вдоль позвоночника.

– Зачем ты так разоделся?

– Не хотел, чтобы мой визит остался незамеченным, – пожал плечами Нуска и резко развернулся, совершенно не боясь этого отливающего кровью лезвия. Оно неприятно мазнуло по боку и животу, но вновь лишь надорвало тонкие одеяния.

Стояла тишина. Вьен казался спокойным, но Нуска даже в темноте мог разглядеть его огненный взгляд, пробирающий до костей. Вряд ли они смогут когда-нибудь поговорить начистоту и выложить друг другу всё. Брат никогда не признается в своих истинных намерениях, как и Нуска, а потому… им следует просто хорошо сыграть свои роли.

– Брат, если хочешь убить меня, то сделай это сейчас. Я ведь пришёл сюда по своей воле, а значит, сам виновен в столь опрометчивом поступке, – тихо сказал лекарь и подался вперёд, чувствуя, как упирается загнутое кверху остриё в живот, как давит на плоть, будто желая поскорее её разорвать.

– Ты любишь жизнь, Нуска. Ты бы никогда не подставил себя под удар просто так. Ты не самоубийца, не глупец, не самонадеянный юнец. На что же ты рассчитывал? На наши братские отношения? На мою слабость?! – Сначала Вьен говорил спокойно, но затем его шёпот превратился в рычание.

Но Нуска уже знал, что брат не сможет его убить. Всё-таки в этом арценте ещё оставались хоть какие-то проблески человечности.

Лекарь улыбнулся и вновь шагнул вперёд, словно намереваясь самостоятельно напороться на саблю. Только вот… она тут же рассыпалась на мелкие частицы, а Вьен резко развернул Нуску, пытаясь укрыть от невидимой опасности. Что ни говори, а их узы нельзя разорвать так просто. Даже оказавшись по разные стороны баррикад, они инстинктивно пытаются защитить друг друга. Это обрадовало Нуску, но уж точно не Вьена.

В тёмной палатке было не так много места, но можно было стоять выпрямившись. Привычная подстилка из соломы в углу, маленький низкий столик и кипа бумаг… Брат никогда не изменял себе. Образ, который он выстроил вокруг себя, был нужен для сохранения власти, но в душе он остался тем же. Он был так же далёк от аристократии, как и раньше.

Лекарь не сдержался. Просто потянулся и заключил брата в объятия. Хоть Вьена и потрясывало от злости, но он никогда не мог противопставить что-то этой привязанности. Всё-таки они вместе росли, ели из одной миски и вместе добывали хлеб для членов семьи на протяжении многих лет.

– Вьен, может, ты в чём-то и не прав. Может, я во многом тебя не поддерживаю, но нам придётся работать сообща. Ты ведь хочешь свергнуть действующего наместника? – перешёл Нуска к делу, медленно расцепив руки. Они стояли совсем близко, и лекарю пришлось задрать голову, чтобы заглянуть в это вмиг похолодевшее лицо.

– Он – всего лишь пешка, подставное лицо. Ни на что не способен, ничего не умеет. Мы встречались с ним лишь раз, но он так трясся от страха, был согласен на любые условия. Такие люди не заслуживают уважения, – медленно проговорил Вьен. Его тон хоть и казался невозмутимым, но Нуска чувствовал затаившуюся за этими словами злость.

– Тогда давай разберёмся с ним вместе. Я хотел бы выбраться из Арценты, но введённый им режим не позволяет мне этого сделать, – признался лекарь, понимая, что не сможет утаить всю правду. – Тем более он хочет принять участие в войне, а тогда мне будет ещё сложнее…

– Что? Он хочет отправить основные подразделения Арценты на фронт? Откуда эта информация? – Глаза Вьена холодно блеснули.

Нуска задумался. Он хоть и предполагал, что ему зададут этот вопрос, но сейчас нужно было взвешивать каждое слово.

– По делам настоящей торговой ассоциации я был в поместье Герье. Если ты считаешь себя единственным, с кем наместник заключил некие договорённости, то ошибаешься, – уверенно отозвался Нуска, не моргнув и глазом. – Влияние семьи Герье по-прежнему сильно в Арценте. И они планируют поддержать эрда.

– И есть ли хоть какие-то подтверждения твоим словам? Почему я должен разрывать обоюдно выгодное соглашение? – приподняв бровь, с сомнением проговорил Вьен. Однако в его голосе уже чувствовалась неуверенность – кажется, он с самого начала не доверял тому знатному hve.

– Верно. Я знал, что ты так просто мне не поверишь, а потому… – Нуска вытянул из кармана нижнего белья плотно сложенный лист и протянул брату. – Здесь их письменная договоренность. Я стащил документ, пока Жеро валялся пьяным в гостиной.

Нуска даже вполне искренне поморщился, припоминая события того дня.

Вьен тут же выхватил бумагу, но не развернул её. Видимо, собрался сравнить почерки и печати.

– Завтра тебе придётся уйти. Мои люди не очень рады тебя видеть. Выходи, – коротко промолвил брат и отвернулся. Кажется, он всё ещё не был готов поверить в то, что Нуска на его стороне. Возможно, будет лучше, если доверительные отношения между ними так и не восстановятся, ведь… лекарь намеревался предать Вьена.

Нуска кивнул и, приподняв полог, выскользнул наружу. Его одежды оказались разрезаны в нескольких местах, а стража проводила его недоверчивыми взглядами, но не остановила. Всё-таки никто не смог бы уйти от Вьена живым, если бы он этого не пожелал.

Но лекарь успел сделать всего несколько шагов по выжженной солнцем земле. Из-за соседних палаток выскользнула фигура – один из тех, кто намеревался напасть на Нуску ранее, решил довести дело до конца.

Если бы при Нуске был меч, то он бы легко отбился, но сейчас ушло слишком много времени на то, чтобы сконцентрировать свои способности и предугадать движения нападавшего. Лекарь успел сделать манёвр в сторону, защищая жизненно важные части тела, но под удар попало плечо. Возможно, этой секире было суждено навсегда прервать работу Нуски в роли лекаря – ведь велика вероятность, что он разом лишился бы руки. Слишком внезапное нападение, слишком неподходящие условия для битвы. Лекарь успел разглядеть искорёженное злобой лицо. И уже через секунду увидел это же лицо залитым кровью и утратившим блеск в глазах.

Последний удар был нанесён мастерски, молниеносно. Короткий удар сабли о шею – и кровь уже залила землю, а глаза мужчины закатились в предсмертной агонии.

Нуска застыл, чувствуя сильную дрожь и слабость в ногах. Жизнь утекала из тела повстанца так быстро, что даже лекарь ему бы не помог. Всего несколько мгновений – и только что полное силы и жизни тело застыло навсегда, распластавшись на земле.

Ужас сковал Нуску с головы до ног. Он видел подобное уже во второй раз в жизни и даже боялся поднять голову, чтобы как следует рассмотреть лицо убийцы. Разве здесь могут быть хоть какие-то сомнения в том, кто мог бы это совершить?

Вьен в расслабленной позе стоял впереди и уже убирал оружие. В закатных лучах вся его фигура окрасилась красным. На фоне серо-белых палаток и жёлто-серой земли он выделялся ярким кровавым пятном. И на лице его играла поистине чудовищная улыбка.

Глава 55. Непримиримая вражда

Это произошло во второй раз. Во второй раз Вьен убил у Нуски на глазах. Но не просто из прихоти или необходимости. Так уж вышло, что уже второй раз виновником смерти человека был Нуска, а его спасителем – брат. Вьен пачкал руки в крови, но… Настоящим убийцей ощущал себя именно Нуска.

Лекарь стоял и смотрел, как остывает чужое тело, как сердце, что билось более двух десятков лет, замирает навсегда.

«Как странно, – выдал разум Нуски, мутнея. – Видимо, я не до конца честен сам с собой. Убийство – это непростительно, но… Когда я вижу, как эрд убивает кого-то, для меня это выглядит подобно… казни? Словно он имеет на это право. Словно он волен решать, кому жить, а кому умереть. А Вьен… Его я представляю только в роли безжалостного убийцы. Неужели и я… недостаточно честен с собой? Я считаю, что правитель имеет право убивать, а простой смертный – нет?»

Нуску сильно затошнило. Он и так пережил достаточно за последние два дня, и теперь ноги отказывались его держать. Видимо, Син был прав, отправив лекаря сюда. Он всё ещё недостаточно здоров, чтобы видеть, как кого-то запросто лишают жизни.

Однако пришлось взять себя в руки и отвернуться от трупа. А затем попросить Вьена указать путь к свободной палатке.

Что удивительно, такая действительно нашлась. Приближённые к Вьену бойцы уже растаскивали вещи взбунтовавшегося соратника. Нуску поселили в палатку, где ранее жил тот арцент, которому взбрело в голову напасть на лекаря.

Когда сидишь у подстилки того, кто только что умер, невозможно избавиться от ощущения его присутствия.

«Почему он погиб? Он был на стороне Вьена, поддерживал его и лишь не хотел видеть меня в лагере. Если бы я не пришёл сегодня, то он бы остался жив?»

Дэ того сурии всё ещё не рассеялась в палатке, когда Нуска услышал голоса снаружи:

– Тащите. Его убили ударом в шею – он может в любой момент возгореться.

– Лидер как всегда… Любит вот он убивать изощрёнными способами. Чем плох удар в сердце?

– Кто ж его знает? Наёмник! Что с них взять…

Но разговоры быстро прекратились. Послышалась ругань и поспешные удаляющиеся шаги.

– Он горячий, слишком горячий! Быстрее!

Нуска находился не так далеко от ворот лагеря. Скорее всего, эти арценты успели унести труп подальше, но что произошло потом – только духи знают.

Лекарь тяжко вздохнул и прикрыл глаза. В нём не осталось ни капли былого спокойствия или самоуверенности, но уже не было возможности отступить. Нужно было прорываться изо всех сил, рвать преграды зубами и вышибать затворённые двери ногами.

Так началась жизнь Нуски в поселении повстанцев. Вьен, утвердивший свою власть убийством бунтовщика, выгонять младшего братца насильно не стал.

Нуска быстро изучил территорию: около пятидесяти палаток были разбросаны по выжженной земле. Под ногами хрустела скошенная степная трава, песок забивался в обувь, а звезда пекла так, что иногда Нуска думал, что ткань палатки может возгореться в любую секунду.

С Вьеном они виделись редко, а другие повстанцы игнорировали лекаря, даже за лечением к нему не обращались. Видимо, то показательное убийство в первый день появления Нуски заставляло их держать оружие при себе. Никому не хотелось испытать на себе гнев Вьена – его люди дрожали от страха при одном упоминании лидера. Нуска же, день за днём отсиживаясь в палатке, а по вечерам прогуливаясь, много думал.

И всё же прохлаждаться времени не было. Нуска влезал в разговоры, изредка бросался двусмысленными фразами и постепенно, шаг за шагом, настраивал людей против действующего наместника. Да и те были не против поверить в слова лекаря: уж очень им хотелось видеть на троне Арценты именно Вьена. Их положение бы вмиг переменилось, если бы Вьен дорвался до власти.

Как-то раз Нуска сидел у общего костра, ел кашу с большим количеством мяса и приправ, а заодно слушал. Не прошло и недели, как каждый в лагере повторял одно и то же как заведённый:

– Этот наместник – как бельмо на глазу. Разве он не пешка торговой ассоциации?

– Верно. Будет намного лучше, если его место займёт Вьен. Всего-то и нужно, что припугнуть его и попросить сложить полномочия.

– Это будет проще простого! Какое нам дело до стражи? Лидер сметёт их одним ударом!

– Правильно говоришь. Как раз завтра Вьен отправляется на очередные переговоры. Кто-нибудь уже говорил с лидером?

– Кажется, у него сейчас Орн, а днём была Вальми.

– Вот и хорошо! Лидер не сможет так просто отмахнуться от наших слов!

– А если отмахнётся – что будете делать? – влез в разговор Нуска, даже не глядя на двух неухоженных и заросших в полевых условиях мужчин. – Наместник вам не какой-то торговец. Может и оружием воспользоваться, и стражу на помощь позвать…

– Убьём, – коротко ответил один из арцентов, но тут же получил по голове от соратника. Недоверчивый взгляд так и пригвоздил лекаря к бревну, на котором он сидел.

– Я бы и сам его убил, – вдруг выдал Нуска, кивнув. А затем продолжил невозмутимым тоном: – Из-за его h`aidgel приказов я не могу вернуться в столицу. Потому и примкнул к повстанцам.

– Мы – не повстанцы… – закипая, начал спорить арцент, но его тут же перебили.

– Тогда следует доказать это действующей власти. Что народ, живущий в Арценте, и есть власть.

Сказав это, Нуска тут же направился к огромному тазу с грязной посудой, чтобы бросить в общую кучу свою опустевшую миску, а заодно скрыть тень хитрой улыбки. Подобные действия не были в характере лекаря, но не нашлось другого выхода из сложившейся ситуации. Зато можно было позабавиться, наблюдая, как он один настраивает целое войско против нужной цели.

«Дело за малым, – думал Нуска, очерчивая большой круг по поляне и вслушиваясь в разговоры повстанцев. – Если Жеро будет следовать изначальному плану, то…»

Лекарь вдруг застыл. Завёл руки за спину и вздохнул, смотря поверх палаток ввысь, в небо. Звёзд не было видно из-за пляшущих вокруг огней костров.

Оправданны ли эти действия? Не повлекут ли они за собой ещё большее количество жертв? Ведь кто-то точно погибнет. Имеет ли Нуска право брать на себя такую ответственность?

«Можно лишь довериться Жеро. У меня нет другого выхода. Эта группа повстанцев, которая разбила лагерь прямо посреди южной столицы, может навредить не только эрду. Нельзя оставлять это без внимания, нельзя, но…»

Нуска не мог отделаться от ощущения, что делает это в личных целях. Что он готов пожертвовать парой-тройкой уродливых и грязных повстанцев, чтобы выбраться отсюда и вернуться в Эрьяру. Эти мысли заставляли его очень медленно плестись в сторону палатки, а затем долго и мучительно засыпать, вслушиваясь в голоса снаружи.

Умрёт ли кто-то из них завтра? Настанет ли для них новый день, или им суждено пасть жертвой по милости одного глупого решения юного хаванца?

К обеду следующего дня уже собрались несколько отрядов. Один должен был охранять лагерь, второй – ожидать возле дворца наместника, а третий – вступить внутрь вместе с лидером. Конечно же, Нуска забил себе место в последнем, только вот от самого выхода из лагеря вплоть до подъёма по ступеням, ведущим во дворец наместника, он продолжал ловить на себе недоверчивые взгляды Вьена.

В отличие от других повстанцев, брат был ухожен, пострижен и брит, а его красные одежды и бордовый плащ одновременно пугали и притягивали взгляд. По одной только ровной линии плеч, по этому лёгкому уверенному шагу можно было предположить, что этот человек никогда не испытывал сомнений и никогда ни о чём не жалел.

«В этом ли различие между Вьеном и Сином? Брат относится к окружающим людям как к инструментам, а эрд не может простить себя даже за смерть горстки дикарей из лесных племён. Если бы Сину предложили решить, кто должен умереть, а кто – выжить, то что бы он сделал? Не знаю. Но зато точно знаю, что сделал бы брат».

– Вьен, – обратился Нуска, поравнявшись с ним. Арценты, окружавшие лидера, расступились, а их бордовые плащи взметнулись подобно кровавым знамёнам. – Если бы перед тобой поставили двоих людей и попросили решить, кого из них убить, то как бы ты поступил?

– К чему эти вопросы? – Вьен вдруг усмехнулся, а его глаза продолжили пылать, прожигая видневшиеся впереди позолоченные ворота. – Кто полезен – тот должен жить дальше, кто бесполезен – должен умереть.

– И как же ты определишь, кто из них полезен? – приподняв брови, уточнил Нуска, стараясь не отставать.

– Всё очень просто. Кто полезен мне, тот и будет жить. А я уж решу, как его использовать и как сделать окружающий нас мир лучше.

Нуска содрогнулся, думая о том, насколько опасен этот человек. Выбери он не ту цель – и будет двигаться к ней, оставляя позади себя горы трупов.

Несмотря на напряжение, которое не оставляло лекаря, встретили во дворце их мирно. Стражи собралось довольно много, но было заметно, что это не первый визит повстанцев к наместнику.

«Так это всё-таки сговор? Вся Арцента целиком хотела восстать против Сина?»

Нуска нахмурился и поправил свой плащ. Сейчас он был одет точно так же, как и другие, так что можно было спрятать лицо и даже не выдать свою энергию – огненной дэ в помещении было так много, что от опаляющего лёгкие жара было больно дышать.

Дворец устилали длинные позолоченные ковры, ведущие из одного длинного коридора в другой. Золотые люстры, огромные картины, странные статуи и диковинные растения прямо посреди комнат… Словом, ничего особенного. Нуска даже на секунду не задержался взглядом ни на одном предмете. Как и Вьен. Зато другие повстанцы крутили головами, с жадностью разглядывали каждую блестящую побрякушку и шли нарочито медленно, чтобы как следует рассмотреть недоступную им роскошь.

После того короткого разговора Вьен продолжил игнорировать Нуску. Будто его и вовсе не существовало, будто лекарь и не приходил в их лагерь и не был сейчас частью их «семьи».

«Видимо, брат всё-таки что-то знает. Он никогда не вёл себя настолько холодно. Но раз знает, то почему не прогонит меня? Не убьёт?»

Стража медленно вела их в сторону тронного зала. Они переходили из комнаты в комнату под оглушающий звук шагов.

Их было… где-то пятнадцать человек? И сколько же стражи? Не менее тридцати.

Нуска опасался только одного: чтобы его план не обернулся против него же.

Этот поход, по плану Вьена, конечно же, должен был быть мирным. Однако и Нуска, и другие повстанцы думали совершенно иначе. Жадными глазами осматриваясь по сторонам, арценты уже решали, какие сокровища следует первыми сгрести в суму после покушения на наместника.

Никто больше не желал поддерживать хрупкий мир. Жажда крови так и витала в воздухе, вместе с жаром распространяясь по залам.

Вскоре впереди показались высокие расписные двери. Несколько стражников, увидев знакомые лица, синхронно распахнули створки. Нуска днями напролёт мечтал, чтобы этот момент настал и его смехотворный спектакль закончился.

Тронный зал был огромным и круглым. Под ногами змеёй вился ковер, который вёл ровно к постаменту и кованому трону.

В зале было светло. Горячие лучи дневной звезды пробивались сквозь тюль и пятнами ложились на деревянный лакированный пол.

Что-то пошло не так. По рядам повстанцев пролетел шепоток, а стражники ринулись вперёд, вверх по ступеням.