Паломничество в волшебство Саймак Клиффорд
– У нас нет крюка, – отозвался Хэл, – и нам не из чего его сделать. В замковой кузнице ни кусочка металла…
– Припрятали, – убежденно заявил Плакси, – точно, припрятали – и попрятались сами. Как сквозь землю провалились.
– Можно взять чугунок, – предложил Джиб.
– Обвязывайте меня веревкой, – велел Корнуолл. – Так будет верней и проще.
– Ты задохнешься, – сказал Плакси.
– Не задохнусь, если закрою рот и нос поясом.
– Проверь узел, – бросил Хэлу Плакси. – Если Марк упадет туда, он не сможет выбраться.
– Не учи ученого, – буркнул Хэл. – Вот тебе, мертвая петля. Ну как? – спросил он Корнуолла.
– Превосходно. Дай мне пояс. – Корнуолл обмотал лицо, вернее, нижнюю его часть.
– Стой спокойно, – сказал Джиб. – Я сейчас его завяжу.
В этот миг вернулся Оливер, вслед за которым поднялась по лесенке Мэри.
– Все в сборе, – проговорил Хэл. – Ну-ка, разом, только потихоньку!
Корнуолл свесил в отверстие голову – и судорожно сглотнул. Пояс на лице в известной степени защищал его от вони, однако он не сообразил зажмурить глаза. Внизу растекалась по полу склепа разложившаяся масса, этакая лужа гнили, желто-зеленая с вкраплениями красного и черного. В ней как будто наличествовало течение, такое слабое, что заметить какое-либо движение было невозможно – оно чувствовалось; казалось, труп живет своей собственной жизнью. Корнуолл заскрежетал зубами, на глаза у него навернулись слезы. Он понял, что долго там не протянет. Нужно разобраться со всем как можно быстрее, чтобы поскорее очутиться на свежем воздухе. Он согнул в локте правую руку, словно проверяя, не подведет ли она его в решающий миг. Веревка на груди затянулась чуть туже.
– Порядок, Марк, – сказал Хэл.
Корнуолл спрыгнул в отверстие и повис между потолком склепа и мерзостной лужей на полу. Он качнулся туда-сюда, потом остановился. Сверху донесся голос Хэла:
– Осторожно! Медленнее, медленнее!
Вонь обрушилась на Корнуолла, окружила его, обволокла и поглотила. Пояса оказалось недостаточно. Вонь свободно проникала через ткань, он задыхался, его желудок сперва будто взлетел к самому горлу, а потом словно рухнул в бездну, рот наполнился неизвестно откуда взявшейся рвотой, и выплюнуть ее, из-за пояса, было невозможно. Он ослеп и потерял ориентацию, попытался закричать, но с языка не шли никакие звуки. Он замахал руками и внезапно различил внизу отвратительную массу. Ему почудилось, что та бурлит. Вот она вспухла волной и покатилась на него, не достала и опала. Она выглядела какой-то маслянистой, и от нее исходила омерзительная вонь. Следующая волна ударила в стену склепа и отхлынула обратно, не как вода, а по-особенному – неторопливо, даже торжественно, будто сознавая свою мощь. На обратном пути она вздыбилась прямо под ним и окатила его с ног до головы. Он вскинул руки и принялся отчаянно тереть глаза, которые залепила гнусная слизь. Его желудок корчился в спазмах. К горлу вновь подкатила тошнота, но на этот раз в рот не попало даже желчи. Несмотря на все старания, пленка на глазах не желала стираться, и ему почудилось, что зрение слабеет, что он мало-помалу движется к небытию, в те пределы, где не встретить живых существ. Он не чувствовал, как его вытягивали наверх, но у самого отверстия, перед тем как его оттуда извлекли, пришел в себя ровно настолько, чтобы понять, что все не так плохо. Под ногами Корнуолла появилось нечто твердое, но тут колени его подломились, и он рухнул навзничь и распластался на камнях, по-прежнему слабо пытаясь изрыгнуть из себя отсутствующую рвоту. Кто-то вытер ему лицо.
– С тобой все в порядке, Марк. Мы тебя вытащили, – сказал чей-то голос.
А другой, в стороне, прибавил:
– Я же говорил, Зверь жив. Он не умер. Теперь понятно, чего испугались те мерзавцы. Нас обвели вокруг пальца, ясно тебе, обвели вокруг пальца!
Корнуолл кое-как ухитрился встать на колени. Кто-то вылил на него воду из ведра. Он хотел было что-то сказать, но обнаружил, что рот все еще завязан пропитанным рвотой и вонью поясом. И тут чьи-то руки сорвали пояс, и он обрел свободу. Он увидел перед собой лицо Джиба. Тот состроил гримасу:
– Ну и дрянь. Давай раздевайся и иди мыться. Вода согрелась, мыло на кадке.
Глава 29
Оливер с Енотом примостились на краешке кадки.
– Говорил тебе, не лезь, – ворчал Оливер. – Местные знали, что Зверь не умер, потому и не совались в склеп…
– Да умер он, – возразил Плакси, – умер и сгнил. Просто тут замешано колдовство. Склеп заколдован.
– Как же можно заколдовать склеп? – поразился Оливер. – Он ведь неживой, он каменный.
– Надо придумать что-нибудь другое, – проговорил Джиб. – Если взять нашу железную сковородку, отломить от нее ручку, нагреть и согнуть…
– Получится то же самое, – докончил Хэл. – Зверь не позволит нам забрать у него ту штуку.
– Никого не видно? – справился Корнуолл. – Ни Толстопузого, ни Лиса?
– Нет, – ответил Хэл. – Мы обыскали замок сверху донизу. Они все куда-то подевались.
– Если понадобится, – проворчал Корнуолл, – мы разберем его по камушку, но отыщем их. Тоже мне шутники выискались.
– Мы должны достать клетку, – сказала Мэри. – Мы же заключили сделку. На равнине кишмя кишат псы. Самим нам не выбраться.
– А с чего ты взяла, что они сдержат свое обещание? – фыркнул Плакси. – Они одурачили нас и теперь сидят где-нибудь хихикают. Им зачем-то нужна та штуковина, и они готовы были посулить золотые горы…
– Можно развалить склеп, – предложил Джиб. – На это уйдет не много времени…
– Все, чище некуда, – заявил Корнуолл. – Я вылезаю. Эй, киньте мне мои брюки.
– Они еще не высохли, – сказала Мэри, указывая на веревку, на которой сушились вещи.
– Похожу в сырых, – отмахнулся Корнуолл. – Надо что-то предпринять. Пожалуй, Джиб прав. Развалим склеп и…
– Стоит ли вообще возиться с ним? – произнес с сомнением в голосе Хэл. – Мы наверняка справимся с псами. Гибель великана остудила их пыл. Они не станут упорствовать.
– У нас осталось всего лишь две дюжины стрел, – напомнил ему Джиб, – и пополнения запасов не предвидится. Выходит, вся тяжесть битвы ляжет на нас с Марком.
– Но такое оружие, как твой топор или его клинок, стоит дюжины обыкновенных мечей, – заметил Плакси.
Енот плюхнулся в кадку. Корнуолл ухватил его за загривок, привстал и уронил зверька на землю. Тот встряхнулся и забрызгал всех пахучей мыльной водой.
– Вот твои брюки, – сказала Мэри Корнуоллу. – Смотри не простудись.
– Спасибо, – поблагодарил Корнуолл. – Они скоро высохнут.
– Старая добрая шерсть, – проговорил Хэл. – Еще никто не простужался в мокрой шерсти.
– Давайте еще раз все обсудим, – сказал Корнуолл, вылезая из кадки и натягивая брюки. – Здешние хотят кое-что получить. Это «кое-что», похоже, обладает для них известной ценностью, следовательно, может пригодиться и нам. В любом случае мы должны, на мой взгляд, достать его и узнать, что оно собой представляет. А потом мы разыщем Толстопузого и остальных и учиним им допрос с пристрастием. Но до тех пор, пока у нас в руках не окажется та штука из склепа, внятного разговора не получится. Разумеется, исход более чем сомнителен, однако…
– Существует другая возможность, – произнес Оливер. – Рог единорога. Ну, тот, что у Мэри. Колдовство против колдовства.
– Не уверен, что он нам поможет, – покачал головой Плакси. – Колдовать – не кашу варить.
– Я долго думал, – продолжал Оливер. – Конечно, даме не пристало спускаться в такую дыру…
– Вот именно, – буркнул Корнуолл. – Давайте рог мне, и я снова попытаю счастья.
– У тебя ничего не выйдет, – возразил Оливер, – как и у любого из нас, за исключением Мэри. Магия рога доступна только ей.
– Тогда будем разбирать склеп, – подытожил Корнуолл, – если, разумеется, никто не предложит чего-нибудь получше. Но Мэри я туда не пущу.
– Послушай, – сказала Мэри, – ты не имеешь права не пускать меня, не можешь указывать мне, что делать, а что – нет. Я ничем не хуже вас и требую, чтобы мне позволили делить с остальными все трудности. Я несла рог много миль, хотя он здорово мне мешал. Если от него будет какая-то польза…
– Откуда ты знаешь, что от него будет польза? – воскликнул Корнуолл. – А что, если он не сработает? Что, если ты свалишься туда?..
– Попробовать все равно надо, – ответила Мэри. – Раз Оливер считает, что от попытки может быть толк, значит, стоит попытаться.
– Давай сначала я, – не отступал Корнуолл.
– Марк, – вмешался Хэл, – ты ведешь себя неразумно. Пусть Мэри попытается. Мы спустим ее в склеп, а если там хоть что-нибудь шевельнется, немедленно вытащим.
– Там, внизу, просто ужасно, – пробормотал Корнуолл. – Сплошная мерзость. А уж вонь!
– Если все получится, – заметил Оливер, – она не пробудет там и минуты. Туда-сюда – и готово…
– Она не сумеет выдернуть клетку, – упорствовал Корнуолл. – Та наверняка тяжелая. Да, она или не сумеет выдернуть ее, или не удержит в руках.
– Мы сделаем крюк, – сказал Хэл, – и привяжем его к веревке. Мэри зацепит им клетку, и мы вытянем сразу и ее, и то, из-за чего разгорелся весь сыр-бор.
– Ты в самом деле хочешь спуститься? – спросил Корнуолл у Мэри.
– Нет, не хочу, – отозвалась она, – да и ты не хотел, но полез. Пожалуйста, Марк, разреши мне попробовать.
– Надеюсь, что мы не промахнемся, – буркнул Плакси, – хотя, по правде говоря, сомнительно, что наша затея выгорит.
Глава 30
Они не ограничились петлей, а приготовили для Мэри сиденье, как на качелях, к которому ее можно было привязать. Рог тоже обмотали веревкой, чтобы он висел у нее над плечом, ибо держать его было весьма неудобно. Таким образом, у нее оставались свободными обе руки, и она могла ухватиться за крюк, который прикрепили к еще одной веревке, пропущенной через второй ворот. Наконец пришло время спускаться.
– Мое платье, – проговорила Мэри. – Оно у меня единственное. Если я его запачкаю…
– Ерунда, – уверил ее Хэл, – отстираем.
– А если нет?
– Сними его, – посоветовал Плакси. – Спускайся так. Мы не возражаем.
– Ну уж нет! – воскликнул Корнуолл. – Это уж слишком!
– Плакси, – произнес сурово Хэл, – ты зашел чересчур далеко. Я знал, что скромность тебе неведома, но…
– Прости его, – сказал Джиб, обращаясь к Мэри. – Он у нас бестолковый.
– Откровенно говоря, я не прочь, – промолвила Мэри. – Другого платья у меня нет. Если бы вы…
– Нет, – отрезал Корнуолл.
– Пока ты будешь отмываться, я выстираю его, – сказал Оливер. – Вот увидишь, оно будет как новое.
– Ты чувствовал мою наготу, – проговорила Мэри, глядя на Корнуолла.
– Нет, – проговорил тот сдавленным голосом.
Тогда Мэри подобрала подол платья, обвязала его веревкой вокруг бедер и уселась на сиденье, предварительно обернув лицо куском ткани, смоченным в уксусе, в поисках которого Оливер перерыл все шкафы и шкафчики в замковой кухне: возможно, острый запах уксуса хоть немного ослабит вонь. Затем ее спустили в отверстие. Масса внизу на какое-то мгновение вскипела, но тут же опала. Спуск проходил быстро. Поверхность омерзительной лужи пребывала в непрерывном движении, однако всплесков и выбросов слизи пока не было.
– Действует, – произнес сквозь зубы Джиб. – Рог действует!
– Не волнуйся! – крикнул Мэри Корнуолл. – Хватайся за крюк. Мы спустим тебя еще на фут.
Девушка подчинилась. Крюк находился прямо над клеткой.
– Пора, – сказал Хэл.
Крюк скользнул по двум металлическим прутьям – и зацепился. Джиб, который держал привязанную к крюку веревку, дернул ее и воскликнул:
– Готово!
Корнуолл кинулся вытягивать Мэри. Ему на помощь поспешили другие, и вскоре девушка очутилась на свежем воздухе. Она пошатнулась; Корнуолл поддержал ее и сорвал с лица пропитанную уксусом ткань. Мэри подарила ему признательный взгляд. В ее глазах стояли слезы. Корнуолл осторожно вытер их.
– Ужас, – выдавила Мэри. – Впрочем, ты знаешь, ты же там был. Тебе, наверно, пришлось куда хуже.
– Как ты себя чувствуешь?
– Ничего. Вот только запах…
– Тебе осталось потерпеть совсем чуть-чуть. Сейчас достанем ту штуковину – и все. – Корнуолл повернулся к Джибу. – Так что за рыбину мы поймали?
– Кто ее разберет, – ответил Джиб. – Лично я таких не видывал.
– Вытаскивай ее, пока ничего не случилось.
– Она уже близко, – заметил Хэл, – почти рядом. А Зверь начинает бесноваться.
– Вот она! – крикнул Оливер.
Из отверстия показался крюк, а за ним – диковинный предмет, отнюдь не клетка и не шар. На шар была похожа лишь верхняя его часть.
– Скорее! – поторопил Хэл. – Снимайте его. Зверь, похоже, хочет нас слопать!
В следующий миг слизь выплеснулась из склепа через отверстие в потолке, застыла на мгновение в воздухе – и рухнула обратно, оставив следы на близлежащих камнях.
Корнуолл разглядывал предмет, ища, за что бы его ухватить. Как ни странно, тот отдаленно напоминал человека: голова-шар, цилиндрическое, бочкообразное туловище, примерно двух футов в поперечнике и четырех длиной. От туловища отходили три металлические конструкции, которые, вполне возможно, служили ногами, тогда как рук не было вообще. Хэл взялся за одну из ног и потянул предмет на себя. Корнуолл помог ему, и общими усилиями они выдернули металлического монстра из отверстия. Вслед ему метнулась волна слизи; внушающая неодолимое отвращение масса растекалась по платформе, которая опоясывала вершину холмообразного склепа.
Они сбежали по лесенке во двор замка. Джиб с Хэлом волочили за собой по ступенькам трехногое чудище. Внизу они поставили его на землю и отступили в сторону. Чудовище постояло, словно раздумывая, а потом сделало шаг, другой, развернулось, покрутило головой; друзьям показалось, что оно смотрит на них, хотя никаких глаз у него вроде бы не наблюдалось.
– Оно живое, – прошептала Мэри.
– Как по-твоему, – спросил Хэл у Плакси, – что это такое?
Гном покачал головой.
– Сдается мне, с ним все в порядке, – заметил Джиб. – На нас оно, во всяком случае, не сердится.
– Лучше подождать, – сказал осмотрительный Хэл.
Внутри клетки-шара, которая являлась головой чудовища, находилось нечто похожее на серебристое, сверкающее яйцо. Бочкообразное туловище, на котором красовалась голова, испещряли многочисленные, как будто пробитые гвоздем дырочки. Ноги располагались таким образом, что определить, где перед монстра, а где – зад, было невозможно. Судя по всему, тварь была изготовлена из металла, однако суждение это основывалось исключительно на зрительном впечатлении.
– Отпрыск Зверя Хаоса, – предположил Корнуолл.
– Может быть, – согласился Хэл. – Отпрыск или призрак.
– Надо спросить у местных, – сказала Мэри. – Они наверняка знают.
Однако местных по-прежнему нигде не было видно.
Глава 31
Они помылись, выстирали одежду, приготовили и съели ужин. Временами со стороны склепа доносился малоприятный запах, но в остальном все было спокойно. Лошади неторопливо жевали сено: они отыскали в углу замкового двора копешку, которая стояла там, по-видимому, с очень давних пор. Вокруг похрюкивали свиньи; словом, все как днем, правда, за двумя исключениями: цыплята отправились ночевать в курятник, а обитатели замка все еще отсиживались в своем укрытии.
– Я начинаю беспокоиться за них, – сказал Корнуолл. – Может, с ними что-то случилось?
– Они просто прячутся от нас, – заявил Плакси. – Им вовсе не хочется выполнять свое обещание, поэтому они прячутся и дожидаются, когда мы уйдем.
– Ты думаешь, они не помогут нам справиться с псами? – спросила Мэри.
– Я не поверил ни единому их слову, – буркнул Плакси.
– А вот псы никуда не делись, – заметил Джиб. – Я поднимался на стену перед тем, как село солнце: на равнине их видимо-невидимо.
– Что будем делать? – поинтересовался Оливер. – Мы же не можем остаться тут навсегда.
– Обождем, – решил Корнуолл. – Рано или поздно что-нибудь обязательно произойдет.
С наступлением ночи на востоке взошла луна. Хэл подбросил в костер дров, и тот разгорелся с новой силой. Извлеченное из склепа существо бродило по двору, словно к чему-то принюхиваясь.
– Назовем его Жестяным Ведром, – предложил Хэл. – Интересно, что у него на уме? Какой-то он пугливый.
– Присматривается, – сказал Джиб. – Оказался в новом для себя мире и, сдается мне, не уверен, что он ему нравится.
– Да нет, не то, – возразил Хэл. – По-моему, он чем-то встревожен. Может, он знает то, что неизвестно нам?
– В таком случае, – проворчал Плакси, – он, я надеюсь, не станет делиться своим знанием с нами. У нас и без того достаточно хлопот. Мы в ловушке среди каменных развалин, хозяева которых укрылись от нас там, где нам их наверняка не найти, а вокруг полным-полно адских псов. Им известно, что когда-нибудь нам придется выйти на равнину, и уж тогда они отыграются, отплатят нам за все унижения.
– Я пошел на стену, – объявил Корнуолл, вставая. – Погляжу, как дела.
– Лестница слева от тебя, – сказал Джиб. – Будь осторожен: ступеньки все стертые и скользкие.
Лестница была крутой и длинной, но в итоге Корнуолл добрался до парапета стены, достигавшего там, где кладка еще не осыпалась, в высоту трех футов. Стоило ему положить на парапет руку, как из-под ладони вывалился и полетел вниз очередной камень. На равнине места, залитые лунным светом, перемежались глубокими тенями, различить среди которых псов было весьма и весьма затруднительно. Несколько раз Корнуоллу казалось, будто он замечает какое-то движение, однако полной уверенности у него не было.
С севера задувал холодный ветер. Корнуолл вздрогнул. «Да, – сказал он себе, – прошли те времена, когда ты дрожал только от холода». Сидя с товарищами у костра, он старался не показывать им своей озабоченности, но теперь, наедине с самим собой, мог не притворяться. Они угодили в западню, выхода из которой пока не было и в помине. Корнуолл понимал, что попытка пробиться с боем обречена на провал. Они располагали всего-навсего мечом, топором и луком с двумя дюжинами стрел. Ну да, меч колдовской – зато меченосец никудышный. Разумеется, Хэл отлично стреляет из лука, но разве он сумеет в одиночку выстоять против целой своры? А Джиб настолько мал ростом, что с ним справится любой пес.
Поодаль взмыла с криком в небо ночная птица, взлетела и закружилась над равниной. «Что-то спугнуло ее, – подумал Корнуолл, – не иначе как неугомонные псы». Птица полетела прочь, и крики ее постепенно затихли, но на смену им пришел другой звук, такой тихий, что Корнуолл поначалу едва расслышал его. Чуть только он напряг слух, как его прошиб холодный пот: ему почудилось, что он слышит этот звук не впервые. Между тем тот изменился в тональности, каким-то образом перескочил со стрекотания на гудение. И тут Корнуолл вспомнил – вспомнил ту ночь, когда к костру выкатилась из темноты отрубленная человеческая голова. Гудение перешло в надрывный плач, словно на равнине изнывало в муках некое насмерть перепуганное создание. Плач делался то громче, то тише: дикая, ужасная музыка, которая отдавала безумием и от которой стыла в жилах кровь. «Темный Дудочник, – мысленно воскликнул Корнуолл, – к нам вновь пожаловал Темный Дудочник!»
Услышав за спиной звяканье и стук камня о камень, он резко обернулся. На его глазах из парапета вывалился еще один булыжник, а затем над стеной поднялась сфера голубоватого света. Он отшатнулся, положил было ладонь на рукоять клинка, но тут же сообразил, что бояться нечего: то ковылял по крутой и ветхой лестнице Жестяное Ведро. Наконец металлическая тварь взобралась на стену, ее тело засверкало в лучах луны; шаровидная голова светилась собственным светом. Корнуолл заметил, что у Жестяного Ведра появились, если можно так выразиться, руки: из отверстий на туловище монстра выросли, или высунулись, несколько щупалец. Монстр медленно приближался, а человек пятился до тех пор, пока не уперся спиной в парапет. Одно из щупалец легло ему на плечо. Другое указало на равнину, затем как бы переломилось пополам, образовав на последней четверти своей длины букву Z. Это самое Z было устремлено во мрак за стеной замка. Дудка замолчала, ее пение сменилось грозной тишиной. Щупальце с Z на конце вновь указало на равнину.
– Ты спятил, – буркнул Корнуолл. – Туда нас не заманишь никакими посулами.
Жестяное Ведро, похоже, настаивал на своем.
– Нет, – произнес Корнуолл, качая головой. – Впрочем, может, я неправильно тебя понял? Может, ты разумеешь иное?
Третье щупальце, распрямившись со щелчком, ткнуло в сторону лестницы, что вела во двор замка.
– Ладно, ладно, – сказал Корнуолл, – пошли разберемся.
Он оторвался от парапета, подошел к лестнице и начал спускаться; Жестяное Ведро следовал за ним по пятам. Завидев их, сидевшие у костра повскакивали. Хэл двинулся навстречу Корнуоллу.
– Что случилось? – спросил он. – Какие-нибудь неприятности с нашим новым другом?
– Вряд ли, – откликнулся Корнуолл. – Он пытался мне что-то растолковать. По-моему, он хочет, чтобы мы покинули замок. А на равнине объявился Темный Дудочник.
– Темный Дудочник?
– Он самый. Помнишь ночь накануне встречи с Джонсом?
– Остальным не говори, – произнес, поежившись, Хэл. – Я имею в виду Дудочника. Ты точно слышал его? До нас не донеслось ни звука.
– Точно. Наверно, из-за того, что был наверху. Но как быть с нашим приятелем? Он требует, чтобы мы ушли.
– Но мы не можем, – возразил Хэл. – Откуда нам знать, что нас ждет на равнине? Вот если утром…
Жестяное Ведро тем временем остановился у ворот и указал на них добрым десятком высунувшихся из тела щупалец.
– Знаешь, – проговорил Хэл, – он и впрямь зовет нас уйти.
– Но почему? – удивился подошедший Джиб.
– Возможно, ему известно то, чего не знаем мы, – отозвался Хэл. – Помнится, я уже говорил нечто похожее.
– Но там же псы! – воскликнула Мэри.
– Я не думаю, что он желает нам зла, – сказал Оливер. – Мы вытащили его из склепа. Он должен быть нам признателен.
– А с чего ты взял, что ему там было плохо? – хмыкнул Плакси. – Может, мы, наоборот, рассердили его и он хочет нам отомстить.
– Как бы то ни было, – сказал Корнуолл, – пожалуй, следует навьючить лошадей и быть готовыми к уходу, как только что-нибудь произойдет.
– А что может произойти? – спросил Плакси.
– Что угодно, – оборвал его Хэл, – или ничего вообще, но лучше подготовиться ко всяким неожиданностям.
Джиб с Оливером отправились ловить лошадей. Потом животных оседлали и навьючили на них поклажу. Недовольные тем, что им не позволили дожевать сено, лошади стучали по земле копытами и трясли гривами. Жестяное Ведро отошел от ворот и подковылял к огню.
– Посмотрите на него! – воскликнул Плакси. – Ну и жулик, устроил переполох – и в кусты! Размышляет у костра! Шуточки у него, однако! А мы-то, мы-то – бегаем, понимаешь, суетимся…
– Подожди немного, – посоветовал ему Джиб. – Видно, время уходить еще не приспело.
Все случилось совершенно внезапно. На востоке вспыхнул ослепительный свет, в небо с ревом взмыло огненное колесо. Когда оно достигло зенита, рев перешел в пронзительный визг, и с этим визгом оно развернулось и устремилось к замку. Луна затерялась в его сиянии, каменные стены замка выступили из ночного мрака во всей своей неприглядности, выставили на всеобщее обозрение дыры и трещины. Впечатление было такое, будто замок перестал быть настоящим и оказался вдруг рисунком, который выполнили жирным черным карандашом на белой бумаге. Корнуолл с Джибом кинулись к вороту, который поднимал решетку замка. Хэл бросился им на помощь. Втроем они навалились на ворот, и решетка медленно поползла вверх. Огненный круг тем временем ринулся вниз; мир, казалось, вот-вот не выдержит его свечения и душераздирающего визга. От него исходил испепеляющий жар. Он промчался над замком, едва не задев сторожевые башенки, сделал в воздухе петлю и рванулся обратно. Лошади, обезумев от испуга, с ржанием носились по двору; одна из них споткнулась и, не устояв на ногах, повалилась в костер.
– Хватит! – крикнул Корнуолл. – Надо поймать лошадей!
Но с лошадьми у них ничего не вышло. Те все скопом поскакали к воротам. Корнуолл прыгнул на одну из них в надежде ухватиться за уздечку, уже достал до упряжи, но не сумел сомкнуть пальцы, рухнул на землю и получил копытом по ребрам. Разъяренный, он немедленно вскочил, но было уже поздно: животные пересекли подъемный мост и вылетели на равнину. Корнуолл увидел, как одна из лошадей встала на дыбы, чтобы скинуть с себя поклажу, благо веревки, которыми были привязаны вьюки, на скаку ослабли.
– Бежим! – воскликнул Хэл, дергая Корнуолла за рукав. – Бежим отсюда!
Все остальные намного опередили их. Первым, поджав хвост и шарахаясь из стороны в сторону, мчался Енот.
– Хорош, нечего сказать! – буркнул Хэл. – Трус несчастный!
Равнина была освещена столь ярко, словно над ней взошло солнце; однако в ослепительном сиянии огненного колеса тени ложились на землю самым невероятным образом, так что местность сильно смахивала на пейзаж из кошмарного сна.
Корнуолл сообразил вдруг, что бежит, хотя и не думал никуда бежать, бежит потому, что бегут другие, потому, что ничего иного не остается, потому, что все прочее лишено смысла. Перед ним с гулким топотом несся Жестяное Ведро; Корнуолл с удивлением отметил, что, несмотря на серьезность положения, в котором они очутились, ему в голову приходят шальные мысли, вроде той, как умудряется металлическое чудище бежать на трех ногах, ведь три ноги – чрезвычайно неудобное количество. Лошади, как, впрочем, и адские псы, куда-то исчезли. «Ну разумеется, – сказал он себе, – псов тут быть и не должно. Они, скорее всего, дунули прочь без оглядки в тот самый миг, когда над замком возникло огненное колесо, и будут улепетывать добрых три дня подряд».
Внезапно его товарищи словно провалились сквозь землю. Ловушка, подумал Корнуолл, впереди ловушка, и попытался замедлить бег, но в следующее мгновение твердая почва ушла у него из-под ног, и он нырнул в ничто. Он упал на спину и ударился так сильно, что у него пресеклось дыхание.
– Снимите с меня Ведро! – вопил где-то рядом Плакси.
– Марк, – позвала Мэри, – как ты там?
Она наклонилась над ним, он различил ее лицо, встряхнулся и кое-как сел.
– Что случилось? – спросил он.
– Мы угодили в канаву, – ответила Мэри.
– Нам лучше оставаться здесь, – проговорил Хэл, который лазил наверх посмотреть, что творится вокруг. – Укрытие у нас надежное.
– В небе с полдюжины колес, – сказала Мэри.
– Мне кажется, – заметил Хэл, – они охотятся не за нами. Им нужен замок.
– Лошади ускакали, – подал голос Джиб, – вместе со всеми нашими припасами.
– Они скинули два-три мешка, – возразил Оливер. – Мы потом их подберем.
– Слезь с меня, чучело железное! – гаркнул Плакси. – Дай мне встать!
– Пожалуй, – проговорил Хэл, – надо ему помочь.
Корнуолл огляделся по сторонам. Стенки канавы, в которой они оказались, имели в высоту около пяти футов и более или менее защищали от яркого света огненных колес. Он ползком подобрался к той стене, которая была обращена к замку, и осторожно выглянул. Колес, как и говорила Мэри, стало больше. Они вращались в небе над замком, окутывая его пеленой ослепительного сияния. Их рев сменился басовитым, утробным гудением, от которого сотрясалось все тело. На его глазах одна из сторожевых башенок рассыпалась в пыль с грохотом, перекрывшим на миг гудение колес.
– Их пять штук, – сказала Мэри. – Как по-твоему, что они такое?
Корнуолл не ответил. Откуда ему было знать? «Колдовство», – мелькнула у него мысль, но он сразу же отказался от нее, припомнив упрек Джонса: мол, всякий раз, когда ему встречается нечто непонятное, он готов приписать его непостижимость действию колдовства. Тем не менее ничего подобного никогда не случалось; в тех древних книгах, которые он проштудировал, ему не попалось ни единого упоминания… Хотя… «Погоди-ка, – сказал он себе. – Одно упоминание все-таки было, причем там, где его меньше всего можно было бы ожидать. Книга Иезекииля, глава первая». Корнуолл напряг память, но не сумел вспомнить, что именно было написано в той главе, хоть и сообразил, что речь там шла о чем-то гораздо более серьезном, нежели огненные колеса. «Да, – вздохнул он про себя, – надо было поменьше копаться в старинных рукописях и почаще заглядывать в Библию».
Огненные колеса образовали над замком кольцо. Они быстро вращались вокруг собственной оси, мало-помалу снижаясь и смыкаясь друг с другом, и наконец слились в одно громадное колесо, которое зависло над каменным сооружением. Басовитое гудение перешло в дикий вой, колесо принялось вращаться с умопомрачительной скоростью, сокращаясь в диаметре и неуклонно надвигаясь на замок. Башни и башенки рушились одна за другой, и сквозь вой доносился порой грохот падающих камней. Из огненного колеса вырвалась голубоватая молния, а следом прогремел гром; его раскат был столь мощным, что земля содрогнулась. Корнуолл инстинктивно обхватил голову руками, но спрятаться в канаву не догадался – настолько его зачаровало диковинное зрелище. Рядом с ним примостилась Мэри, а чуть подальше кто-то – должно быть, Плакси – верещал дурным от испуга голосом. Молнии полосовали небо, лишь немногим уступая в яркости огромному колесу, по земле словно прокатывались волны, а шум стоял такой, что чудилось – над равниной разбушевалась стихия.
Из середины колеса выплывало огромное облако. Наблюдая за ним, Корнуолл вдруг понял, что видит перед собой каменную пыль, которая поднимается сквозь кольцо, точно дым по трубе. Неожиданно все закончилось. Колесо взмыло вверх и распалось на пять меньших по размерам; те взлетели еще выше, двинулись на восток и в мгновение ока пропали из виду. В мир возвратилась тишина, которую теперь нарушали разве что звуки, исходившие от кучи камней, которая совсем недавно была замком Зверя Хаоса.
Глава 32
На третий день пути, ближе к вечеру, им посчастливилось набрести на небольшую речушку. Местность заметно изменилась. На смену бесплодной почве Выжженной Равнины пришла чуть менее сухая и чуть более плодородная земля предгорий. Уже на закате первого дня они различили вдалеке смутные очертания Туманных Гор, а теперь, когда они вышли к речушке, горы возвышались, казалось, буквально в двух шагах. До них оставалось совсем немного – наверно, один дневной переход. Они высились на горизонте – могучие остроконечные пики, вершины которых будто пронзали небо.
Вода у путников закончилась к полудню второго дня, ибо среди той поклажи, которую сбросили с себя перепуганные лошади, нашелся один-единственный бурдюк с драгоценной влагой. Несколько часов паломники пытались раскопать колодец во дворе замка, но вынуждены были отступиться, поскольку камни, громоздившиеся над колодцем, все время грозили осыпаться и кого-нибудь придавить.
Встав лагерем на берегу потока, они развели костер и принялись готовить еду.
– Останется только на завтрак, – сказала Мэри. – Кукурузная мука на исходе.
– Я думаю, нам удастся настрелять дичи, – отозвался Хэл. – Излишеств не обещаю, но голодать не придется.
К огню подсел Плакси.
– Ничего подозрительного, – сказал он. – Я осмотрел все вокруг. Никаких следов, даже старых. Похоже, кроме нас, сюда вообще никто не заходил, да и нам тут не место. Нам давно надо было бы вернуться.
– Мы прошли полпути, если не больше, – возразил Джиб. – К тому же топор, который принадлежит Древним, по-прежнему у нас.
– Древние, Древние, – передразнил Плакси. – Если мы их отыщем, они отберут у нас твой топорик, а в награду размозжат нам головы.
– Хватит ныть, Плакси, – проворчал Хэл. – Да, нам пока не слишком везет, мы потеряли лошадей и почти все припасы, однако выбрались из замка без единой царапины, хотя вполне можно было ожидать худшего.
– Ну да, – отозвался Плакси, – сдается мне, что, когда к нам заявится Тот-Кто-Размышляет-На-Горе, чтобы дать хорошего пинка, ты скажешь: «Нам повезло, что он…»
– Замолчите вы оба! – воскликнула Мэри. – Как вы можете ссориться? Так или иначе мы здесь, мы нашли воду до того, как начали страдать от ее отсутствия, и…
– Не знаю, как вы, – проговорил Плакси, – а я изнывал от жажды. Мне так хотелось пить, что я аж принялся плеваться пылью.
К костру подошел Жестяное Ведро, подошел – и застыл в неподвижности возле огня.
– Не понимаю я его, – буркнул Джиб. – Делать ничего не делает, говорить не говорит и слышать, похоже, не слышит.
– Не забывай, что спас нас не кто иной, как он, – заметил Корнуолл. – Если бы не его предостережение, нам не удалось бы вовремя улизнуть…
– Вдобавок, – вставил Хэл, – он тащит на себе гораздо больше любого из нас. Он придерживает мешки этими своими щупальцами и…
– Если бы не он, – перебил Плакси, – мы бы не оказались замешанными в эту заваруху. Говорю вам, те колеса охотились на него. Что бы они собой ни представляли, они никогда бы не стали гоняться за нами или за теми паршивцами из замка. Мы им ни к чему. Они охотились либо за Зверем Хаоса, либо за Жестяным Ведром – понятно вам?
Читать бесплатно другие книги:
