Катарсис. Авторская версия
– Принеси моккачино, – попросил Дармой, и помощница удалилась. – Никогда не стесняйся говорить, чего ты хочешь, – он подошел к одному из столов, за которым работал его сотрудник. – Тогда ты либо получишь именно то, чего хочешь, либо останешься с носом.
– Бывает еще компромисс, – напомнила Харди и взглянула на протез ноги, лежащий на столе.
– Компромисс, – это когда все проигрывают, – подмигнул Дармой, надел на голову оптику и стал рассматривать распределительную плату. – Харди, можешь нам помочь? – он поманил ее рукой. – Надень оптику, – он указал на специальные очки с системой выдвигающихся линз и светодиодной лампой.
Харди внимательно рассмотрела самодельную «оптику» и надела ее. Провод от светодиода тянулся к блоку питания. Харди покрутила на нем реле и светодиод загорелся. Она склонилась над платой и присмотрелась.
– По-моему, ей конец, – заявила Харди.
– По-моему тоже, – согласился Дармой и кивнул сотруднику. – Под замену.
– Ваш мокко! – Маргарет протянула Харди высокую кружку из черного стекла.
Хард променяла бы «мокко» на оптику со светодиодом, но такого обмена Дармой не предложил.
– Благодарю, – она сняла оптику и положила ее на стол.
Взяла кружку и пригубила кофе.
– Итак! – Дармой повел ее в другой отсек каморы. – Что на это скажешь?
У Харди кружка из рук едва не выпала. Подвешенный на кронштейнах, там висел ее экзокостюм. Почему именно ее костюм? Да потому что задний распределительный щит от него стоял на полу и был искорежен, скорее всего ударом тупым тяжелым предметом, например, металлической трубой…
Харди подошла к костюму и снова глотнула кофе.
– Распределительный щит можно починить, – она присела и взглянула на подошвы стальных ботинок, – а вот пневмоподъемникам, кажется, конец.
– Я не смогу их заменить, – ответил Дармой. – Больше по воздуху этот костюм не побежит.
– Он даже не пойдет, – Харди встала. – Без блока управления ничего работать не будет.
– Нам передали его без блока. Я подумал, что ты сможешь помочь сделать новые «мозги»?
– Этот блок собирал мой отец. Извини, но у меня на это кишка тонка.
– Не бывает невыполнимых задач, – Дармой внимательно на нее посмотрел, – бывают плохие инженеры.
– Это про меня, – она кивнула и отпила кофе.
– Даже не посмотришь, что мы нашли для того, чтобы собрать «мозги»?
Харди должна была принять решение. Либо она берется за это дело, тогда в Лире появится работающий экзокостюм, либо говорит нет, и тогда Дармой собирает этот костюм без нее.
– Давай посмотрим, что вы там нашли, – она допила кофе в два глотка и подошла к столу с разложенными на нем деталями.
Долго смотрела на них и думала. Думала над тем, кто послал Дармоя за ней. Без разрешения руководства ноги Харди Кейн в этом месте не было бы. И если руководство отправило Дармоя к ней, то это очередная проверка. Идея пришла в голову спонтанно. Подобная спонтанность ей досталась от отца. Она вдруг представила себе блок управления, но не тот, который был на ее костюме, а совершенно другой. Харди поставила кружку и согнулась над столом.
– Это, это, это, это, это, это и это, – она отложила детали, – не подойдет. – Мне нужен PRI с комплектующими, разводная TRU74, платы YK36 и YKW71, – Харди разогнулась и взглянула на Дармоя, – сможешь их достать?
Воскресный день пролетел незаметно. В кафе на втором уровне Харди не попала: обед для нее и Дармоя принесли прямо в камору. Тушеное мясо в сливочном соусе и рис. Обстановка, еда, приборы, салфетки и вежливая помощница напомнили Харди ее прежнюю жизнь. Жизнь, в которой она не горбатилась в грядах, чтобы заработать несколько планок и потом купить за недельный заработок сок мальчишке.
Вечером Дармой проводил ее на первый уровень и оставил одну у лифта. Будь она проклята, если не получит привилегию подниматься на этом лифте самостоятельно!
В столовой на ужин подавали… …рис с мясом… без соуса… несоленый рис и резиновое мясо… Харди ковырялась ложкой в пайке, когда напротив присел Йона.
– Как день прошел? – поинтересовался он.
– Что нужно сделать, чтобы перевестись на работу в инженерный отсек? – напрямую спросила она.
Йона задумался. Или сделал вид, что задумался.
– Нужно переспать с кем-нибудь, кто может такое разрешить, – наконец изрек он.
– Не думаю, что Рейн лесбиянка, – Харди скривила лицо, пережевывая мясо. – Хотя… Если я подкачу, как думаешь, она клюнет?
– Всегда можно попробовать, – ответил он и расплылся в надменной ухмылке.
– А если серьезно? – Харди отложила ложку и в упор взглянула на Йону. – Помоги перевестись в инженерный отсек. Это ведь в твоих силах?
Он тоже отложил ложку и наклонился к ней через стол.
– Мне интересно, как низко ты сможешь опуститься, чтобы получить эту работу? – произнес он.
Харди поняла, что ее ткнули носом в происхождение. В Акреоне ее карьере способствовала фамилия отца. Взобраться на вершину социальной пирамиды можно было по-разному, но всегда с помощью связей: родственных, дружеских, коммерческих или половых. В Лиге фамилия ей не поможет – вот на что намекал Йона.
Харди ничего не ответила. Сгребла посуду и пошла прочь.
В туннеле ее перехватила Ети. Она схватила Харди за руку и потащила за собой.
– В чем дело? – шипела Харди, но продолжала идти, хотя вполне могла скрутить Ети в бараний рог.
Ети свернула за угол и отбросила руку Харди.
– А теперь послушай меня! – она подошла очень близко и ткнула Харди пальцем в грудь. – Завязывай со своей херней. Если хочешь жить – забейся в угол и стань невидимкой. На тебя мне наплевать. Но если пострадает Йона, я лично приду за заботой и пристрелю. Ты меня поняла?
– И кому, по-твоему, я дорогу перешла? – Харди схватила Ети за палец, но выкручивать его не стала.
– А ты не догадываешься? – Ети оттолкнула Харди от себя и ушла.
– Вот и поговорили, – Хард потерла грудь.
Кажется, палец Ети оставил на ней синяк.
По дороге к жилому отсеку Харди заметила Йону и Сатин. Они куда-то шли по туннелю в сторону «сходки». Хард решила за ними проследить. На развилке у «сходки» они свернули в другой туннель. Харди не отставала. Людей на пути становилось все меньше, маршрут все запутанней. Свернули направо. Хард осмотрелась. Рядом никого. Но и шаги Йоны и Сатин стихли. Она прижалась к стене. Либо они ее заметили, либо нырнули в какой-то другой проход за поворотом. Хард аккуратно высунула нос и заглянула в проход. Никого. Она вышла в него. Справа и слева череда дверей. Она начала медленно идти по туннелю, подходя к каждой из них и прислушиваясь.
– Она угрожала тебе! Йона, я не знаю, что ты и Лазарь задумали, но пожалуйста, будь осторожен.
Харди остановилась у двери и начала слушать.
– Я всегда осторожен. Скажи, какие у тебя отношения с Тейто?
– Он был другом Яна. Не знаю, можно ли ему верить, но он рисковал, показывая мне запись.
– Он может работать на Рейн. Ты это понимаешь?
– Конечно.
– А как работа с Харди? Она нашла к тебе подход?
– Да. Она умеет подобрать нужные ключи.
– Каждый на службе ТриОЗА проходит особую психологическую подготовку. Ей не трудно предрасполагать к себе людей, потому что ее этому научили. Понаблюдай за тем, как она это делает. Твое дело – обучение.
– Ты знал, что в ней нет ни одного имплантата?
– Да. Мы просканировали ее.
– Тебе не кажется странным, что в теле дочери Роберта Кейна нет ни одного имплантата?
– С каждым из своих творений Кейн работал по-разному. Его дочь исключением не стала. Он внушил ей, что она – особенная. Отсутствием имплантатов она отличается от всех других и это объединяет ее с отцом. В этом ее уязвимость.
– В слабости? – спросила Сатин.
– В уверенности в том, что ее слабость – это ее сила. Для того чтобы продемонстрировать ее силу, он убил их домработницу выстрелом из электромагнитной пушки. Знаешь, как Кейн поступила в Академию ТриОЗА? Она притащила на экзамен ЭМ-пушку и приставила ее к виску.
– Хочешь сказать, что даже над собственной дочерью Кейн провел какой-то эксперимент?
– Безусловно. И думаю, что экспериментов было много. Только он не ожидал, что что-то в его плане сработает против него. Харди не пошла по его стопам и бросила инженерное проектирование ради службы в ТриОЗА. Этим она удивила отца.
– Почему она так поступила?
– Потому что она физически слаба. Харди слабой быть не хотела и задрала планку, чтобы бросить вызов самой себе и своей слабости. Эксперимент Кейна сработал против него. Дочь, которую он обучал с ранних лет, забила болт на все и подалась в Академию ТриОЗА.
– Тогда, чего Кейн на самом деле добивался, внушая дочери, что она особенная?
– Лучшим в своей профессии становится тот, кто эмоционально заинтересован в том, что делает. Кейн взрастил в дочери гипертрофированное высокомерие, которое сделало из нее перфекционистку. Харди Кейн должна быть лучше всех во всем. Она скорее пустит себе пулю в лоб, чем признает, что какая-то миссия может быть ей не по плечу. Поступление в Академию, служба в ТриОЗА… Ее демоны управляют ей и сейчас. Она заложница своего самомнения.
– Наверное, ты был рад новости о том, что Роберта Кейна убили?
– Если честно, я был удивлен. Если Акреон убил своего лучшего инженера, на что он пойдет, чтобы уничтожить нас?
– Ты ведь знаешь, что Харди подслушивает под дверью? – громко произнесла Сатин.
Харди закрыла глаза.
– Рад, что ты засекла ее в туннеле. Твое мастерство растет.
Харди открыла дверь и вошла внутрь. Это была какая-то столярная мастерская, а Йона и Сатин сидели на стульях прямо напротив двери. Харди закрыла дверь и повернулась к ним лицом.
– Ты! – она указала пальцем на Йону. – Кем ты работал в Акреоне?!
– Подавал кофе твоему отцу, – ответил он.
– Да что ты! Папа никогда не тратил времени на посредственности, и если ты был лично с ним знаком, этому должно быть объяснение. Экспериментальные образцы синтетиков отец оставлял в своей лаборатории. А учитывая, что ты так много обо мне знаешь, думаю, ты был одной из приближенных к нему моделей.
– Тогда почему мы не были с тобой знакомы? – Йона улыбнулся Харди своими ямочками на щеках. – Ты же знала всех, кто с ним работал.
– Выходит, что не всех, – отрезала она. – В последние три года Лига постоянно похищала жителей из Акреона. Где эти пленные? Не пережили ваш допрос? Где синтетики? Сгорели при пересечении барьера?
– Лига никогда и никого не похищала из Акреона. Единственный синтетик, который добровольно перемахнул через барьер и выжил после этого находится перед тобой. Все остальные, кто пытались покинуть Акреон, действительно сгорели. Или были уничтожены на поле боя во время войны.
– На каком объекте ты работал? – напирала Харди.
– Дармой не умеет держать язык за зубами, – заметил Йона. – Очень жаль.
– Почему тебя должны были убить в Акреоне?
– Я все же укорочу ему язык, – он кивнул.
– Откуда ты знал, что не сгоришь при пересечении барьера?
– Об этом мне сказал твой отец.
– И ты ему поверил? – Харди поморщилась.
– Рейн спасла меня, потому что твой отец этого хотел. Мы с ним активно сотрудничали с Лигой, и кто-то меня сдал.
– Вранье! – воскликнула Харди. – Отец никогда не сотрудничал с Лигой!
– Ты имеешь право мне не верить. От этого ничего не изменится. Если бы ТриОЗА просканировала мою память, они бы вышли на твоего отца. Роберт связался с Лигой и попросил помочь вытащить меня оттуда. Идти на смерть согласилась только Рейн и ее группа. Они меня и спасли.
– Ладно, – Харди начала расхаживать по мастерской взад и вперед. – Как ТриОЗА тебя вычислила?
– Они взяли одного из моих связных живым, – ответил Йона.
– Почему барьер убивает синтетиков?
– Потому что Акреон нуждается в синтетиках, как ты нуждаешься в еде и воде, – пожал плечами Йона.
– Тогда почему я об этом ничего не знаю?! – она остановилась.
– Потому что ты не пуп земли, Харди, – он сложил руки на груди. – Потому что для тебя синтетики – не люди. Это куклы, которых создали для выполнения определенных обязанностей. Спроси себя, почему отец не воспитал в тебе любви к своим творениям? Почему ты презираешь меня, мое племя и считаешь, что ты лучше?
– Потому что я лучше, – ответила Харди. – Потому что я способна испытывать эмоции и чувства, а ты и твое племя – нет.
– И давно ты поняла, что способна что-то испытывать? – спросил Йона.
Харди поморщилась.
– Ты ничего обо мне не знаешь, – прошипела она.
– Списываешь вакханалию эмоций на стресс? – Йона рассмеялся и хлопнул в ладоши. – Даже снизошла до жалких приставаний к синтетику?
– Все, я пошла, – Сатин встала и направилась к двери. – Найдешь меня «на сходке», – бросила напоследок.
– Что ж ты завелся так быстро?! – Харди надменно улыбнулась ему и подмигнула. – Перспектива трахнуть дочь самого Кейна способна справиться даже с опасностью потерять место фаворита в койке Рейн?
– Если бы твой папаша узнал, что его любимая Харди хотела запрыгнуть на синтетика, он бы в гробу перевернулся, – так же надменно улыбнулся ей Йона.
– Отца сожгли, так что переворачиваться нечему!
– Неужели ради выполнения задания ты готова пойти даже на это? – Йона встал и подошел к ней.
Близко. Так близко, что ее грудь при дыхании касалась его груди. Харди не отступила. Ее этими жалкими трюками не проймешь! Он склонил голову. Губы почти касались ее губ. Она уловила его аромат. Мыло и что-то еще. Что-то, от чего ее соски затвердели.
– Ждешь, что я опущусь на колени и сделаю тебе минет? – прошептала Харди.
Его дыхание стало более частым. Жилка на шее забилась быстрее.
– Губы Харди Кейн на моем члене? – произнес он. – Жаль, что твоего папашу сожгли. Так бы мог перевернуться.
Рука Харди взметнулась сама собой. Кулак до лица не долетел. Йона перехватил ее руку и остановил в сантиметре от своей щеки.
– Вечером я отклонил запрос Дармоя на твой перевод на работу в его лабораторию, – произнес он. – Прощай, инженерный отсек. Здравствуй, грядка в поле с капустой.
– Я полю морковь, – Харди вырвала руку из его хвата и сделал шаг в сторону, пропуская Йону к двери. – Передай Лазарю, что я хочу с ним встретится. Если ему что-то нужно от меня, пусть спросит об этом сам, а не отправляет на разработку пленника свою куклу.
– Я передам Лазарю твои пожелания, – Йона открыл дверь и вышел.
Харди была в ярости. Она сжала кулаки и зарычала, сотрясаясь от гнева всем телом.
– Сука… – прошипела себе под нос, сделала несколько глубоких вдохов и направилась «на сходку».
Глава 6
Тейто в столовой уже не было и Сатин пошла искать его «на сходке». Заметив ее, он тут же протянул руку и обнял за плечи, притягивая к себе. Потом наклонился и потерся носом о ее ухо. Сатин залилась краской.
– Ты Харди не видел? – спросила она.
– Вон она идет! – Тейто указал рукой в толпу.
Сатин обернулась, чтобы посмотреть, а Тейто прижался носом к ее затылку и вдохнул аромат ее волос. Она даже вздрогнула от неожиданности, но отталкивать его не стала.
– А вы шустрые! – Харди отпустила смешок, поравнявшись со «сладкой парочкой».
– Ну что, пойдем к моим ребятам знакомиться? – Тейто взял Сатин за руку и повел к своим друзьям.
Харди не отставала. Тейто подошел к компании и снова обнял Сатин за плечи. Затем обернулся к Харди.
– Харди Кейн – это мои друзья. Кумар, Лика, Сэнди, Катя, Роб, Арсений и Тахир.
Харди не озадачивала себя запоминанием. Кивнула каждому и получила ответные кивки.
– Рада вновь тебя видеть! – Сэнди бросилась на шею Сатин. – Извини, что Тахир разукрасил тебя.
– Тахир в состоянии сам извиниться, – произнес Тейто.
Парень по имени Тахир подошел к Сатин и пробурчал извинения.
– Все в порядке, – кивнула Сатин и получила еще одно прикосновение Тейто к своему уху, на этот раз, гаденыш его губами «прикусил».
Она снова залилась краской и подумала о том, что ввалит этому идиоту по первое число, как только сходка закончится.
Ребята делали вид, что не замечают такого «воркования». Они старательно отворачивались от парочки и периодически отходили в сторону. Спустя двадцать минут приставаний к уху Сатин наконец не выдержала и попыталась отстраниться от Тейто, но тот силой удержал ее на месте.
– Куда-то спешишь? – ласково спросил он.
– У меня занятия с Харди.
– Занятия? – он засмеялся. – И чем вы с Харди занимаетесь? Может, мне стоит начать ревновать?
– Она обучает меня захватам ногами, – ответила Сатин.
– Правда? – бровь Тейто поползла вверх. – Ты же потом покажешь мне, как умеешь захватывать ногами?
Его лицо было слишком близко к ее лицу и губы почти касались ее губ. Сатин остолбенела. Оцепенела от такой близости. И такого вызывающего двойного смысла. Куда проще было разгуливать голой перед Йоной и спасателями. Но тогда она была в грязи и мысли постыдиться у нее не возникло.
– Харди! – она подняла руку. – Пойдем?
– Я с вами, – Тейто обвил рукой талию Сатин. – Все ребята! Мы пошли!
– Уже?! – крикнул Арсений.
– Все! До завтра!
Харди прощаться не стала. С гордо поднятой головой отправилась сквозь толпу танцующих. Тейто не отставал, ведя Сатин за руку.
– Ну все! – Сатин вырвала руку, как только они попали на кухню. – Можешь идти!
– Спешу и падаю! – засмеялся Тейто и присел на лавку. – Ну давайте, дамы, показывайте, чем вы тут занимаетесь.
– Тейто, вали отсюда! – гаркнула Сатин.
– Да пусть смотрит, – махнула рукой Харди и встала в стойку на руки.
– Ничего себе! – подскочил Тейто. – Ну ты даешь!
– Сатин! – позвала Харди.
– Иду, – пробурчала та и выполнила сальто, закончив его стойкой на одной руке.
– Держи спину! – командовала Харди, перенося вес тела на одну руку. – Давай! Два поворота и выпад!
Сатин выполнила два вращения ногами, изогнулась и встала на две руки, вытянув ноги очень низко над полом.
– Удерживай стойку! – командовала Харди, принимая ту же позу. – Пять! Четыре! Три! Два! Один! Раскрутка!
Сатин и Харди синхронно раскрутились на полу и встали на ноги.
– И что это за хрень? – спросил Тейто, ловко вставая на руки и повторяя движения Сатин.
– Танец рабов! – ответила Сатин.
– Смотри, а у него хорошо получается! – воодушевилась Харди.
Сатин закатила глаза и встала в новую стойку.
– Пока, Тейто, – она погладила его по плечу и одернула штору в свою комнату. – Увидимся завтра вечером.
– Ага, как же! – хохотнул он и втолкнул ее внутрь, аккуратно задернув штору за собой. – Ночной секс никто не отменял, – он присел и стал разуваться.
Сатин прижалась к стене.
– Ты в своем уме?
– Тахир сидит тремя этажами ниже и пасет нас. Думаешь, просто так ему не спится?
– Это ничего не значит! – прошипела Сатин.
– Ага, как же! Мы с тобой встречаться сегодня начали, а ты что, выходит, продинамишь меня?
– Да! – твердо заявила Сатин. – В первый же день спать с парнем? – она даже наклонилась к нему. – Я не из таких!
– Да все вы одинаковые, – скривился Тейто. – Чтобы я девчонку в первый день не уложил? Хрена с два кто в это поверит!
– Я не любая девчонка! – шипела Сатин.
Раздался гонг. Тейто победоносно улыбнулся и поманил Сатин пальцем. Она показала ему третий палец, разулась, легла на матрац, натянула на себя одеяло и отвернулась к стене.
– И что это значит? – прошептал в тишине Тейто.
– Делай, что хочешь, – еле слышно ответила она и закрыла глаза.
Тейто разулся, лег рядом с ней и вытянул ноги. Потом откинул ее одеяло, забрался под него, повернулся на бок, обнял и прижался грудью к ее спине.
– Холодно, – пояснил он свои действия.
Сатин ничего не ответила. Такое поведение показалось Тейто странным. Хотя, с Сатин нормально вообще никогда не было.
Посреди ночи он проснулся от боли в паху. Стояк был болезненный и упирался прямо в ягодицы Сатин. Тейто открыл глаза и подумал: а какого, скажите на милость, он так мучается? Сатин, кажется, спала. Она не расплела свои длинные волосы и теперь они выбивались отдельными прядями из ее «колоска» и щекотали ему нос. Такая теплая, мягкая и так близко… Он чувствовал аромат ее тела. Чувствовал слабый запах розового мыла, которое она всегда любила покупать. Наверное, после тренировки она мылась именно этим мылом. Тейто прижался носом к ее затылку и вдохнул аромат ее волос. Губы прикоснулись к ее шее сами собой. Рука на животе заползла под рубашку и начала поглаживать нежную кожу вокруг пупка. Он сейчас кончит. Однозначно. Пальцы поползли вверх, к ее груди. Соски. Они напряжены. Он погладил их, погладил ее грудь, несильно сжал ее в ладони. Движение бедрами. Он терся о нее своим стояком. Сейчас застонет. Рука поползла под резинку ее штанов. Сатин явно проснулась. Она начала прерывисто дышать, и Тейто понял, что сегодня его день! Волоски на лобке. Шелковистые. Складки межу ног. Мама дорогая! Да она вся мокрая!!! Тейто стал ласкать ее пальцами. Сатин с шумом втянула в себя воздух. Его губы нежно касались ее шеи у кромки волос на затылке. Он сейчас определенно кончит. Без входа у него таких абзацев еще не было. Ну давай… Поверни голову и поцелуй! Почему ты ничего не делаешь? Нравится издеваться над ним?
Пальцы с силой сжали ее клитор. Сатин с шумом вдохнула и дернулась. Он раскрыл ее складки и стал гладить интенсивнее. Он буквально мастурбировал о ее ягодицы. Ну, поверни голову… Поверни голову и поцелуй! Терпения ждать не осталось. Он привстал и резко опрокинул ее на спину, нависая сверху. И вдруг всхлип! Она всхлипнула и прижала ладони к лицу. Сатин ревела. Сатин рыдала, лежа под ним.
Тейто быстро встал и поправил штаны. Быстро обулся и так же быстро свалил из ее комнаты. В жопу ее. В задницу все! Столько лет говна! Она идиотка! Чего рыдать? Чего мяться, когда сама вот-вот кончишь? Да она так промокла, что белье пора было менять! Что она о себе возомнила?
– Пошла ты на хрен! – в сердцах прошептал Тейто и ускорил шаг.
***
– Еще рано для родов! Тридцать шесть недель!
– Вы рожаете, Харди. С ребенком все будет хорошо, не волнуйтесь!
– Папа!!! – начала вопить она. – Папа!!!
– В родзал ее, – шикнула доктор помощникам.
Харди тужилась и дышала. Тужилась и дышала. Потом раздался детский крик. Она отчетливо его слышала и стала просить, показать ей ребенка. Доктор надела на нее маску. Харди начала отбиваться. Ей что-то вкололи, и она поплыла. Детский крик удалялся от нее, а Харди пыталась протянуть к ребенку руку.
– Все будет хорошо, – повторила доктор, и Харди отключилась.
Опять кошмар. Гонг. Очередь в туалет и душ. Столовая. Грядка. Столовая. Грядка. Столовая. Сходка. Тренировка. Туалет и душ. Пыльная подушка на матраце. Снова кошмар. Один и тот же график на протяжении шести дней. Как будто жизнь Харди Кейн остановилась, и кто-то включил перемотку ровно на сутки назад. Одно радовало: Йону она больше не видела. Ни он, ни Рейн на неделе в столовую не зашли. Зато Тейто и Сатин делали успехи в обучении. Вот только с обжиманиями у них что-то не клеилось. Тейто лип к ней, как мокрый лист к ботинку, а она в ответ краснела и… ничего не делала.
Гонг. Очередь в туалет и душ. Столовая. Лицо Йоны. Харди скривила губы и спряталась за широкоплечим Тейто.
– Как думаешь, сегодня Дармой придет? – спросила Сатин. – Наверняка у него есть планы забрать тебя у нас на целый день?
– Губы не раскатывай, – ответила Харди. – Если Дармой придет, моккачино я с тобой не поделюсь.
– Стерва, – шикнула Сатин.
– От стервы слышу, – покривлялась Харди.
Получили еду на раздаче и уселись за стол. Йоне как раз «слуги» кофе принесли. Ети сверлила Харди недобрым взглядом. За неделю, честно говоря, достал уже этот взгляд.
– Дармой идет! – радостно произнесла Сатин, оборачиваясь. – С кружкой и какой-то красивой коробкой!
– Он не к тебе идет, – ответил Тейто. – Так что не радуйся.
– Всем доброе утро! – Дармой поставил кружку с моккачино перед Харди, чем заслужил презрительный взгляд от Йоны, Ети и Тейто.
Кажется, начала образовываться коалиция. В руках Дармой держал небольшую коробку, обернутую в черную бумагу и перевязанную белой бумажной лентой.
– А это для дамы, которая еще не знает, что очень любит шоколадные конфеты, – Дармой подошел к Сатин и протянул коробку ей.
– Это мне?! – она даже подскочила с места.
– Да, – кивнул Дармой.
Читать бесплатно другие книги:
