Лапа в бутылке
Он скривился и следом рассмеялся снова.
– Джули, не наезжай. Это просто знакомая девушка. Для волнения нет повода. Она и в половину не так хороша, как ты. К тому же она мне безразлична.
– Откуда она узнала, что тебя ищет полиция?
– Она ясновидящая. Разглядела в чайных листьях старину Доусона.
– Ты прекратишь наконец валять дурака и расскажешь все или нет? – Джули рассердилась уже не на шутку.
– Не лезь не в свое дело, – ответил он и улыбнулся, но в глазах его холодно сверкнула колючая искорка.
Повисла долгая пауза – оба смотрели друг на друга. Джули опустила глаза первой. Она поняла, что давить на Гарри бесполезно, и решила сменить тактику.
– Ладно, если хочешь сделать из этого тайну, можешь не рассказывать, – сказала она, изобразив равнодушие. – Еще чаю?
Он передал ей свою чашку, снова закурил и зевнул.
– Через минуту мне надо убегать, – сказал он, глянув на свои часы.
Джули вновь стало не по себе. Он может вот так запросто уйти из ее квартиры, и она больше никогда его не увидит.
– А где ты живешь, Гарри? – спросила она, наливая чай.
– Даунинг-стрит, десять[3]. У меня маленькая квартирка на верхнем этаже. Чертовски удобно, поскольку у нас с премьер-министром один дворецкий на двоих.
«Бесполезно», – подумала Джули, встревоженная и недовольная. За легкомысленной рисовкой скрывался непредсказуемый, «ртутный» тип, который не давал себя прищучить. Ей следует умерить свою ревность. Быть может, позже, когда они получше узнают друг друга, она завоюет его доверие.
– Ты когда-нибудь бываешь серьезным? – беспечно спросила она.
– А чего ради мне быть серьезным? Ешь, пей, делай деньги и люби сейчас, потому что завтра тебя будут жрать черви. Нет у меня времени на то, чтоб быть серьезным. Веселиться – это работа на полную ставку.
– То есть я так и не узнаю, где ты живешь?
«Он живет с женщиной, – подумала она. – Потому и не хочет говорить».
– Иногда ты бываешь поразительно догадливой, Джули.
– Ладно, продолжай напускать на себя таинственность, – раздраженно проговорила она и отвернулась.
– Чем меньше ты знаешь обо мне, тем лучше, – ответил он и взял пальто. – Все, я ушел. Так как насчет той работы, Джули?
– Уговорил, – неохотно ответила она. – Наверно, все же стоит взяться за нее. А что там делать-то – горничной, и больше ничего?
Он ухмыльнулся:
– Больше ничего. И разумеется, глядеть в оба.
Джули сразу поняла, что ей отведена роль «засланца» для подготовки ограбления. Какое-то мгновение она все же колебалась, и Гарри, видя ее нерешительность, вытащил две пятифунтовые банкноты.
– Я обещал тебе небольшой задаток. На, положи в кармашек.
Нерешительность как рукой сняло. То, чего она не знает, неприятностей ей не принесет. О себе она может позаботиться сама. Она взяла деньги.
– Что надо делать?
– Держи. – Гарри вручил ей карточку. – Пойдешь по этому адресу. Спросишь миссис Френч и скажешь, что от меня. Она в курсе и объяснит, что делать. Все ясно?
– А это не опасно? В смысле – я не вляпаюсь в историю?
– Можешь быть спокойна, риска никакого, – беззаботно ответил он. – Все, что от тебя требуется, – быть горничной. Все просто, верно?
– И глядеть в оба, – повторила она, не спуская глаз с Гарри.
Он усмехнулся:
– В этом вся идея. До скорого, Джули!
– Когда увижу тебя снова?
– Скоро. Нынче у меня куча дел. Я тебя найду.
– Все вы, мужики, такие. Получил, что хотел, – и сразу остыл, – сердито бросила Джули.
Он притянул ее к себе и поцеловал.
– Если срочно тебе понадоблюсь – дай знать миссис Френч. Меня не будет в городе день-другой, но она знает, как со мной связаться. Хорошо?
Джули подняла глаза и посмотрела на него.
– Должно быть…
Он снова поцеловал ее, легонько обнял и был таков. Она подошла к окну и смотрела, как он быстро шагает по улице.
«Значит, готовится ограбление, – думала она. – А я должна выяснить детали. Что ж, деньги неплохие. Если никак не буду замешана в самом ограблении, не попаду в беду. – Она взглянула на две пятифунтовые бумажки и улыбнулась. – Деньги – это прекрасно».
Контора миссис Френч располагалась над лавкой букиниста на Мейфэр-стрит. Джули вошла в скудно освещенный вестибюль. Дверь справа вела в книжную лавку, прямо наверх убегал пролет каменных ступеней, а под ним находился лифт.
В дверях стояла блондинка с пекинесом под мышкой. Она без всякого интереса посмотрела на Джули, затем вновь перевела взгляд густо подведенных глаз на улицу. Какой-то мужчина, проходя мимо, замедлил шаг, взглянул на нее, увидел Джули и проследовал дальше. Блондинка и глазом не моргнула. Этот тип уже дважды проходил здесь. По-видимому, он из тех, кто не сразу принимает решение. Еще вернется.
Джули прошла в вестибюль, оглянулась на блондинку и сморщила нос. «До такого я никогда не опущусь», – подумала она. Повернувшись, она увидела, что сквозь стеклянную дверь лавки букиниста на нее пристально смотрит высокий костлявый мужчина. Он стоял не шевелясь, чуть склонив набок голову и не сводя с нее напряженно-внимательных глаз. Он был старый и высохший, его густая седая шевелюра явно нуждалась в стрижке. От его испытующего взгляда Джули стало не по себе, и она поспешила вверх по лестнице, зная, что он будет смотреть на ее ноги, пока она не скроется из виду.
Поднявшись, Джули очутилась прямо перед дверью с табличкой «Миссис Френч. Агентство по найму прислуги. Справочное». Она толкнула ее, вошла в небольшую, хорошо обставленную комнату, полную цветов и солнца. У окна ловко печатала на машинке девушка – хорошенькая, ухоженная. Ее золотисто-каштановые волосы были подняты в тщательную сложную прическу, и каждый волосок словно находился на своем месте. Белое льняное платье с нарядными красными пуговицами и поясом сидело на ней без единой складочки. Выглядела девушка так, будто ее с величайшей осторожностью достали из коробки, обернутой целлофаном, и так же бережно посадили на стул, причем не далее чем минуту назад. Джулия разглядывала ее с завистливым интересом.
Девушка подняла глаза, а ее алые ноготки продолжали сверкать, порхая над клавишами. Завидев Джулию, она перестала печатать, недовольно сдвинула бровки, оттолкнула стул и вышла к конторке, разделяющей комнату. Девушка была высока и двигалась легкой, грациозной походкой манекенщицы. Джули невольно почувствовала себя замарашкой, и это сразу же настроило ее на враждебный лад.
– Вы что-то хотели? – резко спросила девушка и посмотрела на Джули с едва прикрытым презрением. Низкий, с хрипотцой голос показался Джули знакомым.
– Мистер Глеб велел мне спросить миссис Френч, – грубовато ответила она.
– О, понятно… – Девушка поджала губы. – Вы Джули Холланд, я полагаю? Что ж, присаживайтесь. Вам придется подождать. Моя мать сейчас занята. – С этими словами она вернулась к своей машинке и вновь принялась печатать.
Чувствуя себя униженной и ненавидя девушку, Джули села. Ждать пришлось долго. Единственными звуками в помещении были стрекот машинки и резкий звон колокольчика каретки в конце каждой строки. Джули рассматривала девушку. «Здесь, наверное, прилично платят, – подумала она. – Вон, чулочки нейлоновые и платье чудесного покроя. Мне б такое. Кстати, я в нем буду куда краше, чем она».
Девушка внезапно встала, подхватила пачку листов со стола и скрылась во внутреннем кабинете. Через некоторое время она вышла и резко кивнула Джулии:
– Проходите, она освободилась.
Миссис Френч сидела за большим письменным столом у окна. Вся в черном, она напомнила Джули незваную родственницу на похоронах и напугала ее. Длинные, из блестящего черного агата серьги раскачивались туда-сюда при каждом движении головы миссис Френч. Она начисто была лишена очарования своей дочери, тем не менее в линиях решительного рта и подбородка просматривалось выраженное сходство.
Миссис Френч как будто знала о Джули все и перешла к делу с пугающей быстротой:
– Глеб рассказал мне о вас. Работа довольно проста, если шевелить мозгами. На дурочку вы не похожи. – И поскольку Джули продолжала стоять столбом перед ее столом, нетерпеливо махнула в сторону стула. – Да садитесь уже. – Голос у нее был глубоким и резким. – Сегодня днем отправляйтесь на Парк-Уэй, девяносто семь. Знаете, где Альберт-холл? Ну а Парк-Уэй как раз рядом. Мимо не пройдете – дом большой и снаружи довольно уродливый. Ваша новая хозяйка миссис Говард Уэсли. Будете ее личной горничной. Вам придется содержать в порядке ее вещи, прибирать после того, как она закончит одеваться, открывать входную дверь на звонок, подавать коктейли, ухаживать за цветами и отвечать на телефонные звонки. Всю остальную работу выполняет постоянный персонал, а еду доставляют из ресторана. Миссис Уэсли будет платить вам три фунта в неделю плюс полное обеспечение. Каждую субботу днем будете приходить сюда получать дополнительную плату. Вам все понятно?
– Да, – ответила Джули.
Было в миссис Френч что-то, вызывавшее в Джулии беспокойство: такое чувство порой возникает, когда, оказавшись в полной темноте, слышишь внезапный таинственный звук и тебе чудится, будто нечто ужасное вот-вот прыгнет на тебя.
– Ваше форменное платье вон там, в пакете, – продолжила миссис Френч, коснулась своих сережек и, словно получив некое тайное удовольствие от черных агатов, улыбнулась. – Если вам оно не подойдет, можно подправить, однако, полагаю, вам оно будет впору. И ради бога, держитесь поуверенней. У миссис Уэсли высокие требования. А это ваши рекомендации. – Она пустила по столу два конверта. – Изучите их. Миссис Уэсли не слишком придирчива, но почем знать? Одна из них от доктора, другая – от священника. Мне стольких трудов стоило раздобыть их, и обошлись они недешево, так что смотрите не потеряйте.
– Благодарю вас, – проговорила Джулия в замешательстве, убирая оба конверта в сумочку.
– Итак, что делать – вы знаете, – продолжала миссис Френч. – А теперь я вам расскажу кое-что о семье Уэсли. Вы и сами довольно быстро узнаете о них многое, но, возможно, лучше будет, если я вас предупрежу. Говард Уэсли, муж, – старший партнер авиаконструкторской фирмы «Уэсли – Бентон». Их фабрика находится рядом с аэропортом Нортхолт. Уэсли ездит туда каждый день. Возможно, вы читали об этом человеке. Он слепой. Кавалер ордена Виктории: посадил горящий бомбардировщик и тем самым спас экипаж или что-то в этом роде, подробностей не помню. Сказочно богат и… слепой. – Миссис Френч взяла карандаш и принялась чертить аккуратные круги на промокашке. – Миссис Уэсли, до замужества Бланш Таррелл, в прошлом актриса оперетты. Возможно, вы видели ее. Личность известная. Пьет как сапожник. Потому и сцену бросила. Уэсли всю жизнь от нее без ума, но она чихать хотела на всех, кроме себя любимой. За Уэсли она пошла ради его денег и, как рассказывают, превратила его жизнь в ад. Нрав у нее злобный, душонка подлая, а мораль ночной бабочки. – Миссис Френч подумала немного и добавила: – Да, она к тому же еще и первостатейная стерва.
– Понимаю… – ошеломленно проронила Джули.
– Вот с ней наплачетесь, – продолжала миссис Френч. – Обязанности ваши довольно просты, а вот общение с миссис Уэсли простым не будет. Потому мы и платим вам так хорошо. И чтобы заработать эти деньги, вам придется потрудиться, имейте в виду. – Она пристально посмотрела на Джули, и в ее взгляде отразилось удовлетворение. – Насколько мне известно, горничные у нее дольше трех недель не задерживались, но часть вашей задачи заключается в том, чтобы продержаться до тех пор, пока я вам не скажу. Если вылетите до того момента, как мы будем готовы, потеряете пятьдесят фунтов. Это понятно?
– До того момента, как вы будете готовы – к чему? – живо спросила Джули.
– Мы вам сообщим, если сочтем нужным, – ответила миссис Френч. – Ваша первостепенная задача – устроиться на Парк-Уэй. Вы довольны суммой, которую мы платим вам, не так ли?
– О да! – сказала Джули. – Это хорошие деньги.
– Тогда не задавайте вопросов. – Миссис Френч выдвинула ящик стола, достала оттуда ящичек для денег и отсчитала двенадцать однофунтовых банкнот. – Возьмите. Придете в следующую субботу и получите столько же. Вы с нами сотрудничаете – мы о вас заботимся, но вздумаете нарушить правила – пожалеете. – Не сводя с Джули глаз, она договорила своим скрипучим голосом: – А теперь шагом марш. И смойте с лица эту дрянь, вы идете работать служанкой, а не кинозвездой.
– Хорошо, – проговорила Джули, убирая деньги в сумочку. Она ненавидела эту женщину.
– И держите себя в руках. Вам потребуется максимальное самообладание, когда миссис Уэсли начнет вас задирать. В подпитии она сущая гадина, помните об этом. Будьте предельно осторожны.
– Понятно.
– Все, ступайте. И передайте Дане, что она мне нужна.
Джули забирала пакет с униформой и, услышав эти слова, едва не уронила его. Дана! Значит, девушкой, предупредившей Гарри о полиции, все-таки была она. Джули вспомнила, что Гарри сказал о ней: «Она не такая хорошенькая, как ты, так что на этот счет можешь не беспокоиться». Вранье! Осанка, красота, одежда, безупречная ухоженность – Дана была хороша во всем.
«Как он мог так лгать мне? – кипела яростью и отчаяньем Джули. – Убеждал меня, что она для него „пустое место“. Такая-то девушка!»
– Ну, чего вы ждете? – требовательно спросила миссис Френч. – Вы ведь знаете, что вам делать?
– Да, – ответила Джули и вышла из кабинета.
Дана разговаривала по телефону, стоя спиной к Джули:
– Она сейчас здесь. Да, выглядит неплохо, насколько это возможно… – Глянув через плечо, Дана заметила Джули и умолкла.
– Миссис Френч зовет вас, – передала Джули, чувствуя, как дрожит голос. Она вышла на лестницу, прикрыла за собой дверь и остановилась, прислушиваясь.
Сквозь стеклянную панель двери голос Даны доносился отчетливо.
– Вот только-только ушла, – рассказывала Дана. – Та еще шалава, я бы сказала, но если все сделает как надо… что с того? Не знаю, не уверена. Само собой, они все хотят денег. Только об этом и думают. Хорошо. Поговорим об этом вечером, ладно?
С кем это она говорила? – гадала Джули, лицо ее пылало. Не с Гарри. Нет, она ни за что не поверит, что Гарри позволит называть ее шалавой. Она едва сдержалась, чтоб не вернуться в офис и не влепить Дане пощечину. И тут внезапное чувство, что за ней наблюдают, заставило ее обернуться. На пороге двери, ведущей из ее офиса в коридор, стояла миссис Френч. Солнечный свет из окна лестничной площадки играл черными агатами ее сережек, и те задорно искрились. Миссис Френч не двигалась и молча смотрела на Джули с холодной угрозой, словно восковая кукла из «Комнаты ужасов»[4]. Забыв о своем гневе, Джули попятилась к лестнице.
– Я не слушала, – задыхаясь, пролепетала она.
Миссис Френч не сводила с нее ледяного взгляда. Черные агаты все так же искрились на солнце.
Джули развернулась и сбежала вниз. На изгибе лестничного пролета она едва не налетела на поднимавшуюся блондинку, за которой следом шел мужчина – тот самый, которого Джули видела на улице. На Джули он не взглянул, но густо покраснел и продолжил подниматься, глядя себе под ноги.
В вестибюле костлявый мужчина все так же глазел из-за стеклянной двери лавки букиниста и проводил ее внимательным взглядом, когда она сбегала по каменным ступеням крыльца в жаркую суету Мейфэр-стрит.
Глава вторая
Светловолосая женщина в шелковой накидке поверх светло-бежевой ночной рубашки рывком открыла дверь дома номер 97 по Парк-Уэй и злобно рявкнула:
– Вы что трезвоните в такую рань? Вам разве не сказали, что у меня нет прислуги? – Хорошенькое кукольное личико было чуть припухшим от сна, и казалось, будто ее только что подняли с постели.
– Простите, если побеспокоила вас, – смущенно и растерянно проговорила Джули. Женщина ничуть не пыталась скрыть свой гнев. – Меня прислала миссис Френч. Я… мне кажется, вы ожидали меня.
– Боже ты мой, ну входи тогда, – сказала Бланш Уэсли. – Я уже столько дней обхожусь одна! Это действительно чудовищно, как тут со мной обращаются.
Слегка сутулясь, она прошла в гостиную-вестибюль. Джули закрыла входную дверь и последовала за ней.
– Пока не выпью глоточек кофе, говорить с тобой не смогу, – заявила Бланш и провела миниатюрными, похожими на коготки, пальцами по белокурой кудрявой шевелюре. – Ну, раз теперь ты здесь, сделай что-нибудь полезное. На кухню – туда. Иди пошарь там, сама найдешь что нужно. И прошу, поменьше дурацких вопросов, у меня голова раскалывается. Просто принеси мне кофе, я буду в дальней комнате, в конце коридора. – Она пригляделась к Джули. – Мм, а ты хорошенькая. Какая приятная перемена. Так надоели страхолюдины! Никак не возьму в толк, отчего все работяги такие отвратные. Ладно, ступай уже. Ты кофе-то в состоянии приготовить или нет?
– О да, – ответила Джули и просияла улыбкой.
Бланш поморщилась:
– Очень мило, только, пожалуйста, не надо мне улыбаться, ладно? Мои нервы этого просто не вынесут. – Нахмурившись, она опустила взгляд на свои стеганые атласные шлепанцы и продолжила: – А знаешь, было б неплохо, если бы ты, обращаясь ко мне, говорила «мадам»… Да, думаю, мне это придется по душе. Тебе же не составит труда, как полагаешь, а?
– Нет, мадам, – ответила Джули. Лицо ее сделалось пунцовым, улыбка угасла.
– Да ты никак рассердилась? – Тоненькие, в ниточку, брови Бланш взлетели. – Разве я сказала что-то обидное? Вон, красная вся, как свекла. Всегда считала, что краснеть недостойно.
– О нет, мадам, – проговорила Джули и с силой сжала за спиной кулаки.
– Ну, бывает, может, что и ляпну рано или поздно, – сказала Бланш с явным удовлетворением. – Мистер Уэсли все пеняет мне, будто я беспардонна с прислугой. Не отрицаю, но уверена, если платишь хорошие деньги, то и говорить можешь все, что думаешь.
Джули не отвечала. Кукольное личико хозяйки, прелестная миниатюрная фигурка, золотистые кудряшки, напоминавшие нимб, заворожили ее.
– И хватит глазеть на меня, – нахмурилась Бланш. – Разумеется, я привыкла к тому, что на меня пялятся, но мне всякий раз не по себе в те моменты, когда чувствуешь себя так, будто на тебя обрушилась кара небесная.
– Прошу прощения, мадам. – Джули попыталась опустить глаза, однако было в этой женщине нечто столь экстравагантное, что ей не удавалось отвести от нее взгляда дольше чем на несколько секунд.
– Чувствую себя этим утром совершенно разбитой, – продолжила Бланш, прижав пальцы к вискам. – Просто умираю, а никому и дела нет. – И с внезапной вспышкой ярости заверещала: – Да ради бога, принеси наконец кофе и прекрати таращиться на меня, как на синезадого павиана!
– Простите, мадам. – Джули попятилась. – Сию минуту! – Она ретировалась на кухню и прикрыла за собой дверь.
«Что ж, меня предупреждали, – сказала она себе. – Но я никак не думала, что она окажется такой. Ну и ну! Придется следить за каждым своим шагом, если хочу задержаться здесь подольше».
Пока вода закипала, Джули поспешно выскользнула из платья, распечатала пакет и надела форму.
«Может, угожу хозяйке, если предстану перед ней в форме, – подумала она. – По крайней мере, это покажет ей, что я знаю свое место». Она хихикнула.
В комнате Бланш горел яркий свет, когда вошла Джули с подносом. Тяжелый, спертый воздух был напитан стойким запахом бренди и застарелым ароматом духов. Несмотря на то что шел четвертый час дня, шторы оставались задернуты и все окна затворены. Среди потрясающей роскоши и жуткого беспорядка бродила Бланш. Стены комнаты были обиты бледно-голубой тканью. Кресла, узорчатая кушетка и белый с голубым кожаный пуф стояли на толстом белом ковре. Изысканно украшенный туалетный столик был присыпан пудрой, завален тюбиками с вытекающим гримом и опрокинутыми бутылками. Одежда валялась на полу, висела небрежно брошенная на стульях и на изголовье кровати. Широкая, почти как зонтик от солнца, соломенная шляпа свисала с одного из настенных бра.
– Ну как же ты долго, – сердито бросила Бланш. – Если хочешь, чтобы мы поладили, советую пошевеливаться. – Она внимательно оглядела Джули. – О, переоделась. А что, очень даже миленькая форма, тебе к лицу. – Она указала на прикроватный столик. – Поднос сюда, и оставь меня. Возможно, следует прибраться в ванной, затем мы с тобой побеседуем. Ванная там. Я буду готова через минутку-другую.
От вида ванной комнаты сердце Джули заныло от зависти: душевая кабина, встроенная в пол ванна, туалетный столик, массажное кресло, турецкая баня в отдельном помещении и сушуар – все, чего только могла пожелать праздная, избалованная женщина. Как и в спальне, здесь тоже царил беспорядок. Ванна не была опорожнена – в молочно-мыльной воде плавало полотенце. Здесь и там пол покрывала пятнами рассыпанная пудра. Под ногами Джули хрустели кристаллы соли для ванны, когда она принялась подбирать разбросанные гигиенические салфетки и липкие от кольдкрема полотенца для рук. Стараясь работать как можно быстрее, она прибралась в помещении, слила воду, отжала полотенце и протерла им пол.
Бланш по-прежнему мерила шагами спальню, когда Джули вернулась из ванной. На туалетном столике появился стакан бренди, наполненный до половины и прикрытый сверху пудреницей.
– Вот и ты, – проговорила с улыбкой Бланш. Сейчас она казалась более оживленной и дружелюбной. – А я что, не спросила, как тебя зовут? Не может быть…
– Джули Холланд, мадам.
Бланш упала в кресло, прикрыла на мгновение глаза, затем открыла и устремила на Джули долгий изучающий взгляд.
– Ты, кажется, сказала, что тебя прислала миссис Френч? Что-то в последнее время память подводит…
– Да, мадам.
– А, ну тогда, думаю, с тобой должно быть все в порядке. И рекомендации у тебя есть?
Джули протянула ей два конверта.
– У этой женщины всегда все схвачено, – проворчала Бланш, вскрывая конверты. На рекомендации она лишь взглянула и бросила их на туалетный столик. – О зарплате она, полагаю, тоже сказала?
– Да, мадам.
– Что ж, тогда можешь считать себя принятой на работу. – Она подалась вперед, чтобы разглядеть себя в зеркале. – Посмотрим, удастся ли нам с тобой поладить. Кофе ты приготовила отменный. Все, что от тебя требуется, это содержать дом в порядке и помогать мне, когда я попрошу. Твоя комната в другом конце коридора. Славная, кстати, комнатка. Я считаю, что люди должны жить в комфорте. Ты как, можешь приступить прямо сейчас?
– Да, мадам.
Бланш взяла гребень и принялась расчесывать белокурые кудряшки.
– Сегодня вечером меня не будет. Я хотела бы, чтобы ты переехала немедля. Не люблю оставлять квартиру пустой, пока меня нет дома. Как полагаешь, получится?
– Да, мадам. – Джули устала стоять перед этой гламурной маленькой куклой.
– И ты не против, если тебя оставят здесь на ночь одну?
Джули не сдержала удивления:
– Вовсе не против, мадам.
– Надо же, какая смелая, – вяло проговорила Бланш. – Терпеть не могу оставаться здесь одной. Мистер Уэсли уже две недели в Париже, и я тут такого страху натерпелась. А вдруг кто вломится? Нынче столько квартир грабят. И по ночам все время чудятся звуки какие-то странные. Иногда думаю, может, здесь привидения водятся… Но ты-то, надеюсь, не веришь в привидения?
– Нет, мадам, – твердо ответила Джули.
– Быть может, это здорово – не иметь воображения, – сказала Бланш, приглаживая кудряшки. – А у меня натура впечатлительная, тонкая. Знаешь, я порой четко слышу, как кто-то крадется по коридору: туда, потом обратно… Впрочем, все, наверное, оттого, что я всегда на взводе.
«Или навеселе», – подумала Джули, сдерживая смех, и спросила:
– Наполнить ванну, мадам?
– Пожалуй, да. А потом собери чемодан. Меня не будет до завтрашнего вечера. К этому же времени я ожидаю мистера Уэсли. У тебя впереди много работы. Надо привести в порядок весь мой гардероб. Я уже много дней без прислуги, и там такой кавардак. Не знаю почему. Будь умницей, открой вон тот шкаф. Хорошо. Видишь, у каждой моей одежки свой номер – он на вешалке.
В комнате стояли три огромных шкафа с раздвижными дверями. В том, который открыла Джули, висели два длинных ряда женских костюмов, пальто, платьев и вечерних бальных нарядов.
– К каждому наряду – своя шляпка, белье, перчатки, сумочка и, разумеется, обувь, – объясняла Бланш вялым тоненьким голоском. – Это я сама придумала. Поскольку все пронумеровано, остается только следить, чтобы одинаковые номера были вместе. Справишься?
– О да, мадам.
– А там сейф. Так его не увидеть, он скрыт за стеной. Сейфом я занимаюсь сама и храню в нем свои меха и драгоценности. Что ж, думаю, тебе пора готовить ванну. Мне обязательно надо успеть к поезду в пять двадцать, и время поджимает.
Пока Бланш принимала ванну, Джули старательно прибиралась в спальне, гадая между делом, чем заняться вечером. Она никак не ожидала, что свободный вечер выпадет так скоро. Вот бы встретиться с Гарри! Могли бы сходить вместе в кино. Но как связаться с ним? Единственная надежда – миссис Френч. Гарри сказал, что через нее можно передать весточку. Надо попытаться.
Проводы Бланш оказались безумной и изнурительной процедурой. Чемодан пришлось дважды распаковывать, поскольку она никак не могла решить, что брать с собой. Затем, когда сборы, казалось, уже были закончены и Джули потянулась к телефону вызвать такси, Бланш вдруг сделалась раздражительной и заявила, что никуда не поедет.
– А чего я, собственно, беспокоюсь, – проговорила она, рухнув в кресло. Принаряженная и накрашенная, она была потрясающе красива, как яркая, неотразимо привлекательная куколка. – И не то чтобы мне нравились эти люди. Трещат без умолку. К тому же я неважно себя чувствую. Все, решено: не поеду. А ты займись делом, распакуй чемодан, пока все не помялось.
Джули и в лучшие времена терпеть не могла упаковывать вещи. И сейчас она упаковывала и распаковывала, складывала и раскладывала снова и снова, и все это происходило под строгим наблюдением Бланш, которая критиковала, брюзжала, бранилась и лезла с бесполезными советами. Джули велели распаковать вещи уже в третий раз, и она едва сдержалась, чтобы не швырнуть этот чемодан в Бланш. Непослушными руками она вновь принялась вынимать вещи. Когда чемодан почти опустел, Бланш внезапно хлопнула в ладоши и воскликнула, изобразив душевные терзания:
– И о чем я только думаю? Бедная моя Джули. Конечно, мне нужно ехать. Просто из головы вылетело: там ведь должен быть Баки. Мне необходимо увидеться с ним. Давай-ка упакуй все снова. И поторопись, иначе опоздаю на поезд. Нет слов, как мне неловко заставлять тебя столько работать.
Джули вся кипела и едва сдерживала слезы. Она начала бросать вещи обратно в чемодан.
– Ой, погоди, не закрывай пока, – попросила Бланш, когда Джули собралась захлопнуть крышку. – Кажется, я прихватила что-то лишнее. Такая розовато-лиловая штучка… Где-то на самом дне. Ну, ты знаешь, о чем я говорю. Я в ней бледная как смерть.
Джули готова была ее придушить. Она выдернула розовато-лиловое вечернее платье из чемодана, развалив этим всю укладку, и выглядела при этом такой расстроенной и злой, что Бланш решила поменять тактику.
– Джули, хочешь это платье? – как бы невзначай спросила она. – Я его уже не ношу, и жаль, что оно висит в шкафу без дела, не правда ли?
Гнев Джули тотчас утих. Она присела на корточки и подняла глаза на хозяйку.
– Прошу прощения, мадам? – спросила она, взглянув на платье и нежно коснувшись материи кончиками пальцев.
– Славное, правда? – так же небрежно заметила Бланш. – От Хартнелла. Но цвет мне чертовски не к лицу. Представить не могу, зачем я купила его. Хочешь?
– Я? – спросила, просияв, Джули. – О да, конечно! Благодарю вас, мадам.
Бланш улыбнулась. Но когда Джули, подняв голову, увидела, насколько подлой и жестокой была эта улыбочка, сердце ее упало.
– Хорошо, я подумаю, – сказала Бланш. – Разумеется, я не могу отдать его тебе просто так. Оно стоит сто пятьдесят гиней или что-то вроде того. Но уступлю за двадцать фунтов.
Глубоко разочарованная, Джули повесила платье обратно на спинку стула и нагнулась застегнуть чемодан.
– Но двадцати фунтов на платье у тебя, полагаю, не найдется… или найдется? – продолжала беззаботно щебетать Бланш.
– Нет, мадам, – ответила Джули и отвернулась.
– Вот жалость-то. Ну ладно, не горюй. В таком платье девушка твоего класса выглядела бы нелепо. Над тобой все только потешались бы. Помещу-ка я лучше объявление о продаже в «Таймс», я же могу это сделать, правда?
Джули бегло взглянула на Бланш и успела заметить на ее лице ликование, длившееся лишь мгновение, но Джули поняла, что провоцируют ее намеренно.
«Хорошо же, – подумала она. – Давай забавляйся, кошка драная. В следующий раз я не поведусь».
«Нет смысла позволять Бланш выносить себе мозг, – размышляла она, когда хозяйка наконец уехала. – Она ведь только этого и добивается. Слава богу, не увижу ее целых двадцать четыре часа. Плевать на то, что Гарри замышляет с ней сотворить. Если в моих силах помочь ему открутить ее поганый нос, я это сделаю».
Она решила, что на уборку квартиры ей понадобится как минимум два часа. Сейчас без четверти пять. Значит, часам к семи она будет готова встретиться с Гарри, если сможет его разыскать. Звонить в агентство миссис Френч не хотелось, но выбора у нее не было. После некоторого колебания она набрала номер.
Трубку сняла Дана.
– Это Джули Холланд, – проговорила Джули: узнав хрипловатый голос Даны, она вся напряглась. – Я хочу поговорить с мистером Глебом. Не могли бы вы дать мне номер его телефона?
– Подождите, – ответила Дана и со стуком положила трубку на стол. Джули услышала, как она сказала кому-то: – Это та девица, Холланд. Хочет поговорить с тобой.
К удивлению Джули, в трубке раздался голос Глеба.
– В чем дело? – отрывисто спросил он.
– Да ни в чем. Все хорошо. Просто хотела увидеться с тобой вечерком. Миссис Уэсли уехала, и весь вечер у меня свободен. Мы можем встретиться в семь?
– Извини, детка. – Он не скрывал раздражения. – Я занят.
– Но, Гарри, мы же можем встретиться. Я не знаю, когда буду свободна в следующий раз. Я здесь совсем одна, и мне совершенно нечем заняться.
– У меня через двадцать минут поезд на Манчестер, – ответил Гарри. – Прости, но ничего поделать не могу. Увидимся, когда вернусь. Все, у меня ни минутки. Пока. – И он дал отбой.
«Черт побери! – подумала Джули. – Вот попала. Весь вечер свободный, а поговорить не с кем, выйти погулять не с кем. Ну что за невезенье. Так удачно закадрила парня, и не встретиться. А говорить по телефону мог бы и полюбезней. Мы же все-таки любовники». Затем, от большого желания оправдать Гарри, она решила, что всему виной его неловкость из-за присутствия Даны.
Некоторое время спустя, забравшись в постель, Джули уже позабыла о своем одиночестве. Комнатка просто очаровала ее: обставлена уютно и удобно, как и все остальные помещения в квартире, и здесь так же имелись ванная комната, телефон и портативный радиоприемник у кровати.
Джули побывала в своей квартире на Фулэм-Пэлэс-роуд, собрала вещи и перевезла их сюда. В новой роскошной обстановке она уже не чувствовала себя обделенной вниманием и не особо скучала по компании. Уютная комната, горячая ванна, радиоприемник и удобная постель с лихвой компенсировали ее разочарование из-за несостоявшейся встречи с Гарри.
В полдвенадцатого она выключила приемник и устроилась поудобнее, готовясь заснуть. Как только она протянула руку выключить прикроватную лампу, услышала звук, заставивший ее замереть. Где-то в квартире мягко закрылась дверь. Ощутив внезапное беспокойство, Джули нахмурилась и замерла, прислушиваясь. Пока она ждала, ей вспомнились слова Бланш: «Терпеть не могу оставаться здесь одной… По ночам все время чудятся звуки какие-то странные».
Читать бесплатно другие книги:
