Победителей не судят

Глава 3

О том, что в мире все бесценно,

Когда над ним имеют власть

Твоя пронзительная нежность,

Твоя губительная страсть…

С. Трофимов

Купеческий и трофейный пиратский корабли, осторожно лавируя между судами, стоящими в гавани, плавно подошли к каменному пирсу и ошвартовались там. Потом Афинагор подозвал своего помощника и приказал ему заняться разгрузкой. Затем была суета с какими-то типами, похожими по повадкам на таможенников. После чего купец любезно пригласил Саню и скучающего рядом Деметрия быть гостями в его доме. Афинагор властно махнул рукой, и к ним быстро подъехала повозка, покрытая коричневым матерчатым тентом и запряженная парой лошадей, управляемая черным как ночь негром. Разместившись в повозке на удобных мягких сиденьях, Громов наслаждался поездкой. Несколько непривычным было отсутствие запаха выхлопных газов и гула автомобильных двигателей. Однако в мерном топоте копыт и легком покачивании повозки была своя прелесть и экзотика.

«Это не экзотика! Это теперь твоя жизнь», – поправил себя Саня, с интересом осматриваясь по сторонам.

А посмотреть было на что. Улица бурлила. Множество людей спешили по своим делам. Изредка проезжали повозки и всадники. Люди поражали своим разнообразием. Явные греки в однотонных хламидах деловито сновали рядом со смуглыми людьми восточного типа в пестрых одеждах и с полуголыми неграми в набедренных повязках. Парень видел воинов в панцирях из толстой кожи, обшитых бронзовыми и железными пластинами. А пару раз в толпе мелькнули персонажи, похожие то ли на галлов, то ли на франков. Короче, типичные варвары в меховых безрукавках и кожаных штанах с длинными волосами, заплетенными во множество косичек. Один раз Громову на глаза попался крытый паланкин, который тащили четверо накачанных полуголых негров. Эфес был явно космополитичным городом, сочетавшим в себе и греческую, и восточную культуры.

Через пятнадцать минут езды повозка остановилась у металлических ворот в высокой каменной стене. Ворота резво распахнулись, и экипаж въехал на территорию довольно симпатичной виллы из белого мрамора с изящными колоннами и статуями. Афинагор жестом пригласил Саню и Деметрия следовать за ним. Их уже ждали. Полноватая матрона в богато украшенном жемчугом платье, юноша лет семнадцати в зеленом хитоне[8] и девочка-подросток лет четырнадцати в пестром длинном женском хитоне. Позади них почтительно застыли еще человек десять, одетых гораздо беднее. В них Громов опознал прислугу.

И действительно, Афинагор по очереди обнял матрону, юношу и девочку, а затем представил их своим гостям как свою жену Зебу, своего младшего сына Кратера и свою дочь Европу. О других людях купец отозвался как о своих слугах и рабах. После упоминания о рабах Саня дернулся и с интересом присмотрелся к ним. Рабов было семеро. Четверо мужчин и три женщины. Мужчины были одеты в простые хламиды и очень коротко подстрижены. Женщины, из которых одна молодая, черноглазая и симпатичная сразу стала строить ему глазки, были одеты в женский вариант хламиды без всяких изысков. И те, и другие носили на шее металлические ошейники. Однако никакой угнетенности или забитости в них Саня не заметил. Все чистые и сытые, без синяков и ссадин. Они совсем были не похожи на тех изможденных забитых людей, что Сане приходилось вытаскивать из зинданов[9] чеченцев на «той войне».

На вопрос Деметрия о старшем сыне Афинагор сказал, что его старший сын Леонатос сейчас служит в войске царя Антиоха в отряде серебряных щитов[10]. На это Деметрий понимающе кивнул и заявил, что в таком отряде могут служить только самые достойные воины. От этих слов Афинагор просто расцвел и повел гостей в дом. Потом было краткое знакомство с домом и бюстами предков Афинагора, из всех названных имен Громов запомнил только имя Нестора Македонца, который вместе с Александром Великим пришел в Азию и сражался с войском персидского царя Дария. Затем порядком заскучавших гостей проводили в апартаменты, которые были им выделены. Большая светлая комната произвела хорошее впечатление. Полы были устланы коврами, а на стенах пестрели разноцветные фрески, изображавшие различные батальные сцены с участием людей и диковинных монстров. Заинтересовавшись этими изображениями, Саня спросил у купца, что на них изображено.

– Это сцены из жизни героев и богов Греции. Вот Персей убивает Медузу Горгону, а вот Геракл сражается с гидрой, а вот триста спартанцев бьются с персами у Фермопил, – прозвучал вежливый ответ.

Саня многозначительно кивнул и, потеряв бдительность, сказал, что он когда-то читал про эти события. Это вызвало немедленную реакцию купца, который с удивлением спросил:

– Неужели за Великим Океаном знают о Греции и ее героях?

Парень про себя чертыхнулся и с самым невозмутимым видом пояснил, что у них там, в России, знают не только о Греции, но и о других странах. Купец сильно разволновался от этих слов и напрямую спросил о том, откуда в такой далекой стране, как Россия, знают, кто такой Геракл, а ведь весь цивилизованный мир про Россию даже не слышал. Саня быстро отмазался, сказав, что его страна посылала несколько экспедиций через океан, которые привозили сведения о разных странах. Кстати, корабль, на котором до крушения плыл сам Громов, тоже был частью такой исследовательской экспедиции. В океане они, мол, потеряли другие суда экспедиционной эскадры, и к Греции смог доплыть только один корабль. Да и тот затонул возле пиратского острова. И насколько Саня знает, но спасся из всей команды только он один, и как вернуться на родину – он теперь не знает. После этих слов Громов умолк и ощутил внезапно накатившую грусть. Та прежняя жизнь, которую он знал, осталась где-то там, за кромкой времени. И ее уже не вернуть назад. А здесь он чужой в незнакомом и враждебном мире. И это не добавляло оптимизма в сложившейся ситуации.

Затянувшуюся тишину нарушил Афинагор, который стал извиняться за то, что своими вопросами огорчил гостя. Он пообещал загладить свою вину, организовав в честь гостей грандиозный пир завтра вечером, а пока, если господам будет угодно, то они могут помыться и передохнуть. После чего их приглашают на ужин, на котором вместе с хозяевами дома будут присутствовать несколько родственников и друзей Афинагора. Саня выразил согласие отужинать вместе с купцом, и тот жестом подозвал ту самую черноглазую симпатичную рабыню.

– Элезия, проводи моих уважаемых гостей в комнату для омовения и проследи, чтобы они ни в чем не нуждались, – распорядился купец, многозначительно глядя на девушку.

– Да, господин! – эротично ответила девица и, еще раз стрельнув глазками по Саниной фигуре, повела гостей за собой, соблазнительно покачивая стройными бедрами.

В комнате для омовений Громов увидел четыре ванны, напоминавшие своими размерами то ли большие джакузи, то ли небольшие бассейны. Возле них суетились трое рабов, наливая туда горячую воду и какие-то ароматные жидкости. Саня оглянулся по сторонам в поисках вешалки для одежды, а Деметрий тем временем, быстро и непринужденно сбросив всю одежду на пол, совершенно голый полез в ближайшую ванну, совсем не стесняясь любопытных взглядов Элезии. Громов немного подумал и припомнил, что древние греки относились спокойно к публичной наготе, в отличие от затурканных христианством европейцев. После этого он решил не кочевряжиться и, осторожно положив на пол свой меч, проворно скинул плащ и плавки. Затем быстро нырнул в ванну, провожаемый заинтересованным взглядом Элезии. Теплая вода приятно согрела тело. Парень откинулся на бортик ванны и зажмурился от удовольствия. Жизнь явно налаживалась.

– Не желаете ли, господа, еще чего-нибудь? – произнесла Элезия, бросив томный взгляд на Саню.

– Вина было бы неплохо и закусок принести, – пророкотал Деметрий, пытаясь привлечь внимание черноглазой вертихвостки.

Элезия кивнула ближайшему рабу, и тот проворно выскочил из комнаты. Через пять минут перед ними стояли два кубка с вином и блюдо с фруктами. А рядом с кувшином в руках склонился один из рабов, чтобы подливать гостям вина в пустеющие кубки.

– Да, сервис тут на высоте, – пробормотал Саня, отхлебывая вина из серебряного кубка и разглядывая фрески на стенах.

Тут сюжет картин был иной. Обнаженные мужчины и женщины в окружении купидонов и сатиров весело плескались в водах какой-то реки. После помывки, продолжавшейся около получаса, Громову с Деметрием выдали новую одежду и обувь. Этот комплект включал: крепкие кожаные сандалии, роскошные короткие зеленые плащи с вышивкой по краю, называемые хламидами, белые хитоны с рукавами и пояса с кармашками, украшенные серебряными бляшками. Штанов, правда, не дали, но Саня решил не заострять на этом внимание, видя, что никто из мужчин в доме штаны не носит. Затем Элезия, эротично покачивая бедрами, проводила их в апартаменты для гостей и, бросив на Саню многообещающий взгляд, вышла из комнаты.

– Вот теперь мы, как и подобает настоящим эллинам, чисты и телом, и духом, – хохотнул Деметрий, хлопнув Громова по плечу.

– Но я-то не эллин! Для вас же все не греки являются варварами? – решил подколоть Деметрия Саня, вспомнив, что он читал про греков и варваров.

– На мой взгляд, ты никак не можешь быть варваром! Ты хорошо говоришь по-гречески, смел, образован, раз умеешь читать. И еще, варвары никак не могут переплыть Великий Океан, только цивилизованным народам это под силу. А значит, ты и есть настоящий эллин, хоть и родился далеко за океаном, – многозначительно произнес Деметрий, воздев вверх указательный палец правой руки.

– Хорошо, уговорил! Буду эллином, раз ты так решил! – со смехом ответил Громов и тихо пробормотал по-русски: – Смел, решителен, характер нордический, беспощаден к врагам рейха, настоящий ариец, блин.

– Кроме этого, ты явно являешься человеком знатного происхождения и неплохим воином, – усмехнулся в ответ Деметрий.

– С чего ты взял, что я из знатного рода? – удивился Саня и чуть не уронил при этом на пол перевязь с мечом, которую хотел повесить на крюк в стене возле двери.

– Во-первых, золотая цепь на твоей шее! У нас такие носят только аристократы или родственники царей. Во-вторых, твой меч! Простые воины с таким оружием не бегают. В-третьих, твои манеры! Там, на острове, ты сразу же взял командование на себя. Было видно, что ты привык повелевать, а не подчиняться, – убежденно просчитал Деметрий, загибая пальцы.

С такой железной логикой было трудно спорить. Впрочем, Громов и не собирался этого делать. Раз его считают своим парнем, да еще и крутым до невозможности, то так тому и быть. В жизни репутация значит очень многое. В том времени так было, и здесь то же самое. Люди везде одинаковые. Вне зависимости ездят они на крутых машинах или на лошадях.

«Поэтому буду делать многозначительное лицо и важно надувать щеки, как говорил Остап Бендер», – решил про себя Громов.

– Хорошо! Да, я воин! Да, я из знатного рода! А о том, откуда я и как я попал сюда, ты уже знаешь. Только прошу тебя не кричать об этом на всех углах. Я не стремлюсь к популярности, – ответил Саня, тщательно подбирая слова.

– Я понял – это тайна, и я ее сохраню, если ты так хочешь, – торжественно произнес Деметрий, преданно глядя в глаза Громову. – Вот только купец молчать не будет о твоем гражданстве.

– Ничего, с этим я как-нибудь разберусь, – пробормотал Саня, присев на кровать.

Робкий стук привлек их внимание. За дверью обнаружился раб – парнишка, который объявил, что дорогих гостей приглашают к столу на ужин. Саня кивнул и, оставив оружие в комнате, велел парнишке показывать дорогу.

Громов с Деметрием, следуя за рабом, прибыли в большую комнату, где стоял большой и длинный стол, уставленный различными яствами. Хозяин дома встретил их у входа и самолично проводил на самые почетные места. Подойдя к своему месту, Саня озадаченно нахмурился. Вместо привычных стульев вдоль стола были расставлены небольшие кушетки-диванчики. Потом Деметрий привычно улегся на свое ложе и цапнул со стола кубок с вином. Внезапно вспомнив, Александр обратился к Афинагору с просьбой не афишировать информацию о его происхождении. Купец прижал правую ладонь к сердцу и поклялся Зевсом молчать о том, что он услышал о Саниной родине.

– Это меньшее, что я могу для вас сделать. Кстати, а что вы намерены делать с кораблем? – спросил Афинагор.

– С каким еще кораблем? – не понял Громов.

– Да с трофейной пиратской диерой, которую мы привели в порт, – вежливо ответил купец.

– А я-то тут при чем? – продолжал тупить Саня.

– Этот корабль теперь принадлежит вам, как военный трофей. Вы можете использовать его по своему усмотрению или продать. За него можно выручить неплохие деньги, – огорошил Громова улыбающийся Афинагор.

– Но я же там был не один? Вы ведь тоже мне помогали в… приобретении данного судна? – удивленно усмехнулся парень.

– Нет, нет! Если бы не вы, то у меня и моих людей сейчас бы не было свободы и моего корабля с товарами. Поэтому я решил, что пиратская диера будет принадлежать вам полностью, если, конечно, ваш спутник не против, – с достоинством сказал купец, кивнув в сторону Деметрия.

Деметрий выразил полное согласие с Афинагором и наотрез отказался участвовать в судьбе пиратского корабля:

– Ты же мне жизнь спас. Это я тебе должен. И корабль этот твой по праву победителя!

Саня задумался о судьбе собственности, неожиданно свалившейся ему на голову. Диера была настоящим боевым кораблем с двумя рядами весел и тараном. В той прошлой жизни Громов даже не мог представить себя владельцем боевого корабля. По аналогии диера приравнивалась к фрегату или эсминцу. Просто круче некуда. Помусолив идею стать морским волком с собственным боевым судном, Саня был вынужден от нее отказаться, как от бредовой. Если в морской навигации он еще что-то соображал, то вот в древних морских сражениях и кораблях смыслил очень мало. Поэтому парень заявил Афинагору, что будет продавать, попросив при этом у купца помощи в реализации судна. Потом был долгий спор с Деметрием, который все же согласился взять десять процентов от денег, полученных с продажи пиратского корабля.

Затем начали прибывать гости. Первым в столовую вошел уже знакомый им Клид вместе с каким-то дородным мужчиной в богатой одежде, оказавшимся начальником порта Елатреусом. Позднее прибыли Демофил с Аристодемом, бывшие дальними родственниками Афинагора. Последним появился Гермократ – пожилой длинноволосый мужчина с седой бородкой, представленный как друг и деловой партнер. Перед началом ужина Афинагор, кратко рассказав о своих приключениях, объявил о грандиозном пире, который будет дан завтра вечером в честь своих спасителей. Все присутствующие, конечно, были на него приглашены. Потом купец произнес тост, прославляющий его спасителей, и гости с радостью его поддержали.

За столом царила веселая и непринужденная атмосфера. Каких-либо особых проявлений застольного этикета Саня не заметил. Практически все люди за столом ели руками, лишь изредка используя нож или двузубую вилку. Слуги суетились возле стола, подливая гостям вино в пустеющие кубки. На вино сегодня Громов решил сильно не налегать. Хотя его тут пили все, разбавляя водой. Парень вспомнил, что это делалось в целях профилактики заболеваний. В античную эпоху, как и затем в средние века, считалось, что пить простую воду опасно. Так можно было подхватить какую-нибудь заразу типа чумы. А вот если пить пиво или разбавленное вино, то шанс заразиться при этом очень мал.

Кушать и пить, полулежа на ложе, было не совсем привычно, но в принципе терпимо. Блюда поражали своим разнообразием и вкусом. Довольно острая рыба соседствовала со сладкими копчеными осьминогами. Приходилось проявлять осторожность при выборе блюда. Однако это не помешало Громову плотно набить живот и буквально мурчать от удовольствия, ощущая тотальную сытость.

По окончании ужина гости покинули дом Афинагора, а Саня с Деметрием были препровождены в их апартаменты. При этом одному из рабов, высокому мускулистому детине по имени Хорус, пришлось буквально тащить на себе поднабравшегося вина Деметрия. В комнате раб осторожно сгрузил Деметрия на кровать и, поклонившись Громову, вышел прочь. Деметрий перевернулся на бок и громко захрапел. Саня чертыхнулся и двинулся к своей кровати, находившейся на другом конце комнаты за легкой ширмой-перегородкой. Скинув одежду, он буквально утонул в мягкой перине. Затем, поправив подушки, Громов закрыл глаза и приготовился хорошо поспать. Но ему не дали этого сделать.

Скрипнула дверь, и в комнату скользнула невысокая стройная фигура. Саня мгновенно напрягся и замер, притворяясь спящим. Фигура приблизилась к храпящему Деметрию, затем, немного постояв, двинулась к Саниной кровати. Парень подождал, когда она подойдет достаточно близко, и метнулся к ней, занося руку для удара. Врезавшись, он сбил неизвестного на пол, но вовремя смог остановить удар кулака, услышав женский испуганный возглас. Наконец в свете, падавшем из открытой двери, Саня разглядел свою ночную посетительницу. Ею оказалась черноглазая Элезия.

– Прошу простить меня, господин! За то, что напугала тебя, – испуганно пролепетала она.

– Что ты здесь делаешь? И почему крадешься тут в темноте? – подозрительно спросил парень, косясь на мирно храпящего Деметрия, может, ему показалось, но храп немного стих.

– О, не гневайся, господин! Я пришла к тебе! Я хочу быть с тобой этой ночью, – ответила Элезия, эротично вздохнув при этом и пододвигаясь ближе.

– Ты сама этого хочешь, или так хочет твой господин? – нахмурившись, поинтересовался Саня.

– О, нет, мой господин Афинагор не знает об этом. Я сама так решила! Но он будет не против! Ведь он же сам приказал мне ни в чем вам не отказывать! – быстро заговорила девушка, пододвигаясь еще ближе к Громову.

Услышав эту тираду, парень хмыкнул и, неожиданно нагнувшись, взасос поцеловал Элезию.

Девушка, сначала испуганно отпрянувшая, прильнула к нему всем телом и обвила руками его плечи. Потом он подхватил Элезию на руки и, развернувшись, шагнул к кровати. Затем ее одежда полетела в сторону, и они прильнули друг к другу в порыве буйной страсти, внезапно накатившей на обоих.

Деметрий с завистью прислушивался к женским стонам, доносящимся со стороны кровати Александра.

«А ведь мой спаситель не только хороший командир и умелый воин из знатного рода, но и еще он нравится женщинам. Вот таким и должен быть настоящий вождь. Он многого добьется, а те, кто пойдет за ним, не прогадают. И я буду в их числе», – подумал Деметрий и, перевернувшись на другой бок, заснул крепким сном.

Утром Саня был бесцеремонно разбужен Деметрием. Уснул он только перед самым рассветом, ночью-то было не до сна. Элезия об этом позаботилась. Подумав о девушке, парень улыбнулся. Деметрий тем временем, отвратительно бодрый как огурчик, сновал по комнате. Спать хотелось просто зверски, и ни о каких походах в общественные бани или в бордель думать он не мог. Тем временем Деметрий тормошил парня, громко призывая его сбросить оковы сна и отправиться в город, чтобы посетить эти центры культурной жизни. Когда Деметрий заговорил про бордель, Саня фыркнул и метнул в него подушку, послав при этом в баню.

– Вот туда-то мы отправимся, как только ты встанешь и позавтракаешь, командир, – со смехом произнес грек, не понявший тонкого русского юмора.

– Как ты меня назвал? – спросил мгновенно проснувшийся Громов.

– Командир! А как же еще я должен к тебе обращаться? Ведь теперь ты мой командир и соратник! – серьезно сказал Деметрий.

– Так! Стоп! Почему ты думаешь, что я должен быть твоим командиром? – поинтересовался Саня, вопросительно глядя на Деметрия.

Тот немного помялся, но затем решительно ответил:

– Ты же воин и лидер! Такие, как ты, не будут заниматься торговлей или ростовщичеством. Для тебя это слишком скучно. Я видел это в твоих глазах, когда купец говорил с тобой о продаже корабля. Ты чужак. И поэтому не сможешь служить в милиции[11], а значит, тебе прямая дорога в наемники. Я видел тебя в деле. Ты прирожденный лидер. А это не каждому дано. И, кроме того, тебе везет. Видно, боги тебя любят. Поэтому я хочу служить под твоей командой. Ты будешь великим, ну а мне перепадет частичка твоей славы, если я пойду за тобой. И если ты, конечно, этого захочешь?

– Ладно! Я нереально крут! Но при чем тут мое везение? – удивленно спросил Громов, почесав шрам от пули на груди.

– Так ведь благодаря твоему везению мы все остались живы и убрались с этого проклятого острова! Мы убили несколько врагов, одного захватили в плен, освободили купца с командой и захватили два корабля! И при этом мы не получили ни единой царапины! Вот это я и называю настоящим везением. Если вождю везет, то и его воинам частичка везения тоже перепадает. А чем больше удачи у вождя, тем больше побед он одерживает. Вот Александр Македонский был везучим лидером. И все, кто за ним шел, получили часть его везения. А теперь их потомки правят на Востоке, в Сирии и Египте. Любили его боги. Говорят, что он сам был сыном бога. Может, и брехня все это, но вот везло ему очень сильно. И это факт! – наставительно произнес Деметрий.

Саня усмехнулся, услышав такую своеобразную теорию о везении, и задумался. Героиня фильма «Терминатор» Сара Коннор говорила, что будущее неопределенно, но мы сами его выбираем. Может, это и так. И вот теперь Громов тоже задумался о своем будущем. Все, что говорил Деметрий, было логичным, но принимать скоропалительное необдуманное решение Саня тоже не хотел.

– Я должен подумать над твоими словами, и оставь меня в покое хотя бы на пару часов. После чего я в твоем распоряжении. Самому любопытно посмотреть на эти ваши бани. А пока погуляй и дай мне немного поспать, – сказал парень, широко зевнув.

– Как скажешь, командир! – насмешливо произнес Деметрий, выходя из комнаты.

Оставшись один, Громов какое-то время лежал без сна, обдумывая слова Деметрия, но затем усталость взяла свое, и он незаметно для себя уснул.

Пробуждение было более приятным, чем предыдущее. Возле его кровати стояла Элезия и смотрела на него сияющими глазами.

– Почему ты стоишь тут, красавица? – пробормотал Саня, стряхивая остатки сна.

– Ваш друг Деметрий попросил меня разбудить вас, но я не осмелилась потревожить ваш сон, вы так сладко спали, – произнесла девушка и улыбнулась.

– И долго ты тут стоишь? – улыбнулся в ответ Громов.

– О нет, я только подошла к вашей кровати, как вы открыли глаза, – произнесла Элезия, потупившись.

– Тогда иди ко мне, – сказал парень, протягивая к ней руку.

– Но ваш друг? – ответила черноглазая красотка, улыбаясь и делая шаг навстречу.

– Подождет! – усмехнулся Саня, притягивая к себе не сопротивляющуюся девушку.

Когда через полчаса Громов вышел из комнаты, то сразу же наткнулся на ухмыляющегося Деметрия.

– Ну и как тебе спалось, командир? – спросил тот, состроив невинные глаза.

– Просто замечательно, – ответил Саня, вернув ухмылку в ответ.

– Теперь-то я понимаю, почему ты без всякого энтузиазма отнесся к походу в бордель! – не выдержав, расхохотался Деметрий, хлопая Громова по плечу.

– Хватит зубоскалить, тоже мне комедиант нашелся! Пойдем лучше поедим, а потом двинем в баню, – отмахнулся парень.

Через час плотно позавтракавшие Александр с Деметрием вышли из ворот усадьбы Афинагора. Купец, обрадовав Саню новостью о скорой продаже корабля местным властям, попытался приставить к ним сопровождающего из числа своих слуг, но Деметрий твердо заявил, что сам отлично знает город и проводники им не нужны. Уже выйдя за ворота, Громов спохватился:

– А как же мы попадем в эти ваши бани? Там же, наверное, платный вход, а у нас денег нет!

– Не беспокойся! Пока ты спал, я взял у купца небольшой кредит. Так что на бани и на девочек нам монет хватит, даже еще останется, – успокоил его Деметрий, хлопнув себя по туго набитому монетами поясу.

– Тогда давай сначала осмотрим город, ты-то хорошо тут ориентируешься, а я тут не был, – сказал Саня, немного подумав.

Деметрий не стал спорить и повел Громова к центру города, где на холме виднелись какие-то высокие строения. По дороге он как заправский гид рассказывал о достопримечательностях Эфеса. В городе было довольно много храмов, посвященных различным богам. Кроме них обычные дома из песчаника и большие каменные виллы из мрамора гармонично дополняли колоритную атмосферу античного города. Саня чувствовал себя персонажем какой-то театральной постановки. Вокруг него бурлил интересный и непривычный мир. Они зашли по просьбе Деметрия в храм Зевса, где принесли в жертву двух петухов, купив их тут же в здании храма и храмового слуги. Громов сначала отказывался делать подношение Зевсу, но Деметрий настоял на этом.

– Ты теперь на нашей земле, где правят наши боги, а твои боги далеко. Здесь они тебя не услышат и не помогут. Поэтому ты их не обижай своим отказом. Я вот Громовержцу Зевсу молился, когда висел там связанный меж деревьев на острове. И он меня услышал и послал мне на помощь тебя, – убеждал парня Деметрий.

– Ладно! Делай как хочешь. Я не буду возражать против жертвы богам, – отмахнулся Саня, не веривший ни в чудеса, ни в какие-нибудь высшие силы.

Довольный Деметрий сам выбрал двух самых жирных петухов и заплатил за них. Затем жрец, бормоча молитвы, прирезал птиц на алтаре и объявил, что Зевс принял жертвы. Потом они посетили храм Артемиды Эфесской, который произвел на Громова неизгладимое впечатление своими размерами и внутренним убранством. Огромная статуя богини, украшенная золотом, поражала воображение. Просторный зал, изящные колонны, высокие своды и все вокруг отделано драгоценными металлами. Все это великолепие было просто шикарным. Храм Зевса, который они посетили ранее, смотрелся на его фоне очень скромно и непритязательно. Побродив по огромному залу и подивившись на сверкающую золотом статую Артемиды, Саня припомнил, что этот храм там, в двадцать первом веке, будет объявлен одним из семи чудес света. Выйдя из храма, Громов с интересом посмотрел на крепость, возвышавшуюся неподалеку, и поинтересовался у своего спутника о ее назначении.

– Это административный и военный центр города. Здесь располагается резиденция царского стратега, который является по сути своей правителем города. Хотя есть еще эпистат[12] и городской совет, которые считаются высшей городской властью, но без одобрения стратега они даже пикнуть не смеют, – пояснил Деметрий.

– Прямо как у нас, демократия только на словах, а в реальности сплошная диктатура, – хмыкнул Саня.

– Кстати о тиранах! Цитадель также одновременно является и царской резиденцией, – сказал Деметрий.

– Не понял! А разве Эфес является столицей царства? – удивился Громов.

– Нет! Столица царства находится в Сирии – это город Антиохия Сирийская. Там располагается главный дворец царя и его двор, – развеял сомнения Сани Деметрий.

– А почему ты сказал о главном дворце царя, что, есть еще и не главные дворцы? – спросил озадаченный Громов.

– Конечно, есть! Царь Антиох ведь правит, не сидя на одном месте. Царство у него большое, и царь часто воюет и сам лично водит в бой армию. Но не жить же царю при этом все время в походном шатре. Поэтому в некоторых крупных городах царства построены царские дворцы, в которых Антиох останавливается, если прибывает в город, – ответил Деметрий.

– А в Эфесе есть такой дворец? – спросил Саня, заинтересованно оглядываясь по сторонам.

– Ну, здесь нет царского дворца. Ближайший город, где он есть – это Сарды в Лидии[13] вроде бы, – немного подумав, сказал Деметрий.

Громов, уже нацелившийся на осмотр царского дворца, разочарованно вздохнул и подумал, что эти дворцы очень похожи по своему назначению на президентские дачи, которые росли как грибы по всей территории России в двадцать первом веке. Затем они двинулись дальше, посетив местный рынок и несколько торговых лавок, там Саня одолжил у Деметрия немного денег и прикупил небольшое зеркало из полированного металла и острую бронзовую бритву. Его уже стала раздражать отросшая щетина, а бороду Саня отращивать не собирался. Глядя на него, Деметрий ухмыльнулся и, почесав себя по заросшему подбородку, купил бритву, бронзовые ножницы и сумку, похожую на торбу. Потом друзья зашли в небольшую таверну и заказали там немного вина и жареную рыбу. На удивление Сани, рыба была просто восхитительна на вкус. Видно было, что ее готовил неплохой повар. Когда вся рыба была съедена, а вино выпито, то Деметрий, похлопав себя по животу, заявил, что пора идти в бани, напомнив при этом, что вечером состоится пир в доме Афинагора, а им еще надо успеть в бордель.

Общественные бани не произвели на Громова большого впечатления. Еще в той жизни он бывал в знаменитых турецких банях и особой разницы не заметил. Потом до парня дошло, что он сейчас находится в тех же «турецких банях», только более ранней модели. Ведь турки, захватив Грецию, с удовольствием воспользовались плодами греческой цивилизации, не став разрушать до основания античную культуру. Конечно, приятно покайфовать в бассейне с горячей водой, но русская парная или финская сауна, на взгляд Сани, были более симпатичны.

Через полчаса, хорошо отмывшись и понежившись в горячем бассейне, друзья покинули здание общественных бань.

– Ну а теперь пора идти к гетерам![14] – весело хохотнул Деметрий, хлопнув Громова по спине.

– Ладно уж, искуситель! Показывай дорогу, – пробормотал парень, махнув рукой.

Дорога не заняла много времени, и вскоре друзья подошли к небольшому двухэтажному строению, украшенному мраморными купидонами на фасаде. Входная дверь звякнула колокольчиком, и Саня с Деметрием попали в большую комнату, богато украшенную статуями обнаженных мужчин и женщин. На стенах виднелись росписи, изображавшие голых нимф и сатиров, с летающими над ними купидонами. Навстречу вышла красивая дама лет тридцати в роскошном длинном хитоне из голубой материи, расшитом жемчугом. Ее сопровождал высокий смуглый мускулистый мужчина с ошейником раба на мощной шее. Она вежливо поклонилась гостям и поздоровалась.

– Давай сюда самых своих красивых девочек! Я и мой друг из очень знатного рода хотим хорошо поразвлечься, – весело прогрохотал Деметрий, звякнув монетами.

Александр после слов про свое знатное происхождение удивленно покосился на своего спутника, но комментировать этого никак не стал. Дама поклонилась и дважды хлопнула в ладоши. Из-за занавесок, прикрывавших дверной проем в соседнюю комнату, начали выходить девушки. На Громова они произвели благоприятное впечатление. Все они были довольно красивы, в дорогих изящных хитонах с причудливыми, но аккуратными прическами. Косметика на них тоже присутствовала, но она только подчеркивала их достоинства. Саня сравнил их с теми ночными бабочками, которых он видел в той жизни. Потасканные жизнью, с волосами, покрашенными в непонятный цвет, с желтыми прокуренными зубами, одетые в дешевые пестрые тряпки, и толстый, толстый слой косметики, похожий скорее на штукатурку. Стоявшие перед ним труженицы постели выигрывали по всем параметрам.

«А мне здесь может понравиться!» – подумал парень и улыбнулся красивой блондинке, которая только что вошла в комнату.

Деметрий предоставил Сане первым выбрать себе подружку. Тот без лишних колебаний выбрал ту самую понравившуюся ему блондинку, а потом подумал и пригласил к себе еще и черноволосую симпатичную гетеру, похожую на Элезию. Блондинку звали Хлоя, а брюнетку – Гадиша. Обе они прильнули к парню и повели его наверх в комнату. Деметрий тоже не остался в долгу и быстро выбрал себе двоих симпатичных близняшек. Хозяйка заведения проводила щедрых клиентов взглядом и распорядилась принести им в комнаты вина и фруктов. Девочки оказались очень умелыми, да и Саня не подкачал и показал им пару новых позиций. Поэтому расстались они довольные друг другом. Уже на улице Деметрий, оглянувшись по сторонам, рассказал Громову, что скоро в город прибудет сам царь Антиох со всем своим войском и большим флотом. Он сейчас плывет из Сирии, чтобы захватить города в Эолиде, Памфилии, Карии и Ликии[15], которые принадлежат царю Филиппу Македонскому. Македония проигрывает войну римлянам, вот царь Антиох и решил оттяпать ее владения в Малой Азии. Сейчас Филиппу будет не до восточных владений, тут бы в Греции удержаться. Так что за азиатские города македонцы особо цепляться не будут.

– Откуда у тебя такие сведения? – поразился Саня.

– Да, Фая – одна из близняшек – рассказала. К ним тут недавно помощник наварха[16] Карен заходил развеяться. Вот и проболтался в постели, – с усмешкой ответил Деметрий.

– Болтун – находка для шпиона! – произнес Громов, улыбнувшись в ответ.

– Тут ты прав! Таких болтунов надо гнать из флота и армии палками. Сколько сражений было проиграно из-за слишком длинного языка, – поддержал парня Деметрий.

В доме Афинагора царило небывалое оживление. Рабы и слуги носились как наскипидаренные. Одни драили полы, другие таскали мебель, третьи расставляли столы в самом большом зале виллы. В общем, было весело. Купец тоже не стоял на месте. Он бойко раздавал приказы своим работникам, пытаясь успеть везде. Увидев вошедших Громова с Деметрием, он расплылся в улыбке и сообщил парню, что продал сегодня его диеру царскому наварху по очень выгодной цене. Купец выторговал у наварха двести двадцать статеров[17]. Услышав эту сумму, Деметрий довольно крякнул. По реакции своего спутника Саня понял, что купец не обманул его ожиданий, и поблагодарил его за оперативность.

– Как же тебе удалось так быстро и дорого продать судно? – польстил Афинагору парень.

– Я мог бы сказать, что я очень хороший купец, но причина моего успеха в другом. Грядет война с Родосом, Пергамом и Римом. Они ведь не успокоятся на достигнутом, а у нашего царя Антиоха, да будет он править еще долгие годы, есть свои интересы в Малой Азии. Значит, будет война не сейчас, так через год, но она будет. И море в этой войне имеет очень важное значение. А для того, чтобы контролировать море, нужен большой и сильный флот. Поэтому сейчас боевые корабли резко подорожали в цене, – с достоинством ответил купец.

Затем он повел молодых людей за собой в свой кабинет. Там он открыл бронзовый ларец и показал друзьям приличную кучку больших золотых монет. Саня взял одну из них в руки и начал с интересом ее рассматривать.

Большой золотой кругляш монеты весил граммов тридцать – тридцать пять. На одной стороне монеты был вычеканен портрет в профиль безбородого мужчины с диадемой на голове и надпись: «Царь Антиох III». На другой стороне был изображен слон и значок, изображающий стилизованный якорь. Как Громов уже знал от Деметрия, это был так называемый якорь династии Селевкидов, являющийся их символом и чем-то вроде герба. Монет в ларце было больше двух сотен. Пересчитывать Саня не стал, чтобы не оскорблять Афинагора. Парень отсчитал двадцать монет и сказал купцу, что остальное пусть будет у купца пока на сохранении. Потом Саня вопросительно глянул на Деметрия. Тот усмехнулся и взял себе десять статеров, сказав, что сейчас ему этого хватит.

– А почему на монете изображен слон? – спросил Громов у Афинагора.

– Потому что эти статеры были выпущены пятнадцать лет назад в честь побед царя Антиоха над мятежными восточными сатрапами. Тогда наш царь сурово наказал мятежников, собрав с них немало золота в качестве дани. Вот из этого восточного золота и отлили эти монеты. А боевые слоны помогли Антиоху разбить восточных варваров, – вежливо ответил купец.

«Конечно, тут же нет телевидения или радио. И вся информация передается из уст в уста или записывается. А монеты являются безотказным инструментом пропаганды. Глядя на эти золотые статеры, подданные, даже не умея читать, знали о том, как их правитель победил мятежников на востоке», – подумал Саня, пряча золотые монеты в пояс.

– Если господин не знает, то в одном статере пятьдесят серебряных драхм[18], а в драхме в свою очередь пятьдесят бронзовых монет. Вот такой у нас сейчас номинал монет, – вежливо подсказал Афинагор.

– Так это же большие деньги! – поразился Громов, глядя на золото в ларце и вспомнив цены на рынке.

Там все товары оценивались в бронзовых и реже в серебряных монетах, а на золотую монету можно было купить тонну еды.

Потом Громов с Деметрием пошли в свои апартаменты, а купец умчался контролировать процесс подготовки к пиру. В своей комнате друзья обнаружили набор шахмат на столике у окна, и Деметрий предложил сыграть пару партий. Он принялся было объяснять правила игры, но Саня заверил его, что хорошо знаком с этой игрой.

– Одна из наших экспедиций привезла шахматы к нам много лет назад, – привычно соврал Громов, расставляя фигуры на доске.

Молодые люди успели сыграть три партии, из которых все три Деметрий проиграл. Он слишком увлекался атакой и легко попадал в расставляемые Громовым ловушки. В свое время Саня довольно часто играл в эту игру с отцом, который был ярым фанатом шахмат. Поэтому сейчас он без особого труда побеждал Деметрия в игровых баталиях.

– Вот еще одно доказательство того, что из тебя выйдет отличный командир, – вздохнул Деметрий, проиграв третий раз подряд.

– Ты просто слишком азартен и не думаешь о защите, – успокоил приятеля Саня.

Внезапно легкий стук в дверь прервал их разговор. Вошедшая в комнату Элезия сказала, что Деметрия и Александра просят пройти к столу, а для начала пира уже все готово.

В пиршественном зале царила предпраздничная атмосфера. Столы, составленные по кругу, буквально ломились от разнообразия вин, фруктов и различных блюд. В углу тусовались музыканты с какими-то арфами, рожками и бубнами. Саню с Деметрием усадили на почетные места рядом с хозяином дома. К ним сразу же подлетели двое рабов, готовые услужить дорогим гостям. Начали прибывать гости. На этот раз их было очень много. Гостей представляли молодым людям. На третьем десятке Громов сбился и уже не запоминал имя и род занятий очередного гостя, а просто вежливо кивал и улыбался. Всего пришло около сотни гостей.

Когда последнего гостя усадили на его место, парень наконец-то вздохнул спокойно. Ему казалось, что еще немного и его лицо так и останется парализованным в гримасе вечной дурацкой улыбки. Когда гости расселись, Афинагор с кубком в руке встал со своего места и разразился длинной речью, в которой описывал, как он попал в плен к пиратам, как сидел вместе со своими людьми в темнице, ожидая смерти или жизни в рабстве, как молил он богов о помощи. И помощь пришла. Раскрылись двери темницы, и на пороге стояли два героя (жест рукой в сторону Сани и Деметрия). Они как легендарные герои древности обратили в бегство сотню грязных пиратов, убив при этом не менее трех десятков разбойников. Враги в панике бежали, теряя оружие и элементы доспехов. Саня слушал и просто офигевал от своей крутизны. Рядом дергался Деметрий, титаническими усилиями пытавшийся сдержать рвущийся наружу хохот. Потом мифические герои захватили два корабля, только одним своим видом напугав до полусмерти находившихся там киликийцев. Те в ужасе попрыгали в море, увидев, как эти храбрецы поднимаются на борт. Гости восторженно взревели. Громов чувствовал себя популярнее Майкла Джексона. Рядом хохотал Деметрий в порыве веселья, хлопая по столу ладонью.

– Да ему бы в политики идти, а не торговлей заниматься! – отсмеявшись, пробулькал Деметрий.

– Да! Круче нас только звезды, а выше нас только яйца, – с улыбкой пробормотал Саня, вполуха слушая, как Афинагор благодарит своих спасителей и произносит тост в их честь.

Гости дружно поддержали хозяина дома. Праздник начался. Зазвучала музыка и в центр круга, образуемого столами, быстро скользнули три гибкие полуголые рабыни и начали там танец, очень похожий на знаменитый «танец живота».

– Файф о’клок! Джентльмены пьют и закусывают! – изрек Громов, вгрызаясь в поросячью ногу.

Деметрий, сидевший рядом, непонимающе уставился на Саню. Тот махнул рукой, мол, не бери в голову. Потом они выпили за победу. Потом за женщин. Потом за тех, кто в море. Этот тост очень понравился Поликсениду – наварху царского флота, сидевшему рядом. С ним они выпили за большую волну и попутный ветер. Этот тридцатилетний крепкий дядька был настоящим морским волком, который рассказал ребятам парочку пошлых анекдотов, над которыми они с большим удовольствием поржали. Еще немного выпив, Поликсенид расхвастался, как ему удалось буквально из-под носа у родосцев урвать ту самую диеру, которую захватили Саня и Деметрий. Пир удался на славу. Вино лилось рекой. Гости веселились от души, прославляя хозяина дома и его спасителей.

Утром Громов проснулся на удивление бодрым. Правда, в голове чувствовалась некоторая тяжесть, но никаких болей и тошноты не наблюдалось. Саня похвалил себя за выдержку во время пира. Вчера он старался сильно не налегать на выпивку. Деметрию, судя по виду, было гораздо хуже. Однако это не помешало ему задать давно назревший вопрос о будущем.

– Хорошо! Я согласен с твоими доводами и решил, что стоит попробовать себя в карьере наемника. Хочу посмотреть на ваш мир, а там уже дальше как бог решит, – ответил Громов, решительно тряхнув головой.

Деметрий вскочил и радостно закричал, что теперь они таких дел наворотят, что богам завидно станет. Успокоив разбушевавшегося соратника, Саня тут же назначил его своим заместителем и попросил просветить его насчет быта наемников. Деметрий понимающе хмыкнул и начал рассказывать все, что знал об организации, тактике, обычаях и прочих реалиях жизни солдат удачи.

Глава 4

У каждого своя цена – таков наемника девиз.

Заранее деньги получив, он молча выполнит каприз —

Не важно, кто и где, зачем понадобился вдруг,

Рука не дрогнет у него, он сеет только смерть вокруг…

О наемнике

В первую очередь было решено сходить в оружейную лавку и как следует там экипироваться, а потом подумать о наборе добровольцев в свой боевой наемный отряд. С походом к оружейнику решили не тянуть и, наскоро позавтракав, прихватили свое оружие и вышли за ворота усадьбы. Встающее из-за гор солнце постепенно прогоняло утреннюю прохладу. День обещал быть жарким, несмотря на ветер, дующий с моря. Деметрий уверенно шел впереди, показывая дорогу своему новому командиру. Лавка оружейника была довольно просторна. К зданию лавки примыкали какие-то другие строения, бывшие, по-видимому, жилыми и хозяйственными постройками. Усадьба в миниатюре. Тут даже присутствовала низкая каменная стена, отгораживающая постройки от остальной улицы. Было видно, что это хозяйство крепкое и преуспевающее, а не какая-то мелкая лавчонка, торгующая ножами и скобяными изделиями.

Войдя в лавку, Саня пораженно застыл на месте. Практически весь большой торговый зал лавки буквально завален разнообразным оружием и доспехами. Все стены были увешаны мечами разных форм и размеров, боевыми топорами, копьями, луками и дротиками. Вдоль стен стояли специальные деревянные манекены с надетыми на них разнообразными доспехами и шлемами. От всего этого великолепия буквально разбегались глаза. Саня вспомнил своих знакомых реконструкторов-ролевиков, которые бредили боевым железом. Вот бы их сейчас сюда выдернуть и понаблюдать за их реакцией.

Громов медленно пошел вдоль стен, восхищенно рассматривая выставленное на обозрение оружие и доспехи. Идиллию созерцания нарушил подошедший к ним грек лет сорока с гладко выбритым подбородком и со старым шрамом от ожога на правой щеке. Он представился как Аэкид, хозяин этой оружейной лавки, и поинтересовался у посетителей причиной их прихода. Деметрий, коротко глянув на Саню, ответил, что они хотят купить себе оружие и доспехи. Аэкид понимающе кивнул и пригласил гостей выбрать все, что им понравится, похваставшись, что у него очень богатый ассортимент. Помимо греческого оружия и доспехов есть даже парфянские[19] и скифские образцы. Деметрий, услышав это, просто расцвел и сказал оружейнику, что пустыми они отсюда точно не уйдут.

Аэкид с Деметрием стали бурно обсуждать достоинства македонского оружия, а Саня, предоставленный сам себе, пошел вдоль стен с оружием, с интересом осматривая каждый экземпляр оружейной индустрии.

Его впечатлили наборные чешуйчатые доспехи парфянских катафрактов[20], покрывающие воина с головы до ног. Скифские панцири были чем-то похожи, но имели более короткие рукава и подол, чем парфянские. Да и бронзовые чешуйки скифской брони были заметно меньше. А вот хваленые греческие панцири сильно разочаровали. Тут к основе из кожи или толстой плотной ткани крепились металлические пластины, частично защищавшие грудь и живот. Эти довольно красиво раскрашенные доспехи не производили впечатления серьезной защиты. Да! Эта броня была легкой и удобной, но она прикрывала только торс и не могла служить хорошей защитой в рукопашном бою. Кожаные полосы на плечах и подоле даже нельзя было назвать броней. Хороший удар копьем или мечом мог с легкостью пробить эти панцири. Поэтому, скептически покачав головой, Громов двинулся дальше.

Возле манекенов с металлическими кирасами он остановился. Эти доспехи смотрелись шикарно и надежно. Выдавленные на них выступы в форме хорошо развитых мышц создавали видимость мускулистого торса. Саня вспомнил, что такие кирасы называются анатомическими. Они надежно прикрывали торс, даже от самых сильных ударов. Однако и здесь Громов увидел те же недостатки, что и у более легких панцирей. Это те же непонятные полоски кожи, что прикрывали плечи, пах и верх бедра. Смотрелось красиво, но очень непрактично.

Возле кольчуг Саня остановился надолго. Тут были короткие кольчуги без рукавов и кольчуги с рукавами до локтя и подолом до колена. Тут же на стене висели мечи, также заинтересовавшие парня. Эти длинные, метровые одноручные клинки были очень похожи на мечи викингов или каролинги[21].

– Господину понравились галатские[22] клинки? – спросил тихо подошедший Аэкид.

– О да, это очень хорошее оружие, – кивнул Громов, прикасаясь к длинному мечу, висевшему перед ним на стене.

– Но ваш меч тоже неплох! Вы не позволите осмотреть его? – произнес оружейник, вопросительно глядя на меч, найденный Саней в пещере.

Громов молча вынул свой меч из ножен и протянул его Аэкиду. Тот бережно взял клинок в руки и издал восхищенный возглас. При этом глаза его загорелись лихорадочным блеском, а сам он буквально затрясся от возбуждения.

– О боги! Да это же белая бронза! Не может быть! Откуда он у вас? – буквально прокричал оружейник, восторженно глядя на сияющий в его руках клинок.

– Это мой меч. И мне он достался… по наследству, – сымпровизировал Саня, – а что это за белая бронза такая, она дорогая?

– Белая бронза – это просто очень редкий и легендарный сплав. Он очень прочный и не подвержен влиянию времени. Клинки из него нельзя сломать, и они никогда не ржавеют. По легенде, его изобрели в Греции в тот год, когда родился Александр Македонский, позднее прозванный Великим. Из белой бронзы делали великолепные мечи. Говорят, что один такой меч был и у Александра, когда он вторгся в Азию, чтобы завоевать земли персов, – выдохнул Аэкид, благоговейно поглаживая меч.

– Вы сказали, делали, а что сейчас уже не делают такие мечи? – удивился Громов.

– Увы, нет. Во время войн диадохов[23] секрет изготовления белой бронзы был утерян, и теперь такие мечи, как ваш, являются очень большой редкостью, – печально произнес оружейник.

– Я хотел бы, чтобы вы почистили мой меч, отполировали лезвие и гарду. Замените также кожу на рукояти. А еще я прошу вас отреставрировать ножны и сделать нормальную перевязь для ножен из кожи. Сколько это будет мне стоить? – Саня попытался отвлечь собеседника от грустных мыслей.