Будь покорной, девочка
Я опустилась на пол, поджав под себя ноги, и вспомнила, что именно с этой позы началось все самое страшное в прошлый раз.
– Посмотри на меня, Селина, – мужчина мягко приподнял мое лицо за подбородок, пока я не двигаясь сидела на коленях.
Я покорно и немного испуганно встретилась взглядом с моим Хозяином.
– Ты боишься? – он скользнул большим пальцем по моей щеке.
– Да, – прошелестела я, сдерживая дрожь во всем теле.
Мужчина снисходительно улыбнулся, обошел меня и встал позади.
Нервно сглотнув, я трепетно ждала его следующего действия.
– Постарайся расслабиться, – он медленно намотал мои волосы на кулак и притянул меня к себе.
Я сидела на коленях у его ног и глядела на возвышающегося надо мной мужчину: красивого, сильного, властного. На мгновенье я прильнула к его ноге и ласково обхватила его голень руками, желая поделиться своими страхами, но мой Хозяин строго пресек это действие.
– Я что сказал? Руки на колени!
Я покорно вернула ледяные ладошки на свои острые колени.
– Вот так, – его голос снова стал обманчиво ласковым. – Умничка. Будь покорной, девочка, и тебе всегда со мной будет хорошо.
Мужчина готовился к чему-то за моей спиной, и каждая секунда без его голоса, без зрительного контакта превращалась для меня в ад.
– Можно мне на вас посмотреть? – взмолилась я. – Пожалуйста!
Бергман тут же подсел ко мне и осыпал мое плечо горячей цепочкой поцелуев.
– Не бойся, – он провел пальцами по моей спине, с силой надавливая на лопатки и позвоночник, но это было приятно. – Я хочу заслужить твое доверие. И быстрее всего ты начнешь мне доверять, когда пройдешь со мной по-настоящему пугающие тебя вещи.
– Не надо… – я разом напряглась в его руках. – Пожалуйста…
– Тише, малышка, – мужчина продолжал ласкать губами мою кожу. – Просто доверься мне и внимательно слушай. Я прекрасно знаю, что делаю.
– Нет! – пискнула я, порываясь встать, но тяжелые ладони легли на мой плечи, не давая подняться.
– С этой минуты я запрещаю тебе произносить хоть слово, – Бергман принялся озвучивать правила, а у меня все холодело внутри. – Запрещаю пытаться меня разжалобить. Ты должна только глубоко дышать и слушаться меня.
Я отрицательно замотала головой, пытаясь взглянуть на Арона через плечо.
– Закрой глаза, – потребовал он.
Но это стало для меня последним рубежом. Истерика настигла мой измученный разум и словно ледяной водой прошлась по моему телу.
– Нет, я не смогу! – зарыдала я, понимая, что это конец. – Господин Бергман! Мне так страшно! Зачем вы это делаете?! Прошу вас…
– Селин, малышка, – мужчина обошел меня и сел напротив, возвращая наш зрительный контакт. – Ты не понимаешь, о чем меня просишь. То, что я сделаю – не наказание, не пытка, не издевательство, на насилие над тобой. Я помогу преодолеть тебе целую тонну барьеров в твоей голове. Но перед этим ты должна мне поверить. Я буду тщательно следить за любой реакцией твоего организма. От меня ничто не ускользнет. Я запрещаю тебе говорить, чтобы ты не сбивала саму себя. Я запрещаю тебе видеть, потому что «у страха глаза велики». Любой предмет в моих руках ты увидишь, как какое-нибудь орудие пытки, хотя на самом деле оно предназначено для твоего удовольствия.
Его голос и взгляд снова успокоили меня, и я устыдилась своему поступку.
– Простите, – с сожалением выдохнула я.
В глазах мужчины промелькнула хитрость. Он ничего не ответил, только лишь снова обошел меня и сел позади.
– Расслабься, – вновь повторил он, – и закрой глаза.
Я глубоко вздохнула и покорно закрыла глаза.
– Я буду с тобой говорить, чтобы ты все понимала, – Бергман собрал мои волосы и принялся чуть оттягивать их вниз, слегка запрокидывая мне голову. – И буду с тобой достаточно мягок на первый раз. Но ты не должна бояться всех последующих. На каждой сессии я буду стремиться приносить тебе удовольствие. Но и не забывай, что я выкупил тебя прежде всего для своих удовольствий. И ты должна думать об этом в первую очередь.
С каждой минутой, Бергман тянул меня за волосы все сильнее, все ощутимее прибавляя силу, но к моему удивлению я наоборот чувствовала себя все спокойнее. Наконец он властно потянул меня на себя, и я покорно уронила голову ему на плечо.
Тогда Бергман переместил руки на мою обнаженную грудь и сдавил ее в ладонях. Волнение снова начало накатывать на меня, но я также отмечала, что действия мужчины, хоть и вызывают во мне стыд, но все же очень приятные. Арон прохаживался ладонью между моих полушарий, то откровенно сжимал напряженные вершинки, то нарочно дразнил и практически не касался их.
В очередной раз, когда он вознамерился меня подразнить, я бесконтрольно подалась вперед, желая вернуть его пальцы к прежним действиям.
– Хорошо, – сдержанно похвалил меня он. – Помни про глубокое дыхание.
Он отстранил меня от себя, вынуждая снова сесть на колени. Затем перекинул мне на грудь что-то странное, похожее на веревки и принялся медленно стягивать ими мои ребра и плечи.
О, боже! Он реально свяжет меня?! Нет! Мне будет больно! Мне будет нечем дышать! И я ничего не смогу сделать!
Мое дыхание тут же сбилось, переключаясь вместо глубокого размеренного на короткое паническое. В следующую секунду я уже собиралась закричать, но Бергман вовремя пресек это.
– Даже не думай! – строго заговорил он и одним движением натянул на себя веревки. Они тут же больно впились мне в область подмышек и нижних ребер. Веревки были стянуты в какой-то странный узел так, что при натяжении давили мне на лопатки и вынуждали отставить руки назад.
– Все хорошо, моя малышка, – Бергман ласково прошелся поцелуями по линии моего лица. – Как только ты расслабишься, у тебя пропадут все неприятные ощущения. Давай, дыши со мной. Раз…
Арон обхватил мою голову руками, пробираясь пальцами в волосы, и коснулся губами макушки. Он монотонно считал, при этом сам глубоко дышал, касаясь грудью моей спины. На седьмой вдох приступ паники отступил, оставляя только страх и тревогу. Но спокойную тревогу.
– Моя умничка, – протянул он горячим шепотом, и эта похвала принесла мне короткое чувство радости. – Продолжай дышать. Ты очень способная девочка.
Мое сердце кольнуло в груди. «Ты очень способная девочка». Никто никогда не отзывался обо мне так! Я привыкла что меня всегда только ругают. Ни один мой педагог, ни мама, ни череда отчимов никогда не хвалили меня хоть за что-нибудь. Я никогда не успевала за возлагаемыми на меня надеждами. Все требовали от меня на мой взгляд невозможного, даже Бергман, но сейчас вдруг мой мир словно остановился.
Мне так отчаянно захотелось еще одной похвалы от Бергмана, что я тут же взяла себя в руки и принялась с замиранием сердца ловить каждое его следующее движение.
Убедившись, что я пришла в себя, Бергман стянул веревки еще туже, вытянул мне руки назад и начал медленно обвязывать левую руку от плеча до запястья. Он приятно массировал мне мышцы, перед тем как обвязать следующий участок, а я отметила, что мне действительно не больно. Веревки не впиваются, не причиняют боль, если мышцы полностью расслаблены. Бергман собрал мои пальцы в кулачок и обвязал его, а затем согнул мою руку в локте и привязал к спине. В этот момент я дернулась, снова испытывая приступ страха. Мне казалось, что он больше никогда меня не освободит, не развяжет. Что я так и умру связанная и забытая всеми.
– Все хорошо, дыши, – снова ободрил меня он. – Моя искренняя и красивая девочка. У тебя все получается.
Как же приятно, когда он со мной говорит!
– Это и есть твоя клаустрофобия, – продолжал он. – Хорошенько почувствуй свое состояние.
Я чуть нахмурилась, концентрируясь на своих ощущениях. Здесь я не была согласна с Бергманом. Моя клаустрофобия проявляется совсем не так, но он явно понимал больше моего, поэтому продолжал говорить.
– Когда ты напугана, встревожена, то весь твой мир сужается до состояния одной точки. Ты чувствуешь огромное давление пространства и собственного тела. Но все это лишь иллюзия. Игра разума. Сейчас ты связана и полностью принадлежишь мне. Я могу сделать с тобой все, что захочу. Могу сделать больно или очень приятно, могу бросить тебя совсем одну, а могу пройти с тобой весь путь. Ты боишься негативных последствий, поэтому не можешь довериться мне и поэтому сужаешь свое пространство. Но заметь, сейчас ты по-прежнему можешь глубоко дышать, ты не чувствуешь боли, и я уверен, ты уже отметила тот факт, что тебе приятно быть со мной. Поэтому все, что тебе нужно в пугающей тебя ситуации – это расширить личное пространство. Закрой глаза, и ты увидишь, как безгранично пространство вокруг тебя, глубоко дыши и ты поймешь, что ты больше не в клетке. И главное: доверься мне. Принимай все, что я делаю для тебя и ты поймешь, что все не зря.
Я не понимала и десятой части того, о чем говорил Бергман. Мне просто хотелось слушать его голос бесконечно долго. И наслаждаясь этим я незаметно для себя позволила мужчине привязать мне вторую руку, а заодно и щиколотки.
– Молодец. Ты станешь моей самой лучшей, самой покорной, самой послушной сабочкой, ведь так? – Бергман обвязал мою шею и завершил работу связав мои волосы в узел той же веревкой.
Я горячо закивала.
– Ты никогда не разочаруешь меня и всегда будешь приносить мне удовольствие, что бы я ни захотел сделать, – продолжал он.
Я снова кивнула.
– Вдохни поглубже, – приказал он, и я осторожно выполнила приказ, все еще опасаясь режущей боли от веревок. – Помни, что глаза нельзя открывать.
И тут Бергман провел по моему животу чем-то металлическим острым и холодным. От неожиданности я втянула живот, но мужчина безжалостно продолжал водить этим предметом по моей коже, переходя то на плечи, то на бедра, то на спину. Мне было одновременно страшно и щекотно. А еще я почувствовала возбуждение.
Бергман перешел на мою грудь, лаская одну вершинку горячими пальцами, а вторую все тем же острым металлическим предметом. Я выдохнула с едва слышным стоном и тут же закусила губу, чтобы сохранять молчание, хотя теперь это казалось невозможным. Бергман терзал мою грудь столь противоположными прикосновениями, а я выгибалась дугой от желания.
После пережитого страха, бокала вина и ласковых речей Арона, я чувствовала нестерпимое желание.
– Нравится, моя малышка? – спросил он, усиливая ласки, а я только застонала в ответ.
Мне казалось, я не принадлежу сама себе, настолько мне хотелось сейчас близости с этим мужчиной. Не в силах справиться с собой, я отставила ягодицы назад так, что промежностью коснулась своей пятки, но тут Бергман резко шлепнул меня ладонью по попе.
– Нет! Твое тело принадлежит только мне! И лишь я решаю, когда доставить тебе удовольствие, а когда нет.
Я вздрогнула, но мое желание ничуть не убавилось, наоборот: стало острее. Я сгорала от собственной похоти, но готова была подождать, только пусть Арон сделает это!
Бергман спустился металлическим предметом к моей интимной зоне и надавил широкой стороной на чувствительную кнопочку, заставляя меня на мгновенье задохнуться от наслаждения.
– А теперь открой глаза, моя горячая девочка, – властно приказал он.
Я распахнула глаза и увидела саму себя в зеркале. Увиденное на мгновенье повергло в ужас. Я была связана настолько, что никогда в жизни бы не смогла выбраться из этой ловушки. Моя бесстыдно открытая грудь тяжело поднималась от недавнего возбуждения. Сочные налитые полушария с призывно острыми вершинками.
Бергман показал мне тот самый предмет, которым он так сладко мучал меня и это оказался красивый изогнутый нож. Вроде бы без заточенного лезвия, но все же нож. В этот момент я почувствовала себя извращенкой от того, что мне действительно было хорошо. Как я могла? Это ненормально!
– Видишь? – спросил Бергман, снова опускаясь ножом вниз моего живота. – Ты снова сужаешь свой мир до одной точки, хотя совсем недавно он открылся тебе настолько, что ты сгорала от желания ко мне – того, к кому до сих пор испытывала только ужас. Перестань видеть мир таким, каким ты привыкла его видеть. Со мной тебе нечего бояться. Согласна?
Я нерешительно кивнула.
– Вот и молодец, – Бергман размотал узел веревки с моих волос и несколько раз обвязал мне ею глаза. Теперь я бы не смогла их открыть, даже если бы захотела. – А теперь мою самую способную девочку ждет награда.
Нож снова прошелся по моей промежности. возвращая меня ровно на тот же момент дикого желания, на котором Бергман меня прервал, и я тихо заскулила от возбуждения.
Бергман развязал мне руки, но тут же снова зафиксировал их веревками, уже сложенными на груди. А затем наклонил меня вперед, так чтобы я уткнулась лбом в теплый пол.
– Не двигайся, – приказал он, а сам звякнул ремнем.
Я молча горела от возбуждения, пока Арон избавлялся от своей одежды. Наконец я снова почувствовала его ладони на моей спине и подалась навстречу ласкам.
Огладив мне спину, он просунул руку между моими бедрами и животом и обхватил за талию. А затем так легко, будто я не весила ни грамма поднял меня одной рукой и переложил на кровать. Он обхватил мои бедра и резко, без предупреждения вошел в меня. Я зажмурила и без того закрытые глаза и замерла от заполнившей меня интимной боли.
Хотелось немедленно все закончить, почувствовать свободу своего тела или хотя бы чтобы Бергман вышел из меня. Но очередная похвала не дала мне смелости нарушить правила.
– Какая ты маленькая, Селина, – мужчина принялся двигаться во мне, не дав даже секунду на привыкание. – Моя покорная девочка. Если ты расслабишься, тебе не будет так больно. А если нет, то доставишь мне большее удовольствие. Ты ведь выберешь второй вариант, да?
Я и не могла выбрать первый. Как тут расслабиться?! Я зарылась лицом в свои ладони, одновременно с этим поджав пальчики на руках и ногах, а Бергман продолжал двигаться в своем жестком ритме.
Обняв меня за плечи, он заставил меня встать на колени и продолжил вторгаться в меня как голодный зверь. Я вздрагивала всем телом, но мне стало чуточку легче от того, что Арон обнимает меня и что я чувствую спиной его грудь. Я словно обрела опору.
Вот бы он еще говорил со мной!
Постепенно я почувствовала, что его толчки стали более плавными и глубокими. Мне еще было немного больно, но теперь появилось слабое желание, хотя казалось, что в следующую секунду Бергман снова станет грубым.
– Умничка, – выдохнул мне в висок мужчина. – Не бойся, я не оставлю свою способную девочку без награды.
Бергман спустился рукой в низ живота и надавил на меня ладонью, заставляя прогнуться в пояснице. Проникновения вновь стали грубыми и резкими, но теперь я шумно выдыхала от головокружительного удовольствия. Палитра чувств была просто неуловимой. Секунду назад мне хотелось рыдать от боли, а теперь я растворялась в порочных ласках. Я прогнулась сильнее и плотнее прижалась к телу Арона. Ничего не соображая, я желала только одного, чтобы он всегда был рядом. И говорил со мной!
Бергман прошелся кистью по моей промежности и плотно прижался к ней пальцами, и здесь мне окончательно сорвало все границы. Я забыла где я нахожусь и с кем. В ушах звенело. Дыхание будто остановилось вовсе. А все тело прострелило сладостной судорогой.
Я все еще была игрушкой Бергмана, все еще была заложницей его похоти, но я чувствовала победу над собой. Почему-то мне было невероятно радостно от того, через что я прошла. В глубине души во мне снова рос ужас, что Бергман будет так испытывать меня каждый раз, но сейчас во мне теплилось чувство гордости.
Хоть кого-то хоть в чем-то я не разочаровала!
Мужчина замер во мне, до боли сжимая бедра. И даже эта боль показалась мне чем-то сладостным. Ведь я смогла через это пройти!
От нахлынувших эмоций, я вдруг услышала собственные судорожные всхлипы и ощутила горячие дорожки от слез на щеках.
Бергман одним движением дернул узел на веревке, и она начала кольцами спадать к моим коленям. Он освободил меня за минуту и отбросил веревки с кровати. А затем он уселся у самого изголовья и взял меня к себе на руки как маленькую девочку.
Уткнувшись ему в грудь, я продолжала плакать, не понимая от чего именно. Это был не страх, не жалость к себе, не боль. Это была скорее благодарность. Несмотря на весь ужас, что я пережила за этот день, я услышала от Бергмана столько приятных слов, сколько не слышала за всю свою жизнь.
Мужчина прижал мою голову к себе и закрыл от всего, пока второй рукой он мягко прохаживался по тем местам, где я была связана веревками.
Мне стало так неловко за свою слабость, что я попыталась немедленно успокоиться. Закрыла рот ладонью, чтобы хотя бы рыдать бесшумно, но Бергман взял меня за руку.
– Не надо, моя искренняя девочка, – его голос был скорее строгим, чем нежным, но я все равно таяла от его слов. – Мне нравятся твои эмоции. Плачь, если хочется. Твои слезы – комплемент для меня. Ты ведь плачешь не от боли?
Я мотнула головой.
– Вот и хорошо. Переживи это и успокойся. Можешь полчаса поспать, а потом я тебя искупаю и накормлю.
Бергман накрыл меня покрывалом, продолжая гладить мое тело и всем своим видом показывал, что пока я буду спать он никуда не уйдет.
Глава 10
Бергман продолжал гладить уставшую девушку, наблюдая за тем, как она успокаивается. Наконец Селина всхлипнула в последний раз и затихла. А уже через пару минут Бергман отметил, что она заснула. Он машинально бросил взгляд на стильные винтажные часы на стене, чтобы отметить время. Он обещал дать ей время поспать, но всего полчаса – ни минутой больше. Селина должна привыкать к железной дисциплине и порядку.
Он видел в ней большой потенциал. Еще тогда, в лифте она привлекла его внимание своим страхом, волнением, трепетом, но вместе с тем она не стушевалась и с охотой поддерживала беседу. Бергману понравилась ее открытость, он бы даже назвал это уязвимостью, незащищенностью. Селина с самого начала была словно обнажена перед ним. И это очень заводило. Прибавить сюда то, что девушка была такая неуверенная, даже забитая, словно загнанный зверек. И Бергману жутко захотелось поучаствовать в этой охоте.
Он прекрасно знал как воздействовать на девушек такого типа. Сначала нужно их «дожать», чтобы окончательно подавить волю, затем приласкать, а потом уже можно делать с ними все, что захочешь. Причем даже такое, на что опытные сабочки не соглашаются. Такие девушки как Селина очень доверчивые по своей натуре. Одно ласковое слово и они уже будут готовы пожертвовать многим. Пожертвовать где-то своим удовольствием, где-то своей гордостью, если она вообще есть у Селины. У нее даже собственного мнения нет!
Но оно и не нужно. Селина будет делать, все что пожелает Бергман. Захочет она этого или нет, но теперь она не посмеет разочаровать своего Хозяина. Кроме того, у нее под боком такая покорная и восторженная подруга, как Мелита. Мелита без ума от своего мужа и сама готова абсолютно на все. Поэтому такое искреннее влияние на Селину мужчине только на руку.
К тому же Бергману всегда нравилось быть учителем для своих сабочек. Нравилось самому раскрывать их потенциалы, властвовать над их телами, воздействовать на разум и копаться в их умненьких головках.
Мужчина осторожно убрал кулачок Селины, которым она зажала себе носик, а то еще задохнется. Ему нужна живая сабочка! Такая молоденькая, нежненькая, послушная. Хотелось пользовать ее вдоль и поперек. Стать первым во всем. Подмять и без того слабую волю под себя. Брать эту девочку раз за разом, и все ужесточать над ней контроль.
Конечно, Бергман не собирался психически или физически ломать девчонку. Никаких травм! Но и жалеть ее, ограничивать свои планы на ее счет он тоже не собирался. С какой стати? Он заплатил за нее кругленькую сумму, и она отработает все до последнего евро. А там может она раскроется и с другой стороны.
Пока Бергман погрузился в смелые мысли, касательно тела Селины и его возможностей, как раз прошло полчаса. Нужно разбудить его девочку.
Бергман улыбнулся своим мыслям и тихонько провел пальцами по девичьей промежности, лаская нежную кожу. Селина чуть нахмурилась во сне и выдохнула.
Взять ее пока она спит? Было бы интересно…
Бергман еще раз прошелся по интимной зоне и решил, если сейчас Селина не откроет глаза, он войдет в нее пальцами.
Ничего.
Тогда мужчина выполнил задуманное, погрузив сразу два пальца в беззащитное лоно девушки. Она дернулась и открыла глаза, и одновременно с этим Бергман вышел из нее.
– Пора вставать, моя девочка, – хитро улыбнулся он.
Зрачки Селины были расширены, ее учащенное дыхание вырывалось сквозь чуть приоткрытые губки, а в глазах искрили испуг, непонимание и возбуждение. Она не знала куда себя деть, как отреагировать и было ли проникновение реальным или ей это только приснилось. Девушка залилась легким румянцем и робко выбралась из рук Бергмана, смущаясь собственной наготы.
Она только было потянулась за покрывалом, чтобы прикрыться, но Арон ее остановил.
– Нет, – властно приказал он. – Одежда или что-то другое тебе сегодня не понадобятся. И запомни: когда ты со мной, ты носишь только то, что я тебе позволяю. Белье сразу можешь вычеркнуть из этого списка. Никакого белья. А сегодня никакой одежды совсем. Я хочу насмотреться на свою красивую девочку. Ты же хочешь меня порадовать и отблагодарить за нежность и внимание?
Селина кивнула и облизнула пересохшие губки.
Волнуется. Смущается. А еще ее набухшие и торчащие вершинки свидетельствуют о том, что ей все нравится. Подсознательно. Она просто боится себе в этом признаться. Пока боится. Но Бергман и не планирует избавлять ее от этого пленительного и возбуждающего страха. Он ей очень идет.
Глава 11
Внутри меня боролись противоречивые чувства. Сразу после пробуждения я почему-то почувствовала желание близости, хотя внутри тут же все свело от воспоминания как было больно.
Но ведь и приятно было… Нет! Второй раз… сейчас… Тем более как бы я намекнула об этом Бергману? Уж лучше терпеть его грубость, чем признаться, что мне понравилось. Это не должно нравится! Это… извращенство! Выходит, я одна из тех извращенок, которые получали удовольствие на тех фотках в интернете? Не может быть! Я ведь нормальная! У меня ведь никогда до этого не было опыта с мужчиной!
Мои мысли загнали меня в отчаяние. Мне захотелось спрятаться, закрыться, дать волю слезам где-нибудь в укромном месте. Но Бергман не позволил мне ни одеться, ни прикрыться. От этого я почувствовала еще больший стыд и волну возбуждения, покалывающую грудь.
Бергман встал с постели, ничуть не стесняясь своей наготы, и одним движением стащил меня с кровати. Я врезалась в широкий торс мужчины и на мгновенье коснулась острыми вершинками его пресса. И тут же вспомнила, как всего полчаса назад он безжалостно терзал мою грудь.
Это просто пытка какая-то! Мне нужно остаться одной!
Хитро оглядывая меня сверху вниз, Арон повел меня за собой, но я тут же оступилась и чуть согнула колени.
Идти просто невозможно!
– Ножки дрожат? – все так же одновременно ласково и строго спросил он.
Я лишь опустила голову. Ноги в самом деле дрожали так, что немели в коленях. Но по крайней мере меня это чуть-чуть отвлекло.
Мужчина зашел со мной в ванную и включил воду в душевой. А затем вновь принялся меня пытать. Он гладил мое тело руками, омывая теплой водой, но мне она казалось обжигающей. Разволновавшись окончательно, я переступила через свой страх и жалобно спросила:
– Можно мне выйти, пожалуйста? Мне… нужно в туалет. Прошу вас!
– Тише, малышка, – Бергман поднял мое лицо за подбородок и провел большими пальцами по скулам. – Чего ты так разволновалась?
– Пожалуйста! – снова попросила я.
– Дыши со мной, – он прижал меня щекой к своей груди так, чтобы я четко ощущала его дыхание. – Умничка. Вдох. Выдох.
Голос Бергмана, то, что он снова со мной говорил и его ласковые руки позволили мне немного успокоиться.
– То, что ты чувствуешь – нормально, – заверил меня он. – И мне нравится, что несмотря на свою скромность, внутри ты такая… темпераментная, – он «сгладил углы», хотя я понимала, что он собирался сказать что-то типа «ненасытная» или «голодная» или что похуже. Но уже в который раз я была благодарна его тактичности. А мужчина продолжал меня успокаивать. – Твое сексуальное напряжение так заводит. Я думаю, нам будет очень хорошо друг с другом. Просто будь естественной, моя красивая девочка.
Я сделала десятый полный выдох, и почувствовала, как мои плечи расслабились.
Боже, что бы было, если б моим первым мужчиной был не Бергман? Да я бы умерла на месте! Или покончила с собой после. От стыда и собственной никчемности! Мелита права, я действительно должна ценить Бергмана и всеми силами стараться угодить ему. То, что он для меня делает – бесценно!
– Простите, – тихо сказала я.
Арон хитро улыбнулся и, склонившись над моим лицом, приник к губам. Без всякого сопротивления я впустила его язык в свой рот, раскрываясь для него, как он требовал. Его поцелуй был не менее страстным, чем предыдущие, но сейчас эта страсть была какой-то бережной. Мне было хорошо, но меня не прожигало насквозь тем паническим возбуждением, что было минуту назад.
Затем мужчина по-хозяйски вымыл мне волосы и все тело, ненавязчиво и осторожно поглаживая кожу, а потом вытащил из душевой и обернул широким пушистым полотенцем.
– Согрейся пока, но ужинать будешь без него, – напомнил он, а сам тем временем натянул домашние шорты прямо на мокрое тело.
За ужином он вел себя еще более непредсказуемо. Он усадил меня на диван между своих широко расставленных ног и, обхватив за талию, словно я могла куда-то убежать, принялся лично кормить меня. Поначалу меня это смутило, но первая же вилка с потрясающей радужной форелью заставила меня прикрыть глаза от удовольствия. Следом шли все те же сочные овощи гриль. А запивала все это дело я красным вином, так же из рук Бергмана. Он сам вполне успевал есть, пить и вставлять ласковые комментарии.
На десерт он скормил мне карамельное мороженное с кусочками ананаса и манго, и тут я почувствовала себя самой счастливой в целом мире. Мама очень строго следила за моей фигурой, запрещая есть сладкое и быстрые углеводы. Поэтому мороженное для меня было табу еще с четырех лет, когда я впервые пришла на урок художественной гимнастики. Стоит ли говорить о том, что за такое отношение я теперь готова была стерпеть абсолютно все. И я снова вспомнила Мелиту и ее мужа Маера. Ведь если в ее жизни такая любовь и идиллия, то, пожалуй, можно принять грубость своего мужчины, взамен на такое завораживающее отношение к себе.
В какой-то момент Арон, вроде бы случайно, капнул мне мороженным на грудь и у меня перехватило дыхание. Тогда, мужчина просто развернул меня к себе, обхватил губами мою вершинку и тщательно слизал десерт, доведя меня до исступления. А затем, как ни в чем ни бывало, усадил меня в прежнее положение и принялся кормить дальше.
Он меня с ума сведет!
– Вы что, так все время меня кормить будете? – сорвавшимся голосом спросила я. Вино окончательно развязало мне язык и разрушило барьеры.
– Да, – твердо и властно ответил он. Настолько твердо, что мое гастрономическое блаженство тут же разбилось вдребезги.
Кажется, на самом деле он не такой ласковый, каким кажется сейчас.
Глава 12
Поздно вечером Бергман уехал, и я наконец вздохнула спокойно. Мне жутко хотелось поговорить с Мел, но вряд ли ее муж был бы в восторге от моих поздних звонков. Да и то количество алкоголя, что Бергман влил в меня уже давало о себе знать и меня нещадно клонило в сон. Поэтому я уснула прямо так, не одеваясь и не расправляя постель. Мало ли, может мне еще ничего в этой квартире трогать нельзя? Я вроде каждый раз хочу узнать, что мне позволено, а что нет, но рядом с Ароном меня словно парализует и я уже ничего не могу сказать или о чем-то подумать.
Весь следующий день я посвятила домашним заданиям. Стресс стрессом, а уроки в бизнес-школе никто не отменял. Лишь в районе полудня мне позвонила мама и потребовала отчет о «проделанной работе». Я не стала посвящать ее во все детали, а только уверила ее, что Бергман действительно обошелся со мной крайне деликатно, так что в плане здоровья мне ничего не угрожает. К счастью, во время нашего разговора проснулся Рудик, поэтому детального разбора моего «первого раза» мне удалось избежать.
Странно. Впервые мне захотелось что-то скрыть от мамы. Мне всегда важна была ее пусть и грубоватая, но поддержка. А сейчас, наверное, мне было очень стыдно признаться кому-то, кроме Мел, что мне понравилось. Понравилось даже это чувство страха, которое одновременно сковывает, лишает воли, но почему-то оставляет после себя приятные эмоции.
Как такое может быть? И как можно кому-то признаться в этом и не получить осуждения?
К счастью, домашние задания не давали мне время на размышления и я сосредоточенно продолжала штудировать бизнес английский, инновационный менеджмент и стратегическое управление.
Наконец около четырех дня снова приехал Бергман и всецело завладел моим вниманием.
– Сегодня ты будешь моей сабочкой на уроке, – сообщил он, хитро глядя мне в глаза. – Ты ведь не собираешься отказываться?
Я мотнула головой.
– И, Селина, – мужчина усадил меня к себе на колени и запустил руку мне под юбку. – Не нужно все время молчать. Говори. Молчи только тогда, когда я тебе приказываю. Поняла?
– Да, – выдохнула я, когда ладонь мужчины обхватила мне ягодицу.
Что ж, одним вопросом меньше!
– А теперь послушай меня внимательно. Это очень важно. На сегодняшнем уроке будут новички, которые только-только постигают все тонкости нашей культуры. Почти все придут ко мне впервые, кроме Маера и Мелиты. Поэтому ты должна сейчас запомнить все, что я скажу.
Первое. Веди себя естественно. Ничего не пытайся скрыть. Если тебе больно, неудобно, страшно, если тебе хочется плакать, кричать, пить, к мамке за юбку в конце концов, ты должна все показывать. Не утрируй. Не переигрывай. И не подавляй себя. Будь сама собой. Это крайне важно. Потому что за твоей реакцией будут наблюдать как доминанты, так и их сабочки. Им важно понять, как справиться с каждой эмоцией и нужно ли с ней справляться вообще. Часто новички пугаются и думают, что с ними что-то не так, раз они решили попробовать себя в БДСМ. Я смогу объяснить им, что это не так, но на примере твоей реакции. Так что просто подумай о том, что своим примером ты поможешь всем другим девушкам найти и раскрыть себя. А мужчинам поможешь лучше понимать своих сабочек.
Я молча кивнула. Его слова пугали меня. Я не представляла, что он со мной сделает, и мне становилось жутко.
– Не волнуйся: никакого прилюдного секса не будет. Мой фетиш шибари. Мне нравится работать с веревками и превращать это в искусство. Но, как ты вчера заметила, в самом начале может проявиться паника. Это нормально. Я помогу тебе с ней справиться.
Я с облегчением выдохнула. По крайней мере он не будет брать меня прилюдно или бить. На остальное я согласна.
– Второе, – продолжал он, чувственно поглаживая мне ягодицу и бедро. – Я буду комментировать твои состояния и намеренно продлевать их, опять же чтобы все объяснить новичкам. Не думай при этом, что я пытаюсь тебя унизить, оскорбить, обидеть или сломать. Мне по-прежнему важно заслужить твое доверие. При том чистое доверие. Вчера я немного помог тебе, предложив вина. Сегодня никакого допинга не будет. Хорошо?
Я тихо угукнула, опять завороженная этим пленительным сочетанием страха и успокаивающего голоса Бергмана.
– И последнее, – заключил, придвинув меня к себе поближе и почти касаясь в разговоре моих губ. – Ты должна молчать. Ни одного слова, малышка. Ни одного! Ты можешь кричать, плакать, стонать, но не произносить при этом ни одного слова. Если ослушаешься меня, я накажу тебя прямо там. Это единственное, что ты должна подавлять в себе. Стоп-слова у тебя сегодня по-прежнему не будет. Я не хочу, чтобы ты закатила мне там истерику, ясно?
Я снова кивнула, включая тревогу на полную катушку.
– Молодец, моя красивая девочка, – Бергман проник второй рукой под мою футболку и принялся гладить спину. – Уверен, ты не хочешь меня разочаровать. И сделаешь все, чтобы я остался тобой доволен. Ведь так?
– Да, – я выдохнула ему в губы.
– Если все пройдет хорошо, я щедро награжу свою покорную малышку.
Бергман снова хитро улыбнулся, а в следующий момент он завладел моими губами, чуть прикусывая их и широко раскрывая языком мой рот. Я немного наклонила голову, чтобы поцелуй мужчины получился максимально глубоким.
От речей Бергмана у меня каждый раз вырастали крылья, и теперь мне уже искренне хотелось служить ему столько, сколько смогу.
Глава 13
Как только мы приехали в клуб, Бергман не дал мне осмотреться, а сразу направил в одну из комнат. На входе нас встретила Мелита, но я не успела ей и двух слов сказать.
– Поговорите потом, – отрезал Бергман и мягко подтолкнул меня в спину.
Комната выглядела примерно так, как я себе и представляла: обилие кожи, интерьер в черных цветах и различные жутковатые предметы.
– Не бойся, – Бергман обнял меня за плечи. – Сегодня я ничем из этого не воспользуюсь. Тебе просто нужно немного размяться и разогреться. Я хорошенько тебя потяну и переодену.
Я кивнула, доверчиво заглядывая мужчине в глаза.
Конечно, мне было страшно. Но не от того, что Арон сделает со мной, а скорее я боялась его разочаровать. Он так часто просил меня об этом, что мантра «только не разочаруй его» уже четко засела в моей голове. Я боялась не столько паники со своей стороны, сколько выставить себя в неприглядном свете. Боялась, что мои позы будут неуклюжими. Или вдруг что-то случится с моей одеждой, и «зрители» увидят то, что не должны увидеть. Или еще хуже: вдруг произойдет какой-то физиологический процесс, который я не смогу контролировать, например, я начну чихать, или у меня скрутит живот, что часто случается, когда я нервничаю. Тогда все вокруг услышат урчания моего желудка, и я превращу урок Бергмана в комедийное шоу.
– Сядь на колени, – тем временем приказал Бергман, и я тут же повиновалась. – Расслабься.
Мужчина сел позади меня и собрал мои волосы в хвост, приятно стягивая в своих руках. Затем массажным движением он прошелся по моей шее и плечам. Плавно опустился вниз по позвоночнику. Помассировал мне руки. Его движения не носили никакого сексуального характера, а были именно профессиональными, словно я была у массажиста, через руки которого проходят десятки клиентов в день. Почему-то меня покоробило это сравнение. Я вдруг представила на своем месте других девушек, которых ласкал Бергман. Наверняка, они были не такими деревянными и неопытными как я. Наверное, они были податливыми, послушными. Они четко знали правила игры. И еще, наверняка, они были красивыми и сексуальными. Не то, что я: забитая, закомплексованная, неловкая.
Затем Бергман приказал мне вытянуть ноги и сложил меня пополам так, чтобы я коснулась лбом коленей и растянула мышцы бедер.
– У тебя хорошая растяжка, – отметил он. – Очень хорошая. Ты чем-то занимаешься?
– Художественная гимнастика. В прошлом, – расслабленно ответила я.
– Моя красивая гибкая девочка, – похвалил он. – Мне очень нравится. Интересно, какие у тебя еще скрытые таланты?
Я смущенно улыбнулась. Было невероятно приятно от его похвалы. Хоть где-то пригодились уроки гимнастики! Моя тренер была просто лютая. Не проходило ни одной тренировки, чтобы она не доводила какую-нибудь девочку до слез. А ведь все девочки были из богатых и влиятельных семей! А эти постоянные взвешивания до сотых грамма! Да, возможно она искренне хотела сделать из нас олимпийских чемпионок, но тем, у кого были хоть малейшие недостатки: чуть более округлая фигура, сбитый ритм или отсутствие природной растяжки, то им доставалось по полной программе. В этом списке была и я. Поэтому день, когда я неудачно упала на спину и на моей спортивной карьере поставили крест, был на самом деле самым счастливым в моей жизни!
– Ты бросила из-за травмы? – спросил Бергман.
– Да. Что-то там с поясницей было, – отмахнулась я. Вдруг Бергман решит, что из-за этого я ему не подойду?
– Ясно. Хорошо, что сказала. Теперь я буду внимательнее к нагрузкам твоей поясницы, – а затем он добавил. – Еще раз сядь на колени.
Когда я приняла нужную позу, Бергман оттянул мои руки назад, надавив мне коленом на спину. Я выгнулась дугой и даже закрыла глаза от удовольствия.
Как приятно! Особенно после того, как я весь день провела за домашними заданиями.
– Умничка, – он отпустил меня. – Теперь переодеваться! На тебе не будет ничего лишнего, чтобы не отвлекать от урока.
Мужчина усадил меня на кровать, обтянутую черной кожей, и вручил мне мой костюм. Это был телесный комплект белья точь-в-точь по цвету совпадающий с моей кожей. Однако, когда Бергман раздел меня и помог облачиться в это, я отметила, что ткань у комплекта достаточно плотная, поэтому можно не бояться, что кто-то увидит мои затвердевшие вершники или разглядит еще что-нибудь ненужное. Кроме того, на всех швах комплекта была вшита тоненькая силиконовая полоска. Она надежно «приклеивала» белье к коже, и исключала возможность, что я при какой-то позе вылезу из белья.
– Ты очень красивая, – Арон распустил мне волосы и раскинул их по плечам. – Пожалуй, я не удержусь, чтобы поиграть с тобой прямо на уроке.
Мое дыхание тут же сбилось. Что он имеет в виду?
– Господин Бергман… – я хотела спросить его об этом, но мужчина меня тут же прервал.
– Все, Селина. С этой минуты я приказываю тебе молчать.
А затем он стащил меня с кровати и вывел из комнаты.
Глава 14
Мы вошли в просторный зал, однако он не являлся тем главным, где проводили перфомансы. Этот был в половину меньше и освещен по минимуму. На одной стороне была импровизированная сцена, но она была выполнена в таком домашнем деликатном стиле, что ее и сценой-то нельзя было назвать. На большом подиуме располагалось ложе, украшенное разноцветными подушками, стену за ложем украшали красивые абстрактные картины, в которых однако все же угадывались обнаженные женские силуэты. По обеим сторонам ложа располагались комоды, на потолке и колоннах при этой «сцене» были закреплены множество крюков, между которыми была натянута толстая черная веревка, обвязанная прочными и красивыми узлами.
Читать бесплатно другие книги:
