Сокровище Китеж-града Солнцева Наталья
– Что же мне делать? – огорчился сыщик. – Куда податься? У меня в Москве больше родни нет…
Толстуха пожала богатырскими плечами, почесала кота за ухом, вздохнула.
– Это уж сам решай, мил человек, а я пойду, Барсик кушать хочет.
Она еще раз оглянулась на Всеслава и исчезла за дверями своей квартиры.
Сыщик постоял еще немного на лестничной площадке, посмотрел на закрытую дверь с цифрой 54, словно пытаясь разгадать тайну, которую она прятала от него, и вызвал лифт. Чутье подсказало ему, что здесь он больше ничего не узнает.
Неделина хорошо продумала детали этой дьявольской инсценировки. Никаких концов не найдешь!
С Краснопресненской набережной он отправился в адресное бюро. Если человек умер, там должна быть отметка.
Уставшая женщина в очках, то и дело сморкаясь и чихая, выдала ему справку.
– У нас тут холодина, как в погребе, – пожаловалась она. – И сквозняки. От простуды избавиться невозможно.
На бланке, который получил Смирнов, было написано, что Зинаида Андреевна Губанова, 1976 года рождения, проживает по тому самому адресу, откуда он только что приехал.
– Она жива? – уточнил сыщик.
Женщина подняла на него красные от простуды глаза и громко чихнула.
– Конечно, – ответила она, закрываясь носовым платком. – А вы сомневаетесь? Если человек умер совсем недавно, сведения могли не поступить к нам, но…
– Спасибо, – перебил ее Всеслав, сложил справку вдвое, засунул в портмоне и зашагал по гулкому коридору к выходу.
В адресном бюро он узнал немногим больше, чем на Краснопресненской набережной. Но теперь хотя бы ясно – Губанова жива.
Смирнов вышел на улицу, вдохнул горячий, пахнущий бензином воздух и… решил на всякий случай сходить в жэк. Он привык добросовестно отрабатывать деньги клиента.
– Надо было сразу проверить, – ругал он себя. – Не пришлось бы ехать обратно.
В жэке никаких сведений о смерти Губановой тоже не оказалось. Она числилась зарегистрированной в своей квартире, проживала там одна.
– А вы кто? – спросила его молоденькая паспортистка.
– Родственник, – продолжал лгать Смирнов. – Приехал из Саратова, а остановиться негде. Квартира Зинаиды закрыта, соседи ничего не знают. Может, думаю, она переехала куда-нибудь, адрес сменила?
Паспортистка оказалась добросердечной, участливой девушкой и прониклась проблемой «родственника». Этому поспособствовало и личное обаяние Всеслава, и деньги, которые он положил ей на стол.
– Вы предупредили заранее о своем приезде? – спросила она.
– Нет… Это неожиданно получилось, в общем, не успел я сообщить, что собираюсь в Москву.
– Так чему же вы удивляетесь? Мало ли куда она могла податься? Многие на заработки едут, квартиры годами стоят закрытые. А где работает ваша родственница?
Смирнов развел руками: понятия, мол, не имею.
– Ладно, я сейчас узнаю в бухгалтерии, по какой месяц за квартиру уплачено, – сказала девушка. – Но это мало что даст. Некоторые не платят – то денег нет, то еще по каким причинам.
Оказалось, что у Губановой огромный долг по квартплате, чуть ли не за год.
– Вы у соседей поспрашивайте, – посоветовала девушка, увидев его огорченное лицо. – Может, ваша родственница ключи кому-нибудь оставила? Цветы поливать, за квартирой присматривать?
Выйдя из жэка, Смирнов прикинул, что он еще не посетил паспортный стол, поликлинику по месту жительства Губановой и бюро ритуальных услуг. Хотя вряд ли там он узнает что-то новое. Но порядок есть порядок.
Пока он ездил по городу, успел проголодаться. Зашел в маленькое кафе, перекусил на скорую руку.
Солнце стояло высоко, в воздухе носилась пыль. Продавщица мороженого зевала, прячась под ярким тентом. Всеслав купил порцию шоколадного пломбира, уселся на лавочку в тени старого клена и глубоко задумался.
Глава 7
– Ты неважно выглядишь, Иван, – сказала мужу Неделина. – Неприятности на работе? Или заболел?
– Просто устал.
Иван не мог смотреть на жену. С годами она становилась все красивее и красивее, тогда как он поседел, обрюзг, потерял былую живость. Ему все надоело.
– Давай ляжем пораньше, – предложила Варвара. – Мне завтра вставать в семь.
– Зачем так рано? – вяло спросил Неделин, чтобы поддержать разговор.
– Праздник скоро. Подготовка идет полным ходом. Столько хлопот…
– У тебя есть сотрудники. За что они получают зарплату? – ворчливо заметил Иван.
– Работы всем хватает. К тому же есть вещи, которые я не могу поручить никому.
Варвара отправилась в ванную, а ее супруг улегся в постель. Он закрыл глаза и тоскливо прислушался к себе. Никакого желания… а ведь они не были близки уже около месяца. Ее сильное, чувственное тело нуждается в ласках, а он не может дать ей ничего, кроме короткого, однообразного секса. «Куплю ей золотое колье, – решил Иван. – Пусть не думает, что я охладел к ней, а то…» Продолжать эту мысль было невыносимо. Неделин сжал зубы, подавляя приступ отчаяния и немотивированной ревности. Будто это жена была виновата в его слабости, в отсутствии любовной страсти. Вернее, страсть была… но совершенно другого рода. Страсть Ивана заключалась в том, чтобы владеть Варенькой безраздельно, чтобы она принадлежала только ему одному, только ему одному расточала свои медовые ласки и отдавалась вся, без остатка. Разве это не он вытащил ее из Кинешмы, из нищеты, привез в столицу, предоставил все, о чем может мечтать женщина, – квартиру, достаток, беззаботную жизнь, возможность заниматься любимым делом?
Она пользуется благами, которые он создает для нее, и хорошеет, становится неприлично, вызывающе красивой… несомненно, привлекая внимание мужчин. Иван видел, как они пожирают ее глазами, мысленно раздевают ее, прикасаются к ее телу… О, как он презирал этих самцов, этих чертовых ловеласов, для которых не существует ничего святого! Им ничего не стоит ради пошлых объятий, ради мерзких похотливых забав разрушить его жизнь, жизнь Вари. Она пока не изменяет ему, он бы почувствовал… По ночам она спит рядом с мужем, но где блуждают ее мечты? Ее сны! Вот где он над ней не властен. В снах она может отдаваться и, наверное, отдается другим мужчинам, молодым, искусным любовникам…
То временное успокоение, которое наступило после создания салона «Лотос», забиравшего много сил и внимания Вареньки, куда-то испарилось. На смену ему пришли новые терзания.
Неделина бросало то в жар, то в холод от собственных болезненных фантазий. Он обливался потом, а в следующее мгновение его сотрясала нервная дрожь. Иван всерьез опасался за свой рассудок.
Оказавшись же рядом с женой в постели, он становился скован и неповоротлив, с трудом исполняя супружеский долг, проклинал красоту жены и свою страшную, унизительную зависимость от нее. Он жаждал избавления от этих мук, ниспосланных ему свыше за неизвестные грехи. Но не знал средства, способного облегчить его страдания.
Праздник, к которому готовилась Варвара, заранее раздражал Неделина и вызывал протест. Там на его жену будут глазеть все, кому не лень. И она может… Лучше ему не знать, не видеть, не чувствовать! Только бы Варенька не вздумала тащить его на этот ночной ритуал Поклонения Лотосу! Он не вынесет. Как бы так отказаться, чтобы она не обиделась?
Ужасное внутреннее напряжение Неделина усугублялось тем, что ему приходилось тщательно скрывать его, притворяться кем-то другим, не тем, кем он, по существу, являлся. Он избрал для себя и играл роль этакого добродушного, снисходительного «папеньки», который с умилением наблюдает за шалостями обожаемой супруги. Пускай, дескать, молодость порезвится, потешится – нам, мудрым и опытным, успевшим познать все стороны жизни, это только в радость.
Когда жена вошла в спальню, он сделал вид, что спит. Варвара коротко вздохнула, осторожно приподняла одеяло и легла рядом. Она долго ворочалась без сна, борясь с пугающими ее мыслями, прогоняя их прочь. Хорошо, что она решилась обратиться к этому Смирнову. По крайней мере, сыщик не назвал ее рассказ бредом и согласился помочь. А то впору идти на прием к психиатру!
Иван, у которого затек бок, боялся пошевелиться, изображая беспробудно спящего супруга. Он по-своему истолковал бессонницу жены: мается от любовного желания, от жара в груди, от сладостных, бесстыдных мыслей…
Неизвестно, кто уснул раньше – обессиленный, снедаемый беспокойством Неделин или Варвара. Но когда утром она проснулась, мужа уже не было в спальне.
Она причесалась, набросила халат и заглянула в комнату сына.
– Папа уехал, – сообщил он, не отрываясь от компьютера. – Тебя велел не будить.
– Будешь завтракать?
– Пока нет.
Варвара без аппетита сжевала бутерброд, запивая его молоком. Неясная, тоскливая тревога заполняла ее душу, отзывалась болью в висках, ломотой в теле. Она посмотрела на часы и спохватилась – пора! Еще надо успеть в парикмахерскую, к портнихе… Неделина покупала в магазинах только верхнюю одежду и белье, все остальное предпочитала шить на заказ. Поэтому платья и костюмы, брюки, блузки и пиджаки безукоризненно сидели на ее фигуре, отличались оригинальными фасонами и изысканным, строгим вкусом. Именно так, по мнению Варвары, должна была одеваться хозяйка элитного салона для женщин.
И если раньше одежда и внешний вид были для нее скорее ритуалом, чем увлечением, то теперь она ловила себя на том, что придает деталям своего туалета гораздо большее значение. Ее стало по-настоящему волновать, как она выглядит.
Глядя на себя в зеркало, Неделина начала замечать мелкие морщинки, которые при складе ее лица и свежей, прекрасно сохранившейся коже были почти не видны; недостатки фигуры, которые еще пару лет назад совершенно ее не трогали; седину, пробивающуюся в густых волосах, и прочие неумолимые приметы времени.
«Я старею… – со странным трепетом в сердце признала она. – Старею. Мое земное существование клонится к закату. Моя молодость отцветает! Мои чувства…»
На этом она запнулась. Чувства! Что она знает о них? Испытала ли она их сполна, как испытала расцвет своей красоты, размеренное течение семейной жизни, материнство? Она вспомнила ненавистное «родительское гнездо» и содрогнулась. Получается, она знала почти все о ненависти. А как же любовь?
В детстве Варя была настолько поглощена жаждой побега, ослеплена единственным стремлением – вырваться из постылого дома, – что не замечала ничего вокруг. У нее не было влюбленностей, не было даже обычных симпатий, юношеских привязанностей. Выходя замуж за Неделина, она совершала акт утверждения своей свободы от прошлого. Тогда это было для нее важнее любви, страсти, чего угодно еще. Она почти не осознавала своей красоты, своей женственности, порывов своего сердца… А сейчас?
Варвара начала ощущать в себе незнакомые, пугающие изменения. Они прорастали исподволь, медленно, прорывая многолетние, слежавшиеся слои скуки, как первые весенние цветы пробивают талую землю и пласт прелой прошлогодней листвы. Откуда они берут свою силу? Этого Неделина не знала.
Она перестала приходить в салон только как на работу. Уже приближаясь к забору, окружающему ухоженный дворик, Варвара ощущала приподнятость и приятное волнение. По неопытности она приняла это за увлечение новым для нее занятием: собственным, самостоятельным бизнесом. И только много позже, когда чувства проросли, утвердились и заняли свое место под солнцем, она начала догадываться, что сие означает, и ужаснулась.
Рихард Владин, инструктор по восточным боевым искусствам – вот настоящий предмет ее интереса! Именно к нему приковано ее внимание. Именно для него делаются прически и выбираются фасоны новых платьев. Именно его она хочет увидеть, приходя в салон «Лотос»…
Сделав это открытие, Неделина осознала всю глубину пропасти, в которую она падает. Рихард был на восемь лет моложе, и у него имелась жена. К тому же сам молодой человек не проявлял к Варваре ничего, кроме уважения и подчеркнутой вежливости. Как к хозяйке салона.
«Что я делаю? – спрашивала себя Неделина. – Как это могло произойти со мной?»
Хотя она не предпринимала ни одного шага навстречу молодому человеку, стыд и раскаяние буквально затопили ее. Сами помыслы уже были греховными и таили в себе угрозу позорного разоблачения.
– А если Иван узнает? – замирала от страха Варвара. – Он не заслуживает такого унижения, такого подлого, низкого предательства! Этот человек дал мне все, а чем я собираюсь отплатить ему?!
Таким образом, доселе беспочвенные подозрения и ревность Ивана Неделина воплотились в реальность и обрели, наконец, повод.
Варвара, сжигаемая запретной страстью, дома продолжала играть роль холодноватой супруги, а на работе – бесстрастной, величественной и недосягаемой «владычицы». Положение спасало недоразумение с затянувшимся розыгрышем и «красной танцовщицей». Хозяйка салона уже не знала, что пугает ее сильнее: призрак или разгорающаяся в ее сердце любовь.
Сегодня у нее была назначена беседа со Смирновым.
После посещения парикмахерской и портнихи Варвара прилетела в салон, чтобы проконтролировать, как идет подготовка к празднику. Через час ей уже надо быть в кафе «Зебра», где они с сыщиком договорились встретиться.
Проходя мимо Комнаты для упражнений, Неделина услышала голос инструктора, который разговаривал с клиенткой. Это был Рихард. Бешеный стук сердца на мгновение заглушил все ее мысли, вырвал из окружающего мира. Варвара невольно замедлила шаг, прислушиваясь. Рихард что-то объяснял, по-видимому, уточнял расписание индивидуальных занятий.
Хозяйка салона с трудом подавила желание войти и обсудить какой-нибудь текущий вопрос. Например, не сможет ли Рихард Петрович вести еще одну группу? Предлог придумать легко…
Сделав над собой усилие, Неделина преодолела искушение и направилась в свой кабинет. В ее отсутствие здесь беседовал с посетительницами администратор Терентий Скоков. Открыв дверь, она уловила крепкий запах французских духов и сигар Скокова. Сколько раз она предупреждала, чтобы он не курил в ее кабинете!
Окно было распахнуто настежь, но аромат табака не успел выветриться. Значит, Скоков вышел совсем недавно.
Взгляд Варвары задержался на столе. Что это там лежит? Она приблизилась, недоумевая… Ужасная догадка пронзила ее сознание.
Не издав ни звука, Неделина попятилась, намереваясь выскочить из кабинета, но… вовремя остановилась. Не хватало ей поднять панику на весь салон!
Она лихорадочно набрала номер Смирнова. Сыщик ответил.
– Не могли бы мы встретиться прямо сейчас? – спросила Неделина.
Специалист салона «Лотос» по проведению церемоний – Сэта Фадеева – была единственной, в ком узнавался восточноазиатский тип женщины: небольшой рост, хрупкое телосложение, черные волосы и характерный узкий разрез глаз. Ее мать имела щедрую примесь то ли китайской, то ли японской крови. Отчество же говорило о том, что отец у Сэты Викторовны русский.
Видимо, восточные мотивы оказались преобладающими в характере и увлечениях Сэты. Она немного говорила по-японски и по-китайски, прекрасно разбиралась в стилях, эстетике и философии культур Востока.
Ева заговорила с ней о церемонии Поклонения Лотосу и узнала много нового. Оказывается, лотос – цветок Божественной Мудрости, символ проявленного и непроявленного бога. В Египте этот цветок посвящался Исиде и Осирису, а скипетр – знак власти египетских фараонов – изготавливался в виде цветка лотоса на длинном стебле. Появляющийся из воды лотос имитирует поднимающееся из тьмы солнце.
– Праздник ночного Поклонения Лотосу проводится в нашем салоне третий раз, – охотно рассказывала Фадеева. – И будет гораздо интереснее предыдущих. У вас есть билет?
– Есть, – ответила Ева.
Варвара самолично выписала пригласительный билет на две персоны: Еве и Всеславу. Она решила, что сыщику лучше присутствовать на празднике в роли гостя. Во-первых, люди не насторожатся и поведут себя естественно; во-вторых, ей самой будет спокойнее; в-третьих, Смирнову будет удобнее наблюдать, не вызывая к себе лишнего интереса.
– Вы придете одна? – уточнила Фадеева.
– С другом, – улыбнулась Ева.
– Советую надеть что-нибудь необычное… например, кимоно или сари… Я могу заказать для вас.
– Нет-нет, я лучше приду в шароварах, – отказалась Ева. – По-персидски.
– Тоже неплохо, – согласилась Сэта. – Но я все-таки закажу для вас наряд. Желания женщин так переменчивы… возможно, в последний момент вы передумаете.
Они еще немного поболтали о том о сем. Ева не осмелилась упомянуть о «красной танцовщице». Не стоит приставать ко всем с одним и тем же вопросом, это навлечет на нее подозрения.
– У меня проблемы со спиной, – перевела она разговор в другое русло. – Боли в области поясницы. Надеюсь, массаж мне поможет.
– В салоне принимает опытная массажистка, – уверила Еву Фадеева. – Она изучала разные техники и стажировалась в Токио.
Неделина ввела среди персонала строгое правило – каждый сотрудник в беседе с клиентками обязан рекламировать предоставляемые услуги. Сэта добросовестно исполняла распоряжение хозяйки.
Ева приняла заинтересованный вид.
– Тогда я, пожалуй, познакомлюсь с…
– Ольгой Лужиной, – подсказала Сэта. – Останетесь довольны, поверьте мне. Массаж пользуется огромной популярностью у наших клиенток.
– Спасибо…
Ева вздохнула с облегчением, когда Фадееву позвали и она, извинившись, удалилась. Эта дама неопределенного возраста, сплюснутая, словно засохший побег заморского растения, так пристально, изучающе рассматривала Еву, что той стало не по себе.
Стряхнув неприятное оцепенение, она поспешила к массажному кабинету, откуда доносился запах благовоний.
Ольга Лужина оказалась довольно бесцветной особой лет тридцати, одетой в расшитое драконами трико. Ее волосы были убраны в пучок, заколотый двумя длинными шпильками с блестящими шариками на концах.
Наверное, она являлась отличным профессионалом, иначе, учитывая внешние данные, Неделина не взяла бы ее на работу. Даже «сушеная» Фадеева выглядела по-своему пикантно, как китайская принцесса, которая состарилась и съежилась в ожидании достойного жениха.
В полукруглом массажном кабинете витал ароматный дымок, стены были украшены ткаными панно, изображающими сцены старинного массажа. В нишах стояли алебастровые курильницы, а пол покрывали плетеные коврики.
– Вы на массаж? – спросила Лужина, поправляя торчащие из прически шпильки.
– Я бы хотела поговорить…
– Присаживайтесь, – указала хозяйка кабинета на сиденье без спинки, напоминающее твердую подушку.
Ева робко села.
– У меня боли в спине, – соврала она. – Хочу проконсультироваться у специалиста.
– Какого рода боли?
Слово за слово, они разговорились. Ева намекнула, что боли появились у нее после развода с мужем. Такая откровенность расположила Лужину к посетительнице.
– Я не хочу выходить замуж, – сказала она. – От этого столько проблем… Женщины просто губят себя, вступая в брак.
Лужина была убежденной противницей брака, что при ее внешности являлось вынужденной позицией. Ей исполнилось тридцать два года, и до сих пор ни один мужчина не пожелал на ней жениться.
Ева ухватилась за ниточку недовольства сильным полом и незаметно подвела разговор к истории с привидением.
– Мужчины такие эгоисты, – сказала она. – Я слышала, одна ваша сотрудница покончила с собой из-за неразделенной любви… Неужели это правда?
– Люди умирают по разным причинам, – уклонилась Лужина от прямого ответа. – Хотя… этот самодовольный Кутайсов ходит гоголем как ни в чем не бывало, а Зиночки больше нет с нами.
Она отвернулась, скрывая выступившие на глазах слезы. На самом деле ей было жаль вовсе не Зиночку, а саму себя. Она не знала Губанову и видела ее только на фотографиях, потому что устроилась на работу в салон «Лотос» около года назад, чуть позже нашумевшего происшествия.
– Знаете, я тут послушала, о чем шепчутся женщины в раздевалке, и пришла в ужас, – понизила голос Ева. – Они говорят… будто эта… погибшая танцовщица теперь бродит по салону… в виде призрака!
– Если она преследует Аркадия, то поделом ему! – в сердцах сказала Лужина и тут же спохватилась.
Осуждение других сотрудников в присутствии клиенток считалось недопустимым.
– Извините, – смешалась она. – Это меня не касается. Просто Зину жалко. Она была красивой женщиной… а судьба оказалась к ней жестока. Почему так происходит?
Ева пожала плечами. Она сама была не прочь получить ответ на этот вопрос.
– Вы хоть раз видели… привидение? – прошептала она.
– Нет, – скривилась Лужина. – По-моему, это все выдумки слишком впечатлительных женщин. Кое у кого нервы расшатались. И немудрено…
Наверное, она имела в виду, что, состоя в браке, редко какая женщина не становится истеричкой или невротиком.
Из массажного кабинета Ева вышла слегка разочарованной. Ей не хотелось, чтобы страшная история о «красной танцовщице» оказалась вымыслом. Она успела проникнуться ее мистической аурой, поддаться ее влиянию. Призрак отвергнутой возлюбленной приходит, чтобы отомстить равнодушному Ромео. Разве это не романтично?
Ева так увлеклась, что чудом не опоздала на урок испанского. Вылетев из салона, она вихрем промчалась мимо нищего, который даже не посмел к ней привязаться со своим нытьем. Он понял, что дама спешит.
Несколько такси проехали мимо Евы, и только пятая машина остановилась.
– На Таганскую? – недовольно спросил водитель. Видимо, ему было не по пути. – Ладно, садитесь.
Ева плюхнулась на заднее сиденье, она все еще не могла отдышаться.
– Нельзя ли побыстрее? Я опаздываю…
– Успеем, – сказал водитель, как будто он знал, к какому часу Еве надо быть на месте.
Они успели. Ева заплатила, бросила на ходу: «Сдачи не надо!» – и побежала к подъезду. Лифт, как назло, не работал, пришлось подниматься пешком. Хорошо, хоть этаж третий. Уже у двери Ева остановилась, несколько раз глубоко вздохнула, поправила растрепавшиеся волосы. Негоже, чтобы преподаватель являлся на занятие красный, запыхавшийся и всклокоченный.
Глава 8
– Что-то случилось?
Неделина выглядела взволнованной. Она обрадовалась появлению сыщика, надеясь, что он развеет ее опасения.
– Случилось. Не знаю, как вы посмотрите на это событие, возможно, сочтете меня паникершей…
– Говорите, Варвара Несторовна.
Она нервно повела плечами.
– Понимаете, обычно я прихожу на работу часам к девяти, но сегодня я опоздала. В мое отсутствие с посетительницами салона беседует Скоков, администратор. Это входит в его обязанности. У него есть вторые ключи от моего кабинета. В сущности, мне нечего прятать… ценностей я там не держу, так что…
Неделина запнулась.
– Продолжайте.
– Не торопите меня! Я… не могу так сразу… Когда я подошла к кабинету, он был открыт. Видимо, Терентий разговаривал с кем-то и…
– То есть вы не знаете точно, кто побывал в кабинете?
– Нет. – Неделина опустила глаза. – Я не успела спросить. То, что я там увидела… на столе… повергло меня в шок! Мне было не до Скокова. Я позвонила вам, чтобы посоветоваться… чтобы… Только не принимайте меня за слабонервную даму, которая из мухи делает слона.
– Что вы увидели?
– Цветок… На моем столе лежал… лотос. Такие растут в нашем искусственном водоеме. Саша Мозговой, садовник, приложил немало труда, выращивая их. Мелкие розоватые лотосы… Кто-то сорвал цветок и положил на мой стол!
– Что же вас испугало? – удивился сыщик. – Один из сотрудников хотел сделать вам приятное. Разве вы не любите цветы?
– Люблю… Не в этом дело! У лотоса был оторван лепесток. Он лежал рядом с цветком… точно так же, как тогда… в тот день.
– Оторван лепесток? Случайность. Лепестки же не приделаны к цветку намертво, иногда они отрываются.
– Вы не понимаете! – рассердилась Неделина. Она была прекрасна в своем царственном гневе. Ее «глаза валькирии» сверкали, готовые испепелить бестолкового вассала. – Лепесток оторвали нарочно… это намек.
– Намек на что?
– На что-то ужасное… Точно такой же лотос с оторванным лепестком я нашла на своем столе в тот день, когда… Зинаида Губанова танцевала свой последний танец. Я не придала этому значения, сочтя случайностью. Но сегодня… когда я увидела… меня словно током пронзило. Цветок предупреждает о новом несчастье!
– Помилуйте, Варвара Несторовна! – возразил Смирнов. – Ничто еще не доказывает предыдущего несчастья, а вы уже говорите о следующем.
– Нет-нет… с того дня, как мы осуществили этот дурацкий розыгрыш, произошло что-то необъяснимое, страшное. Зинаида как в воду канула, а… привидение, эта «красная танцовщица»… продолжает появляться! Вам удалось что-нибудь выяснить?
Смирнов пожал плечами.
– Совсем немного. Соседи считают Губанову умершей. Они даже видели, как гроб с ее телом… – он усмехнулся, – …или без тела вынесли из квартиры, погрузили в катафалк и увезли. Это сделала женщина, назвавшаяся подругой Зинаиды. Я побывал в адресном бюро, в жэке, в паспортном столе, в поликлинике по месту жительства – нигде смерть Губановой не зафиксирована. То есть официально она жива.
– Ну да… – согласно кивнула Варвара. – А как же иначе? Мы все продумали. Никто ведь не стал бы наводить справки… Главное – создать видимость смерти. Зинаида должна была закрыть квартиру и переехать на время к подруге. Изредка она приезжала бы в Москву, показывалась бы в салоне в образе призрака. А потом, когда легенда утвердилась бы и привидение заняло достойное место среди достопримечательностей «Лотоса», стало его традицией, все уладилось бы наилучшим образом. Я обещала помочь Губановой обменять квартиру, подыскать место хореографа в другом районе города и деньгами бы не обидела. Она согласилась… Не представляю, что могло заставить ее изменить планы!
– Квартиру она закрыла и не платит за нее больше года, – сказал Смирнов. – И в образе привидения исправно появляется. А живет, вероятно, у подруги в Мытищах, как и было условлено. Жаль, что у вас нет адреса этой подруги.
– Да, жаль… Но почему же Губанова не является за деньгами, не приходит на встречи?
– На этот вопрос я пока не готов ответить. Уверен, что объяснение существует. Кстати, вы сами видели «красную танцовщицу»?
Неделина тяжело вздохнула.
– Иногда мне кажется, что одна я ее и вижу. Да еще Дуся, наша уборщица. Остальные только передают друг другу слухи и шарахаются от каждой тени. У страха глаза велики. Но мы с Зинаидой так и договаривались, чтобы все было… издалека и будто невзначай – промелькнуть в окне, появиться в темном конце коридора… словом, всячески избегать разоблачения. Не может же призрак открыто разгуливать по салону – помещение у нас небольшое, обман сразу был бы обнаружен.
– Ясно. А кто-нибудь, кроме вас, Губановой и Марианны Былинской, знал о розыгрыше? Ведь сначала вы представили эту идею всему коллективу?
Варвара задумалась.
– Сначала – да. Но никто не воспринял предложение всерьез, а потом о нем забыли.
– Так уж и забыли!
– Если и нет, при чем тогда все эти странности? Допустим, кто-то не поверил и знает, что «красная танцовщица» – ловко подстроенный обман. Поведения Зинаиды это не объясняет. И потом… этот цветок, лотос с оторванным лепестком… такую деталь мы не оговаривали.
Сыщик вынужден был согласиться, что логики в происходящем мало.
– Могла Губанова сама рассказать кому-нибудь из сотрудников о ваших планах?
– Все возможно, – вздохнула Неделина. – И Губанова, и Былинская – обе могли проболтаться. Вы думаете, кто-то знает обо всем и продолжает игру по своим правилам? Но зачем?
– Развлекается.
– Неубедительно. Остается вопрос – почему Зинаида не звонит? Я тогда вручила ей достаточную сумму денег, которых должно было хватить на все, и на пополнение счета на мобильном телефоне в том числе. Почему она… Впрочем, я все о том же. Найдите ее!
– Пытаюсь, – сказал Смирнов. – Пока не получается. А где вы обсуждали детали операции?
– У меня в кабинете, – ответила Неделина. – Вы полагаете, кто-то мог подслушать наши разговоры? Вряд ли. Мы оставались втроем поздно вечером, после работы, когда другие сотрудники и клиентки расходились по домам.
– Людям свойственно любопытство…
– Я повторюсь, – чуть повысила голос хозяйка салона. – Допустим, кто-нибудь из сотрудников подслушивал. И что? Как этот факт объясняет все остальное?
– Не знаю. Но я должен отработать все версии, – примирительно улыбнулся Всеслав.
– Да, конечно. Простите…
Неделина смутилась своей несдержанности, закусила губу. Губы у нее были красивой формы, гладкие и блестящие от помады.
– Что вы думаете о лотосе? – после некоторого молчания спросила она.
Он покачал головой.
– Ничего. Если это намек, то на что? Новых розыгрышей у вас не намечается?
– Нет, упаси боже. Хватит! – испугалась Неделина. – А цветок… подбросили не случайно. Я уверена. И тогда, и сейчас!
Всеславу было жарко. Когда он напряженно размышлял, по телу словно начинал разливаться огонь.
– Хотите воды? – предложил он Варваре.
Нейтральный вопрос разрядил обстановку. Неделина расслабилась, улыбнулась.
– Пожалуй.
Официантка принесла им бутылку ледяной минералки и два стакана.
Солнце нагрело пол открытой террасы, пластиковые столы и стулья. Стояло безветрие. Листва на деревьях не шевелилась, от асфальта шел жар.
– Кто имел доступ в ваш кабинет? – утолив жажду, вернулся к разговору Смирнов.
– В принципе любой сотрудник. Все знали, что на протяжении рабочего дня кабинет открыт. Я могу входить, выходить… У нас все основано на доверии. Нельзя в элитном салоне для состоятельной клиентуры закрывать помещения на ключ, кроме кладовых, разумеется. Этим мы можем оскорбить наших посетительниц.
– Вы правы, – согласился сыщик. – Значит, войти и принести цветок могли не только сотрудники, но и клиентки?
– Получается, так.
– Непростую задачу вы передо мной поставили, Варвара Несторовна. Разрешите нескромный вопрос?
Неделина слегка вздрогнула, или ему показалось? Однако она переборола себя и кивнула:
– Спрашивайте.
– Нет ли у вас в салоне… тайного поклонника? Мужчины, который неравнодушен к вам и может оказывать знаки внимания?
Она ответила слишком поспешно и безапелляционно:
– Нет, ни в коем случае. Я замужем… И вообще, считаю подобные вещи недопустимыми. Особенно на работе!
По тому, как покраснело ее лицо и засверкали глаза, Всеслав понял, что попал в точку. Тайный воздыхатель есть, и Варвара тщательно скрывает его существование. Или же все обстоит наоборот. Тайный воздыхатель – сама Неделина! Царицы – тоже женщины.
Читать бесплатно другие книги:
